Перышко из крыла ангела Луганцева Татьяна

Глава 22

В дверь Виктории позвонили. Женщина, предусмотрительно поглядев в глазок, открыла дверь с улыбкой.

– Лукреция! Как давно я вас не видела!

– Три месяца! – ответила Лукреция. – Я себя очень корю за это.

– Ничего страшного, – успокоила ее сестра Леши, сопровождая в комнату.

– Ну как же, обещала навещать.

– Вы помогли мне в самые трудные времена, а потом уж я сама. Я – взрослая девочка, – грустно улыбнулась она. – Хорошо, что весна пришла. Природа расцветает. Это всегда вносит какой-то позитив в настроение. Чай?

– Нет, спасибо. Я ненадолго, – ответила Лукреция. – Вам, наверное, рано вставать.

– Да ладно, – отмахнулась Виктория.

– Я просто с соседкой вашей случайно пересеклась у подъезда. Такая словоохотливая оказалась, просто на удивление.

– Тетя Лида, наверное, – предположила Виктория, присаживаясь в старое кресло. – Она у нас тут одна. Язык как помело.

– Очень полезные люди – соседи. Знают про нас то, что иногда и мы сами про себя не знаем. Для следователей просто ценные работники тыла! – сказала Лукреция.

– А вы что, следователь? – засмеялась Виктория.

– Нет, но все равно интересно узнавать новости про людей. Хотите знать, что она про вас сказала?

– Да зачем мне это? Я сама про себя все знаю, – пожала плечами Виктория. – Может, все-таки чая? Конфеты?

– Конфетку возьму, а чая не надо, – ответила Лукреция, и хозяйка квартиры придвинула ей коробку с начатым ассорти.

– Радуюсь я за вас, Виктория, выглядите лучше, уверенней! – не могла не отметить Лукреция.

– Время лечит. Жизнь продолжается.

– Да и преступников этих нашли, от которых мы пострадали! – вторила ей Лукреция.

– Точно! Надо же было такое удумать! Карта клада! Книг, что ли, перечитали или кино пересмотрели? – рассмеялась Виктория. – Сделали из нас кладодобытчиц. Ничего, пусть посидят, подумают!

– А вы, как и обещали, ходите на каждое заседание суда? – спросила Лукреция, беря конфетку с мармеладом внутри.

– Конечно! Я же говорила, что буду смотреть убийцам своего брата в глаза! И не понимаю, почему им не предъявляют обвинение в убийстве? Явно это они! Кто же еще?! Следователь говорит, что доказательств маловато и не признаются они в этом. Еще бы! А кто же признается в убийстве?! Что они – дураки, что ли?! Но мое сердце чует, что это они.

Лукреция с ужасом смотрела на сестру Леши.

– Знаете, а ведь вам не обязательно ходить в суд любоваться на убийцу своего брата. Вам достаточно подойти к зеркалу и посмотреть на себя. Потому что, Виктория, вы и есть убийца, – сказала она ей.

Иногда воздух в помещении приобретает ощутимую плотность. Это когда говорят важные слова. Именно это ощущение сейчас и испытала Лукреция.

– Вы говорили, что несколько раз бились головой и вроде как все прошло бесследно? – прищурила глаза Виктория. – Вы уверены в этом? Я имею в виду, что прошло бесследно?

– Единственное, в чем я уверена, так это в том, что именно вы убили своего брата, – ответила Лукреция.

– Я любила его.

– Вы слишком сильно его любили. А из любви тоже можно убить. Когда тебе кажется, что в ответ на твои чувства тебе платят формальной неблагодарностью! Так ведь?! Вы его растили, лелеяли. И вдруг Леша заявляет, что скоро найдет клад, разбогатеет и уйдет от вас к девушке. И всеми богатствами они будут пользоваться только вдвоем! Думаю, сказать, что это для вас явилось ударом, – ничего не сказать! У вас из-под ног просто выбили табуретку и не заметили этого. Это ужасно! Какие мысли посетили вас? Что неблагодарный брат вырывается из-под вашего контроля? Что он еще пожалеет? Как он посмел?! Я думаю, Леша наконец-таки понял, что вы сама – неудачница и его сделали таким же. Вы лишили его личной жизни. Вы ему с детства внушали, что все девки грязные и похотливые, неверные и способны приносить только боль! И делали вы все это затем, чтобы не потерять его, ради своего эгоизма в квадрате. И я думаю, что в один прекрасный момент он вас просто возненавидел! – высказалась Лукреция.

Виктория медленно обвела комнату каким-то мутным, невидящим взглядом.

– А что, разве я была не права? Разве эта тварь не заслужила тех эпитетов, какими я награждаю всех этих девок? – усмехнулась она.

– Да, Леша по неопытности нарвался на плохую девушку, – согласилась Лукреция. – И вы это видели! И бесились, потому что даже такая дрянь для него стала важнее вас. Вы помчались к нему на работу и устроили всю эту бойню. Он отдал вам карту клада?

– Отдал, – глухо ответила Виктория. – Он все бы отдал, только бы я оставила его в покое.

– Но вы не могли уже остановиться? – спросила Лукреция.

– Не могла, – согласилась Виктория. – И я убила его. Но я убила не Лешу, не своего любимого младшего братца, эту неблагодарную тварь, которая из него выросла!

– А потом еще очень удачно подставилась и его девка, – покачала головой Лукреция. – И плакала она на его могиле не из-за великой любви, а из-за собственного бессилия, что этот лох умер и не оставил карту, где искать слитки золота. Она же с дружками потом и могилу выпотрошила. Кристиану пришлось хоронить Лешу второй раз.

– Мне плевать, – безучастно добавила Виктория. – Все получили по заслугам.

– Злая мачеха и ее дочки наказаны, вы одна, милая и добрая Золушка, заслуживаете стать богатой и счастливой? – спросила Лукреция.

– А разве не заслужила? – со злостью и ненавистью впилась взглядом в лицо своей нежданной гостьи Виктория. – Я всю жизнь экономила, я себе ничего не могла позволить, потому что все шло Лешеньке. Я крошки за ним подъедала по ночам в голодное время, только чтобы он покушал. И когда бог послал ему в кои-то веки деньги, он захотел разделить их с какой-то девкой! Разве это честно? Нет уж! Если кто и заслужил быть счастливой и богатой – так это я! – Виктория просто пылала негодованием.

– Где вы спрятали карту клада? – спросила Лукреция.

– Вы правда считаете, что я вам скажу? Что я во всем признаюсь? – рассмеялась Виктория и жадно запихнула в рот сразу три конфеты.

– Мне не надо говорить. Я и так знаю, – тихо ответила Лукреция. – Когда я догадалась, что такое зверское убийство было совершено из любви, в одночасье перешедшей в дикую ненависть, я поняла, что так любить Лешу могли только вы, значит, и сделали это с ним тоже только вы. Я постаралась воссоздать пошагово день убийства Леши.

– Очень интересно. – Виктория развалилась в кресле и закинула ногу на ногу, предъявив толстую коленку.

– Конечно, никто не видел, во сколько вы ушли, во сколько пришли, вы жили замкнуто, и никто на вас не обращал внимания. Но один эпизод люди все-таки запомнили. Потому что он шел вразрез с вашим обычным поведением. У вас за домом располагается лесопарковая зона, где перед сном всегда гуляют родители с детьми. Именно там вы появились в тот вечер, когда убили Лешу. Более того, принялись резвиться с детьми, чего за вами раньше не замечалось. Соседи удивились, но не придали этому особого значения. Одинокая женщина захотела поиграть с детьми… Да и пусть! Что в этом плохого? Если бы они знали, что за час до этого вы размозжили голову собственному брату, конечно, они вряд ли допустили бы вас до своих чад.

– Но они не знали, – улыбнулась Виктория, и струйка коричневого шоколада потекла у нее изо рта.

– Да, – содрогнулась Лукреция. – И именно вам пришло в голову слепить огромного снеговика. Дети были в восторге. А потом вы так же внезапно ушли. Странно, правда?

– Гениально! – поправила ее Вика, пустив вторую струйку.

Видимо, она себя все-таки плохо контролировала.

– А внутри снеговика в герметичном пластиковом пакете вы и спрятали карту, – продолжала Лукреция. – Объяснение простое. Вам нужно было время, чтобы понять, что вас не подозревают. И даже если правоохранительные органы и обыщут квартиру, они ничего не найдут. Все уляжется, пройдет время, а ближе к весне карту можно будет и забрать. Самый лучший сейф в мире, всю зиму простоял у всех под носом… Кто бы мог подумать?

– Вот если бы мой брат нашел такую же умную, как вы, все могло бы пойти по-другому… – туманно ответила Виктория. – Но его потянуло к этой тупой, похотливой сучке. – И она отправила в рот очередную порцию конфет.

«Да она совсем с катушек слетела», – подумала Лукреция и продолжила:

– Итак, вернемся к тому, с чего начали. Вы всю свою жизнь проработали бухгалтером. Такие люди, как правило, ничего не меняют в своей жизни без весомых на то причин. Это как с лепкой снеговика – один раз, но зато ради какой цели! У вас и Леша занимал определенное место в жизни, словно старый торшер, но ничего менять вы не хотели. Так же, как не хотели вынести этот хлам из своего дома на помойку! И вдруг по весне вы увольняетесь с работы и устраиваетесь в магазин секс-товаров на еще меньший оклад, чем был, черт знает куда, на другой конец Москвы! Случайность? Вряд ли. Даже соседка была удивлена и не ожидала от вас, «приличной женщины, похоронившей младшего брата, такого бесстыдства». Вопрос: зачем вы это сделали? А кто нам даст ответ на этот вопрос?

– Кто? – глупо улыбалась Вика.

– А все тот же снеговик! Когда все улеглось, он исчез. Карта оказалась в ваших руках, вы нашли дом Гороховых. Очень старый, неказистый особнячок. В нем сейчас располагаются магазин одежды и «Секс-шоп», куда требовался продавец. Правда, вы работаете почему-то уборщицей, – развела руками Лукреция.

– Хотите знать, почему уборщицей? – хихикнула Виктория. – Продавцом меня просто не взяли. Директор Лев Смердяевич, это мы его так называем, а по паспорту-то он Лев Олегович, так прямо и заявил мне, что рожей я не вышла и фигурой тоже. Чтобы продавать его товар, надо быть сексуальной и вызывать желание. Прикиньте, такое услышать мне, женщине? Выходит, я недостойна даже рядом стоять с искусственными членами?! Они красивее моего лица! Я бы убила его, наверное… но позже… – задумалась Виктория. – А пока я должна была вести себя тихо и смирно, лишь бы попасть в этот дом на легальных основаниях. И я подыграла этому Льву Смердяевичу, сказала, что он прав, что я полное ничтожество и конченая жаба, что меня никто никуда не берет и что я готова чуть ли не бесплатно делать у него все, что он прикажет. На это он и купился, жадный черт. Он на пять тысяч рублей взял меня уборщицей и грузчиком заодно. Я разгружала эти коробки с голыми красотками и эротическим бельем, просто стиснув зубы, и знала, что когда-нибудь настанет и мой звездный час, – помрачнела Виктория и надолго замолчала.

Лукреция терпеливо ждала. Наконец сестра Леши продолжила:

– Я знала, что клад спрятан в одной из стен на первом этаже, и принялась методично простукивать каждую. И с трудом, но нашла! Оставалось его только извлечь. Я думала: еще немного времени – и я подъеду к этому «Секс-шопу» на лимузине, вся в мехах и бриллиантах… Интересно, что бы тогда сказал мне этот хлыщ Лев Олегович?.. Наверное, и лицо мое, и фигура показались бы ему более привлекательными.

– Не воспользоваться вам золотишком-то, – вздохнула Лукреция.

– Ну отчего же нет? – Виктория сконцентрировала взгляд на сидящей напротив Лукреции. – Я же ваш визит в расчет не беру.

– Чего так?

– Так вы думаете, что уйдете отсюда? Сил-то во мне явно побольше будет. А давайте сразимся прямо сейчас? – как-то по-детски сказала Виктория, и Лукреция поняла, что она более сумасшедшая, чем можно было предположить.

– Бросьте, Виктория, все кончено.

– Я справилась с братом. А он был мужчина. С вами я справлюсь куда быстрее.

– Нет, не справитесь, – раздался мужской голос, и в квартиру вошли люди в полицейской форме.

– Вы кто? Что вы тут делаете? – оторопела Виктория.

– Мы пришли за вами.

– Я никуда не пойду! – заявила она.

– Придется!

– И подписывать ничего не буду! Вы ничего не докажете! – пыталась сохранить мину при плохой игре Виктория.

– Все уже записано и доказано. – Мужчина поднял ее из кресла и защелкнул наручники.

Виктория непонимающе смотрела на Лукрецию.

– Извини, – развела та руками. – Любое убийство должно быть раскрыто, а убийца наказан.

– И я не буду богатой? – спросила Виктория.

– Боюсь, что нет.

– И этот Лев Смердяевич так и продолжит издеваться и унижать женщин? Он спит со всеми продавщицами, а потом обижает их, говоря, что его резиновые куклы и то лучше.

– Над этим вопросом можно подумать, – ответила ей Лукреция и взяла из коробки еще одну конфету, со своей любимой сливочной начинкой.

Викторию увели, и Лукреция вдохнула полной грудью:

– Всё!

Эпилог

– У тебя уже животик видно, – сказала Лукреция, встречавшая в аэропорту Алену.

Девушка два месяца провела у матери в Лондоне и сейчас снова прилетела в гости к отцу. Родионов и Лукреция жили вместе, и именно Кристиан попросил Лукрецию встретить дочь.

– Ты выдержала натиск мамы? – спросила Лукреция, обнимая девушку.

– Ой, это было невыносимо! Она и плакала, и ругалась, и говорила, что я вся в отца и от меня одни проблемы! И все это одновременно!

– А потом?

– Ну а что потом? Смирилась… Что уж тут поделаешь? Стала покупать мне витамины и мечтать о внучке. А вот Удав все-таки хочет сына.

– А как прошло его знакомство с твоей мамой? – спросила Лукреция.

– На самом деле мама Никиту знает давно как моего друга и относится к нему очень хорошо. Он ей неоднократно компьютер чинил и учил, как на нем работать. Конечно, она не рассматривала его в качестве моего мужа и своего зятя, но когда все узнала, в шоке не была. Я, если честно, больше боялась, как отреагирует отец. Но и он принял. Меня до сих пор не покидает мысль, что папа здорово обрадовался, что беременна я, а не вы. Кто-то отнял у него любимую женщину! Этого бы он не перенес, – щебетала Алена.

– А я думаю, все проще. Твой Никита классный парень, вот он и понравился!

– Так пить хочется. В самолете уж пила-пила, но там все сладкое такое, с каким-то привкусом….

– Это потому, что ты беременная! – засмеялась Лукреция.

– А вы хорошо выглядите. Жизнь с моим отцом пошла вам на пользу! – отметила Алена.

– Спасибо. Ты постой здесь, а я воды тебе принесу!

– Мне без газа, – попросила Алена.

Лукреция кивнула и застучала каблучками в сторону магазина.

Вернувшись, она не нашла Алену на том месте, где ее оставила, и принялась смотреть по сторонам.

– Вас не надо подвезти? – спросил ее кто-то.

Лукреция обернулась. Перед ней стоял невысокий пожилой мужчина. Лицо у него было доброе и располагающее.

– Вас подвезти? Я много не возьму, – повторил мужчина.

– Да вы знаете, давайте. – И она начала вертеть головой в поисках Алены. Но та как сквозь землю провалилась.

– Где же? Где же? – искала Лукреция и вдруг увидела Алену, согнувшуюся в три погибели за спинками кресел.

«Что за чёрт?» – подумала Лукреция.

Девушка вела себя весьма странно – дико вращала глазами, тыкала пальцем куда-то в сторону, а затем прикладывала указательный палец к губам. И тут Лукрецию осенило. Она посмотрела на стоящего рядом мужчину: «Нет, не может быть… Неужели это тот тип, который напал на Алену? Может, она ошиблась? Столько времени прошло. Ну и видок у нее. Нет, похоже, что она его узнала. Что же делать? Веди себя естественно!» – приказала себе Лукреция. Хотя о какой естественности могла идти речь, если весь страх и ужас вселенной отразились у нее в глазах.

– Что с вами? Вам нехорошо? Пройдемте к машине! – Мужчина взял ее под руку и повел к выходу. – Сейчас я вас прокачу с ветерком!

«Ты прокатишь… – думала Лукреция. – Ох, не надо было мне надевать эти кольца! Вот только-только все стало налаживаться… Нет, теперь-то я уж точно постою за себя!»

Следователь Маслов Виталий Геннадьевич принял Лукрецию и Кристиана в своем кабинете по просьбе последнего и долго-долго смеялся.

Лукреция с шишкой на голове, к которой приложили лед, с неприязнью смотрела на него.

– Люди попадают в разные ситуации. Чего вы, извините, ржете?

– Нет, не все люди так попадают, уверяю вас! – продолжал глумиться Виталий Геннадьевич. – Нет, вы представляете, что произошло? Это же уму непостижимо. Одной сделалось плохо, она корчится от боли, показывает знаками своей подруге, что ей нужна помощь. Вместо этого та спокойно уходит с каким-то мужиком. А потом по дороге набрасывается на бедного водителя с кулаками и с криком: «Что? Думаешь, взял меня!? Не тут-то было! Я первая тебя вырублю! Паразит, нападающий на одиноких женщин! Твое преимущество только в том, что жертвы ни о чем не догадывались, но я совсем другое дело! Я подготовлена и выше тебя на голову! Я даже не буду ждать помощи от беременной женщины. Я сама все сделаю!» Так все было? – вытер слезы следователь. – После этого вы съехали в кювет?

– Да, после того как я огрела его своей сумкой по голове. Я забыла, что купила по дороге литровый шампунь и литровый кондиционер для волос!

– Не кипятись! – встрял в разговор нервно курящий Кристиан. – Все ведь уже улажено. Алена в хорошей клинике. Угрозы никакой нет, у нее просто резко упало давление из-за перелета, – сказал Кристиан.

– А избитый мужик?

– Он в травматологии, тоже ничего страшного. Лечение я оплатил. Моральный ущерб тоже. Правда, он все равно говорит, что возить никого больше не будет и найдет спокойную, не такую опасную работу.

– Мне стыдно, – отняла лед от головы Лукреция.

– Приложи! – стал настаивать Кристиан.

– Да у меня уже мозги замерзли!

– Тебе это не помешает, – пробурчал Кристиан.

Виталий Геннадиевич все это время давился от смеха, закрыв лицо руками.

– Вы бы не смеялись, а преступника искали, который чуть не изувечил молодую девушку, а может, кого-нибудь уже и поубивал и рассовал трупы по заброшенным стройкам, – зыркнула на него Лукреция.

– Это не так просто, как кажется. Но полиция на вокзалах и в аэропортах уже предупреждена. Фоторобот, составленный Аленой, везде висит. Что мы еще можем? Заявлений больше нет.

– А пропавшие без вести есть? – спросила Лукреция.

– В Москве таких сотни каждый день.

– Вот! Среди них есть те, кто уже не сможет прийти и написать вам заявление.

Следователю надоело спорить с Лукрецией и он обратился в Кристиану:

– Вы бы присмотрели за своими дамочками.

– Я постараюсь!

– Отвезу тебя домой, пока ты опять что-нибудь не учудила, – сказал Кристиан, когда они вышли из отделения.

– Не ругайся, господин начальник, я опростоволосилась: и Алене не помогла, и человека чуть не убила.

– Ты также могла погибнуть! Об этом подумала? Ты с ума меня сведешь…

– С Аленой точно все в порядке? – волновалась Лукреция.

– Абсолютно, – заверил ее Кристиан, – и она, и ребенок в порядке. Алена уже рвется домой, но мы с Никитой уговорили ее на пару дней остаться в больнице. А ты бы о себе лучше подумала, голова бедовая. Скоро свадьба, а у тебя снова шишка.

– А я к ним привыкла уже.

– Я говорил со следователем, – сказал Кристиан, уверенно ведя машину.

– И?

– Викторию признали вменяемой. Ей светит восемь лет. Полину и ее подельников тоже осудят на приличные сроки.

– А Вике не причитается процент за то, что она клад нашла? – спросила Лукреция.

– Убив при этом человека и не сдав ничего государству? Ты шутишь? Конечно нет. Все конфискуют. Там действительно приличная сумма.

– Понятное дело. Из-за денег и не такое делается.

– Лукреция?

– Да?

– Можно тебя спросить?

– Конечно. У меня от тебя секретов нет, – ответила она.

– Видимо, все-таки есть… Я же сказал тебе, что можешь работать – это твое дело. Но я не понимаю, зачем ты устроилась в «Секс-шоп»? Это все-таки как-то… Чего тебе не хватает? Я такие ушлые магазинчики обхожу стороной, а моя жена там будет работать. Бред!

– Как ты узнал? – удивилась Лукреция.

– Не бойся, я не слежу за тобой, но вот узнал.

– Тогда ты должен знать, что вместе со мной там работает Никита. Он тянет проводку, которая внезапно испортилась, дом-то старый.

– Что?! И жена, и зять работают в «Секс-шопе», вы с ума сошли?

– Да. Мы позорим ваш род, – хохотнула Лукреция. – Просто я кое-что пообещала Виктории. Ее хозяин действительно редкостная сволочь. Он словно целью своей жизни поставил унижение женщин.

– Он и тебя обижал? – встрепенулся Кристиан, и Лукреция уже имела честь видеть этот взгляд. Ничего хорошего он не сулил. – Я ведь могу и в рыло, если что…

– Знаю, что можешь, но не надо. Так же как он всю жизнь унижал других, так унизят и его. Да так, что он свернет свой бизнес и уберется из старинного особняка.

– Что вы задумали? Мне опять краснеть перед следователем? – забеспокоился Кристиан.

– Что ты! Нет, конечно! Все продумано и никакого криминала. Просто одна компания в новогодней суете вместо секс-игрушек привезла им коробку с петардами и фейерверками. А так как проводка в здании старая и частенько искрит, то скоро произойдет короткое замыкание, и салют из искусственных членов накроет весь квартал.

– Вы серьезно? И ты, и Никита точно не в себе! – засмеялся Кристиан. – Когда произойдет этот знаменательный салют?

– Буквально на днях, – туманно ответила Лукреция.

– Никто не пострадает?

– Обижаешь… Все предусмотрено, – решительно тряхнула головой Лукреция. – Только позор на весь район.

– Это не позор, так… смех.

– А ты знаешь, что еще в Интернете под роликами, на которых хозяин интим-магазина пристает к женщинам и унижает их, появились комментарии: «вот как бывает, когда сам уже не можешь», «вот он, магазин моей мечты», «вот как обращаются с женщинами, когда они уже не нужны». И его фото и адрес магазина. Просмотров уже почти миллион, – рассказала Лукреция.

– Это хорошо. А если он заявление подаст в суд о защите чести и достоинства? – предположил Кристиан.

– Пусть подает, – беззаботно ответила Лукреция.

– А у меня новость про ансамбль «Рябинушка», который я по твоей просьбе выпустил за границу.

– Звучит угрожающе. Что-то не так? Совсем плохо? Опозорили тебя? Нанесли урон твоей репутации? – забросала его вопросами Лукреция.

– Как тебе сказать… – задумался Кристиан. – Ансамбль хиленький.

– Ты не видел солистку.

– Да все я видел. Эта потасканная секс-бомба… – отмахнулся Кристиан.

Настала очередь удивляться Лукреции.

– А ты откуда ее знаешь? Ты знаком с Милой?

– У меня работа такая! Я много кого знаю, но это не означает, что я знаком с ней близко. Мы с тобой уже договорились, что ревности к работе не должно быть.

– Я не ревную, я удивляюсь, – пояснила Лукреция.