Шанель № 666 Полынская Галина

Глава четвертая: Ароматное преступление

Сначала вернулись звуки. Словно через плотный слой ваты донеслись голоса Марка и Влада:

– Не может быть, что бы это духи виноваты были. Не могу в это поверить!

– А давай я на тебя ими прысну и проверим! – разъяренно шипел Марк.

– Да я и сам бы прыснул, да Гарри в лабораторию забрал, – огрызнулся Влад. – Вы так говорите, будто я специально это сделал!

– Следствие установит!

Я приоткрыла глаза. Лиловый туман рассеялся, и поняла, что нахожусь в больничной палате.

– Ива, – надо мною склонились лица Марка и Влада, – как ты?

– Не знаю, – я покосилась на капельницу, на вазы с цветами… запах, они источали такой одуряющий запах… – Цветы… воняют…

– Сейчас!

Мужчины похватали вазы и понеслись на выход. Чувствовала я себя вполне сносно, но никак не могла понять, в чем дело? Почему я в больнице и при чем тут духи? Когда мужчины вернулись, я задала им эти вопросы.

– Видишь ли, – Марк поставил стул поближе к кровати, – ты сильно отравилась, мы подозреваем, что духами.

– Как так? – удивилась я. – Я ж не пила никаких духов.

– На запястье брызнула и вдохнула, как следует, – подсказал Влад, – думаю, виноват эксклюзивный пузырек, «Иву» я же сам делал, в составе не может быть ничего опасного и токсичного.

Я молчала, переваривая информацию.

– Интересно… – пробормотала я, – что ж там могло такое быть, что бы так сразу и так сильно отравиться?

– Как раз сейчас это и выясняют, – Марк заботливо поправил укрывающую меня простыню. – Гарри повез парфюмерию на экспертизу, на всякий случай взял всё.

– Дела-а-а… ладно, об этом я подумаю позже, я очень голодная. Мне можно есть?

– Врач разрешил бульон. Влад, подай термос!

Влад метнулся к столику, заставленному какими-то колбами-пробирками, схватил термос, ложку и вручил Марку.

– Так-так, – муж наполнил вместительную пластмассовую крышку бульоном, зачерпнул ложкой и поднес к моим губам, – открывай рот.

Влад же заботливо поддерживал подушку, чтобы я не захлебнулась. На вкус бульон оказался жутковатым, проглотила я варево с трудом. Вот уж не думала, что можно испортить, казалось бы, самое простое на свете блюдо – куриный бульон. После третьей ложки не выдержала:

– Господи, кто ж его варил?

– Я, – довольно сообщил супруг, – а ты говорила, что я готовить не умею. Божена меня подробно проинструктировала, я все записал, и вот, бульон получился на славу.

– А почему Божена сама его не сварила? – усилием воли я проглотила очередную порцию. – Подруга, называется…

– Она вместе с Гарри поехала в лабораторию, собираясь скандалить, если их не обслужат без очереди.

– Но это же не магазин, там, наверное, есть свои правила?

– Попробовала бы ты остановить Божену, это же не реально.

– Спасибо, я наелась… хватит…

В дверь тихонько поскреблись.

– Да-да, – Марк закрыл термос и передал Владу.

Дверь приоткрылась и показалась белоснежная копна Боженкиных кудрей, следом заглянул Гарри.

– Привет, – я помахала свободной от капельницы рукой, – вы с новостями?

– Да, – в руках у подруги красовался здоровенный букет в кислотно-оранжевой бумажной упаковке, – новости еще те! Где бы цветочки расположить?

– В коридоре! Мне дурно от цветочного запаха!

– Ладно-ладно, – обиделась подруга, – пойду какой-нибудь медсестре отдам. Стараешься как лучше…

– Гарри, рассказывай, не томи.

Запахнув белый халат, он пододвинул к кровати стул, присел и вздохнул.

– Ну?

– Все дело действительно в духах, в маленьком флакончике с эксклюзивным ароматом. В нем оказалось столько дихлорэтана, что надушись ты посильнее, тебя бы не откачали.

– Дихло… чего?

– Дихлорэтан – токсичное психотропное средство, через кожу прекрасно всасывается, очень токсично, спирт, содержащийся в парфюме, значительно усиливает его действие.

– Вот оно как… – я призадумалась. – А остальной парфюм?

– С ним все в порядке.

– Ничего себе, – я хотела подняться и сесть, но во время вспомнила о капельнице, – а этот дихлофос или как там его, не мог попасть в состав случайно?

– Да что ты, Ива, – отмахнулся Гарри. – Исключено. Тем более в таком количестве.

– Влад говорил, что стянул флакон из лаборатории эксклюзивной парфюмерии, что ж получается, какая-то психическая заказала себе такую адскую смесь? Оригинальный способ самоубийства, только дороговатый.

– Почему же самоубийства? – Божена поспела к финалу истории, видать долго не могла пристроить букет. – При помощи такого чудесного подарка можно совершить элегантное убийство с полным собственным алиби, ведь жертва сама себя прикончит.

– Это верно, – кивнул Гарри, – к тому же большинство отравляющих веществ быстро испаряются, расщепляются и не оставляют в организме практически никаких следов и все шито-крыто.

– Да-да, – мечтательно улыбнулась кровожадная Божена, – жертва откинулась по естественным причинам, а красивый флакончик стоит себе на туалетном столике вместе с остальными и никаких подозрений не вызывает. И яды наверняка подмешивают разнообразные, могут быть и замедленного действия – выпрыскаешь весь эксклюзив до дна и прости – прощай, любимая! А можно и мужу подарок сделать, или начальнику…

– Мама!

– Что? Да ладно вам, прямо нежные какие все. Интересно, сколько стоит заказать подобный одеколончик?

– Зачем тебе, дорогая? – откашлялся Гарри.

– Так… на всякий случай… да шучу я, шучу.

– Вы лучше вспомните о том, что Влад украл этот смертельный флакончик, – заметила я, – как вы думаете, его создатели заметят пропажу? Думаю непременно, и станут искать вора. Вдруг найдут?

– Хорошенькое дело, – покачал головой Марк. – Если они такие вещи производят, значит, должна быть хоть какая-то секретность, охрана? Или заходи кто хочет, бери, что приглянулось?

– Охрана, разумеется, есть, – ответил Влад, – и довольно многочисленная, но это объяснялось мерами предосторожности против шпионажа других компаний, могущих в любой момент украсть новую композицию. Но я знал там все ходы и выходы, поэтому смог пройти, уж очень хотелось сделать вам необыкновенный подарок…

– Сделал! Спасибо!

– Марк, не начинай! Лучше отыщи моего врача, скажи, что чувствую я себя прекрасно! Пускай выписывают! Пора ехать домой и приниматься за дело!

– За какое дело? – слегка вздрогнул Марк.

– Как «за какое»? За расследование, разумеется!

Глава пятая: Подготовка к наступлению

Невзирая ни на какие мои требования и заверения, что лучше я себя в жизни еще не чувствовала, выписали меня только через три дня. За это время я много чего передумала, обмозговала ситуацию как следует и даже набросала кое-какой план действия.

И вот настал светлый день моего полного и окончательного выздоровления, меня усадили в машину на почетное переднее сидение, сзади набились Гарри, Божена, Влад, и мы поехали в родные пенаты.

Дома меня ожидала кастрюля ароматного куриного супа, слава Богу, приготовленного Боженой и я с удовольствием отвела душу после больничной еды.

– Значит так, – я отставила пустую тарелку, – слушайте, что я придумала…

– Опять ты за своё? – нахмурился Марк. – Не живется тебе спокойно?

– Нет, не живется. Распутать такое необычное дело это же так интересно. У нас есть частный детектив в лице Гарри, парфюмер из «Шеридана» в лице Влада и два гениальных мозга в наших с Боженой лицах.

– А в моем лице у вас что есть? – ехидно поинтересовался супруг. – Или я в расчет не берусь? Или я так, просто пустое место?

– Ты наш самый крепкий, самый надежный тыл, – стала подлизываться я. – Твою помощь невозможно оценить!

– А почему мы не можем просто заявить об этом…

– Просто не интересно, да и пока начнется расследование, шериданцы свернут свое преступное предприятие или перенесут его в другое место. Подумай, сколько невинных людей может погибнуть, а так мы всех спасем.

– Господи, опять мы. Опять нам больше всех надо!

Поупиравшись еще немного, Марк все-таки согласился оказывать посильную помощь в расследовании.

– Давай, Ива, начинай, – потребовала Божена. – Что ты придумала?

– Влад говорил, что и в наших краях есть филиал компании, чтобы разузнать, выпускают ли здесь ядовитые духи, надо подобраться поближе к гнезду разврата, то есть, устроиться туда на работу.

– Кем? – удивилась Божена. – Влада может и возьмут, а мы ни к парфюмерии, ни к химии никакого отношения не имеем.

– Ну в компании не одни только химики-парфюмеры работают, там и уборщицы есть и водители, да мало ли кем можно устроиться, хоть чернорабочим, главное, внедриться!

Народ счел это вполне разумным. Сообща составили Владу сногсшибательное резюме и на утро он, тщательно выбритый, выглаженный, надушенный одеколоном от «Шеридан», был готов к отправке.

– Как правило, в приемных и на собеседовании сидят тетки, – напутствовала Божена, поправляя сыну галстук, – так что включай все свое обаяние и очарование, чтобы у них не осталось шансов отказать. Вот только директора, к сожалению, обычно мужики…

– Не всегда… Мам, перестань меня теребить! В нашем «Шеридане» была женщина директриса, поэтому мне и позволялось везде свой нос совать.

– Ты соблазнил директрису? – гадко улыбнулся Марк.

– Ну что вы, она любила меня издалека, платонически. Все, я пошел.

– Удачи.

Проводив Влада, мы снова засели в гостиной.

– Гарри, – я поставила чайник, – а флакончик с ядовитыми духами нам вернут?

– Уже вернули, он у меня.

Гарри извлек из внутреннего кармана пиджака пластмассовую коробочку и положил на стол.

– Дайте-ка рассмотреть получше, – потянулся к коробочке Марк.

– Осторожно, – вздохнула я, – не прысни случайно.

– Уж не прысну, не волнуйся.

Пока я заваривала чай и крошила бутерброды, супруг внимательно изучал флакончик.

– Интересно… – Марк крутил флакон то так, то сяк, – никаких надписей, даже серийного номера на донышке нет. А мешочек бархатный сохранился?

– Он пока на экспертизе, на днях заберу. Кстати сказать, все, что касается ядов и отравлений, это очень интересно и крайне трудно определимо. А при огромном разнообразии отравляющих веществ, такие шедевры попадаются, хоть в рамочку и на стенку.

– Например? – заинтересовалась Божена.

– Вычислив точный маршрут и зная, в какую именно минуту машина жертвы проедет в том или ином месте, достаточно плеснуть в лужу сильную летучую отраву, и все. Авто увезет эту гадость на своих колесах, все пассажиры обречены.

– Да-а? – во взгляде Божены возникло столько нездорового интереса, что Гарри поспешно завершил свои веселые истории.

К вечеру явился Влад.

– Все в порядке, – сообщил он нашей исстрадавшейся от ожидания и нетерпения компании, – меня берут лаборантом, так же договорился насчет Ивы и мамы, сказал, что Ива моя тетя.

– В смысле, Боженина сестра?

– Ага.

– О, мы с ней так похожи!

– Да кто там будет присматриваться, – отмахнулась подруга. – А кем нас берут?

– Уборщицами, Иву в лабораторию, маму в производственный цех.

– Здорово!

– А мы? – напомнил Марк.

– Пока я не стал об этом заикаться, показалось бы странным, что вся моя большая безработная семья согласна на любую грязную работу непременно в «Шеридане».

– Мы вполне можем сами попробовать, – пожал плечами Гарри, – не обязательно всех оповещать о нашем знакомстве и родстве.

До глубокой ночи копались в гардеробе, подбирая наряды для нас, для безработных. Как на зло, все вещи были исключительно дорогими и качественными, пришлось ограничиться старыми джинсами и клетчатой рубашкой Марка.

Всю ночь я пыталась заснуть, но мысли скакали в разные стороны, воображение рисовало картинки всевозможного и всевовсякого содержания. Я представления не имела, как выглядит парфюмерная фабрика изнутри, что там за производственный цех и лаборатория, поэтому цех мне виделся бесконечным помещением с огромными железными жбанами, как на пивзаводе, а лаборатория – школьным кабинетом химии.

– Ива, ну что ты крутишься? Уснешь ты когда-нибудь? – возмутился супруг. – Прямо вентилятор под боком!

– Да я вот все думаю, думаю, – вздохнула я, расправляя, до подбородка скомканную ночную рубашку, – как оно там все будет?

– Нормально, если вы с Боженой опять не натворите дел и не полезете, куда не надо.

– Постараемся… – впрочем, прозвучало это без особой твердости, я почти не сомневалось, что мы с подругой обязательно всего натворим и всюду полезем.

Глава шестая: В тыл к врагу

Невзирая на практически бессонную ночь, я вскочила ни свет, ни заря, оделась, наспех умылась-причесалась и помчалась на выход.

– Ива, ты хоть бы позавтракала! – неслось вслед.

Какой там завтрак! Разве я смогу проглотить хотя бы кусок?

На пороге уже топтались Божена с Владом, подруга тоже попыталась соответствовать образу человека, озабоченного поисками работы и согласного на должность уборщицы: на ней красовался старинный свитер, собственноручно связанный подругой в последнем классе начальной школы и шерстяные брюки в зацепках и катушках. Их она надевала, когда устраивала в доме генеральную уборку. Я с ностальгией потрогала страшненький коричневый вязаный мешок без особой формы и фасона:

– Надо же, я думала ты давно выбросила этот свитерок.

– Что ты, я так долго и страдательно его вязала, что рука не поднималась выкинуть, вот и оставила на память. Идем, же скорее.

Свои роскошные белые кудри Божена тщательно зачесала и собрала в хвостик, на ее лице, кроме пудры не виднелось никакой косметики, что само по себе являлось событием экстраординарным. Влад, одетый в джинсы и кожаную куртку, выглядел вполне миролюбивым лаборантом, хотя… я никогда не видела лаборантов с такой кинематографической внешностью!

Оставив Марка с Гарри на хозяйстве, мы помчались устраиваться на работу. Моя фантазия рисовала филиал «Шеридана» неким громадным комбинатом с частоколом дымящихся труб и каменными заборами до небес. Пара труб действительно виднелась, высокая, правда металлическая ограда и фасад сравнительно небольшого бледно-голубого здания.

Оставив машину на стоянке, мы направились к воротам проходной.

– Нет никакой гарантии, что здесь тоже производят отраву, – бормотала Божена, ежась под резкими порывами весеннего ветерка, – может, тут все в порядке?

– Это не в наших интересах, – ответила я, – тогда придется тащиться к вам в Варшаву.

На проходной нас мучили довольно долго – оказалось, для нас не заказали пропуска. Когда же повезло прорваться на территорию, мы первым делом пристально осмотрелись. Просто встать, разинув рот, не получилось – нас сопровождал охранник, но примерный пейзаж увидали и запомнили. Такие великие специалисты по раскрытию международных преступлений, как мы с Боженой, в первую очередь высматривали пути отступления с вражеской территории. Небольшой чистенький двор с клумбами, аккуратными деревьями и тщательно причесанными кустами, асфальт и простое, без каких-либо вычурных изысков четырехэтажное здание с солидной табличкой при входе: «Шеридан». Испытывая приятную дрожь предвкушения интересных жизненных событий, мы переступили порог и оказались в логове врага. Очень даже комфортабельном логове! Кругом цветы в роскошных горшках, ковровые дорожки и мягкая мебель – судя по всему, это были мало интересующие нас офисные помещения. Охранник доставил нас в кадровый отдел и удалился. Мы выдвинули Влада на первый план и постучали в солидную дверь.

– Да, да, – ответили нам, Влад нацепил на лицо шикарную улыбку, включил в глазах любовь и радость, и ступил внутрь.

В просторном кабинете располагалось пять столов с компьютерами, за ними сидели милые дамы разных возрастов в красивых форменных костюмах сине-желтых цветов – фирменных цветов «Шеридана».

– Здравствуйте! – сияющая улыбка Влада озарила все и всех, и дамы немедленно побросав свои дела, развернулись в его сторону. Мы с Боженой тихонько толклись чуть позади Владика и уже сожалели, что разоделись как для работы в огороде. В таком роскошном интерьере и уборщицы, наверное, должны выглядеть как театральные актрисы. Влада пригласили к одному столу, нас с Боженой усадили за другой, и процесс придирчивого знакомства начался.

Препарированию наших совершенно безобидных и не интересных с виду персон, не виделось ни конца, ни краю. Приятная тетенька лет сорока с каждым своим вопросом становилась все менее симпатичной, глядя в ее фашистски – ласковые глаза, мы с Боженой едва удерживали вежливые улыбки на пересохших от злости устах.

– Ваше вероисповедание? – мерзкая тетка склонилась над серединой километрового списка вопросов.

– Католичка, – ответила Божена.

– Сочувствующая, – вздохнула я.

– Это как? – тетка подняла на меня взгляд.

– Ну, если Бог есть, то я ему сочувствую, но ни конфликтовать, ни сотрудничать не хочу.

– Почему не хотите? – тетка спрашивала так, будто нанимала меня на работу непосредственно в Небесную Канцелярию.

– Наш мир такое сомнительное предприятие… – охотно начала я, но Божена ощутимо наступила мне на ногу, пришлось закруглиться на самом животрепещущем. – Пишите: атеистка.

Тетка сделала пометки и продолжила:

– В какую сумму вы оцениваете ваш труд?

Мы-то с Боженой знали, что наш труд бесценен, но пришлось назвать какую-то мизерную цифру.

– Ваши прежние места работы?

– Домохозяйки, – нестройно затянули мы, и быстренько добавили насчет скоропалительных разводов, мол, остались без средств к существованию.

– Почему вы хотите работать именно в нашей компании?

Нас не расспросили разве что о группе крови и гастрономических пристрастиях. К счастью тетка все же подобралась к финалу списков, еще раз их просмотрела и соблаговолила сообщить, что мы подходим «Шеридану». Утерев пот со лба, мы потопали в комнату 202 к заведующей хозяйственной частью. Влад все еще парился за столом допроса, пытала его молодая блеклая девица – наш красавец попал надолго.

В комнате 202 нас встретила пожилая дама в сине-желтом костюмчике: прямые широкие брючки и свободная блуза простого покроя.

– Ой, девочки, на работу к нам, да? – приветливо заулыбалась она. – Ой, вы мои хорошие! Меня Аля зовут.

Такое приветствие настроило нас на миролюбивый и доброжелательный лад. Мы подобрали себе форму по размеру, косыночку на голову, матерчатые туфли без каблуков, вооружились тачками с инвентарем и отправились на рабочие места. Божене предстояло идти в другое здание – непосредственно в производственный цех, поэтому она осталась дожидаться Алю в комнате 202, а я в сопровождении заведующей хозчастью отправилась в лабораторию.

– Замечательные духи выпускает «Шеридан», – начала я издалека, следуя за Алей по пустому коридору – но больно уж дорогие.

– А по мне так ничего особенного, и за что люди такие деньги отваливают? – пожала плечами Аля, сворачивая к лифту.

– А начальство у вас как? Не зверствует? – мы остановились, дожидаясь кабины.

– Мы от него далеко, – отмахнулась Аля.

– Ну, во главе мужик хоть или баба? – простая манера общения Али передалась мне мгновенно, вхождение в образ уборщицы не составило труда.

– Мужик, у нас мужик, молоденький совсем парнишка, средний сын хозяина всей фирмы Петера Шеридана, Андре Шеридан. Это ж у них семейное дело.

– Во как? – Я вошла в раскрывшиеся лифтовые двери. – Не знала, что «Шеридан» – фамилия. А на каком я этаже буду работать?

– На последнем – четвертом, там все лаборатории. Работы сразу скажу много, твое помещение самое большое, да коридор, лестница, туалет…

И мое сердце остановилось. Уборка общественного сортира ну никак не входила в мои творческие планы! Где ж я время возьму для расследования с таким-то количеством поломойной работы? Не-е-ет, мы так не договаривались!

На четвертом этаже не было паркетов и ковров, пол покрывал толстый дорогой светлый линолеум, дверей виднелось гораздо меньше, чем на первом, да и древесина была попроще. На стенах – ничего, видать здешние помещения не рассчитывались на пускание пыли в глаза посетителям и потенциальным партнерам. У второй двери от лифта мы остановились и Аля кивнула, заходи, мол, не стесняйся.

Прямо за порогом располагалась длинная вешалка, на крючках висели белые халаты. Облачившись, мы пошли дальше. Лаборатория оказалась здоровенным помещением с непомерно длинными столами, причудливым стеклянным оборудованием, стеллажами до потолка и спокойными, неторопливыми людьми в белых халатах.

– Вот, – кивнула Аля, – твое королевство. Пробирки тут всякие спаси бог тебя трогать, это лаборантское дело, а вот полы твои.

– Угу… – только и смогла прогудеть я, пытаясь разглядеть туманные границы помещения. Да уж, вот тебе и кабинет химии…

Ободряюще улыбнувшись на прощание, Аля ушла.

– Уберите попозже! – не поворачивая головы в мою сторону, произнесла молодая девушка в толстых очках. – Неужели не видите, что сейчас идет сложный технологический процесс!

– Ради бога, – буркнула я, сняла халат и погремела тачкой в коридор. Тяжела трудовая жизнь уборщицы, всяк барин зуботычину дать может.

Глава седьмая: Уборка началась

Туалет, который мне предстояло мыть, оказался мужским! Минут двадцать я топталась у входа, желая удостовериться, что там никого нет. Разумеется, я не горела желанием наводить глянец на писсуары, но надо же было налить в ведро воды и симулировать уборку. Убедившись, что в туалете действительно никого нет, столько времени навряд ли можно справлять свои надобности, я вошла внутрь. Для удобства уборщицы создали прямо таки все условия: специальная плоская ванночка, куда ставить ведро, специальный кран. Пока вода наливалась, я осматривала сортирные апартаменты. С размахом, с размахом… Из под двери дальней кабинки что-то торчало. Ну, я и пошла поглядеть, что там за мусор на моей территории? «Мусором» оказались шикарные мужские штиблеты, чуть выше виднелись черные носки и края брюк.

– Эй, – откашлялась я, – уборка!

Штиблеты не отреагировали, и вообще, они вели себя странно – вернее никак не вели, да и высовывались из-под двери как-то неестественно. Замирая от нехорошего предчувствия, я опустилась на колени и заглянула в щель. Молодой человек в черном костюме, ослепительно-белой рубашке и бордовом галстуке, в крайне неудобной позе развалился на унитазе. Белки его широко открытых глаз были ярко-красного цвета, а на губах все еще пузырилась желто-бурая пена. Вода перелилась через край и забарабанила по дну ванночки. Я поднялась на ноги, на цыпочках подошла к крану, закрыла вентиль, взяла ведро и выглянула в коридор. Никого. Стараясь не особо греметь тачкой, я понеслась в другой конец коридора, не обращая внимания, как из наполненного до краев ведра выплескивается вода.

Финишировав у высокого, почти до самого потолка окна, я перевела дух. В окне виднелась большая асфальтированная территория и длинное двухэтажное здание с трубами. Отдышавшись, я постаралась мыслить стройно и логично. Поднимать шум и орать о своей находке я не собиралась, пока меня будут спрашивать-допрашивать, уйдет куча времени, да и запоминаться тут всем и каждому «той самой уборщицей, обнаружившей труп», было не в моих интересах. Лучше всего мои мозги работали в процессе какого-нибудь действия, поэтому я покопалась в отделении с яркими бутылочками моющих средств, вытащила что-то антибактериальное с изображением гигантского погибшего микроба на этикетке и густая синяя струйка щедро полилась в ведро. Итак, не проработав и пяти минут, я наткнулась на первый труп. Интересно, отчего у бедного покойника такие красные глаза и пена столь неприятная на вид?.. От раздумий меня отвлек тихий свистящий звук – оказалось, я вылила в ведро все средство.

В противоположном конце коридора показался невысокий молодой мужчина в светло-сером костюме. Он бодро шел к туалету. Я собралась уже нырять в темный коридорный переулок, тянувшийся от меня по правую сторону, как вдруг мужчина поскользнулся и, размахивая в воздухе ногами, словно исполняя какой-то причудливый балетный номер, звезданулся навзничь. Мне сделалось очень стыдно за пролитую на линолеум воду, и я поспешила убраться вместе со своей тачкой в темный коридорчик.

Свернув за угол, я оказалась практически в аналогичном коридоре, где минуту назад раскрошился господин в светлом костюме. Здесь тоже не мешало разведать обстановку. Поболтав синтетической шваброй в ведре, я принялась размазывать пенную воду по линолеуму, особое внимание уделяя участкам у дверей кабинетов. Толи двери были толстыми, толи люди тут работали тихие, но подслушать что-нибудь важное и полезное не удалось.

Изгваздав весь пол концентрированным раствором антибактериального средства, я хотела, было, отправиться на свою территорию, надеясь, что господин уполз и можно будет вытереть воду с линолеума, но совесть громко заявила о себе: «Нельзя усеивать покалеченными сотрудниками липкие и мокрые коридорные полы в первый же день трудовой вахты!» Делать нечего, пришлось идти в ближайший туалет, менять воду и лихорадочно драить палубу, досадуя на попусту растраченное время.

Завершив уборку на чужой территории, я пошла к себе. Выглянув из-за угла, обозрела перспективу: слава богу, бедный господин не валялся, распластавшись, лужи крови тоже не виднелось, посему я быстренько вытерла остатки воды и снова полезла в лабораторию. Как только я напялила белый халат и застегнула все пуговицы, как передо мной возникла все та же девица с толстыми очками на носу и проскрежетала:

– Вы что тут, первый день?

– Ага, – я поправила сползший на глаза платок. – А что?

– Странно, что вас не проинструктировали, касательно графика уборки в лаборатории!

Я молчала.

– Вы обязаны убирать у нас лишь два раза – в обед и вечером, после нашей работы! Вы не должны мешать в остальное время!

Я крепилась.

– Вам все понятно? – сквозь свои непомерные очки со стеклами в четыре слоя, она смотрела на меня как на членистоногое, лишенное разума.

Я молча кивнула, опасаясь раскрыть рот (вдруг оттуда вылетит плохая птичка?) и стала расстегивать халат.

Выйдя из лаборатории, я призадумалась, чем бы заняться? Идти драить туалет, огибая шваброй ноги трупа, не хотелось, натирать коридорный линолеум как-то тоже не особо… Внезапно со стороны лестничного пролета возник деловитый Влад собственной персоной.

– О! – громко и радостно начал он.

– Ш-ш-ш-ш! – я подлетела к нему поближе. – Ты куда идешь?

– В туалет, – прошептал Влад.

– Не ходи туда.

– Почему?

– Там очень-очень грязно! – я многозначительно выпучила глаза.

– В каком смысле? – прошептал Влад, глядя то на меня, то на стоящую вдалеке тачку с инвентарем.

– В прямом. Иди в другой туалет.

– Хорошо.

И он на цыпочках удалился.