Цирк в шкатулке Сабитова Дина
Королева Ида быстро перелистала последние страницы. Одного цепкого взгляда ей было достаточно, чтоб увидеть: все решено, и решено без ошибок.
— Почерк мог быть и получше, — сухо заметила королева. — Впрочем, вижу, наконец-то ты постаралась. Возможно, из тебя еще выйдет толк.
И передала тетрадь королю.
Карамелькин папа заглянул на последнюю страницу и кивнул:
— Ну, раз мама говорит, что все верно, значит, все верно.
На сегодня у него было назначено пятьдесят одно неотложное дело. Прямо после завтрака придут восемь послов иностранных государств — вручать верительные грамоты. Потом заседание совета министров, повестка дня которого не уместилась на трех страницах. Потом, после обеда, нужно будет поработать с документами, потом…
Разбираться со школьными задачками королю не хотелось.
Король закрыл тетрадь и небрежно бросил ее на столик.
«Все же умница растет, вся в меня. И рыженькая такая же, и такая же растрепанная, как я был в ее возрасте. Надеюсь, ее не дразнят в школе… — Эти мысли быстро пронеслись в королевской голове, на миг вытеснив озабоченное обдумывание повестки дня совета министров. — Эх, все некогда, надо бы найти время, зайти к дочке в спальню перед сном, поговорить так по-отцовски, по душам. Впрочем, я полагаю, что Ида заботится о том, чтобы все потребности принцессы были удовлетворены. Как-нибудь, когда дел будет поменьше, я… или все же начать заседание совета министров с рассмотрения пятого вопроса, а третий вопрос перенести в конец?»
Между тем королева придирчиво осмотрела, причесалась ли принцесса как следует и пострижены ли у нее ногти.
— Это очень кстати, что твоя гувернантка отправилась в отпуск. Ты, как будущая королева, должна уметь сама позаботиться о себе, а твой внешний вид при этом должен быть безупречен.
Королева прошлась по комнате и подозрительно потянула воздух носом.
— Не пойму, откуда — от тебя, что ли? — так несет конским навозом и псиной?
Карамелька, услышав это, ужасно испугалась. Она, конечно, отмыла руки тщательно и надела свежее платье, однако всем было известно, что королева Ида обладает феноменально тонким обонянием.
Но королева продолжила:
— Наверное, ветер несет запах от псарни и королевской конюшни.
Принцесса хотела было напомнить, что, если она расправилась с летним школьным заданием, то надо подписать указ о разрешении в столице увеселительных мероприятий. Но напоминание не понадобилось — королева никогда ни о чем не забывала.
— Сегодня министр культуры подготовит список всех увеселительных мероприятий на эту неделю. С сегодняшнего утра они будут разрешены. Ознакомься и подготовь мне свои предложения, куда было бы полезно тебе пойти, чтоб с толком провести время. Лично я бы посоветовала тебе посетить день открытых дверей в королевском институте вычислений, а также выбрать в репертуаре королевского театра серьезную классическую пьесу. Текст пьесы и критические материалы по ней тебе подготовят в королевской библиотеке — не забудь отослать туда запрос.
Принцессе было разрешено гулять в саду в компании трех фрейлин. Фрейлины без конца болтали о чем-то своем, а принцесса качалась на качелях.
Она твердо решила, что вечером снова убежит в цирк. Марик будет ждать ее возле дырки в ограде.
Вторая ночь в цирке прошла без неприятных неожиданностей. Никто не заметил, что принцесса не ночевала у себя в комнате. Карамелька снова пила чай со всеми, каталась верхом на Душке и на Льдинке, уговорила Иогансона научить ее двум карточным фокусам, а еще они с Мариком сидели на берегу, разговаривали о жизни и смотрели на темную воду и на усыпанное звездами небо.
Правда, господин директор недовольно вздыхал и говорил, что стоит только встать на скользкую дорожку и оставить в цирке неизвестного беспризорного мальчика, как чужие дети валят толпой. Не хватало им еще проблем с беспризорной принцессой.
Но принцесса слышала, как Эва вступилась за нее.
Смеясь, она ответила директору, что не годится выгонять из цирка будущую королеву, это попахивает нелояльностью к королевской семье.
На следующее утро, завтракая с родителями, Карамелька еле сдерживала зевоту. Но мгновенно проснулась, когда мама огласила планы на день:
— Нам доложили, что в столице гастролирует цирк «Каруселли». Главный номер в его программе, я полагаю, ты должна посмотреть. Это чудо-ребенок с феноменальными математическими способностями. Говорят, он моментально решает в уме любые задачи, извлекает корни, умножает и делит — просто непостижимый талант. Пожалуй, я найду окно в расписании и пойду с тобой.
И вот Карамелька и королева Ида заняли почетные места. Цирк был полон. Несмотря на то что все номера сопровождались довольно скучным, но, к счастью, коротким научным комментарием (так, например, Хоп написал на доске, стоящей на краю манежа, формулу закона всемирного тяготения и еще какие-то формулы, по которым можно было рассчитать силу броска каждого из колец), народ радостно аплодировал каждому номеру, раздавались выкрики «браво!» и «бис!». Все очень соскучились без развлечений.
— Видишь, — назидательно заметила Ида, — как народ ожидал праздника? И мне было весьма огорчительно, что ты столько дней ленилась и пренебрегала своим долгом перед народом — ведь именно из-за тебя…
Но тут снова заиграла музыка, и королева была вынуждена прекратить ворчание.
Когда настала очередь Марика, он, как и все другие циркачи, ничем не выказал своего знакомства с принцессой.
Неузнаваемый в бархатном костюмчике с кружевным жабо, Марик сделал почтительный поклон в сторону королевской ложи и вышел на середину арены.
Публика была в восторге. Право задать чудо-ребенку первую задачку, разумеется, принадлежало королеве.
Она попросила сложить пять четырехзначных чисел.
Не успела королева закрыть рот, как Марик уже выдал ответ, а Мелодиус ударил тарелкой об тарелку.
— Все верно, ваше величество? — дождавшись, когда стихнет звон тарелок, поклонился директор цирка, который ассистировал чудо-ребенку.
— Да, — кивнула королева. — Я могу не перепроверять, потому что результат у меня уже подсчитан, — это количество плодовых деревьев в садах столицы, вчера главный садовник подал мне промежуточный отчет.
Представление продолжалось. Однако Ида, строго велев Карамельке не отвлекаться, сама уткнулась во взятые с собой бумаги, что-то подчеркивая в них серебряным карандашом.
Поэтому, когда на арене появился клоун и весь цирк начал смеяться, Ида только досадливо поводила плечами — шум ей слегка мешал.
— Я могла бы рассказать вам, что там было, в цирке, и про собачек, и про клоуна тоже, — сказала на вечерней прогулке Карамелька фрейлинам, — но это лучше увидеть самим. Даже если я опишу вам клоуна, вы все равно не будете смеяться. Когда рассказываешь — все самое главное куда-то пропадает.
И фрейлины решили, что они тоже купят билеты и непременно пойдут в цирк.
А вечером Карамелька сбежала из дворца в третий раз.
Они с Мариком сидели на песке, швыряли камушки в воду и обсуждали его выступление.
— Ах, я так боялась, что ты оробеешь перед мамой, то есть я хотела сказать, перед королевой, и спутаешься, и мама будет недовольна. Но ты молодец, здорово выступал.
— Да задачки-то были все легкие. И весь номер длился три минуты. Больше нельзя, — так считает директор, иначе потеряется темп и публика заскучает.
— Ой, Марик, ты говоришь как настоящий циркач, — уважительно вздохнула Карамелька. — Мама мне всю дорогу ставила тебя в пример. И знаешь что?
— Что?
— Она сказала, что это очень неправильно — растрачивать такой дар в балагане. Я знаю, что «Каруселли» — не балаган, но мама, она… так сказала.
— А куда я, по мнению твоей мамы, должен растрачивать этот свой, как его? Дар.
— Она считает, что тебе надо учиться в королевском пансионе. Она хочет выяснить, кто твои опекуны или родители. И она сказала, что тебе надо выделить специальную именную стипендию и что тебя ожидает большое будущее, стажировка в университете и потом Академия наук. Что королевству нужна такая талантливая молодежь — так она сказала.
— И зачем мне этот королевский пансион? Там небось ужасная скукотища и все ходят по струночке. Математика — это, конечно, интересно, и в университет попасть было бы здорово. Но ведь у меня еще есть время подумать?
— Если мама что-то решит, то про свое «время» и про «подумать» можешь даже не заикаться, — тихо сказала Карамелька. И добавила еще тише:
— А в пансионе не такая уж скукотища. Я ведь тоже там учусь. Мы могли бы там каждый день видеться…
Принцесса возвращалась домой, и ее голова была занята раздумьями о том, как уговорить Марика не противиться королевскому пансиону. Она понимала, что рано или поздно цирк уедет из столицы. А вместе с ним уедет и Марик. Мысль убежать вместе с цирком, конечно, мелькала у принцессы. Но она знала, что никогда на это не решится. Да и сами циркачи не возьмут ее с собой. Похищение наследницы престола — это вам не шуточки.
Поэтому принцесса не обратила внимания, что в тот момент, когда она проходила по карнизу, в ее комнате вспыхнула настольная лампа.
Карамелька перекинула ноги через подоконник, спрыгнула в комнату, аккуратно защелкнула шпингалет окна, чтоб его не распахнуло ветром, и тут за ее спиной раздался голос:
— Позволь поинтересоваться, где ты была?
Глава двадцать пятая
Про то, как исчезла принцесса
Привычный распорядок дня министерства финансов в тот вторник, к немалому потрясению всех сотрудников, впервые был нарушен.
Никто не мог припомнить случая, чтоб министр финансов королева Ида не явилась к 12.00 в свой кабинет. И она даже не позвонила, что задерживается! Ее заместитель выждал полчаса, а потом решился позвонить королевскому пресс-секретарю.
Пресс-секретарь поднял трубку телефона не сразу. Но на вопрос заместителя министра делано бодрым голосом ответил, что у королевы — важные государственные дела и что один день министерство вполне может обойтись без министра.
Он был прав. Работа министерства финансов была налажена безукоризненно. Однако странное поведение королевы было так удивительно, что сотрудники то и дело собирались группками и судачили о случившемся.
Впрочем, версий было мало. Даже когда королева болела, она всегда сообщала о своих планах, то есть ее появление в министерстве было стопроцентно предсказуемо.
Хотя даже если бы в министерстве и знали какие-то подробности, например, что во дворец срочно был вызван помощник начальника полиции, которого оторвали от второго завтрака, — то все равно никто не мог бы предположить, что именно случилось.
Злополучное утро началось с того, что королеве впервые за много лет не спалось.
Она встала с постели, накинула на ночную рубашку расшитый золотыми лилиями халат и решила пройтись по дворцу. Часы показывали четыре утра.
Проходя мимо коридорчика, ведущего в комнату принцессы, Ида вдруг почувствовала странное желание.
Иде захотелось зайти и посмотреть, как спит принцесса, какое у нее лицо во сне.
Кажется, занятую государственными делами королеву много лет не посещали такие фантазии. Принцесса сыта, одета и обута, учится у лучших в городе педагогов, ее день расписан по минутам, и все посвящено великой цели. Королева знала: она положит жизнь на то, чтоб цель эта была достигнута дочерью.
Принцессе в будущем предстояло стать королевой. Но такой королевой, чтобы никто, ни один человек на свете не посмел усомниться, что Амелия занимает свой трон по праву. Будущая королева должна быть образованна и обладать несгибаемой волей, организованностью, трудолюбием, дисциплинированностью и…
Королева Ида зашла в спальню принцессы. Было еще темно, до рассвета оставался час.
Двигаясь в едва светлеющем сумраке на ощупь, королева приблизилась к кровати и, наклонившись, протянула руку, чтоб коснуться плеча дочери.
Но с недоумением обнаружила, что кровать пуста.
Она быстро подняла одеяло. Так и есть!
Королева машинально включила настольную лампу, повернулась к окну. Не успела она сообразить, что рама окна приоткрыта, как в проеме появилась маленькая тень, и через миг принцесса Амелия стояла в комнате.
Королева глянула в ее испуганное лицо и спросила первое, что пришло в голову:
— Позволь поинтересоваться, где ты была?
Дальнейшее оказалось ужасным.
Вспоминать происшедшую сцену Иде было мучительно.
На все ее расспросы принцесса только мотала головой, глотала набежавшие слезы и, закусив губу, молчала. Это было настолько неожиданно и возмутительно!
На третьем или четвертом вопросе королева почувствовала себя беспомощной и глупой. А она очень не любила этого.
Разумеется, королева произнесла все что могла: и «Я тебя спрашиваю!», и «Долго будем молчать?», и «Объясни же, наконец!», и «Не испытывай мое терпение!», и «Мне что, отца позвать?», и «Неужели ты не понимаешь, что наследницы престола так себя не ведут?» — но все оказалось тщетно.
По той ловкости, с которой принцесса влезла в окно, королева догадалась, что ночные приключения происходят не первый раз.
Лазить ночами в окно, словно уличная бродяжка, — это возмутительная шалость, которая не укладывается в голове!
Вся сцена осложнялась еще и тем, что разговор шел практически шепотом — не хватало разбудить кого-либо новостью, что принцесса скачет по подоконникам вместо того, чтобы спать.
Дело кончилось полным безобразием. Ида обнаружила, что, потеряв голову от гнева, вцепилась в плечи принцессы обеими руками так, что побелели костяшки пальцев, и трясет принцессу что есть силы, крича сдавленным тихим голосом в лицо дочери нечто ужасное.
Принцесса — маленькая упрямая дрянь, которая не ценит, что мать положила всю свою жизнь ради ее будущего! Судьба таких негодяек — мыть полы на вокзале! Впредь — строгий домашний арест до самой осени! И королева вообще жалеет, что у нее есть такая дочь, безответственная тупица!
При этих словах Амелия зарыдала и закрыла лицо ладонями.
Ида разжала руки, оттолкнув дочку, развернулась и в отчаянии вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Рассвет застал королеву в спальне. Она запила минеральной водой еще три таблетки валерианы, глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь унять нервную дрожь.
Король взял у нее из рук пустой стакан и пузырек с таблетками, вздохнул:
— Ну что, ты успокоилась? Идем к ней? Надо же выяснить, в чем дело?
Когда королева с перекошенным лицом влетела час назад в комнату, король как раз видел прекрасный сон. Ему снилось, что они вместе с Идой — снова студенты. Они гуляют в парке университета, цветет сирень и прямо над их головами щелкает соловей. Ида тонкими пальчиками нежно прикасается к плечу короля, а потом начинает трясти его все сильнее и сильнее, а соловей слетает сверху и шипит прямо ему в ухо: «Вставай! Просыпайся! Я в отчаянии!»
Король мгновенно проснулся и открыл глаза.
Пожалуй, он лицезрел свою всегда уравновешенную жену в таком состоянии первый раз в жизни.
Ида, дрожа всем телом, рассказала, что произошло. Король тут же позвонил начальнику охраны и приказал поставить караул под окном принцессы и у ее дверей. При появлении принцессы следовало со всей почтительностью предложить ей проследовать в зал для аудиенций и немедленно сообщить королю.
— Так, по крайней мере, мы будем знать, что за эти полчаса девочка не наделает глупостей и не сбежит из дворца.
Наконец королева взяла себя в руки, и они пошли разговаривать с дочкой.
— Главное — не накидывайся на нее больше, — озабоченно сказал король. — Великое дело — ребенок лазит в окно. Она же нормальная живая девочка и шалит вполне по возрасту.
— Но я думала… Третий этаж! Да. Я сорвалась, сама не знаю, как так получилось, — тихо ответила королева.
Королевский гвардеец салютовал им и доложил, что у принцессы — тишина и наследница престола из комнаты не выходила.
— Можете быть свободны, — отослал гвардейца король.
Они вошли в комнату принцессы.
Комната была пуста.
Королева распахнула все шкафы, упав на колени, заглянула под кровать, потом, спохватившись, бросилась к окну. Окно было закрыто изнутри на шпингалет.
Сразу же выяснилось, что мимо расставленных караулов принцесса не проходила.
Было от чего снова прийти в отчаяние.
Король приказал опечатать комнату принцессы, объявил во дворце чрезвычайное положение и послал за помощником начальника полиции.
Королева сидела и просто плакала.
Когда помощник начальника полиции, прибыв во дворец, услышал из уст короля, что произошло, он покрылся холодным потом.
«Цирк. Доигрались», — мрачно подумал он.
Однако прежде чем высказывать версии, помощник начальника полиции решил подробнее узнать обстоятельства дела.
Втроем они вернулись в спальню принцессы.
— Смотрите, — сказал король, — на подоконнике следы ее туфелек. Это, скорее всего, оставлено еще до исчезновения, когда она лазила в окошко.
— Песок, — склонился над подоконником помощник начальника полиции. — Песок, и не простой песок.
— А какой? — встрепенулась королева.
— Речной. Белый речной песок, — вздохнул генерал. — И сдается мне, что такой песок есть в столице только в одном месте.
— Где? — хором воскликнули король и королева.
— На берегу реки, — пожал плечами генерал.
— Но что она могла делать ночью на берегу реки? Купаться еще холодно. И потом, у нас есть бассейн, — озадачился король.
— Могу предположить… — с непонятным для короля смущением сказал помощник начальника полиции. — Я почти уверен, что это так. Дело в том, что на берегу реки стоит цирк «Каруселли».
— Да, мы там как раз были вчера! Смотрели представление с этим чудо-мальчиком. Как его зовут… кажется, Марк, — встрепенулась королева.
— Да, его зовут Марк. Марик. У меня есть сильное подозрение, что наша принцесса, в восхищении перед талантами этого мальчика, решила познакомиться с ним поближе. Ну и сам цирк, наверное, ей хотелось посмотреть изнутри. Понимаете, она же все время учится, любой ребенок сойдет с ума от такой нагрузки и отсутствия всяких развлечений, — осторожно сказал помощник начальника.
Королева, пропустив мимо ушей возмутительно невежливое мнение генерала о воспитании принцессы, воскликнула:
— Если это так, надо немедленно аресто…
— Погоди, Ида, — прервал ее король. — Никого арестовывать мы пока не будем. Хватит уже, наломали дров, ребенок пропал. Марика из цирка надо пригласить к нам, объяснив ситуацию. Думаю, что мальчик пойдет нам навстречу и расскажет все, что ему известно.
Глава двадцать шестая
Про то, как у Марика появилась версия
«Еще хорошо, что никто не поинтересовался, кем я являюсь Марику, — озабоченно подумал директор цирка. — В таких случаях ребенка должны сопровождать родители. А я никто. Я даже не знаю, кто он такой и откуда». За окошком полицейского автомобиля мелькали дома — машина ехала, включив сирену, так быстро, как только возможно.
Ведь Марика ждут король и королева.
Помощник начальника полиции в очередной раз поймал взгляд господина директора и сказал:
— Не волнуйтесь, я заверяю вас — все это добровольно, это ни в коем случае не арест. Вы же понимаете, родители волнуются, и мы зашли в тупик. Я про такое только в детективах читал — комната заперта, а человека нет.
Директор грустно вздохнул и покосился на Марика. Тот смотрел прямо перед собой и о чем-то сосредоточенно думал.
Потом Марик вздохнул и наклонился к уху директора:
— У меня есть одна версия, но я хочу сперва сам посмотреть комнату.
Помощник начальника полиции тем не менее расслышал этот шепот и недоверчиво покачал головой:
— Я работаю в полиции много лет, мальчик. Я осмотрел комнату от пола до потолка, и никаких зацепок. Это похоже на чудо. На очень нехорошее и грустное чудо. А если ты узнаешь, куда делась принцесса Амелия, — то это будет чудо номер два. Не слишком ли для одного утра?
— Зачем же вы тогда меня везете, если уверены, что советоваться со мной бесполезно?
— Я же не буду спорить с королем! Тем более что родители в полном отчаянии.
Марик помолчал. Потом тихо спросил:
— А королева — она очень расстраивается?
— Да на ней буквально лица нет! — воскликнул генерал. — Надеюсь, я не выдаю тебе государственную тайну, потому что ты и сам через пять минут в этом убедишься.
— Странно, — заметил Марик. — Кажется, до сих пор она не слишком пеклась о принцессе. Все время была занята. Даже доброй ночи ей желала по телефону.
Генерал недовольно покосился на Марика:
— Ну, судить о силе материнской любви — дело не наше. Могу тебя заверить: тревога королевы неподдельна, а сомневаться в этом — значит быть близким к государственной измене.
— Не запугивайте мальчика, он и так напуган, — вмешался директор.
— Ничего я не напуган, — огрызнулся Марик.
В этот момент полицейская машина въехала в ворота дворца.
— А что было до того, как принцесса исчезла? — спросил Марик у короля.
Они сидели в малой гостиной, где специально для Марика накрыли сладкий стол и разложили на ковре несколько ярких игрушек. Это была работа спешно вызванного детского психолога, который уверял, что в таком окружении мальчик расслабится и легче пойдет на контакт.
Марик вежливо выпил полстакана лимонада, посмотрел с недоумением на сидящего в ярком грузовике плюшевого верблюда и сказал, что готов ответить на любые вопросы.
Конечно, первым вопросом было, не знает ли Марик чего-то, проливающего свет на таинственное исчезновение принцессы.
— Пока трудно сказать. Главное, я не понимаю: если она убежала куда-то, то почему? Она казалась очень счастливой, когда… когда мы расстались у дырки в заборе…
— Дырка в заборе, — вздохнула королева. — Дожили.
И тут Марику захотелось узнать, что было от момента их расставания до той минуты, когда король и королева обнаружили, что комната пуста.
— До того как она исчезла, она была с тобой, в этом твоем цирке, — раздраженно сказал король. — Я, господин директор цирка, не могу понять, как вы, взрослый человек, допустили такое. Вы что, не узнали наследницу?
— Почему же, узнал, — отважно вскинул голову господин директор. — Узнал и был в большом затруднении. Принцесса Амелия — наша будущая королева, и не мне решать, что ей во вред, а что на пользу. Кроме того, мне стало известно, что в жизни принцессы так мало радости, а у нас она казалась такой счастливой…
— Мало радости, — горько вздохнула королева. — Полезное времяпровождение, занятия наукой, развитие ума., воли, интеллекта, режим дня, витамины. Когда же ребенку учиться, как не сейчас? Какую еще радость ей нужно?
— Иногда людям нужны и необязательные вещи. Просто сидеть на берегу реки. Или просто делать глупости. Петь песни с друзьями. Пускать мыльные пузыри. Стоять на голове.
— Может быть, взрослые люди и могут себе такое позволить, хотя я лично и не понимаю, зачем тратить время на описанную вами ерунду. Но дети должны использовать каждую минуту, чтобы подготовиться к взрослой жизни…
— Прошу простить меня, ваше величество, но мне кажется, что в глубине души вы не относитесь к детям так сурово. Просто вы забыли, как сами были ребенком, но когда вспомните…
— Так и сказали королеве? — Шкатулка с восхищением смотрела на директора.
— Так и сказал, — развел руками директор.
Вернувшись из дворца, они сидели в окружении друзей и рассказывали, что произошло с ними с того момента, как на поляну ворвался полицейский фургон, а из него выскочил бледный от волнения помощник начальника полиции, и до этой минуты.
— Да, он так и сказал, — засмеялся Марик. — А королева открыла рот и не знала, что ему ответить.
— Браво, господин директор, — воскликнула Шкатулка. — Никто из нас не смог бы сказать это лучше.
— Вы лучше послушайте, что было дальше…
…А дальше королева сказала, что в таком деле нужна любая зацепка, и нужно, чтоб Марик, если уж его привлекли к разгадке тайны, знал больше подробностей. Хотя лично ей, королеве, это и неприятно. Впрочем, Марик производит впечатление достаточно разумного мальчика.
Когда Марик услышал про ссору королевы и Карамельки, он нисколько не удивился.
— Я понимаю, что у вас были причины за нее волноваться и вам хотелось понять, где она была. Но вы просто ругали ее или вы сказали ей что-то обидное?
— Я… я не помню, Марик, — закусила губу королева. — Ну, кажется, я сказала ей что-то вроде того, что мне не нужна такая безответственная дочь. А потом я ушла. И больше ее не видела.
Марик поколебался с полминуты, а потом сказал:
— Это была Карамелькина тайна. Но, наверное, я должен рассказать. Понимаете, у принцессы было Сокровище. Она прятала его в комоде. Я точно не знаю, где именно.
Такой стеклянный шарик, внутри которого все было как в настоящем мире. Только еще красивее. Там летали бабочки. И был домик с красной крышей, и тропинка в траве.
Я листал учебник математики и сказал, что все задачки очень простые. Она спросила, неужели бывает еще какая-то математика, кроме сложения, умножения, вычитания и деления. А я сказал, что есть еще много всего и что это очень красиво. А она сказала, что математика — это очень скучно. А я не согласился. Потому что математика бывает очень интересной. А иногда всякие математические штуки трудно себе представить, но когда сумеешь их вообразить, то это становится похоже на волшебный сон. Вот, к примеру, как представить бесконечно малые величины?
Принцесса спросила, что это. Я ей начал объяснять. Но, по-моему, она ничего не поняла в моем объяснении. Потому что сказала, что иногда она мечтает стать очень маленькой, бесконечно маленькой, как эти величины, про которые я рассказываю, и уйти в тот сад, в стеклянном шарике, посмотреть, кто живет в домике, и половить бабочек. Она крутила шарик перед глазами и говорила, что надо стать меньше муравья, чтобы гулять в этом саду. Сами подумайте, как можно сравнивать огромного муравья и бесконечно малые величины?
— И к чему весь этот рассказ? — нетерпеливо застучал пальцами по столу король.
— Не знаю, как это может быть… Но вдруг она подумала, что ее мама права и из Карамельки не получится настоящей королевы? И решила, что маме она больше не нужна. Что мама в ней разочаровалась. И от огорчения принцесса как-то нашла возможность уйти туда. В тот сад, в шарике.
Все молчали, осмысливая сказанное Мариком.
— Это невероятно, — наконец сказал король. — Но — как бы это ни было дико — на данный момент это единственная версия.
В комнате принцессы королева сразу кинулась к комоду и начала выдвигать ящики.
В дальнем углу среднего ящика среди безукоризненно белых полотенец лежал один крохотный розовый носочек. Королева схватила его и прижала к сердцу.
Но шарика не было.
— Ваше величество, — кашлянул из-за ее спины генерал, — если принцесса действительно ушла в э-э-э… в стеклянный шарик, то он никак не может быть спрятан в комоде. Ведь перед исчезновением она держала его в руках, значит, он должен быть где-то на полу. Закатился.
И генерал встал на четвереньки и полез под кровать.
— Вы же говорите, что исследовали комнату от потолка до пола, — недовольно заметил король. — Неужели вы пропустили такую улику?
— Я и предположить не мог, — глухо донесся голос генерала из-под кровати, — что закатившуюся под кровать детскую игрушку следует считать уликой. Я искал следы проникновения злоумышленников. А на это, — и генерал начал вылезать, пятясь задом, — не обратил внимания, каюсь.
Он вылез и отряхнул штаны.
— Вот! — На ладони помощника начальника полиции лежал Карамелькин шарик.
Королева схватила шарик и впилась взглядом в глубину стекла.
— Травка… бабочки… домик, — растерянно перечисляла она. — Ее там нет!
— Конечно, нет, — деловито сказал король, осторожно забирая у королевы из рук Сокровище. — Девочка, разумеется, не сидит на поляне, ушла посмотреть дом, погулять в саду, и за холмами, и где-нибудь еще. Да, там красиво — я сам бы не отказался провести в таком месте отпуск.
— Посмотрите, в глубине сада, слева от домика, должны быть качели. Она не катается на них? — тихо спросила королева.
— Качели? Да, вот там, среди листвы виднеются — именно качели. Откуда ты знаешь, Ида, про эти качели?
— Мне ли не знать, — грустно сказала королева.
Король еще раз всмотрелся в глубину шарика.
— О, а что это за розовая точка на калитке? На цветок не похоже…
— Дай-ка взглянуть, — заволновалась королева. — Эй, принесите большую лупу!
Это оказался розовый носочек. Пара к тому носочку, который королева обнаружила в глубине комода.
— Может быть, наша девочка прятала шарик в одном из носочков, как в футляре, достала шарик, держала носочек в руках, — сказала Ида. — А потом, когда ушла, то обронила его там.
Читать бесплатно другие книги:
