Волшебница-самозванка Набокова Юлия

– О братишке своем, о ком же еще! – ответила я, поведав подробности ночной встречи.

– Сэл,– дождавшись, пока служанки исчезнут на кухне, шепнул Ив,– Ален не несчастный влюбленный!

– А кто же он? – усмехнулась я.– Вампир, мучимый жаждой крови и пьющий ограничительное зелье, чтобы обуздать свой голод?

Судя по выражению глаз Ива я поняла, что попала в точку. Вампир! Это все объясняет – и странную болезнь, и бессонницу, и внезапное появление, и столь юный вид. А Селена ищет способ ему помочь – вот о каких опытах крови говорили волшебницы!

– И он пьет кровь? – понизив голос, ужаснулась я.

– Ограничительное зелье,– напомнил Ив.

– Но ему же нужно иногда питаться?

– Зачем? Если он все время проводит в подземелье?

– Но если вампиры не пьют кровь, они теряют силы,– неуверенно сказала я, припомнив все знакомые книги про вампиров.– А Ален не выглядит ни слабым, ни истощенным.

– Они теряют свою магическую силу – не могут летать и управлять человеком, с трудом читают мысли, не могут регенерировать,– спокойно объяснил Ив.

– А если выпьет кровь, то все это сможет?

– Сможет,– кивнул рыцарь.– Но не будет этого делать. Ален считает случившееся с ним своим проклятием и мечтает излечиться.

Только я поднялась к себе после завтрака, захватив стопку бумаг из волшебного кабинета, только придвинула к двери сундук, чтобы избежать нашествия незваных гостей, только собралась разобраться с таинственными закорючками, как дверь задрожала от богатырского удара, а сундук жалобно всхлипнул, отлетев на середину комнаты.

В дверях показался румяный господин с лихо закрученными усами на манер гусаров. Сходство с бравыми солдатиками дополняли диковинная шапка – нечто среднее между тюбетейкой и цилиндром – и военная выправка, с которой господин шагнул в комнату. Выправка и шапка никак не вязались с той усыпанной заплатками мешковиной, в которую была облачена внушительная туша незнакомца, и надкусанной булкой, которую держал тот в правой руке.

Быть может, это местный прорицатель? Они, если верить фильмам, все чудаковатые.

– Селена, деточка моя! – Туша, раскинув руки, шагнула ко мне, намереваясь заключить в тесные объятия.

Я оглянулась в поисках путей отступления. Увы! Просторные покои волшебницы Селены оказались чересчур малы для пышного господина – казалось, он заполонил собой всю комнату, отрезав путь к двери и оставив единственный выход – сигануть через окошко. Но за последние дни в моей жизни и так было чересчур много прыжков, падений и полетов. И я, закрыв глаза, сдалась на волю судьбы, протягивающей мне свои огромные ручищи с булкой.

Спокойствие, только спокойствие! Кажется, душить он меня не собирается, хотя пару ребер сломать может запросто. Остается подыграть сумасшедшему, поломать комедию и при первой же возможности спастись бегством.

– Э-э-э… Как поживаете… дядюшка? – выдавила из себя я, когда гость, трижды приложив меня к груди, вдоволь облобызал мои щеки.

– Прекрасно, деточка, прекрасно! Твой отварчик – просто чудо! Подливаю его Гортензии и Лизетте – и у тех на сутки пропадает аппетит. Это так выгодно! Мы уже сэкономили два мешка муки и трех барашков,– похвастался дядюшка и с жадностью оторвал зубами кусок булки.– А Лизи и Зизи стали такие стройняшечки!

Я с сомнением покосилась на остатки булки в его руке:

– А вам не помогает?

– Что не помогает, Селенусечка? – увлеченно работая челюстями, прочавкал дядя.

– Отварчик,– мило улыбнулась я.

– Мне? – удивился дядюшка.

– Ага,– ласково кивнула я.– Я ведь его для вас варила.

– Для меня?!

– Чтобы вы тоже были стройняшечкой, мой ненаглядный дядюшечка! – подтвердила я.

– Селенулечка, ты меня не путай! Я тебя просил отварчик для уменьшения чувства голода, а то мы проедаем больше, чем крестьяне успевают выращивать. Ты мне, умничка, сделала отварчик, и теперь я подмешиваю его Лизи, Зизи, слугам и гостям – стол ломится от яств, а есть-то никто не хочет! Пусть только попробует меня кто обвинить, что я нерадушный хозяин!

– А кто же кушает яства, дядюшечка? – чувствуя, как потихоньку закипаю, наивно поинтересовалась я.

Селена, получается, приготовила какую-то волшебную лабуду, чтобы помочь этому толстяку похудеть, а он вместо этого решил изморить голодом своих домочадцев?

– Я да Макунечка,– отправив в рот остатки булки, признался дядюшка.– Макунечка любит мяско, все норовит к себе утащить да в уголке схрумкать.

– Макунечка – это кто? – только и вымолвила я.

– Мой песик-лапушка,– с гордостью ответил толстяк.

– Да, Макунечка, наверное, ест за троих,– скептически заметила я.

– За четверых! – похвастался дядя.– Средняя головушка съедает махом одного барашка.

– Селена! – раздался в коридоре голос Ива, и следом показался он сам.– Я вижу, вы уже познако… поздоровались? – Он сухо кивнул моему собеседнику, и я заметила, как сузились глаза дядюшки.

– Да-да, уже! – поспешно подтвердила я.– Наверное, что-то случилось?

– Да, там Эльвира.– Ив махнул рукой в направлении коридора.– Принесла тебе платье на примерку. А сэра Оскара ждет завтрак в парадном зале.

Сэра Оскара тут же словно ветром смело – лишь было слышно, как сотрясается лестница, прогибаясь под его весом.

– Это кто? – с облегчением выдохнула я, когда Ив прикрыл дверь.

Примерка платья была лишь предлогом, чтобы избавиться от незваного гостя. Впрочем, эти предосторожности были излишними. Когда сэр Оскар услышал про еду, он утратил всякий интерес к своей любимой Селенусечке.

– Твой дядя,– обрадовал меня Ив.

– Кто? – простонала я.

– Твой дядя Оскар. Ты и его не помнишь?

– И что он здесь делает?

– Вероятно, что и всегда. Приехал скушать пару барашков, пощипать служанок, набраться свежих сплетен о тебе и тайно наведаться в лабораторию, чтобы унести оттуда побольше волшебных вещичек.

– Так он еще и вор?

– Мужей родных теть не выбирают,– развел руками Ив.

– Так он мне не родной? – обрадовалась я.

– Но навещает тебя куда чаще, чем родные,– заметил рыцарь.

– А тетя тоже здесь? – с опаской покосилась я на дверь, представляя появление бегемотообразной тетушки и двух ее толстопузых дочурок.

– Розалинда умерла два года назад.

– А Гортензия и Лизетта?

– Твои двоюродные сестры,– пояснил он.– Со стороны матери. Еще есть кузен Микки, если ты его помнишь. Он кузен со стороны твоего отца.

– И этот тюфяк их морит голодом! – возмутилась я.– Они что такие же толстые, как он сам?

– Лизи и Зизи? Да самая бедная крестьянка по сравнению с ними – пышка.

– А он еще дает им таблетки для подавления голода,– в конец разозлилась я.

– Твое ограничительное зелье? – переспросил Ив.

– Как у Алена, что ли?

– Вроде того. Отвар, который ограничивает чувство голода. Ты приготовила его для Оскара после того, как он сломал кровать в гостевой комнате и не смог протиснуться в дверь библиотеки.

– Вот пройдоха! Стой, а здесь есть библиотека?

– Разумеется есть, в подземелье, рядом с комнатой Алена.

Ура! нужно немедленно набрать побольше книжек.

– Но сейчас меня волнует другое… – продолжил Ив.– Защита замка слабеет.

– Какая еще защита?

– Ты и этого не помнишь? – простонал Ив и объяснил глупому младенцу очередную прописную истину.

Помимо того что замок окружен водой, вокруг озера наложены защитные чары, которые скрывают замок и мост от посторонних глаз. Поэтому попасть сюда без разрешения хозяина практически невозможно. Человек может плутать вокруг и около замка и даже не видеть его очертаний.

Что за глупости! Какие чары? Интересно, как я тогда разглядела замок в самый первый день? Правда, тогда он показался мне чуть окутанным дымкой, но ведь я его видела!

– И что, прямо-таки никто не может разглядеть замок под этими чарами? – осторожно поинтересовалась я.

– Прежде никому не удавалось.

– Но теоретически это возможно? – не унималась я.

– Теоретически – возможно. Если на берегу появится маг гораздо большего потенциала, чем ты.

Нет, этот вариант ответа мне категорически не подходит!

– Но ведь дядюшка Оскар часто бывал в замке раньше? И, как я поняла, приглашения ему не требовались?

– Это было еще до того, как ты изобрела защитное заклинание,– с завидным терпением пояснил Ив.– С той поры он не появлялся у нас уже полгода. Что для дяди Оскара – несказанно долгий срок. Он даже присылал нам зеркальные письма и вопрошал, не переселились ли мы куда без его ведома.

– И что мы ему ответили? – хмыкнула я в ответ.

– Что у нас эпидемия холеры и ты не успеваешь исцелять умирающих крестьян. Но ты с распростертыми объятиями примешь драгоценного дядюшку, чтобы испытать на нем противозаразное зелье,– рассмеялся Ив.

– А чем так чревато развеивание чар?

– Тем, что в замок рванут все, кому не лень,– нахмурился рыцарь.– Волшебница хороша и уважаема до тех пор, пока живет отшельницей и не вмешивается в дела людей. Если только они сами тебя не попросят. Как только она появляется в пределах досягаемости, ей готовы приписать все несчастья этого мира: от неурожаев и гибели скота до разбитых семей и наведения порчи.

– Госпожа,– прервала наш разговор Софи.– Вас там спрашивает какая-то нищенка.

Похоже, предсказание Ива о нашествии незваных гостей начинает сбываться.

– Дай ей еды и денег,– отмахнулась я.

– Но она просит именно вас!

– Наверняка ей требуется залечить подагру или заговорить больной зуб. Отправь к ней Рокси.

– Уже отправляла. Старушка хочет видеть только вас!

Когда я спустилась вниз, нищенка носилась по двору со скоростью торпеды и отмахивалась от Феликса, отчего-то возжелавшего поднять старушонку на рога деревянной клюкой.

Когда дракон был пристыжен и поставлен в угол у ворот, а бабуська отдышалась, я наконец-то смогла ее разглядеть. Разглядывать, собственно, было нечего. Сгорбленные плечи, плащ на манер Дарт Вейдера с капюшоном, полностью закрывающим лицо, под которым мог скрываться кто угодно, начиная от Серого Волка и заканчивая Франкенштейном.

Я аж вздрогнула, когда из-под капюшона раздался трескучий голос, казалось, принадлежащий роботу, а не человеку из плоти и крови.

– Будь здорова, внученька.

– Здравствуй, бабушка! Извини моего дракончика, что-то он сегодня не в себе.

– А у тебя есть что-нибудь от головы? – поинтересовалась бабулька.

– Есть, но ему не помогает,– посетовала я.

– Я не ела уже три дня,– оживилась бабулька, услышав намек на поесть.

– Вот пирожки, сыр и молоко.– Я протянула ей корзинку, заботливо собранную Софи.

В просторном рукаве плаща мелькнула тонкая белая рука без единой морщинки, цапнула корзинку с гуманитарной помощью и так же стремительно нырнула в карман, так что я и удивиться не успела и списала девичью ладонь, принадлежащую старушке, на обман зрения и свою расшалившуюся фантазию.

– Будь здорова, внученька,– поблагодарила бабуська все тем же скрипучим голосом.

– Спасибо, бабушка, хоть я и не жалуюсь.

– А у тебя есть что-нибудь от головы? – напомнила бабулька.

– У вас болит голова? Да-да, конечно.– Я вытащила пузыречки и протянула гостье нужный отвар.

– Я не ела уже три дня,– посетовала нищенка, укладывая лекарства от мигрени в корзинку с едой.

Подивившись прожорливости сухонькой старушки, я приказала Софи завернуть половинку окорока. Бабулька безмолвно ждала возвращения служанки, а я решила развлечь себя светской беседой:

– А что, бабушка, много ли тебе лет стукнуло?

– Будь здорова, внученька! – заверила она.

– А поточнее? – допытывалась я.

– А у тебя есть что-нибудь от головы? – уклонилась от ответа бабулька.

– Поняла, вам не нравятся расспросы о возрасте. Что ж, это ваше право. Прошу прощения за мою бестактность.

– Я не ела уже три дня,– в который раз пожаловалась гостья.

– Сейчас все будет,– успокоила я оголодавшую нищенку.

Немногословная старушка благодарно промолчала.

– А погода-то нынче разгулялась,– заметила я.

– Будь здорова, внученька! – подтвердила бабулька.

– А как ваше здоровье, бабушка? – вежливо осведомилась я.

– А у тебя есть что-нибудь от головы? – взмолилась старушенция.

– Так сильно болит? – удивилась я, нащупывая склянки.—Ну возьмите еще один флакон.

Софи спустилась с крыльца и положила в ее корзинку завернутый окорок. Пенсионерка чуть не согнулась под тяжестью благотворительного обеда, пошатнулась, но корзинку из рук не выпустила.

– Да вы поставьте ее на землю. Никто ее не тронет,– посоветовала служанка.

– Я не ела уже три дня,– напомнила бабулька, поясняя свое нежелание расставаться с корзиной, и еще сильней вцепилась в ручку.

– Может, в дом зайдете? – спохватилась я, вспомнив о роли гостеприимной хозяйки замка.– Заодно и червячка заморите!

– Будь здорова, внученька,– оценила мои заботы старушка, но вместо того, чтобы подняться на ступени, попятилась к воротам.

– Куда же вы, бабушка? – удивилась я.

– А у тебя есть что-нибудь от головы?

– Да, от головы бы тебе не помешало,– пробормотала я.

Старуха же просто сумасшедшая! И в надежде, что та откажется, повторила свое приглашение.

–Ну так что, зайдете?

– Я не ела уже три дня,– подтвердила старушка.

– Да верю я, верю,– ласково согласилась я.

Хотя с каждой секундой странная бабулька вызывала у меня все больше подозрений. Эти односложные ответы невпопад. Как будто я разговариваю с роботом! А этот запах лаванды, который источал ее плащ! Такое чувство, что прямо у ворот посетительница приняла ароматную ванну и опрыскалась литром духов.

А уж когда старушка стала поспешно прощаться, желая мне здоровья и настойчиво протягивая красивое яблочко, я убедилась в том, что руки у старушки девичьи, белые и холеные, с кокетливой черной родинкой у основания большого пальца.

Я чуть не выдала себя, пожелав спросить у бабуськи, зачем ей такие ухоженные розовые ноготки. Но потом предусмотрительно промолчала, а яблочко безропотно взяла.

Довольная бабулька, забыв о предосторожности, сиганула к воротам, преодолев последние десять шагов в три прыжка и чуть не растеряв весь продуктовый набор.

Теперь я уже не сомневалась в подлейших намерениях благообразной старушенции и собиралась сорвать ее коварные планы. Хватит с меня того, что на меня без спросу взвалили обязанности ведьмы. Играть роль Мертвой царевны я категорически отказываюсь!

Однако, надо признать, яблочко так и сияло магией. Манило, очаровывало, завораживало. Даже я, читающая сказки и знающая, что за отрава передо мной, восхитилась красотой рокового фрукта, сгубившего не одну сказочную красавицу.

Чего уж говорить о Феликсе, который и хвостиком крутил, и носом ко мне в шею тыкался, и чуть ли не валялся на земле, выпрашивая хоть кусочек. Но я была непреклонна и, скрывшись в кузнице, бросила яблоко в огонь.

Воздух наполнился ароматом лаванды, но на красной кожице не появилось ни морщинки. Трех минут оказалось достаточно, чтобы я удостоверилась в несгораемости яблока.

Тогда в дело пошел внушительный молот – на яблочке не образовалось и вмятинки. Я даже испытала соблазн проверить его стойкость на зуб, но тут же укорила себя в малодушии и решила утопить коварный фрукт.

Прошествовав за ворота, я осмотрелась в поисках нищенки, притаившейся у стены с бейсбольной битой в руках. Но обнаружила только брошенную корзину с булочками, лежащий кувшин с разлитым по земле молоком и какой-то приборчик, валявшийся неподалеку.

Что за неосмотрительность! Или мерзкая баба думала, что после вкушения яблочка у меня не хватит сил дойти до ворот? Я торжественно запульнула отраву в самую толщу озерных вод, подняла прибор… Да так и присела на берегу.

Через пятнадцать минут вся рыба, обитающая в озере, плавала пузом кверху. Русалки, о существовании которых упоминал Ив, вероятно, слегли на дне, мучимые расстройством желудка. Если бы в те времена существовал Гринпис, замок уже давно осадили бы защитники природы. Но мне было не до этого.

Сидя на бережку, я вновь и вновь включала новехонький кассетный диктофон и слушала три фразы, повторяющиеся через паузу, пока не сели батарейки. Но я и без них могла повторить содержимое записи, вобравшее в себя весь лексикон мнимой нищенки.

Репертуар бабули был небогат и включал в себя лишь три фразы – «Будь здорова, внученька», «А у тебя есть что-нибудь от головы?» и «Я не ела уже три дня».

А вот это уже ниточка! У неудачливой отравительницы откуда-то имеется диктофон из будущего. Наверняка она умеет перемещаться во времени. Вполне вероятно, что это она поменяла нас с Селеной местами!

Тогда зачем ей было меня убивать, если она знает, что я – не Селена? Хотя, может, она этого и не знает. Думает, что устранила соперницу, отправив ее в другой мир. Но тут появляюсь я. Поэтому «бабуська» решает, что колдовство не получилось, Селена вернулась, и спешит избавиться от нее проверенным способом.

– Сэл,– окликнул меня голос Ива.– Ты что здесь делаешь?

– Полюбуйся! – Я кивнула на бездыханных рыбок и показала ему свою находку.– С помощью этого меня только что пытались обмануть и отравить.

– Старушка-нищенка? – присвистнул тот.

– Она, родимая. Может, объяснишь мне, пока ко мне память не вернулась, кому я умудрилась так досадить? Сначала орки с драконом, потом упырь этот, который знал о нашем появлении, теперь вот девчонка переодетая с отравленным яблочком.

– Орки и дракон – это почерк Ван Бола. Только у него хватит могущества, чтобы подчинить себе дракона, и золота, чтобы нанять орков. За упырем стоит некромант, а отравительница…

– Только не говори, что каждый действует по собственной инициативе!

– Вряд ли,– согласился рыцарь.– Скорее всего, их тоже Ван Бол нанял. Только с чего это вдруг он на тебя так взъелся, а?

– Что-то с памятью моей стало,– буркнула я и поспешила перевести разговор в нужное русло.– Ты вот на это посмотри! Тебе эта вещица ни о чем не говорит? Видел что-нибудь подобное раньше?

О своих подозрениях я решила пока не сообщать. Рыцарь все равно мне не верит, еще упрется рогом и опять начнет стращать кострами и удавками. Пусть лучше думает, как выследить наемницу, покусившуюся на жизнь его госпожи, а там уж я сама с ней побеседую!

– Странно.– Ив повертел диктофон в руках.– Говоришь, воспроизводит голос? Очень похоже на поделки сэра Слимшедия.

– Кого?

– О, это очень интересная личность. Загадочная и таинственная. Прослыл одним из величайших волшебников королевства, но живет в уединении в Тихом лесу, не рвется к власти и известности и тщательно оберегает свое жилище от незваных гостей. Где это видано, чтобы маг с таким потенциалом не желал славы и почестей? Что-то тут нечисто. А знаменит наш кудесник созданием диковинных средств, которыми он снабжает избранных. Я изучил несколько его вещичек – магией там и не пахнет. Сплошная алхимия и механика – и тем не менее совершенно непонятно, как это действует. Как будто эти вещи попали к нам с другой планеты.

– Или из другого мира? – подсказала я.

– Точно. Давно хочу это проверить. Так что, отправимся к нему в гости?

Уговаривать меня не пришлось. Я с радостью ухватилась за идею увидеть лжеволшебника, имеющего доступ к будущему.

Правда, обычно авторы фэнтези вводят в действие современников героя, незнамо как попавших в прошлое и намертво застрявших там, только ради того, чтобы растянуть повествование, и толку от таких персонажей мало. Потому что кабы был от них толк, стали бы они просиживать штаны в прошлом? Сами бы уже небось давно сидели в XXI веке за ноутбуком, попивая «Клинское», слушая «Европу плюс» и набивая историю своих невероятных похождений в Средневековье для последующей публикации.

Но в моем положении все средства хороши. Если не найду путь домой, так хоть попрошу кусочек чизкейка, банку колы, нормальный шампунь и газету «Известия», чтобы узнать, что в мире без меня делается.

– Не похоже, чтобы здесь были рады гостям,– философски заключил Ив, выбираясь из кустов репейника, в которых только что потерпел крушение наш дракон, выполняющий рейс Белая лилия – Тихий лес.

Благодаря Феликсу мы за каких-то пару часов полета перемахнули непроходимые чащобы и глубокие реки, объезд которых занял бы не менее недели. Правда, не сказать, чтобы полет был особенно комфортным и приятным.

Нянюшка Агата, которая зачем-то увязалась с нами, всю дорогу пыталась напялить на меня шаль, капор и даже сапожки на меху и очень серчала, что я отказываюсь. А когда не доставала меня, пыталась руководить драконом, примеряя на себя обязанности штурмана.

Однако, вопреки ожиданиям, приземлиться во дворике таинственного колдуна не удалось. Встречающая сторона высказала свое недовольство прилетом высоких гостей и выпустила нам навстречу стаю огненных птиц, при виде которых Железный Феликс запаниковал, сбился с курса и навернулся прямиком в колючие заросли за оградой деревушки.

На наш торжественный выход из плена репьев и чертополоха собрались посмотреть все местные жители. Бабульки нам горячо сочувствовали. Девицы, как водится, заглядывались на Ива. Малышня восхищенно пялилась на Феликса. Мужчины значительно помахивали вилами.

Идиллия длилась до тех пор, пока дракон не вознамерился чихнуть. В ту же секунду, когда Феликс раскрыл пасть, зрителей как ветром сдуло, и на дорожке остался один-единственный паренек, заметно изменившийся в лице, но не предпринимающий никаких попыток спастись бегством.

– Меня зовут Ролан,– торжественно представился паренек.– Но вы можете звать меня просто Ролик.

Ролик оказался настоящим кладезем легенд и мифов и обрушил на нас целую гору сплетен и слухов, ходивших о Слимшедии по округе.

– А вместо волос у него змеи! А по лесу он на железном коне ездит! А в полнолуние он оборачивается лунной собакой и носится по лесу, сияя, как демон огня! А какие черные мессы каждую пятницу устраивает! До утра молнии мелькают, бедные животины скулят и визжат, гром гремит, и земля содрогается. А каждый месяц он требует посылать ему девушку от семнадцати до двадцати лет. И ни одна еще не вернулась! – взахлеб рассказывал Ролик.– Хотя вообще-то он мирный. Мы к нему не лезем – и он нас не трогает. Но горе тому, кто рискнет нарушить уединение Великого Слимшедия!

Ролик принял трагический вид:

– Жуткая кара ждет того несчастного, и никогда уже он не переступит порог своего дома. Так что, вы к нему пойдете?

– Придется.

– Да, совсем забыл вас предупредить. Волшебник-то совсем тю-тю! – Паренек покрутил пальцем у виска и пояснил: – Припадочный! Ходят слухи, что он странный. И говорит сплошь виршами.

– Об этом я уже догадалась.

Мальчик с уважением посмотрел на ведьму-провидицу. Не объяснять же ему, что только ополоумевший рэпер из моего времени мог додуматься до такого псевдонима!

– И его жилище охраняют огромные огненные птицы…

– …породы Китайская Петарда.

Сей скептический комментарий еще больше повысил мой колдовской авторитет в глазах Ролика.

– Так когда вы к нему отправитесь?

– Поскольку дипломатический визит успехом не увенчался,– вынуждена была констатировать я, прикладывая подорожник к расцарапанному локтю,– придется воспользоваться партизанским внедрением. Когда, говоришь, пора очередной жертвы?

– Так ведь это завтра уже, на рассвете! Уже и девицу выбрали, Альмарину. Слышите песни и хохот? Это с ейного двора, родственники проводы организовали.

– Что-то не похоже, чтобы они сильно горевали,– заметил Ив.

– Да от этой Альмарины всей деревне житья нет. Все только рады будут, если она сгинет в колдовском логове.

– Придется обломать их радость. В качестве жертвы в замок отправлюсь я.

–Ну уж нет, Селенусечка,– пророкотала нянюшка Агата.– Я тебя, дитятко, на растерзание этому распутнику не отдам. Пойду я!

Лицо паренька вытянулось.

– Что? – грозно уточнила Агата.– Какие-то возражения?

– Госпожа, вы, конечно, очень привлекательная ба… те… женщина! – выкрутился Ролик.

– Девушка! – чуть не взревела нянюшка, не потерпев оскорбления своей девичьей чести.

– Ни в коей мере не хотел вас обидеть,– пролепетал мальчик,– но колдун требует только юных дев.

– Да что он понимает, твой колдун! Просто он еще не встречал на своем пути женщин в полном расцвете сил и таланта.

Спорить с тетей Агатой было себе дороже. К тому же мне не хотелось упустить возможности отомстить негостеприимному Слимшедию. Невесту новую захотел? Получи, фашист, Агату!

На ночлег мы расположились на сеновале у гостеприимного Ролика. Мальчик с почтением проводил нас до опрятного сарая, сладко пахнущего свежескошенной травкой, и усердно закрыл на замок.

– Это еще зачем? – нахмурилась я.

– Чтобы невеста Слимшедия не передумала и не сбежала,– пошутил Ив.

Провожать Агату на рассвете пришли только мы с Ивом, Феликс, все это время дремавший на полянке возле леса, да Ролик.

Родственники чудесно спасенной Альмарины, к счастью, еще не пришли в себя после бурного застолья, а сама избранная невеста дрыхла на сеновале, осчастливив на прощание с десяток местных молодцев, и не спешила примерить на себя роль жертвы. Так что препятствий на пути тетушки Агаты, разряженной в фату и пышные юбки, не возникло.

Ролик довел нас до опушки леса, где лежал большой камень с надписью «Не влезай – убью! Слим», выведенной краской из баллончика. Что ж, похоже, мы на верном пути.

Ролик постучал по камню, и откуда-то из-под земли раздался глухой мужской речитатив:

– Я Слимшедий, я настоящий Шедий, я очень страшный Шедий, и в гневе я страшОн. Я Слимшедий, а вы-то кто, простите? А вы-то кто, скажите! Кто там ко мне пришел?