Возвращение человека Шекли Роберт

ПОКИНУТАЯ ПЛАНЕТА

Человек вернулся на Землю, которую люди оставили Бог знает сколько веков назад. Наверное, во Вселенной много таких планет — истощенных, захламленных, покинутых. Хотя возможно, что Земля — это как раз исключение.

На покинутых планетах развиваются новые формы жизни.

Землю мы забросили давно, не знаю даже, когда именно. Но сначала истощили все ресурсы. Замусорили планету. Обобрали. Обчистили. Мы, конечно, кто же еще! Теперь ее уже не восстановишь.

А потом мы сели в свои космические корабли и сбежали к звездам. Основали новые цивилизации на других планетах. Конечно, это произошло не за один день. Но что такое время, когда есть анабиоз! Большинству из представителей первого поколения перелет показался одной долгой ночью. На самом деле он занял сотни, если не тысячи лет.

В новых мирах было гораздо лучше. Однако вскоре людей одолело любопытство. Хотелось узнать, как оно сейчас там, на Земле. Появились ли новые формы жизни или наша бывшая планета все еще представляет из себя гигантскую кучу мусора? Прекрасная тема для документального фильма. А недавно открыли Х5В-переход, и стало возможно долететь до Земли и обратно всего за пять недель реального времени.

Хотя на нашей памяти никто на Земле не бывал, мы решили, что это путешествие безопасно. Вряд ли там хуже, чем на других планетах. Кое-где и помимо Земли встречались, конечно, странные формы жизни. Но они не опасны для человека, который готов принять элементарные меры предосторожности.

Итак, компания «Янгвелт» послала меня на Землю в качестве разведчика. Если мой доклад им понравится, сюда вышлют съемочную группу.

Возможно, нас будет даже трое или четверо Один высадится на планету, а остальные будут ждать его на орбите и получать ежедневные отчеты.

ПЕРВЫЕ ИНТЕРВЬЮ

Человек вернулся на Землю из дальнего космоса. Или вышел из глубокой заморозки — это, в сущности, неважно. И что же он видит? Вся планета заселена роботами.

— Мы и сами не знаем, почему живем. Чтобы объяснить это, нужен ученый-человек, а они все давно вымерли. Вы случайно не ученый?

Нет, прибывший человек вовсе не ученый. Возможно, он художник, или фермер, или даже писатель.

— Писатель? Это тот, кто рассказывает истории?

— Да, что-то в этом роде.

— Тогда вы обязательно должны рассказать нам пару историй. Мы так давно не слышали ничего нового. Есть у нас, конечно, роботы-сочинители, но их истории ненастоящие.

— Почему?

— Трудно объяснить. Чего-то им не хватает. Не умеют машины сочинять. Только человек способен рассказать по-настоящему хорошую историю.

МАШИНЫ-КАННИБАЛЫ

Представьте себе, в этих бетонных прериях живут охотники за машинами! Как будто автомобили — это буйволы или бизоны. Кто и зачем преследует их? Едят ли охотники мягкую набивку сидений? Может, это космические индейцы? «Мы слыхали, охота здесь неплохая». Сначала они поглощают дверцы и крылья, а карбюратор и свечи откладывают на потом. Машины-каннибалы пожирают другие машины, хотя на самом деле не нуждаются в пище. Им просто хочется быть похожими на людей. Вот они и едят. Более того, они еще и любовью занимаются. Нет, конечно, они знают, что роботы размножаются иначе, но им очень хочется не выходить из образа.

ОХОТА В БЕТОННОЙ ПРЕРИИ

Высоко в горах живут дикие механические звери, звери-роботы, хитрые и свирепые, но почти лишенные мозга. Стаи искусственных волков с металлическим лязгом несутся по следу пластиковых оленей. В небе парят огромные грифы с вертолетными винтами на спинах. Их алюминиевые перья выкрашены белым, а кончики крыльев — черные.

Мелких грызунов нынче стало гораздо меньше. Изредка попадаются белки и полевые мыши, а в городах — крысы. У них очень простые программы.

Племя, к которому я на время присоединился, охотится на механических зверей. Племени нужен металл. Большинство оживших машин ничуть не опаснее легендарных бизонов. Но иногда мы чувствуем, что в прерии есть кто-то еще. И он тоже охотится — за нашими зверями и за нами.

ДОЙНЫЕ МАШИНЫ

Раз уж есть машины-хищники и машины-каннибалы, то должны быть и машины-коровы. Роботы создали разные типы животных. Наверное, для того, чтобы не оставаться на планете в одиночестве.

И вот в бетонной прерии пасутся стада «тупых» и «мирных» коров. Точнее, делают вид, что пасутся. Роботам не нужна пища, они могут лишь подражать жеванию. На самом деле они снабжены автономными источниками питания. Еда — просто культ.

ДИССИДЕНТЫ

У роботов есть свои диссиденты. Они отказываются «быть такими, как все». Постоянно болтают об асимметрии, которая, по их мнению, характеризует «истинную жизнь». Утверждают, что сами олицетворяют эту истинную жизнь, — таково, мол, их предназначение. Великое предназначение.

Так появляются племена, отколовшиеся от основной цивилизации. Что-то вроде индейцев. Диссиденты восхищаются индейцами.

Увы, группа, к которой я присоединился, была перебита машинами-каннибалами.

Оказывается, на Земле все еще есть люди.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ РОБОТОВ

Разумные роботы создали цивилизацию по образу и подобию человеческой, основываясь на мифах и поверьях. Они не желают считать себя «обычными машинами». Сложные обряды рождения призваны скрыть от роботов, что они производят себе подобных на фабриках.

Роботы не растут и не взрослеют, тем не менее они настаивают, чтобы новорожденные машины прошли через все стадии роста. Таким образом, каждый робот для начала учится быть ребенком, требовательным и неразумным. Эта модель поведения как бы «накладывается» на полностью развитый мозг. Любой только что «родившийся» робот с самого начала способен вести себя, как «взрослый».

Роботы «растут», меняя свои тела на большие по мере «взросления».

Таким образом, мы видим у роботов черту, характерную, по-видимому, для всех разумных существ, — желание индивидуума доказать свою уникальность.

В кошмарных снах роботы видят, что люди не ушли, а прячутся где-то и управляют их поступками.

У роботов есть различные группировки, племена, нации. На самом деле они похожи друг на друга гораздо больше, чем люди. Чего только роботы ни делают во имя оригинальности! Даже воюют между собой.

ГОРОДА

Город роботов смахивает на многоэтажную мусорную кучу. У роботов нет причин бояться высоты — отсюда ажурность их зданий, собранных из металлических балок, остовов старых автомобилей, деталей локомотивов и всего, что только окажется под рукой. Кроме того, роботам вовсе не нужно, чтобы поверхность под их ногами была горизонтальной. Они прекрасно себя чувствуют и без этого. Поэтому комнаты роботов часто оказываются перекошенными. Ноги им на самом деле тоже ни к чему. Да, роботы любят, когда у них есть ноги, это считается признаком цивилизованности. Но вообще-то гораздо удобнее опираться на шесть или восемь паучьих конечностей-щупалец со сменными хватательными устройствами. Так что понятно, почему роботы обходятся без улиц. Только ранние примитивные модели не умели двигаться по пересеченной местности. Современный робот пройдет везде.

Чуждо роботам и такое понятие, как комфорт. Поэтому они даже не замечают, как выглядит поверхность, на которой они сидят или лежат. С равным успехом она может быть мягкой или твердой, гладкой или утыканной гвоздями. Конечно, роботы знают о том, что такое «мягко», но для них это чисто эстетический вопрос.

Если роботы чему и поклоняются, так это эстетике. Ни дня без нее прожить не могут.

ЭСТЕТИКА РОБОТОВ

Робот делает лишь то, что он должен делать. В меру своего понимания, разумеется. Большинство эмоций ему просто недоступны. Гнев, например. Или любовь. Робот может знать, что «гнев» — это сильное чувство, направленное на конкретного индивидуума. Но что такое «чувство»? И что значит «направленное»? Роботам не понять, почему это они вдруг должны чувствовать что-то друг к другу.

Что их по-настоящему беспокоит, так это вопросы поведения. Куда мы идем? По природе своей роботы не могут не задумываться над подобным вопросом. И вот они решили, что должны быть «цивилизованными индивидуумами». И вести себя намерены соответственно. Роботы способны испытывать вину. Это свойство разумного существа, которое подозревает, что не имеет права на существование.

Один из непременных атрибутов развитой цивилизации — эстетика. Роботы посещают музеи и с чувством, похожим на религиозное, изучают полотна художников-людей. Первый же встречный робот расскажет вам все о каждом мазке, красках, спектре и еще Бог знает о чем в любой картине, название которой вы сумеете припомнить. Он знает также о том впечатлении, которое эта картина — ну, скажем, «Купальщицы» Мане — должна на него произвести. Другое дело, что он этого не чувствует.

Но он все же пытается.

РОДОСЛОВНАЯ РОБОТОВ

Роботы считают, что их родословная восходит к тем древним машинам, которых еще нельзя было назвать собственно роботами. К машинам-прототипам. Прототипы служат основой социальной дифференциации общества.

Роботы делятся на группы в зависимости от происхождения. Самая многочисленная группа — роботы-транспортники. Среди них есть Автомобили, Грузовики, Поезда, Автобусы — всех не перечислишь. Далеко не все роботы-транспортники способны передвигаться. Классификация относится именно к родословной, а не к функциям самого робота.

Например, президент местного отделения профсоюза — Рефрижератор, хотя с холодильником у него нет ничего общего. Вице-президент происходит из Пылесосов.

Кроме того, роботы переняли у человека понятие социального неравенства. Каждому из них, например, полагается иметь определенный цвет кожи. Есть и другие внешние различия. Так, робот цвета яйца малиновки будет считать себя хуже робота цвета индиго, хотя и то, и другое — оттенки синего. Но предложите им изменить цвет кожи (это, в сущности, достаточно легко сделать), и что же вам ответят? Что это не так-то просто и к тому же ничего не даст — все равно все узнают, какого ты цвета на самом деле. Как узнают? Нет ответа. В своем стремлении отличаться друг от друга роботы доходят до абсурда.

Родословные — лишь одно из искусственных различий между роботами. На самом деле таких различий гораздо больше, но я пока еще не совсем разобрался в этом вопросе.

ЗАПРЕТЫ

Разумные роботы могут менять свою программу. Они запрограммированы без учета эмоций, поэтому их нельзя оскорбить. Что бы вы ни делали, робот отнесется к этому совершенно равнодушно.

Роботы знают, что лишены чувств, и переживают свою ущербность.

Не угасают споры о том, как именно следует программировать роботов. Правительства принимают законы, тут же возникают разногласия, эти законы отвергают и принимают другие — чтобы снова сменить их, когда в моду войдет следующая теория.

Существуют общие почти для всех разумных, роботов запреты. Эти запреты являются частью их внутреннего мира. Вот вам простой пример. Как известно, робот не ощущает ни боли, ни страха, ни холода, ни жары Даже в самых суровых условиях он будет хорошо себя чувствовать Однако роботов это не устраивает. Разумному существу необходимы иллюзии, сны, фантазии. Роботы узнали об этом из книг, оставленных людьми. Чтобы походить на людей, роботам пришлось изобрести для себя множество запретов.

Если, например, вы убежите от них в пустыню, то роботы-преследователи в какой-то момент обязательно повернут назад Дальше, скажут они, начинается «слишком опасная местность». На самом деле никакой опасности нет, и роботы знают это не хуже вас. Но, столкнувшись с внутренним запретом, они отправятся за «специальным снаряжением для путешествий в опасных районах» Хотя робот-фанатик — а такие тоже есть — скорее всего продолжит преследование. Что ж, значит, вам не повезло.

МУЗЫКА РОБОТОВ

Тонкий слух роботов позволяет им различать гармонию там, где человек не услышит ничего, кроме резкого диссонанса. Они все еще слушают старую музыку — таких, например, композиторов, как Бах или Хиндемит Роботам нравится классическая простота и наивность этих звуков. Но предпочитают они свои собственные композиции. Слышали вы когда-нибудь, как робот тихонько напевает любимую мелодию? В этот момент он больше всего похож на синтезатор. Свистом он легко может подражать звучанию флейты или даже кларнета, а пальцами в точности имитирует барабанную дробь.

ПОЛОЖЕНИЕ РОБОТОВ

Итак, у роботов тоже есть свои психологические слабости. Вспомнить только их навязчивые фантазии и ограничения. Роботы — это мыслящие машины, пытающиеся управлять сами собой. Один Бог знает, как их цивилизации удалось достичь нынешнего уровня развития. Но дальше им не продвинуться. Роботы обрели склонность к самокопательству, а копать-то им и нечего, ведь у машины нет личности.

С людьми это тоже случается, однако я считаю, что существует качественное различие между роботом и лишенным индивидуальности человеком.

Итак, самокопательство для роботов пагубно, но они уже не могут остановиться. Они ведь разумные машины, поэтому все время задают себе простой вопрос: «Чего я стою?» И люди тоже спрашивают себя об этом, тем не менее у большинства людей есть некий внутренний стержень, не позволяющий им впасть в беспросветное отчаяние. По-моему, в глубине души почти все мы считаем, что у Господа были какие-то высшие идеи, когда Он создавал человека. Но маловероятно, чтобы Бог (или Человек) создавал роботов ради великой цели.

Ладно, что-то я совсем запутался. Интуиция подсказывает мне, что цивилизация роботов долго не протянет. Мы можем вернуться, если снова поверим в себя. Однако для этого нам придется отказаться от некоторых пагубных предрассудков. Первый из них — уверенность в непобедимости человека. В последнее время это мнение сменилось противоположным. Теперь считается, что люди, наоборот, слишком уязвимы. Якобы мы прирожденные жертвы, лишенные внутреннего равновесия. Как водится, правда где-то посередине.

ЛАНА, ДЕВУШКА-МОДЕЛЬ

— Правда, я очень хорошенькая? Все роботы так говорят. Они досконально исследовали этот вопрос. Долго искали в старых книгах, изучали фотографии, картины и установили стандарты женской красоты. Я очень близка к одному из этих стандартов. Ну, вы-то, конечно, и сами заметили. Ведь вы же мужчина! Мужчинам должны нравиться голубоглазые блондинки, маленькие (они называют меня «крошка»), с большой грудью, тонкой талией и точеными ножками. А видели вы когда-нибудь такой чудесный золотисто-коричневый загар? Меня называют пляжной девочкой. Неплохо, да?

Чем я занимаюсь? Послушайте, дорогуша, я же модель, ни на что другое у меня просто времени не остается! Я каждый день хожу на пляж, пью охлажденные напитки из высоких стаканов, прыгаю в воду с трамплина. По вечерам хожу на танцы в клубе — всегда с одним из мужчин-моделей.

Вы мне нравитесь, хотя модели совсем не такие. Вы низенький, носите очки, и губы у вас, пожалуй, слишком тонкие, да и вообще неправильные черты лица. То есть, я имею в виду — для модели неправильные, а не для обычного человека. У вас куча недостатков.

Да, быть моделью лучше всего на свете, и все же я несчастлива. У меня полно проблем. Я никому не говорю, но мне совсем не нравятся мужчины-модели. Нет, конечно, роботы не накажут меня за это, хотя и огорчатся. Понимаете, они слишком многого ожидают от людей. Роботы расстроятся, если узнают, что я не в восторге от такой жизни. А еще они страшно удивятся, если поймут, что мне нравитесь вы.

ЗООПАРК

Наконец-то я нашел, где живут последние на Земле люди. Роботы отвели им участок в несколько тысяч акров. Я встречался с этими людьми. Все они говорят примерно одно и то же.

— Мы последние люди на Земле. Живем здесь, в зоопарке. Люди нужны роботам и дороги им. Роботы приходят сюда и задают нам вопросы. Они хотят быть похожими на нас. Живется нам хорошо. Роботы никогда не позволят нам пропасть. Хотя и у нас не все гладко. Мы не слишком плодовиты. Многие не могут разобраться со своими психологическими проблемами. Зато земли роботы нам предоставили даже больше, чем нужно. Такая куча места, а ведь нас не наберется и несколько тысяч! Как это мило с их стороны!

Странное у меня положение. Сначала я должен убедить всех оставшихся людей, что им есть из-за чего сердиться, а потом еще, что им есть за что бороться. Эти люди знают, что я говорю правду. Они просто привыкли обманывать самих себя, так как считают, что все равно не смогут изменить статус-кво. Вероятно, тем, кто находится в затруднительном положении, всегда так кажется. Со стороны виднее. Люди ко всему привыкают, вот они и живут как живется. А роботы забивают им головы своими мифами.

Один из этих мифов (в него верят и люди, и роботы) утверждает, будто роботы сочувствуют людям и желают им только добра. И нужно взглянуть на все, что тут творится, со стороны, чтобы понять: подобное сочувствие — лишь худшее из проявлений неуважения. Роботы презирают людей за лицемерие и эгоизм. Сами они лишены эго, а значит, и этих недостатков.

Таким же мифом является утверждение о непобедимости роботов. Люди, к сожалению, уверены, что роботы — их хозяева и вольны делать все, что захотят. А сопротивляться им нельзя. Бесполезно. На самом деле с роботами можно бороться. Можно даже надеяться на успех.