Город мертвецов и другие истории (сборник) Грачев Иван

– Не очень, мы тогда больше с Кариной общались, пока вы болтали о том, о сем.

– Сегодня мне Данька звонил и передавал новости из ЦЕРНа от этого знакомого. Вот как-то так, – слова закончились, а я продолжал смотреть на нее, как если бы нашелся хоть один человек на планете, который бы сумел сделать вывод из моих слов.

Она приоткрыла рот и подалась вперед, удивленно раскрытыми глазами прожигая меня, – всемирный жест «Ну и?!..»

– Короче, у них какая-то авария и скоро нам всем конец, – быстро выговорил я и замолчал.

Диана отвлекла внимание от моего лица и задумчиво сконцентрировалась чуть ниже, на воротнике футболки. Ее лицо стало отрешенным, но ненадолго:

– Это что, какая-то шутка?

– Я и сам не поверил сначала, но вообще нет, это не шутка.

– Женя, если это шутка, то она совсем не смешная! – ее голос постепенно повышался, хотя сейчас его было бы лучше сравнить со сходящей лавиной – я знал, как он может набрать обороты за несколько секунд.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Я сразу рванул к компьютеру в проходной комнате, не разуваясь и не умывшись, хотя стоило – жар и пот никак не сходили с лица. Наверное, любой художник удивился бы красноте оттенка моего лица – настолько насыщенным и ярким оно стало.

У нас были раздельные браузеры, которые Диана в шутку сравнивала с автомобилями – ее любимый «красненький» и мой «быстрый и синий». Я так нервничал, что был недоволен скоростью «быстрого и синего», но когда на экране появилась страница с почтой, я открыл письмо от Дани, а он, в свою очередь, получил его от своего товарища из Швейцарии.

Пока Диана смотрела видео, я ходил взад-вперед за ее спиной и, по звукам, доносящимся из колонок, подставлял образы по памяти.

Сначала, автор видео долго вещает на английском, что учеными был совершен прорыв в изучении «бла-бла-бла», сегодня был достигнут новый уровень изучения «бла-бла-бла» и, спустя несколько минут, раздается громогласный голос из рупоров. Он не похож на роботизированный отсчет, говорит какой-то человек, отсчитывает секунды от пятидесяти девяти до нуля.

– Fourty five…

– Fourty…

– Twenty…

– Nine!

– Eight!

Я снова ждал окончания этого отсчета с ожиданием, даже боялся лишний раз вдохнуть, пока легкие не начинали требовать. Но если на работе мне было интересно, что же я должен увидеть на этом видео такого «срочного» по словам Даниила, то теперь я уже знал и просто ожидал реакции Дианки.

О, Диана-Диана, моя милая!

Я не выдержал и встал рядом с ней, приобняв за плечо.

На экране, тем временм, раздался безумный гул, громкий и протяжный, как если бы сверхчувствительный микрофон положили в трансформаторную будку и голос автора перестал быть различим. О что-то говорил про результаты, что они приближаются к предельному порогу, они замечательны.

Если до этого гул как бы «разгонялся», прямо как мотор гоночного болида, то в кульминационный момент он стал равномерным и почти нестерпимым, Диане пришлось немного снизить громкость на колонках.

Кто-то радостно завопил! И голоса на разных языках восторженно закричали, хоть и вразнобой, но так созвучно. Их радость наполняла зрителя, я заметил, как Диана улыбнулась экрану.

– We made it!

– Wir haben es gemacht!

– Nous avons fait cela!

Произошло что-то потрясающее, чего ученые так долго ждали, как можно было не радоваться?!

Глазок камеры дрожал, вращался из стороны в сторону, от одного счастливого лица к другому, все обнимались и жали руки. До тех пор, пока крик, никак не связанный с радостью, скорее наоборот – бывший ее полной противоположностью, не раздался из-за кадра.

То, что появилось на экране, никак не могло оказаться банальным спецэффектом – слишком уж нереальным и непостижимым оказалось нечто в помехах. Зернистый шум появился вовсе не на изображении, а в самой лаборатории! Воздух подрагивал и светился в области одной из неизвестных мне труб того самого коллайдера, о котором ходили сотни анекдотов и шуток. Потом пространство разрезала тонкая нить небесного цвета (да-да, именно «небесного», потому что он был одновременно и синим, и голубым, и белым, в зависимости от того, под каким углом смотрела камера), вокруг которой пробежали искры. Нить висела ровно, не дергаясь, даже вибрация воздуха не касалась ее.

Прошло десять секунд нервного молчания, прежде чем расширение этой нити стало заметно невооруженным взглядом. Она раскрывалась, будто глаз, размером с крупное окно, вот только вместо привычного белка с роговицей мы со страхом наблюдали черноту, полную «отсутствия воздуха». Перед учеными распахнулся сам космос, полный жестокого и холодного вакуума, который сразу же начал пожирать все, что попадется в радиус поражения.

В последние секунды мы стали свидетелями шокирующего зрелища – один из ученых, которому не посчастливилось оказаться рядом, оказался затянутым в этот «воздуховорот»…

Диана пересела на диван рядом с компьютерным столом – ее лицо в считанные мгновения исказилось неприсущей ее темпераменту серьезностью, будто видео вытянуло все веселье тем же странным образом.

– Диана, ты в порядке? – решился спросить ее я. Я понимал, что вопрос глупый и неуместный, но его стоило задать.

Она не ответила, все так же сидела и смотрела в пустоту, прикусывая нижнюю губу – привычка от которой она отказалась некоторое время назад и сейчас была на, так сказать, «реабилитации».

Внезапно, она нарушила тишину:

– Да не-е-е-ет! Этого просто не может быть!

Она капризничала, как маленькая девочка, и это было понятно… хотя, нет, все-таки не понятно – не такой реакции я ожидал. А какой?

– Блин, и что теперь? Вот уроды, а!? Ну как так можно? А главное, зачем? И вообще!

Сложно было описать весь поток информации, несущийся сверхзвуковым локомотивом, потому что даже бедная Дианка не могла с ним совладать. Я сел рядом с ней и, поглаживая, положил ее голову себе на плечо. Как по команде, она затихла.

– И сколько у нас времени? – спросила она откуда-то справа.

– Данька говорит, что его друг успел свалить и провести какие-то расчеты, но они могут быть не точны, потому что «Зеница», как они назвали ее, может начать расширяться быстрее.

– Сколько у нас времени, Жень?

– Недели три, если скорость не увеличится.

– Вот блин! Маму не успеем встретить… – разочарованно сказала она.

Хотелось соскочить с дивана, встряхнуть ее за плечи и возопить: «Твою мать, женщина, какая мама?! Нам всем жопа меньше, чем через месяц!»

Но если не я, то кто будет сохранять самообладание в этой семье? Это маленькое чудо со смуглым загаром от занятий с подружками на свежем воздухе и навязчивой идеей о том, что ее ноутбук ревнует к ее же планшету? Нет, уж увольте.

К тому же, я никогда не был силен в истериках.

– Что делать будем? – почти одновременно произнесли мы оба.

Помолчали немного.

– Я всегда думал, что в таких ситуациях стоит хотя бы сексом заняться… Ну, там, чтобы не помереть от отчаяния, – высказал я первое, что пришло в голову.

– Ну да, точно, – задумчиво произнесла Диана. – Можно…

Мы посмотрели друг на друга и завалились на диван в обнимку и с точным знанием, что сейчас этого делать не будем. Легкое умиротворение снизошло, на нас обоих, стоило лишь почувствовать грустное тепло тела любимого человека.

– А мы так и не съездили на море в этом году, – не вопросительно, но и без уверенного утверждения сообщила Диана в предвечерней тишине.

И меня осенило.

Даня запретил публиковать видео, что было понятно – он, по всей видимости, хотел выиграть немного времени для своей семьи в том числе. Мы повиновались, следуя собственному плану.

Следующие десять дней больше походили на бешеную чехарду без сна, чем на размеренный ритм городской жизни. Лица сменялись со скоростью автоматной очереди – риэлторы, начальство, друзья… Мы никому не говорили о том, что известно, берегли силы.

В итоге, через двенадцать дней мы были уже в аэропорту Мадейры, в Санта-Круш. Когда-то давно один товарищ советовал мне отпуск на одном из маленьких островов рядом с Порт-Санту. Почему-то Диана согласилась, возможно, что из-за менталитета – мало кто из Россиян знает о таком местечке, а видеть туристов-земляков не хотелось.

Мы сидели на пляже, рядом с маленьким съемным домом, который больше всего ассоциировался с жилищем Робинзона Крузо, если бы проектом занимался его чернокожий компаньон – несложно представить себе вигвам из прутьев и кожи, «надетый» на частокол средней толщины бревен. Все вокруг будто бы говорило о единении с природой в своем первозданном виде. Солнце приближалось к далекой полосе, которая едва заметно отделяла небо от океана, но до заката было еще около двух часов. Было спокойно, почти безветренно, и жарко. Редкие птицы пролетали над нашими головами, старались не кричать, уважая наше желание побыть в одиночество перед небытием.

– Странно, да? Эти ученые так радовались, все их усилия были направлены в сторону решения какой-то глобальной проблемы, или они хотели приоткрыть очередную ширму тайн мироздания… Неужели, все национальности выделили лучших умов только для того, чтобы приблизить конец света? – Диана лежала рядом со мной, на голом песке, без покрывала. Ее ладонь покоилась в моей, приятно и так безмятежно.

– Да уж, странно… На протяжении всей истории цивилизации столько национальностей собирались лишь для того, чтобы повздорить, повоевать. Как маленькие дети, всегда находили повод для драки. И, стоило только немного повзрослеть… сразу все сломали.

– А вдруг, они действительно приоткрыли занавес какой-то тайны? Но Бог решил по-своему изгнать нас из своих чертогов?

– Только если ты – религиозный фанатик. Я всегда считал, что любому явлению есть логичное и рациональное объяснение, оправдание. Просто к некоторым мы еще не готовы.

– А я вот верю в Бога. Даже если ты прав, кто-то должен направлять человечество к открытию новых секретов. Может быть, и яблоко упало на голову Ньютону не случайно.

– Может быть… Только к чему нас завел этот слепой проводник? Или же мы сами выбрались из отары, чтобы попасть прямо в разинутую пасть?

Диана приподнялась и обняла меня всем телом, одарив дождем из песчинок с ее спины. Мы долго целовались, наслаждаясь каждой секундой.

На небе не было ни облака. Если черная дыра, «Зеница», действительно существует, то считает их деликатесом и расправляется в первую очередь.

Я вспомнил одну деталь:

– Кстати, когда мы нанимали лодку и дом, я воспользовался сетью на планшете. Знаешь, а ведь Данька не выдержал, он опубликовал видео.

– Да, правда?! И как там? – Дианка встрепенулась и села напротив, загородив солнце своим телом. Я был не против – вид открылся еще восхитительнее.

– Пока не ясно, хотя предсказать не сложно – беспорядки, паника, бедствия…

– Ну да, не то, что мы. До сих пор в голове не укладывается, почему я не чувствую такого разочарования? Да, мне грустно, я озлоблена, но нет отчаяния.

– У меня что-то похожее творится в душе. Хочется думать, что это благодаря тому, что мы есть друг у друга.