Четыре года падал снег Полынская Галина

Глава четвертая: Ударьте кулаком по столу!

Снежный ветер вцепился в лицо Голодеву крошечными острыми коготками, он с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух и направился к парковой аллее. Лет пять назад, когда была осень, он прогуливался в парке Чернышевых и пытался писать стихи, глядя, как с вековых ветвей сыпется золото. Теперь повсюду царствовал снег… В свете фонарей он искрился оранжевыми огоньками, а там, среди обледеневших деревьев, становился нежно-голубым, потом синим и черным, как ночное небо.

Сергей медленно шел по расчищенной аллее, слушая, как поскрипывает под ногами свежевыпавший снег. Деревья над его головой тянули свои лапы к невидимому небу и где-то там, меж ветвей, прятались зеленоватые фосфорицирующие лучи Ночного Солнца – тусклого и таинственного, как все, что живет по ночам. Сергей остановился, слушая тишину. Она была такой спокойной, такой мудрой, что Голодеву стало вдруг невыносимо страшно от этой тишины. Он чувствовал себя таким ничтожным, уставшим, не имеющим никакого отношения к этому покою и мудрости…

– Я проиграл не только корабль, – шепотом произнес он, обращаясь к деревьям, – я проиграл всю свою жизнь, всю без остатка… и никто за меня не отыграется, никто и никогда…

– Сергей! – послышался голос Карла. – Сергей, где вы?

– Я здесь… – прошептал Голодев, продолжая неподвижно стоять, глядя на снег.

– Сергей! Сергей! Ах, вот вы где, – фон Штофф подоспел к Голодеву, на плечах у него болталась наспех наброшенная шуба. – Что вы делаете, друг мой? Идемте немедленно в дом!

Карл поспешно принялся отряхивать снег с волос и пиджака Сергея.

– Пойдемте в дом, пойдемте скорее, заболеете еще чего доброго!

– Как мне на душе дурно, если б вы только знали, – вздохнул Сергей.

– Что я могу для вас сделать? – низкорослый фон Штофф пытался разглядеть в темноте лицо Голодева.

– Найти бы где-нибудь сферолет, да я б домой поехал.

– Может, сказать, чтобы ваш подали?

– Нет, отыщите частный.

– Хотите, поеду с вами?

– Буду рад.

Придерживая Голодева под руку, фон Штофф заторопился к виднеющейся неподалеку воздушной трассе. Барон быстро замерз, а Голодев, казалось, и вовсе не замечал, что идет без шубы, с непокрытой головой.

Над трассой одиноко вертелся трехместный сферолет, видимо пилот знал о приеме у Чернышевых и надеялся, что кто-то будет добираться домой самостоятельно. Увидав две заснеженные фигуры, пилот мигом спланировал вниз. С тихим жужжанием двери поползли вверх, озябший барон ловко впрыгнул в салон, следом забрался Сергей.

– В усадьбу Голодевых. – сказал фон Штофф, потирая руки. – Да поскорее, голубчик.

Сферолет взлетел в воздух, сильными лучами фар разгоняя темноту и снегопад.

– Как бы вы не простудились, друг мой, – беспокоился фон Штофф, быстренько смахивая с волос и одежды Сергея тающий снег. – Что ж вы во двор, да не одевшись?

– Не было сил больше видеть все это, – вздохнул Голодев, – да и вообще…

– Кстати, Милетова с Хрустальницким разняли.

– Да не в них дело.

– А в чем же тогда?

Сергей не ответил. Он стал смотреть в окно, там, в свете фар бесновались снежинки. Он думал о многом и ни о чем одновременно, вспоминая мечтания и фантазии юности, когда весь мир был так прекрасен, так добр и свеж…

– Друг мой, мы приехали, – голос Карла вернул его из прошлого.

Они вышли из сферолета и заторопились к парадному крыльцу. Войдя в дом, Сергей с удовольствием окунулся в тепло, свет и что самое главное – в тишину. Навстречу вышел Степан и, увидев барина, ахнул:

– Никак обобрали вас, Сергей Николаич?

– Да нет, не обобрали, шуба моя у Чернышевых осталась. – Голодев снял мокрый пиджак и подал его Степану.

– Принеси-ка нам, голубчик горячего чаю, – избавившись от верхней одежды, Карл устремился в гостиную, поближе к горящему камину, – да поторопись.

– Сейчас.

Еще раз вздохнув над испорченным костюмом Голодева, Степан поспешил за чаем, а Карл с Сергеем уселись в кресла у огня.

– Что же с вами происходит, друг мой? – Карл задумчиво смотрел на языки пламени.

– Трудно сказать… – Сергей собирался, было, снова замолчать, уклоняясь от ответа, но Карл не позволил этого сделать и сам ответил за него:

– Ольга Васильевна – вот причина вашей меланхолии, – заявил барон. – И можете не говорить, что я не прав.

– А я и не скажу, скорее всего, вы правы, – взгляд Голодева стал почти безжизненным. – Я не понимаю, как же это произошло… Помните, Карл, каким очаровательным созданием она была?

– Помню, – кивнул он, – особенно тот бал, где вы познакомились, часто вспоминаю его.

Степан принес чай, следом пришла Маша с халатом и шлепанцами.

– Переодеться надо, ваше сиятельство, – Степан укоризненно смотрел на мокрые ноги Сергея. – Чахотку схватите чего доброго.

– Да, друг мой, так не годится, – согласился Карл.

Сергей взял халат и вышел из гостиной. Пока Степан разливал чай, Карл смотрел на вазочку с вареньем.

– Неладно с Сергеем Николаевичем, – сказал он Степану.

– Знаем, – проворчал он, – а что поделать?

Карл не ответил, он отвернулся и стал смотреть на огонь. Степан поворочал кочергой угли, чтобы пламя разгорелось поярче и пошел за дровами. Вскоре вернулся Голодев. В теплом сухом халате он почувствовал себя гораздо лучше. Сделав пару глотков чая, он и вовсе вернулся к жизни.

– Есть у меня один совет относительно жизни вашей, – сказал фон Штофф.

– Да? И какой же?

– Я не знаю, как вы вообще допустили, чтобы все так произошло, но не пора ли вам, друг мой, существенно изменить свою жизнь? С чего-то надо начать, пока еще не поздно.

– Разве не поздно? – усмехнулся Сергей, подливая еще чаю себе и Карлу.

– Никогда не поздно. Укажите этой женщине ее место, ударьте кулаком по столу, в конце концов!

– Вы думаете?

– Не сомневаюсь. Вы губите себя и мне больно смотреть на это, очень больно, дальше так не может продолжаться.

– Я знаю, – Сергей задумчиво смотрел на огонь. – Значит, ударить кулаком по столу?

– Именно. Варенье у вас замечательное, просто дух лесной.

– Это еще с лета осталось, – рассеянно ответил Голодев. – Как давно было лето, как давно…

Вскоре послышались голоса – вернулась Ольга Васильевна с дочерью.

– Ударьте кулаком по столу, – напомнил фон Штофф. Голодев не ответил, он слушал голоса, равнодушно разглядывая витую каминную решетку.

– Сергей Николаевич домой вернулись? – спросил голос Ольги Васильевны.

– Они в гостиной с его милостью чай пьют, – ответил Степан.

Через пару секунд двери гостиной распахнулись, и на пороге появилась дражайшая супруга.

– Любезный друг, – железным голосом произнесла она, игнорируя фон Штоффа, которого считала одним из главных виновников окончательного падения Голодева, – у нас должен немедленно состояться разговор.

– Я сейчас занят. – Сергей обернулся и равнодушно взглянул на нее. – Провожу гостя, тогда и поговорим, а сейчас будьте так добры, оставьте нас.

Ольга Васильевна лишилась дара речи. Так же молча, она развернулась и вышла из гостиной, закрыв за собою двери.

– Вот видите, с чего надо было начинать, – довольно улыбнулся Карл, – приведите супругу в чувства, возможно, вернется ее былая прелесть.

– Если бы вы знали, как я ее не люблю, как не люблю, – вздохнул Сергей.

– Я вас понимаю, но может еще не поздно все исправить?

– Мне даже не особенно хочется этого, – признался Сергей, – я хотел бы развода.

– О, ну это скандал! – покачал головой Карл. – Долгие тяжбы и множество неприятных вещей, произнесенных во всеуслышанье. Ольга Васильевна просто так вас не отпустит, она смешает ваше доброе имя с грязью, выставив себя несчастной жертвой, а вас деспотом. Подумайте, как все это будет тягостно.

– У меня нет желания жить с нею, я и так отдал ей все что мог и даже больше, теперь хочу вернуть свою жизнь обратно.

– Сделайте это каким-то другим способом, кроме развода, – настаивал фон Штофф, – вы растратите последние нервы. – Он посмотрел на настенные часы. – Пора мне домой, поздно уже, лягу сегодня пораньше, пока мигренями страдать не начал.

– Я провожу вас, – Сергей поднялся из кресла. – Вы действительно привнесли некоторое успокоение в мою душу.

– Счастлив слышать, рад хотя бы чем-то помочь. Кстати, шапку я свою позабыл у Чернышевых, незадача какая…

Степан подал Карлу шубу, а Сергей сказал своему пилоту отвезти фон Штоффа домой. Еще раз попрощавшись, Карл ушел, а Сергей направился искать Ольгу Васильевну. Она находилась в своей спальне и вынимала заколки из прически. Сергей постучал и вошел. Ольга Васильевна чувствовала что-то неладное и нервничала, не зная, чего ожидать.

– Дражайшая, – холодно произнес Голодев, – мне надо кое-что вам сказать.

– Случилось что? – распустив волосы, она принялась их расчесывать. Голос и вид супруга приводили ее в замешательство.

– Случилось и очень давно. Долго задерживать вас не стану, скажу лишь одно: если вы позволите себе говорить со мною в оскорбительном тоне или еще раз повысите голос, я буду вынужден прекратить ваше содержание и более вы не получите ни гроша. Спокойной ночи.

С этими словами Голодев вышел из спальни, закрывая за собою двери. Ольга Васильевна сидела неподвижно, словно пораженная громом. Как это ни гроша?!

Глава пятая: Милетов с Хрустальницким изволят стреляться

Утром Сергея разбудил Степан:

– Простите, Сергей Николаевич, но там его милость барон звонят, говорят, известия важные.

– Сейчас иду, скажи, чтоб не отключался.

Голодев набросил халат, пригладил волосы и пошел в кабинет. С экрана смотрело взволнованное лицо Карла.

– Доброе утро, друг мой, сожалею, что разбудил.

– Ничего страшного, – Сергей присел в кресло за стол. – Что случилось?

– Милетов с Хрустальницким изволят стреляться!

– Да ну? – удивился Сергей. – Государь же отменил дуэли.

– Видать, они в горячность впали, решив все-таки стреляться. На лазерных винтовках.

– Но ведь Милетов великолепный стрелок, он же убьет его!

– Хрустальницкий настроен весьма решительно, видимо не собирается уступать, а ведь все из-за женщины, из-за женщины! Кстати, у нее необычное имя – Ливия…

– Какая разница, как ее зовут, важно, что все это может плохо закончиться. Милетов горячая голова, быть беде.

– Да и Хрустальницкий тоже горяч. Вам кофе принесли.

Сергей обернулся, в кабинет входил Степан с подносом в руках.

– Спасибо, – сказал Голодев и снова посмотрел на экран. – А когда они собрались стреляться?

– Сегодня по полудню, около Васильевского леса. Если хотите поехать, надо будет заранее выйти, а то народу столько соберется, что не протолкнемся.

– Я пожалуй поеду, разве можно пропустить такое событие. Интересно, если Милетов застрелит Хрустальницкого, что с ним сделает государь?

– А если Хрустальницкий застрелит Милетова, что с ним сделают женщины! – усмехнулся Карл. – Ума не приложу, ну зачем Алексею эта Ливия? Неужто очередная победа требуется ему столь высокой ценой?

– Отчаянный он, не понимает тихой жизни, но скандал будет, будет обязательно.

– Это верно, – согласился Карл.

Они еще немного поговорили и отключили связь.

Сергей переоделся к завтраку и пошел в столовую. Известие Карла напрочь перебило мысли о супруге, но в столовой он с удивлением обнаружил ее, сидящую за накрытым столом. Они уже давно не завтракали вместе.

– Доброе утро, – кивнул Сергей, – вы сегодня рано встали.

– И вам доброго утра, – довольно любезно произнесла она, – как спалось?

– Спасибо, неплохо. – Сергею было весьма интересно, что же происходит.

– Я вот что хотела сказать, вы во многом были правы, я вела себя не совсем в рамках приличия, вы уж меня простите.

Голодев прервал только что начатый завтрак и посмотрел на супругу. Она вздохнула и продолжила:

– Ваша правда, Сергей Николаич, всё ваша правда, во всем согласна, только вы уж содержание мое не трожьте…

– Ах, вот оно что! – несвойственная Голодеву ярость захлестнула его. – Вас только содержание волнует? Я вам его назначу, но только в случае развода!

– Что? – шепотом произнесла Ольга Васильевна. – В случае чего?

– Развода!

– Не бывать этому! – рявкнула Ольга Васильевна. – Что обо мне, честной женщине подумает общество?! Нет, разводу не бывать!

– Это мы еще посмотрим!

Голодев так ударил кулаком по столу, что зазвенели бокалы. Он резко поднялся и вышел из столовой. Душа его кипела. Поспешно одевшись, Сергей поехал к фон Штоффу, зная, что в это время барон всегда дома.

Снег на улице падал редкими хлопьями, казалось, еще немного и он перестанет идти вовсе, но это впечатление было обманчиво. Голодев взял машину и через пару минут был у двухэтажного особняка барона.

– Сергей, вы? – удивился фон Штофф. – Входите, входите, как раз к завтраку.

– Благодарю, я уже досыта позавтракал. Я пришел просить вашего совета. – Сергей подал шубу лакею. – Я решил разводиться.

– Опять вы за своё? – они прошли в столовую и сели за стол. – Рассказывайте, что там у вас произошло?

– Вчера я сказал Ольге Васильевне, что прекращу ее содержание, и что бы вы думали? Сегодня за завтраком она принялась каяться, говорить, что не права. Я уж думал, она действительно хочет мира, как она тут же попросила не трогать ее содержание, как вам это нравится?

– А вы что хотели? – изумился Карл. – Неужто всерьез подумали, что ее может волновать нечто кроме? А с разводом вы повремените…

В начале двенадцатого они поехали к Васильевскому лесу, впрочем, так и ничего не решив. У леса уже собралось достаточно сферолетов. Господа прогуливались у опушки, обсуждая предстоящее событие. Милетова с Хрустальницким пока не виднелось. Пилот посадил сферолет, и Сергей с Карлом поспешили присоединиться к прочим. Общество гудело, как встревоженный улей – все строили разнообразные предположения относительно предстоящей дуэли.

– Если до государя дойдет, Милетова разжалуют! – утверждал князь Михаил. – Обязательно разжалуют, если не хуже.

– А что, интересно, будет с Хрустальницким? – поинтересовался Белоголовцев.

– Да ничего, кто ж кроме него стихотворить будет? Он у нас один такой! Хотя Милетова жальче, с ним в кафешантаны и ресторации ездить одно удовольствие, а с Хрустальницкого что проку? Один крик.

– Милетов застрелит его, вот увидите, застрелит, – с горячностью утверждал граф Чернышев. – Алексей стрелок, каких поискать, а поэт окромя рюмки, да карандаша в руках сроду ничего не держал!

– Дурная голова, тоже мне придумал с Милетовым тягаться. Кстати, эти винтовки, чья идея?

Этого никто не знал.

– А кто секунданты?

Этого тоже никто не знал.

Вскоре общество разделилось на тех, кто за Алексея и на тех, кто за Виоланта. Новоприбывшие спешили присоединиться к той или иной стороне и подливали масла в занимающийся огонь. Голодев с фон Штоффом отошли немного в сторону, ближе к елям, потому как около общества разговаривать уже не было никакой возможности из-за всеобщего крика.

– Как бы драки не началось, – усмехнулся фон Штофф, – смотрите, как распалились.

– Вы заметили, где Милетов, там почему-то и драки завязываются, вот курьез.

Почти одновременно с разных сторон показались сферолеты Алексея и Виоланта. Общество перестало размахивать руками и громко общаться, публика попритихла и расступилась, давая посадочный проезд.

– Ну вот, скоро начнется, – сказал Карл. – Отчего им спокойно не живется?

– Скучно жить спокойно.

Виолант прибыл вместе со своей дамой. Подчеркнуто заботливо помог ей выйти из салона и бросил надменный взгляд в сторону сферолета Алексея. Даму он старался из рук не выпускать, а она казалась и вовсе равнодушной. Меха, в которые обрядил ее Виолант, вызвали недобрые взгляды у собравшихся дам – Ливия была столь же прекрасна, сколь и экзотична.

– Я бы, пожалуй, тоже из-за нее стрелялся! – восхищенным шепотом проговорил князь Михаил, видимо позабыв не на долго о своей супруге и пятерых детях.

Милетов вышел из машины со своей обычной циничной ухмылкой на устах, следом вылез его друг. Выглядел Алексей прекрасно и даже был трезв.

– Здравствуйте, господа! – произнес он с поклоном. Его друг с трудом вытащил из машины большой кожаный футляр и поволок к Милетову. – Хорошо, что пришли, было б скучно пристрелить этого пачкуна в одиночестве. Где ваш секундант? – Алексей сбросил свою шубу на руки княгине Одинцовой. Вдовствующая дама усредненных лет пылко обожала Алексея, а он обожал ее временами и когда заканчивались деньги.

– Мой секундант со мною! – Виолант махнул рукой и из его машины выпрыгнул высокий мужчина в черном пальто и шляпе.

– Его превосходительство Павел Евдокиеч Воронцов, – сказал фон Штофф Голодеву. – Сволочь редкостная, я уж думал, его на Землю отправили с глаз долой, а он все еще здесь, оказывается.

Друг Милетова, выступающий секундантом со стороны Алексея, раскрыл кожаный футляр. В бархатных углублениях лежали две тяжелые лазерные винтовки с микронными прицелами. Это были одни из последних моделей – оружие сложное, особенно для дилетантов… Принимая во внимание характер винтовок, из которых с двух километров можно было попасть в глаз воробью, секунданты долго думали, с какого расстояния должны стреляться дуэлянты и, в конце концов, решили свинтить микронные прицелы и развести соперников на сто шагов.

– Думаю, прицелы все равно никакой роли не сыграли бы, – пожал плечами фон Штофф. – Наверняка Хрустальницкий пользоваться всеми этими тонкостями не умеет, а Алексей и без прицела, с такого то расстояния…

– К барьеру, господа! – послышался голос Воронцова.

Границы поединка были обозначены, Милетов и Хрустальницкий взяли винтовки и встали спиной друг к другу.

– Расходитесь, господа!

Они чинно направились каждый в свою сторону. На Алексее был парадный офицерский мундир, а на Виоланте роскошный фрак. Остановившись в положенном месте, они развернулись друг к другу лицом. Общество находилось от дуэлянтов на приличном расстоянии и безмолвствовало. Дуэлянтам предложили примириться, предложение отвергли обе стороны.

– Цельсь! – раздалась команда.

Голодев и фон Штофф стояли ближе к Милетову и видели, как он, ехидно улыбаясь, привычным движением вскинул винтовку на плечо. Его пальцы уверенно приводили оружие в боевую готовность, а глаза неотрывно смотрели на Виоланта.

– Застрелит он его, – прошептал Карл, – как пить дать застрелит, Милетов даже не целится!

Те, кто стояли ближе к Виоланту, наблюдали, как у поэта дрожат руки и бегает взгляд, да и держал он винтовку неуклюже, как табурет. Общество затаило дыхание в ожидании команды «Пли!», но в этот момент над лесом показался громадный сферолет с императорскими гербами.

– Немедленно прекратите! – раздался усиленный динамиками голос.

Аппарат пошлел на снижение, общество поспешно расступилось, давая ему место, а Хрустальницкий с Милетовым опустили винтовки – первый с облегчением, второй с явным сожалением. Окно сферолета приоткрылось, из него выглянул рассерженный государев министр.

– Господа! – крикнул он, делая знак Алексею и Виоланту. – Прошу-ка вас в салон! Немедля!

Милетов с Хрустальницким, отбросив винтовки в снег, залезли в сферолет, и он немедленно поднялся в воздух. Общество в замешательстве проводило аппарат взглядами.

– Какая-то сволочь государю донесла, – вздохнул некто в толпе.

– Ну вот, – разочарованно махнул рукой князь Михаил, – и стоило было ехать!

Глава шестая: Маркиз де Ариньяк устраивает бал

С момента несостоявшейся дуэли прошло несколько дней. В семействе Голодевых больших изменений не случилось. Они умудрялись жить под одной крышей так, словно находились в одиночестве, не подозревая о существовании друг друга. Дочери Анне давно уже надоели отношения родителей, тем более что молодую девушку волновали совсем иные вещи.

Совершенно неожиданно де Ариньяки объявили, что собираются дать бал в честь своего сына. Молодой де Ариньяк являлся копией отца и, стараясь ему во всем подражать, так же носил гладко зачесанные блестящие волосы и тонкие усики. Женихом он был завидным, так как внешность имел весьма приятную, а состояние солидное, поэтому даже его скверный буйный нрав для невест помехой не являлся.

Анна Голодева только и говорила с утра до ночи о предстоящем бале, а Сергей Николаевич на этот бал идти не собирался даже под угрозой расстрела, потому как видеть лишний раз маркиза было ему невыносимо тошнотворно. Да и о корабле излишний раз вспоминать не хотелось, стоял он до сих пор себе тихонько в своем ангаре, а вопрос, как отыграться, повис в воздухе.

Но все же, фон Штофф умудрился уговорить Сергея, потому как с молодости все балы и приемы они посещали исключительно вместе и лучшего собеседника Карл не желал. Скрепя сердце, Сергей согласился.

В назначенный день позвонил Карл.

– Здравствуйте, друг мой, – фон Штофф был уже при полном параде, – как я рад, что вы согласились и не передумали, без вас мне любое общество не интересно. Кстати, о Милетове с Хрустальницким так ничего и не слыхать?

– Нет, ничего.

– Странно, вы не находите?

– Да, весьма.

С тех пор, как несостоявшихся дуэлянтов увезли в государевом сферолете, они как в воду канули, что дало обществу огромное количество пищи для слухов и сплетен.

Ближе к назначенному часу семейство Голодевых вышло из дома, село в сферолет и отправилось к де Ариньякам. Сергей Николаевич, Ольга Васильевна держались между собою излишне вежливо, заботливо и со стороны могло показаться, что они издеваются друг над другом. Анне же, полностью поглощенной предстоящим балом, было решительно все равно, каким образом ее родители себя изводят.