Одиночество Калли и Кайдена Соренсен Джессика
Я присела перед ним на корточки, держа дистанцию, чтобы чувствовать себя уверенно.
– Тебя тошнит или что? Ты выглядишь…
– Дерьмово… – заканчивает за меня Люк, поднимается на ноги и вздыхает.
Я замечаю, что ноги у него опухли, в два раза толще обычного, красные и все в пятнах.
– Что у тебя с ногами?
– Кажется, последние несколько дней я забывал колоть инсулин. – Люк медленно выдыхает и прислоняется к кирпичной стене.
– Ты диабетик?
– Никому не говори. – Он приложил палец к губам и покачал головой. – Не хочу выглядеть слабым. Такая у меня странность.
– Почему ты не делал уколы?
– Кончились ампулы, и я больше не брал. Это еще одна моя странность… Иногда не могу себя заставить втыкать иглы в собственное тело.
Я больше не задаю вопросов, просто смотрю на его покрасневшие ниже колен ноги.
– Хочешь, я отведу тебя к врачу? Или сходить за Кайденом?
Люк качает головой, делает шаг вперед, пошатывается и снова припадает к стене, ударяясь о нее локтем.
– Не говори Кайдену. Раз я сказал, что никто не знает, это значит никто.
– Думаю, тебе нужно сходить к врачу. – Я поправляю лямку сумки на плече.
– Знаю, что нужно. – Он отделяется от стены и ковыляет ко мне. – Слушай, разве у тебя нет секретов, которые ты не хотела бы выдавать всем подряд?
– Есть, – осторожно киваю я.
– Ну вот, для меня это такой секрет, – говорит Люк. – Так что ты не болтай о нем, ладно?
– Если ты позволишь отвести тебя к врачу, – снова киваю я.
Люк закрывает глаза, вдыхает через нос, и сквозь футболку видно, как расширяется его грудная клетка.
– О’кей, по рукам, – говорит он, открыв глаза. – Мне нужно переодеться и договориться о приеме. Давай встретимся у входа минут через двадцать.
– Может, тебе сходить в кабинет неотложной помощи? Ты выглядишь ужасно.
– Это слишком дорого, – отвечает Люк, ковыляя к металлической двери. – А денег у меня нет.
– Хорошо, встретимся у входа.
Люк заходит в здание. Дверь за ним захлопывается. По дороге в свое общежитие, где мне надо было оставить вещи, пытаюсь разобраться, как я дошла до жизни такой. Шесть лет я старалась держаться подальше от парней, но в последнее время только рядом с ними и нахожусь. Но я ведь не собиралась выручать Люка из беды.
Встречаемся через двадцать минут, и выясняется, что доктор может его принять только через два часа. Поэтому мы обмениваемся телефонами, я даю обещание, что вернусь из спортзала к нужному времени и отведу его.
Через два часа мы сидим в приемной. Люк дергает коленками, а я читаю журнал «Пипл» и дожевываю лакричную конфету. Спортивную одежду я сменила на джинсы и футболку. Удивляюсь, как легко я пережила то, что делала в зале с Кайденом. Сидеть на нем сверху было странно, но моему телу это понравилось. Очень. Всю дорогу домой Сет дразнил меня этим, и я ждала, что мне самой станет жутко, но до сих пор все в порядке.
Под лампами в приемной кожа Люка выглядит почти желтой. Переворачиваю страницу и склоняю голову набок – пытаюсь разобраться, что это такое у меня перед глазами.
– Мерзкое занятие – ходить к врачам, да? – вдруг говорит Люк.
Отрываю взгляд от страницы и смотрю на парня: глаза у него большие, карие, он глядит на сидящего напротив нас мужчину, который кашляет в кулак.
– Полагаю, да.
– Это так негигиенично. – Люк энергично трет висок, на коже остаются красные полосы.
– Перестань думать об этом, тогда сможешь расслабиться. – Я закрываю журнал и бросаю его на столик.
– Просто я ненавижу иглы. – Люк делает паузу и перестает барабанить ногой по полу.
Пустые слова, ему ведь приходится колоть инсулин уже достаточно долго. Страх в его глазах заставляет меня задуматься: нет ли у него более серьезной фобии, чем боязнь уколов?
– Ладно, подумай о чем-нибудь другом. – Я беру со столика иллюстрированный спортивный журнал. – Почитай вот это. Поможет отвлечься.
Люк сводит брови, берет у меня журнал и изучает девушку на обложке.
– Знаешь, я не помню, чтобы ты была такой в школе. Ты была такая тихоня, и все… – Люк запинается, но я знаю, что он хотел сказать: все потешались надо мной, прикалывались, дразнили и мучили. – Прости. Я не должен был вспоминать об этом.
– Ничего, – заверяю я его, но воспоминания взрываются в голове и разлетаются тысячью осколков.
– Знаешь, ты напоминаешь мне мою сестру Эми, – говорит Люк. – Ты ее, наверное, не помнишь. Она была на два года старше нас.
– К сожалению, не помню. – Я качаю головой.
– Она была очень похожа на тебя. – Люк открывает журнал и переворачивает страницу. – Тихая, милая, но грустная.
Обращаю внимание, что он сказал «была». Сжимаю губы – осколков в голове становится больше, они дробятся на мелкие кусочки.
– Прости, мне надо отлучиться на минутку.
Я встаю со стула и торопливо семеню по коридору в туалет. От тянущей боли в животе горбятся плечи. К счастью, туалет свободен, иначе я бы сделала свое дело прямо в коридоре, и всем стал бы известен мой маленький секрет. Когда меня охватывают мрачные мысли, это дает мне облегчение. Этого у меня никто не отнимет.
– Думаю, в качестве благодарности я должен сводить тебя сюда, – говорит Люк, когда мы проезжаем мимо ярмарочной площади.
Солнце садится за горы, небо серое, расцвеченное кое-где розовыми и оранжевыми всполохами. Музыка и неоновые огни накрывают землю.
– Последний раз я была на карнавале в одиннадцать лет, – признаюсь я. – И никогда не каталась на аттракционах, особенно на таких высоких.
– Ты что, никогда не была на ярмарках в нашем городе? – спрашивает мой спутник, притормаживая у светофора.
– Я перестала ходить на них, когда мне исполнилось двенадцать.
Люк смотрит на меня и ждет объяснений, но что я могу ему сказать? Что мое детство закончилось в двенадцать лет, когда была похищена моя невинность? Что после того, как это случилось, сахарная вата, воздушные шары, игры и карусели заставляют меня сожалеть о том времени, которого уже не вернуть?
– Ну что ж, тогда я свожу тебя, – говорит Люк.
Сигнал светофора меняется, и лицо моего спутника озаряется зеленым светом. Люк отпускает педаль тормоза, и машина трогается.
– О, ты не должен это делать. Я была рада помочь тебе, особенно когда увидела, что ты перестал выглядеть как мертвец.
– Я был так плох?
– Точно.
– И все равно я думаю, мы должны сходить куда-нибудь вместе. – Люк качает головой, слегка улыбаясь. – Это лучше, чем возвращаться в кампус и сидеть в общагах. Как начались занятия, я носа из своей комнаты не высовываю. – Он замолкает, крутит руль и сворачивает на пыльную парковку рядом с белыми тентами и неоновыми огнями каруселей. – Хочешь, позвони Сету и позови его. – Обдумывая что-то, он выключает мотор. – А я звякну Кайдену, узнаю, не хочет ли он тоже прийти.
Кусаю ногти и стараюсь сохранять спокойствие, чтобы голова совсем не закружилась, как у глупой девчонки.
– Почему бы и нет?
Достаю из кармана джинсов телефон, а Люк тем временем берет свой с обшарпанной приборной панели. Пока я звоню Сету, он разговаривает с Кайденом. Слышу, Люк увиливает от прямого ответа на вопрос, почему мы с ним вместе, и думаю про себя: неужели Кайден все еще злится?
– Сет согласился. – Я приподнялась, чтобы засунуть телефон в карман. – Он сказал, что позвонит Кайдену и узнает, не хочет ли тот прокатиться…
Люк повторяет мои слова Кайдену, а потом захлопывает крышку телефона и потирает внутреннюю сторону предплечья – место, куда ему вкололи инсулин.
– Кайден сказал, что он тоже с нами. – Люк открывает дверь и выпрыгивает наружу, потом заглядывает обратно в машину, чтобы вынуть ключи из замка зажигания. – Я сказал, что мы будем ждать его у «Зиппера».
Вылезаю из машины, бедром захлопываю дверцу и иду к Люку, который стоит с другой стороны. Обвожу взглядом крутящиеся и вертящиеся аттракционы.
– «Зиппер»? Звучит заманчиво.
– Ага, посмотрим, что ты запоешь, когда его увидишь, – хмыкает Люк, и мы с ним отправляемся к входным воротам.
Становимся в очередь у огромной металлической вертушки, к которой прицеплены кабинки. Каждая вращается вокруг своей оси, и одновременно центральная вертушка тоже крутится, так что получается двойное вращение. Мигают лампочки, тяжелый рок так грохочет, что я едва слышу взвизгивания, доносящиеся из кабинок. Смотрю на эту махину, а она все крутится и крутится. Я психологически готовлюсь к испытанию, а Люк тем временем пишет эсэмэску на телефоне.
– Ты готова?
Дыхание Кайдена щекочет мне шею, а голос задевает барабанную перепонку. Я поворачиваю голову, его губы едва не соприкасаются с моими. Внезапная близость поражает его не меньше, чем меня, и мы одновременно делаем шаг назад.
Кайден одет в облегающие джинсы и черную рубашку с длинным рукавом, на ногах у него ботинки. Темные волосы слегка влажные, как будто перед выходом он принял душ. Он великолепен, говорю я себе. Впервые за очень долгое время я смогла дать такую оценку парню.
– У тебя вид странный, – перекрикивает музыку Кайден и наклоняется ближе. – Ты серьезно собираешься прокатиться на этой штуке?
– Может быть… – Я откидываю голову назад и смотрю на карусель. – Но она так высоко поднимает.
Кайден тоже обводит взглядом «Зиппер», а потом смотрит мне в глаза; по его лицу скачут отблески розовых и желтых огоньков.
– Давай займем одну кабинку?
– Не думаю, что это хорошая идея, – говорю я. – Пожалуй, даже очень плохая.
– Что это значит? – Уголки его губ опускаются, взгляд мрачнеет. – Ты мне не доверяешь?
– Да нет же, доверяю. Но я не хочу, чтобы меня вытошнило на тебя.
– Ничего такого не случится, – заверяет меня Кайден, подталкивает локтем и подмигивает. Сегодня он какой-то другой – более раскованный, я даже думаю, что он со мной заигрывает. – Обещаю, с тобой все будет в порядке. Ты можешь все время держаться за мою руку.
Где он был, когда отмечали мой двенадцатый день рождения? Вероятно, играл в прятки с остальными детьми.
– Ладно, я поеду с тобой, – соглашаюсь я с сомнением в голосе. – Но потом не говори, что я тебя не предупреждала.
– Предупреждения приняты и отвергнуты.
Кайден переплетает свои пальцы с моими и тянет меня вперед вслед за двигающейся очередью.
– Я пропущу этот раз, – кричит нам Люк и пробирается к скамейке; все его внимание приковано к телефону. – Мне надо кое с чем разобраться.
– Где Сет? – спрашиваю я, осматривая киоски, игровые площадки и фургончики с едой, а сама стараюсь не придавать особого значения тому, что Кайден держит меня за руку.
Но замечаю я только это.
– Он пошел с кем-то встретиться. – Кайден двигается вперед, я тоже переставляю ноги. – Просил передать тебе, что присоединится к нам немного позже и чтобы ты расслабилась и развлекалась.
– И это считается развлечением? – морщу я нос, глядя на карусель.
– О да. – Кайден тащит меня вперед, к парню, который обслуживает аттракцион. Он одет в синюю рубашку поло, старые джинсы и шляпу водителя грузовика. – Ты обалдеешь.
Я показываю парню печать на руке, а Кайден протягивает руку передо мной, чтобы продемонстрировать свою отметку. Убирая руку, он случайно задевает за мой сосок, я часто моргаю от щекотки.
Билетер открывает ворота, и мы поднимаемся на помост. Кайден отпускает мою руку, чтобы я запрыгнула в кабинку. Усевшись, я сразу крепко упираюсь ногами в пол. Ко мне тут же присоединяется Кайден. Билетер без предупреждения захлопывает дверь и запирает нашу клетку снаружи. На стенке кабинки есть ремни, под которые я просовываю руки и оказываюсь прижатой спиной к стенке. В кабинке тесно. Нога Кайдена задевает мою ногу, она обжигающе горяча. Это чувствуется даже сквозь одежду.
– Тут уютно. – Кайден наклоняется вперед, встречается со мной взглядом и медленно улыбается.
– Слишком уютно. – Я киваю и ударяюсь о спинку сиденья. – Если она сорвется и полетит вниз, то разобьется в лепешку, и мы вместе с ней.
– Перестань психовать, – беспечно говорит Кайден, потом посылает плечи вперед и раскачивает кабинку.
– Нет, – прошу я и вцепляюсь в поручни. – Ну пожалуйста. Лучше не будем раскачиваться.
Кайден качает головой, а колесо тем временем поворачивается. Соседняя с нашей кабинка оказывается на уровне помоста.
– В чем тогда веселье?
– Будет весело, потому что я смогу удержать в себе всю сладкую кукурузу, которую съела, – невинно отвечаю я.
– Да брось, Калли. – Кайден перестает раскачивать кабинку. – Нам не будет весело, если мы не станем раскачиваться. На самом деле чем сильнее качаешься, тем лучше ощущения. – Он понижает голос до шепота. – Мы можем раскачиваться плавно и медленно или очень-очень быстро.
От его слов у меня вспыхивают щеки, но, к счастью, вокруг темно.
– А если я испугаюсь? Или рвотный рефлекс расшалится?
– Я скажу тебе, что тогда будет. – Он обхватывает одной рукой поручень, а другой сжимает мое колено, между ног у меня становится тепло. – Если почувствуешь, что тебя вот-вот вырвет и что ты сходишь с ума, кричи: «Кайден – самый сексуальный парень на свете!», и я остановлюсь.
Клетка дергается, я вцепляюсь в поручни. Мы начинаем подниматься.
– Ты серьезно хочешь, чтобы я это прокричала?
– Абсолютно. – Кайден замолкает. Кабинка вползает на самый верх и застывает на месте, покачиваясь на ветру. – Можно мне раскачать ее, чтобы эта поездка стала незабываемой?
Почему мне кажется, что он говорит какие-то скабрезности?
– Ну давай, качни ее хорошенько, – позволяю я, не раздумывая, потом закусываю губу, потому что в голову вползают грязные мысли.
Честно, я вообще не знала, что во мне таится такое.
– Вау! – Кайден с широко раскрытыми глазами делает медленный выдох и кивает. – Вот и славно. Ты готова?
– Да… Я думаю. – Я крепче сжимаю пальцы вокруг поручня и упираюсь носками ботинок в пол.
Кайден всем телом устремляется вперед, как раз в тот момент, когда карусель приходит в движение. Кабинка начинает постепенно разгоняться, но чем больше силы Кайден вкладывает в толчки, тем быстрее крутится кабинка. Уличные огни мелькают со всех сторон, музыка становится громче. Я слышу скрежет соседних аттракционов; люди кричат, смеются. Ветер хлещет по щекам, пахнет сахарной ватой.
Вращение ускоряется, я совсем теряю ориентацию – уже не понимаю, что вверху, что внизу, а мы все крутимся и крутимся. Громко скрипят шарниры. Я слышу смех Кайдена, это он отреагировал на мой визг. Удивительно, но я не обезумела и не вывалила на колени Кайдену кучку сладкой кукурузы. Мне весело, хотя такое чувство, будто лицо втягивается внутрь черепа, а мозг плющится.
Карусель останавливается, мы застываем наверху. Ветерок проникает в кабинку через отверстия в двери.
Кайден открывает глаза – в них появляется смущение.
– Я подумал, ты отключилась, совсем не кричала.
– Я наслаждалась, – отвечаю я, тяжело дыша. – Было действительно здорово.
– Ну, тогда я счастлив, что доставил тебе удовольствие, – говорит Кайден и откидывается на спинку сиденья.
Отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку, потому что ему было просто весело. А я получила гораздо большее удовольствие. У него есть девушка. Очень милая, она не увязла в проблемах по самое горло. Ее он может трогать и все такое прочее. Пока кабинка опускается, мы не разговариваем. Билетер открывает дверцу, и Кайден выскакивает наружу. Я за ним. Ноги у меня заплетаются, потому что земля как будто ходит ходуном. Ударяюсь плечом о широкую грудь своего спутника. Он смеется, обхватывает меня за талию и прижимает к себе. Вечер обещает быть приятным, несмотря на приливы адреналина, которые вызывают во мне прикосновения Кайдена.
Я так долго этого ждала.
Глава 8
Пункт № 17: Пусть случится нечто удивительное. Не задавай вопросов и не раздумывай.
Кайден
Знаю: то, что я делаю, – это неправильно, но, кажется, не могу остановиться. Я флиртую с ней, ищу поводы прикоснуться, пытаюсь рассмешить. Отношениям с другими людьми, включая Дейзи, я такого значения не придавал. С Дейзи было легко. Только скажи ей что-нибудь приятное, и все тип-топ. С Калли все не так. Ее одобрение нужно заслужить.
– Никто никогда не выигрывает в эту игру, особенно призы с верхних полок, – заявляет Сет, когда мы проходим мимо ряда палаток.
Он обнимает Калли за плечи, и они все время перешептываются. Хотелось бы мне поменяться с ним местами, но я не знаю, с какой стороны подступиться.
– Это обман, говорю вам, чтобы выудить все ваши денежки.
Сет корчит зверскую рожу и по-пиратски раскатисто хохочет. Калли утыкается ему в грудь и, вздрагивая плечами, заливается истерическим смехом.
– Он это серьезно сейчас сказал? – спрашивает Люк, обходя стороной пожилого мужчину, который раздает рекламные листовки.
– Думаю, да, – киваю я и обвожу взглядом палатки.
Люк изгибает шею вслед за высокой брюнеткой в узких джинсах и рубашке, закрывающей живот только наполовину.
– Я считаю, ты можешь доказать, что он не прав.
– Ты пытаешься убедить меня, что это можно сделать? – Сет указывает на палатку, где нужно кидать дротики в воздушные шары. Потом переводит палец на огромных медвежат Тедди, подвешенных на лесках к потолку. – Я говорю не о чепухе с нижней полки. Я хочу одного из этих толстяков.
– Ладно, только первый не для тебя. – Я разминаю костяшки пальцев и шею. – А для вот этой милой леди. – Я указываю на Калли, и мне тут же хочется взять свои слова назад, хотя это и правда.
Она глядит на меня из-под ресниц, стараясь не покраснеть, а Сет откашливается:
– Ну что ж, приятель. Давай докажи, что ты настоящий мужчина.
Достаю из заднего кармана бумажник, а Люк тем временем вразвалочку идет к аттракционам и на ходу прикуривает.
– Ты ведь знаешь, что он защитник? – говорит Калли Сету у меня за спиной. Глупо, но это вызывает у меня улыбку. – Он каждый день тренирует меткость.
– Ну и что? – возражает Сет. – Я все равно считаю, что это жульничество. В эту игру выиграть нельзя.
Калли отходит в сторону, я отдаю парню в палатке деньги за пять дротиков. Он кладет метательные стрелки на прилавок и уходит в угол, где его ждет обед.
Я беру дротик, поднимаю над плечом и прищуриваюсь на шарик. Калли внимательно следит за мной, скрестив на груди руки, и я опускаю дротик, но глаз с цели не свожу.
– Ты хочешь заставить меня нервничать?
– Нет, зачем? – спрашивает она беспокойно. – Разве похоже?
– Что-то вроде того, – признаюсь я, глядя на нее. – Я чувствую твой взгляд, он прожигает голову.
– Прости, я больше не буду, – быстро говорит она и хочет отвернуться.
– Нет, продолжай смотреть на меня. – Я хватаю ее за край белой футболки. Пальцы задевают гладкую кожу. – Это усложнит задачу.
– Ладно.
Снова поднимаю дротик, Калли фокусирует взгляд на мне. Бросаю в красный шарик в верхнем ряду. Шарик лопается, и Калли вздрагивает.
– Один готов, осталось еще четыре.
Улыбаюсь ей, но замечаю, что она начинает нервничать.
Беру второй дротик, бросаю. Потом следующий, повторяю одно и то же движение. Каждый дротик пронзает воздушный шар, так что, когда я завершаю броски, в верхнем ряду висят только обрывки латекса. Появляется хозяин палатки, вид у него хмурый.
– Мои поздравления, – бесстрастным голосом произносит он и указывает на висящих рядком медвежат. – Можете выбрать один из этих прекрасных призов.
Я оборачиваюсь к Калли, она смотрит на шарики, недовольно закусив губу.
– Я обещал, что, если выиграю, приз достается тебе.
– Они такие большие, – вздыхает Калли и опускает плечи, бросив беглый взгляд на медвежат. – Думаю, моя соседка с ума сойдет, если я притащу такое в нашу комнатенку.
– Мы должны забрать выигрыш, – с серьезным лицом заявляет Сет, опирается руками на прилавок и откидывает назад голову, чтобы рассмотреть призы. – Ты не можешь отказаться от приза с верхней полки.
– Хорошо. – Калли колеблется и накручивает на палец кончик хвоста. – Я возьму розового с оторванным ухом.
– Вы не шутите? – Парень за прилавком почесывает шею.
– Ничуть. – У Калли стоическое выражение лица. – Я никогда не шучу с медвежатами Тедди.
Мы с Сетом смеемся, хозяин палатки пронзает нас взглядом, после чего подходит к стене и берет металлический шест. Направив его к потолку, он снимает с крючка выбранного Калли медвежонка. Потом отцепляет от шеста, бросает на прилавок и выходит из палатки, недовольно бормоча:
– Надо перекурить.
Калли берет медвежонка, который меньше ее только вполовину, и с неприязнью его рассматривает.
– И все же не думаю, что я могу принести его в общежитие. – Она бросает взгляд на меня. – Может, ты заберешь его к себе? Это ведь ты его выиграл.
– Исключено, – качаю я головой. – Чтобы я тащил через кампус к себе в комнату огромного розового медведя!
– Ну, тогда, может быть, подарим его какому-нибудь ребенку, – предлагает Калли, щелкает медвежонка по носу и морщится. – Ему может понравиться.
Мы осматриваем толпу, и вдруг Калли начинает хихикать. Она увидела киоск, в витрине которого выставлены солнцезащитные очки.
– Или мы можем нарядить его, вложить в руки табличку «Ищу жилье» и оставить на улице – авось кто-нибудь подберет.
Я тыкаю медвежонка пальцем в глаз, пластиковая бусина отваливается.
– Мне эта идея нравится, к тому же очки скроют, что он остался без глаза.
– Не купить ли ему диадему? – развивает мысль Сет и возбужденно оглядывается. – Пожалуйста, разрешите мне надеть ее ему на голову. Диадема скроет оторванное ухо.
– Отлично, ты ищешь диадему, а я иду за солнцезащитными очками.
Калли поднимает медвежонка, а Сет отправляется к красно-белой палатке, которая стоит в самом дальнем конце ряда. Я треплю медведя за целое ухо, а Калли проталкивается сквозь толпу, используя свою ношу как щит.
– Он такой грустный, тебе не кажется? – Калли останавливается у ларька с солнцезащитными очками и роняет медвежонка на землю. – Мне он нравится. Вот только не думаю, что моя соседка одобрит его появление в нашей комнате. – Калли кивает на беднягу Тедди. – Была бы я маленькой, ни секунды бы не задумывалась, сразу бы его взяла. В детстве у меня была целая коллекция медвежат.
– Ты собирала поломанных, затрепанных медвежат с ярмарок? – Я удивленно изгибаю бровь.
Калли смеется. Я рад, что на этот раз смех вызвала моя шутка, а не Сета.
– Нет, но я коллекционировала увечных плюшевых зверюшек. Например, у меня был кот без усов и щенок без носика.
– Что ты с ними делала? – в шутку спрашиваю я. – Мучила и отрывала лапы?
– Нет, просто мне не хотелось их выбрасывать. – Калли ставит руки на подставку с солнцезащитными очками. – Даже если они были калеками, я все равно их любила.
Она смотрит на выставку очков, совершенно равнодушная к тому, какое значение имеют для меня ее слова. Я кладу руку на подставку и медленно двигаю к руке Калли, в конце концов накрывая ее своей. Грудь Калли вздымается и опускается. Она делает вид, что ничего не происходит, а я глажу ее руку, прикрыв веки.
– Какие вы присмотрели? – Пожилая женщина с браслетами на запястьях и в длинной развевающейся юбке танцующей походкой приближается к нам.
Я отдергиваю руку и заглядываю через плечо Калли в витрину, вроде как выбираю очки.
– Тебе какие нравятся?
– Как тебе вот эти, голубые с блестками, в форме звезд? – Калли склоняет голову набок, ее волосы касаются моей щеки.
– Неплохо.
Я почти не слышу, что она говорит, потому что вдыхаю запах ее волос, как извращенец. Что со мной творится? Грудь сдавило от наплыва чувств. Я приучил себя блокировать их. Но сейчас они причиняют мне боль, будто нож вонзается под ребра. Хочется только одного: убраться отсюда и отключить их единственным известным мне способом.
– Так с Гингемой покончено? – спрашивает Люк, пока я нарезаю круги у будки, где продают билеты, в поисках оброненных Калли очков.
– Ты о чем? – Я выпрямляюсь. – Мы с Калли просто друзья.
Люк большим пальцем нажимает клавишу на зажигалке, игнорируя мое замечание.
– Знаешь, если хочешь, я могу устроить так, что вы окажетесь вдвоем и сможете заняться, чем вам захочется.
– Тебе ведь известно, что я едва успел порвать с Дейзи?
– Ты так грустишь по этому поводу? – делает круглые глаза Люк.
Наконец я замечаю очки рядом с урной, подбираю и счищаю прилипшие травинки.
– Не уверен, что хочу что-то делать с Калли.
– Не помню, где я оставил пачку. – Люк вытаскивает изо рта незажженную сигарету и смотрит на нее.
Он похлопывает себя по карманам, поворачивается вокруг, глядя на землю. Люк вечно что-нибудь теряет, особенно сигареты. Никотин для него как успокоительное, без него он весь на нервах.
– Где же, черт возьми, я…
Люк уходит к скамейке и, вздыхая, поднимает с земли пачку, засовывает ее в карман и закрывает глаза, как будто только что обрел утраченную руку.
– Мы можем бросить вызов.
Я развожу и соединяю дужки очков.
– Мы не делали этого с десятого класса.
– С тех пор, как ты начал встречаться с Дейзи, – напоминает Люк. – Приятель, я скучаю по тем дням.
Я смотрю на карусели, вертящиеся со свистом в разных направлениях.
Читать бесплатно другие книги:
