Грехи отцов Арчер Джеффри

Последнюю страницу Эмма перевернула незадолго до полуночи и решила позвонить тому, кто еще находился на службе.

– Прошу вас еще об одном одолжении, – взмолилась она, когда абонент ответил.

– Попробуйте, – сказал тот.

– Мне нужно имя полицейского надзирателя, закрепленного за условно освобожденным Максом Ллойдом.

– Писатель Макс Ллойд?

– Он самый.

– Даже не буду спрашивать зачем.

Эмма взялась перечитывать книгу с карандашом, но уснула, еще не добравшись до рассказа о том, как новый помощник библиотекаря приступил к работе. Проснулась она около пяти утра и дочитала до места, когда дежурный офицер вызвал Ллойда к начальнику тюрьмы.

Она долго нежилась в ванне, обдумывая тот факт, что информация, которую она с таким трудом искала, имелась в свободном доступе всего за полтора доллара в любой книжной лавке.

Эмма оделась, спустилась к завтраку и взяла выпуск «Нью-Йорк таймс». Переворачивая листы, она наткнулась на рецензию:

«Мы должны быть благодарны мистеру Ллойду за описание быта в современных тюрьмах. Ллойд – одаренный писатель с несомненным талантом, и мы надеемся, что теперь, находясь на свободе, он не отложит пера».

«Начнем с того, что он его и не прикладывал», – с негодованием подумала Эмма, подписывая счет.

Перед тем как вернуться в номер, она попросила администратора порекомендовать ей приличный ресторан неподалеку от книжного магазина «Даблдэй».

– «Брассери», мадам. У него первоклассная репутация. Хотите, я закажу вам столик?

– Да, пожалуйста. На одну персону к ланчу и на две – к ужину.

Администратор уже привыкла к манере речи этой англичанки.

Эмма вернулась к себе и снова взялась за дневник. Почему, недоумевала она, повествование начиналось с прибытия Гарри в Лэйвенэм, если в книге не раз упоминалось о былом опыте автора, который тоже был расписан, хотя и не увидел свет? Эмма сделала вывод, что есть и другой дневник, где описаны не только арест и суд над Гарри, но и вскрыты причины, по которым он обрек себя на такое суровое испытание при том, что столь видный юрист, как мистер Джелкс, наверняка знал о его подлинной личности.

Прочтя отмеченные страницы в третий раз, Эмма решила снова прогуляться по парку. На Лексингтон-авеню она зашла в «Блюмингдэйлз» и оставила заказ, который надеялась получить к трем часам. В Бристоле пришлось бы ждать две недели.

По ходу прогулки начал складываться план, однако надо было вернуться в «Даблдэй» и пристальнее изучить витрину, а уж потом нанести последние штрихи. Когда она вошла в магазин, служащие готовились к авторской презентации. Уже выставили стол и отгородили веревкой место для очереди. Постер пересекала красная надпись: «СЕГОДНЯ».

Эмма выбрала проход между двумя рядами стеллажей, откуда будет хорошо видно Ллойда, когда тот начнет подписывать книги, не ведая о ловушке.

Она ушла из «Даблдэя» почти в час дня, пересекла Пятую авеню и наведалась в «Брассери». Официант показал ее столик, который не устроил бы ни одного из ее дедушек. Но кухня была, как и обещано, первоклассной, и Эмма, удовлетворенно вздохнув, оставила щедрые чаевые.

– Я заказала столик на вечер, – сообщила она официанту. – Нельзя ли устроить так, чтобы он находился в алькове?

Официант усомнился, но Эмма достала долларовую банкноту, и все мгновенно уладилось. Она начинала понимать, как делались дела в Америке.

– Как вас зовут?

– Джимми, – ответил официант.

– Кое-что еще, Джимми.

– Да, мэм?

– Можно оставить себе меню?

– Конечно, мэм.

На обратном пути Эмма зашла в «Блюмингдэйлз» и забрала заказ. Она улыбнулась, когда продавец показал ей визитку.

– Надеюсь, такая устроит, мэм?

– Лучше не бывает, – кивнула Эмма.

В номере она десять раз перебрала заготовленные вопросы и, остановившись на оптимальной последовательности, аккуратно записала их на обороте меню. Утомившись, она прилегла и повалилась в глубокий сон.

Настойчивая телефонная трель разбудила ее, когда за окном уже почти стемнело. Эмма проверила время – десять минут шестого.

– Черт, – пробормотала, снимая трубку.

– Знакомое чувство, – сказал голос на том конце линии. – Правда, я выбрал бы другое, тоже короткое.

Эмма отозвалась смешком.

– Вашего человека зовут Бретт Элдерс… Я вам ничего не говорил.

– Благодарю вас, – сказала Эмма. – Постараюсь больше не донимать.

– Надеюсь, – отозвался детектив и повесил трубку.

В правом верхнем углу меню Эмма аккуратно вывела карандашом: «Бретт Элдерс». Она бы с удовольствием приняла душ и переоделась, но уже опаздывала.

Спрятав в сумочку меню и три визитки, она выскочила из номера и бегом спустилась по лестнице, не дожидаясь лифта. Затем остановила такси и метнулась на заднее сиденье.

– «Даблдэй» на Пятой, – велела она, – и пошустрее.

«О нет, – подумала Эмма, когда такси снялось с места. – Что это со мной?»

Эмма вошла в переполненный книжный магазин и заняла облюбованный пятачок между секциями политики и религии – оттуда ей будет видно Макса Ллойда за работой.

Гость подписывал книги эффектно, широким жестом, явно наслаждаясь сиянием славы. «А ведь это Гарри должен сидеть здесь и получать похвалы», – подумала она. Знал ли он вообще, что его работа опубликована? Выяснит ли она это вечером?

Как оказалось, спешила она напрасно, потому что Ллойд подписывал свой краденый бестселлер еще час, пока очередь не стала истощаться. Он начал писать все медленнее, чтобы та подросла.

Когда Ллойд затеял оживленную беседу с последней покупательницей, Эмма покинула свой пост.

– А как поживает ваша матушка? – взахлеб расспрашивала дама.

– Отлично, спасибо, – ответил Ллойд. – Ей больше не надо работать в отеле, – добавил он. – Благодаря успеху моей книги.

Та улыбнулась:

– А Эмма, смею спросить?

– Осенью собираемся пожениться, – ответил Ллойд и подписал книгу.

«Неужели?» – подумала Эмма.

– О, я так рада, – восхитилась женщина. – Она стольким пожертвовала ради вас! Пожалуйста, передайте ей мои самые добрые пожелания.

Эмму подмывало сказать: «Так обернитесь и сделайте это лично».

– Обязательно, – кивнул Ллойд, возвращая женщине книгу и награждая улыбкой с обложки.

Эмма шагнула вперед и протянула Ллойду визитку. Тот пару секунд изучал ее, прежде чем снова просиять.

– О, коллега агент! – Он встал поздороваться.

Эмма пожала его руку и заставила себя улыбнуться.

– Да, – сказала она. – Лондонские издатели весьма заинтересованы в приобретении прав на вашу книгу. Но если вы уже подписали контракт или представлены другим агентом в Англии, то я, конечно, не стану отнимать у вас время.

– Нет-нет, милая леди, я очень рад обсудить любое ваше предложение.

– Тогда не составите ли мне компанию за ужином – там и поговорим?

– По-моему, они рассчитывают на то же, – шепнул Ллойд, махнув рукой в сторону кого-то из администрации «Даблдэя».

– Какая жалость, – огорчилась Эмма. – Завтра я улетаю в Лос-Анджелес на встречу с Хемингуэем.

– Тогда мне, пожалуй, придется их разочаровать. Уверен, что меня поймут.

– Вот и славно. Давайте встретимся в «Брассери», когда закончите?

– Будет трудно со столиком, времени почти не осталось.

– Вряд ли, – возразила Эмма, прежде чем за автографом подошел запоздалый покупатель. – Буду с нетерпением ждать вас, мистер Ллойд.

– Пожалуйста, зовите меня Максом.

Эмма вышла из книжного магазина и перешла Пятую авеню. На сей раз в «Брассери» ее не заставили ждать.

– Джимми, – сказала она, когда официант препроводил ее в альков. – Ко мне присоединится очень важный клиент, и я хочу, чтобы он навсегда запомнил этот вечер.

– Можете на меня положиться, мэм, – заверил официант, когда Эмма села.

Едва он отошел, она раскрыла сумочку, достала меню и еще раз просмотрела список вопросов. Затем перевернула при виде Макса Ллойда в сопровождении Джимми.

– А вас здесь хорошо знают, – заметил Ллойд, устраиваясь напротив.

– Мой любимый ресторан в Нью-Йорке, – улыбнулась Эмма.

– Что будете пить, сэр?

– «Манхэттен» со льдом.

– А вам, мадам?

– Как обычно, Джимми.

Джимми поспешно удалился. Интересно, что он принесет?

– Давайте закажем, – предложила Эмма, – а потом займемся делами.

– Отличная идея, – ответил Ллойд. – Хотя я точно знаю, чего хочу, – добавил он, когда официант вернулся и поставил перед ним стакан с «Манхэттеном», а Эмму растрогал бокалом вина – того самого, которое она пила днем.

– Джимми, мы готовы сделать заказ.

Тот кивнул и повернулся к гостю Эммы.

– Я возьму ваш фирменный стейк. Средней прожарки, и не жалейте приправ.

– Конечно, сэр. А вас чем нынче соблазнить, мадам?

– Салатом «Цезарь», Джимми, но будьте добры, поменьше соуса.

Когда официант отошел достаточно далеко, Эмма перевернула меню, хотя ей было незачем напоминать себе первый вопрос.

– Описанные события покрыли только восемнадцать месяцев вашего заключения, – начала она. – Но вы сидели больше двух лет – надеюсь, будет и второй том.

– У меня еще полный блокнот материала, – сказал Ллойд, впервые расслабившись. – Я задумал роман, в котором опишу события еще более удивительные.

«Потому что если выпустишь дневником, то любой издатель мигом поймет, что автор не ты», – подумала Эмма.

Нарисовался сомелье:

– Не угодно ли взглянуть на карту вин, сэр? Что-нибудь к стейку?

– Хорошая мысль, – ответил Ллойд, по-хозяйски раскрывая толстую, в кожаном переплете книгу. Он повел пальцем по длинному перечню бургундских вин и задержал его почти в самом низу. – Пожалуй, бутылку тридцать седьмого.

– Прекрасный выбор, сэр.

«То есть не дешевый», – сообразила Эмма. Однако случай был не тот, чтобы мелочиться.

– Каким же мерзким типом оказался Хесслер, – заметила она, украдкой глянув на второй вопрос. – Я думала, что такие бывают только в бульварных романах и второсортных фильмах.

– Нет-нет, он вполне реален, – возразил Ллойд. – Но я перевел его в другую тюрьму, если помните.

– Помню, – отозвалась Эмма, наблюдая, как перед ее гостем ставят огромный стейк, а перед ней – салат «Цезарь».

Ллойд решительно взялся за нож и вилку.

– Итак, о каком предложении вы говорили? – спросил он, взрезая стейк.

– О таком, при котором вы получите по заслугам, и ни пенни больше, – ответила Эмма, изменив тон. На лице Ллойда появилось озадаченное выражение, и он положил нож в ожидании продолжения. – Мне отлично известно, что вы, мистер Ллойд, не написали ни строчки в «Дневнике заключенного», разве что заменили имя автора на свое. – Ллойд раскрыл рот, но Эмма опередила: – Если вы окажетесь настолько глупы, что продолжите претендовать на авторство, то утром я нанесу визит мистеру Бретту Элдерсу, вашему полицейскому надзирателю, и вовсе не для того, чтобы обсудить успешность вашей реабилитация.

Сомелье, вывернул пробку и стал ждать, кто решится попробовать вино. Ллойд глядел на Эмму, как кролик в свете фар, и она чуть заметно кивнула. Затем неспешно повращала бокал и отпила.

– Превосходно, – наконец сказала она. – Тридцать седьмой мне особенно нравится.

Сомелье отвесил легкий поклон, наполнил бокалы и удалился на поиски новой жертвы.

– Вы не докажете, что писал не я, – вызывающе заявил Ллойд.

– Докажу, – возразила Эмма, – потому что я представляю автора. – Она отпила из бокала и добавила: – Это Том Брэдшо, ваш помощник по тюремной библиотеке.

Ллойд обессиленно откинулся на спинку кресла и погрузился в унылое молчание.

– Итак, позвольте мне кратко изложить суть предлагаемой сделки, мистер Ллойд, а заодно подчеркнуть, что о переговорах не может быть и речи, если, конечно, вы не хотите вернуться в тюрьму за мошенничество и воровство. Если окажетесь в Пирпойнте, то я подозреваю, что мистер Хесслер будет несказанно рад проводить вас до камеры, потому что в книге он проявил себя не до конца.

Судя по виду Ллойда, ему не понравилась эта перспектива.

Эмма отпила еще вина и продолжила:

– Мистер Брэдшо великодушно разрешил вам и впредь поддерживать миф об авторстве дневника и даже не ждет, что вы вернете аванс, который, я подозреваю, вы уже истратили. – (Ллойд поджал губы.) – Тем не менее он выражается недвусмысленно: если вы будете глупы настолько, что попытаетесь продать права в любой другой стране, то на вас с издателем подадут в суд за нарушение авторских прав. Это ясно?

– Да, – пролепетал Ллойд, сжимая подлокотники.

– Хорошо. Значит, договорились, – сказала Эмма и после очередного глотка добавила: – Мне кажется, мистер Ллойд, что вы согласитесь с бессмысленностью дальнейшего разговора, а потому вам, наверное, пора уходить.

Ллойд медлил.

– Мы увидимся в десять утра на Уолл-стрит, сорок девять.

– Уолл-стрит, сорок девять?

– Офис мистера Сефтона Джелкса, адвоката Тома Брэдшо.

– Значит, за всем стоит Джелкс. Ну, это все объясняет.

Эмма не поняла, что он имел в виду, но сказала:

– Принесете с собой все до единой тетради. Опоздаете хоть на минуту – и я поручу мистеру Джелксу позвонить вашему надзорному офицеру и рассказать, чем вы тут занимались после выхода из Лэйвенэма. Одно дело украсть сбережения у клиента, но заявлять, будто вы написали книгу…

Ллойд продолжал сидеть, вцепившись в подлокотники кресла, но рта не раскрывал.

– Все, мистер Ллойд, ступайте, – велела Эмма. – С нетерпением жду вас в приемной на Уолл-стрит, сорок девять, завтра в десять утра. Не опаздывайте, если не хотите, чтобы ваша следующая встреча была с мистером Элдерсом.

Ллойд нетвердо встал и медленно побрел через зал. Могло показаться, что он пьян. Официант придержал ему дверь, затем поспешил к столу Эммы. Увидев нетронутый стейк и полный бокал вина, он обеспокоенно спросил:

– Надеюсь, все хорошо, мисс Баррингтон?

– Лучше некуда, Джимми, – отозвалась она, наливая себе второй бокал.