Танкист Евтушенко Алексей
Они помолчали.
– Ну да ладно. Ты-то какими судьбами?
– Да вот с пополнением прибыл.
Они проговорили полдня. Вспоминали довоенные годы, танковое училище. Вместе до войны, вместе в училище, и лишь распределение раскидало их в разные стороны. Как в песне: «на запад поедет один из вас, на Дальний Восток другой». Алексей уехал воевать под Москву, а Сергей сразу после училища попал в горнило Курской дуги, выжил чудом, несмотря на прямое попадание снаряда «тигра». Один из всего экипажа.
– Алеш, знаешь, вчера со мной приключилась чудная история. Расскажу, не поверишь.
Вечерело. Евстафьев, в очередной раз смотавшись до полевой кухни, раздал усевшимся в круг друзьям котелки. Только начали ужинать, как послышался звук мотора, и перед сараем остановился командирский «Виллис», из которого, опираясь на трость, вылез комполка.
– Экипаж, смирно! – скомандовал Семенов, вскакивая с бревна, на котором сидел.
– Сидите, сидите, ребятки, – махнул рукой полковник. – Я, так сказать, с неофициальным визитом к вашему командиру. Пойдем, дорогой, прогуляемся.
Он развернулся и, обогнув машину, отправился назад по дороге. Сергей бросил озадаченный взгляд на Андрея и, пожав плечами, направился следом.
– Хорошая ночь, Сережа, – начал полковник, останавливаясь и смотря вверх. – А главное – спокойная. А небо-то, смотри, какое звездное.
Сергей остановился и тоже посмотрел вверх, не понимая, куда клонит полковник. Небо действительно было звездным, звезды были крупные и яркие. Млечный Путь широкой дорогой протянулся по всему небосклону. Изредка по небу пробегал огненный росчерк падающей звезды. Сергей, как в детстве, завороженно смотрел на небо, не в силах оторваться и понимая, что за годы войны совсем забыл, как оно выглядит. На войне небо всегда угроза. Оно в любую минуту может обрушить на тебя ряды бомбардировщиков или выплюнуть стаю юрких истребителей. И даже в те минуты, когда оно обманчиво пусто и безмятежно, взгляд солдата автоматически ищет в нем парящего на высоте разведчика.
– Ладно, Сергей, – оторвал от созерцания звезд голос полковника. – Ко мне тут Алеша примчался и рассказал о твоем необычном госте. Если честно, то если бы я вас не знал вот с таких пор, когда вы еще под стол пешком ходили, отправил бы в госпиталь проверить на предмет контузии или что там еще. Так что давай рассказывай.
Сергей вздохнул и, мысленно обругав Алексея, принялся рассказывать необычную историю спасенного ими эльфа.
– Так, – сказал полковник, когда он закончил. – И ты предлагаешь поверить во всю эту чушь?
Лейтенант пожал плечами.
– Насколько я помню, эльфы – это что-то из сказок, такие маленькие существа вроде бабочек.
Сергей снова пожал плечами.
– Да нет, обычный человек, разве только уши чересчур длинные да бледный, как поганка. И черты лица. Как бы это сказать, – Сергей задумался. – Ну, короче, идеальные какие-то, вроде мужик, но лицо такое, с женскими чертами, не знаю, короче, как объяснить. Может, позвать его?
Полковник оглянулся. Они уже довольно далеко удалились от места стоянки.
– Хорошо. Зови.
Сергей кивнул и быстрым шагом направился назад.
– Денис, со мной к полковнику, – скомандовал он, косясь на сидящего в машине шофера.
Эльф отставил котелок с кашей, которую поглощал с мрачным выражением лица, и направился вслед за лейтенантом.
– Это он и есть?
Полковник обошел кругом остановившегося эльфа.
– Черт, даже лица толком не видно. Фонарик есть?
– А ты шлемофон сними.
– М-да, – через некоторое время констатировал Саблин. – Ладно, выключай. Действительно, уши у него забавные, особенно с этой стрижкой.
– А ты, парень, не обижайся, – обратился он к Дейнару. – Твою историю мне Сергей рассказал, теперь я хочу все услышать из твоих уст.
Эльф посмотрел на лейтенанта и, дождавшись его кивка, начал свой рассказ.
– Так, – полковник снова задумался. – Значит, у вас там тоже война.
Эльф кивнул.
– Не совсем, но по всем признакам Мрак готовит вторжение.
– И твой учитель, как его там?
– Лейнолас.
– Да, Лейнолас. Ну и имечко, – Саблин хмыкнул. – Так вот, он надеется, что с этой штукой, что где-то у нас, он сможет как-то повлиять на это?
Эльф снова кивнул, соглашаясь.
– А почему ты уверен, что этот артефакт где-то рядом? С таким же успехом он может быть в Австралии, например.
– Товарищ полковник, – вмешался Сергей. – Можно он вам покажет?
Дождавшись разрешения. Сергей отошел к стоявшей у обочины разбитой немецкой легковушке и, достав планшетку, развернул на капоте карту.
– Давай, Дейнар.
Эльф встал рядом и извлек из висевшей через плечо сумки шкатулочку, из которой вытащил два камушка. В темноте не было видно их цвета, но Сергей, видевший это действие днем, знал, что это красный и зеленый кристаллы. Эльф, тем временем положив оба камня на карту, принялся напевать, что-то на своем языке. Камушки вдруг засветились в темноте и задвигались по карте, но через несколько мгновений остановились.
– Вот, – кивнул Сергей. – Зеленый – это наше местонахождение, красный – местонахождение артефакта.
– Так, – полковник взял карту. – Посвети. Так, где-то в районе между Герволином и Седльце. Большой разбег.
Сергей кивнул.
– Дейн говорит, что у него есть то, что поможет определить, когда будем ближе.
– Так, ясно, – полковник задумался, потом повернулся к эльфу. – Ладно, парень, иди, мы тут перебросимся парой фраз с лейтенантом.
Подождав, пока эльф соберет свои камни и удалится как можно дальше, полковник повернулся к Сергею.
– Сережа, ты с ума сошел. Знаешь, что будет, когда разнюхают, кто он, – Саблин провел ладонью по шее. – И не у одного у тебя башка слетит, но и другим так достанется.
– Понимаю, – кивнул лейтенант. – Но, в конце концов, не сдавать же его особистам.
Полковник фыркнул и несколько минут молчал.
– М-да, парня действительно жалко. Как думаешь, если оставить у вас, справится?
– Думаю, да, – Сергей мысленно вздохнул от облегчения. – Он ведь, судя по всему, тоже из военных, думаю, втянется, а уши, если их не светить направо и налево… Да и всякое в этом мире бывает, я вон где-то читал о человеке с шестью пальцами, необычно, но и все.
– Может, ты и прав. Ладно, – полковник резко повернул назад. – С документами помогу, как вы его там назвали?
– Денис Филимонов.
– Ладно, пусть будет Филимонов Денис Сергеевич. Сергеевич в честь тебя, – пояснил полковник. – Ведь можно считать, что ты его второй отец. А насчет поиска артефакта, скажу одно, нашему полку приказано выдвигаться в сторону Варшавского направления, это как раз по пути. А дальше… как бог пошлет.
Глава 5
1 августа 1944 года бойцы 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова начали форсирование Вислы в районе населенных пунктов Татарчиско, Скурча, Дамирув, Домашев. Развернулись жестокие бои за Магнушевский плацдарм. В результате этих боев 1 августа был захвачен плацдарм до десяти километров по фронту и до пяти километров в глубину. 2 и 3 августа советские войска продолжали расширять плацдарм, переправлять на него войска и средства усиления. Это было очень трудно, так как с мостами дело не ладилось: вражеские самолеты сразу же разбивали их. Немцы, не имея преимущества в живой силе, кинули на уничтожение переправ всю имеющуюся в их распоряжении авиацию. Истребительная авиация не могла помочь: она в полном составе действовала под Варшавой, где шли наиболее ожесточенные бои. К тому же для самолетов элементарно не хватало бензина. Прошло еще несколько дней, и гитлеровцы, получив отпор, окончательно отказались от попыток столкнуть Красную армию обратно в Вислу, заставить наши войска отступить. С 18 июля по 10 августа войска 8-й гвардейской армии прошли с боями около 250 километров, форсировали Вислу и овладели Магнушевским плацдармом – более 50 километров по фронту и до 20 километров в глубину.
Создание Магнушевского плацдарма было одной из вех в подготовке будущего наступления на Берлин.
Тем временем одновременно с созданием плацдарма шло очень ответственное наступление 2-й танковой армии, введена была в сражение 1-я Польская армия. Некоторые их части встретили яростные контратаки немцев севернее и северо-западнее Бреста и нарастающую опасность, что немецкое командование совершит попытку соединить разрубленные группы армий «Центр» и «Северная Украина».
Часть 2-й танковой армии продолжала, уклоняясь от схваток с разрозненными немецкими частями, двигаться на Варшаву.
Дейнар в который раз разбирал и собирал ППШ, пытаясь довести эти действия до автоматизма. Уже две недели он находился в этом мире, привыкая к новой для себя жизни. Но все же он был солдатом, а жизнь солдата, что в его мире, что здесь, была похожа. И одновременно здесь все было другое. Первые дни нахождение внутри железной машины, называемой здесь танком, приводило его в ступорное состояние, и ему приходилось собирать все силы, чтобы в очередной раз забираться в ее чрево. Но привыкаешь ко всему, к концу четвертого дня он уже почувствовал во время очередного марша, что уже не чувствует своего страха, хотя запахи и постоянный гул мотора до сих пор его раздражали, и, несмотря на неодобрительные взгляды командира, он все равно повязывал лицо платком. Но люди, ставшие его спутникам и, как он надеялся, друзьями, сделали много для него за эти дни. Едва только колонна машин замирала на отдых или дозаправку, его новые товарищи принимались обучать эльфа местным премудростям.
Андрей заставлял изучать различные типы оружия, без конца собирая и разбирая его и практикуясь в стрельбе. Поначалу работа с механизмами вызывала у эльфа какое-то внутреннее отвращение, но Андрей не давал ему спуску. Да и сам Дейнар прекрасно понимал, что, не обладая умением обращаться с местным оружием, он обречен, тем более в его смертоносности ему удалось убедиться в первые дни своего пребывания в этом мире. Эльф инстинктивно потрогал плечо и поморщился, рана до сих пор иногда давала о себе знать. А к машинам придется привыкать, тем более что война в этом мире была войной машин. Они были на земле, обрушивались с воздуха и, по рассказам Андрея, воевали и на море.
И все же за две недели пребывания Дейнар еще ни разу не побывал в настоящем сражении, если не считать налеты стальных вражеских птиц, гул моторов которых он слышал задолго до объявления тревоги. Эти налеты были мучением для эльфа и вызывали в нем просто панический страх, заставляя сворачиваться клубочком в укрытии. Друзья видели его страх, но лишь посмеивались и ободряюще хлопали его по плечу. Лишь Стыцко однажды подошел к нему и сказал:
– Нечего этого стесняться, сынок, жизнь-то, она одна.
Эльф вздохнул и, защелкнув магазин, передернул затвор, щелкнул спусковым крючком и снова принялся за разборку.
На марше учение продолжалось. Федор обучал его искусству обращения с пушкой, на случай если сам выйдет из строя. Кроме того, как заряжающий, он был обязан быстро осуществлять подачу нужных снарядов в казенник и не мешать при стрельбе.
Вечно беспокойный Евстафьев учил его различным мелочам, в частности, местной игре в карты. Эльф быстро уловил суть игры, так как в королевстве были распространены подобные игры, разве что в этих картах было четыре масти, а не пять, как в его мире, но это было даже легче. И теперь они с Виктором в свободное время устраивали карточные баталии, так как тот никак не мог смириться со своими частыми проигрышами, тем более что зоркий взгляд следопыта быстро пресекал попытки мухлежа со стороны Евстафьева.
А войска тем временем шли на запад. Дейнар часто во время марша сидел на краю люка, наблюдая за их движением. Шли люди, шла техника, в воздухе, рыча моторами, проносились железные птицы. Эльф только качал головой, видимое поражало его. В своем мире он думал, что многое знал о войне, но теперь почему-то та война казалась ему мелкой и незначительной. Ему казалось, что даже если все войска эльфийского и людского королевств выстроятся для битвы, едва ли их наберется половина от числа, увиденного здесь, а ведь это были силы всего одной армии.
А с поисками «Разрушителя» не ладилось, поисковые камни, которые эльф каждый день раскладывал на карте командира, показывали, что теперь он находится далеко за линией фронта. Столь быстрое его перемещение все могли объяснить лишь одним. Кто-то на самолете перебросил артефакт туда, а это значило, что о «Разрушителе» известно местным. Причем известно тем, кто были сейчас и его врагами, так как теперь, по всем выданным ему документам, он был рядовым Филимоновым – бойцом Красной армии.
– Ну как, получается? – спросил Сергей, подходя к эльфу.
– Так точно, товарищ лейтенант, – бодро отрапортовал, вытянувшись в струнку, Дейнар. – По приказу сержанта Цветкова продолжаю изучение вверенной мне единицы стрелкового оружия.
От выданной тирады Смирнов только крякнул и рассмеялся. Вопреки его опасениям эльф прекрасно вписался в состав экипажа и теперь ударными темпами осваивал обращение с оружием. Видать, все же сказывалась его солдатская выучка, хотя Сергей и замечал, с каким трудом давались ему некоторые вещи. Например, эта странная неприязнь и какое-то непонятное отвращение к механизмам, которую пришлось преодолевать чуть ли не силой. Он до сих пор не мог забыть, как в первый раз Стыцко пришлось брать эльфа в охапку и буквально засовывать в люк «тридцатьчетверки», после чего тот впал в ступор и всю дорогу провалялся на брошенном на пол башни брезенте, свернувшись клубочком. Но постепенно дело сдвинулось с мертвой точки, и теперь Андрей с удовольствием докладывал об удачах своего подопечного. Например, в стрельбе тот показывал просто феноменальные результаты, умудряясь даже из ППШ с расстояния ста метров положить многие пули в «яблочко», после чего радист загорелся идеей добыть эльфу снайперскую винтовку.
– Командир, горючку подвезли, – раздался со стороны стоявшей «тридцатьчетверки» голос механика.
– Так, Денис, заканчивай с разборкой и пошли.
Он помог эльфу свернуть расстеленный на траве брезент, и они направились к танку, где уже Стыцко с помощью Андрея скатывал по доскам бочки с соляром со стоявшей рядом «полуторки».
Евстафьев, нырнув внутрь танка, вытащил оттуда два потемневших от времени и солярки ведра и кусок шланга.
– Командир, может, Дениса не надо? – спросил Андрей, вытирая со лба пот. – А то во время предыдущего залива он нам все гусеницы испачкал. Послал бы ты его на кухню, что ли.
– На какую кухню? – удивился Сергей. – Мы же вроде как на марше, у нас вон консервов и сухпайка полные закрома.
– Ну не знаю.
– Действительно, командир, ну пусть хоть за водой сходит, я так бачу, в деревеньке, что мы недавно проезжали, колодцы есть, а то у нас фляги пустые. Пожалей хлопчика, не видишь, что ли, он уже бледно-синий.
Семенов посмотрел на Федора, затем на замершего позади него эльфа и вздохнул. Виктор уже открыл бочку и, опустив туда шланг, набирал первое ведро, помимо того, как количество соляра в ведре увеличивалось, синевы на лице эльфа тоже прибавлялось. Вздохнув, он кивнул Стыцко и, получив от него фляги, отдал их Дейнару.
– Мухой до села и обратно.
Эльфа точно ветром сдуло.
– Часа за два обернется?
– Может, да, тут километров пять точно.
– Блин, вот не понимаю я, – начал механик. – Вроде в танке соляром пахнет не меньше, однако там его не выворачивает, но стоит ему ее увидеть, все, весь обед рядом.
– Хм, знаешь, меня тоже, пока ты танк ведешь, от тебя не очень тошнит, но стоит вживую увидеть… – Андрей сделал вид, что рыгает.
– Хватит болтать, – оборвал начавшуюся перебранку Сергей. – Витя, внутрь, Андрей, мне помогаешь, Стыцко, на крыло. Я наливаю.
– Ну вот, командир, как всегда, на халяву встал, – буркнул Евстафьев и, не дожидаясь новых нарядов, юркнул внутрь танка.
– Хорошая водичка, – констатировал Андрей, отрываясь от фляги. – Холодненькая.
– Командир, ракета.
Сергей обернулся и посмотрел в указанную Виктором сторону.
– Экипаж, к машине!
Лейтенант запрыгнул внутрь, закрыл люк, привычно накинув один конец специально висевшего здесь брючного ремня на защелку, другой его конец на крюк держателя боезапаса[1].
– Витя, заводи.
«Тридцатьчетверка» взревела двигателями и, выбросив струю выхлопа, медленно двинулась в сторону проходящей рядом дороги.
Семенов, опершись об открытый люк командирской башенки, наблюдал за шедшей мимо пехотой. Колонна танков их роты еле плелась, иногда подолгу замирая, однако команды идти параллельным курсом, как это делали обгонявшие их машины других рот, не поступало. Видать, Выборнин получил на этот счет какой-то особый приказ. Сергей вздохнул и, покосившись на задумчивого, как всегда эльфа, щелкнул включателем внешней связи.
– Сокол, я Коробочка четыре, прием.
В наушниках затрещало, затем щелкнуло, и раздался голос Выборнина.
– Я Сокол, что хотел, Серега?
– Лех, что там случилось? Какого мы плетемся, как черепахи?
– Приказ комполка, говорят, возможен прорыв немцев, вроде на фланге поляков зажали, нас здесь поставили, первая и третья впереди, хвост вроде «самоходы» прикрывают, так что будь готов.
– Ну я, как пионер, ладно, отбой.
Сергей спустился вниз и, нащупав флягу, напился. День был жаркий, а в танке, несмотря на вентиляцию, тоже был не курорт, пожалуй, сейчас лучше всего приходилось Виктору, так как его обдувал засасываемый турбиной вентилятора воздух. Сергей вздохнул и, отложив флягу, снова выглянул из люка, но резкий, пронзительный свист заставил буквально плюхнуться его назад. Впереди громыхнуло, и ритм движения колонны сразу сломался. Идущие по дороге люди бросились врассыпную, многие спрыгивали с остановившихся машин и, отбежав подальше, залегли. В наушниках раздался треск и голос ротного.
– Всем машинам. Южнее 20 замечены машины противника и около двух взводов пехоты.
– Витя, разворачивай, – крикнул Сергей, переключаясь на внутреннюю связь, но «тридцатьчетверка» и так, не дожидаясь команды, принялась разворачиваться. Виктор не стал дожидаться приказа, уводя машину из зоны обстрела.
– Не рви фрикционы.
– Командир, не учи меня жизни, – буркнул механик, работая рычагами.
«Тридцатьчетверка», шедшая впереди, вдруг качнулась и взорвалась, выбросив струю черного дыма из машинного отделения.
– Командир, Безымянова подбили.
– Вижу, Витя, вижу, выворачивай и вперед.
Танк наконец развернулся и рванул вперед. Сергей приник к окулярам перископа, наводя резкость и прикидывая дальность. По приборам получалось что-то около полутора километров.
– Один, два, три… пять, семь, одиннадцать, – считал лейтенант. – Твою бога душу! «Тигры».
Темно-коричневые коробки немецких танков, медленно приближались. Сквозь окуляры оптики было видно, как над их пушками возникают струйки дыма, однако разрывы снарядов ложились далеко позади «тридцатьчетверок», на оставленной ими дороге, внося еще большую сумятицу.
– Они нас что, не видят? – раздался голос Андрея. – Упс, ошибочка.
Танк тряхнуло от близкого разрыва.
– Бронебойным. Левее двадцать, выше три. Короткий и вправо.
Танк притормозил, вздрогнул от выстрела и резко развернулся направо.
– Борт подставляем, командир.
– Знаю. Бронебойный.
«Тридцатьчетверка», двигаясь боком, развернула башню и, сбавив ход, выстрелила, затем развернулась и, выстрелив еще раз, с ходу двинулась на сближение с «тиграми». Немецкие танки открыли беглый огонь. Шедшая метрах в ста машина резко остановилась, и из откинувшихся люков стали выскакивать танкисты, а сама машина вдруг взорвалась, вспыхнув огненным шаром.
– Блин, еще один. Кто-нибудь видел, чья машина?
– Вроде Самсонова, – раздался спокойный голос Стыцко.
– Твою! Федор, давай беглыми по пехоте. Денис, фугасный.
Один из «тигров» неожиданно закрутился на месте, распластав на земле металлическую змею гусеницы, но следующий снаряд одного из танков прекратил его мучения, превратив в коптящую железяку.
Тройка «тигров» вдруг резко отвернула и, набирая скорость, начала по дуге огибать идущие навстречу советские танки, оставшаяся шестерка машин открыла шквальный огонь, заставляя «тридцатьчетверки» маневрировать, изредка огрызаясь в ответ.
– Коробочка четыре, – раздалось в наушниках. – Это Сокол. Серега, они рвутся к дороге, задержи их, мы отвлечем оставшихся.
– Попробую.
– Витя, разворачивай к оторвавшейся троице. Федор, давай беглым. Отсекай их от дороги.
Перед самой машиной вспухло облако взрыва, и Виктор, не успевший отвернуть, со всего ходу влетел гусеницей в воронку, образованную снарядом. «Тридцатьчетверку» тряхнуло так, что у Сергея лязгнули зубы, автоматически проведя по ним языком, он коротко выругался и снова припал к окулярам.
– Короткий.
В окуляры было видно, как несколько снарядов легли между идущей тройкой немцев, и они, дружно сбавив ход, начали разворачиваться в их сторону, навстречу дерзкому танку.
Семенов прекрасно понимал, чем это грозит, один на один с тремя «тиграми» – самоубийство чистой воды. Оставалось надеяться лишь на себя да на лучшую маневренность и скорость «тридцатьчетверки», так как все остальные танки роты оказались связаны боем и не могли помочь. Танк снова вздрогнул от близкого взрыва.
– Командир, они нас с потрохами съедят, – раздался голос Виктора.
– Не съедят. Слушай сюда, Витя, делаем так.
Отто фон Майер с интересом наблюдал за русским самоубийцей, маневрирующим под их огнем.
– Смотри, Хайнс, опять увернулся.
– Ниче, Отто, сколько бы ни крутился, все равно наш будет.
Майер снова прильнул к окулярам. Один из кумулятивных снарядов разорвался прямо на ходу советского танка, заставив тот резко накрениться.
– Смотри-ка, Алекс молодец, хорошо положил, – прокомментировал происходящее наводчик.
– Давай, Хайнс, приложи-ка и ты его.
«Тигр» вздрогнул от выстрела.
– Мимо, черт побери, чего у этих танков не отнять, так это их маневренности.
Отто кивнул. Русский танк неожиданно перестал выписывать перед их носом петли, и, выкинув из-под гусениц комья земли, рванулся в лобовую.
– Хайнс, бронебойным. Выше пять, лево десять. Залп.
На броне русского танка он отчетливо увидел вспышку, но, как ни странно, тот лишь вильнул и продолжил свой бег.
– Касательным пошло, герр лейтенант.
– Вижу. Он что, заговоренный? Давай еще разок.
И точно, русский танк, точно заколдованный, раз за разом избегал попаданий орудий немецких танков, стремительно сближаясь. Снаряды ложились по бокам или позади него, а он, несмотря ни на что, двигался вперед, не останавливаясь, чтобы открыть огонь. Неожиданно башня русского танка, под изумленным взглядом немецкого командира, стала поворачиваться назад.
– Что он делает?
– Не знаю, Хайнс, – фон Майер фыркнул. – Разве поймешь этих русских?
«Тридцатьчетверка» стремительно приближалась, и вдруг Майер понял.
– Вернер, резко вправо! – приказал механику. – Разворачивайся, черт тебя дери!
Русский танк проскочил между немецких, и, отъехав метров на двести, резко встал, его направленный назад ствол хищно шевельнулся, выискивая цель.
«Тигр», скребя гусеницами, пытался выполнить поворот, но многотонная машина была слишком медлительна. Натужно зажужжали сервомеханизмы поворота башни, но Отто понимал, что они опаздывают на какие-то доли секунды. В следующее мгновение ствол русского танка замер, и он вздрогнул от выстрела.
– Готов, командир, прямо в «яблочко», – раздался восторженный голос Андрея.
– Ага, горит.
– Виктор, резко вперед и уходим влево, – прервал Сергей хор восторженных голосов. – Другие уже очухались.
Оставшиеся два «тигра» уже развернулись и дружно выстрелили, танк резко дернулся от близкого взрыва и, рванувшись вперед, неожиданно дернулся и замер.
– Командир, гусеница, – раздался в наушниках крик механика.
– Всем из машины.
Он распахнул люк, выныривая из танка и почти кубарем скатываясь вниз. Немцы почему-то медлили с огнем, хотя орудия обоих танков смотрели прямиком на их подраненную машину. Лейтенант обреченно закрыл глаза.
Раздавшийся грохот взрыва заставил его непроизвольно броситься на землю, закрывая голову руками. Над ним что-то просвистело, со страшным шумом рухнув неподалеку, он осторожно приподнял голову и посмотрел в ту сторону, затем облегченно чертыхнулся, прямо на него смотрел ствол оторванной башни немецкого «тигра». Сергей, недоуменно озираясь, поднялся. Рядом, в разных позах, замерли его товарищи. Один из оставшихся «тигров», лишившись башни, горел, а из распахнутого люка второго выпрыгивали немцы, демонстративно поднимая вверх руки. По полю, ревя моторами, шли самоходки, с брони которых спрыгивали пехотинцы и бежали в сторону немецких танкистов.
– Все-таки, командир, мы везунчики, – констатировал подходящий к нему Андрей.
– Да, а то я уже думал, отпрыгались бобики, – Виктор достал из-за пазухи дрожащими руками помятую самокрутку и нервно закурил. – А где Стыцко, кстати?
– Помогите, – раздалось сверху.
На башне показался наводчик, который под руки вытягивал из люка обмякшее тело эльфа.
– Живой хоть? – спросил Сергей, когда они уложили того на землю.
– А то, – усмехнулся в усы наводчик. – Что ему будет, просто угорел хлопчик от пороховых газов, сейчас полежит чуток и в себя придет.
– М-да, хорошо, что так обернулось, – пробормотал лейтенант, наблюдая за тем, как пехотинцы уводят сдавшихся немцев. – Сгорел бы ведь, да и нам всем…
В это время веки эльфа дрогнули, и он открыл глаза, мутным взглядом оглядывая склонившихся над ним друзей. Затем, закашлявшись, резко сел и вдруг, вскочив на ноги, отбежал в сторону и согнулся в приступах рвоты.
– Ну вот, опять, – прокомментировал Виктор. – Хорошо, хоть не на гусеницы.
Эльф непонимающе обернулся и мутным взором, полным мучения, осуждающе посмотрел на хохочущих друзей.
Самолет легонько подпрыгнул и, коснувшись земли всеми колесами, побежал по бетонке военного аэродрома, блестящей от моросящего дождя. Отто задумчиво смотрел в иллюминатор «юнкерса», который, ловко маневрируя, подрулил почти впритык к ожидавшей его машине.
Рейн встал и, подхватив небольшой саквояж из черной кожи, направился к предупредительно распахнутой пилотом двери. Поморщившись от набежавшего ветра, кинувшего ему в лицо мелкую изморось, он быстро сбежал по поданному трапу и, оглядевшись, направился к черному «Фольксвагену», стоявшему неподалеку.
– Отто Рейн?
– Да, – встречавший его водитель в форме ротенфюрера СС кивнул и, козырнув, распахнул дверь машины.
Они вырулили с аэродрома, откуда постоянно взлетали и садились военные самолеты, и, набирая скорость, устремились по шоссе на запад. Отто с интересом рассматривал окружающие дорогу пейзажи, мысленно сравнивая их с воспоминаниями трехгодичной давности. Однако изменений находил немного, лишь изредка его острый взгляд отмечал торчащие то тут, то там столбы проволочных заграждений да колпаки дотов, расположенных на стратегически удобных возвышенностях.
– Да, война здесь пока не ощущается, – пробормотал он, откинувшись на спинку сиденья.
Водитель явно услышал, но промолчал. Рейн пожал плечами и закрыл глаза, незаметно для себя задремал и проснулся лишь, когда почувствовал, что машина стала сбавлять ход. Потянувшись и глянув на часы, он зевнул и посмотрел в окно на проносящиеся мимо ровные ряды тополей, высаженных вдоль дороги. Машина затормозила перед высокими резными воротами, по бокам которых стояли два бронетранспортера. Подбежавший солдат заглянул внутрь и, отдав честь, махнул рукой. В то же время чугунные створы ворот дрогнули и медленно распахнулись, пропуская автомобиль.
Вскоре они были около замка, машина остановилась прямо возле широкой парадной лестницы. Распахнув дверцу, Отто вышел, оглядывая мрачную громаду замка Гренбеер.
– Отто!
Рейн обернулся, по парковой тропинке, ведущей из глубины сада, к нему спешил невысокий седой человечек в накинутом на плечи мундире.
– Профессор Штранберг? – удивился Отто, пожимая сухонькую костлявую руку старого немца. – Вы-то как тут очутились?
– Да вот видишь, оказался на старость лет востребованным государством, – он покачал седой головой, украшенной обширной лысиной. – Вот, даже форму выдали.
Он смущенно поправил мундир с погонами штаб-офицера, висящий на хрупких плечах.
Рейн усмехнулся.
– И зачем же, профессор, вас сюда направили?
– Ну так заведовать этой богадельней, – махнул рукой старик. – Этим сборищем тупиц, недоумков и шарлатанов.
Профессор фыркнул и, подхватив штандартенфюрера под локоть, буквально потащил его за собой внутрь замка.
Пройдя по мрачным полутемным коридорам с редкими электрическими светильниками и стоящими то тут то там внутри стенных ниш охранниками со «штурмшмайссерами» наперевес, они наконец поднялись по широкой мраморной лестнице и оказались перед высокими, украшенными затейливой резьбой дверями.
– Ну, заходи в мою скромную обитель, – профессор распахнул дверь, пропуская вперед гостя.
Отто не спеша зашел внутрь, с любопытством оглядывая огромное помещение, бывшее некогда замковой библиотекой. Как он помнил еще со студенческих времен, профессор всегда тяготел к книгам, и даже в его профессорской их всегда было полно, тут же для него был просто рай. Огромные стеллажи тянулись ввысь и вглубь, и для того, чтобы добраться до некоторых верхних полок, нужна была специальная лесенка. Посреди комнаты стоял огромный письменный стол, украшенный каббалистическими знаками и заваленный всевозможными свитками, книгами, какими-то коробками, бутылочками и баночками.
Отто подошел к столу и, взяв банку с плавающим в спирте человеческим глазом, с удивлением посмотрел на профессора.
– Это зачем?
– А, – профессор махнул рукой. – Для антуража. Последнее время высокие гости бывают чуть ли не каждую неделю, вот и пускаем пыль в глаза.
Он выудил из кучи бумаг хрустальный шар и, скорчившись над ним, стал производить пассы, бормоча что-то на латинском, отчего стал похож на старого колдуна из сказки.
Отто рассмеялся.
– Браво, профессор.
Читать бесплатно другие книги:
