Хроника Племени Афонский Игорь
В сауне, на лежаках все смеялись! Таких историй у Эдуарда Евгеньевича было много, он мог черпать их из своей памяти, из печати, из рассказов других людей. Такт, хорошее знание материала, какая – то интеллигентская незащищенность, настоящий артистизм – все это увлекало людей не на шутку. Он мог уже прекратить рассказывать, а собеседник еще долго оставался под впечатлением от всего им услышанного сейчас! Это был такой талант, общение с людьми давалось ему легко и непринужденно.
Потом хозяин позвал к столу. Это было возле другого здания. Богатство убранства стола просто ни в какие ворота не лезло! Сразу, как это водится у русских, они выпили немного водки. Спиртного тут было много, рядом стояли дорогие элитные бутылки с благородным содержимым. Но пили сдержанно, для души! Разговор проходил среди других гостей, это позволило Эдуарду Григорьевичу попробовать салат и другие закуски. Обладая хорошим аппетитом и неплохими манерами, он очаровал всех в эти минуты. Рядом с ним, за столом сидел сын хозяина вечера.
Молодой человек вслух сравнил его с Чичиковым и прочитал целую цитату из произведения Гоголя «Мертвые Души», где описана сцена в трактире. Такое сравнение все присутствующие нашли очень удачным, возник опять повод посмеяться. Юноша, оказывается, в жизни не только занимался спортом, но и увлекался театром, литературой и даже сценой.
В середине трапезы появился «Юрьевич», осмотрелся, проглотил нежного охлажденного мяса, со стола смахнул салфетку и сел, попросив Эдуарда Григорьевича рассказать «свой Удивительный Сон».
Лавры «рубахи – парня» нужно отрабатывать дальше! Эдуард Григорьевич огласил урезанный вариант своего «Сна». Это получился такой отглаженный в памяти кусок устного произведения. Он ярко описывал все события, подробно изображал внутреннее убранство комнат, перечислял названия предметов, о которых прежде даже не подозревал. Передавал черты характеров описываемых людей. Перечислил многое о табелях рангов чиновников того времени, даже сравнил звание штаб – капитана с соответственным номером ранга чиновника, согласно старых уставных статей «о рангах чиновников». Выразительно передал монолог просителя, исполнил его от своего лица, украсив мимикой. Всем тут же представился «эдакий» ходок по инстанциям, которого в то время никто не воспринимает всерьез и который, пользуясь своей неприметной личиной, выполняет свое дело.
– Да, это ведь ниндзя! Я читал у Акунина! – восторженно воскликнул младший сын хозяина. Мальчик появился несколько позже и задержался со всеми взрослыми в полузале. Все рассмеялись. Некто спросил:
– Это что за спектакль? Где идет?
Раздался повторный залп смеха. Поэтому спросивший в недоумении стал озираться вокруг, он отходил на время, был занят своими делами, потерял нить разговора.
Вечер удался. Прощались с теплыми словами признательности. «Юрьевич» и Эдуард Григорьевич сели в тот же темный «европеец», который отвез их в город, к гостинице. Там «Юрьевич» еще раз поблагодарил гостя за те интересные минуты, которые он предоставил всем в этот вечер. Соболев сам стал благодарить за прекрасно проведенное время и хорошую компанию!
Через час он уже погрузился в обычный сон.
Сима Хрустальный
Утром Эдуард Григорьевич собрал вещи, позвонил портье, попросил заказать такси до вокзала. Вот заказ подтвердили, такси уже ждала его внизу. Гость грустно осмотрел хороший номер, вял кейс и вышел.
В фойе его вдруг перехватил молодой человек, одетый как столичный щёголь. Он окликнул Эдуарда Григорьевича наугад, когда тот остановился, приблизился и произнёс:
– Я, от Виктора!
Соболев – в недоумении, потом прояснилось.
«Старший сын хозяина вечеринки, как он мог забыть, его же предупреждали о какой – то встрече», – это пронеслось потом в голове. Они познакомились.
– Сима Хрустальный! Я руководитель экспериментальной творческой труппы театра!
Он назвал театр. Тут Соболев обозначил свои ближайшие планы. Он спешил на похороны родственника в Местищево. Молодой человек решительно сообщил, что едет с ним! В такси Серега для знакомства стал рассказывать о себе, о своём последнем спектакле.
– Между прочим, моя вещь в Столице была заметной и наделала много шума!
Но для Соболева это пустые слова, конечно, он всегда следил по прессе за новинками, но не так чтобы особенно, он всегда был далёк от всего театрального мира. Потом говорили о художественном руководителе театра, это был известный артист театра и кино, режиссер и постановщик, уже многие годы ведущий свой коллектив нелёгкими тропами искусства.
Потом говорили о Викторе, который всегда просто «болел» театром, но его отец видел в нём, прежде всего, своего преемника на политической арене, поэтому ни о каком театре никогда слышать не хотел. Соболев только сейчас понял, что не знает фамилии гостеприимного хозяина, что мало знает о его роде деятельности. Его только удивило сходство с одним известным российским политиком!
– Да, да, да! – сказал Сима.
– Вот был конфуз! – прошептал Эдуард Григорьевич.
«Шут Балакирев!» – подвёл итог того вечера он.
Городок, когда они прибыли туда, встретил их утренней прохладой. Центр города всегда оставался старым историческим местом. Только наличие антенн и современной рекламы портило эту иллюзию.
– Да, тут можно было бы снимать настоящие сцены старины с боярами или дворянами – заметил Соболев.
Сима с интересом стал озираться, его заинтересовали такого рода замечания. Всю дорогу молодой режиссёр внимательно расспрашивал собеседника, делал записи в своей электронной книжке. Он вообще умел развязывать языки, сам охотно рассказывал о своих планах.
Потом весь день они провели вместе. Вдова с благодарностью встретила «мальчиков», потом не отпустила их никуда ночевать, постелила в детской комнате. Дети уже давно выросли, имели свои «гнёзда».
Вечером они допоздна разговаривали на кухне о взглядах и новых тенденциях в искусстве. Сима срывался и требовал его опровергнуть, он пропагандировал свои взгляды и хотел, чтобы всё давно наболевшее они обсудили. Эдуард Григорьевич сначала только подбрасывал каверзные реплики, а потом стал спорить.
– Искусство – это наследие, а придумать новое – это не только сложно, но и невозможно. Можно только иначе смотреть на всё! Зачем ломать? Разве нужно опять наступать на старые грабли?
На такие высказывания режиссер просто бросался с неистовостью. Видно, что его давно мучают сомнения, что все его споры и кухонные разговоры для «души», что там, на «верху» он чувствует себя носителем абсолютно новых идей! Утром они простились.
Звонок
Этот звонок прозвучал поздно вечером во Владивостоке, в квартире Соболева. Между тем весь город спал. Из-за несоответствия временных поясов произошла такая нестыковка.
Сонный хозяин квартиры взял трубку, оттуда доносился радостный голос «Юрьевича», тот звал срочно в гости и обещал «сюрприз». Потом сказал, что его билеты ждут в кассе, что с его «боссом» он всё уже уладил. Тот будет сам принимать московских гостей, среди которых несколько артистов кино.
Месяцы после первой их встречи прошли для Соболева спокойно. Володя – моряк давно завершил свои дела и уехал. Квартальный отчет канул в пучину времени. На личном фронте было без перемен. Сны и сновидения больше не тревожили Эдуарда Григорьевича своими грёзами. Всё у него было спокойно, а тут этот звонок.
Соболев не знал, что давно и безнадёжно попал в одну авантюру. Александр Юрьевич с первых минут знакомства с ним разработал многоходовую схему, результатом которой должна быть и его личная выгода. Сибиряк владел в своем районе тайгой, и у него был свой лес. Но были и свои наработки, а новых объемов он не планировал. Это следовало как – то использовать. Еще в саун, он подбросил идею спонсирования нового спектакля одному видному сибирскому бизнесмену, который хотел быть полезным в чем-нибудь хозяину вечера. Минутный интерес произвёл впечатление на сибирского воротилу. Было многозначительно произнесено:
«Да, нужно помочь мальчику, тот просто «болеет» театром!».
«Юрьевич» втянул его в создание нового альянса, который по документам должен будет заниматься поставками леса, сырья и газа на Запад и Юг. Все знают, что это прерогатива государства, но и тут ушлый «Юрьевич» отыскал лазейку, прикрылся тенью своего политического покровителя. Потом, по его плану предстояла продажа акций. И афера должна была выйти на новый виток. Тут же фигурировали несколько значительных банков, согласных выдать крупные кредиты под твёрдые гарантии. Бизнесмен согласился и спонсировал постановку нового спектакля. А режиссёру дали карт-бланш, и он в короткий срок времени перекроил сценарий, связался с будущими исполнителями, заказал сцену, взял напрокат костюмы, ассистенты стали отбирать массовку. Сказалась другая система, «американская» школа ведения бизнеса, отработанная при съёмках «мыльных» сериалов и других, «роскошных» рекламных компаний.
Режиссерская группа взялась за привычное дело, они долго не раскачивались, отрабатывали деньги на полную катушку. Всюду помогал Виктор, которого назначили учредительным директором, то есть ответственным лицом. Деньги приводили в ход механизмы, которые обычно и «смоченные» никогда не сдвигались, а тут хорошо костюмированный спектакль с феерическими эффектами, перерастающий в настоящее шоу, вышел на сцене одного театра. Как раз в этом театре странным образом образовалось «окно» для этой постановки.
Артисты, не зная до конца своих слов, играли на «прогоне» отрывки своих ролей, тут же всё корректировалось, снималось на видео, а потом обсуждалось, дополнялось советами специалистов, которые ломали шаблоны и привычное восприятие. Потом артисты получали папки с листами своих текстов и расходились. «Колесо» вертелось вместе с тем и в международном бизнесе. Новый альянс выдвинул на международной арене новые силы Российского бизнеса. То, что раньше задумывалась, как афера, вдруг приобрело большой резонанс в мировой политике.
Кто знает, может быть именно в этот момент кто-то из действующих лиц уже примерял под себя место в правительственной ложе?
Соболев вышел в зал получения багажа, там его ждал Сима с «картой встречающего», на заднем плане маячил человек с кинокамерой.
«Пресса, – пронеслось в голове у Эдуарда Евгеньевича, – кого-то встречают!» И стал немного озираться, чтобы хоть немного угадать того, кем интересуется оператор. Серёга поправил «карту встречающего» и направился прямо к нему, оператор переместился поближе и снял всех крупным планом. Больше всего его интересовал Соболев! Произнесли слова приветствия, последовало рукопожатие. Соболев скосил глаза и прочитал на листке карты: «Премьер – Альянс Холдинг».
Поймав его недоумение, режиссёр объяснил, мол – спонсоры! Какой-то человек вежливо взял багаж, и все направились к машине. Оператор отстал, у него была своя работа на этом объекте. Чуть раньше съёмочной группе подвернулась «халтура», причём совсем неожиданно, в зале прилёта подошёл представительный молодой человек, изложил просьбу, дал визитку и деньги в пакете. Отснятый материал обещали передать курьером.
Позже, в автомобиле Сима передал взятый напрокат смокинг и предупредил, что в гостиницу ехать нет времени, что там забронирован ему номер, но если он хочет, то может остановиться у него, мол, не стеснит. Они вышли, и в небольшом магазине, где нашли раздевалку, Соболев переоделся. Потом их повезли в театр, дальше автомобиль рванул в гостиницу, отвозить вещи Соболева.
Вот прошло несколько сумасшедших дней в столице, а Соболев так и не понял, почему стал объектом столь пристального внимания. Сценическая жизнь нового отдельного театрализованного произведения уже никак не была связана с ним лично. Оно жило и развивалось по своим законам, и это происходило только по понятным правилам узкому кругу людей. Остальные не воспринимали Соболева больше никак, его звездный час прошёл. Он вернулся к своим делам во Владивосток, куда позже дошла эта искусственная волна славы, но и она тоже откатилась и утонула в холодном Японском море.
Впрочем, о нём не забывали, передавали привет через общих знакомых, просили выполнить различные просьбы и как всегда звали в гости. Самым простым заданием было проследить за товарищем, который улетал в Сеул по туристической путёвке. Следовало убедиться, что человек прошёл зону таможенного досмотра и благополучно сел в самолет. Это было нетрудно, так Соболев проводил Смурого в командировку.
Глава четвёртая, в которой помещается вся история сотворения мира
Пришло время, и я познакомился с одним древним описанием создания нашего мира. С германским. Не поверите? Я был поражен, как там всё было просто. Сразу возник мой первый вопрос: они, что, в вакууме, в особом замкнутом пространстве родились? Имея перед собой другие примеры сотворения мира, они выбрали свой, особый путь! Очевидно что скудость такого раннего описания – это результат поздней борьбы католиков с европейским язычеством, первые не желали хранить легенды и мифы древности, поэтому искореняли всё при малейшем поводе. Так и вышло, что первыми поплатились Вайделоты, те немногочисленные жрецы – хранители устных легенд и преданий.
Итак, какой он этот мир? Прошу, пройдём всю эту череду превращений, смело следуйте за мной!
Как это водится, вначале абсолютно ничего не было, а, нет, вру, была только одна бездна под сложным названием Гинунгагап. И только она разделяла два древних царства. Царство льда – Нифльхейм, другое царство огня – Муспелльхейм. Это, наверное, не очень сложно себе представить, вечное движение, борьба противоположностей. Такое состояние есть почти во всех ранних и поздних религиях, когда огонь и лёд, встречаясь, порождают пустоту, то есть её, Гинунгагап – великую бездну.
Ещё в ледяном царстве был родник Хвергельмир, то есть, как видите, не всё так было плохо и безнадежно. Из него, из родника, и брали свое начало двенадцать мощных потоков Эливагар. И, по сути, они должны были замерзать в этом ледяном царстве, но этого не происходило. И вот однажды затопили они бездну. Или этот период был такой, что бездна сомкнулась, края её соединились, то есть соприкоснулись два царства. Цпок! Громко так и впечатляюще! И в результате этого края бездны произвели великана Имара и телицу Аудумлу. И что – то мне это всё напоминает, само описание поведения бездны наводит на сравнение с одним половым объектом. А затем от пота этого Имира родилась первая пара – мужчина и женщина. Вы можете себе представить, какое это было обильное и самое главное плодотворное потоотделение. А может быть, этот процесс так замаскировали для потомков? Не знаю точно, но именно с потом в том, далёком прошлом было много связано. Вполне очевидно, ведь дезодорантов в то время не было в помине.
Странные эти древние германцы, не могли попроще представить себе своё общее «миро построение»? И не просто первая пара, а сразу великаны. Я их понимаю. А что тут мелочиться? Конечно, это были великаны, а не лилипуты какие-то. От кого же ещё вести род, как не от них, понимаю! Великаны.
Тут ещё был один нюанс, потёрлись одна нога с другой и зачали сына. Значит, если хочешь «навести мосты», то делаешь предложение – «потереться». Это тоже само по себе очень интересно. Многие и ныне пользуются таким способом.
Но представляете, что было потом? Корова Аудумла лизала соленые валуны, чтобы давать молоко из своих сосцов, его пил Имира. А затем случилось непоправимое, не поверите, корова родила Бури. Вот его сын, этого самого Бури, по имени Бёр, взял в жены внучку Имира великаншу Бестлу, и она родила ему трёх сыновей – асов: Одина (Водана), Вили и Ве.
Прошу вспомнить, кто была Аудумла. Не забывайте, она была просто корова. То есть бабушка, эта «гранд – мама» к великой арийской нации никакого отношения не имеет, тут уголовной статьёй пахнет, «крупный и рогатый…».
Сам этот сложный процесс вызывает недоумение, а кто там между ними был? По мужской стороне ясно, с кого спрос вести. Бори – Бёр – и три брата. А вот с женской линией – полная неразбериха.
Затем свершилась вообще ужасная вещь, произошло преступление. Эти асы, которые были тремя братьями – великанами, убивают деда. Не понравился им чем – то старик, сжили его со света, но из тела его сотворили Мидгард. Что – то похожее наблюдалось и у древних греков, там три сына убивают Хроноса.
И так было положено начало появления остального мира. Проросло там всё что ли или повылезало из Имира, это остается непонятно. Но факт остаётся фактом, произошло сотворение мира, и наводит это на мысль, что Имира был просто огромен, состоял исключительно из материи и был отчасти одушевленным предметом. Или такой гигант – континент, или скрытая в себе вещь, великан с «секретом».
На этом «чудородные» события не заканчиваются. Сотворив мир, Один и его братья задумали его населить. На берегу моря они нашли два дерева: ясень и ольху (по другим источникам – иву). Из ясеня сделали мужчину, а из ольхи – женщину. Тут понятно, что море это тоже частичка Имира, хотя до этого были двенадцать потоков родника Хвергельмир, с этим согласиться легче, ледяное царство дало море, не иначе. Ещё под морем у германцев всегда подразумевается целый Океан, где живет мировой змей Ермунганд.
Тут чудеса продолжаются, каждый из братьев одарил мужчину и женщину своим даром. Один дал жизнь, даром. Другой – разум. Третий почему – то – кровь и румяные щёки. Не сильны они были в медицине, про желчь и другие полезные вещи не указали, а может, дали в нагрузку, но без полной на то описи.
А так как это были первые люди, то назвали их Аск и Эмбла. Сами видите, совсем не Адам и Ева. Не знаете, много, наверное, дров потребовалось, чтобы мир заселить? И все эти потомки во главе с Бергельмиром получили страну Ётунхейм, и находилась она к востоку от Мидгарда. Все очень просто, тут страна Мидгард, а к востоку от него – страна Ётунхейм. И есть ещё северная земля – Нифльхейму, а также южные земли – Муспельхейму. Короче, Нифльхейму к северу от Муспельхейму, а Ётунхейм к востоку от Миргарда, что может быть проще!
Помимо этого образовались Мир Ванахейм, где обитали ванны, и Мир Етунхейм, где остались етуновы – великаны, их поместили за ограду, вероятно за массивную горную гряду восточнее Милгарда.
Асгардом (Верхний Мир)
Нифльхейму (Север)
Мидгард (Средний мир, вероятно Центр)
Ётунхейм (Восток)
Муспельхейму (Юг)
Сами асы остались на одном возвышенном месте и назвали его Асгардом, таким образом, отмежевались они от остальных. Всего великих миров было девять. Из неназванных земель могу упомянуть лишь трансцендентный Мир Утгард, что в Йотунхейме, Хельхейм – преисподняя, царство мертвых во главе с Хелем и Мир светлых альвов – Льесальвхейм. Остальные вы все уже знаете, это Муспелльхейм, огненная земля, и Нифльхейм – страна вечного ледяного мрака.
Вот такие тесные земельные наделы имелись в общем восприятии тех разных племен германцев, которые существовали рядом с Великим Римским государством. Страной, основанной на более развитых примерах египетской, персидской, финикийской и греческой истории. А что именно они взяли из других культур, можете сами судить. Но этот, созданный представителями различных племен германцев отдельный мир существовал долго, и верить в него было кому. Древние германцы жили на территории, расположенной между Северным морем, Дунаем и Лабой (Эльбой), а также на юге Скандинавского полуострова. Кстати, ещё римляне отметили, что у германских племен отсутствует общий культ жрецов, за исключением служителей «священных рощ», и религиозное представление о душе имеет очень широкое значение. И душа после смерти может влиять на жизнь людей, и больше того, она общаться с другими душам, духами, так называемыми эльфами, которые олицетворяют многие явления природы – воду, воздух. Отрицательные эфемерные персонажи ведут себя как демоны, они несут в себе разрушительные силы. Над эльфами и демонами находятся боги, которые воплощают зло и добро.
Вы можете спросить, к чему это я всё веду?
Вероятно, к тому, что древние германцы дохристианского своего периода имели своих богов, очень схожих со своими скандинавскими соседями, и был там один по имени Тор, сын Великого аса Одина (Водана). И это был очень популярный молодой бог, его ещё называли громовик Донар, бог плодородия и защитник людей от злых разрушительных сил. Перевести с немецкого Donar возможно от древнегерманского слова Punra, буквально «громовник», можно сравнить современное немецкое слово Donner – «гром».
А так как существование в то время было неспокойным, вечно приходилось воевать и вступать в сражения со злом, то Тор, как и другие боги, был великим воином.
Основным оружием у него был молот. Тот имел даже личное название – Мьёллнир и очень характерную особенность – он всегда возвращался в руки своего хозяина. Поверьте, это очень удобно, если бы каждый хозяйственный мужик имел такой молоток, то на производстве травматизма был бы гораздо меньше, чем есть. Представляете, с крыши падает инструмент, но до земли не долетает, а возвращается в руки мастера, теперь мастер сам падает, потому что не удержался на лестнице, его собственный молоток сбил. Согласно скандинавской мифологии женой Тора была златовласая Сиф, которая была связана с общим плодородием. У него были дети: Труд (rr) и сыновья Магни и Моди. Труд – дочь Тора и Сиф. Как звучит? Труд Торовна! А сын Магни рожден от великанши Ярнсаксы. Вот какие были свободные нравы. Тор обычно жил в Трудхейме, а изображают его рыжебородым богатырём.
Очень интересная деталь, я думаю, что читатель оценит по достоинству. У Тора была колесница, но запряжена она была почему – то двумя козлами. Так одного звали Тангиост, а другого Тангризнир! Мне эти имена ничего не говорят, но, вероятно, были ещё те звери, неслись быстрее лошади и никогда не уставали. Один раз случился облом, вероятно, что одного козла принесли в жертву, но он потом воскрес.
Основными противниками асов, а Тор был сыном главного аса – Одина и Ёрд, были великаны, так называемые Турсы (из древнеисландского языка, как purs, или из древнеанглийского – pyrs). Они же Етуны, что из древнеисландского языка в единственном числе звучит, как iotunn, а из древнеанглийского – eoton.
Они, конечно, считались воплощением зла, но таковыми не являлись, просто их было много, и уже своим существованием они наводили недоразумение и хаос, то есть были противоположностью добра. По отношению к ним постоянно проявлялся геноцид, практически их истребляли. Поверьте, легче поставить клеймо на сопернике, чтобы потом оправдать все эти бесконечные походы против него, на которые приходилось тратить время и средства. Вот некоторые имена великанов – турсов: Beli, Fenja, Hyndla, Menja, Olvaldi, Ragnhild. Прошу произнесите их вслух! Что получится? Правильно, они очень читабельные и запоминаются как пословица. То же самое с именами етунов-великанов: Бауги, Билейст, Биллинг, Вафтруднир, Гиллинг, Гимир, Грунгнир, Гуттунг, Кари, Локи, Мани, Мимир, Модгуд, Моккуркальфи, Мундильфёри. Как имена пальцев в детской считалке.
Итак, тем турсам-етунам приходилось вечно прятаться, обороняться, то есть строить козни. А как, по вашему мнению, можно спрятать великана? Конечно, в отдельно взятой стране. И такая страна, до каких – то пор существовала! Это страна великанов! Чуть позже название «великаны» упростили до значения троллей! Это выглядит в единственном числе как troll. Невероятные исполины и одновременно немыслимые, непонятные создания.
Знаете, как – то однажды досталось могучему Тору от Грунгнирома. Поединок между ними закончился ранением молодого героя, его даже стала лечить волшебница Гроа, жена знаменитого героя Аурвандиля. Тут не следует путать Грунгнирома с Гунгниром. С тем самым волшебным копьём Одина, которое не промахивается, не пролетает мимо цели и не оставляет в живых того, в кого наконец – то попало.
Так вот, однажды, а случилось это аккурат в день Тора, то есть в четверг Donnerstag, Thursday – Thor’s day, Бог Тор отправляется в свой очередной боевой поход со слугой Тьяльви. Был у него такой национальный обычай, как посетить одно очень занимательное местечко под названием Утгард в Ётунхейме, которым правил некто Утгард – Локи, один из етунов. И считалась это земля чуть ли не окраиной, таким необычным, внешнее отгороженным пространством.
Тьяльви на древнеисландском языке звучит как ђualfi или Тьяльфи jlfi или Тьельвар jelvar. Последнее – это древнегутнийский язык. Телявик в литовской или ятвяжской мифологии – божественный кузнец. Богом, которому втайне, согласно волынской летописи от 1252 года Р.Х., поклонялись литовцы, «первому Нъеадею и Телявелю, и Диверикъзу». Он по одним источникам был крестьянским кузнецом, а по другим вообще реальным пацаном – раздобыл огонь и помешал морю поглотить целый остров Готланд, который периодически уходил под воду. Может быть, старинный источник ошибся, и это мероприятие просто тесно связано с вулканом? Вообще у Тьяльви была ещё сестра Ресква, они оба служили Тору, потому что нарушили запрет и съели кусок козла.
Собрались, а на следующий день, то есть в пятницу, в день Фрейи (Frija), по английски – Friday (Frigg’s или Freya’s day), а по немецки – Freitag, к ним присоединился Локи, его ближайший родственник. Вы, наверное, обратили внимание, что названия дней недели у европейцев до сих пор используются с ранних языческих времен? И они были посвящены богам! Таким как Тор, Один, Тюр, Фрейя! И это было очень удобно, заложить имена богов в дни недели.
Так вот, та страна, куда они направились, находилась, вероятно, очень далеко, но путешественники добрались туда очень быстро. И всё благодаря своим божественным навыкам. Вспомните, чего одна парочка козлов в колеснице Тора стоила? Тряхнули всем своим снаряжением, взяли верный курс и практически достигли того места, откуда обычно следовало идти пешком. Пока шли, занимались чисто мужской работой. Промыслом и охотой. Они ловили дичь. Заготовки домашние подошли к концу, а в лесах тогда было много разного зверья.
Итак, на границе их встретил хозяин ближайшего замка сам великан – етун Утгара – Локи (tgara Loki). Не следует путать с бездельником Локи, родственником Тора. Он был очень обеспокоен появлением таких гостей. Обычно их визит не обходился без хорошей драки, нескольких внезапных смертей или требованием богатого выкупа. И если сравнить хозяина и гостей, то сразу видно, что етуны – это истинные великаны, их исполинский рост внушает уважение любому. Сыны великого аса Одина больше выглядели как рослые люди, которых трудно назвать исполинами, тем более богами. Дело в том, что Локи и Тор больше всего вращались в земных чертогах и там, где етунов было мало и росту много было совсем не нужно.
Так вот Удгард – Локи сразу решил деморализовать пришельцев, изображая при этом самого хлебосольного хозяина. Он не препятствовал гостям, выполняя все их просьбы, но делал всё с зарядом сарказма по отношению к молодым богам. Нет, он не унижал их, но ему было достаточно внушить собеседникам мысль об их несовершенстве. Ещё одну вещь могли бы заметить гости. Они никогда не углублялись в страну великанов. И не видели, что там находится внутри. Етуны, как параллельная асам ветвь мироздания, обладали многими уникальными способностями! Они владели настоящей магией. У них имелось очень много магических предметов, которые всегда просили, да нет, клянчили и вымогали разные пришельцы. Всё, что не положено было знать остальным, это тщательно скрывалось и тем более от молодых богов, от которых зависело их общее будущее. Колдовство чётко обозначено во всех действиях етунов. Молодые боги даже передвигаться в этой стране должны сами, без помощи своих оберегов и вроде бы надежных транспортных средств.
Утгард – Локи вышел не один, он взял с собой ещё двух родственников, чтобы показать численное равенство и общее превосходство. Етуны встретили гостей шутливыми приветствиями и розыгрышами. Мол, наслышаны, какие вы сильные да ловкие, но у нас всё круче, поверьте!
«Что нового натворили с момента нашей последней встречи? А то, сами видите, что новости до нас доходят в последнюю очередь».
Тут они явно лукавили, новости до этого района доходили очень быстро, со скоростью почтового экспресса. А способы доставки вестей были не просто разные, но и своеобразные. Некоторые люди верили в етунов и поклонялись им как асам и остальным богам. Они приносили им так же, как асам, в жертву свежую кровь животных, чтобы те своим покровительством их не оставили в беде. Совершая такие действия, они укрепляли общие позиции етунов в мире людей, и те всегда были в курсе многих происходящих событий.
Логи и Локи
И первым в расставленные ловушки попался хитрец Локи. Он предложил состязаться.
«Да, мне равных нет в еде! Я самый быстрый и ловкий за столом и любого с вашей стороны обгоню, ибо аппетитом меня Один при рождении не обидел!» – смеется в бороду великан Утгард – Локи, он уже знает, что нужно сделать, чтобы сбить спесь с этого наглеца.
«Зовите Логи. Пусть накроют им стол, посмотрим, есть ли правда в его словах!»
Надо сказать, что со временем великанов стало чуть больше трех. Тут слуги быстро приготовили на поляне целое корыто с горячим, только что приготовленным мясом. Привели Логи. Это был невысокого роста етён с большим животом и жалостливыми, угливыми глазами. Он взгляда не мог оторвать от дымящегося корыта, из пасти его сочилась обильная слюна. Встали они с разных сторон лицом друг к другу, закатали рукава, чтобы удобней было есть. А ели в то время не вилками и ложками, а больше руками.
Приступили, и не успел Локи съесть даже половину со своей стороны, как заметил, что Логи уже съел и свою порцию мяса и костей, и часть корыта со своей стороны, и даже принялся за его часть. Онемели все, кроме великанов. Те только радостно воскликнули, что, мол, не успеваешь, Локи, зря хвастался!
Тьяльви и Хуги
Тогда слуга Тора, славный малый по имени Тьяльви, решил показать свою удаль. Заявил, что он, мол, в беге может состязаться. Опять Утгард – Локи смеется в свою бороду, рад он такому обороту дела. Они сообща выбрали нужную дистанцию, чтобы было видно всю дорожку, и приготовились. А со сторону великанов вышел Хуги, невысокий такой етун с малоприметным лицом. Пустились бежать, и проигрывает Тьяльви, он не успел пробежать и половины, как Хуги сбегал туда и вернулся обратно. Не понял Тьяльви, просит повторить забег, может, сейчас отыграется. Но опять проигрывает он Хуги на расстояние полета стрелы. Третий раз хочет бежать, от отчаянья чуть не плачет. Очень расстроился Тьяльви, ведь впервые в жизни сумели его обогнать.
Тор и его испытания
Тут встаёт Тор, решил показать, на что он способен, сказал, что будет состязаться силами в питье. Все сразу весело зашумели.
«Да это наш самый интересный период состязания! Мы выпить все не дураки».
Но только прячет усмешку в глазах хозяин замка. Велит собраться в шатре. Зашли, а там длинный такой белый рог торчит, и его конец куда – то под стол уходит.
«Пей!»
Тор глотнет так, что дыхание перехватывает, а рог по-прежнему полный, ещё раз тянет воду, но не получается выпить всё! С сомнением делает третью попытку, воды поубавилось, а дна не видать. Понимает, что нет сил, чтобы выпить всё, а самое главное, некуда, мочи нет, Тор бросает состязание.
«Не понимаю! Асы такие глотки не назвали бы маленькими!»
Так они проигрывают и третье состязание. Смеются остальные великаны, и мало им этой победы.
«Есть задание попроще. Подними кошку с земли, Тор! Тут у нас молодые великаны поднимают, и кто выше, тот и выиграл! Давай, что тебе стоит?»
И точно, напротив серая кошка, но не маленькая, чуть больше обыкновенной коровы. Тор обошёл её подозрительно так, осмотрел, но ничего странного не обнаружил, нагнулся и под брюхо полез. Стал пытаться поднимать. Но чем выше он тянул, тем меньше у него получалось. Кошка выгибалась как пружина, вытягивалась и становилась длиннее! Ничего у него не выходило. А все вокруг смеются, даже свои приятели не могут удержаться от смеха. Заразителен он в толпе. Понимают, что нельзя, а не могут. Сделал Тор ещё попытку, и кошка оторвала одну лапу от земли, но по-прежнему стоит на всех остальных.
«Ну, Тор! Кошка для тебя очень большая, она же для великанов кошка, а ты у нас не ётун! И всё равно удивительно, что она одну лапу отняла от земли!»
Видит Утгард-Локи, что Тор обиделся, решил его следующей забавой развлечь.
«Давай, Тор, состязаться в борьбе. Но только етуны выше вас ростом. Это будет нечестно, Сразись с моей нянькой Элли. Пусть и она молодость вспомнит».
Вошла в палату старуха. Помялся-помялся Тор, вроде в шутку начал с ней бороться. И чем больше силился, тем крепче старуха стояла, будто в землю врастала. Потом вообще пошла в атаку, и трудно стало Тору, еле держится он на ногах своих и ничего сделать не может. Жестокий это был поединок. Силен был Тор, но вывернулась старуха, и упал богатырь на одно колено. И тогда Утгард – Локи велел остановить этот поединок, исчезла старуха.
Пошли все к столу. Пока ели – пили, наступило утро, забыли они про все обиды. А это было очень важно. Опять накрывают столы для гостей, мол, перед дорогой следует подкрепиться. Ели – пили, потом прощались. Вдруг туман стал обступать долину, одни ворота видны. И пошли все вместе они за эти ворота.
Глянул он на хмурого Тора, улыбнулся, затем вполне серьезно и уважительно произнес:
«Знал бы я наперед, что ты столь силен, не пустил бы тебя в мой город. Слушай правду. Обманул я твои глаза».
Изумился прямодушный Тор:
«Спасибо тебе за правду, но ведь в твоем городе соревнования шли на глазах у всех, никто никого не обманывал, и мы все же позорно проиграли! Может, молот мой и силен, но сам я, видно, не очень».
Развеселился великан-хозяин, чуть не упал со смеху.
«Да ведь в еде с твоим Локи соревновался Логи-Пламя, и сжег он не только мясо, но и корыто. С Тьяльви взапуски бежал Хуги-Мысль. А кто же в быстроте поспорит с мыслью? А конец рога, из которого ты пил, был соединен с морем. Вот выйдете к берегу, увидишь, насколько оно обмелело. Теперь это будет называться отливом».
Но Тору опять невдомёк:
«А как же соревнования с кошкой, борьба со старухой?»
Опять признался Утгард-Локи:
«Напугались мы, Тор, когда кошка оторвала лапу. Обманули мы твои глаза: это была вовсе не кошка, а Мировой Змей Ермунгард. А ты его чуть не до неба поднял и чуть пополам не перервал. Великое чудо произошло и тогда, когда ты бился с Элли-Старостью. Не бывало еще человека, которого старость не уложила бы на обе лопатки, а ты лишь припал на одно колено, и ничего тебе не было».
Услышал такое Тор и хотел разрушить всё вокруг, но ничего не нашел позади себя кроме пустого поля. Опять обманул его Утгард – Локи, спрятал он свою страну от сына бога, и спрятал, как думал – навечно. Все было продумано етунами от начала до конца. Вернулся Тор с друзьями в Асгард. Знал он, что не раз еще придется ему встретиться с великанами и в открытом бою, и в мирное время. С тех пор стали звать Тора «Устрашителем великанов».
Глава пятая, в которой мы знакомимся с Ади
1895 год. Впереди начало новой эпохи. Вот-вот наступит начало нового века. Мелкий австрийский городок под названием Линц, именно туда переехала семья чиновника, получившего долгожданное повышение, из города Браунау-на-Инне, что находился близ границы с Германией; в семье этого чиновника было четверо детей от разных браков: Эдмунд (1894–1900), единокровные сыновья Ади, Алоиз и дочь Ангела.
Итак, в апреле 1895 года семья собирается в Линце. 1 мая Ади в возрасте шести лет поступил в одногодичную народную школу в Фишльгаме под Ламбахом. В этой начальной школе Ади хорошо учился и получал только отличные отметки. Этот мальчик ничем не отличался от остальных сверстников, ребят со своей улицы или из всего города. Его имя осталось бы неизвестным всему миру, если бы с ним не произошла одна удивительная история. Происходило это в канун летнего религиозного праздника. Мэр города господин Штраус готовил приветственную речь – обращение к горожанам. Праздничное шествие, танцы в национальной одежде. Состязания пивоваров и реставраторов.
И самым интересным было появление в черте города отряда «ряженых» тяжелых рыцарей на конях. Числом их было всего четверо всадников с небольшим пешим эскортом. Они прошли торжественным строем по центральной улице города, неся на древках своих копий штандарты древних городов, отсалютовали господину бургомистру и горожанам и выехали за черту города. Тогда к их появлению отнеслись с восторгом, очень редко в городе появляются такие зрелищные представления. Пронёсся слух, что группа спешит на ежегодное представление в Пассау.
Между тем праздник в городке продолжался, а ватага мальчишек устремилась за удаляющимся отрядом. Их не прогоняли, поощряя тем самым интерес к истории и древним культам. Через пару километров на огромной поляне они устроили бивак. Оруженосцы помогли рыцарям спуститься с коней. Сняли лишние доспехи. Не было ничего бутафорского! Всё выглядело таким натуральным, будто бы дети попали в средние века. Все мечи сложили в одном, общем месте, тут же повесили на шесты свои щиты, прислонили длинные копья и стали обживать поляну. Принесли воду из ручья. Развели огонь из собранного хвороста. Тут вернулся один лёгкий всадник, который куда – то отлучался, он приволок тушу молодого оленя.
По сути это было браконьерство, располагающийся кругом лес был государственной собственностью и охранялся местными законами. Более того, отец Ади был чиновником, который по роду деятельности был связан с охраной лесопосадок.
Но эти люди выглядели очень необычными. Они много и громко смеялись, их шутки были детям совсем непонятны. Сам язык был им не понятен, вроде знакомое наречие, а слова коверкают так, что и не ясно, о чем идет речь. Вот запахло паленым мясом, сладковатый дым вызывает приступ слюновыделения. Тут детей никто не гонит, им дают попробовать куски оленины с боков разделанной туши над костром. Мужчины едят сами, пьют пиво, которое закупили в пивоварне по пути. Местные ребята ещё озираются, вероятно, что сейчас появится лесничий и выгонит их. С этих взрослых возьмет штраф и прогонит с этого места. Но как это можно прогнать таких людей, если они в клубах дыма выглядят просто настоящими великанами? Четыре рыцаря и четыре их оруженосца. Вероятно, что если смотреть на мир детскими глазами, то всё выглядит несколько иначе.
Пиво ещё лилось в резные кубки, когда настроение собравшихся людей резко изменилось. Сначала пряталось солнце, лес стал намного гуще и тревожней, чем обычно. А ведь был, по-видимому, ещё день, когда приезжие закончили трапезу. Те мальчишки, что были помладше, струсили, собрались и ушли домой, остались трое, самых храбрых и любопытных. Ади тоже был в том числе. Его короткие шорты и рубашка с закатанными рукавами не спасали от комаров, если бы не дым от костра. Им всем было ещё интересно, редко когда можно увидеть зашитых в кольчуги людей, вооруженных длинными мечами и красивыми кинжалами.
Вдруг потянуло сыростью. И один, вероятно самый главный из пришельцев, что – то тревожно выкрикнул. Все мигом встали, вооружились. Пацанам крикнули, чтобы убирались отсюда, да поскорей. Впрочем, он прокричал, а смысл стал понятен и так. Дети испуганно заторопились, когда они вышли на дорогу, то позади что – то случилось. Ади оглянулся.
«Что же он увидел краем глаза, пока не убежал?»
Несколько человек уже лежали, уткнувшись в сырую землю, одни были пронзены длинными, необычного размера стрелами, другие – убиты каким-то тяжелым предметом. Этот свист от стрел дети слышали, но не поняли, что же именно за этим стоит. Ади тянули за руку, но он остался, чтобы увидеть это ужасное, завораживающее зрелище. На поляне вёлся бой, настоящее кровопролитие. И уже два рыцаря и три оруженосца противостояли одному высокому молодому господину. Тот был одет в широкие металлические доспехи, на голове стальной шлем с длинным пером, в руках его быстро и равномерно вращался длинный меч. Его чудовищно длинный лук был воткнут в одного оруженосца.
«И как это можно проткнуть палкой тело человека?»
Казалось, что первых пришельцев было больше, и шансов у этого богатыря совершенно нет, но что – то подсказывало юному зрителю, что эти люди его очень боятся, и уже только поэтому они проиграли сражение. Так и случилось. Произошло несколько грубых сшибок, вольтажей, хитрые приёмы, подсечки, и вот их осталось двое!
И теперь где – то за городской чертой, на лесной поляне два человека в тяжелых рыцарских доспехах мутузят друг друга настоящими тяжелыми мечами. И один явно устал, силы покидают его, вместе с этим он теряет свою кровь. Тяжелое ранение в грудь, пробита кольчуга. А другой, более молодой и, следовательно, сильный соперник, не торопясь отбивает удары первого, наносит очередной смертельный удар, потом колет противника в плохо защищенное горло. Он наклонился и шепчет ему что – то «о будущей встрече в Ваалгаве». Сверху и вокруг образовалось непонятное свечение, больше напоминающее северное сияние.
И тот, получив такой смертельный удар, просто захлебнулся кровью. Рыцарь вытер меч о полу чужого плаща. Потом выгреб несколько свитков из кожаного подсумка, поправил за спиной огромного размера молот, повернулся и пошёл в лес. Там, где должна по сути дела находиться его лошадь. Но вместо лошади стоял тарантас, запряженный двумя огромными козлами. Он сел в него, буквально плюхнулся на дно этого деревянного тарантаса. И всё на поляне оставил, как было.
Это ужасное зрелище ещё стояло кровавым пятном перед глазами, Ади сделал несколько шагов вперед. Так он перешагнул границу этого северного сияния и нагнулся к кожаному подсумку. Там был только один свиток, его он и успел схватить. Он сделал это прежде, чем его ноги сами унесли с того самого места. Так лесной пир обернулся чудовищной трагедией.
Поздно вечером жители городка Линце прочёсывали всю эту лесистую местность до самых гор. Они безрезультатно искали ту поляну, где, по словам местных мальчишек, произошла эта невиданная бойня. Следов пребывания этого отряда никто не обнаружил, вот только нашли кровь и остатки от животного, которое подстрелил и разделал неизвестный браконьер. Старики слушали рассказ мальчишек и только усмехались. Поговаривали, что не иначе сам Тор покарал своих врагов, великанов.
Мальчишек строго наказали, запретив им выходить без взрослых из города в лес. Ади в ту ночь немного приболел, у него поднялась температура, появился жар. Вызвали лекаря, тот пощупал пульс, потрогал лоб, покачал своей курчавой седой головой и сказал, чтобы всё будет в порядке, но ему следует постелить отдельно от всех детей.
«Скорей всего, это что – то психопатическое! Сами посудите, откуда все эти бредни про рыцарей? Просто, это расстройство перед жаром, не иначе. Его нужно лечить».
Так и сделали. Напоили ребёнка жаропонижающим и оставили в покое. К утру болезнь отступила, поэтому к его вечернему невероятному бреду отнеслись спокойно, мало ли что в лесу случается.
Потом, когда он окончательно выздоровел, то его рассказ вызывал у сверстников только смех. Это было обидно вынести, потому что доказать свою правоту он не смог. Ещё такие разговоры перерастали в конфликты, в обыкновенное мордобитие противника. Сверстники перестали водиться с ним, более того, взрослыми было запрещено говорить о лесном приключении. Те дети, которые были с ним, они не верили в других богов, кроме своего! И поэтому появление в мире Тора исключили как само собой разумеющееся. Ади столкнулся с явным заговором против себя, по крайней мере, ему так казалось. Другие дети почему – то отвернулись от него, много шептались за его спиной. Что – то такое неясное происходило.
Так он вдруг понял, что до сих пор ему только позволяли дружить с теми детьми. Больше ничего общего у него с ними не было.
Так прошло время, и он сам надолго постарался забыть эту историю. Тот свиток оказался непонятным кожаным предметом. Очевидно, очень древним документом, и тайно хранился в семье этого мальчишки долгие годы. Пока не наступило время раскрыть секрет этого странного события.
Уже 25 июня отец неожиданно досрочно выходит на пенсию по состоянию здоровья. В июле 1895 года семья переехала в городок Гафельд, который находился близи Ламбаха – на-Трауне, где отцу удалось купить дом с участком земли в 38 тысяч квадратных метров. 21 января 1896 года родилась сестра Ади Паула. К ней он был особенно привязан всю оставшуюся жизнь и всегда заботился о ней.
В 1896 году Ади поступил во второй класс Ламбахской школы старого католического монастыря бенедиктинцев, которую посещал до весны 1898 года. Здесь он тоже хорошо учился. Пел в хоре мальчиков и был помощником священника во время мессы. И здесь он впервые увидел на гербе аббата Хагене знак свастики. Такой же знак, как этот, позднее он приказал вырезать из дерева у себя в канцелярии. Чуть позже, в ноябре 1897 года отец приобрёл в деревне Леондинг под Линцем дом, куда в феврале 1898 года переехала вся семья. Дом находился около кладбища.
Так Ади в третий раз сменил школу и здесь пошёл в четвёртый класс. Народную школу в Леондинге он посещал до сентября 1900 года.
Юность
В тринадцать лет Ади потерял отца, которого очень любил. На тот момент он был уже единственным сыном в семье, братья его умерли. Сами понимаете, в то время семьи были большие, и смертность тоже не маленькая.
22 мая 1904 года в Линце состоялась его конфирмация. Это такой религиозный обряд молодого человека, очень важная часть житейских обычаев. Парень хотел быть художником, хорошо учился, его даже хвалили педагоги. Он писал стихи и новеллы. Потом он сочинил либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Именно походы в оперный театр помогли ему вспомнить тот образ, который, как он думал многие годы, ему померещился в период болезни. Он смог выразить себя также в живописи, особенно ему хорошо удавались нагие натурщицы. И несколько таких рисунков нынче стоят огромных денег.
Сестра Ангела 14 сентября 1903 года вышла замуж и стала жить отдельно. Теперь в доме с матерью остались только Ади, его сестра Паула, и сестра матери Иоганна Пёльцл. Они жили по-прежнему в относительном достатке. Это было время, когда Ади много пишет. Он сочиняет стихи, пробует написать новеллы, а потом сочиняет либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Из-за французского языка, который Ади никогда не нравился, ему пришлось перейти в другую школу. Иначе бы ему не поставили отметку на экзамене. Уже тогда учителя замечали его упрямый, немного вздорный, если не вспыльчивый характер. Даже говорили, что он никогда не был прилежным учеником.
Глава шестая, в которой только началась ещё одна увлекательная история
Это вновь наше время, и чуть позже дорогому читателю станет понятно, когда именно всё это происходит. Пусть он только наберется терпения.
Итак, он лежал одетым на своей неприбранной постели и пытался всё осознать.
«А что же сегодня с ним произошло?»
Наверное, в этом месте в любом увлекательном художественном фильме в стиле «экшэн» крутили бы шлягер, какое-нибудь популярное быстрое музыкальное произведение. А затем стремительно бы всё показали как в калейдоскопе и подробно рассказали. На самом деле, это было даже не кино. Это была его грёбанная жизнь.
Комната была грязная и убогая, какая только может быть у этого молодого лентяя, великовозрастного повесы. Он её снимал, и весь интерьер к этой жилплощади прилагался. Нет, конечно, изначально комната имела приличный, благоустроенный вид. Компактная старая мебель, выполненная хозяйке на заказ. На полу настоящий, правда, уже старый, потёртый ковёр. Большую площадь помещения занимала двуспальная кровать. Таких вы уже нигде не увидите, потому что их давненько нигде не изготавливают. Эту можно считать историческим раритетом. Набалдашники, тонкие прутья, резиночки для сафьяновых салфеток, всё как положено.
Шторы на окнах были тяжёлые с настоящими бархатными балдахинами. Обои вполне свежие, не покрытые пылью и паутиной. Комната – угловая с двумя окнами, выходящими на разные стороны дома. Когда-то она имела всё, что требовалось бы для того, чтобы привлечь квартиранта. Он снимает её у одинокой старушки уже полгода и ни разу сам не пытался сделать в ней уборки. Зачем? Сам он не привык к таким делам. Изредка в его жизни появлялась очередная подруга, которая пыталась заниматься ведением хозяйства некоторое время. И он ей это снисходительно разрешал. Но потом, когда до сознания девицы доходило, что всё это бесполезно, что парень живёт «без царя в голове», и ничего серьёзного от него ждать не следует, тем более верить его вечным рассказам о якобы существующих богатых родственниках и его блестящих будущих планах. Посещения прекращались, а вместе с этим и качественные приборки.
Я уже сообщил, что большая старая кровать занимала половину комнаты, другую часть оккупировали шкаф, стол и неопределенного вида книжная полка. Всё это было таким старым и ветхим, что даже современный компьютер выглядел каким-то ископаемым на общем фоне.
Груды одежды лежали по всем углам, обувь на все сезоны, грязные носки, обёртки от жевательных резинок, конфет и использованные упаковки от корейской лапши. Вся эта масса предметов – как мелко насыпанная пыльца, нет, как снежный наст в лесу. Короче, что ещё нужно было ожидать от него, если мусор выносится из такой комнаты огромными пластиковыми пакетами и то, в том случае, если квартиросъёмщику требовалось отвоевать для себя немного жизненного пространства.
Занавески были старомодные, светонепроницаемые. В данном случае завешенное окно не пропускало наружу свет. Абажур под потолком был современный, но кто-то додумался покрасить его в фиолетовый цвет, поэтому ничего хорошего от этого света не было. Так, только, появились плавающие грязные кляксы по всем стенам.
«Что же собственно случилось?»
Мысли мучительно пульсировали в его голове. Пульсировали и совершенно парализовали всё тело.
А между тем, всё происшедшее с ним этим днём ни в какие рамки сознания не укладывалось.
Обычно всё происходило серо и уныло.
Днём он работал. Эта работа была временной. Такая работа, как он сам её раньше называл – «для неудачников». Ну, для типичных неудачников, которые уже руки опустили. Теперь, находясь на следующей черте безысходности, он сам выполнял её.
Вся его работа в этот период времени заключалась в том, что ему требовалось двигаться по улице в плотном костюме непонятного зверя с рекламным щитом на груди и раздавать листовки. Такое хождение занимало всё время, пока за это платили, пока это шествие контролировали.
Его территория ограничилась углом большого перекрёстка, вдоль витражей нескольких больших магазинов, до самой арки старого жилого дома. С другой, противоположной стороны этой улицы двигались два других рекламно-мультяшных героя. Они тоже «работали», но всегда в паре друг с другом. Это был огромного роста нелепый Лось и такая же, как и он сам, невероятно большая Белка с пушистым, стоячим хвостом и круглой головой.
Иногда он просто стоял на середине своего «пятака». Стоял, не двигался, смотрел обычно под ноги. Он просто мешал всем. В таком случае его следовало обойти или отойти на проезжую часть дороги. Если прохожий не сворачивал, тогда он протягивал ему листок с текстом. Текст был красочно оформлен рекламным содержанием без всяких излишеств. Прохожие на этой стороне улицы встречали его уже как должное. На противоположной стороне улицы другим простым людям приходилось обходить других ходячих монстров. Они привычно брали у них листы, даже не заглядывали в них и тут выбрасывали в мусорные урны.
Это продукт нашего времени. Это реклама. Николай, а именно так зовут нашего героя, привычно нагибался к ближайшей урне, которая находилась на его стороне улице, собирал из неё выкинутые прохожими листовки и вновь раздавал их, но уже другим людям. Его даже не смущало, что он только что рылся в мусорной корзине. Представляете, этот огромный монстр вдруг нагибается пополам и ныряет в мусорный бак. И что – то там делает. Поглощает мусор, наверное, не иначе.
Это повторялось вновь и вновь, пока время его работы не подходило к концу. В заключение он должен был прийти в пункт сбора. Там же все другие персонажи рекламной программы оставляли свои зверино-сказочные образы. Николаю требовалось только отметиться. А костюм он не сдавал, у него была договорённость на этот счёт. Жил он недалеко, поэтому хранил это хламьё в своей комнате, на обратной стороне двери. Вешал его на крюк, и это выглядело уже отвратительно – снятая шкура монстра в свободном повешенном положении.
Так что, этот день ничем не должен был отличаться от других дней, скучных и унылых.
В районе обеда, Николай уже перехватил банку пива и пару бутербродов и вернулся на свой участок. Прохожих было мало, заняться было практически нечем. Николай помахал своей уродливой лапой двум персонажам на другой стороне. Это были его старые приятели, знакомые по «бизнесу», профессиональные «рекламоносцы». Одного звали Серёга, он раньше был инженером на каком-то закрытом заводе, потом «челноком», долго возил товар из Турции и даже открыл своё дело, но в один прекрасный день прогорел. Как он сам говорил, его тогда «выжали» из бизнеса, отобрав всё. Впоследствии ему пришлось продать и квартиру, и машину, и магазин. Другого сказочного персонажа звали Андрей. Он был в прошлом актёр небольшого провинциального театра. В крупном городе у него не сложилась дальнейшая карьера, сказались трудности в общении с «огненной водой». После очередного невыхода на сцену его просто уволили из штата театра, лишили тем самым и законного места в общежитии. Прошло время, он давно бы стал, как настоящий бич, перебиваться, чем бог послал. Но свои (с его слов, актёрская гильдия) его не забывали, давали возможность «прихалтуривать» на разных мероприятиях, на выгодных новогодних ёлках.
Среди этих уличных «рекламщиков» Николай был самым молодым. Бывший студент, так и не закончивший свой ВУЗ, он каждый раз с тревогой ждал вестей из родного военкомата. Но тот упорно молчал, не желал, вероятно, брать его в ряды Вооруженных Сил нашей страны. Прошёл очередной период, призыв набирали, но без него. Николай облегчённо вздыхал, потом забывал об этой проблеме до следующего призыва. Правда, на всякий случай менял квартиру, соответственно и место работы. Впрочем, работу он менял чаще. Его просто выставляли на улицу за тот или иной неприятный инцидент.
Ещё они с приятелем накануне перебрали с разливным пивом, поэтому ему трудно было сосредоточиться, хотелось выспаться или залить снова «баки». Поэтому он упустил тот самый момент, когда всё началось. Сначала он услышал явный пистолетный выстрел. Тот прозвучал как – то глухо, клацнул выходом патрона. То, что это прозвучал пистолет, у него даже не было сомнений. Николай сам баловался стрельбой в тире, поэтому уловил что – то знакомое в отдаленном звуке. Он повернул голову.
На той, чужой стороне улицы стоял знакомый легковой автомобиль – «седан». Возле открытой двери лежал человек с простреленной грудной клеткой. Тут же валялся кейс. Возле автомобиля стояла гигантская Белка. То есть должен был быть переодетый Андрей, но что – то подсказывало, что он им в данный момент не являлся. Белка держала в руках длинный предмет.
«Так и есть, это был пистолет с глушителем!» – промелькнуло ещё в голове у Николая. Он продолжал пялиться в ту сторону, не двигаясь пока.
Огромный, нелепый Лось, также размахивая оружием в одной руке и пушистой головой в другой, бежал за вторым ещё живым пассажиром, скоро к нему присоединилась и Белка. Им следовало завершить начатое дело. И этого человека Николай где – то видел вчера вечером, вот только вспомнить никак не мог. Было что – то знакомое в этом пока малоприметном человеке.
Что подтолкнуло Николая совершить этот поступок? Этого он потом объяснить не смог. Быстро пересёк улицу, приблизился к автомобилю, схватил кейс и рванул за угол. Человек, который лежал на земле, был «счетоводом» из местной бригады «братков». Машина была всем известная в этой части города, на ней ездили те, кто собирал дань со всех прилегающих частных заведений. Здание, которое послужило последней стоянкой, тоже было хорошо всем известным. Это был ночной бар, куда днём местные громилы свозили полученную со всех точек выручку. Вы спросите:«Почему никто не вышел на шум?».
А шума как раз и не было.
Через пару минут эти «звери» вернулись, а чемоданчика у «счетовода» не оказалось! Не было и монстра на соседнем участке, но это они сразу не заметили. Надо сказать, что налетчиками время было выбрано очень удачно, никого поблизости не оказалось. Вроде не конец рабочего дня, не час – пик, прохожих – самый минимум!
Когда он открыл кейс, то обнаружил там пачки денег и электронную книжку. Сначала он даже обрадовался, деньги есть деньги, но осмотрел пачки внимательней – там оказалась мелочь. Русские рубли по сто рублей и тощая стопка стодолларовых купюр. Убить двух человек за несколько тысяч российских рублей? Вот этого он никак не ожидал. Да, городок был не самый центральный – очевидно, что выручкой эта группировка похвастаться не могла. Итак, остаётся электронная книжка. Николай потыкал, полистал её, там были только бесконечные таблицы, длинные номера, очевидно банковских счетов, зашифрованные имена и больше ничего. То есть ничего не понятно! Он потом попробует во всём этом разобраться, но это будет потом.
А пока он даже не знал, что ему делать дальше. Да, я не сообщил, что Николай – наш российский афрорусский. У нас таких людей называют ошибочно неграми, но Николаев был темнокожим русским. Отца не знает, мать живёт в другом городе. Симпатичный, просто темнокожий молодой человек. Высокий такой парень, стройный, с короткой причёской. Теперь он лежит на кровати, под ногами ворох иностранной валюты и российских рублей. Он знает, что его уже наверняка ищут, но у него нет сил собраться с мыслями и что – то сделать. Что – то придумать. Ему тяжело! Похмелье после вчерашнего пива так и не прошло. Требуется срочно чья – то помощь. Ужас от скорого появления противных монстров Лося и Белки, что маячили на той стороне улицы, стал накатываться ледяной волной.
Он понимает, что следует уносить свои ноги. С этого момента он в постоянных бегах. Как вы думаете, куда может скрыться из небольшого российского города негр?
Туда, где он не вызовет подозрений. В центр, в Москву или в Питер. Скажем, поступить в институт Дружбы Народов или устроиться жить в общагу. Там затеряться среди остального цветного населения. Но как ему скрыться из города? Даже если есть деньги, нужны новые документы, следует купить другую одежду, вещи.
«Зачем я только взял эти деньги?» – возникает вопрос. И он понимает, что так его бы просто убили как ненужного свидетеля. Теперь хозяин денег ищет преступников. Преступники разыскивают деньги и свидетеля, очень скоро все будут искать именно его.
Да и «овчинка выделки не стоит!».
Кто-то должен помочь! Единственный надёжный друг – это Маха, парень из салона красоты. Николай звонит ему и назначает встречу. Потом собирает свои вещи в огромную сумку, скинул ноутбук, осмотрелся в поисках. Ничего не забыл? Пора было уходить. Накинул на голову капюшон, вышел. Недолго постоял в подъезде, ничего подозрительного не обнаружил, тронулся в путь. Связку ключей оставил в почтовом ящике, там их должна найти старенькая хозяйка, когда придёт за квартирной платой на следующей неделе.
Маха встретил его в салоне. По мере рассказа он деланно закатывает глаза, желая показать, в каком он находится шоке! В салоне находятся ещё два служащих и один клиент, но они ничего не слышат, у Махи был свой кабинет.
«С твоим «фейсом» только в Америке прятаться! Или в Европе! Да и денег, я вижу, у тебя не густо! Одни документы чего будут стоить, знаешь? А жизнь нынче дорогая! Но ничего, прорвёмся!»
И он пытается наложить какой – то грим, приклеить бороду. Долго мучается, мучает Николая, но потом понимает, что ничего толком не выходит. Все манеры у этого молодого человека соответствуют тем, которые присущи богемным, несколько свободным и не испорченным ханжеским отношением к себе современного общества. Дальше распространяться по этому поводу не стоит, всякий поймет это по-своему. Да, свою речь он немного тянет, закатывая кстати и чаще всего некстати томно глаза. Одевается вообще непонятно во что. Просто, если бы Николай не знал, что Маха – парень, то мог спутать его с девушкой.
– Это не тот случай! Есть два варианта: парик – и ты становишься девушкой. Можно обойтись гримом, и ты становишься азиатом с очень тёмной кожей! Как хочешь?
– Давай, азиатом!
– Я тебе покажу, как это правильно следует делать, а ты потом должен будешь всё делать сам. Итак, Ник, запоминай!
Он опять пытается соорудить из его внешности другое лицо и понимает, что потом Николай без его помощи точно пропадёт.
– Короче, тебе нужно валить из города. Железнодорожный вокзал отпадает, там нужно паспорт показывать. На автовокзале тебя могут запомнить. Остается попутка. Но тут есть другие трудности. Тебя будут искать, опрашивать всех, а потом обязательно смогут вычислить. Я в кино это видел.
Маха театрально выдерживает паузу. Заламывает руки. Для него самого начинается решительный момент в его жизни. Он уже всё просчитал.
– Значит так! Я тебя вывезу на мопеде. За город. А там, ты всё сделаешь сам! До соседнего города доберёшься, а оттуда в Москву легче попасть. Возьму назавтра отгул, помогу тебе.
Такой вариант был самым приемлемым.
Читать бесплатно другие книги:
