Кто в овечьей шкуре? Как распознать манипулятора Саймон Джордж

Типичная проблема

Возможно, описанные ниже сценарии покажутся вам знакомыми.

Вот женщина пытается размотать клубок своих чувств. Она злится на мужа за то, что он требует от их дочери быть круглой отличницей. Вместе с тем ее грызут сомнения, вправе ли она испытывать гнев по этому поводу. Когда она, исходя из своих представлений о способностях дочери, заметила, что его требования неоправданно завышены, он бросил в ответ: «Любой хороший родитель хочет, чтобы его ребенок преуспевал и добился успеха в жизни, разве нет?» – заставив ее почувствовать себя черствой и бездушной. На деле каждая стычка с ним приводила к тому, что она ощущала себя отвратительным человеком. Когда она высказала предположение, что дело тут не только в дочери и что семье стоит обратиться за консультацией к психотерапевту, брошенная им резкая реплика: «Ты что, считаешь, что мне нужен психиатр?!» – вынудила ее почувствовать себя виноватой за то, что она вообще затронула эту тему. Эта женщина довольно часто пытается отстоять свою точку зрения, но всегда в конечном итоге уступает мужу. Порой она думает, что корень всех проблем в нем – в его эгоистичности, чрезмерной требовательности, стремлении подавлять и контролировать. Однако он – верный супруг, кормилец семьи и уважаемый член общества. Говоря по справедливости, ей не за что сердиться на него. Однако она сердится. И поэтому она раз за разом возвращается к мысли, что, возможно, что-то не так с ней самой.

А вот мать, которая безуспешно пытается понять поведение своей дочери. Ей всегда казалось, что ни одна девочка не станет грозиться уйти из дома, говоря «Меня все ненавидят» или «Лучше бы я вообще не родилась», если только она не чувствует себя крайне подавленной и запуганной. Одной частью своего существа мать видит в дочери ту же самую малышку, которая швыряла вещи или до посинения задерживала дыхание, едва ей что-то было не по нраву. В конце концов, дочь говорит и делает все это только тогда, когда ее призывают к порядку или когда она пытается получить что-то, что ей очень хочется. Но где-то в глубине души мать боится, что это не пустые угрозы. «А что, если она верит в то, что говорит?» – спрашивает себя эта женщина. «Что, если я взаправду делаю что-то, что причиняет ей боль, а я просто не замечаю этого?» – тревожится она. Она терпеть не может чувствовать себя запуганной угрозами и эмоциональными вспышками дочери, но и в то же время не может сбросить со счетов возможность того, что дочь в самом деле обижена, – ведь может же такое быть? В конце концов, не станет же ребенок так поступать, если ему ничто не угрожает и он чувствует себя в безопасности, правда?

Суть проблемы

Ни одна из жертв в описанных выше сценариях не доверяла своему «спинномозговому» чувству. Они ощущали, что находятся в оборонительной позиции, но сознательно никак не могли увидеть в манипуляторе агрессора. С одной стороны, внутренний голос говорил им, что другой человек пытается взять над ними верх. С другой стороны, ситуация не давала им никаких явных подтверждений этого чувства. Они начинали сомневаться в здравости собственного рассудка.

Нет, с рассудком у них все в порядке. В действительности люди почти непрерывно пытаются одержать верх друг над другом. А манипуляторы превосходно умеют делать это так, чтобы обнаружить их истинные мотивы было почти невозможно. Вы по большей части не замечаете их попыток одолеть вас и даже не подозреваете, что участвуете в схватке, пока не спохватитесь на краю пропасти. Манипуляция, как правило, означает, что с вами ведут борьбу с целью получить те или иные выгоды или преимущества, просто эта борьба почти неощутима. В основе большинства манипуляций лежит скрытая агрессия.

Природа человеческой агрессии

Инстинкт, заставляющий нас бороться с другими людьми, – близкий родственник инстинкта выживания [14, с. 7–17][1]. Почти все мы «сражаемся», чтобы выжить и преуспеть, но сражения эти в большинстве своем не являются разрушительными по сути и не подразумевают физического насилия. Некоторые теоретики считают, что наша агрессивная энергия может выразиться в насильственных действиях только тогда, когда этому основному инстинкту что-то серьезно угрожает [14, с. 21]. Другие полагают, что существуют индивиды, вне зависимости от обстоятельств предрасположенные к агрессии, в том числе физической. Но что бы ни лежало в основе насильственных действий – чрезмерное давление обстоятельств, врожденная предрасположенность, актуализация полученных прежде навыков или любая комбинация этих факторов, все теоретики сходятся в одном: агрессия сама по себе не синоним разрушительного физического насилия. В этой книге словом «агрессия» будет называться та мощная энергия, которую все мы расходуем в своих каждодневных попытках выжить, преуспеть, защитить то, что, как нам кажется, принесет нам те или иные радости, и убрать препятствия на своем пути.

Мы каждый день проводим гораздо больше поединков, чем готовы признать. Желание вступить в схватку – фундаментальное и инстинктивное стремление. Любой, кто возьмется отрицать инстинктивную природу агрессии, либо никогда не наблюдал детей, дерущихся за обладание игрушкой, либо просто позабыл эту архетипическую сцену. Кроме того, сражения – значимая часть нашей культуры. Они тесно вплетены в ткань общественной жизни – от безжалостных перепалок, сопровождающих борьбу за представительскую власть, до конкурентной корпоративной среды и принципа состязательности сторон в системе правосудия. Мы судимся друг с другом, разводимся друг с другом, сражаемся за право воспитывать детей, получить работу, настоять на тех или иных целях, ценностях, убеждениях и идеалах. Специалист по психодинамике Альфред Адлер много лет назад отметил, что мы активно боремся также за чувство социального превосходства [1, с. 178]. Сражаясь за личные или общественные преимущества, мы стремимся перехитрить друг друга, чтобы заполучить власть, поднять престиж или отвоевать безопасную социальную нишу. В действительности мы ведем так много поединков в столь многих аспектах своей жизни, что не будет преувеличением сказать: когда мы не заняты любовью – мы заняты войной.

В этих сражениях нет ничего непременно вредного или неправильного. Открыто и честно отстаивать свои законные права – это конструктивный и зачастую неизбежный шаг. Когда мы боремся за то, что нам действительно необходимо, уважая при этом права и потребности остальных и заботясь о том, чтобы не нанести ненужный ущерб, наше поведение правильнее всего назвать уверенностью в себе, или ассертивностью. Ассертивное поведение – здоровая и нужная способность. Если мы можем постоять за себя в борьбе за свои цели, преодолеть зависимость от чего-либо и обрести цельность и самодостаточность – это замечательно. Но когда мы вступаем в драку без необходимости или не думаем о том, как наши действия скажутся на окружающих, наше поведение следует называть агрессивным. В цивилизованном мире неконтролируемое стремление сражаться (агрессия) почти всегда представляет собой проблему. Впрочем, тот факт, что мы – агрессивные существа, еще не делает нас моральными калеками или «исчадиями ада». Следуя взглядам, которые активно отстаивал Карл Юнг [4, с. 25], я возьмусь утверждать, что зло, которое иногда проистекает из агрессивного поведения того или иного человека, имеет своей причиной его неспособность совладать с этим ключевым человеческим инстинктом и поставить его в жесткие рамки.

Две важные разновидности агрессии

Одна из самых важных классификаций разновидностей борьбы, которую мы будем обсуждать, – деление агрессии на открытую и скрытую (другое важное деление – реактивная и хищническая, или инструментальная агрессия). Когда вы полны решимости настаивать на своем либо бороться за то или иное преимущество, но при этом действуете прямолинейно, открыто и понятно, ваше поведение правильнее всего назвать открыто-агрессивным. Если вы стремитесь победить, добиться своего, одолеть или взять под контроль и при этом действуете достаточно незаметно, тайно и хитро, чтобы скрыть свои истинные намерения, ваше поведение следует назвать скрыто-агрессивным. Спрятать явные проявления агрессии, при этом запугав другого и вынудив его отойти в сторону или уступить, – весьма мощный манипулятивный маневр. Именно поэтому скрытая агрессия – наиболее частый механизм межличностных манипуляций.

Скрытая и пассивная агрессия

Я часто слышу, как люди называют кого-либо «пассивно-агрессивным», пытаясь в действительности описать скрыто-агрессивное поведение. Да, и скрытая агрессия, и пассивная агрессия – окольные способы выразить агрессию, но это определенно не одно и то же. Пассивная агрессия, как и подразумевает само словосочетание, – это агрессия в бездействии. Примерами пассивной агрессии могут служить разнообразные способы эмоциональной «мести» другому человеку – отказ сотрудничать с ним, бойкот, проявления обиды и недовольства, жалобы и нытье, намеренная «забывчивость» из-за того, что вы сердитесь или не считаете себя обязанным идти навстречу, и тому подобное. Скрытая агрессия, напротив, весьма деятельна, хотя и выглядит завуалированной. Когда кто-то действует скрыто-агрессивно, он использует расчетливые и хитроумные способы добиться своего или получить нужную реакцию, но при этом искусно прячет свои агрессивные намерения.

Скрыто-агрессивные действия и скрыто-агрессивный тип личности

Многие из нас время от времени предпринимают те или иные скрыто-агрессивные действия, но это еще не делает нас скрыто-агрессивными личностями или манипуляторами. Личность человека можно определять как способ, которым он привычно воспринимает других людей и мир в целом, взаимодействует с ними и выстраивает отношения [8, с. 4]. Это отличительный «стиль» или укоренившийся способ поведения, к которым человек прибегает в самых разнообразных ситуациях, чтобы достичь желаемого. Некоторые личности могут чрезвычайно безжалостно вести себя в межличностных взаимодействиях, но при этом скрывать свой агрессивный характер и даже демонстрировать вполне убедительное внешнее обаяние. Эти скрыто-агрессивные личности способны добиться от вас своего и при этом ничем не выдать себя в процессе. Глубина жестокости и патологичности их поведения может быть разной, однако яркие примеры способны больше поведать нам о манипуляциях в целом, так что в этой книге мы уделим пристальное внимание некоторым особо неуравновешенным скрыто-агрессивным личностям.

Процесс виктимизации

Долгое время я недоумевал, почему жертвы манипуляции плохо понимают, что на самом деле происходит при манипулятивных взаимодействиях. Поначалу велик был соблазн обвинить в этом их самих. Однако, как я обнаружил со временем, у них есть весомые причины быть одураченными.

1. Агрессия манипулятора неочевидна. Мы можем интуитивно чувствовать, что он пытается обставить нас, подчинить себе или добиться своего, и испытываем безотчетный, бессознательный страх. Но поскольку мы не в силах указать на явные признаки агрессии против нас, нам нечем проверить и подкрепить свои ощущения.

2. Манипуляторы часто используют мощные приемы введения в заблуждение, что мешает распознать в их поведении хитроумные уловки. Благодаря этим приемам человек может выглядеть страдающим, заботливым, защищающимся – да каким угодно, но только не сражающимся за преимущество над нами. Доводы манипулятора всегда осмысленны ровно настолько, чтобы заставить нас не доверять своему чутью и помешать нам разглядеть, что он подчиняет нас себе и использует в своих целях. Его тактика не только не дает нам объективно понять, что манипулятор пытается получить власть над нами, но и вынуждает нас неосознанно занимать оборонительную позицию. Это превращает приемы манипуляции в действенные психологические боевые комбинации. Сложно сохранять ясность мышления, когда кто-то лишает вас присутствия духа на эмоциональном уровне, и поэтому вам трудно разглядеть в этих приемах их истинную подоплеку.

3. У любого из нас есть слабые и уязвимые места, на которые может надавить искусный манипулятор. Иногда мы знаем об этих слабостях и о том, как можно их использовать, чтобы одолеть нас. Мне доводилось слышать, например, как родители говорят что-нибудь вроде: «Да, я знаю, мое чувство вины – прекрасный рычаг». Но в тот момент, когда их отпрыск-манипулятор настойчиво давит на этот рычаг, они могут легко упустить из виду, что происходит на самом деле. Кроме того, порой наши самые серьезные уязвимости нам неведомы. Зачастую манипуляторы знают нас лучше, чем мы сами. Они прекрасно осведомлены, на какие рычаги, когда и как нужно нажимать. Если мы плохо понимаем себя, это делает нас мишенью для манипулятора.

4. То, что говорит нам об истинной сути манипулятора наша интуиция, бросает вызов всем нашим представлениям о человеческой природе. Мы во власти психологических воззрений, заставляющих нас считать, что люди с проблемами испуганы, закомплексованы и полны сомнений – хотя бы отчасти. Поэтому, хотя наше чутье говорит нам, что мы имеем дело с беспощадным интриганом, разум нашептывает, что где-то внутри он, должно быть, все же запуган, уязвлен и не уверен в себе. Более того, почти все мы терпеть не можем ощущать себя черствыми и бесчувственными. Нам претит сама идея выносить жесткие и негативные суждения о других людях. Мы стремимся всячески оправдать их и верим, что на самом-то деле они вовсе не вынашивают тех злобных намерений, которые нам почудились. Мы скорее примемся сомневаться и осуждать самих себя, если хоть на мгновение допустим, что интуиция говорит нам правду о характере нашего манипулятора.

Как распознать агрессивные планы

Если понять, насколько основополагающей чертой является стремление человека вступать в схватку за желаемое, и больше узнать о тех коварных и незаметных приемах подковерной борьбы, которые могут использовать и каждый день используют другие, можно существенно раздвинуть горизонты своего сознания. Для тех жертв манипуляции, с которыми мне доводилось работать, самым ярким и вдохновляющим опытом стало освоение навыка распознавать агрессивные шаги в тот момент, когда они предприняты, и понимание того, как вести себя в многочисленных жизненных битвах. В конце концов это помогло им освободиться из-под власти манипулятора и укрепило уважение к самим себе – чувство, в котором они так нуждались.

Чрезвычайно важно научиться видеть в манипулятивном поведении присущую ему агрессивность и узнавать те скрытые хитроумные приемы, с помощью которых манипуляторы направляют свою агрессию в нашу сторону. Из-за неумения выявить и точно обозначить эти неявные агрессивные выпады большинство людей неверно истолковывают поведение манипулятора и, как следствие, не могут отреагировать на него должным образом. Вне зависимости от ситуации, в которой вы столкнулись с манипулятором, способность распознать, в какой момент и каким образом он вступил в схватку с вами, поможет вам сохранить душевное равновесие.

К несчастью, как профессионалы, занимающиеся вопросами душевного здоровья, так и обычные люди в равной мере терпят неудачу при попытках разглядеть агрессию, кроющуюся в намерениях и действиях других людей. Это происходит в значительной степени потому, что мы заранее запрограммированы верить, что проблемное поведение проявляется лишь тогда, когда внутри человека бушует буря эмоций или он чем-то серьезно встревожен. Нас учили, что люди ведут себя агрессивно только в ответ на нападение в той или иной форме. Поэтому даже тогда, когда наше чутье говорит нам, что кто-то атакует нас без весомых причины, просто пытаясь взять на нами верх, мы не готовы внять предупреждениям внутреннего голоса. Как правило, мы озадаченно пытаемся понять, что же так сильно досадило этому человеку, заставив его вести себя столь неуравновешенно. Мы можем даже начать спрашивать себя, какие наши слова или действия могли «угрожать» ему. Мы с головой уходим в анализ ситуации, вместо того чтобы просто отвечать на нападение. Нам почти никогда не приходит в голову, что это может быть всего-навсего стремление человека отвоевать то, что ему нужно, настоять на своем или стать хозяином положения. И когда мы видим в нем прежде всего пострадавшего, мы вязнем в попытках понять его, вместо того чтобы позаботиться о себе.

Зачастую мы не только не распознаем способы, которыми люди проявляют свою агрессию, но даже с трудом выделяем отчетливо агрессивную личность в многообразии других характеров. Во многом это связано с наследием Зигмунда Фрейда. Идеи Фрейда (а также идеи тех, кто продолжил его работу) на протяжении долгого времени оказывали заметное влияние на психологию и смежные общественные науки. Понятие невроза – центральное положение этих классических (психодинамических) теорий и их отличительная концепция – наложило неизгладимый отпечаток на общественное сознание и наряду с другими психодинамическими терминами заняло прочное место в языке повседневного общения. Эти теории склонны в каждом человеке видеть невротика – по крайней мере до какой-то степени. Невротический индивидуум – это избыточно зажатый человек, испытывающий беспричинную и чрезмерную тревогу (то есть безотчетный страх), чувство вины и стыда, когда дело доходит до действий, в основе которых лежат базовые инстинкты, или до попыток удовлетворить базовые желания и потребности. Трудно переоценить то пагубное воздействие, которому подверглись представления о причинах психологических недугов из-за чрезмерного обобщения наблюдений Фрейда за небольшой группой крайне скованных индивидуумов [15, с. 257]. Однако эти идеи столь глубоко пронизывают наши представления о человеческой природе, в особенности наши теории личности, что при любых попытках проанализировать чей-либо характер мы автоматически начинаем рассуждать в терминах того, какие страхи породили эти «комплексы», какого рода «защиты» тут работают и каких «угрожающих» ситуаций пытается «избежать» психика этого человека.

Необходимость в новых психологических воззрениях

Классические теории личности создавались во времена чрезвычайно сильного давления на личность. Девизом Викторианской эпохи мог бы служить окрик: «Не смей даже думать об этом!» В таких условиях вполне разумно ожидать широкого распространения неврозов. Фрейд занимался лечением пациентов, до такой степени преисполненных чувства стыда и вины за свои глубинные порывы и побуждения, что некоторые из них впадали в «истерическую слепоту» – лишь бы свести на нет любой шанс того, что их чувственный взор сознательно упадет на объект желания. Времена определенно изменились. Нынешняя атмосфера в обществе гораздо снисходительнее. Девизом нашего времени вполне мог бы быть популярный рекламный лозунг: «Just do it!» («Просто сделай!»). Многие из тех проблем, с которыми сталкиваются психиатры в наши дни, являются не столько следствием беспричинных страхов и подавленных желаний индивида, сколько результатом недостаточного ограничения личностью своих базовых инстинктов. Проще говоря, терапевты все чаще сталкиваются с просьбами о помощи со стороны людей, страдающих недостатком, а не избытком неврозов (то есть индивидуумов с неуравновешенностью характера того или иного рода). В итоге оказалось, что классические теории личности и вытекающие из них предписания, как помочь проблемному пациенту обрести более стойкое душевное здоровье, при работе с сегодняшними отклонениями характера имеют довольно ограниченную ценность.

Некоторым психотерапевтам нужно существенно изменить свой профессиональный подход, чтобы лучше распознавать агрессивное и скрыто-агрессивное поведение и продуктивнее работать с ним. Специалисты, склонные рассматривать любой вид агрессии не как проблему, а как «симптом» стоящих за ней несостоятельности, чувства незащищенности или бессознательного страха, порой столь пристально фокусируются на предполагаемом «внутреннем конфликте» пациента, что упускают из виду само по себе агрессивное поведение, ответственное за возникшие проблемы. Терапевты, которые в процессе обучения слишком «сроднились» с теорией неврозов, могут выбирать неверный ракурс для анализа предъявленной им проблемы. Например, они могут усматривать компенсацию страха близости в поведении человека, который всю свою жизнь агрессивно добивался независимости, отвергал верность как таковую и стремился взять из отношений все, что можно, не чувствуя себя обязанным что-то давать взамен. Другими словами, вместо беспощадного и закаленного драчуна они видят перед собой запуганного беглеца, что заставляет их неверно видеть саму суть ситуации.

Стремление понять и описать все личностное разнообразие посредством непомерного обобщения черт невротической личности нельзя признать ни полезным, ни целесообразным. Мы должны прекратить попытки определить любой тип личности через самые мощные страхи и ведущие способы «защиты» от них. Нам необходим совершенно иной теоретический фундамент, если мы в самом деле хотим понимать, описывать и лечить тех людей, которые слишком много сражаются, а не только тех, кто чересчур много прячется и «избегает». Как раз такого рода фундамент я предложу вашему вниманию в первой главе книги. Я представлю несколько типов агрессивной личности, чей психологический склад радикально отличается от склада невротических личностей. Именно этот фундамент послужит вам опорой для более глубокого понимания природы неуравновешенного характера в целом и отличительных черт того типа манипулятивных людей, который я называю скрыто-агрессивными личностями, в частности. Я надеюсь, что мне удалось изложить новую систему взглядов таким образом, что она не только будет понятна простым смертным, пытающимся разобраться в трудных ситуациях и совладать с ними, но и принесет пользу профессионалам в их терапевтической практике.

Понимание черт характера манипуляторов – первый шаг к эффективному взаимодействию с ними. Чтобы разобраться в том, что эти люди представляют собой на самом деле, мы должны поместить их в подходящий контекст. В этой главе я хочу заложить основу представлений о личности и характере, которые помогут вам увидеть разницу между манипуляторами и другими типами личности и научиться уверенно распознавать волка в овечьей шкуре при встрече с ним.

Личность

Понятие «личность» имеет общий корень со словом «лицо» и тесно связано с латинским словом persona, которое означает «маска». В античном театре актерами были исключительно мужчины, а искусство выражения эмоций посредством драматических приемов не было столь развитым, как сейчас, поэтому не только женские персонажи, но и разнообразные эмоции изображались при помощи масок. Теоретики психологии, видевшие в личности «социальную маску» человека, которая надевается, чтобы скрыть «истинного себя», взяли этот термин на вооружение. Однако классическое определение личности оказалось довольно узким и однобоким.

Личность человека можно определить как набор привычных для человека способов воспринимать других людей и мир в целом, взаимодействовать и формировать отношения с ними [8, с. 4]. В такой модели свой вклад в личность вносят биология (скажем, генетика, влияние гормонов, биохимия мозга), а также темперамент, и, разумеется, окружение, и все то, что человек извлек из прошлого жизненного опыта. Все эти факторы динамически влияют друг на друга и формируют характерный общий «стиль» взаимодействия с другими людьми и реакций на жизненные стрессы, который вырабатывается у человека с течением времени [8, с. 4]. Стиль межличностного взаимодействия, отождествляемый с личностью, проявляется как весьма устойчивая черта, которая почти не меняется со временем, отчего человек ведет себя сходным образом в самых разнообразных ситуациях.

Характер

Присущий каждому из нас уникальный стиль выстраивания отношений имеет социальную, этическую и моральную стороны. Аспект личности, отражающий то, каким образом человек принимает на себя и выполняет социальные обязательства и как он ведет себя по отношению к другим людям, часто называют характером [8, с. 6]. Иногда понятия «личность» и «характер» используются как синонимы. Однако в этой книге характером будет называться та грань личности индивидуума, которая отражает степень ее целостности и ответственности в том, что касается поведения в обществе. Люди, обладающие сильным характером, обуздывают свои инстинктивные устремления, смягчают некоторые аспекты своего поведения, в частности удерживая под контролем агрессивные наклонности ради общественного блага.

Некоторые основные типы личности

Различным типам личности посвящены многие тома литературы по клинической психологии. Обсуждение всего их разнообразия выходит далеко за рамки этой книги. Однако я нахожу крайне полезным провести границу между двумя ключевыми типами, находящимися на противоположных концах шкалы, демонстрирующей, как человек справляется с жизненными сложностями.

Все мы ориентированы на достижение целей и потому тратим много времени и сил на попытки заполучить то, что, как нам кажется, доставит нам удовольствие или поможет преуспеть в жизни. Столкновение с барьерами или препятствиями на пути к желаемому лежит в основе человеческих конфликтов. Обнаружив перед собой такую помеху, человек может повести себя одним из двух способов: либо он будет настолько ошеломлен и подавлен встреченным сопротивлением, что, не веря в свою способность эффективно справиться с проблемой, в ужасе отступает; либо он примет вызов и попытается справиться с препятствием. Если он достаточно уверен в своих бойцовских качествах и упорен, он может попробовать силой устранить все то, что стоит между ним и объектом его желаний.

Личность подчиненного типа избыточно уступчива и привычно отступает из зоны возможного конфликта. Она полна сомнений в своих способностях и слишком боится настаивать на своем. Частое «убегание» от трудностей лишает ее возможности почувствовать вкус успеха. Эта поведенческая модель не дает сформироваться чувству личной компетентности и уверенности в себе. Некоторые специалисты по теории личности описывают такой тип личности как пассивно-зависимый [8, с. 91], поскольку присущее ему бездействие чаще всего порождает зависимость от других людей, которые могли бы вступить в схватку вместо него. Ощущая свою неполноценность, пассивно-зависимая личность с готовностью подчиняется воле тех, в ком видит более сильных и умелых.

Агрессивная личность, напротив, слишком склонна ввязываться в любой потенциальный конфликт. Ее ключевая жизненная цель – победа, и она страстно стремится к этой цели. Такая личность яростно сражается за свое превосходство, сокрушая и сметая любые барьеры на пути к желаемому. Она рвется к власти, а получив ее, использует неумеренно и недобросовестно. Этот тип людей всегда сражается за ведущее положение и контроль над ситуацией. Агрессивная личность охотно принимает каждый брошенный вызов. Ее вера в свою способность совладать практически с любым конфликтом может иметь под собой надежную опору или быть необоснованной – это неважно: личность такого типа все равно склонна к самоуверенности и чрезмерной эмоциональной независимости.

Невротическая личность и личность с расстройствами характера

Агрессивная личность и ее подтипы

Специалист по теории личности Теодор Миллон рассматривает агрессивные личности как активно-независимые в том, что касается их взаимодействия с другими и миром в целом [8, с. 91]. Он отмечает, что такие индивидуумы активно заботятся о том, чтобы их потребности были удовлетворены, и стремятся не попадать в зависимость от сторонней поддержки. Он считает также, что есть две разновидности активно-независимой личности: одна может подстраивать свой образ действий в достаточной мере для того, чтобы существовать в обществе; другая не способна следовать требованиям закона [8, с. 182]. Я не согласен с тем, что эпитет «агрессивный» является наиболее подходящим для описания стиля межличностного общения каждого подтипа активно-независимой личности. Человек вполне может взять за правило активно заботиться о себе без действительно агрессивных проявлений. Это имеет место, например, в случае ассертивной личности, которую я считаю наиболее здоровой из всех. Но я всей душой поддерживаю мысль, что разнообразие агрессивных личностей не ограничивается кругом закоренелых преступников, и считаю очень плачевным тот факт, что в официальной психиатрической номенклатуре в качестве личности с психологическими нарушениями фигурирует лишь малочисленный подтип активно-независимой личности – антисоциальная личность.

В отличие от ассертивной личности агрессивная личность реализует свои намерения в межличностных отношениях с определенной степенью безжалостности, обнажающей ее пренебрежительное отношение к правам и нуждам окружающих. Среди наиболее характерных черт этой личности: предрасположенность идти навстречу любым жизненным вызовам с непреклонной решимостью «победить»; вспыльчивый и нетерпимый характер и склад ума; снижающий адаптивность недостаток способности испытывать страх, слабость тормозящих механизмов; стойкое желание занимать доминирующее положение; исключительное презрение и пренебрежение по отношению к тем, кто воспринимается как слабый. Это «боец» до мозга костей.

Агрессивной личности в изрядной степени присущи нарциссические черты – иногда ее даже рассматривают как разновидность нарциссической личности. Агрессивная личность печально известна своей самоуверенностью и эгоцентричностью. Ее собственные желания, планы, намерения – единственное, что имеет для нее значение. Все, что мешает ее целям, убирается с дороги любой ценой.

Опираясь на характеристики активно-независимой личности, приводимые Миллоном, ряд исследований личностей типа «А» (агрессивных) [6], результаты продолжающегося изучения некоторых глубоко агрессивных личностей и опыт, полученный в ходе многолетней работы с самыми разнообразными расстройствами характера, я нахожу целесообразным выделить пять базовых типов агрессивной личности: неограниченно-агрессивный, направленно-агрессивный, садистический, хищнический (психопатический) и скрыто-агрессивный. Хотя у них много общего, каждый из этих типов имеет свои ясно различимые уникальные черты. Некоторые более опасны по сравнению с прочими, а в некоторых труднее разобраться. Однако все агрессивные личности существенно осложняют жизнь тем, кто работает рядом с ними, живет с ними или находится под их влиянием.

Неограниченно-агрессивная личность открыто враждебна, часто груба и жестока и нередко ведет себя преступным образом. Это те люди, чье поведение мы обычно называем антиобщественным. Они легко впадают в ярость, недостаточно осмотрительны, не испытывают опасений, которые помогают адаптироваться к ситуации, импульсивны, ведут себя рискованно и чрезвычайно склонны к грубому нарушению чужих прав. Многие из них проводят изрядную часть жизни в местах лишения свободы, так как попросту неспособны подчиняться требованиям общества, даже когда это отвечает их собственным интересам. Согласно традиционным представлениям, эти люди стали такими потому, что выросли в обстановке, которая воспитала в них недоверие к авторитетам и другим людям, и были слишком травмированы пренебрежительным отношением и дурным обращением, чтобы научиться сближаться с другими людьми. Мой многолетний опыт убедил меня, что лишь в некоторых случаях враждебность таких откровенно агрессивных персонажей действительно подпитывалась крайней степенью недоверия со стороны окружающих. Еще меньшее их число имеют врожденную предрасположенность к настороженности и подозрительности (то есть определенные параноидные черты). Мой опыт показал, что в большинстве случаев безудержная агрессивность объясняется не столько недоверием и подозрительностью, сколько просто повышенной готовностью личности выражать агрессию даже тогда, когда это неосмысленно, беспричинно и порождается просто раздражением. Они проявляют агрессию без колебаний и без оглядки на последствия для них самих и всех остальных. При этом в биографиях большинства из них не было ни пренебрежения, ни плохого обращения, ни неблагоприятных условий. Более того, некоторые росли в самой замечательной обстановке. Таким образом, многие наши традиционные представления об этих личностях нуждаются в пересмотре. Один из исследователей отметил, что, похоже, единственный надежный фактор, общий для всего разнообразия «преступных личностей», с которым ему довелось сталкиваться, – удовольствие, которое они получают от недозволенных, противоправных действий.

Направленно-агрессивная личность в целом направляет свою открытую агрессию в те области, где это является социально приемлемым, – бизнес, спорт, армия, обеспечение правопорядка и юриспруденция. Жесткость, своеволие и соревновательность таких людей часто вознаграждаются. Они могут открыто говорить о том, как «закопать» соперника или «разбить» оппонента. Обычно они не переступают черту, отделяющую их поведение от действительно антиобщественного, но не следует удивляться, когда это все же происходит. Дело в том, что их социальный конформизм объясняется скорее практическими соображениями, нежели истинной приверженностью принципам или подчинением высшим инстанциям. Поэтому они вполне могут нарушить правила и причинить ненужный ущерб, если чувствуют, что это будет оправдано или сойдет им с рук.

Садистически-агрессивная личность – еще один открыто-агрессивный типаж. Как и все прочие агрессивные личности, они стремятся получить власть и подчинить себе остальных. Однако люди этого типа получают особое наслаждение, наблюдая, как корчится и пресмыкается их жертва, попавшая в бедственное положение. Для других разновидностей агрессивной личности причинение боли или вреда любому, кто стоит на пути к тому, что им нужно, – всего-навсего издержки борьбы. Цель большинства агрессивных личностей – победить, а не нанести ущерб. В их понимании, если кто-то пострадал просто потому, что оказался у них под ногами, – ну что ж, так тому и быть. А вот садист наслаждается, заставляя людей унижаться и страдать. Как и прочие агрессивные личности, садисты хотят контролировать и подчинять, но в отличие от прочих получают особое удовольствие, если при этом оскорбляют и унижают свою жертву.

Хищнически-агрессивный тип (иногда называемый психопатом или социопатом) – наиболее опасный среди всех агрессивных личностей. Вероятно, самым выдающимся экспертом в этой области является Роберт Хаэр, чья книга «Лишенные совести. Пугающий мир психопатов»[2] представляет собой очень легко читаемое и весьма ценное, хотя и леденящее кровь введение в эту область. К счастью, психопаты – относительно редкое явление. Впрочем, я на протяжении своей карьеры сталкивался с достаточным их числом. Они радикально отличаются от подавляющего большинства людей. От их бессовестности опускаются руки. Они склонны считать себя высшими существами, для которых рядовые люди – просто законная добыча. Они – самые ярко выраженные манипуляторы и отпетые мошенники, наживающиеся на использовании других людей и злоупотреблении их доверием. При этом они могут вести себя обаятельно и обезоруживающе. Подобно искусным хищникам, они тщательно изучают все уязвимые места своей добычи и способны на самую гнусную виктимизацию без малейших угрызений совести и раскаяния. К счастью, большинство манипуляторов не относятся к числу психопатов.

Некоторые черты являются общими для разных типов агрессивной личности. Все они склонны добиваться власти и подчинять себе остальных. Все они относительно нечувствительны к страху наказания и голосу совести. В их картине мира и образе мыслей реальность искажается таким образом, чтобы оправдать их чрезвычайно агрессивную позицию и избавить от необходимости принимать на себя и нести ответственность за свое поведение. Их искаженные, неправильные паттерны мышления в последние годы неоднократно становились предметом исследований [13]. Поскольку у различных типов агрессивной личности так много общего, то один подтип нередко проявляет также некоторые черты другого. Так, преимущественно антиобщественная личность может нести в себе некоторые элементы садизма или скрытой агрессивности, а скрыто-агрессивная – проявлять те или иные антиобщественные склонности, и т. п.

Как уже говорилось выше, все агрессивные личности имеют много общего с нарциссическими. У обоих типов раздутое эго, оба уверены, что все вокруг им должны. Оба склонны эксплуатировать межличностные отношения. Оба эмоционально независимы, то есть в вопросе удовлетворения своих нужд полагаются только на себя. Миллон описывает нарциссов как пассивно-независимый тип личности, поскольку их занятость собой приводит их к уверенности, что им просто никто не нужен рядом [9, с. 260]. Им нет необходимости что-либо делать, чтобы показать свою компетентность и превосходство, поскольку они и так совершенно убеждены в этом. Но если нарциссы поглощены собой настолько, что могут пассивно пренебрегать правами и потребностями окружающих, то агрессивные личности, напротив, активно включаются в деятельность, призванную поддержать их независимость и оградить ее от посягательств, и активно попирают права остальных, чтобы обезопасить свои цели и сохранить доминирующее положение.

Скрыто-агрессивная личность

Можно ожидать, что скрыто-агрессивная личность, будучи подвидом агрессивных, также будет иметь некоторые общие черты с нарциссами. Однако у скрыто-агрессивных личностей есть много уникальных особенностей, которые делают их отдельным, отчетливо различимым типом агрессивной личности. От остальных типов агрессивной личности они отличаются прежде всего тем, каким образом ведут схватку. Они сражаются за желаемое и добиваются власти над окружающими, используя неуловимые, хитроумные, коварные способы. По зрелом размышлении ясно, что они гораздо ближе к личностям с расстройствами характера, чем к невротикам. В той мере, в которой им присуща невротичность, они могут обманываться относительно истинной природы своего характера и собственного скрыто-агрессивного поведения. Чем ближе они находятся к личностям с расстройствами характера, тем активнее они обманывают лишь тех, кого выбрали себе жертвой.

Нежелание скрыто-агрессивных личностей проявлять открытую агрессию – прагматичная черта, позволяющая им сохранять лицо. Манипуляторы знают, что явная агрессия встретит сопротивление. Усвоив, что лучший способ преодолеть препятствие – обойти его, они становятся мастерами борьбы, которая ведется любыми средствами, но тайно.

Некоторые специалисты по теории личности считают ключевой чертой скрыто-агрессивных или манипулятивных личностей то необычайное удовольствие, с которым они морочат голову своим жертвам [3, с. 318]. Но я убежден, что их намерения – те же, что и у остальных агрессивных личностей. Они просто хотят выиграть и поняли, что тайные методы ведения борьбы отвечают их целям лучше всего. Вот что я считаю их важнейшими качествами:

1. Скрыто-агрессивные личности всегда стремятся настоять на своем либо «выиграть». Любая жизненная ситуация для них, как и для всех остальных агрессивных личностей, – вызов, который следует принять, и бой, в котором нужно одержать победу.

2. Скрыто-агрессивные личности добиваются власти над другими людьми и стремятся подчинить их себе. Они всегда хотят быть на шаг впереди и контролировать ситуацию. Они используют целый арсенал незаметных, но действенных приемов, чтобы заполучить и удержать преимущество в межличностных отношениях. Они прибегают к определенным трюкам, которые вынуждают других защищаться, уступать или отказываться от чего-то и вместе с тем маскируют их агрессивные намерения.

3. Скрыто-агрессивные личности могут быть обманчиво вежливыми, обаятельными и привлекательными. Они знают, как представить себя в выгодном свете и как расположить вас к себе, растопив лед вашего сопротивления. Они знают, что нужно сказать и сделать, чтобы вы отбросили свое интуитивное недоверие и дали им то, что они хотят.

4. Скрыто-агрессивные личности могут быть также беспринципными, коварными и злопамятными бойцами. Они знают, как извлечь пользу из любой вашей слабости, и усилят натиск, едва заметив в вашем поведении признаки нерешительности. Они знают, как застать вас врасплох и не дать подготовиться. И если они думают, что вы перешли им дорогу или попытались взять над ними верх, они попытаются поставить вас на место и отомстить. Для них битва не закончена, пока они не победили.

5. Скрыто-агрессивные личности отличаются глубоким дефицитом совести. Как и всем остальным агрессивным личностям, им не хватает внутренних «тормозов». Они знают, что хорошо, а что плохо, но не позволяют этому знанию встать на пути к желаемому. Для них цель всегда оправдывает средства. Таким образом, они обманывают и себя и окружающих относительно того, чем занимаются на самом деле.

6. Скрыто-агрессивные личности злоупотребляют межличностными отношениями и используют их в своих целях. Они считают людей пешками в игре (или, если угодно, битве) жизни. Питая отвращение к слабости как таковой, они извлекают пользу из каждого недостатка своих «противников».

Как и в случае любых других типов, психопатология выражена у скрыто-агрессивных личностей в разной степени. При самых серьезных нарушениях стиль межличностного взаимодействия скрыто-агрессивных личностей выходит далеко за рамки простой манипулятивности. Скрыто-агрессивные личности с выраженными расстройствами характера способны прятать изрядный заряд безжалостности и жажды власти под маской притворной вежливости и даже определенного очарования. Некоторые из них проявляют отчетливо психопатические черты. Прекрасными примерами могут служить Джим Джонс и Дэвид Кореш[3]. Однако, хотя поведение скрыто-агрессивной личности может быть гораздо богаче простой манипулятивности, заправские манипуляторы в подавляющем большинстве своем являются скрыто-агрессивными личностями.

Отличия скрыто-агрессивной личности от пассивно-агрессивной и других типов

Подобно тому как пассивность и скрытая агрессия представляют собой очень разные стили поведения, пассивно-агрессивная и скрыто-агрессивная личности разительно отличаются друг от друга. Миллон описывает личность пассивно-агрессивного, или негативистского, типа как весьма амбивалентную – колеблющуюся между зависимым и независимым стилем поведения [9, с. 287]. Люди этого типа хотят сами управлять своей жизнью, но боятся, что им не хватит способностей делать это эффективно. Их неуверенность и колебания относительно того, следует ли заботиться о себе самим или положиться в этом преимущественно на других, прочно связывают их с теми, кто находится с ними в каких-либо отношениях. Они постоянно хотят и выпрашивают у других поддержки и опеки. Однако, поскольку зависимое и подчиненное положение раздражает их, они часто пытаются ощутить вкус личной власти, сопротивляясь сотрудничеству с теми самыми людьми, чьей поддержки искали. Не в силах принять решение самостоятельно, они могут перекладывать его на ваши плечи. Когда вы принимаете его, они не торопятся ему следовать. В споре с вами они могут решить, что с них достаточно, и пожелать устраниться. Но в страхе, что за таким устранением может последовать эмоциональное отвержение, они остаются и дуются до тех пор, пока вы не приметесь умолять их сказать, что не так. Жить с пассивно-агрессивной личностью может быть очень тяжело, поскольку часто кажется, что ей невозможно угодить. В своей книге «Как жить с пассивно-агрессивным человеком» [16] Скотт Ветцлер довольно хорошо описывает пассивно-агрессивный типаж и жизнь рядом с ним, хотя зачастую и не разграничивает в достаточной мере пассивность и скрытую агрессивность.

О терапии пассивно-агрессивных пациентов ходят легенды. Эти пациенты могут ныть и жаловаться на недостаточную поддержку терапевта, но едва терапевт пытается предоставить ее, тут же встают на дыбы и встречают предложения терапевта возражениями типа «да, но…» и другими неявными формами пассивного сопротивления. Большинство терапевтов с легкостью отличают таких выраженно «амбивалентных» персонажей, движимых повышенной чувствительностью к стыду, от более хитрых, расчетливых манипуляторов, которых я называю скрыто-агрессивными. Однако порой терапевты, незнакомые с более точными терминами, ошибочно используют для описания манипуляторов понятие «пассивно-агрессивный», пытаясь тем самым более четко обозначить неуловимую агрессивность, присущую этим манипуляторам. Скрыто-агрессивные личности – совсем не то же самое, что обсессивно-компульсивные. Мы все сталкивались с перфекционистами, педантами и высокоорганизованными людьми. Мы очень высоко ценим эти их качества, когда они проверяют наши налоговые декларации или делают нам операцию на мозге. Да, некоторые компульсивные люди могут быть напористыми, властными, подавляющими и контролирующими. Но это происходит потому, что им присуща в том числе и скрытая агрессивность. Мнимая приверженность принципам и стандартам может использоваться как механизм, позволяющий получить власть и подчинить себе окружающих. Обсессивно-компульсивные личности со скрытой агрессией – это такие люди, которые пытаются затолкать свои стандарты в глотку всем остальным.

Скрыто-агрессивные личности не идентичны нарциссическим личностям, хотя почти всегда имеют нарциссические черты. Люди, слишком много думающие о себе, не обязательно пытаются манипулировать другими. Нарциссы могут относиться к нуждам других с пассивным безразличием, поскольку поглощены собой. Однако некоторые эгоцентричные люди демонстрируют активное неуважение к чужим потребностям и намеренно дурно обращаются с другими людьми, превращая их в своих жертв. Чтобы отразить это, некоторые авторы разграничивают легкий и злостный нарциссизм. Однако я полагаю, что разница между людьми, настолько поглощенными собой, что они не проявляют внимания к правам и потребностям окружающих, и людьми, систематически использующими и виктимизирующими других, состоит в том, что последние в дополнение к нарциссическим чертам обладают отчетливо выраженной агрессивностью. Таким образом, эгоисты, которые искусно манипулируют другими и используют их, не просто нарциссы, но еще и скрыто-агрессивные личности.

Большинство скрыто-агрессивных личностей не являются антисоциальными. Поскольку они пренебрежительно относятся к чужим правам и потребностям, обладают дефицитом совести, активно добиваются преимущества над другими людьми и прибегают к любым методам, кроме разве что очевидных нарушений закона и неприкрытой агрессии, велик соблазн назвать их поведение антиобщественным. Манипуляции действительно входят в арсенал некоторых антисоциальных индивидуумов. Однако манипуляторы не нарушают наиболее значимые социальные нормы, не ведут преступного образа жизни и не проявляют грубой агрессии по отношению к окружающим, хотя в принципе способны на это. Было предпринято несколько попыток точно описать присущий манипулятивным людям расчетливый, коварный, контролирующий стиль межличностного взаимодействия. К ним примеряли все мыслимые ярлыки, от социопатов до злостно нарциссических и даже, как предложил Скотт Пек, «порочных» личностей [10]. Опираясь на свои ощущения от людей с неуловимой агрессией в характере, многие называют их пассивно-агрессивными. Однако ни один из этих ярлыков не отражает суть манипулятивной личности. Важно сознавать, что манипуляция чаще всего подразумевает скрытую агрессию, так что искусные манипуляторы – это скрыто-агрессивные личности.

Следует помнить также, что манипулятор в дополнение к своей скрытой агрессивности может обладать и другими личностными чертами. Так, помимо манипулятивности он может иметь определенную долю нарциссичности, обсессивной компульсивности, антисоциальности и другие склонности. Но, как заметил один мой друг, «неважно, серый он или бурый, длинные у него уши или короткие, много шерсти или мало, – если он большой, с бивнями и с хоботом, то это точно слон». Если человек, с которым вы имеете дело, обладает теми ключевыми чертами, которые описаны выше, то неважно, что еще у него есть, – перед вами скрыто-агрессивная личность.

Поскольку хищнически-агрессивная и психопатическая личности являются мастерами манипуляции, есть искушение рассматривать скрыто-агрессивную личность как мягкий вариант психопата. Такая точка зрения имеет право на жизнь. Психопаты – самые опасные, коварные и манипулятивные среди агрессивных личностей. К счастью, они при этом являются скорее исключением. Те же манипулятивные личности, которые описаны в этой книге, распространены в гораздо большей степени и, хотя тоже могут до определенной степени сеять хаос и опустошение в жизни своих жертв, все же не настолько опасны, как психопаты.

Как формируется скрыто-агрессивная личность

Агрессивная личность формируется разными путями. Я встречал индивидуумов, чье детство было настолько пропитано пренебрежением и дурным обращением, что они были попросту вынуждены стать сильными «бойцами», чтобы выжить. Но я видел и множество таких, кто слишком рвался сражаться на протяжении всей своей жизни, хотя рос в самой заботливой и поддерживающей среде, какую только можно вообразить. Возникает ощущение, что эти люди довольно рано пустили под откос процесс своей социализации и что формирование их характера на всех этапах протекало под сильным влиянием их чрезмерной воинственности. Однако вне зависимости от того, что оказало более сильное влияние – природа или воспитание, – большинство скрыто-агрессивных личностей в детские годы каким-то образом упустили одни важные уроки об управлении своей агрессией и чересчур сосредоточились на других. Судя по тем жизненным историям, с которыми мне довелось ознакомиться, скрыто-агрессивные личности обычно демонстрируют следующие недостатки:

1. Они не умеют разбираться, в каких случаях схватка действительно необходима и оправданна. Для них вся обыденная жизнь является битвой, а все, что стоит на пути к желаемому, – «враг». Помешанные на «победе», они слишком сильно хотят сражаться и пребывают в чрезмерно выраженной боевой готовности.

2. Они никогда не допускали мысли, что «победа» в долгосрочном смысле часто подразумевает готовность отступить, сделать шаг в сторону или подчиниться в краткосрочной перспективе. Они не способны распознавать те моменты, когда следует поддаться. Категорическое неприятие самой идеи повиновения не позволяет им идти на те маленькие уступки, которые зачастую позже приводят к «победе».

3. Они не знают, как вести сражение честно и конструктивно. Может быть, они получили урок, который теперь вынуждает их не доверять своей способности победить в борьбе честным путем. Возможно, они в принципе никогда не были готовы подвергнуться риску поражения. Иногда причина проще: они обнаружили, что скрытая борьба эффективнее. Как бы то ни было, они каким-то образом приучились идти к «победе» (по крайней мере краткосрочной) тайными и коварными тропами.

4. Поскольку они ненавидят подчиняться, то лишили себя возможности увидеть, что признание поражения может нести в себе определенные конструктивные выгоды. Я полагаю, что у всех агрессивных личностей (и личностей с расстройствами характера) в основе явной неспособности извлекать из прежнего опыта те уроки, которые мы хотели бы им преподать, лежит тот же самый механизм. Истинное усвоение (то есть интернализация) жизненного урока всегда подразумевает подчинение некоему высшему авторитету, силе или моральному принципу. Агрессивные личности не меняются, потому что не желают подчиняться.

5. Они не умеют выходить за пределы своей детской эгоистичности и эгоцентричности. Они не способны осознать, что одного лишь желания получить что-то может быть недостаточно, чтобы иметь на это право. Для них весь мир является их собственностью. Научившись добиваться своего манипуляциями, они начинают считать себя непобедимыми. От этого их и без того разросшаяся самооценка раздувается еще сильнее.

6. Они не научились искренне уважать слабые места других людей и сопереживать им. Любая уязвимость другого человека для них – всего лишь их собственное преимущество. Презирая чужие слабости (особенно эмоциональные), они сверх меры оттачивают умение находить и использовать эмоциональные «рычаги» своих жертв.

Благодатная почва для скрытой агрессии

Некоторые профессии, области деятельности и общественные институты предоставляют скрыто-агрессивным личностям отличную возможность использовать других людей в своих целях. Политика, правоохранительные органы, религия – вот несколько ярких примеров. Я вовсе не хочу сказать, что любой политик, сотрудник полиции или религиозный деятель непременно является манипулятивной личностью. Однако манипуляторы, будучи тайными властолюбцами, не могут устоять перед той блестящей возможностью самоутверждаться и распоряжаться значительной властью под прикрытием исполнения долга, которую открывают перед ними эти сферы. Телепроповедники, лидеры культов, политические экстремисты, продавцы «успеха» в воскресном ночном эфире и воинствующие общественные активисты, разоблачительные статьи о которых попадали потом на первые полосы газет, с точки зрения образа действий ничем принципиально не отличались от тех скрыто-агрессивных личностей, с которыми мы сталкиваемся в обыденной жизни. Это всего-навсего ярко выраженные крайние случаи. Чем коварнее и искуснее скрыто-агрессивная личность пользуется приемами манипуляции, тем проще ей занять влиятельное положение с широкими полномочиями.

Как распознать манипулятора и иметь с ним дело

Стать жертвой хитроумных уловок скрыто-агрессивной личности легко. Если вы хотите избежать виктимизации, вы должны сделать следующее.

1. Познакомьтесь поближе с характером этих волков в овечьей шкуре. Поймите, чего они хотят и как действуют. Изучите их так близко, чтобы сразу распознавать любого из них при встрече. Истории в следующих главах книги написаны таким образом, чтобы помочь вам почувствовать дух скрыто-агрессивного поведения.

2. Ознакомьтесь с излюбленными приемами скрыто-агрессивных людей, которые позволяют им манипулировать и управлять окружающими. Нужно составить ясное представление не только о том, на что похожи скрыто-агрессивные личности, но и о том, как они могут себя повести. В общем и целом от них можно ждать любых шагов, ведущих к «победе», однако изучить самые распространенные приемы и научиться замечать их применение – лучший способ избежать виктимизации.

3. Изучите типичные страхи и слабости, которые делают вас особенно беззащитными перед уловками скрыто-агрессивных личностей. Знание своих уязвимых мест, пожалуй, ваш самый мощный инструмент эффективного противостояния манипулятору.

4. Выясните, что вы можете изменить в собственном поведении, чтобы стать менее уязвимым к виктимизации и попыткам манипулятора использовать вас в своих целях. Использование методов, подобных представленным в главе 10, может радикально изменить природу вашего общения с другими людьми и позволит вам более продуктивно взаимодействовать с теми, кто в противном случае пытался бы манипулировать и управлять вами.

Истории, представленные в нескольких следующих главах, призваны более близко познакомить вас с характером манипулятивных людей. В каждой главе на первый план выведена одна из отличительных черт скрыто-агрессивной личности. Во всех этих историях я старался ясно показать основные намерения манипулятора, те приемы, которые он применял для осуществления этих намерений, и слабые места жертвы, которыми он пользовался.

Главной чертой скрыто-агрессивной личности является то, что она ценит победу превыше всего. Она решительно, ловко и нередко безжалостно применяет разнообразные манипулятивные приемы, чтобы не только достичь желаемого, но и скрыть от окружающих и самой себя свою истинную сущность. История Джо и Марии Блейков даст вам представление о том, сколько страданий может испытывать семья, когда один из ее членов слишком сильно стремится настоять на своем, прикрываясь заботой и благими намерениями.

Отец, который хотел видеть свою дочь отличницей

Лизе Блейк снова начали сниться кошмары. Она становилась все более раздражительной и подчас строптивой. Успеваемость в школе падала. Ее родители, Джо и Мария, знали, что такое поведение характерно для подросткового возраста. Но оно было очень нетипичным для Лизы. Их Лиза была другой – единственной и неповторимой. Они очень тревожились.

Джо тратил уйму времени и сил, пытаясь разобраться, что делать с Лизой. Мария несколько раз высказывала мысль, что на Лизу, возможно, просто слишком сильно давят.

Но Джо был убежден, что проблема серьезнее, и прилагал все мыслимые усилия, чтобы Мария прониклась его точкой зрения. Он подчеркивал, как сильно он заботится о благополучии своей дочери. Он все время твердил, что действительно хороший родитель должен испробовать все средства, чтобы найти решение.

Джо уже многого достиг в своем стремлении помочь Лизе. Когда несколько месяцев назад она принесла домой первую четверку, он отправился в школу и побеседовал с руководством школы, выразив свою озабоченность способностями дочери к обучению. Однако преподаватели отвергли идею заново протестировать Лизу. Они сказали, что с ней все в порядке. Джо ответил, что слишком переживает за будущее своей дочери, чтобы сбрасывать со счетов такую возможность. Какое-то время он подозревал, что преподаватель ресурсной комнаты[4] просто не хочет брать к себе еще одного ребенка. Хотя Мария сомневалась, разумно ли это, Джо вынудил ее согласиться, что выбора нет: Лизу надо забирать из школы, где учителя демонстрируют такое равнодушие к своей работе, и устраивать в частную школу, где к родительскому участию и заботе будут относиться внимательнее.

Первые полгода в новой школе имя Лизы занимало место на доске почета, но затем ее оценки снова поползли вниз. Более того, она стала больше упрямиться по мелочам, особенно в адрес Джо. Джо чувствовал, что с этим надо что-то делать. Он записал Лизу на полное педагогическое и психологическое обследование в авторитетной клинике. Его несколько удивило, что сотрудники клиники, с которыми он беседовал, пожелали провести интервью со всеми членами семьи в дополнение к тестированию Лизы. Но, как он не раз говорил, чего не сделаешь для спасения дочери!

Мария осталась довольна консультацией. Кроме того, ее вдохновило замечание Лизы по дороге домой: «Та женщина сказала, что я могу в любой момент прийти к ней поговорить. Думаю, это будет здорово!» Джо, напротив, был раздосадован словами консультанта. «Подумать только! – кипятился он, доказывая Марии, что прав он, а не консультант. – Они говорят мне, что у моей Лизы средний интеллект! Она всегда была отличницей, ее фото всегда висело на доске почета. Это что – похоже на средний интеллект?» Было у него и свое мнение по поводу идеи консультанта о том, что Лиза загоняет себя и что некоторые ее ночные кошмары могут указывать на гнев по отношению к родителям, особенно к отцу, который требует слишком многого. В конце концов Джо убедил Марию, что эти психологически подкованные ребята в клинике, наверное, «хотят как лучше», но они ничего не знают о его дочери – уж всяко меньше, чем он сам.

На следующий день Джо, улыбаясь от уха до уха, объявил, что их ждет сюрприз: он придумал, как решить проблему с Лизой. Он поделился, что приобрел новый компьютер и несколько превосходных обучающих программ. Теперь он сможет каждый день вместе с Лизой несколько часов упражняться за компьютером, чтобы помочь ей «вернуться в строй». Да, пришлось раскошелиться – но зато он сэкономит деньги на том, что Лиза больше не будет ходить в клинику. И даже если Лиза, как считал психолог-консультант, по какой-то причине сердилась на него, совместная ежедневная работа решит эту проблему. А самое главное – он мог теперь вернуть себе ту маленькую девочку, которую знал прежде. Ведь, говорил он себе, никто не позаботится о его доченьке так, как папочка.

Когда человек не останавливается ни перед чем

Джо много раз говорил Марии, что желает своей дочери только добра. Он лгал. Лгал не только Марии, но и себе. Да, он, вероятно, убедил самого себя и, безусловно, сделал все, что мог, чтобы убедить всех окружающих в том, что изо всех сил заботится о благополучии дочери. Однако на самом деле он просто хотел, чтобы Лиза приносила домой отличные отметки.

Я хорошо знаю Джо. Он всегда полон решимости получить то, что ему нужно. Он всегда считает, что прав и что его подход – единственный верный. Такая позиция позволила ему многого добиться в бизнесе. Некоторые называют его перфекционистом. Другие говорят, что он требовательный, настойчивый и контролирующий. Но все эти характеристики не дают полного представления о том, что же с ним не так. Суть в том, что Джо всегда настаивает на своем и не знает, где следует остановиться, поддаться или отступить. Он относится к тому типу людей, которые не постоят за ценой, чтобы получить желаемое. Иногда это хорошо. Чтобы стать «победителем» в жизни, необходима толика решимости. Но когда Джо проявляет агрессию в неправильное время в неправильном месте, особенно в тех случаях, когда от него ожидается что угодно, кроме агрессии, его поведение может быть весьма разрушительным.

Джо тщеславен. Он считает свою семью отражением его самого. А значит, Лиза обязана хорошо выглядеть в глазах окружающих, чтобы те впечатлились его достижениями. Джо полностью поглощен собой и своим имиджем в обществе. Несмотря на заявления об обратном, он совершенно нечувствителен к нуждам и желаниям других. При такой сосредоточенности на себе он просто не способен в достаточной мере сопереживать своей дочери. Однако отнюдь не тщеславие Джо служит непосредственной причиной страданий Лизы и Марии. Главная причина проблемы – его готовность силой навязывать свою волю всем остальным под маской заботы и участия (скрытая агрессивность).

Эта история показывает, как некоторые люди, несмотря на внешнее благополучие, могут быть эмоциональными тиранами дома. В ее основе лежит реальный клинический случай. Возможно, вам будет интересен тот факт, что в ночных кошмарах Лизы повторялась одна тема: в ее снах чаще всего кто-либо хотел причинить боль ее отцу. В рамках классического анализа можно было бы предположить, что у Лизы есть бессознательное желание нанести отцу ущерб или даже убить его. Интуитивно Лиза ощущала, насколько Джо безжалостен, но она не относилась к тому типу людей, которые могут взбунтоваться. Единственное, что она могла сделать, – выразить свои чувства в снах.

Как Джо манипулирует Марией

Теперь возникает вопрос, какие манипуляции привели к тому, что Мария приняла точку зрения Джо, хотя в глубине души чувствовала ее неразумность. Чтобы ответить на него, нам нужно исследовать еще кое-какие факты, связанные с этой ситуацией. Очевидно, что Джо мастерски использует какие-то весьма действенные приемы, чтобы сокрушить любое мыслимое сопротивление со стороны Марии.

Джо знает, что Мария очень добросовестна. Он понимает, что она костьми ляжет, если ей покажется, что она в чем-то пренебрегает своим долгом или не справляется с обязанностями жены и матери. Поэтому, когда она оказывает сопротивление, ему нужно лишь убедить ее, что спорить с ним и ставить под удар благополучие дочери – суть одно и то же. Если он сумеет выставить себя заботливым, то Мария будет склонна поверить в собственную бессердечность.

В описанном выше эпизоде Джо использует очень эффективную тактику (которую мы подробнее изучим в главе 9), чтобы оправдать себя в своих глазах и убедить Марию в том, что сопротивление – ошибка с ее стороны. Он рационализирует свои эгоистичные намерения как для самого себя, так и для семьи. Его рационализация выводит на первый план идею, что никто другой не заинтересован в благополучии его дочери так, как он. Он все время упирает на то, что учителя в прежней школе Лизы «работают спустя рукава» и «замыливают» проблему. Как обычно и бывает с рационализациями, все это звучит для Марии достаточно убедительно, чтобы она решила, что если не поддержит Джо, то это будет означать, что она заботится о Лизе меньше, чем он. Рационализация маскирует истинные намерения Джо. В действительности ему нужна дочь-рекордсменка, которая подкрепляла бы его имидж и подпитывала и без того раздутое эго. Это не забота о благополучии дочери – это стремление возвеличить себя.

Джо также отрицает свою роль в возникновении проблем у дочери и проецирует вину на других. Если бы он хоть на минуту допустил, что сам является виновником ситуации, то мог бы подвергнуть ее переоценке. Его отрицание не просто способ защитить свое представление о себе (образ «Я»), как это рассматривается в классических психологических теориях, – это механизм, который дает ему право продолжать совершать те действия, от которых он иначе отказался бы. Это очень важный момент. Когда Джо уходит в отрицание, он занят не защитой чего бы то ни было – он прежде всего борется с препятствиями на пути к тому, что ему нужно, и противится воле другого человека.

Джо знает, как держать под контролем Лизу. Он неявно подает ей постоянные (хотя и невербальные) сигналы, что если она будет вести себя в соответствии с его ожиданиями, то останется его «маленькой девочкой», с которой они так близки. Но если (сообщает он ей украдкой) она взбрыкнет, попытается отстоять свои права или не оправдает надежд, то мало не покажется.

Я прекрасно помню, как неуловимо и эффективно Джо может пользоваться неявными (завуалированными) угрозами, чтобы наказать любого, кто не согласен с ним. Порой один его взгляд уже может быть довольно угрожающим. Даже поездка в клинику с целью «провести оценку» и «пресечь в зародыше это вызывающее поведение» использовалась как тщательно завуалированное, но при этом угрожающее воздействие.

Как опытный политикан, Джо чутко следит за всем, что может изменить расстановку сил в семье. Едва наша группа консультантов сделала саму затею с консультацией в клинике привлекательной для Лизы, которая теперь увидела в этом не наказание, а возможность дать выход своим чувствам, как отец сразу отобрал эту возможность. Он любезно сообщил группе, что все благополучно разрешилось и в наших услугах больше нет необходимости. Он понял, что равновесие сил может быть нарушено, и сделал все для того, чтобы сохранить власть, контроль и доминирующее положение.

Случай Лизы стал поучительной терапевтической неудачей. Он научил меня, что, когда пытаешься помочь кому-то в семье манипулятора одержать победу, нельзя оставлять самого манипулятора с ощущением, что ему предстоит проиграть. О важности тщательно выстроенных беспроигрышных сценариев во взаимодействии с манипуляторами мы подробно поговорим в главе 10.