Оникс Арментроут Дженнифер

Глава 13

Ужас сковал все мое тело, и эмоции электрическим разрядом понеслись по коже так быстро, что я просто не могла их остановить. Комната поплыла от полыхнувшей энергии, и я, услышав, как дерево заскрипело по плитке, уронила неоткрытую банку колы.

Вылетевший из-под стола табурет врезался мне в колени с такой силой, что ноги мои подкосились. Вскрикнув от боли, я отшатнулась назад.

Дэймон остановил в воздухе стул и удержал меня за секунду до того, как я грохнулась на пол.

— Ого, осторожней, Котенок.

Откинув волосы с лица, я подняла голову.

— Вот черт…

Он обхватил мою талию рукой и помог подняться, прижимая к себе.

— Ты в порядке?

— Нервы ни к черту. — Освободившись от его объятий, я осторожно перенесла вес на собственные ноги, чувствуя, как по колену растеклось что-то подозрительно теплое и влажное. Закатив джинсы, я обнаружила, что колено разбито в кровь.

— Жесть. Ходячее несчастье.

— С этим мне, возможно, придется согласиться.

Я бросила на него мрачный взгляд.

С самодовольной усмешкой он подмигнул.

— Давай, забирайся на стол и позволь мне взглянуть, что там у тебя.

— Все в порядке, не стоит…

Он не стал со мной спорить. Секунду назад я стояла — точнее, пошатывалась на ногах, — а уже в следующую сидела на столе.

Мой рот открылся.

— Как… ты это делаешь?

— Привычка, — произнес он, осторожно поставив мою ногу на стул. Его пальцы непроизвольно касались моей кожи, пока он заворачивал джинсы выше моего колена. Электричество затанцевало поверх того места, где в меня врезался стул, заставив вздрогнуть.

— Вау, — вздохнул он, — ты и правда ходячее несчастье.

От увиденного я нервно сглотнула:

— Все колено кровоточит. Ты не собираешься меня лечить, верно?

— М-м, нет. Потому что… кто знает, к чему это приведет? Ты можешь превратиться в пришельца.

— Ха. Ха.

Схватив полотенце, Дэймон быстро смочил его водой и вернулся ко мне, избегая смотреть в глаза. Я потянулась, чтобы взять его, Дэймон склонился над коленом и начал осторожно промокать кровь. На этот раз он старательно избегал контакта с моей кожей.

— Что мне с тобой делать, Котенок?

— Видишь? У меня даже в мыслях не было двигать этот стул, но он все равно полетел на меня, как торпеда в поисках цели.

Дэймон покачал головой, продолжая осторожно обрабатывать поврежденную кожу.

— Когда мы были маленькими, подобные происшествия случались сплошь и рядом до тех пор, пока мы не научились контролировать Источник.

— Источник?

Он кивнул.

— Энергию внутри нас. Мы все называем ее Источником, потому что она связывает нас с нашей родной планетой, понимаешь? По крайней мере, так нам говорят старейшины. Когда мы были детьми и учились контролировать свои способности, это было сумасшествие. Доусон, как и ты, постоянно передвигал мебель. Он садился на стул, а тот вылетал прямо из-под него. — Дэймон рассмеялся. — Правда, в то время он был совсем маленьким.

— Вот спасибо. То есть я сейчас владею ей на уровне ребенка?

Блестевшие глаза Дэймона встретились с моими.

— По большей части. — Его черная рубашка натянулась на плечах, когда он отложил полотенце в сторону и снова склонился надо мной. — Смотри, уже перестало кровоточить. Все не так плохо, как казалось.

Опустив взгляд, я посмотрела на воспаленную содранную кожу на своем колене. Выглядело все это, конечно, ужасно, но не смертельно.

— Спасибо, что остановил кровь.

— Без проблем. Я не думаю, что понадобится накладывать швы. — Он осторожно провел пальцем вокруг ранки.

Я вздрогнула от его прикосновения. По ноге побежало тревожное покалывание. Рука Дэймона застыла, и он поднял голову. В течение нескольких секунд нефритово-зеленые глаза потемнели на несколько тонов, превращаясь в жидкое пламя.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Погрузиться в его объятия, целовать его и касаться — то, о чем я думать была просто не должна.

Я заморгала.

— Ни о чем.

Дэймон медленно поднялся, удерживая мой взгляд. Все мое тело напряглось, когда он приблизился ко мне вплотную, оперевшись руками о край стола по обе стороны от меня, а затем, склонившись над стулом, стоявшим между нами, прислонился лбом к моему. Глубоко вдохнув, он прерывисто выдохнул, и когда заговорил, его голос был сиплым.

— Знаешь, о чем думал я весь день?

С ним можно было только догадываться.

— Нет.

Его губы коснулись моей щеки.

— Мне хотелось выяснить, выглядишь ли ты в носках в полоску так же сексапильно, как в носках с оленями.

— Выгляжу.

Его голова склонилась набок, и на губах сформировалась улыбка, медленная и заносчивая. Хищная.

— Я знал это.

Мне не следовало допускать происходившего. Было слишком много осложняющих факторов: его поведение, связь между нами и мои новые способности, тянущие на детсадовский уровень. Смешно, но среди всего прочего тот факт, что Дэймон был пришельцем, я рассматривала как наименее отягощающий.

К тому же существовал Блейк. Это, конечно, при условии, что Блейк все еще хотел со мной общаться, что в свете недавних событий находилось под большим вопросом. Благодаря вмешательству Дэймона в наше свидание, я так и не смогла прояснить ситуацию с Блейком. Ирония была той еще стервой.

Понимая это, я все же не отстранялась. Как, впрочем, и Дэймон. О нет. Он склонялся все ближе. Его зрачки загорелись, и дыхание, казалось, стало прерывистым.

— Ты имеешь хотя бы малейшее представление, что ты со мной делаешь?

— Я ничего не делаю.

Дэймон склонил голову так, что наши губы коснулись раз… а затем второй раз, прежде чем он усилил давление. Этот поцелуй не был похож на прежние… те, что являлись результатом нашей обоюдной злости или желания бросить вызов: мы целовались, словно чтобы наказать друг друга. Нет, этот был мягким и нежным, почти невесомым. Как тот поцелуй на Полях… после моего исцеления. Я чувствовала, как сквозь меня пронесся свет, и уже через несколько секунд этого мягкого головокружительного поцелуя казалось недостаточно. Не тогда, когда медленное томительное пламя все сильнее разгоралось в моей крови — и в его.

Он обхватил ладонями мои щеки, у него вырвался тихий стон, и уже через мгновение его губы обожгли мои, углубляя поцелуй с такой жадностью, что очень скоро мы оба были не в состоянии дышать. Дэймон придвинулся ко мне так близко, как только позволял ему стоявший между нами стул. Ухватившись за его плечи, я притягивала его все ближе, желая, чтобы нас совершенно ничего не разделяло. Но идиотский стул позволял соприкасаться только нашим губам и рукам. Как это раздражало.

«Уберись уже, наконец!» — скомандовала я, испытывая высшую степень безысходности.

Тяжелый дубовый стул задрожал под моей ногой, после чего выскользнул из-под меня и, обогнув наши тела, полетел в сторону. Не подготовленный к внезапному исчезновению препятствия, Дэймон по инерции подался вперед, и я, не выдержав его веса, упала на спину, увлекая его с собой.

Полный контакт с его телом, прижимавшим меня к столу, оглушил меня, заставил мое сердце колотиться в бешено хаотичном ритме. Его язык столкнулся с моим, и его пальцы, раскрывшись, сильнее вжались в мою щеку, в то время как его другая рука, опустившись вдоль моей талии, обхватила мое бедро, притягивая меня к себе все сильнее. Темп поцелуя замедлился, и его дыхание было тяжелым, пока он поглощал меня без остатка. Я не имела ни малейшего представления, как долго мы целовались…После последнего неспешно-чувственного касания его губ он поднял голову и улыбнулся, глядя на меня сверху вниз.

Мое сердце пропустило удар. Он возвышался надо мной с таким выражением лица, которое затрагивало самые глубины моего сердца. Его палец гладил мою скулу, ведя невидимую дорожку к подбородку.

— Я не двигал этот стул, Котенок.

— Знаю.

— Я так понимаю, тебе не нравилось его изначальное местоположение?

— Он стоял у тебя на пути, — вздохнула я. Мои пальцы все еще держались за его плечи.

— Понимаю. — Дэймон провел пальцем по моей нижней губе, прежде чем взял меня за руку и помог подняться со стола. Отпустив мою ладонь, он смотрел на меня с некоторой осторожностью и ожиданием. Ожиданием… чего?

Случившееся медленно проникало в мой мозг, просачиваясь сквозь густой туман. Я только что его поцеловала. Снова. Сразу же после того, как он испортил мое свидание с другим парнем — с тем самым парнем, которого по идее я и должна была целовать.

О нет. Я уже больше ничего не знала.

— Мы не можем продолжать это делать. — Мой голос дрогнул. — Мы…

— Мы нравимся друг другу, — произнес он, сделав шаг вперед и обхватив пальцами край стола по обе стороны от меня. — И прежде чем ты что-то скажешь… нас влекло друг к другу еще до того, как я тебя вылечил. Ты не можешь говорить, что это неправда.

Он наклонился, и его скула коснулась моей щеки. Меня сотрясла мелкая дрожь, в то время как его губы прижались чуть ниже моего уха.

— Нам нужно перестать бороться с тем, чего мы оба хотим.

Мое горло перехватило. Я закрыла глаза, и его пальцы сдвинули край воротника водолазки, освобождая путь для того, чтобы прикоснуться губами к моему грохочущему пульсу.

— Это будет нелегко, — произнес он. — Нам не было легко три месяца назад, и не станет легче три месяца спустя.

— Из-за… других Лаксенов? — Я запрокинула голову, мои мысли лихорадочно путались от его прикосновений. Было что-то невероятно чувственное в тех поцелуях, которыми он касался моего горла. — Они откажутся от тебя. Как…

— Я знаю. — Он отпустил воротник и, положив ладонь на мой затылок, тесно прижал меня к себе. — Я думал о последствиях… на самом деле, это единственное, о чем я мог думать в последнее время.

Какая-то часть моего сердца жаждала услышать от него эти слова. Это был мой секрет, скрытый глубоко в моем сердце — том самом, которое сейчас трепыхалось, как пойманная птица в грудной клетке. Я открыла глаза. Он светился.

— И это не имеет никакого отношения к нашей связи или к Блейку?

— Нет, — произнес он и затем вздохнул. — Ну, хорошо. Кое-что, возможно, действительно связано с этим… человеком, но в основном, все дело в нас. В том, что мы чувствуем друг к другу.

Меня влекло к нему на почти болезненном уровне. Рядом с ним каждая клеточка моего тела воспламенялась. Но это был Дэймон. Уступить ему — значило, сказать, что его отношение ко мне являлось для меня приемлемым. И, что еще более важно, это требовало слепой веры в теорию, что наши чувства были реальны. А если окажется, что это не так? Это разобьет мне сердце, потому что я не на шутку влюблюсь в него — еще сильнее, чем уже это сделала.

Склонив голову, я проскользнула под его рукой. Тупая боль спазмом пронзила мою поврежденную ногу, когда я отступила в сторону на несколько шагов.

— Это разве не тот самый случай — «я не хотел тебя до тех пор, пока тебя не захотел кто-то другой»?

Дэймон оперся бедром о стол.

— Это не так.

— Тогда как? — К моим глазам подступали жгучие слезы разочарования. — Почему сейчас?! Еще три месяца назад ты на дух меня не переносил! Это из-за связи между нами. Другого объяснения быть не может.

— Проклятье. Ты думаешь, я не жалею о том, как с тобой обращался? Я извинился. — Сделав шаг вперед, он стоял, возвышаясь надо мной. — Ты не понимаешь. Ничего из всего происходящего не является для меня легким. И я знаю, для тебя это тоже непросто. Тебе приходится со многим иметь дело. Но… пойми, на моих плечах — сестра и мой народ, которые, как бы это тебе ни казалось странным, на меня рассчитывают. Я не хотел, чтобы ты стала мне близка. Я не хотел, чтобы кто-то еще… стал мне небезразличен, чтобы я опасался потерять еще кого-то.

Я судорожно втянула воздух, а он, покачав головой, продолжил:

— Это не оправдывает моего поведения. Я понимаю это. Но я могу быть лучше… лучше, чем Бенни.

— Блейк. — Я вздохнула и, хромая, снова отступила на шаг. — У меня много общего с Блейком. Ему нравится, что я много читаю…

— Мне тоже это нравится, — вскинул бровь Дэймон.

— И он, как и я, блоггер. — Почему у меня было такое чувство, что я хваталась за соломинку?

Дэймон поймал прядь моих волос и намотал ее на палец.

— Я не имею ничего против Интернета.

Я отбросила его руку.

— И я нравлюсь ему не из-за какой-то идиотской космической связи или потому что другой парень обращает на меня внимание.

— Мне тоже. — Его глаза блеснули. — Ты не можешь продолжать притворяться. Это неправильно. Ты разобьешь сердце несчастному мальчику.

— Неправда.

— Разобьешь, потому что хочешь меня, а я хочу тебя.

Сердцем я понимала, что он прав. И я хотела быть с ним. Хотела быть нужной ему, но не потому, что мы были одним разделенным атомом или потому что я нравилась еще кому-то. Покачав головой, я направилась к двери.

— Ты продолжаешь говорить это…

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Я на секунду закрыла глаза.

— Ты говоришь, что хочешь меня, но одних слов недостаточно.

— Я не только говорю это.

Я вскинула бровь, встретив его взгляд:

— Разве?

— Как ты думаешь, что это было? — Он кивнул в сторону стола, и мои щеки вспыхнули. Боже, нормальные люди обычно едят за столом… — Мне, кажется, я совсем недавно недвусмысленно продемонстрировал, что именно к тебе испытываю. Я могу сделать это снова, если у тебя остались какие-то сомнения. И, насколько помню, я приносил тебе в школе коктейли и печенья.

— Боже… Ты держал печенье в зубах! — Я вскинула руки вверх.

Он улыбнулся, словно это было хорошее воспоминание.

— Кэт…

— То, что в тебе играют гормоны и ты не можешь держать руки при себе всякий раз, когда оказываешься рядом со мной, еще не значит, что я тебе нравлюсь, Дэймон.

Он вскинул бровь, явно пытаясь сдержать смех.

— На самом деле, так я обычно демонстрирую свою симпатию.

— О. Замечательно. Как скажешь. Это все равно ничего не значит, Дэймон.

— Я никуда не денусь, Кэт. И я не сдамся.

Я и не думала, что он мог это сделать. Моя рука потянулась к дверной ручке, но он остановил меня.

— Знаешь, почему я назначил встречу тогда в библиотеке? — спросил он.

— Что? — Я оглянулась, посмотрев ему в лицо.

— В ту пятницу, когда ты пришла в школу после болезни? — Он провел пальцами по волосам. — Ты была права. Я выбрал библиотеку в качестве места для встречи, потому что там никто не смог бы увидеть нас вместе.

Мой открывшийся рот закрылся, и болезненное ощущение змеей сдавило горло, заставляя его гореть.

— Ты знаешь, я всегда терялась в догадках, возможно ли такое… чтобы ты не оставлял меня в покое только из-за своего непомерно большого эго?

— И как всегда ты спешишь сделать неправильные выводы. — Его взгляд пронизывал меня до глубины души. — Мне не хотелось, чтобы из-за меня тебя изводили Эш или Эндрю, как это случилось с Доусоном и Бетани. Поэтому если ты вдруг решила, что я по какой-то причине стесняюсь тебя или не готов придать широкой огласке свои намерения, то лучше выкинь эту идею из головы. Потому что если проблема только в этом, то я решу ее очень легко.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Что, во имя всего, я должна была на это ответить? Да, я отчасти верила ему. В конце концов, много ли парней сначала вышвыривали на глазах у всей публики девчонку из кафе, а потом начинали добиваться ее расположения? Думаю, что не очень. Мне вспомнились спагетти, свисавшие с его уха, и его смех… Боже, все это было так давно.

— Дэймон…

Его улыбка по-настоящему начинала меня беспокоить.

— Предупреждал же тебя, Котенок. Я люблю, когда мне бросают вызов.

Глава 14

Лесса практически прыгнула на меня в тот момент, когда я вошла в класс.

— Ты слышала?

Полусонная, я покачала головой. После всего, что произошло вчера с Дэймоном, мне удалось заснуть только за полночь, и то, как сейчас странно сжимался мой желудок, видимо, являлось следствием отсутствия завтрака.

— Саймон пропал без вести, — сообщила Лесса.

— То есть как? — Я не обращала внимания на теплое покалывание в области затылка и на то, что через пару секунд в класс вошел Дэймон. — Когда?

— На прошлой неделе. — Глаза Лессы метнулись в сторону чего-то поверх моего плеча и затем расширились. — Вау. Теперь это… действительно неожиданно.

Почувствовав тонкий аромат, я в полном недоумении обернулась.

К кончику моего носа прикоснулся полураспустившийся бутон алой розы. Мои глаза взметнулись вверх.

Надо мной стоял Дэймон, его глаза были такого же оттенка, как срезанный стебель. Он снова коснулся розой моего носа.

— Доброе утро.

Пораженная, я смотрела на него во все глаза.

— Это для тебя, — добавил он, после того как я так ничего и не сказала. Все до единого в классе наблюдали, как мои пальцы сомкнулись вокруг прохладного влажного стебля. Дэймон занял свое место прежде, чем я успела что-либо сказать. А я так и продолжала сидеть, не выпуская розу из рук до тех пор, пока в класс не вошел преподаватель и не началась перекличка.

Послышавшийся позади меня гортанный смех Дэймона вывел меня из оцепенения.

С пылающими щеками я положила розу на стол, но так и не смогла оторвать от нее глаз. Когда Дэймон сказал, что не собирался уступать, мне даже в голову не могло прийти, что он в прямом смысле пойдет на абордаж. Зачем ему это? Возможно ли, чтобы дело было только в сексе? Так иногда бывает. Ненависть переросла в страсть. Несколько месяцев назад он меня презирал, а сейчас хотел быть со мной вопреки доводам рассудка и желаниям собственного народа. Возможно, его мозг находился под воздействием наркотических веществ, а я об этом ничего не знала?

Свет заблестел на влажных лепестках розы, переливаясь, словно бриллианты.

Я подняла взгляд, встретившись глазами с Лессой. Она прошептала одними губами: «Красиво».

Красиво?

Да, это было красиво, и очаровательно, и романтично, и еще миллион разных эпитетов, от которых мое сердце вздрагивало в груди. Бросив украдкой взгляд на Дэймона, я наблюдала, как он что-то писал в тетради. Его голова задумчиво склонилась; черные, как сажа, ресницы скрывали глаза.

Он поднял взгляд, и его губы дрогнули в улыбке.

Боже. У меня были серьезные проблемы.

Последующие пару дней копы были буквально повсюду, задавая бесчисленные вопросы ученикам и преподавателям по поводу Саймона. Дэймон и я оказались в числе первых, кого они допросили. Складывалось впечатление, что мы были современной реинкарнацией Бонни и Клайда[12], которые неустанно замышляли, как подорвать общественное спокойствие. Конечно, тот факт, что Дэймон не оставил на Саймоне живого места, был, мягко говоря, вызывающим подозрение, но, несмотря на это, копы не обращались с нами, как с подозреваемыми. После того как я ответила на несколько вопросов, у меня сложилось стойкое впечатление, что двое из офицеров являлись пришельцами. Я также была почти уверена, что они подозревали о моей осведомленности.

Возможно, кто-то им о чем-то проговорился. И Эш была первой, кого следовало подозревать. Особенно, если учесть, что Дэймон в последнее время буквально осыпал меня знаками внимания. В один из дней он принес мне любимые запеченные фрукты; на следующее утро организовал завтрак, включавший круассаны и яйца с беконом; потом — о Боги, — угощал меня пирожными с глазурью; а в пятницу… подарил лилии. Дэймон больше не скрывал свои намерения.

В какой-то степени мне было даже жаль Эш. Она чуть ли ни всю свою сознательную жизнь ждала, что будет с Дэймоном. Я даже представить не могла, что именно она чувствовала… Страдала ли от того, что теряла последнюю надежду на возобновление их отношений, или же злилась потому, что потеряла того, кого всегда считала своим. В любом случае, если я, в конечном итоге, окажусь где-нибудь в придорожной канаве, то первыми, на кого стоило сделать ставку, — это Эш или Эндрю. Адам покинул темную сторону и теперь даже за ланчем сидел рядом с Ди. Они в буквальном смысле не могли удержать рук друг от друга… или от нашей еды.

Каждый вечер практически все мое время было оккупировано Дэймоном. Он говорил, что присматривал за мной на тот случай, если меня снова начнут атаковать стулья. «Присматривать» в понимании Дэймона означало использовать любую возможность, чтобы приблизиться ко мне. В буквальном смысле приблизиться на разрывающее мое сознание расстояние в миллиметр.

Блейк… Скажем так, он общался со мной в классе. Даже иногда писал эсэмэски по вечерам, и мне всегда приходилось ждать, пока Дэймон решит меня покинуть, прежде чем перезвонить Блейку. О новом свидании речь не заходила.

Надо отдать должное Дэймону, который был невероятно убедителен в своей тактике запугивания, чем он определенно гордился.

В субботу после обеда, когда я вовсю стучала по клавишам, набирая обзор к новой книге, в дверь постучали. Прежде чем закрыть лэптоп, я закончила последнее предложение о недавно прочитанной книге: «…незабываемый дебют, затрагивающий самое сердце сюжет, умопомрачительный роман «Тайный круг» — это чтение на одном дыхании под грифом «забрось-домашние-обязанности-не-корми-детей-отложи-работу-пока-не-дочитаешь-до-конца».

Когда я подходила к двери, по моему затылку заплясало тепло. Дэймон. Споткнувшись о край потертого ковра, я с трудом удержалась на ногах, и мне потребовалось пару секунд, чтобы выпрямиться и посмотреть, в порядке ли моя одежда, прежде чем я открыла дверь.

По позвоночнику промчалось знакомое ощущение нервозности. Никогда нельзя было знать точно, что у него было припасено в рукаве, или, другими словами, каким еще невообразимым способом он мог осложнить мою жизнь… Мое правило «никаких поцелуев» после понедельника приобрело стальные формы. Но даже будучи невинными и достаточно скромными, наши встречи все еще сохраняли уровень чувственности, который трудно было игнорировать.

Дэймон изменился.

Я привыкла к саркастичному и резкому Дэймону. Как ни странно, с такой его версией было проще иметь дело. Мы могли обмениваться взаимными издевками целый день напролет. Но этот Дэймон… тот, который отказывался меня отпускать, был мягким, остроумным и, мой бог, задумчивым.

Дэймон ждал на пороге. Его руки были глубоко засунуты в карманы джинсов, и он смотрел куда-то вдаль, но, как только я открыла дверь, сразу же повернулся и, пройдя мимо меня, вошел в коридор.

— Ты красивая сегодня, — произнес он совершенно неожиданно. Взглянув на свою серую толстовку с капюшоном, я убрала прядь волос за ухо.

— М-м, спасибо. — Я откашлялась. — Зачем… ты пришел?

Его поводом провести со мной вечер всегда было уклончивое: «приглядываю за тобой», поэтому на этот раз я не ожидала ничего другого.

— Просто хотел тебя увидеть.

Ох.

— Надо же…

Он хмыкнул.

— Я подумал, было бы неплохо пройтись. Сегодня хорошо на улице.

Оглянувшись на лэптоп, я несколько секунд колебалась. Не то чтобы я горела желанием гулять с ним, просто не хотелось подрывать его стремление… стать на стезю приемлемого поведения.

— Я буду вести себя прилично, — произнес он, пожав плечами. — Обещаю.

Я рассмеялась на это.

— Ну, хорошо. Договорились.

На улице было крайне свежо, и к ночи должно было стать еще холоднее. Вместо того чтобы направиться к лесу, Дэймон повел меня в сторону своего внедорожника.

— Куда именно мы направляемся?

— За черту города, — уклончиво ответил он.

— Ну, об этом я уже и сама догадалась. А конкретнее?

— Ты задаешь слишком много вопросов, тебе известно об этом?

— Да, — нахмурилась я, — иногда я могу быть не хуже инквизиции.

Наклонившись, он пробормотал где-то в области моего уха:

— Я уже заметил это.

Я скорчила гримасу, но была в достаточной степени заинтригована, чтобы забраться на пассажирское сиденье.

— Ты слышал что-нибудь о Саймоне? — спросила я после того, как он выехал на трассу.

— Нет.

— Я тоже.

Когда внедорожник съехал с главной дороги, под колесами поднялось багрово-золотое облако опавших листьев.

— Думаешь, Аэрумы как-то причастны к его исчезновению?

Дэймон покачал головой.

— Вряд ли. По крайней мере, я не видел ни одного в последнее время. Хотя с ними никогда нельзя быть до конца уверенным.

То, что Аэрумы могли захватить Саймона не имело никакого смысла… но, с другой стороны, дети в здешних краях не исчезали без какой-либо причастности к этому пришельцев. Посмотрев в окно на знакомый пейзаж, я почти сразу же поняла, куда мы направлялись. Несколько удивленная, я наблюдала, как Дэймон остановил машину у въезда на Поля, где обычно проходили вечеринки.

Это были те самые Поля, на которых мы столкнулись с Бараком.

— Почему сюда? — спросила я, выбираясь из машины на землю, сплошь усыпанную сухими опавшими листьями самых различных оттенков, в которые я с каждым шагом погружалась по щиколотку. Некоторое время единственным звуком, который нас сопровождал, был шелест разноцветного моря листвы под нашими ногами.

— Это место могло сохранить немало остаточной энергии. — Дэймон обошел ствол поваленного дерева. — Будь осторожнее, здесь повсюду сломанные ветки.

Я переступила через острый сук, стараясь успевать за его шагами.