Никотиновый заговор Карр Аллен

Глава 22

Добро пожаловать в медицинский бизнес!

Медицинский бизнес не самый честный. Все методики борьбы с курением прошли клинические испытания, но большинство из них — разумеется, именно те, данные о которых широко публикуются, — финансировались самими фармацевтическими компаниями. Они платят врачам, которые проводят эксперименты, они устанавливают, что именно нужно исследовать и что должно иметь успех и т. д., а затем платят миллиарды долларов из рекламного бюджета за публикации наиболее подходящих для них результатов.

Большинство обычных людей и представить себе не могут, как выглядит миллиард долларов, не говоря уж о том, что можно на него купить. Марсия Анжелл, бывший редактор уважаемого всеми журнала England Journal of Medicine, сделала все возможное, чтобы просветить своих читателей, написав книгу «Правда о фармацевтических компаниях: как они обманывают нас и что с этим можно сделать».[19]

Став сотрудником отдела социальной медицины в Гарвардской медицинской школе, она проверила, куда идут деньги от доходов фармацевтических компаний. Итак, на исследования и разработку новых лекарств выделялось меньше всего — 14 %; прибыль составляла около 17 %. Самая большая сумма выделялась на нужды маркетинга и администрирование — столько же, сколько на две предыдущие цели вместе взятые — 31 %. Остальное расходовалось на производство, распространение и т. п. В 2005 году прибыль фармацевтических компаний составила 600 миллиардов долларов, из которых чуть меньше половины приходилось на Соединенные Штаты. А это значит — если я еще не разучился считать, — что каждая компания тратила в год около 186 миллиардов долларов, или 98 миллиардов фунтов стерлингов, на маркетинг и администрирование, из которых более половины шло на самый свободный в мире медицинский рынок.

Большинство этих денег тратится на маркетинг. И что же мы приобретаем? Прежде чем ответить на этот важный вопрос, стоит посмотреть на это количество денег с точки зрения перспективы. Генри А. Воксман, член демократической партии, сделал это, написав в журнале New England Journal of Medicine следующее: «Фармацевтическая промышленность ежегодно тратит более 5,5 миллиардов долларов на рекламу своих лекарств врачам (в США) — это больше, чем все медицинские школы выделяют на обучение студентов».[20]

На подобную рекламу тратится больше средств, чем на то, чтобы научить врачей объективно их оценивать. Этим объясняется мое большое разочарование, которое постигло меня в Пекине, где мне предложили выступить с докладом, но никто не захотел меня слушать. Ричард Хортон, редактор британского медицинского журнала The Lancet, пошел еще дальше.

Он называет маркетинговую миссию фармацевтических компаний операцией по отмыванию информации. Вот как это работает: «Фармацевтическая компания спонсирует научное собрание. Докладчикам предлагается рассказать об определенном продукте, за что им платят существенную сумму денег (несколько тысяч фунтов), — рассказывает он. — Рекламный отдел фармацевтической компании записывает это выступление и делает на его основе статью для публикации, обычно в виде части доклада на симпозиуме. Потом эту статью дают издателю медицинских журналов, за что платят ему сотни тысяч фунтов стерлингов. Затем издатель ищет журнал с хорошей репутацией, чтобы тот опубликовал статью, основанную на результатах симпозиума».[21]

Важный момент, подчеркивает он, состоит в том, что в этой области не существует никакой возможности перепроверить данные результатов. Это называется экспертной оценкой, и она очень важна, так как предполагается, что она абсолютно непредвзята. «Процесс публикации свелся к банальной рекламе под видом науки, — продолжает Хортон. — В фармацевтических компаниях нашли способ перехитрить контроль, установленный экспертной оценкой. Очень часто они включают в научно-исследовательскую литературу непроверенные факты, которые потом используют, чтобы разрекламировать свою продукцию врачам».[22]

Джекки Лоу в своей книге «Большая фармацевтика» дополняет картину: «В научную литературу попадает много фактов, истолкованных теми людьми, которым нет смысла задавать какие-либо вопросы касательно изысканий фармацевтических компаний. Фармацевтические компании хорошо оплачивают труд всех, кто пишет для работников сферы здравоохранения, покупая статьи, которые делают их публикации более жизнеспособными. Отчеты о клинических исследованиях и научных конференциях приукрашиваются, ибо всем давно известно, что нехорошо кусать ту руку, которая тебя кормит. Все неприглядное о больших боссах тщательно маскируется — так работает эта система…»

Фармацевтические компании, действуя через третьих лиц, смогли оказывать влияние (если не взять под контроль!) на все мероприятия в сфере здравоохранения, проходившие в последние годы, были ли они посвящены собственно исследованиям лекарственных препаратов или обнародованию их результатов.[23]

Разумеется, наивно полагать, что фармацевтические компании будут вести честную игру и обнародуют результаты клинических исследований. Однако если у вас все еще остались сомнения, то два события, произошедшие в 2004 году, должны их развеять. Одно из них — повсеместное изъятие из продажи популярного обезболивающего препарата Vioxx, по поводу которого до сих пор ведутся судебные разбирательства во многих странах мира.

Vioxx — лекарственный препарат, который, как было доказано в 2000 году, существенно увеличивал риск развития инфаркта. Но, несмотря на это, прибыль от его продаж продолжала приносить 2,5 миллиарда долларов ежегодно в течение следующих четырех лет. Главный эксперт по сердечно-сосудистым заболеваниям авторитетной клиники Кливленда (штат Огайо) доктор Эрик Топол неоднократно пытался опубликовать данные о риске для здоровья в течение всего этого времени, но столкнулся с беспощадными нападками в отношении него самого и его профессиональной деятельности. «Когда вы выступаете в интересах людей, то подвергаете себя серьезному риску, — цитирует его Лоу в книге „Большая фармацевтика“. — Производственные ресурсы столь внушительны, что вы оказываетесь в очень неприятной и опасной ситуации. Все должно было бы быть по-другому».[24]

В том же 2004 году была заново переписана аннотация к столь же популярному антидепрессанту Seroxat. Это послужило материалом для программы «Панорама» на BBC, которая вызвала такой шквал отзывов зрителей, что глава по контролю медицинских препаратов в Великобритании профессор Асладир Брекенридж вынужден был отвечать в эфире национального телевидения на вопросы людей о том, почему их никто не предупредил о вреде препарата. Более 1370 человек сразу же позвонили в программу и рассказали о том, как они принимали это лекарство и в частности о тех ужасах, которые им пришлось пережить, когда они попытались прекратить его употребление. Но самое поразительное в этой программе — то, что когда все они пытались рассказать своим врачам, а потом и властям о побочных действиях этого популярного препарата, их никто не стал слушать.

Все отзывы телезрителей, поступившие в программу «Панорама», были проанализированы и опубликованы в International Journal of Risk and Safety. Всего зарегистрировано 16 суицидов, 47 случаев попыток суицида, у 92 человек возникали мысли о том, чтобы причинить вред себе или другим. Среди них были и 19 детей, пострадавших от побочных эффектов лекарства.

Один из врачей, профессор Дэвид Хили, удачно резюмировал этот печальный случай, высказавшись в адрес фармацевтической промышленности Великобритании: «В Великобритании, — сказал он, — мы в 100 раз внимательнее следим за работой почты, чем вы (инспекторы) интересуетесь судьбами людей, убитых лекарствами».[25]

Если вы думаете, что с курением это никак не связано, то вы ошибаетесь. В Нью-Йорке примерно в то же время министр юстиции Элиот Спитцер подал иск в суд на производителей Seroxat, или Paxil (под этим названием препарат был известен в США). Спитцер не был ни врачом, ни ученым. Он просто был озабочен, как любой человек — так же, как и я, — теми заявлениями фармацевтических компаний, которые скрывали, что тесты показали неудовлетворительные результаты.

Спитцер обвинил крупнейшую фармацевтическую компанию GlaxoSmithKline в «неоднократном мошенничестве», так как она скрывала жизненно важную информацию о действии препарата на детский организм. Он рассказал, что компанией было проведено несколько исследований, и только одно из них дало желаемые для них результаты. К примеру, в ходе одного из исследований, которое не было опубликовано, результаты свидетельствовали о том, что у 7,7 % детей и подростков, принимавших это лекарство, возникали мысли о самоубийстве, в сравнении с 3 % в группе, принимавшей плацебо.[26] Фармацевтическая компания предпочла уладить все с помощью чека на 250 миллионов долларов в качестве штрафа и соглашения, в котором обязалась предоставлять абсолютно все результаты исследований выпускаемых ими препаратов.

В ПОИСКАХ ПРАВДЫ

События 2004 года стали чем-то вроде холодного душа для фармацевтической промышленности. Но заставить всего одну компанию согласиться обнародовать все свои клинические исследования — это относительно небольшое достижение. В том, что касается более широкой информации, перевес был по-прежнему на стороне крупных компаний-производителей. Однако сейчас клинические исследования, доказывающие, что никотинзаменяющая терапия не действует, начинают постепенно становиться достоянием общественности.

В исследовании, опубликованном в апреле 2005 года в издании Addiction, приводилось процентное сравнение успешных результатов различных методик отказа от курения, проводившихся в Соединенном Королевстве в течение года в рамках специальной программы. Результаты показали, что более четверти (25,5 %) разом бросивших курить не курят и по сей день, в то время как среди применявших эту терапию удалось бросить курить лишь 15,2 %, а также 14,4 % пациентов, принимавших Zyban, и 7,4 % пациентов, сочетавших никотинзаменяющую терапию с препаратом Zyban.

Это просто какой-то фарс. У тех, кто сочетал никотинзаменяющую терапию с препаратом Zyban, результаты оказались хуже всех. Я не удивился бы, если бы узнал, что параллельно они еще и покуривали втайне, отравляя свой организм ядом, который оплачивает государственная служба здравоохранения и который стоит не меньше, чем сами сигареты.

Но вот в чем ирония: цены на сигареты включают большие налоги, которыми они облагаются, потому что курение — это смертоносная привычка. Нескольким премьер-министрам удалось поднять цену на сигареты, а так как сигареты — очень опасная привычка, то никто не выступил против подобного шага. Но затем, как будто потеряв рассудок, государственная служба здравоохранения начинает тратить деньги налогоплательщиков на то, чтобы по тем же ценам предлагать продукцию, содержащую заменители никотина, чтобы люди имели возможность продолжать отравлять себя и параллельно поддерживать свою никотиновую зависимость.

Разумеется, службе государственного здравоохранения удалось добиться для себя некоторых скидок. Так, например, пачка из семи пластырей Nicorette (по 15 мг) в обычной аптеке стоит 15,99 фунта, а в государственной службе здравоохранения ее продают по цене 9,07 фунта, т. е. со скидкой около 43 %. Но не существует никаких открытых данных о никотине и о том, как именно он попадает в наш организм. Совершенно непонятно, почему жвачка Nicorette стоит дороже, чем, к примеру, Wrigley’s Spearmint, если это не вызвано более строгими требованиями, которые предъявляются к производству лекарств. Но, конечно, эти компании могут позволить себе творить то, что захотят. Если цены на сигареты идут вверх, то полученные от продажи налоги государственной службой здравоохранения направляются фармацевтическим компаниям.

Могут ли налогоплательщики и курильщики быть связаны таким образом?

Глава 23

Экономика

Один из видов возможной связи между налогоплательщиками и курильщиками в виде впечатляющих статистических маневров описан в предыдущей главе. Позвольте привести вам ряд данных, опубликованных в British Medical Journal. Серия статей называлась «Как бросить курить», и ее издатель, профессор Джон Брайтон из городской больницы, признает, что GlaxoSmithKline спонсировала его поездки на две международные конференции, а Pharmacia (принадлежащая ныне Pfizer) назначила его главным исследователем при проведении клинических испытания никотинзаменяющей терапии.

Цифры, приведенные в этих статьях, впечатляют. В Соединенном Королевстве на лечение заболеваний, связанных с курением, государственная служба здравоохранения расходует около 1,4–1,5 миллиарда фунтов стерлингов в год. Как вы видите, тут есть где сэкономить. «Легкий способ» может помочь государственной службе здравоохранения сэкономить огромные средства, и при этом ей это ничего не будет стоить! Но даже этот аргумент не заставляет людей, принимающих решение от имени народа, обратить на методику свое внимание.

Первое, что бросается в глаза, — это то, что подсчеты сделаны исходя из предположения, что никотинзаменяющая терапия и применение препарата Zyban приносят пользу, — с этим, я думаю, мы уже разобрались. Национальный институт здоровья и качества медицинской помощи Великобритании (NICE), определяющий, стоит ли государственной службе здравоохранения тратить деньги на то или иное лечение, сначала использует данные клинических испытаний фармацевтических компаний, чтобы подсчитать, сколько в среднем лет жизни может спасти каждая методика. Затем исходя из расчета, что бюджету государственной службы здравоохранения требуется 30 тысяч фунтов в год, она вычисляет стоимость этой продукции для продления жизни на один год.

По оценкам NICE, продление жизни на один год обходится государственной службе здравоохранения в сумму 1000–2400 фунтов, если при этом используется никотинзаменяющая терапия и курильщикам предоставляются консультации. Zyban кажется более выигрышным препаратом, ибо его применение для продления жизни на один год обходится в сумму 645 — 1500 фунтов. Если государственная служба здравоохранения предоставляет консультации, никотинзаменяющую терапию и препарат Zyban, то сумма, потраченная на продление жизни на год, составляет 890 — 1970 фунтов. Не нужно быть большим экспертом, чтобы понять, что если исходные данные искажены, то и результаты получатся также весьма далекими от истины. И не нужно быть экономистом, чтобы понять, что если государственная служба здравоохранения тратит по 30 тысяч фунтов за каждую жизнь, продленную на год, то значительная часть этой суммы существует только в воображении сотрудников NICE.

Подчеркну, что за последние два-три года мы предпринимали множество попыток установить профессиональное и стратегическое сотрудничество с NICE. Но NICE отказался даже рассматривать нашу методику. Тем не менее однажды исследователи заговорили о возможности предоставления им корпоративных услуг: помочь некоторым из их сотрудников бросить курить. Странно, что они вдруг стали задумываться об этой методике, если всем остальным через государственную службу здравоохранения они упорно предлагают никотинзаменяющую терапию или препарат Zyban.

Но Соединенное Королевство — не единственная страна, которую так ловко обвели вокруг пальца. На восьмом собрании Общества исследования проблем никотиновой и табачной зависимости, состоявшемся в Саванне в 2002 году, был представлен еще один способ сделать препарат Zyban дешевле. Их изыскания — здесь я снова процитирую British Medical Journal — показывают, что если все мотивированные курильщики (ОБЪЯСНИТЕ МНЕ, ЧТО ТАКОЕ «МОТИВИРОВАННЫЙ КУРИЛЬЩИК»?) в Испании использовали бы препарат Zyban, то за двадцать лет было бы спасено 44 235 жизней людей, умерших от болезней, связанных с курением, что принесло бы испанской системе здравоохранения 1,25 миллиарда евро. Что же касается США, то там по подсчетам экономия составляла от 8,8 до 14 миллионов долларов, если включить стоимость препарата Zyban в страховку.[27]

Имея такие данные так называемых экспертов, неудивительно, что продукты, содержащие заменитель никотина, и препарат Zyban стоят огромных денег. Но многие забывают о том, что курение наносит вред здоровью людей и соответственно всей системе здравоохранения, хотя осознают, что курение — это отвратительная и опасная зависимость.

Правда состоит в том, что именно сам никотин является ядом, который вырабатывает у человека зависимость. Изменение способа попадания никотина в организм (использование вместо сигарет пластырей, ингаляторов или жвачки) может иметь смысл только для тех, кто просто не хочет производить плохое впечатление, или для тех, кому слишком дорого покупать обыкновенные сигареты. НО ФАКТ ОСТАЕТСЯ ФАКТОМ: ПОДДЕРЖКА У ЛЮДЕЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ НИКОТИНА НЕ ВЫГОДНА НИКОМУ, КРОМЕ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКИХ КОМПАНИЙ.

А что же врачи?

Если все обстоит действительно так, почему же врачи молчат? Разве они не на нашей стороне? Дело в том, что многие из них знают об этом ничуть не больше, чем обыватель. Так, семейные врачи во всем мире еще четыре года продолжали прописывать препарат Vioxx, не зная, насколько он опасен для всех, у кого слабое сердце. И в самом деле: во всех скандалах, связанных с фармацевтическим производством, терапевты были последними, кто узнавал обо всех рисках или пользе, связанных с употреблением определенных лекарств.

Откуда врачам знать правду, которую от них скрывают, когда миллионы фунтов вкладывают в рекламу определенных препаратов, превознося их лечебный эффект и скрывая имеющиеся риски? Как мы уже видели, в США больше денег тратится именно на рекламу конкретных лекарств врачам, чем на обучение медиков. В Соединенном Королевстве департамент здравоохранения тратит около 4,5 миллионов фунтов в год на обеспечение врачей, назначающих лекарства, независимой медицинской информацией. Это, по их словам, составляет около 0,3 % от 1,65 миллиарда фунтов в год, которые фармацевтические компании тратят на продвижение своих товаров врачам.[28]

Деньги, предназначенные на продвижение продукции, идут на то, чтобы нанять продавца, который будет ходить по больницам, приглашать врачей на обед и всеми силами стараться убедить их в целесообразности использования данных лекарств. Там, где речь идет о курении, это и вовсе не сложно. Всем известно, что курение — это плохо. И помочь многим курильщикам бросить курить входит в одну из первоочередных задач государства. И вот предлагается помощь. Однако большинство семейных врачей не знают, сколько эти эксперты получают за свои исследования и сколько сами представители компаний получают за продвижение определенной продукции. Многим врачам специально платят за то, чтобы они рекламировали определенные препараты другим врачам на презентациях, в исследовательских статьях, во время дискуссий и дебатов. «Отношения между ними и фармацевтическими компаниями не прозрачны, — говорится в отчете Всемирной организации потребителей, проанализировавшей маркетинговые приемы двадцати крупнейших фармацевтических компаний в 2006 году. — Как следствие, потребители и пациенты, а иногда и профессиональные работники сферы здравоохранения могут не всегда быть в курсе того, какое влияние на получаемую ими информацию о лекарствах оказывает личная выгода лица, предоставляющего эти сведения».[29]

Согласно этому исследованию двадцать ведущих фармацевтических компаний не менее 972 раз в период с 2002 по 2005 год нарушали добровольно принятый в фармацевтике кодекс поведения. Иными словами, за фармацевтическими компаниями следит их же собственная ассоциация ABPI. Более 35 % этих нарушений (самая существенная часть) были связаны с предоставлением ложной информации о препаратах. Среди прочих нарушений — предоставление бесплатных доз наркотиков, взятки и подарки врачам.

«Потребители находятся в полнейшем неведении относительно того, насколько их выбор на рынке медицинских препаратов определяется взаимоотношением врачей с фармацевтическими компаниями, — пишут авторы исследования. — Мы полагаем, что приоритетом для врачей должно являться здоровье их пациентов, а не личная выгода».

В статье, опубликованной в The Mail 4 июля 2004 года, доктор Дезмонд Спенс имел мужество признать, что он стал марионеткой в руках владельцев фармацевтических компаний. Многие другие врачи так же осмелились говорить правду. Один из терапевтов, ежегодно посещавший конференции нашей организации, сказал, что примерно в 80 % случаев он вовсе не был уверен в том, что лекарство, которое он выписывал, поможет пациенту. Он также добавил, что, по его мнению, это довольно типичная картина для большинства терапевтов. Если задуматься еще и о том, что 50–80 % населения Соединенного Королевства принимают лекарства не по рецепту врача, сколько же денег идет напрямую в карманы владельцев фармацевтических компаний! Я восхищаюсь смелостью тех врачей, кто отважился заговорить об этом, и хотел бы, чтобы их стало больше.

Фармацевтическая промышленность может оказывать такое давление на средства массовой информации, о котором другие коммерческие структуры могут только мечтать. Позвольте мне привести вам в виде примера

ШОУ «РИЧАРД И ДЖУДИ».

Глава 24

Шоу «Ричард и Джуди»

Я очень хотел попасть на Четвертый канал. Я смотрел их шоу несколько раз, и мне все время казалось, что у них очень легкая манера общения, которая даст мне возможность помочь многим людям бросить курить.

Я очень нервничал, сидя перед началом шоу в зеленой комнате. Я всегда нервничаю в подобных ситуациях. Участие в таком шоу — это великолепный шанс сообщить людям хорошие вести, но я был сильно ограничен во времени. На наших сеансах в клинике мы тратим по пять часов на то, чтобы превратить курильщика в некурящего. На телевидении же часто происходит так, что эфирное время тратится на непонятную беседу, и ты ничего так и не успеваешь рассказать.

Я сидел рядом со своей женой Джойс, и мы тихо обсуждали шоу. Справа от меня сидела молодая женщина из службы по борьбе с курением QUIT, которая явно нервничала. И вдруг между нами появился мужчина, держащий странную коробку, в которой были различные никотиновые продукты, марки которых были прекрасно видны. Он что-то сказал женщине из QUIT, которая была не менее обеспокоена, чем я. Затем мужчина повернулся ко мне и объявил, что я не имею права упоминать на шоу названия моей клиники или книг. За день до этого они проводили съемки в одной из наших лондонских клиник, но везде, где появлялось название, оно было скрыто с помощью специального видеоэффекта. Я спросил его, почему не могу назвать свои книги или клиники, к примеру, «Легкий способ» Аллена Карра. Он объяснил это тем, что название является брендом. Я не знаю, кто был этот мужчина, но предполагаю, что он был связан с маркетингом. И вот он — с целой коробкой никотиновых пластырей и жвачек, открыто рекламирующий бренд под названием «крупная ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ компания». Во время интервью женщину из QUIT показали с большой корзиной продукции, заменяющей никотин, при этом сами марки были прекрасно различимы. Один раз упаковку препарата Zyban даже показали крупным планом на несколько секунд. И в то же время мне запретили даже назвать свое собственное имя!

В самом интервью меня представили как доктора Карра из Америки. Я, конечно, премного благодарен за подобную любезность и ничего не имею против американцев или врачей, но сам не отношусь ни к тем ни к другим. Я горжусь своим открытием и тем, что я англичанин, и искренне надеюсь, что именно британские средства массовой информации дадут этому нужное освещение.

Одна из главных проблем, которая становилась для меня все более и более очевидной, — это то, что никто не понимал происходящего. А постоянное влияние фармацевтических компаний еще больше запутывает ситуацию. Наверняка вам, как и мне, интересно узнать, как в Европе защищают интересы пациента. Доктор Эндрю Херксхаймер, почетный профессор известного во всем мире Кокрановского центра в Соединенном Королевстве, в книге Джекки Лоу «Большая фармацевтика» рассказывает, как группы пациентов, которые вроде бы должны представлять интересы народа на европейском уровне, на самом деле защищают интересы промышленности.[30]

Международный союз пациентов (IAPO), к примеру, зарегистрирован как организация, учрежденная в Нидерландах тридцатью крупнейшими фармацевтическими компаниями, объединенными общей целью охраны здоровья. А Всемирный союз помощи при психических расстройствах (GAMIAN) был основан американской фармацевтической компанией Bristol-Myers Squibb и с тех пор даже открыл филиал в Европе (Gamian Europe).

«Еврокомиссия предпочитает вести диалог именно с этими организациями, а не с группами пациентов и потребителей явно потому, что, в отличие от большинства добровольных организаций здравоохранения, они заявляют о том, что представляют интересы пациентов во многих странах, — говорит Херксхаймер. — Никто из них не публикует свой источник доходов».[31]

А теперь давайте чуть пристальнее посмотрим на то,

ПОЧЕМУ «БОЛЬШОЙ ТРОЙКЕ» НЕ УДАЛОСЬ РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКИХ КОМПАНИЙ.

Глава 25

Почему «Большой тройке» не удалось решить проблему фармацевтических компаний

Как мы можем избавить наше общество от этой своего рода чумы XXI века? До сих пор нам не удавалось даже оценить степень распространения наркотической зависимости. На сегодняшний день известны семь основных подходов к решению данной проблемы.

1. Шоковая терапия

Она включает в себя активное использование СМИ для сообщения курильщикам информации, которую они и так уже знают: курение их убивает, они тратят на него кучу денег и вообще они полные болваны. Этот подход не только не помогает большинству курильщиков, но даже не предостерегает остальных от попадания в эту ловушку.

2. Поиск подходящих заменителей никотина

Для курильщика, ошибочно полагающего, что курение приносит ему удовольствие и дает поддержку, идеальный заменитель никотина должен иметь, помимо прочих, следующие характеристики:

• помогает расслабиться;

• снимает стресс;

• концентрирует внимание;

• избавляет от скуки.

Так как никотин не только делает все это одновременно, но сами по себе эти требования взаимоисключающие, то кто же найдет ему замену? А так как никотин также:

• убийца номер один в западном обществе;

• стоит огромных денег;

• делает вас своим рабом;

• порождает отвратительную наркотическую зависимость —

ЗАЧЕМ КОМУ-ТО ПОНАДОБИЛСЯ ЕГО ЗАМЕНИТЕЛЬ?

3. Решение социальных проблем и проблем окружающей среды, провоцирующих людей на употребление наркотиков

Я обеими руками готов голосовать за то, чтобы эти проблемы решались, но алкогольная, никотиновая или героиновая зависимость не знает социальных и классовых различий. Впрочем, не помешало бы еще исключить из нашей жизни все виды стресса. Хорошая идея, но вот только едва ли выполнимая.

4. Создание обществ анонимных наркоманов и алкоголиков

Я не хочу сказать ничего плохого об обществах анонимных наркоманов или алкоголиков, так как знаю, что многие люди считают, что эти общества спасли им жизнь. Но лично мне этот подход кажется в корне неверным, так как согласно такому подходу всему виной сам наркоман, а не наркотик и не отношение к нему в обществе. Следовательно, говорят зависимым, они больны неизлечимым заболеванием и должны лечиться всю оставшуюся жизнь. Тогда как «Легкий способ» излечивает от наркотической зависимости, и человек становится абсолютно СВОБОДНЫМ.

5. Запрет на рекламу

Этот способ имеет те же недостатки, что и запрет на наркотики. Знаю, что в странах, где подобная реклама была запрещена, по статистике потребление табака сократилось.

Но я уже высказал вам свое мнение по поводу статистики и того, как часто она может нас обманывать, особенно когда подается людьми, чья оценка напрямую зависит от этих стратегий, и особенно если эти люди — госслужащие или политики. Вот классический пример: «Процент роста инфляции продолжает падать уже третий месяц». Вас можно понять, если вы вдруг подумаете, что это хорошая новость, тем более когда это сообщается тоном, предполагающим, что это действительно хорошая новость. Но в действительности это означает, что рост инфляции продолжается уже третий месяц! Но даже если статистика верна и ее не подают так, чтобы сбить нас с толку, то откуда известно, что именно запрет на рекламу снизил потребление табачных изделий? В конце концов, в последние годы потребление табака в Соединенном Королевстве и без того падало еще до запрета на рекламу. Организаторы Национального дня отказа от курения утверждают, что это действительно так, но при этом не могут привести аргументов в подтверждение своих слов.

6. Перекрытие каналов поставок наркотиков

Этот подход я называю подходом «короля Кнута».[32] Каждую неделю из новостей мы узнаем, что правительство раскрыло крупную сеть наркоторговцев, чем нанесло еще один мощный удар по наркобизнесу — И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ЧИСЛО ЗАВИСИМЫХ ПРОДОЛЖАЕТ РАСТИ. Предыдущий британский «король наркотиков», назначенный правительством для решения данной проблемы, заявил в интервью по радио, что необходимо перекрыть поставку наркотиков в страну. Когда я обратил его внимание на то, что пока они не могут даже остановить поток наркотиков, попадающих в наши тюрьмы, у них нет никаких шансов перекрыть их проникновение в страну, он не нашелся, что ответить. Президент Джордж Буш-старший потратил 7 миллиардов долларов на попытки заблокировать эти поставки. Эксперимент с запретом, проведенный в США в 1920-х годах, преподал нам очень ценный урок. Во-первых, законы должны выражать мнение общества, а не наоборот, потому что в противном случае они будут постоянно нарушаться. А во-вторых, и это самый главный урок: пока на продукт есть спрос, он будет поставляться, легально или нелегально.

7. Запрет на курение в общественных местах

В Шотландии запрет на курение в общественных местах, введенный в марте 2006 года, принес интересные результаты. Согласно Sunday Times, продажи сигарет выросли на 5 %. То же самое произошло и в других странах, где был введен подобный закон, например, в Испании и Ирландии.[33]

Запрет на алкоголь также не решил проблемы. Наоборот, он чуть не создал куда более серьезную — организованную преступность. И действительно, вполне вероятно, что сети наркоторговцев сейчас столь успешны благодаря опыту, перенятому ими у бутлегеров.[34] Даже в случае героиновой зависимости власти гораздо больше внимания уделяют борьбе с преступной продажей наркотиков, чем пытаются помочь самим несчастным наркоманам.

Так как запрет не помог решить проблему алкогольной зависимости, некоторые так называемые эксперты сделали из этого радостный вывод о том, что панацея от этой зависимости в легализации всех видов наркотиков. Но они забывают о том, что отмена запрета проблемы тоже не решила. Два наркотика, которые являются причиной высокой смертности, несчастий и разрушений в большей степени, чем все остальные наркотики вместе взятые, вполне легальны.

Эта политика не помогла решить проблему. Даже одного-единственного человека невозможно оградить от стресса и депрессии. Что уж говорить обо всей нации? Пока люди верят, что наркотики решат или уменьшат их проблемы, они будут их принимать — не важно, легальны ли они, рекламируются ли, приносят ли вред и т. п. Так что остается лишь одно решение — то, за которое я выступаю последние двадцать три года и которое доказало свою эффективность.

Для того чтобы воспитать общество в целом, необходимо избавиться от результатов многолетнего «промывания мозгов». Это касается не всех ужасных побочных эффектов наркотической зависимости, а лишь двух из них, которые обычно мало кому известны:

1) наркотики не только не приносят желаемого результата, ради которого их принимают, но и существенно усугубляют ситуацию;

2) людям не нужна помощь в виде наркотиков. Они в состоянии справляться с трудностями и наслаждаться жизнью.

Если нам удастся этого добиться, то мы решим данную проблему, так как желание принимать наркотики попросту отпадет. Любой бизнесмен может подтвердить, что единственная причина, по которой он прекратил бы производство какого-либо продукта, — это падение спроса на него. Если это произойдет, то он, конечно, может рекламировать его до посинения, но не сможет его продать даже по более низкой цене.

К сожалению, весь ХХ век общество «промывало мозги» молодому поколению, заставляя проникнуться очень вредным убеждением, что по своей природе мы слабы и не можем ни наслаждаться жизнью, ни справляться со стрессом без помощи наркотиков. А это

СОЗДАЛО ОГРОМНЫЙ СПРОС НА НАРКОТИКИ, КАК ЛЕГАЛЬНЫЕ, ТАК И НЕЛЕГАЛЬНЫЕ.

Тогда общество

ПРЕДОСТАВИЛО НАРКОТИКИ, В КОТОРЫХ ЛЮДИ ЯКОБЫ НУЖДАЛИСЬ.

Zyban и подобные ему препараты — прекрасный пример того, как фармацевтические компании достигают этой цели. Это наиболее распространенное лекарство, предлагаемое в государственных клиниках по борьбе с курением. От остальных лекарств он отличается тем, что не является альтернативной формой никотина. Zyban — это вид длительно действующего антидепрессанта, известного как Wellbutrin.

Zyban, как и Seroxat, является одним их антидепрессантов класса ИОЗС (ингибиторы обратного захвата серотонина). Эти препараты воздействует на мозг, поскольку влияют на уровень содержания серотонина. Эти препараты прописывают почти при всех болезнях, возникших на почве расстройства нервной системы, т. е. в тяжелые жизненные периоды, для того чтобы бросить курить и уверенней чувствовать себя в обществе, при приступах паники, при недержании мочи, чрезмерной стеснительности — этот список почти бесконечен.

Но что интересно: само активное вещество во всех этих препаратах может быть одним и тем же, но эффект, производимый лекарством на человека, будет зависеть от того, что написано на упаковке. Если клиническими исследованиями было подтверждено, что данный препарат эффективен при повышенной возбудимости или помогает бросить курить, если он запатентован в качестве медикамента именно для этого заболевания, то это и пишут на упаковке, и именно это действие он и оказывает на пациентов.

Иными словами, лекарство действует, потому что людям сказали, что оно эффективно. А это гарантирует ему успех на рынке. Почему курильщик уверен, что именно Zyban поможет ему избавиться от его привычки, а не точно такой же препарат, который выдается за антидепрессант? Да потому, что так сказал ему врач, это написано на упаковке и об этом свидетельствуют результаты клинических исследований.

Я полностью согласен с доктором Джеем Померанцем из Гарвардского университета, сказавшим об этой практике: «Если мы видим, что антидепрессанты выписывается повсеместно даже тогда, когда пациент особо ни на что не жалуется, то можно предположить, что либо антидепрессанты стали чем-то вроде современного подсластителя, либо это плацебо… [если это именно тот случай]. Налогоплательщики платят фармацевтической индустрии слишком большие деньги за золото для дураков».[35]

Они также платят невероятно большие деньги за возмутительное назначение никотина в качестве лекарства от никотиновой зависимости. Для того чтобы как-то побороть это заблуждение, нам необходимо провести две крупные кампании и рассказать людям об истинных фактах, избавив их от «промывания мозгов». Мы с моими коллегами делаем это вот уже на протяжении двух десятилетий, и хотя «Большая тройка» продолжает «промывать мозги» людям, по нашим подсчетам нам удалось помочь бросить курить более чем 10 миллионам людей во всем мире. Если бы представители «Большой тройки» потрудились прочитать эту книгу, то только представьте себе, как быстро никотиновая зависимость полностью была бы искоренена на нашей планете.

Если вы знакомы с «Легким способом», то вы, наверное, уже слышали, что эта методика действенна не только для определенных курильщиков и что она дает не временный, а постоянный эффект. За то время, что мне выделялось в теле— и радиопрограммах, я никогда не успевал изложить все так, как мне бы того хотелось. Позвольте мне теперь объяснить,

ПОЧЕМУ «ЛЕГКИЙ СПОСОБ» ПОМОЖЕТ ЛЮБОМУ КУРИЛЬЩИКУ.

Глава 26

Почему «Легкий способ» поможет любому курильщику

Полагаю, вы не станете спорить с тем, что при наличии необходимых полных и правильных инструкций и если техника исправна, абсолютно любой человек без явных физических или умственных отклонений в состоянии выставить таймер на видеомагнитофоне.

Хоть я и утверждаю это, должен признаться, что сам я не знаю, как установить на видеомагнитофоне таймер! Но только потому, что у меня есть внук, который с радостью делает это за меня. Однако при необходимости я, конечно же, смог бы этому научиться.

Точно так же «Легкий способ» помогает любому курильщику бросить курить

ЛЕГКО, БЫСТРО И НАВСЕГДА!

Не забывайте, что на протяжении трети века я сам был жертвой «промывания мозгов», из-за которого курильщики и по сей день попадают в ловушку, а потом не могут из нее выбраться. В тот день, 15 июля 1983 года, я отчетливо осознал, что попал в никотиновую ловушку. И мне уже не нужны доказательства того, что я больше не курю и никогда не закурю снова, точно так же, как мне не нужно доказывать, что любой человек будет бежать быстрее, если его ноги не будут связаны и голову не будет скрывать капюшон. Это же было очевидно! И я точно так же не сомневался, что моя методика любому поможет бросить курить.

Но когда я решил открыть первую клинику, меня одолевали два сомнения:

1) как я смогу убедить пациентов проконсультироваться со мной?

2) смогу ли я объяснить им действие никотиновой ловушки так, чтобы они меня поняли, и убедить их следовать моим рекомендациям?

И мне сразу стало ясно, что ответ на оба этих вопроса — «да».

Вы когда-нибудь видели фильм «Двенадцать рассерженных мужчин»? Это, наверное, один из самых лучших фильмов по соотношению цена — качество, хотя на актерах там не экономили. Все двенадцать играли блестяще. Фильм настолько захватывает, что трудно поверить в то, что 99 % материала снято в одной и той же комнате. Допрашивают подростка, подозреваемого в убийстве отца. Случай кажется совершенно банальным. Он грозился это сделать, и свидетель заявляет, что видел, как он это сделал. Еще один свидетель утверждает, что слышал, как он это делал. У подростка нет никакого алиби, и кроме того, он был пойман с орудием убийства.

Почти весь фильм — это обсуждение дела присяжными, за которым следует голосование. Результат первого голосования: 11 — виновен, 1 — воздержался. Воздержавшийся, которого играл Генри Фонда, не мог дать логического объяснения своим сомнениям. Он даже согласился с тем, что все улики указывают на виновность. Но все же было что-то, что не сходилось, — это был один их тех случаев, когда логика противоречила интуиции. Однако это обстоятельство заставляет еще одного присяжного увидеть небольшую нестыковку в уликах, которая ему не совсем понятна. Она была не столь важна сама по себе, но спровоцировала дальнейшее обсуждение. У фильма был скромный бюджет, но это одна из самых захватывающих кинолент, которые я видел. Все расследование присяжные проводят в совещательной комнате. И с каждым голосованием уверенных в виновности подростка становится все меньше. Наконец в финальном голосовании все двенадцать присяжных признают парня невиновным.

Что же на самом деле произошло в этой комнате? Все присяжные вошли в нее, будучи убежденными, что подозреваемый виновен. Одно маленькое сомнение повлекло за собой другое, и следующее, и следующее. И все двенадцать покинули совещательную комнату, единодушно убежденные в том, что он невиновен.

Нечто очень похожее происходит в наших клиниках. Пациенты приходят к нам напряженными и явно уверенными в том, что мы не сможем им помочь. Они уже знают, что курение — это отвратительная привычка, разрушающая их здоровье и стоящая им целого состояния. Поэтому они и обратились к нам за помощью, но они все еще убеждены, что отказываются от истинного удовольствия и поддержки. И большинство из них выходит от нас через пять часов с надеждой, что им хватит силы воли жить без этого удовольствия и поддержки, пока муки отвыкания не ослабнут. Они видят ситуацию именно такой, какая она есть на самом деле: РАЗРУШЕНИЕ — это хитроумный обман доверия. Они радуются, что раскрыли этот обман и теперь больше не попадут в ловушку.

ОНИ УЖЕ СЧАСТЛИВЫЕ НЕКУРЯЩИЕ!

Весь секрет в том, что за эти несколько часов мы избавляем курильщиков от результатов многолетнего «промывания мозгов». Редким пациентам нам так и не удается помочь. Другим необходимы еще несколько дополнительных сеансов. А иногда уже после часа-полутора пациент говорит: «Больше вам не надо ничего говорить, я все прекрасно вижу и больше никогда не закурю. Это же так просто, почему же я раньше этого не видел?»

Те пациенты, которым нам не удалось помочь, могут с полным правом обвинить меня в том, что я не оправдал их надежд.

Но они все равно не могут с полным правом сказать, что «Легкий способ» ничем им не помог.

«Легкий способ» работает по такому же принципу, что и видеомагнитофон: если вы будете следовать инструкциям, ни вы, ни любой другой курильщик не сможет потерпеть неудачу. «Легкий способ» не облегчает задачу бросить курить. На самом деле бросить курить — это легко. Это лишь другие методики все усложняют. «Легкий способ» — это точная карта, которая выведет вас из лабиринта, ряд простых инструкций, которые помогают оказаться на свободе любому курильщику.

Большинство наших пациентов становятся счастливыми некурящими уже после первого пятичасового сеанса. Последнее, о чем мы их предупреждаем, когда они покидают нашу клинику, — это о том, что в первые несколько месяцев им сложно будет поверить в то, что они когда-то курили. И еще сложнее им будет поверить в то, что они когда-нибудь снова попадут в эту зависимость. Иногда они пытаются выкурить сигарету, чтобы себя проверить. И думают: «Я же выкурил одну сигарету месяц назад и не стал зависимым. Так что ничего страшного». И очень скоро они понимают, что оказались в той же ловушке, что и раньше!

Если они не слишком стеснительны, то приходят обратно в клинику. Я всегда задаю им два вопроса, на которые получаю примерно одинаковые ответы:

1. «Вы были несчастны, когда не курили?»

«Нет! Я был так рад и так собой гордился».

2. «Вам нравится то, что вы снова стали курильщиком?»

«Я в отчаянии!»

Главная цель этой главы — доказать, что именно «промывание мозгов» заставляет курильщиков попадать в ловушку, а потом приходить ко мне за помощью. Мне удалось им помочь, и что же случилось? Они попали обратно в среду, где им постоянно и настойчиво «промывают мозги». В последние двадцать три года я активно выступаю за то, чтобы изменить эту среду, но «Большая тройка» продолжает ее культивировать. Только представьте то разочарование, которое я испытываю, когда слышу:

«ЛЕГКИЙ СПОСОБ» МНЕ НЕ ПОМОГ!

Теперь позвольте рассказать вам о том, что такое

КОВАРНЫЙ ГИГАНТСКИЙ ОСЬМИНОГ.

Глава 27

Коварный гигантский осьминог

Прошло не так много времени с того момента, как я объявил войну табачной промышленности, когда почувствовал зловещее давление; я ощутил, как его огромные щупальца опутывали, казалось, любые действия организаций, борющихся с курением. Но я не причисляю себя к этим организациям. Моя цель — помочь каждому курильщику осознать этот обман и показать, насколько просто и приятно снова освободиться из этой ловушки.

Но коварство ловушки не перестает поражать меня. Даже те, кто, казалось бы, будет рад больше всех концу никотиновой зависимости, похоже, делают все, чтобы она продолжалась. Типичный пример — «Большая тройка». Еще один — сами курильщики, утверждающие, что им нравится курить и что они все держат под контролем.

Раньше, в 1970 — 80-е годы, я думал, что программа против курения «Супермен» была действительно эффективной. Но интересно, сколько детей запомнили эти яркие, постоянно мелькающие красные фургоны Marlboro и грузовичок с логотипом Marlboro в «Супермене-4». Вы думаете, что это просто совпадение — что в фильме столько рекламы Marlboro, или вы тоже чувствуете одно из этих невидимых щупалец? Вы заметили, сколько сцен в современных телефильмах заканчиваются крупным планом сигареты или пачки сигарет, обычно Marlboro? Несколько лет назад я узнал, что табачные компании платят актерам за то, чтобы они курили на экране, а также режиссерам и продюсерам, чтобы те показывали их продукцию в своих фильмах, моделям, чтобы те курили при выходах в свет, на фотосессиях и даже на подиумах. В киноиндустрии и в мире моды это всем известно.

Какой смысл запрещать рекламу табачных изделий, если в прайм-тайм мы видим по телевидению крутые машины Гран-при «Формулы-1», которые сами выглядят как пачка сигарет, да еще и с пилотом, чей комбинезон украшен логотипами сигаретных брендов? Запрет на рекламу заставил табачные компании лишь переместить свои рекламные бюджеты в другие ниши, где они еще эффективнее продолжают «промывать мозги» людям. Также выясняется, что законы, призванные оградить людей от табачной продукции, в действительности делают прямо противоположное. Как можно объяснить тот факт, что в голливудских фильмах 2006 года курят больше, чем когда-либо начиная с 1950-х?

Каждый раз, когда героя фильма должны казнить, какое его последнее желание? Красивая женщина или вкусная еда? Да нет же! Муж ждет у дверей роддома (так его обычно показывают) и не просто курит, но дымит как паровоз. Что венчает прекрасный званый обед? Десерт? Сыр с плесенью? Ликер? Бренди? Да нет! Сигарета! «Промывание мозгов» настолько сильно, что многие некурящие чувствуют себя чем-то обделенными, пока не начнут курить. Но в этот момент они еще не понимают, что чем длиннее и дороже сигара, тем ужаснее это для людей, курящих постоянно, которые не могут дождаться момента, чтобы вновь закурить сигарету своей любимой марки. Так стоит ли удивляться, что наши дети попадают в эту ловушку? Чудо то, что некоторые умудряются ее избежать.

Другие организации, как мне кажется, тоже находятся в невидимых щупальцах — это Американская ассоциация стандартов и Независимая комиссия по телевидению. Их целью является защита национальных интересов. Но в том, что касается курения, они добиваются прямо противоположного.

Как они сами мне рассказывали, они финансируются за счет средств собственных противников. А если это так, то как же они могут быть независимыми? Конечно же, они нарушают собственные правила и стандарты. Единственное, от чего они, похоже, действительно независимы, — так это от любых проявлений логики и здравого ума.

Когда мы только открыли клинику в Бирмингеме, мы попытались дать рекламу. Но нас поставили в известность, что реклама запрещена. Разве мы не знали, что один из местных законов запрещает рекламу методов помощи бросить курить, которые не основаны на волевом методе? Это, вероятно, может показаться вполне логичным. И мне тоже. Потому что это не даст возможности непроверенным фирмам давать обещания, которые они потом не смогут выполнить.

Я объяснил, что полностью понимаю, с чем связано данное правило, но что я действительно открыл методику, которая не требует силы воли. Если 100 тысяч жителей Соединенного Королевства укорачивают свои жизни курением, то чиновники проводят настоящую дискриминацию, не давая мне возможности ознакомить людей со своей методикой.

Я показал им буквально тысячи писем от людей, бросивших курить с помощью моей методики, в которых авторы особо подчеркивали, что им не потребовалось применять волевой метод. Я объяснял, что при этой методике пропадает само желание курить и поэтому не нужно никакой силы воли. На что мне сказали: «Сила воли нужна для всего!» Когда я спросил их, считают ли они, что для того чтобы перейти дорогу, тоже нужна сила воли, и они сказали: «Да!» — то я, признаться, был в некотором замешательстве, но потом я вдруг осознал, что для того чтобы не курить, вам вовсе ничего не нужно делать. И я спросил: «Если у вас нет ни малейшего желания что-то делать, вы думаете, сила воли необходима, чтобы этого не делать?» Не поверите, но они ответили: «Да!» Если вы сомневаетесь в том, что сейчас я рассказываю вам правду, готов предоставить вам письменное подтверждение, подписанное Американской ассоциацией стандартов. «Легкий способ» помог многим известным адвокатам. Может, кто-нибудь из них захочет заняться этим делом и исправить это неестественное положение вещей.

Представители ассоциации также коснулись и других не менее абсурдных вопросов. Я сказал: «Послушайте, вы меня неправильно поняли. Я вовсе не пытаюсь продавать яд. Я предлагаю лекарство от яда — убийцы номер один. Я не использую никаких уловок. Моя методика не может никому навредить. Худшее, что может произойти, — это то, что она не поможет. Но в этом случае мы вернем деньги. Если вы беспокоитесь именно о возврате денег, то у меня есть поручители, и я даже готов открыть специальный вклад на этот случай. Вы также в любой момент можете проверить все мои счета».

Им, конечно, жаль, но у них есть правила, установленные экспертами, и они вовсе не хотят потерять работу и т. д., и т. п. Я указал им на то, что правила эти явно устарели и что так называемые эксперты мало что понимают в том, как помочь людям бросить курить. Потом я попросил устроить мне встречу с этими так называемыми экспертами, но

ОНИ ДАЖЕ НЕ СОГЛАСИЛИСЬ НАЗВАТЬ ИХ ИМЕНА!

Это было все равно что говорить со стенкой. Даже хуже. От стенки вы не ждете адекватного ответа, в отличие от вроде бы умных и образованных людей, небезразличных к другим людям и занимающих столь важные должности. Хотя теоретически человек, задачей которого является охрана здоровья населения, должен ухватиться за возможность спасти жизни более двух тысяч британцев каждую неделю.

Сначала эти люди кажутся очень участливыми и предлагают вам переделать рекламу таким образом, чтобы она не противоречила их надуманным правилам. Я заметил им, что если буду рекламировать методику, основанную на волевом методе, в которой на самом деле волевой метод не применяется, то это будет обман. Ведь в Американской ассоциации стандартов не хотят, чтобы я нарочно обманывал людей? Странно, но это их волновало гораздо меньше, чем нарушение установленных правил. В результате курильщикам так и не дали возможность узнать о моей методике. Наши клиники в Соединенном Королевстве и по сей день сталкиваются с подобными препятствиями.

Как же наш мозг довели до такого состояния, что мы позволяем тратить сотни миллионов фунтов ежегодно на рекламу яда, убивающего ежегодно 5 миллионов курильщиков, и в то же время не даем обычному человеку потратить собственные деньги на то, чтобы рассказать остальным об эффективном лечении этой болезни?

С помощью логики мне ответить на этот вопрос не удалось, так что я попробовал пойти иным путем:

«Это сборище анонимных экспертов, которым мы все так верим, похоже, мало что понимает в вопросах курения. Вы будете доверять мнению якобы экспертов по пинг-понгу о книге Ник Фальдо[36] про то, как играть в гольф?»

Этот аргумент не возымел на них действия. Тогда я попробовал по-другому:

«Представьте, что в озере, где катаются на лодках, тонет ребенок. Вы собираетесь прыгнуть в воду и спасти его, но охранник останавливает вас со словами:

„Извините, сэр, но плавать в озере не разрешается“.

„Но там тонет ребенок!“

„Я все вижу, сэр, но правила есть правила. И я не хочу потерять работу…“

„Да не будьте же идиотом! В подобной ситуации эти правила не действуют“.

„Поверьте, сэр, правила устанавливались экспертами. Им виднее, чем нам с вами“».

Я вовсе не пытаюсь оклеветать охранников парков. Там такая ситуация никогда не могла бы произойти. Даже самый правильный, лишенный всякого воображения и упрямый охранник парка в мире сам бы прыгнул в озеро, чтобы спасти ребенка. Но несмотря на то что две тысячи человек тонут еженедельно, наши мудрые чиновники, получающие высокую зарплату за то, чтобы заботиться о людях, используют все свое воображение, энергию и авторитет для того, чтобы помешать мне их спасти.

Неужели они действительно такие идиоты? Или за всем этим видимым отсутствием инициативы, воображения и элементарной логики стоит более серьезная причина? Для табачных и фармацевтических компаний невероятно удобно то, что по правилам Американской ассоциации стандартов никто не имеет права рекламировать методику борьбы с курением, не основанную на волевом методе. Может, и здесь не обошлось без одного из тех скрытых щупалец? Ни логика, ни ее отсутствие никуда меня не привели. Тогда я попросил дать мне возможность поговорить с кем-нибудь, кто уполномочен изменить эти абсурдные правила, но все безрезультатно. Их последней фразой всегда будет: «Я не вижу смысла продолжать нашу беседу».

Странно, но среди членов Американской ассоциации стандартов огромное количество людей, занимающих важные посты и имеющих высокие звания, и при этом никто из них, похоже, особо не интересуется деятельностью ассоциации и лишь появляется на совещаниях.

Как я уже говорил, одной из моих целей является освободить вас от результата «промывания мозгов», которому мы все подвергнуты с рождения, а именно от заблуждения, что наркотики дают нам какую-то пользу и поддерживают нас. Для этого сначала нам нужно избавиться от

«ПРОМЫВАНИЯ МОЗГОВ», СОЗДАЮЩЕГО ПОТРЕБНОСТЬ В НАРКОТИКАХ.

Глава 28

«Промывание мозгов» создает потребность в наркотиках

Я уже описывал тот восторг, который почувствовал, когда открыл «Легкий способ». В течение трети века медленно и незаметно погружаясь все глубже и глубже в болото никотиновой зависимости, занимаясь ненавистным делом, я вдруг оказался на свободе и смог зарабатывать себе на жизнь делом, которое мне действительно было по душе.

За долгие годы я получил множество благодарственных отзывов, но все же подчеркну, что я вылечил всех этих курильщиков не только из любви к человечеству, но из вполне корыстных соображений, которых никогда не скрывал. Я всегда думал, что это огромное счастье — иметь возможность зарабатывать себе на жизнь тем, что больше всего нравится делать. В тот момент я думал, что быть счастливее просто невозможно, и с каждым днем эта уверенность крепла.

Как только организм освободился от яда, у меня появилось больше сил и я начал делать физические упражнения, но этого же эффекта я ожидал и от предыдущих своих попыток бросить курить. Я был рад перестать чувствовать себя идиотом, тратящим собственные деньги на то, чтобы травить свой организм. Я никогда особо не думал о получении еще какой-либо выгоды и уж тем более не собирался ставить ее во главу угла.

Я был так увлечен сопротивлением доброжелателям, пытавшимся заставить меня бросить курить, что мне и в голову не приходило, что курение — это настоящее рабство. Половину того времени, что я курил, подсознательно я мечтал бросить курить, но какая-то часть моего сознания постоянно заставляла меня чувствовать себя несчастным и лишенным чего-то в тех часто возникающих ситуациях, когда мне ужасно хотелось закурить, но общество или же я сам не позволяли этого сделать.

Радость снова оказаться на свободе охватила все мое существо.

Это было так прекрасно — жить, не думая постоянно о том, что у вас нет никакой силы воли, и о том, что ваши родные и друзья вас презирают; не волноваться, что у вас кончаются сигареты и сможете ли вы найти любимую марку; не переживать, будет ли ваш следующий деловой партнер курильщиком или некурящим и не будет ли он против того, чтобы вы закурили; не беспокоиться о том, что будет, если в следующем здании, в котором вы окажетесь, курить будет запрещено. Я никогда не отдавал себе отчета в том, что избегал визитов к стоматологу и старался не улыбаться, стыдясь своих желтых от никотина зубов.

Так же как и большинство курильщиков, я старался не думать о черной тени, нависающей над всеми, кто курит. И только бросив курить, я осознал ее существование. Я почувствовал, как освободился от тяжелого бремени. И тем не менее мне очень трудно это объяснить. Я не знаю, было ли это самым прекрасным, что я приобрел. Но я был уверен, что пачка сигарет придавала мне мужество.

С каждым днем крепли мои физические и умственные силы. В сорок восемь лет я был полнейшей развалиной: каждое утро лишь ценой неимоверных усилий мне удавалось подняться с кровати, меня постоянно мучили плохие предчувствия, я не знал, доживу ли я до конца дня, а мое душевное состояние было настолько плохим, что я скорее согласился бы умереть, чем бросить курить.

Последние двадцать три года стали лучшими в моей жизни. Я редко залеживаюсь в кровати позднее семи часов утра и встаю отдохнувшим, с хорошим настроением и готовый к свершениям, которые готовит мне каждый новый день. Как будто я впервые по-настоящему повзрослел только тогда, когда освободился из никотиновой ловушки. Наверное, мне так кажется потому, что я попал в нее подростком. Современной молодежи это сделать еще труднее, так как многие из них попадают в зависимость с самого детства, и не только от никотина, но еще и от алкоголя.

На этой неделе я узнал, что у меня рак легких. По прогнозам врачей мне осталось жить около девяти месяцев. Конечно, это известие повергло меня в шок. Прошу вас, поверьте, я вовсе не хочу вызвать у вас жалость. Она совсем мне не нужна. Двадцать три года назад я боялся даже произнести это слово. Сегодня я совершенно этого не боюсь. Сначала мне было очень больно, но врачи эпсомской больницы и клиники Royal Marsden помогли мне справиться с этой ситуацией. И я действительно чувствую себя сейчас хорошо.

Я прожил прекрасную жизнь, и в ней было столько счастья, сколько едва ли часто выпадает на долю одного человека. Я вовсе не собираюсь сидеть на месте и тихо ждать смерти — я собираюсь продолжать жить полной жизнью, как я жил с тех пор, как освободился из никотиновой ловушки. Моя миссия — увидеть начало конца никотиновой зависимости еще до того, как я умру. Если вы поможете мне достичь этого, то я умру счастливым человеком.

Как вы думаете, человек сильнее зверей вроде тигров или слонов? В западном обществе рождение ребенка — это целое событие. Мать не только рожает его в больнице, но и до, и после родов находится под наблюдением врачей. И мать нуждается в регулярных медицинских консультациях, а ребенку необходимы прививки от ряда заболеваний. Детям запрещают выходить на улицу в дождь и заставляют кутаться. При малейшем симптоме простуды или другой болезни ребенка ведут к врачу или вызывают его на дом. Как правило, только годам к двенадцати ребенок становится способен к самостоятельному выживанию.

Я говорю это все потому, что по сравнению с тиграми и слонами мы считаем себя чрезвычайно хрупкими существами. Хотя мы сделаны из той же плоти и крови, что тигры и слоны, но, как ни странно, в то время как оба этих вида находятся под угрозой вымирания, мы, наделенные более совершенным мозгом, так успешно размножались, что это и стало причиной вымирания такого огромного количества других биологических видов.

Я вовсе не предлагаю начать снижать рождаемость. Я лишь хочу сказать, что пока я курил, у меня было это чувство хрупкости жизни, а когда я бросил, оно мгновенно меня покинуло, и ему на смену пришло чувство все возрастающей уверенности. Пытаюсь ли я сказать этим, что я закрываю глаза на собственное положение? Вовсе нет, я осознаю его. Но у меня достаточно сил не только для того, чтобы принять этот факт, но и для того, чтобы справиться с ним.

Многие мои пациенты присылали мне письма со словами благодарности:

«Вы не только спасли мою жизнь, но и изменили ее — сделали ее намного лучше!»

Хотя на наших сеансах в клинике мы не говорим об этом, позвольте описать вам,

КАК У МЕНЯ ОТКРЫЛИСЬ ГЛАЗА ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я ОСВОБОДИЛСЯ.

Глава 29

Как у меня открылись глаза после того, как я освободился

Я родился в семье рабочих в юго-западной части Лондона. Мы были приписаны к одной из церквей, хотя, как и большинство наших соседей, мои родители ходили только на свадьбы, похороны и крестины. Я религиозный человек, но никому не поклоняюсь и не исповедую какую-то конкретную веру. По правде говоря, мои религиозные убеждения не требуют веры, а основаны на твердых фактах. Я верю в десять заповедей не потому, что религиозен, а потому, что считаю их основным сводом правил, позволяющих людям любых рас и вероисповеданий существовать вместе в мире и гармонии. Также еще с детства я проникся девизом Джимини Крикета:[37] «Руководствуйся своей совестью».

Тема, которую я хочу обсудить, связана с религией. Поэтому я сразу хочу оговориться: у меня нет никаких предубеждений против каких-либо других вероисповеданий. И я ни в коем случае не собираюсь насильно обращать вас в свою веру. Хотя я абсолютно уверен: то, что я намерен сказать, не будет противоречить убеждениям ни одного человека, желающего жить в мире и радости со своими ближними, независимо от того, принадлежит ли он какой-либо церкви или является атеистом либо агностиком.

Как и все мальчишки моего двора, после обеда по воскресеньям я регулярно ходил в воскресную школу. Не то чтобы это гарантировало мне религиозное воспитание, но мой отец по крайней мере мог спокойно отоспаться после воскресной отбивной и нескольких пинт пива.

Точно уже не помню, в каком возрасте я перестал верить в фею, Санта-Клауса и тому подобное, но естественным продолжением этого процесса стала утрата веры и в самого бога. Как и мои родители, я продолжал посещать церковь только по случаю свадеб, похорон и крестин, да и то только потому, что это было традицией среди моих родных и друзей. В остальном я полностью исключил из своей жизни религию. Я не только не верил в бога, но у меня не было никакой потребности в этом. Думаю, моим богом была вера в изобретательность человека и его способность решать все проблемы.

Я уже говорил о той внутренней силе, которая начала расти внутри меня, как только я бросил курить. Осознал я ее совершенно неожиданно. За окном у меня рос потрясающий дуб, и каждый раз, когда мой мозг отказывался работать, я смотрел на него в поисках вдохновения. Я назвал его потрясающим, но я прежде не замечал этого. Я даже не знал, что это именно дуб. Он был для меня просто деревом, как и любое другое, — красивым, но ничем не примечательным.

В тот день я впервые увидел в нем настоящее чудо природы. Только представьте себе: маленький желудь падает на землю, его проглатывает свинья, но в результате ему везет и он оказывается там, где можно пустить корни и вырасти в огромный дуб, который живет тысячу лет.