Наследство в России. Игра по правилам и без Чудинов Дмитрий

Я задумал эту книгу не как ученый, социолог, бизнесмен или журналист, а как ведущий круглого стола, куда пригласил моих друзей, деловых партнеров и просто хороших знакомых для обсуждения важной для меня темы. Представьте большой стол, за которым сидят бизнесмены, экономисты, архитекторы, художники – все те, кто благодаря своему труду, знаниям, умению рисковать и благосклонности судьбы сумели не только создать свое дело, но и успешно его развить, преумножить, скопить капитал. Это поколение людей, достигших 45–60 лет, тех, кто связывает свою жизнь с нашей страной, кто последние два десятилетия реально участвовал в истории России и может влиять на ситуацию в ней сейчас. Этим людям уже есть что терять, и перед ними частенько встает вопрос, кому и как передать результаты своего труда, иными словами – они осознают необходимость подумать о составлении завещания.

Все они образованные, одаренные люди с активной жизненной позицией, то есть, в моем понимании, – представители истинной интеллигенции. Думается, их мнение на тему наследования было бы интересно. Ведь вопросов, касающихся передачи наследства в нашей стране, немало, и далеко не на все из них есть ответы, а потому уже сама постановка этих вопросов, обсуждение этой темы поможет создать предпосылки для их решения.

Дмитрий Чудинов

Помните притчу, когда юноша пришел к мудрецу за советом, а тот ему говорит: «Я старше тебя, но это не значит, что я умнее, – просто за это время я успел совершить больше ошибок, чем ты». Эта книга, наверное, об ошибках – в масштабе наших собственных историй и историй известных фамилий. Возможно, после прочтения книги вопросов у вас станет еще больше. Но, как известно, правильно поставленные вопросы уже наполовину решают задачу. И если у разных людей есть общие или похожие проблемы, это тоже многое объясняет.

Например, известный политолог и бизнесмен Ефим Островский, размышляя на тему наследства, спрашивает: «Какова цель наследуемых капиталов? Чтобы подступиться к ответу на этот вопрос, важно понять, что современные крупные российские состояния, все или почти все, создавались без всякой цели. Хотя их обладатели никогда в этом не признаются, это был бы “плохой пиар”. Современные богатства – скорее продукты бегства от бедности. Они созданы реактивным, а не проективным путем. Конечно, бежали не только от бедности в чисто бытовом, питательно-хватательном смысле. Бежали и от бедности опыта. И чем богаче человек становился, тем богаче и разнообразнее был его опыт. Причем не столько опыт потребительский, сколько деятельностный»[1].

Обсуждая тему наследства, мы не даем ни рецептов, ни оценок – только конкретные примеры из жизни и комментарии к ним психологов, экономистов, финансовых консультантов, юристов. Книга создавалась на основе эксклюзивных интервью, статей и заметок, и мы благодарим за участие в нашем проекте авторов – Ольгу Трофимову, главного редактора издательства «Петербургское Востоковедение», Германа Клименко, директора и владельца компании Liveinternet, Анну Осипову, психолога и бизнес-консультанта, Леонида Сторча, юриста и культуролога, Павла Шило, бизнес-консультанта, а также Владимира Юрина, финансового директора, Олега Фурсова, юридического консультанта по защите капитала, и юриста Майю Яблокову за профессиональные комментарии к материалам книги. Благодарим за интересные интервью Ивана Кузнецова, вице-президента банка «Таврический», бизнесменов Сергея Васильева и Павла Сигала, а также психолога, директора благотворительного фонда «Перспективы» Марию Островскую.

Поскольку актуальные идеи всегда витают в воздухе и тема наследования в России – одна из наиболее важных в последнее время, многие наши авторские материалы находят продолжение или вступают в диалог с публикациями в деловых СМИ. Наиболее важную информацию о различных аспектах наследования, найденную в бизнес-литературе, прессе и Интернете, мы также приводим на страницах нашего издания.

Елена Вербицкая, редактор-составитель

Вечер у камина, или Разговор за круглым столом в канун «конца света» 21.12.12

Дмитрий Чудинов, бизнесмен: В жизни каждого из нас бывают события, которые, как звоночки, напоминают: а все ли ты подготовил на случай своего ухода? Самолет при заходе на посадку начало как-то швырять, сердце защемило немного сильней, сосулька свалилась на тротуаре совсем рядом… И тогда ты думаешь: а что если?.. И что же тогда? Все ли ты сделал для тех, кого любишь? Ведь вопрос передачи наследства за один час не решить – нужен хотя бы день, чтобы привести дела и документы в порядок. Конечно, было бы лучше, если бы дела были в порядке всегда, – это могло бы снять некоторую внутреннюю тревогу. Давайте вместе подумаем, что надо делать в этом направлении.

Предлагаю легко, афористично, без лишних философских рассуждений поделиться друг с другом какими-то практическими советами или реальными жизненными историями на тему наследства.

Александр Лыткин, художник: Из чего будет формироваться основной контент книги?

Елена Вербицкая, редактор: Я взяла интервью у бизнесменов, юристов, экономистов, психологов. Беседы наши зачастую принимали характер философских рассуждений, иногда довольно грустных. Вопросы-то действительно серьезные. Люди понимают, что из-за незнания каких-то вещей, каких-то законов допускают в своей жизни серьезные ошибки, многое делают не так, в том числе в отношении своих детей, и делятся своей тревогой по этому поводу. В итоге у нас получается не книга готовых советов, а скорее книга о том, что мы потеряли…

Оставляя детям наследство, мы пытаемся понять, смогут ли они сохранить его, в какой стране они будут жить, что их ждет… Мы стараемся хоть как-то обезопасить их будущее, подстраховать на случай финансовых и политических катаклизмов, которыми так богата наша история. И здесь возникает следующая череда вопросов: а надо ли уж так оберегать наших детей, не помешает ли это их самостоятельности, взрослению? Что им на самом деле необходимо передать? Какой должна быть страна, чтобы в ней хорошо жилось нашим детям? Как обеспечить преемственность и развитие бизнеса в ближайшие годы, когда начнется очередная волна передела собственности, связанная с ее наследованием?..

В параллель к современным отечественным проблемам мы приводим истории завещаний Ярослава Мудрого, Гуччи, Ротшильдов, Гейтса и других известных персон.

Дмитрий Чудинов: Мне кажется, истоки темы наследования – в культурных ценностях России ХIХ в.: тогда существовала духовная, материальная и профессиональная преемственность поколений. Ребенок в своей семье получал и основы необходимых жизненных знаний, и профессиональные навыки. После революции, по понятным причинам, мы утратили эти традиции. А в конце ХХ в. у многих людей, и у нас в том числе, появилось стремление их вернуть, что мы и пытаемся сделать с помощью этой книги… Но чтобы она не получилась слишком серьезной, мы решили разбавить ее историями, взятыми из жизни, и анекдотами на тему наследства.

Мой приятель банкир рассказал на рыбалке реальную историю о еврее, который завещал похоронить себя в Израиле, на Масличной горе. Там находится самое престижное среди верующих иудеев кладбище. Когда только образовалось израильское государство, он купил место на этом кладбище, а потом уехал в Америку. Прошло много лет, человек этот состарился и умер. Наследники вскрыли завещание, узнали его волю и спросили адвоката: «А сколько нынче стоит место на этом кладбище?» Оказалось, более $100 000! И все дружно решили, что не столь уж верующим был их родственник, чтобы отправлять его тело самолетом через океан и хоронить в такой дорогой земле. И нашел он свое последнее пристанище на простом кладбище в Нью-Джерси, а место на Масличной горе продали. То есть «кинули» его родственники после смерти!

Илья Сорокин, архитектор: Возможно, тот человек был настолько мудр, что, хорошо зная свою родню и понимая, что так и случится, специально выбрал такой способ вложения капитала?

Сергей Васильев, бизнесмен: Я расскажу восточную притчу. Идет по пустыне дервиш, видит: оазис, роскошный шатер, там живет богатый человек. Всего у него вдоволь – и угощений, и дорогой утвари, и слуг. И спрашивает дервиш богача: «А можешь ли ты бросить все это и пойти со мной странствовать?» Богач отвечает: «Легко!» И отправились они в путь. Вдруг дервиш говорит: «Стой, мне надо вернуться: я оставил в твоем шатре шапку! Это самое дорогое, что у меня есть!» На что богатый человек отвечает: «Вот в этом наше главное различие: я бросил все свое богатство, потому что смогу вновь где угодно его заработать, ведь у меня есть голова и руки. А ты не можешь прожить без старой шапки, потому что не знаешь, как получить новую…»

Главное – не богатство, его легко можно потерять, а знания и навыки, которые помогают заработать. Поэтому и детям надо передавать не место и не деньги, а образование, профессию и умение жить и работать в любой ситуации.

Илья Сорокин: Согласен. Нельзя передать ничего вещественного, что бы не могло потеряться, – собственность и деньги не вечны, бизнес рушится, территории завоевываются, пожары, наводнения уничтожают недвижимость. А вот умение работать и зарабатывать всегда с тобой. Это и надо передавать.

Сергей Васильев: И смысл твоей жизни определяется не только тем, что ты сделал и чего достиг, но и тем, кто придет к тебе на могилу через 10, 15, 30 лет…

Комментарий Майи Яблоковой, юриста:

«Во многих странах, включая Великобританию и большинство штатов США, завещание не требует нотариального удостоверения. Достаточно, чтобы оно было подписано в присутствии как минимум двух совершеннолетних дееспособных свидетелей. Но в любом случае, прежде чем приобретать активы в стране с другой юрисдикцией, хорошо бы познакомиться с правилами и порядком наследования в этой стране».

Дмитрий Чудинов: В нашем пивном баре «Квакин» висит надпись на английском: «Когда я умру, похороните меня под этим баром. Тогда я точно буду знать, что мой муж будет навещать мою могилку каждый день».

Елена Вербицкая: В нашей стране в последнее десятилетие сложилась ситуация, когда большинство бизнесменов зарабатывают капитал здесь, а хранить свои активы предпочитают за рубежом. И документы по передаче наследства им также выгоднее и проще оформлять в странах с другой юрисдикцией. У этих людей есть веский аргумент: ни собственность, ни бизнес в России до сих пор не защищены. Но возникает провокационный вопрос: а патриот ли ты, если твой бизнес не работает на развитие отечественной экономики и деньги уходят за границу?

Сергей Васильев: Патриотизм и Родина – это одно и то же?

Илья Сорокин: Родина… Я люблю то место, где родился. Но биться за чиновников, которые управляют этой землей, я не хочу. Патриотизм – это когда ты пытаешься защитить свое место рождения.

(Гул голосов: «Что ты все про территорию… Это гораздо глубже – это культура…»)

Сергей Васильев: Не надо путать чувство и географию. Патриотизм – это прежде всего любовь. Не защита, не самопожертвование, а любовь – к родителям, своему роду, традициям, стране, в которой живешь.

Елена Вербицкая: Еще Салтыков-Щедрин говорил: «Многие склонны путать два понятия: “Отечество” и “Ваше превосходительство”». Тема патриотизма у нас возникла из-за того, что большинство российских олигархов хранят свои капиталы в западных трастах, с их же помощью и завещания оформляют.

Илья Сорокин: Я все же продолжу тему патриотизма… Я считаю, это как-то не по-мужски – то, что мы, россияне, во всем, даже в вопросах передачи наследства, пользуемся преимуществами западных законов. Заграница на своем горбу веками строила эту свою цивилизацию, а потом пришли наши новые русские на все готовенькое и на халяву всем этим пользуются. Они любят жить там – в условиях безопасности, чистоты и порядка, отправляют туда своих жен и детей, а в России навести порядок не хотят. Это обидно, неужели мы не хотим или не можем жить в чистоте? Видимо, многим, и Западу в том числе, выгодно держать здесь мутное дно.

Елена Вербицкая: Но налоги на богатство там сделали такие, что скоро европейцам станет невыгодно быть богатыми.

Дмитрий Чудинов: По новому французскому закону 3/4 своего состояния Депардье должен отдать на налоги. Теперь он может спасти свои капиталы в России, получив наше гражданство… У нас налоги по сравнению с западными чудесные…

Александр Заборов, врач: В отношении патриотизма согласен с Ильей, но с одной ремаркой. Когда во время войны шли в атаку, большинство людей кричали: «За Родину!» Но перед лицом смерти Родина сужалась – каждый бился за свою малую родину – двор, дом, семью. Конечно, хотелось бы гордиться страной, которая заботится о стариках, детях, здоровье и безопасности своих граждан… В России всего этого, к сожалению, нет. Но сколько бы ни жаловались пожилые люди на свою жизнь и здоровье, большинство из них не хотят умирать, когда приходит их час. А что касается наследования, помните известную мудрость: голодному не надо давать рыбу – надо дать ему удочку. Детям нужны прежде всего здоровье и знания, которые позволят им нормально жить. И еще надо суметь передать человеческий опыт, он бесценен. Чем была сильна патриархальная культура? Из поколения в поколение в семье накапливались традиции, которые помогали человеку выживать и уверенно чувствовать себя в сложных условиях.

Андрей Бабин, бизнесмен: Не знаю, насколько интересны будут наши традиции детям и насколько они их воспримут… К вопросу передачи бизнеса по наследству: если, например, Дмитрий захочет завтра отойти от управления в своей компании, смогут ли его дети перенять от него эстафету в бизнесе и грамотно вести дела?

Дмитрий Чудинов: Вопрос ребром… Отвечу: не смогут. По крайней мере, пока…

Елена Вербицкая: Передача бизнеса по наследству – вопрос особый, в нашей книге ему посвящена отдельная глава. Есть два основных типа бизнесменов. К первому типу относятся те, для кого бизнес – как дитя. Это воплощение их идей: они его придумали, создали, душу вложили, и им интересно свое дело развивать. Передать такое дело по наследству очень сложно: сын сможет вести дело отца только в том случае, если сам горит этой идеей, если глубоко понимает все бизнес-процессы.

Бизнесмены второго типа относятся к своему предприятию только как к способу зарабатывания денег. Своим наследникам они передают просто финансовые активы, а не бизнес.

Дмитрий Чудинов: Если на человека падают деньги, к которым он не готов, потратит он их, скорее всего, неразумно. В недавней телепередаче был сюжет: в Америке 20 человек выиграли очень крупные суммы денег, 19 счастливчиков очень быстро все прокутили, и только одна женщина, врач, распорядилась деньгами более-менее разумно – построила больницу.

Елена Вербицкая: Как подготовить наследников к этим капиталам? Вот реальная история: в очень обеспеченной семье выросли два сына, родные братья, погодки. Получили одинаковое образование, воспитание, отец дал каждому одинаковый стартовый капитал, квартиру, машину. Один сын сумел на этой основе создать бизнес, а другой быстро все промотал и стал просить в долг у брата. Почему?

Александр Заборов: Младший ребенок, как правило, более избалован: его больше опекают, призывают старших детей с ним делиться.

Андрей Бабин: Вообще-то не так уж много людей в нашей стране задаются вопросом, что оставить детям. Хорошо, если миллион человек наберется.

Дмитрий Чудинов: Неплохая читательская аудитория для нашей книги!

Андрей Бабин: Большинство же могут передать наследникам либо покосившуюся избушку, либо крохотную жилплощадь в коммуналке.

Илья Сорокин: И какие кровавые битвы идут за копейки, за метры в коммуналках… Хотя то же самое часто происходит и среди очень обеспеченных людей: я наблюдал битву между владельцами роскошных вилл на Санторини – они сражались за то, чтобы на их территорию не заходило 30 см забора.

Александр Заборов: Одно дело – что ты оставляешь в наследство, и другое – что дети потом с ним будут делать. А если наследство послужит им не во благо, а во зло, рассорит их, приведет к беде?

Илья Сорокин: Мой друг детства уехал жить в маленький городок, пишет прекрасные стихи. Живет бедно, как и подобает настоящему поэту. И ему нечего оставить сыновьям – даже на телефоне денег мало. Тем не менее людям он передал очень много – одни его стихи чего стоят, в них его душа. Духовные ценности передаются другими способами.

Александр Лыткин: Вопрос наследства – философский и таковым останется, сколько бы мы ни старались уйти от этого. Проблемы, связанные с сохранностью капитала, юридические тонкости законов разных стран, политическая ситуация в России – все это внешние ресурсы в деле передачи наследства и надеяться на них нельзя – они ненадежны и неустойчивы. Единственное, на что можно полагаться, – это на то, как ты воспитал своих детей, что вложил в них. От этого зависит, как они потратят твои капиталы.

Отец Даниил, священник: А давайте конкретно: пусть каждый скажет, что он получил в наследство и какое применение этому нашел. Ведь наследство как понятие включает в себя множество факторов, первый и самый важный из которых – культура, язык, традиции семьи. Это можно назвать нашим первичным наследством, или фоном, на котором мы вырастаем, что формирует наш интеллект. Второй фактор – личностное наследство: в семье может быть 10 детей, но каждый получит что-то свое, особенное, в силу конкретных возможностей своего восприятия. Поэтому человек, имеющий что передать, должен понимать особенности личности наследника, чтобы тот сумел воспринять это. Настоящее наследство может быть получено лишь от тех, с кем связан очень личными отношениями, – от родителей, ближайших родственников и учителей. К сожалению, я поздно понял, как много они мне дали: при близком контакте не видно глубины, ты в этой глубине живешь.

Важная часть наследства – это доброе имя своих родных. Например, мой дед был протоиреем Князь-Владимирского собора и настоятелем Александро-Невской лавры в советские годы. Это дорогого стоит…

Андрей Бабин: От деда по отцовской линии мне достался старый деревенский дом и даже часть реки, которая захватывает огород. Дом был построен еще в ХIХ в., стоит в лесу, самой деревни уже нет, все жители разъехались. Неподалеку старое кладбище, где могилы моих предков. Этот дом – не материальная ценность, это настоящее родовое гнездо. Выгоды от этого наследства никакой, одни расходы – ремонт и прочее. Но это сокровенный уголок моей души, воспоминания о детстве, дедушке, бабушке… В доме сохранилась старинная крестьянская мебель и утварь. Я приезжаю туда всего раз в год, на неделю, и получаю огромное удовольствие.

Дмитрий Чудинов: Я тоже получил наследство – дачу в Рябово. Половина дачи принадлежала отцу, другая часть – его брату. Я уже привык к тому, что люди отказываются от денег, когда о них говоришь абстрактно, но берут, когда даешь реальную пачку долларов. Отец предложил мне свою часть дачи бескорыстно, типа «я тебе завещаю». Дяде я предложил деньги, чтобы выкупить его долю, и он согласился. В итоге я получил в наследство целый дом, сделал дорогущий ремонт, но жить или просто приезжать туда отдыхать не могу. Там все чужое: в доме жили люди, которые меня в свое время не хотели знать, и я до сих пор это чувствую и не могу спокойно там находиться. В поселке еще остались те, кто помнят моего деда. Продать дом я не могу, это все-таки наследство. Моим детям эта дача тоже не нужна, они выросли без нее. Одним словом, чемодан без ручки.

Андрей Бабин: Наследство не обязательно должно греть душу – оно может быть и с так называемым обременением.

Александр Заборов: Мое поколение о наследстве не рассуждало – от родителей мы могли получить в лучшем случае квартиру. И это уже было здорово, других материальных благ у нас и не было. Я очень благодарен своей матери: именно она привила мне те жизненные ценности, то отношение к семье, которые помогли в жизни, и это же я старался передать своей дочери и внуку. С наследством у меня была сложная история: мама и ее сестра жили в одном доме, и многие мамины вещи остались у сестры. Я не стал ничего забирать, претендовать на что-то, и благодаря этому у меня сохранились хорошие отношения с родственниками.

Мой отец долгое время жил в Москве. В самый сложный период, когда мне, мальчишке, нужен был папа, его не было рядом. Он вернулся, когда я уже вырос. Когда он умер, из столицы приехали его родственники. И пока я занимался организацией похорон, они перевернули вверх дном мою квартиру, даже наличники с дверей сорвали – искали сберегательную книжку отца. Мне тогда было уже 25, но я не мог сказать им: «Пошли вон!» – а надо было бы… Этим людям нужны были только деньги отца, на его могиле они ни разу потом не появились.

А дочери и внуку из материальных ценностей я тоже могу оставить только свою квартиру.

Илья Сорокин: На самом деле мы и так уже всё передаем. То, что мы пережили в эмоциональной сфере, никуда не исчезает. Чем меньше мы сделаем плохого и чем больше хорошего, тем больше позитива и передадим. Неважно, хотим мы этого или нет, но наше «делание» добра и зла передается! Я в этом уверен. Мы можем передавать по наследству свои грехи и ошибки, словом, чем меньше негатива мы оставим в мире, тем лучше будет нашим детям.

Андрей Бабин: Давайте будем откровенны – дети не всегда готовы принять от нас все хорошее. Как правило, они впитывают не наши высокие идеи и разговоры, а то, что реально происходит вокруг, и тлетворное влияние улицы в том числе. Да и мы, что уж скрывать, учим порой одному, а делаем другое…

Сергей Васильев: Есть анекдот: Изя и Мотя сидят в кафе. Один другому говорит: «Какие у тебя красивые часы, за сколько купил?» – «Отец перед смертью продал за полцены». Отцу было что продать, а сыну было на что купить. Я родился в небольшом рабочем городке Барыш…

Дмитрий Чудинов: И с тех пор вынужден заниматься барышами…

Сергей Васильев: Да уж… Семья жила скромно. Рядом с нашим домом были дома, где жили руководители завода, я видел, что они живут гораздо лучше нас, и спрашивал: «Почему так несправедливо?» А мама отвечала: «Не завидуй, а смотри и учись, как надо работать и зарабатывать деньги». Это было первое правило, которое я усвоил, – не завидовать. Второе – привычка к труду, родители с детства приучали нас трудиться – мы сами выращивали овощи на огороде, потому что продуктов в городе всегда не хватало, их распределяли по карточкам. После 8-го класса они отпустили меня учиться в Питер, не отговаривали, дали свободу, потому что доверяли мне. Отсюда третье правило – верить в ребенка, в его способности, это придает ему сил. А здесь, в Питере, я уже самостоятельно получил еще один полезный опыт – узнал, что в жизни важнее связи, а не деньги.

Андрей Бабин: Наследство можно получить не только от родственников, но и от чужих людей. Будучи мальчишкой, я, когда жил у бабушки в деревне, любил ходить в гости к двум старушкам, в их доме испытывал особое ощущение домашнего тепла и уюта. Мы играли в какие-то игры – в уголки, карты, я, как мог, помогал им по хозяйству. Мы ходили в лес за грибами… они привили мне любовь к природе. И все это вместе легло на сердце, осталось на всю жизнь… Я с благодарностью вспоминаю тех старушек, от них осталось в моей душе что-то очень важное и светлое.

Елена Вербицкая: Если мы стали говорить не о материальных вещах, то могу сказать, что главное, что я получила в наследство от своей бабушки, – это ее любовь. Любовь – как атмосфера в доме, в котором я росла. Просыпаешься – и греешься в лучах этой любви. Я помню, как со мной разговаривали, как держали на руках, как берегли. Было чувство покоя, безопасности, уверенности. И это чувство хранило и вело меня дальше по жизни, и я старалась передать его своим детям. При этом меня нисколько не баловали – я вместе со всей семьей участвовала в крестьянских работах, ходила в лес, на сенокос, мне было интересно все, что они делали.

Александр Лыткин: По сути, мы все говорим об одном и том же. Потому что мы – дети своего времени и настолько вросли в советскую историю… Для меня понятие наследства тоже перенесено в сферу отношений. Это прежде всего воспитание. Помимо семьи огромное влияние на меня оказали и детский сад, и школа – мы были вписаны в дружбу не меньше, чем в семью. И это было хорошее влияние.

Когда мы с сестрой делили наследство, все было очень по-человечески, у нас не было никаких разногласий. Потому что нас так воспитали. Дети впитывают внешнее зло, если родители не выстраивают правильных барьеров.

Александр Заборов: Да, друзья в детстве имели значение не меньшее, чем родители.

Отец Даниил: К нашему храму приписан дом ветеранов Великой Отечественной войны, мы ездим туда уже 11 лет. Там тяжелая атмосфера. Когда человек умирает, он думает о Вечном и зовет священника. Я исповедую, причащаю стариков. А у одной старушки спросил: «Вы всю жизнь проповедовали коммунистическую идеологию, а теперь, перед смертью, зовете священника. Вам не кажется это нелогичным? Что же случилось в вашей жизни?» А она отвечает: «У меня была бабушка, и я помню, как она молилась. И сейчас я понимаю, что это было самое ценное в моей жизни».

Андрей Бабин: Кто-то, может, уже конкретно прописал, кому что достанется. Но для большинства людей вопрос обсуждения завещания кажется неприличным.

Александр Лыткин: Мне стало жаль дочку, когда представил, как она будет мучиться, выбирая, что хранить из моих картин, а что – нет. Дочь не сможет выбросить даже неудачную мою работу, потому что все это будет память обо мне, и она будет беречь это всю жизнь. И я понял, что должен отсортировать свое творческое наследие сам. А это процесс длительный и непростой.

Илья Сорокин: У меня богатства – всего-то полторы квартиры, и я все передам жене. А от родителей я получил жизненные установки – суперответственное отношение к своему делу: если работаешь плохо, значит, себя не уважаешь, и неважно даже, сколько тебе заплатят. Это я пытаюсь передать сыну и внуку. Моя цель – не просто дать им конкретно, прямо сейчас, деньги, я хочу, чтобы они могли сами на себя заработать. И буду счастлив, если сын научится содержать семью.

Андрей Бабин: Не факт, что дети возьмут все, что мы пытаемся им передать. Теперь они уже сами все могут. Пока моя дочь росла, мы были заняты бизнесом, на воспитание времени особенно не было. А теперь она сама может купить билеты на дорогой концерт или пойти в дорогой ресторан.

Александр Заборов: Наши дети умеют достойно зарабатывать, они самодостаточны – мы дали им образование, и дальше они идут сами. Это значит, что наше наследство будет для них как подарок, от которого не зависит их будущее.

Сергей Васильев: Неважно, чем ты занимаешься, – надо любить свое дело и делать его лучше всех. Надо уважать себя и ценить – вот что мы можем передать детям.

Дмитрий Чудинов: Мой друг, Владимир Юрин, вспоминая своего отца, которого очень любил, говорит: «Отец меня учил: мы, Юрины, должны быть первыми, самыми лучшими…» – вот такая жизненная установка ему досталась.

Андрей Бабин: Но далеко не все смогли стать первыми, хотя старались многие…

Дмитрий Чудинов: Одним словом, мы пришли к выводу, что понятие наследования относится прежде всего к сфере духовных ценностей, и надо стараться гармонично выстраивать себя в отношении того, что тебе достается от родителей. Что ты получил – твое это или нет? Какое у тебя к этому наследству отношение? Ты уважаешь его или стыдишься, тратишь или преумножаешь? Чтобы восстановить утраченную преемственность, надо уметь принимать своих родителей. «Чти отца своего», – сказано в Евангелии. Ведь даже если мы ничего не даем детям в финансовом плане, они все равно наши наследники. И не только генетически или социально.

Мы задумывали эту книгу для тех, кто хочет нормально жить в своей стране, для тех, кто считает, что Россия – это прежде всего наша Родина, а не только место, где можно «срубить» побольше денег, а потом уехать жить в безоблачную Швейцарию. Для тех, кто хочет сделать жизнь здесь достойной, чтобы, извините за пафос, за державу не было обидно.

Кто идет по твоему следу?

Есть версия, согласно которой институт брака появился в древние времена у полудикого человечества из-за необходимости решения вопроса наследования. Представьте: у первобытной женщины рождается ребенок, а установить, кто является отцом ребенка, иногда нет возможности… Но у мужчин племени есть, тем не менее, некоторая собственность – жилища, топоры, копья и стрелы для охоты. Это «хозяйство» после их смерти должно перейти к определенному лицу, иначе в племени возможны конфликты. И вот это имущество передается ребенку, рожденному женщиной от признанного племенем союза. Таким образом, исторически именно благодаря институту наследования был создан институт брака и семьи. С течением времени взгляды на семейные и родовые ценности менялись в соответствии с изменениями в мировоззрении, экономической и политической жизни общества, а вместе с ними менялись и законы о наследстве.

Слова-понятия наследование, завещание имеют символическое значение, обусловленное их происхождением. Смысл этих слов прозрачен и глубок: наследует тот, кто идет за своими предками, наследник – производное от «след» – буквально: наступающий на след, то есть идущий той же тропою по следу.

Завещание – завет, производное от слова «весть». Завещание, завет, совет, вещать, весть, вече имеют исторический корень «вет» со значением говорить, произносить. Связано с латинским vox (голос) или древнеиндийским вакти (говорить). Слово завщаніе однокоренное со словом завт, то есть соглашенiе[2].

Что я делал не так?

Все проблемы, возникающие при передаче наследства, связаны с проблемами внутри семьи.

Однажды мне позвонил давний университетский приятель. Мы не общались много лет. Он звонил из Панамы.

– Ты там отдыхаешь?

– Нет, я здесь живу.

– Ты же будто прекрасно устроился в Канаде?

– Мне там все надоело…

– В Панаме лучше?

– Вначале было вроде интересно, но сейчас снова скучно…

Надо сказать, что Леша, человек одаренный, глубокий, страстный, всегда пытался объять необъятное. В университете изучал средневековую Англию, сочинял музыку, занимался йогой, искал смысл жизни в разных философских учениях и религиях. Потом эмигрировал, снова учился, нашел хорошую работу, писал стихи… Казалось бы, все о’кей. Но он опять все бросил и уехал в другую страну… Несколько раз был женат, от первого брака – уже взрослый сын. И когда он говорил о сыне, в его голосе было столько горечи…

– Понимаешь, он не хочет со мной общаться. Конечно, в своей жизни я многое делал не так… Но он же поехал за мной в Панаму, и живет здесь неподалеку, а общаться не хочет. Я предлагал ему недвижимость в наследство, у меня есть участок земли, но ему совершенно неинтересно этим заниматься – там ведь надо бумаги оформлять, следить за состоянием дел. Я столько всего хотел узнать и понять в его возрасте, а ему ничего не нужно!.. Хотя, по большому счету, зачем мне теперь знания?.. Я тут совсем один, в полном депрессняке, и, как недавно понял, никому не нужен. Мне 50 лет, а жить уже не хочется, зачем? Умру – никто не заметит.

Вот такая получилась неожиданная беседа…

Через несколько дней он написал, что срочно выезжает к сыну, заболевшему опасной тропической лихорадкой. Леша устроил его в лучшую больницу, кормил с ложечки, а потом, когда сыну стало легче, у них опять началась полоса отчуждения, которая продолжается до сих пор…

И вот я думаю: что же этот умный, талантливый человек делал не так, что стал в итоге неинтересен своему единственному наследнику?

Завет – все, что завещано, свято наказано, заповедано; зарок, обет, обещанье, договор, условие и основанный на нем союз.

Заветный – к завету относящийся; завещанный; переданный или хранимый по завету, заповедный // Задушевный, тайный; свято хранимый. Заветные истины Божеского откровенья. Заветный наказ покойного родителя. Заветного не продают, а дарят. Не продажное, а заветное[3].

Внизу, в узкой расщелине, рдели мириады гранатов. Они тускло мерцали во мраке, словно огненные цветы…

– О-о!.. – прошептал Снифф. – И это все твое?

– Мое, пока я здесь, – небрежно ответил Снусмумрик. – Я владею всем, что вижу, о чем думаю. Я владею всем миром.

– А можно мне взять немножко? – задрожав, спросил Снифф. – Тогда я смогу купить настоящий парусник или финские санки…

– Бери, сколько хочешь, – засмеявшись, ответил Снусмумрик.

Т. Янссон «Муми-тролль и комета»

Что такое любить детей и что надо делать, чтобы достойно передать им наследство, – эти вопросы неразделимы. Если ты сумел хорошо воспитать наследников, то понятно, кому и что передавать. А чтобы ребенок захотел взять твое наследство, надо так мудро строить с ним отношения, чтобы процесс передачи был востребован.

Что самое ценное для наших детей? До определенного возраста это точно не деньги. Одна известная пианистка на вопрос журналистов о том, за что она больше всего благодарна своим родителям, ответила: «Они никогда не входили в мою комнату без стука…»

В последние годы в прессе немало сообщений о скандалах, конфликтах и даже убийствах, происходящих внутри известных семейных предприятий – мировых брендов. Родственники буквально грызутся между собой, вместо того чтобы наслаждаться своим огромным состоянием. Почему так происходит? Что нужно делать для того, чтобы ваш бизнес продолжал процветать в руках ваших детей?

Примером того, как можно грамотно строить семейные отношения, инвестируя свой опыт и знания в наследников, служит династия Ротшильдов.

Тайна Майера Амшеля Ротшильда, или как всей семьей, дружно и организованно, достичь огромного влияния на мировую экономику и политику

История fashion-империи Гуччи

Никогда не говорите, что знаете человека, если вы не делили с ним наследство.

Й. Лаватер

Связь времен

Большинство из нас стараются не думать о смерти, избегают говорить о ней, наверное, поэтому и тема завещания столь болезненна, особенно у нас, в России.

На Западе многие уже в 30 лет покупают место на кладбище и оплачивают погребальные церемонии, чтобы не нагружать этими заботами своих родных и близких.

В России почему-то говорить о завещании стесняются, считая, что это неэтично. Это касается не только наследования собственности, но и вообще отношений между родителями и детьми, бабушками и внуками. Например, если внуки задают вопрос: «А что ты будешь делать с загородным домом?» – у старшего поколения появляется обида: «Ты мне смерти желаешь?» Почему так происходит? Причин несколько: культура наследования была прервана, институт собственности в современной России возник совсем недавно, а из-за боязни смерти многие люди стараются не думать о ней, считая, что активными они будут еще достаточно долго и вопросы наследования для них пока не актуальны. Я тоже об этом не думаю, а надо бы: чтобы спокойно жить сейчас, я должен быть уверен в том, что будет после меня. У истинно верующих отношение к смерти совсем иное, чем у большинства наших современников. Великий русский ученый, академик В.М. Бехтерев, всю жизнь изучавший феномен человеческой души, сказал: «Мы погрязаем в мелочах своей жизни так, что забываем о вечном институте смерти и вспоминаем о нем, когда смерть постигает друга, когда по улице двигается погребальный кортеж, и даже в эти моменты мы не всегда думаем о том часе, который неизбежно наступит для нас самих. А между тем – об этом именно часе и следовало бы вспоминать почаще, но не для того, чтобы горевать и плакаться, а для того, чтобы бодрить себя к деятельности, побуждать к мысли о связи нашей личности со всем человечеством и со всем вообще миром, с беспредельным его движением и беспредельным совершенствованием, частицу которого мы осуществляем»[6].

Пять лет назад я думал, что сейчас хорошее время для возрождения традиций и передачи их по наследству. Ведь молодые люди, которым ты можешь что-то передать, – это те, кто по возрасту годятся тебе в дети. Это могут быть дети твоих родных, друзей. Одна из причин, по которой я пришел к православию, – это поиски преемственности в своей жизни, связей с предками и, соответственно, будущим поколением. Я хотел соединиться со всем своим родом, с историей своей страны и семьи в широком смысле этого слова, чтобы мое Я стало частью большой неразрывной цепи. Именно в церкви я понял, что все люди вокруг имеют ко мне непосредственное отношение – это мой ближний и дальний круг. Вот эти бабушки, сидящие на скамейке, по возрасту могут быть моими учителями, а эти юноши, гоняющие мяч во дворе, – моими сыновьями, и если они меня чем-то раздражают и не устраивают, значит, я и сам что-то делаю не так по отношению к ним. Сила действия равна противодействию – как я отношусь к другим, так и они ко мне. Недаром святой Серафим Саровский говорил: «Спаси себя, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Получается, мы отвечаем и за себя, и за других, и даже за тот негатив, что нам достался в наследство от отцов в виде каких-то черт характера или болезней… Ведь первое, что наследуют наши дети, – это наши проблемы, как в свое время и мы переняли проблемы наших родителей. Как преодолеть эти противоречия?

Можно не верить, что мы что-то получили по наследству (генетически, материально, профессионально), воспринимая это как что-то само собой разумеющееся. А можно пойти навстречу судьбе и через Бога построить отношения со своими предками, преодолеть неприязнь отторжения, принять своих отцов и дедов. Принять их полностью, как данность, признать их недостатки и достоинства, соотнести их систему ценностей со своей, увидеть и понять себя через призму их судеб и характеров. И тогда многое становится понятно и в своих детях – вдруг узнаешь в них свои черты. И становится легче выстраивать с ними общую систему координат. Именно так можно почувствовать сопричастность миру: понимая других, помогая им по мере сил и получая в ответ свою меру радости… Наверное, так нужно возрождать традиции преемственности. Нам дана в наследство вера предков – ее надо уважать, признавать и нести дальше, как семейную икону, которая передается из поколения в поколение, хранит тепло их молитв, помогает и дает нам свою силу.

Дмитрий Чудинов

Я не буду составлять завещание…

Когда уходят по-английски, с наследством может быть волынка.

Й. Швейк

Вообще я спокойно отношусь к материальным ценностям. Жизнь – более широкое явление, чем бизнес. По образованию я инженер, в 1980-е гг. работал в институте ядерной физики, но, когда стране понадобились торговцы, перешел в сферу коммерции. Потом стал заниматься страхованием.

В 1990-е гг. считалось, что процесс передачи бизнеса происходит несправедливо. К сожалению, мы и сейчас не можем толком передать все, чем владеем, даже в материальном плане. Есть объективные реалии, и надо уметь примирять с ними наши желания… Хотелось бы оставить детям успешный бизнес, выдающий заработанные активы. Но когда мы уходим из дела, возможность передать его наследнику ограничивается многими причинами, одна из них – профессиональная: я, например, занимаюсь страхованием, а сын – летчик, и ему моя сфера деятельности неинтересна. А есть удачные бизнесмены, у которых нет наследников. Кому они передадут свои дела? И вообще, бизнес в том виде, который ты сам создал, невозможно передать, поскольку у нас нет ни поддерживающих его законов, ни лояльности со стороны государства.

Бизнес – это тоже дитя, которое мы родили. Это некий живой организм со своими уникальными жизненными процессами. И мы хотим понять его будущее. У кого-то это будущее совпадет с передачей бизнеса детям, а у кого-то – нет. Всего лишь 30 % предпринимателей хотят передать свое дело детям, при этом зачастую не понимая, что совершают насилие над их будущим. Ведь наследникам придется думать не о том, чем бы им хотелось заниматься в жизни, а о том, как сохранить отцовский бизнес.

Комментарий Владимира Юрина, финансового директора:

«Не согласен с Павлом. Первое – рациональный мотив.

Планирование передачи наследства позволит предусмотреть и предупредить уменьшение его стоимости – минимизировать налоги, урегулировать потенциальные споры и задолженности, снизить стоимость различных административных расходов, связанных с распоряжением наследуемым имуществом.

Завещание в этом плане будет резюмирующей частью.

План не составляется раз и навсегда, так как состав наследуемых активов меняется, изменяются и жизненные приоритеты, и обстоятельства.

Его необходимо регулярно (например, ежегодно) проверять на актуальность и корректировать по мере необходимости.

Второе – этический мотив. Все решения относительно приобретения и накопления этого имущества принимал наследодатель. Поэтому он и должен определить его судьбу, не обременяя этим решением своих наследников».

Я принципиально не буду составлять завещание: хочу, чтобы дети сами делили наследство, пусть это будет для них испытанием Божиим. Когда меня не будет, я не должен проявлять свою волю. У меня двое детей, я их люблю, отношения у нас хорошие, но завещание писать не хочу. Представьте: они идут по лесу и вдруг находят клад… Как они будут его делить? Так и с наследством. Может, все пройдет хорошо, а может, брат и сестра станут врагами. Но я надеюсь, что правильно их воспитал и они достойно справятся с задачей деления наследства. Они скорее отдадут последнее свое, чем возьмут чужое. Я верю в их порядочность, и мне не о чем беспокоиться. Единственное, что может помешать им в принятии справедливого решения, – это влияние других людей. Поэтому я предупрежу их заранее, что решение при делении наследства они должны будут принимать только внутри нашей семьи, совместно с матерью – ее интересы тоже надо учитывать.

Павел Сигал, предприниматель

Из истории понятия

ДУХОВНАЯ, или ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ, – так именовались до 1917 г. все письменные завещания. Это распоряжение перед смертью; человек, готовясь предстать перед Страшным судом, оставлял «завет» своим близким здесь, в земной жизни. Составление завещания, или духовной, в дореволюционной России всегда было связано со стремлением человека спасти свою душу.

Словарь древнерусского языка И.И. Срезневского дает еще одно слово для обозначения понятия наследство – слово «задница»[7]. К XIX в. (времени составления словаря) это значение уже устарело, но для Древней Руси оно было основным: «дети тяжутся о заднице», то есть идет тяжба за материальное наследство. В древнем судебнике «Русская Правда» сказано: «Аже умрет смерд, то задница – князю» (в нашем смысле: имущество отойдет государству). О случаях тяжбы «о заднице» неоднократно сообщает «Домострой». Дело привычное, регулируемое родительской волей завещателя, а в случае ее отсутствия – властями: кому какая «задница» отходит.

Само слово происходит от существительного «зад», означающего «прошлое, минувшее», «крайнее, удаленное из видимости, находящееся сзади», и только потом уже собственно «часть туловища человека ниже спины», которую сам не увидишь, как ни крутись. Задница – это то, что человеку недоступно для осмотра, то, что остается от него за днями его жизни, ведь никто не приведет нас из загробного мира назад поглядеть на то, как взросли дела наши.

Сейчас трудно сказать, был ли в слове «задница» некий уничижительный оттенок, но определенно можно говорить о том, что имущественное владение представлялось человеку Древней Руси менее значимым и важным, чем владение духовное. Не мирской закон, но духовный завет, не человек для себя, но человек для Бога – именно эти смысловые доминанты главенствовали в обществе и вошли в матрицу русского сознания. Правда, в современном языке, отражающем реалии нынешней жизни, говорят несколько иначе: не по закону, а по справедливости; не по закону, а по понятиям. Выражаясь словами древнерусского книжника, «о житиискыхъ вещехъ и о задници тяжемся». Ибо если Бога нет, кто-то обязательно занимает его место.

Между тем вовсе не житейские вещи были в течение веков приоритетом для русского человека, и потому закон никогда не был нормой, но, скорее, поведенческим образцом, обоснованным именно духовным заветом.

Поэтому завещать имущество не так важно, как завещать правильные представления о благе, справедливости, законе и благодати. Если есть справедливость, сироты не останутся без крова, жена не пойдет по миру, стяжатели не расхитят имение…

Бытие всегда выше быта, и как бы ни старалась безбожная эпоха вывести Бога из души русского человека, Творец остается там – в памяти предков, в русской ментальности, наконец в русском слове, бесконечной полнотой своей подавляя тщету и суетность всего мирского и тварного.

Ольга Трофимова, директор издательства «Петербургское Востоковедение», специалист по древнерусскому языку и литературе

Что завещали русские князья

Все духовные грамоты великих русских князей начинались словами о любви, мире и Боге. Вспомним завещание Ярослава Мудрого[8] детям, где он дает завет на все последующие века – как хранить русскую землю. Завет не о том, как управлять, как вести внешнюю и внутреннюю политику, а как блюсти русскую землю.

«"Вот я покидаю мир этот, сыновья мои; имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. И будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим; но живите мирно, слушаясь брат брата.

Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смоленск". И так разделил между ними города, запретив им переступать пределы других братьев и изгонять их, и сказал Изяславу: "Если кто захочет обидеть брата своего, ты помогай тому, кого обижают". И так наставлял сыновей своих жить в любви».

Глава 3

Не всегда то, что ценно для родителей, нужно их детям. Моя знакомая рассказывала, что ее мама и папа, скромные советские служащие, всю жизнь копили на то, что им представлялось ценным. После их смерти ей в наследство достались сундуки с тюлем и хрусталем – дефицитом эпохи 1970-х. На дворе был уже 2003 год…

Проблема востребованности доставшихся в наследство «богатств» стара. У Н.В. Гоголя есть маленький рассказ «Тяжба». Его герой негодует по поводу полученной от тетки доли наследства: «Как же бы вы думали было написано завещание? А вот как: «Хрисанфию сыну Петрову Бурдюкову» – слушайте, слушайте! – «на память обо мне завещаю: три штаметовые юбки[9] и всю рухлядь, находящуюся в амбаре, как-то: пуховика два, посуду фаянсовую, простыни, чепцы», и там черт знает еще какое тряпье! А? Как вам кажется? Я спрашиваю: на кой черт мне штаметовые юбки?»[10]

Как бы деньги не испортили…