Обжигающий север Медведева Алёна

– Есть запасной выход изнутри, о нем знаю только я. Покажу тебе, – деловито пообещал Рид. – Внутри есть система визуального наблюдения, всегда смотри, кому открываешь, прежде чем поднять дверь. У нас за последнюю дверь в дом пускают только родных и близких знакомых. Любого путника, желающего найти место для отдыха, вполне устроит пространство между первой и второй дверью. Это считается гостеприимным. И к таким путникам, если меня нет рядом, никогда не выходи – достаточно пообщаться через визуальную связь. Это так же принято.

– Конечно, – пообещала я, осматриваясь.

За первой дверью после небольшого тоннеля увидела довольно большой зал, в котором стояло еще два терга. Рядом остановились и мы. Выбравшись наружу, почувствовала тепло и стянула шапку с маской. Рид забрал мешок с вещами и шкуру из терга и направился к видневшейся в противоположной стене двери.

– Многое не готово еще, будет непросто пока. – В его тоне мне почудились стыдливые ноты, поэтому поспешила возразить.

– Все хорошо, мне так гораздо спокойнее. Я же не привыкла к мягким перинам и стерильным интерьерам, так что не беспокойся об этом. Главное – не замерзну, а все остальное вполне посильно. И твое время тратить бесцельно не хочу, а если можно, то и помогу?

– Вряд ли это в твоих силах. Из моей группы можешь никого не опасаться – все проверенные и надежные ребята, – вынимая из кармана пульт от двери, предупредил Рид. – Но бытовые условия все еще плохие.

За второй – не менее впечатляющей – дверью тоже оказался зал, не такой большой, как в убежище, с корявыми, необработанными и неровными стенами и потолком. По последнему причудливыми ветвями разбегались похожие на уже виденные мною в терге белесые искристые «вены», которые служили приличным источником освещения. Откуда оно в убежище, я так и не разобралась, а вот тут стало очевидно. Других жилых помещений не заметила, только четыре ниши в одной из стен, которые впоследствии скорее всего планируется углубить до отдельных помещений. Тут же с одного края на полу располагались спальные тюфяки, а в противоположном – нечто вроде кухни.

– Витара, – попросил Рид, положив наш мешок возле одного из тюфяков, – достань похлебку. Я поем и пойду работать, а тебе Гриф все покажет. Здесь ничего не бойся.

Муж начал быстро раздеваться, а я торопливо достала приготовленную для него еду. С контейнером он прошел на «кухню», взял ложку и, присев на один из стоявших там ящиков, принялся есть холодный суп.

Я тоже поспешила раздеться, аккуратно сложила наши меховые одежды стопочкой на его тюфяке и осмотрелась. В дальнем конце зала заметила проем еще одного помещения. И именно оттуда появился горбатый и прихрамывающий старх. «Гриф», – сразу догадалась я.

– Что там? – спросил его муж.

– Раскалились оба компрессора, – угрюмо пробормотал горбун. – Тин и Зогал остались, все вместе пытаются охладить их, обливая водой.

Сердце сжалось, а Рид, быстро вскочив и на ходу стягивая свитер и рубашку, стремительно исчез в том же проеме, откуда вышел Гриф. Похлебка так и осталась недоеденной.

– Теса Тшехар? – развернувшись ко мне, приветственно кивнул Гриф, с некоторым сомнением поглядывая на меня.

Лучше сразу дать понять, что глупых истерик закатывать не намерена.

– Вы Гриф, да? – уточнила я. – Мне Руенз про вас говорил. Если не отвлеку, покажите мне, где тут что, а также скажите, чем вам помочь, хотя бы по хозяйству?

Старх испытал очевидное облегчение.

– Тут, по сути, только самое необходимое сделано. В этом помещении мы спим и готовим, а там, – он махнул рукой в направлении проема, – все остальное.

Вслед за призывно махнувшим мне стархом отправилась осматривать «все остальное». Там обнаружилось еще одно помещение, в одном углу которого двумя поперечными деревянными балками были отгорожены олени, стояло несколько контейнеров с кормом и водой для них. А сбоку был еще один вход.

– Туалет и дальше место для помывки и стирки, – махнул в его сторону Гриф и тут же указал на вход в противоположном конце, поясняя: – Там склад, таяльня для воды и спуск в шахту с гелием.

В общем, хорошо или плохо, но жить тут вполне можно. И чего бы Риду меня сюда сразу не привезти? И сам бы время не терял, и Диторов никаких, случайно заходящих, не было бы. Это как с едой на пассажирском звездолете – я вполне могла бы и типовыми обедами питаться, но кормил он меня натуральными продуктами. Получается, в отношении всего своего явно исповедует принцип «надо беречь». Пусть дом еще не достроен, но одна дверь уже говорила о том, каким жилье будет, так и в отношении со мной. Пусть я его и не знала, но вот такие обыденные мелочи давали понять, что видит во мне полноправную жену. А ради перспективы такой жизни я горы свернуть готова!

– Спасибо, постепенно освоюсь. Вы не тревожьтесь, я все понимаю и к трудностям готова, – заверила я сопровождавшего меня старха и представилась: – Я – Витара.

Вернувшись в жилое помещение, сняла свитер и теплую рубашку, натянув взамен поверх футболки легкую водолазку с высоким горлом, сдернула меховые сапоги, вязаные штаны, теплые носки и переобулась. Теперь я была готова к любому делу.

– Что вы мне поручите сделать? – подошла я к гремящему посудой старху.

– Вот надо похлебку варить, – со свойственной, видимо, ему угрюмостью сказал Гриф. – Можете помочь?

– Конечно, – обрадовалась я, – только руки помою.

В санитарной зоне в сравнении с убежищем был просто каменный век. Разобралась, что руки мыть и умываться полагалось водой из ковша, который плавал в большущем ведре с водой. Осторожно склонившись над отверстием в полу, где в будущем предполагался слив, осторожно вымыла руки и вернулась к старху. Он уже засыпал бобы в большой круглый чан с водой, стоявший на своеобразной плоской спирали из очень ярко пылающих зеленых вен.

– Морус почистите? – предложил он, протягивая мне уже вымытые корнеплоды в небольшом тазике и ножик.

Кивнув, присела неподалеку и принялась осторожно срезать фиолетовую кожицу.

– Там все серьезно? – спустя некоторое время уточнила про состояние дел внизу.

Гриф только вздохнул.

– А придумать ничего нельзя? – продолжала допытываться я.

– Рид и так сделал очень мощную систему охлаждения. Но на такую нагрузку компрессоры не рассчитаны, – донесся глухой ответ.

Старх каким-то образом активировал соседнюю, прямо в полу, спираль и поставил на нее емкость поменьше с мясом.

– А если не выдержат? – напрашивался вопрос.

Снова вздох.

– Может быть, стоит ненадолго прерваться? – осторожно уточнила у старха я.

– Тогда гарантированно не успеем, – был мне угрюмый взгляд в ответ. – А это равнозначно тому, что компрессоры полетят. Даже хуже. Компрессоры могут еще выдержать, а вот если собственность не получим – все отберут.

– Точно отберут? – Мало ли, вдруг он думает только о худшем.

– Однозначно. Тут ведь все уже обустроено. Гильдия поставит своего человека во главе – желающих работать хоть отбавляй. И будут на всем готовом вести добычу. Всегда так поступают, – убежденно пояснил Гриф.

Приуныв, протянула ему очищенный морус, который старх принялся мелко нарезать. В душу прокралось отчаяние и какая-то злость. Вот только все наладилось! Чтобы хоть немного переключиться, заглянула в емкость с мясом – бульон уже активно кипел. Чем бы ни были эти спирали, но грели отлично. Вот только странно… Я рукой придерживала край крышки, но не чувствовала жара от этих спиралей. Поймав себя на этом поразительном наблюдении, крышку аккуратно положила назад, а руку протянула ближе к дну – жара не ощущалось. Интересно как.

– Гриф, а как это нагревается? – Обернувшись к старху, я указала рукой на зеленые и белые спирали. В терге от них жар исходил.

– В смысле? Гелий-3 или энергия раскаляет, не чувствуете? Руку поднесите ближе. – Старх выказал недоумение.

Я и сама, чувствуя себя совсем недалекой, вновь вытянула руку ближе к спирали и – ах! – мгновенно ощутила, как ладонь опалило жаром. Отдернув руку, пораженно уставилась на спираль.

– Обожглись? – обеспокоенно уточнил старх. – Что же вы так близко поднесли ладонь.

– Н-нет. – Я, пытаясь понять, не померещилось ли мне в первый раз, отрицательно покачала головой.

Вроде бы реально жар не чувствовался, но… Показалось, наверное.

Вновь обернувшись к старху, озвучила давно засевшую мысль:

– Давайте мясо сразу кусочками порежем и в похлебку добавим?

– Зачем?! – изумился Гриф.

– Э-э-э… так на еду времени меньше уйдет, – нашлась я с аргументом, – а сейчас оно дорого – лучше его на сон или на работу потратить.

– Ну… можно попробовать, – неуверенно согласился старх, скорее не желая перечить хозяйке.

После того как мы помяли сварившиеся бобы и добавили в похлебку предварительно нарезанное небольшими кусочками мясо, получилось, что мяса понадобилось в два раза меньше, а похлебка стала такой густой, что ложка стояла. А ведь еще морус добавить необходимо… Оставшееся мясо Гриф, залив бульоном, унес в кастрюле в морозильник, что-то удивленно бормоча под нос. А я, довольно помешав вполне аппетитно выглядевший и пахнущий суп, закинула в него нарезанный морус и попробовала. По мне, слегка недосолено, но очень вкусно. Буду надеяться, что все насытятся, а если будут недовольные, то вернуться к отдельно поданному мясу всегда можно.

– И как? – с интересом уточнил вернувшийся Гриф.

– По-моему, вкусно, – искренне поделилась впечатлениями я, – только соли можно добавить.

– Соли почти не осталось, мы же оленям ее даем. Но Рид на ярмарке купить должен. Она тяжелая, и если звездолетом везти, то те же деньги, что и здесь, выйдут.

Из глубины зала послышались голоса, и почти сразу появились два старха.

– Теса Тшехар. – Оба вежливо поприветствовали меня.

Вид у них был невероятно усталый, да что там – едва на ногах держались. Мы с Грифом быстро усадили их на ящики, и, пока я наполняла похлебкой миски, горбатый старх налил им по огромной кружке питья. Оба осушили кружки в несколько глотков, и Гриф поспешил наполнить их снова.

– Охладили? – задал Гриф вопрос, который и у меня самой на языке вертелся.

– Немного, но ненадолго это. Рид с Нилом обливают водой, сейчас пробуют льдом с поверхности обкладывать. Но это тоже риск: от разности температур внутри и снаружи сам корпус компрессора треснуть может, – пояснил старх, которого звали Тином, как я поняла из разговора мужчин.

Быстро поев, они буквально рухнули на свои тюфяки и заснули мгновенно. Переглянувшись, мы с Грифом прошли в дальний зал к загону с оленями. Мои космические спутники, судя по всему, чувствовали себя прекрасно. Гриф наполнил водой два крупных корыта и бросил в каждое по паре горстей соли. В специальную длинную кормушку на троих набросал уже знакомые лепешки риданского мха, а также мохнатые пучки какого-то растения. Черный мох!

– Едят они его? – указав на единственную местную флору, уточнила у старха.

– Поначалу привередничали, но сейчас привыкают, – сдержанно объяснил Гриф. – Скоро каждый день за мхом ходить придется.

– А им не вредно такое долгое ограничение передвижения? – Я окинула взглядом загон, довольно приличный, но ведь олени привыкли постоянно перемещаться в поисках пищи…

– Рид как раз и рассчитывал выпускать их в пещеры, где растет мох, но там надо все предварительно оборудовать плюс подъемник перестроить. Но сейчас не до этого, вот и придется пока рогатым потерпеть, – с философским спокойствием заключил старх.

Да, получается, что все мы ждем окончания этой недели. Но главное, чтобы до этого срока протянули компрессоры и чтобы гелия-3 выработалось необходимое количество. В общем, олени с нами в одной лодке!

– Если что, – коснувшись руки старха, предложила я, – можете мне поручать их кормить, я справлюсь.

Старх кивнул и предупредил:

– По утрам еще чистим у них.

– А куда навоз? – заинтересовалась я.

– В большой контейнер собираем. Рид сказал, не выбрасывать, – пожал плечами старх.

Отлично! Надо будет при случае узнать, зачем ему навоз, и, если просто на перспективу сохраняет, предложить свой вариант использования. Покормив животных, немного их погладили, позволяя обнюхать. Самки проявляли общительность и охотно тянули головы, давая почесать себе шею, а вот самец сварливо стоял в отдалении и следил за нами грозным взглядом.

– Свою территорию охраняет, – хмыкнул Гриф.

– А зачем они тут? – Этот вопрос все-таки не давал мне покоя.

– Так Рида задумка. Все хочет зависимость снизить от всего привозного, начать обживаться по-настоящему, чтобы, случись что и реши гильдия разработки прикрыть, жизнь здесь не прекратилась. Олени эти живут в похожих условиях, и он надеется, что сможет их развести и акклиматизировать. Мох ведь этот катастрофически разросся: внизу жара и влажность высокая, а ему только того и надо. Вот мы на него оленей и напустим. А животные – это же сразу и молоко, и мясо, и шкуры, да и кости, если измельчить и обработать, мука очень полезная выходит. Микроэлементов многих тут при однообразном рационе не хватает. А костная мука идет в пищу и восполняет недостаток в белке и минералах.

Я потрясенно замолкла, переваривая информацию. Это ж надо, какие планы масштабные. И сейчас все может рухнуть из-за этих сроков?!

– А гелий-3? Его много? Ведь без него тут все вымерзнет. Имеет ли смысл так стараться и обживаться? – Внезапно возникшая мысль отвлекла от раздумий о первых иволонских домашних животных.

– О-о-о, – усмехнулся старх, – лет на шестьсот минимум запасов. Это если добывать интенсивно. Но наш народ не такой. Дай только закрепиться, на ноги встать, планету домом почувствовать. Варварскую добычу быстро свернут, а уж как обогреваться и откуда энергию брать, если что, придумают. Когда-то это вообще не являлось проблемой, но тогда Проводников была целая каста, а сейчас редкость они.

Я насторожилась. Получается, Проводника он во мне не чует? С нюхом у него тоже непорядок? Ну хоть не я одна тут такая дефективная.

– А кто они, Проводники? – переспросила я.

– Вы Рида спросите. Сложно там все, не моего ума дело. А сейчас спать пора, время уже позднее. Мыться будете?

Припомнив ведро с ковшом, решила не напрягать горбатого старха. Тем более с утра сегодня душ принимала. Да и спать очень хочется. Бедный Рид… как он там со своими напарниками еще на ногах держится?