Публичное одиночество Михалков Никита

А что гимн?

До сих пор кое-кто не может успокоиться, что его написал мой отец? Почему же этот «кое-кто» не предложил текст, который был бы лучше?

Выбрали объективно лучший вариант. Я знаю, поскольку входил в отборочную комиссию… Или вы думаете, будто я навязывал текст Сергея Михалкова? Ну не взяли бы его – и что? Это же не мои слова, верно?

Для меня было важно другое: если утверждают текст Михалкова, то именно его, а не еще восьми соавторов, которые якобы помогали отцу запятые расставлять… (II, 37)

(2009)

Интервьюер: Когда я был пионером, мне очень нравился гимн Советского Союза: прекрасные музыка Александрова и слова Михалкова и Эль-Регистана, от которых мороз шел по коже, а лет в десять я нашел в дедушкиных пластинках старый вариант гимна со словами: «Нас вырастил Сталин на верность народу» и задумался: «Почему сначала так пели, потом иначе?» Когда повзрослел и пришли новые времена, для обновленной России Сергей Владимирович написал очередной вариант гимна, под который лично мне, если бы я был россиянином, вставать не хотелось бы. У меня, владеющего совершенно иной информацией, это произведение ассоциируется с очень нехорошими вещами: с советским дубовым строем, с лагерями, репрессиями… У Вас, когда слушаете третий вариант гимна, внутреннего неприятия не возникает?

Говорить так – значит отрицать страну!

Вы отождествляете гимн с репрессиями, но это не совсем точно, потому что, если уж на то пошло, во время арестов и допросов его не играли. Он звучал, когда побеждали в войне, когда спортсмены выигрывали чемпионаты мира и Олимпийские игры, поэтому отказаться от него под предлогом, что с ним связан один негатив, – это предвзятый подход.

В той стране, где этот гимн появился, происходило много всего плохого, но и много хорошего. (I, 137)

(2009)

Интервьюер: Ваш отец, Сергей Владимирович, автор также и обновленных слов к гимну России. Скажите, почему большей частью именно из стана интеллигенции, которая слаще всех жила при СССР, посыпались проклятия в адрес по существу технического атрибута государственности. Откуда столько эмоций? Путин даже оправдывался: мол, возможно, мы с народом не правы…

Эта «интеллигенция» – как преступники, которые убирают свидетелей преступлений.

Они не хотят иметь ничего общего с той властью, которой они безостановочно лизали задницу! Порой будучи еще и сами в той власти. Это рудимент абсолютной беспринципности. Унижались перед советской властью и за это же ее ненавидят! Это объяснимая вещь, практически на медицинском уровне.

Толстой ведь писал, что мы любим людей за добро, которое мы им сделали, и ненавидим их за то зло, которое им причинили. (XV, 44)

(2011)

Я абсолютно понимаю, что есть вещи формальные, которые необходимо протокольно проводить: приветствия и так далее, и так далее…

Но мы существуем во время подмен, нам одно заменяют другим. И все строится на мелочах. Вот Его Святейшество Патриах Московский и Всея Руси Кирилл сегодня упомянул слова из российского гимна про защиту Бога… Но ведь мы не поем нашего гимна. Это опять песня без слов. И тут дело не в том, кто написал его.

Гимн государства – это гражданская молитва.

Мы стыдимся в гражданском обществе молиться гимном за свое государство. Мы слушаем музыку, и мы не произносим те слова, которые являются нашим публичным отношением к той стране, в которой мы живем. (VIII, 4)

ГКЧП (1991)

Люди победили хунту, но проблемы-то остались.

Девяносто восемь процентов населения, в этом я глубоко убежден, могут подписаться под любым пунктом в обращении ГКЧП к народу, в нем – правда.

Другой разговор, кто намеревался заняться решением проблем и как. Никто из путчистов не имел права заниматься судьбой народа. Они не знают ни его истории, ни его культуры.

Все вопросы поставлены четыреста – пятьсот лет назад. Дмитрий Донской, Иван Калита ломали головы над теми же вопросами, которые занимают сегодняшних политиков.

Только жаль, что нынешние государственные мужи просто не знают об этом. Они думают, что это проблема сегодняшнего дня России.

Ленин прекрасно усвоил историю государства Российского и поэтому достиг всего, чего хотел. Ради чего эти люди устроили путч? Чтобы помочь народу, которого они не знают? Ну что, Янаев серьезно знает проблемы людей, скажем, в городе Вологде или в городе Рыбинске?

Нет. Они говорили о проблемах, стоящих перед народом, с одной целью: чтобы удержать у кормушки кувшинное рыло той дьявольской силы, которая страшно боится потерять власть. Но самое ужасное, что после провала путча все до единой проблемы остались… (I, 39)

ГЛАВНОЕ

Главное в жизни (2001)

Самое главное понятие в жизни: «Значит, так надо»… Это потрясающая фраза, сказанная моей матерью.

Она сказала три великих вещи.

Первая: «Значит, так надо». Вторая: «Если тебе что-то катится в руки, катится очень легко и стоит только руки протянуть, чтобы это получить, подумай, сколько человек из десяти это сделали бы, не задумываясь. Если больше пяти – откажись». И третье: «Бери чуть меньше, чем то, на что ты, как тебе кажется, имеешь право».

И в этом – рождение твоей независимости, когда никто не сможет снисходительно похлопать тебя по щеке и сказать: «Да ладно, чего там, мы же все понимаем…» (V, 6)

Главное в искусстве

(1980)

Для себя главным в искусстве считаю: точку зрения, масштаб мышления, искренность, юмор. (II, 4)

Главное сейчас

(1993)

Сейчас главное – не потерять волю к жизни.

Вера, Надежда и Любовь – это, наверное, то, на чем держалась и держится Россия.

Великий Чехов как-то очень точно сказал, что «русские обожают свое прошлое, ненавидят настоящее и боятся будущего». Потому у нас, сейчас, есть надежда, что когда-нибудь и об этих наших сегодняшних днях мы вспомним с улыбкой… (I, 52)

ГЛАЗА

(2010)

Посмотрите на старые фотографии заключенных на каторге, на этих страшных убийц, посмотрите на их глаза. И посмотрите на глаза членов Политбюро.

Просто сравните их.

Я никого не хочу убеждать… Я говорю о моем личном ощущении. Вот с этим, который, допустим, убил троих, я могу говорить обо всем и буду понимать его, а с этим, из Политбюро, я говорить могу, но глубинно мы никогда друг друга не поймем. (II, 64)

ГЛАМУР

(2008)

Интервьюер: В ваших речах сквозит неприятие гламура и глянца. Как Вы к этому относитесь? По-вашему, кризис как-то повлиял на это?

Очень-очень бы хотел, чтобы повлиял!

Гламур и глянец были во все века, только по-другому назывались. Но здесь срабатывает все то же тяжкое звероподобное рвение. Ну вот разрешили им эти обложки… Ну что можно узнать о людях, с коими как-то познакомились по телевизору, в шоу-бизнесе или в кино?..

Да, я понимаю, что всегда интересует частная жизнь. Конечно, интересно – перченое, соленое.

Да ради бога! Но когда это становится естественной и единственной пищей… Ну невозможно питаться только устрицами, ну с ума ведь сойдешь! Устрицы – очень вкусно, очень дорого, редко, а свежие устрицы с шампанским… Вот представьте себе, если вы жрете эти устрицы с шампанским с утра до ночи, то чего вам захочется через месяц? Так и здесь, когда жизнь напоказ и на продажу. Когда человек строит дом для того, чтобы показать его другим, а не для того, чтобы в нем жить… Когда человек одевается во что-то не потому, что это ему нравится, а чтобы показать это другим.

И идет смещение ценностей. Сама ценность человека, жизнь человеческого духа и вообще все, что связано с русской литературой – с Толстым, Чеховым, Достоевским, все исчезает, размывается.

Ботокс расползается, груди обвисают, целлюлит приходит рано или поздно…

И что далее?

А далее – все! Что тогда, когда придется отвечать на самые простые вопросы: родители, дети, болезни, здоровье, богатство, нищета, смерть? Тогда начинаешь понимать, что все это «розовый сон».

Знаете, у меня ощущение, что окончание жизни тех, кто сегодня живет в гламуре, будет в монастыре. Я искренне это говорю. И не потому, что их туда посадят, а потому что их туда должна привести нехватка ощущения связи души с Богом. А эта нехватка может восполниться только в концентрации монастырской жизни. (XV, 38)

ГЛЕБ ЯКУНИН

(1993)

Быть одержимым человеком? Зачем же?!

Надо не бегать, не прыгать, надо идти своей дорогой. Просто ощущать эту дорогу. Нужно просто делать свое дело. И на сегодняшний день, мне кажется, самое страшное – именно эта подмена. Идет симуляция деятельности, симуляция процесса.

Когда православный священник отец Глеб Якунин стоит на трибуне перед полумиллионной толпой и кричит: «Петрова в отставку! Петрова в отставку!», я думаю: «Господи, ему надо кожаную рясу, подпоясанную пулеметными лентами».

Вы понимаете, что я хочу сказать?

Идет грандиозная подмена… (V, 1)

ГЛУПОСТЬ

(2013)

Вопрос: Как Вы относитесь к тому, что Общественная палата предложила Государственной думе заменить в воинской присяге слово «клянусь» на слово «обещаю»?

Вы серьезно?..

Ну, если это такой синедрион, если это такие самые мудрые, самые достойные, разноплановые, ратующие за Отечество люди, то разве это нормально, если они заняты тем, что предлагают Госдуме заменить слово «клянусь» на слово «обещаю»?

Ведь даже пословица такая есть: «Обещать – не значит жениться».

Ну как это? Зачем? Что, других проблем больше нет? Детей бездомных, воровства чудовищного? Что это дает?

Вот мы у нас в стране никак не можем поменять время, перевести часы. Была сделана глупость. Ты просыпаешься утром – темно, когда ты выходишь на улицу, в половине десятого утра – темно.

О чем и с кем тут надо советоваться? Есть такие вещи, которые нужно просто взять и сделать политической волей.

Да, зимнее время. Мы отстали сегодня на три часа от Европы, на четыре часа от Англии, на два часа от Киева, хотя вот оно – все рядом.

Какой в этом смысл? Стыдно признаться, что сделана глупость? Да глупость надо исправлять, а не продолжать ее делать, потому что так решили.

Детский сад какой-то, по-моему… (XV, 75)

ГОГОЛЬ

(2013)

Мечта моя – это прикоснуться к Гоголю.

Причем не к «Мертвым душам» или «Тарасу Бульбе» (и не потому, что их уже сняли), а к «Старосветским помещикам». К тому Гоголю – неуловимому, с невероятным юмором, с такой странностью… Думаю, что, кроме русских актеров, этого сыграть никто не сможет.

Вот это гоголевское чудо слова попытаться передать на экране – не фабулу, а вот эти «отношения» – мне было бы очень интересно. (XV, 79)

ГОЛЛИВУД

(1999)

Да, я не работаю в Голливуде.

А что мне там делать?

Там есть потрясающие режиссеры-американцы, которые месяцами стоят в очереди друг за другом, чтобы снять кино про Америку. Они такое кино снимут все равно лучше меня, а вот кино про Россию они снять лучше меня не смогут.

Так вот пусть и смотрят мое кино про Россию, а я буду смотреть их кино про Америку… (I, 78)

(2002)

На самом деле Голливуд можно даже уважать: там хорошо знают свое дело.

Американская «фабрика грез» заставила сперва американцев, а затем миллионы зрителей во всем мире считать, что все лучшее, созданное за историю мирового кино, сделано именно там. (I, 89)

(2002)

Я хотел бы, чтобы мои картины смотрели в Голливуде, но никогда не хотел бы снимать там…

Я слишком амбициозен для этого. (I, 90)

(2010)

Интервьюер: А Вас звали снимать в Голливуд?

В Голливуде по большому счету великое американское кино сделали выходцы из России и славянских стран – Милош Форман, снявший «Кукушку» и «Амадея», Питер Богданович, снявший гениальную «Бумажную луну». Там, куда ни приедешь – «моя прабабушка из Одессы». Но все они – стали американцами.

Мне действительно предлагали работать в Голливуде, но я не хочу. Отказываюсь. Уже, собственно, и не зовут.

Денег заработать? Да, там можно заломить цену. Но вот какая штука – там не ты хозяин своей картины, а продюсер. Исключения – максимум человек пятнадцать. Это, скажем, Вуди Аллен, Скорсезе, Коппола… Все остальное – «pay or play». Все, что ты снял, идет к продюсеру – и на экране ты увидишь, что сделали они… И повлиять не можешь, в отличие от Европы, где картина не выйдет без участия режиссера на последнем этапе. Моего брата это устроило, он снимал в Америке свое кино. Но… Я не могу сказать, что его американские картины лучше, чем «Ася Клячина» или «Дворянское гнездо».

Могли бы снять американскую картину?

Ну, наверное, с их технологией могу. Будет это моя картина? Нет, не будет. Хочу я снять картину про американцев? Нет, не хочу. У них есть свои замечательные великие режиссеры, я толкаться локтями не хочу.

А самим американцам я могу быть интересен только отсюда – скажу то, что никто другой не скажет. А князь Орлов с медведями-цыганами-водкой-тройкой-икрой… Увольте.

Человек, у которого поступки рождаются не в его сердце, – раб при всем богатстве… Гениально сказано. Я не хочу быть понятным, американское кино – оно понятное. Я хочу быть понятым… При всей близости этих слов они разные. (I, 142)

(2011)

Интервьюер: С кем из звезд Голливуда хотелось бы поработать?

У меня очень хорошие товарищеские связи с Джеком Николсоном и с Робертом Де Ниро. Из тех, с кем бы мне было интересно поработать, – эти двое.

Еще Брэд Питт, Шон Пенн, думаю, что Кевин Спейси, великолепная Мерил Стрип – это те актеры, которые реально работают по системе Станиславского. (XV, 51)

ГОЛОДАНИЕ

(2005)

Я когда голодал три недели (это лечебное голодание), понял, как много времени отнимает у нас застолье.

Куда-то едем, думаем о еде, выбираем, заказываем, ждем, пока приготовят, едим, ведем беседы, после пьем кофе… У нас ведь не так, чтоб быстро поесть в «стояке» и бегом на работу – нет, еда отнимает минимум два часа. Завтрак, ладно, не в счет, а обед – два часа, ужин – два…

И вот я, когда голодал, получил дополнительные четыре часа в день! Такое было впечатление, что день бесконечный, просто бесконечный.

А это всего-навсего связано с едой.

Интервьюер: Вот это ваше голодание; насколько я помню, это Вы для роли ездили в какую-то немецкую клинику худеть.

Для «Утомленных солнцем»… С Меньшиковым мы ездили туда. Одиннадцать кило я там скинул за шестнадцать дней.

Это сила воли или жестокие какие-то процедуры?

Никаких процедур, просто определенный режим питания.

Я ничего не ел, только воду пил. И много занимался спортом. Первые три – четыре дня трудно, а на пятый день приходит такая легкость фантастическая.

Главное, в город не выходить и не смотреть там на витрины.

Что, вообще не ели ничего?

Ну отвар какой-то лечебный пили. (II, 49)

«ГОЛУБЫЕ»

(2004)

Вопрос: Вот что хочу спросить. У нас сейчас на кого из актеров ни посмотришь – все сплошь «голубые».

Вы обобщаете, ей-богу.

Как Вы к этим товарищам относитесь?

Они мне не товарищи.

Не товарищи? Вам с ними не по пути?

Конечно, нет. А у Вас были какие-то сомнения?

Ну, как бы ваша известная любовь к Олегу Меньшикову, а некоторые его подозревают…

Что значит «моя известная любовь к Олегу Меньшикову»?

Вы его везде снимаете, не можете с ним расстаться…

Я также снимаю Владимира Ильина, Алексея Петренко. Что, они «голубые», что ли?!

Ну, не знаю…

Я-то знаю… (I, 105)

(2005)

Идиотов хватает. Есть и такие, которые уверяют, будто я гомосексуалист.

Прикажете с ними спорить, опровергать?

А еще есть один композитор, который якобы лично поставляет мне мальчиков в Нью-Йорке. Жаль, что не довелось мне это слышать от него лично, только в аудиозаписи.

Очень советую ему учитывать, что все знаю. (II, 49)

(2009)

Интервьюер: В Интернете я прочитал недавно о Вас гнуснейший слух: якобы секс-символ Советского Союза и России Никита Михалков придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации. Что Вы на это скажете?

Вы знаете, я понял, что слыть «таким» невероятно выгодно, по крайней мере, при выяснении отношений с женщинами есть возможность сказать: «Интернет почитайте».

С ньюсмейкерской точки зрения мне грех жаловаться: сорок лет, даже больше, я на виду…

И на каком виду!

К тому же если про человека распространяют сплетни, это хорошо. Как замечательно сказал сценарист феллиниевского фильма «8 »: «Говори плохо, говори хорошо, но говори про меня».

Конечно, это вызывает недоумение, смех, иногда даже в лоб хочется дать… Но, с другой стороны, если это вызывает интерес, возбуждает людей, заставляет о тебе говорить, значит, ты своим существованием, работой и мыслями будоражишь сознание. Ложь это или правда – неважно: на самом деле, многие специально распускают слухи, только бы о них говорили, но чтобы умудриться выдержать сорок пять лет, надо быть гениальным пиарщиком, а я ничего для этого не делаю, просто Божьей милостью живу.

Поступаю так, как считаю нужным, говорю, пишу и снимаю то, что нахожу необходимым, то есть веду себя в соответствии с моим представлением о жизни и моим ответом, так сказать, перед Богом. Хорошо, плохо, ошибаясь, но я живу, и замечательно, что это вызывает такую реакцию.

А что касается «голубого» слуха… По-вашему, я так выгляжу?

В том-то и дело, что нет…

Видите, как сказал Чехов: «Человек – это то, во что он верит». (I, 137)

ГОРБАЧЕВ

(1993)

Давайте будем справедливы. Социализм начал разрушать все-таки Горбачев, а не Ельцин… (V, 1)

(1999)

Безусловно, Горбачев вошел в историю России.

Но он как был, так и остался руководителем Ставропольского края. А, к сожалению, его территория оказалась намного меньше территории СССР… Сегодняшняя Чечня получила свой развальный импульс от событий в Сумгаите, где власти не среагировали вовремя на конфликт. Михаил Сергеевич считал, что невмешательство и вялость – это и есть демократия. А России нужна жесткая и ответственная власть. Та, которую сегодня показывает Путин… (I, 78)

ГОРДОСТЬ

(2005)

Интервьюер: А чем Вы гордитесь?

Горжусь тем, что могу принимать решения. Я не боюсь ответственности.

Принимаю иногда абсолютно жесткие и нелогичные для понимания современного человека решения. Но делаю это исходя из того, что продолжение вялотекущей полуправды обернется большими потерями. Поэтому предпочитаю сказать в глаза то, что считаю нужным.

И говорил человеку, распространяющему обо мне гадости: «Я очень хочу, чтобы ты знал, что я об этом знаю».

И испытываю большое удовольствие от того, что могу это сделать. (1, 121)

(2010)

Меня часто упрекают в излишней гордости. Даже в гордыне. Наверное, порой справедливо…

В пятом классе я мечтал, как однажды въеду в школу на коне, со Звездой Героя, и учительница по математике поймет, наконец, кого она уничтожала. Потом эта мечта повторялась неоднократно. И в работе, и в неразделенной любви.

Я не скрываю, что для меня унижение страшнее боли. На этом, кстати, подорвались те, кто затевал декабрьский съезд в Доме кино. Когда мне стали передавать через близких людей, что, мол, пусть он уйдет, мы его не тронем, оставим ему и Московский кинофестиваль, и «Золотого Орла» – вот тт я взбеленился. Они сделали гигантскую ошибку, думая, что я просто боюсь сдвинуться с места, потому что сижу на собственном компромате. Это был их конец. Тогда я вышел в Гостином дворе к двум с половиной тысячам коллег и сказал все, что думаю…(XV, 46a)

ГРЕХ

Грех и стыд (2001)

Мой двоюродный дед Дмитрий Петрович Кончаловский в своей замечательной книге «Пути России» написал следующую фразу: «В государстве, где утеряно понятие стыда и греха, порядок может поддерживаться только полицейским режимом и насилием».

Понимаете, человек, в котором живут понятия греха и стыда, не станет красть деньги. И не потому, что ему по-человечески боязно, а потому, что ему по-настоящему страшно – нарушить одну из Божьих заповедей.

Я у себя на Студии «ТРИТЭ» создал фонд, абсолютно частный. Мы десять процентов от всех своих заработков передаем в этот фонд. Такая своеобразная «десятина вскладчину». Из средств этого фонда мы помогаем храмам, монастырям, детским домам, где воспитываются сироты и дети из неблагополучных семей.

И ведь какое счастье, когда к тебе приходят матушки и говорят: «Никита Сергеевич, голубчик, тут нам двести гектаров земли дали, а обрабатывать нечем». А ты знаешь, что можешь взять деньги из этого фонда и купить им трактор. И на следующий год они приезжают и рассказывают, какой они собрали урожай.

Вы представляете, какое это счастье?!

Но это вещь внутренняя, сокровенная, потому что она соприкасается с понятием греха и стыда. И ведь главный-то вопрос не в том, чтобы дать, а чтобы взяли. Чтобы за все неблаговидные твои мысли и поступки, вольные и невольные, тебе не сказали: «Спасибо, от вас ничего не надо…»

Вот что страшно.

И то, что более всего достойно сожаления и печали о человеке – это отсутствие у него сознания личного греха и стыда. (II, 38)

(2002)

До революции россияне были связаны великой нашей культурой.

А еще их объединяло Евангелие.

Когда один человек говорил другому: «Побойся Бога, креста на тебе нет!» – второй понимал, о чем идет разговор. У людей независимо от образования или положения в обществе были равнозначные понятия греха и стыда.

Этого сейчас нет, а отсюда проистекает и все остальное: и необязательность, и ложь, и зависть.

Да, на Руси воровали всегда, но было и понятие чести. Купцу не требовались бумаги, заверенные у нотариуса, – ему дорого было его имя. (I, 87)

(2009)

Грех и стыд – понятия сугубо индивидуальные.

Человек понимает, что глаза не должны быть больше, чем рот. Что есть общие интересы, являющиеся основой его собственной безопасности. И дело не в том, чтобы нанять еще тридцать охранников. А в том, чтобы, оглядевшись вокруг себя, подумать: что ты можешь сделать для людей, которые не имеют твоих возможностей, твоих связей, не оказались в нужное время в нужном месте, не были приближены к недрам страны или к ее банковской системе.

Это как раз и есть показатель наличия греха и стыда – не откупиться от нищего и обездоленного, а искренне озаботиться, чем ты можешь ему помочь. По физическому воздействию это практически одно и то же, но по внутреннему импульсу «нате, и отстаньте от меня!» или «я хочу тебе помочь» – совершенно разные вещи.

Причем главное – не поделиться деньгами, главное – научить человека зарабатывать. По китайской поговорке – дать не рыбу, а удочку. (I, 141)

«ГРИБОЕДОВ»

(1985)

Я хочу снять картину о человеке, которого люблю, об Александре Сергеевиче Грибоедове. Это и должно быть основой изначального подхода, и это же хотел бы передать зрителю.

Мы основываемся на мемуарах, на письмах, на деловых бумагах.

Перерыли архивы, влезли в камер-фурьерские журналы императора Николая I, где фиксировались ежедневные его аудиенции, и нашли встречу царя с Грибоедовым, которая раньше нигде не упоминалась. Нашли – какое счастье! – неопубликованное письмо самого Александра Сергеевича. И вот уже собрано около пятисот документов по Грибоедову, изготовлено почти полторы тысячи фотографий грибоедовских реалий – тут все доступное, что связано с его эпохой и жизнью. Мы стараемся быть объективными…

Мне хотелось сделать фильм, который смотрели бы пятнадцатилетние, смотрели люди, которые не читали «Горе от ума» и не знают, кто такой Грибоедов. Мне хотелось бы сделать картину для всех, чтобы она была демократична, привлекла интерес к отечественной культуре через характер, через образ этого величайшего ума и таланта России. Надо воспитывать настоящей культурой молодое поколение. Оно, к сожалению, очень оторвано от глубоких национальных эстетических корней. Нелишне заставить молодых подумать, что они не в шестьдесят втором, не в семидесятом родились, хотя в метриках стоят именно эти годы, а что их появление на свет обусловлено бесконечной чередой уходящих в толщу веков поколений.

Сценарий мы пишем вчетвером: Александр Адабашьян, с которым мы много работаем вместе, Ираклий Квирикадзе, замечательный режиссер и драматург, писатель Юрий Лощиц, автор книг о Гончарове и Дмитрии Донском, и я. (II, 9)

(1985)

Грибоедов – фигура особая.

Ни один из прежних наших сценариев не давался с таким трудом. В сокровищнице литературы и театра осталась всего одна пьеса, но великая, им сочинены всего два вальса, но при этом замечательных, а сама жизнь Грибоедова подобна всплеску, вспышке пролетевшего метеора.

Насколько разноречивы мнения о нем, насколько по-разному к нему относились!