Аргентина Маликов Владимир

Начало ХХII века…

Пилот пограничной стражи Федерации Земли Чжан Иванов в составе боевой группы перехватчиков вступает в сражение с инопланетными кораблями. В неравной битве соратники Чжана погибают, жертвуя собой, но вместе с тем крейсер инопланетян отступает, потеряв свои корветы. Почти безжизненное тело пилота успевают перевезти в госпиталь, где в состоянии комы Чжан проводит тридцать лет. Благодаря усиленным стараниям врачей, Чжан возвращается к полноценной жизни, его ожидает встреча с семьей, но идиллия продолжается недолго. Бой тридцатилетней давности заставляет снова вернуться к давним событиям. Неудачные обстоятельства поворачивают судьбу героя на сто восемьдесят градусов, и из героя он превращается в предателя. Суд Федерации признает Чжана Иванова виновным в измене и приговаривает его к каторге на плантация Бордо, откуда еще никто не возвращался живым… Несмотря на тяжелые испытания, Чжану удается бежать, и теперь, преодолевая различные преграды, пилот спешит все исправить, в надежде раскрутить запутанный клубок неурядиц. В это время к Земле прибыл межгалактический крейсер инопланетян, которые выдвигают ультимативные требования человечеству. Понимая, что это единственный шанс добиться справедливости, Чжан отправляется на встречу с ними…

Глава 1

– Дай руку, Чжан, – услышал свое имя малыш и тут же неловко схватился за протянутую мускулистую руку. Руку маленькому Чжану протягивал его отец – Александр Иванов, пилот пограничной стражи Всемирной федерации…

Малышу Чжану сегодня, в этот удивительно теплый и сухой зимний день, четырнадцатого декабря, исполнилось шесть лет.

На радостях отец решил преподнести ему давно обещанный подарок, в честь дня рождения украдкой он пронес сына в большой объемной сумке пилота на территорию военного космопорта. И хотя на военных объектах присутствие посторонних лиц без разрешения Конгресса Федерации было строжайше запрещено, все-таки Александр не смог отказать своему сыну в недавнем обещании показать свой новый корабль, которым месяц назад пополнили эскадрилью Александра. Александр приказал маленькому Чжану сидеть тихо в сумке и помалкивать.

– Ни звука, сынок! Сиди в сумке тихо и молчи! – прошептал Александр.

Маленький Чжан моргнул отцу глазами, слегка кивнул и уселся на корточки в сумке пилота. На КПП охранники поздоровались, вполглаза бегло окинув знакомого им пилота Александра Иванова с сумкой, и продолжили увлеченно смотреть какой-то фантастический боевик о первопроходцах дальних уголков космоса. Александр невозмутимо прокатил сумку до своего корабля, расстегнул электромолнию и, приложив палец к губам, прошептал:

– Тихо, Чжан!

Александр открыл люк в капитанском модуле корабля. В кораблях пограничной службы все пилоты имели индивидуальные модули для защиты от гибели, попросту это были капсулы – катапульты в корабле.

Открыв люк, Александр подал руку сыну, втянул его в командирский отсек.

– Ну вот, сынок, смотри – это мой новый корабль. Нравится? – спросил он у застывшего от увиденного сына.

Глаза у Чжана восторженно засияли. Он не отрываясь разглядывал приборы и какое-то время совсем не слышал Александра, лишь по-детски, как новой игрушке, радуясь великолепию капитанского отсека.

– Папа, а корабль самый новый?

– Самый-самый! На нем мне долететь до Луны, как глазом моргнуть!

– Это настоящее чудо техники.

Александр запустил двигатели, сегодня нужно было провести профилактическую работу с бортовыми системами. Все приборы замерцали, заиграли индикаторы и дисплеи, высвечивая готовность корабля к взлету.

Чжан завороженно разглядывал действия отца, но это было еще не все. Тут Александр включил солнечно-системный позиционер, и на большом экране загорелись все планеты и спутники Солнечной системы. Между планетами появились десятки мерцающих звездолетов. Александр, наводя на них идентификатор «свой-чужой», принялся показывать сыну их вблизи, среди них были гигантские грузовые звездолеты-контейнеровозы и боевые катера пограничной стражи Федерации Земли.

– Папа, я тоже хочу быть пилотом! Можно я тоже буду пилотом? – моля, залепетал малыш.

– Не только можно, но и нужно, сынок! И ты им станешь обязательно! Как мой отец, как я и как многие наши родные, продолжишь нашу династию пилотов!

Он обнял сына, поцеловал его в макушку и добавил:

– Нам пора.

Закончив проверку систем корабля, Александр посадил Чжана обратно в сумку.

– Сиди тихо, сынок, мы едем домой.

– Хорошо, папа, – улыбнулся довольный поездкой Чжан.

Проделав обратный путь мимо КПП, Александр попрощался с охранниками, прошел на парковку, аккуратно выпустил из сумки Чжана. Они сели в электромобиль и выехали за территорию военного космического порта.

Глава 2

Дорога до дома занимала двадцать минут. Александр, глядя на сына, мирно заснувшего на детском сиденье, вспомнил, как девять лет назад он познакомился со своей женой Мэй Ли.

Летом он с командой курсантов летно-космического университета был отправлен в Китай на дополнительный семинар по пограничным контактам и противостоянию с инопланетными представителями.

Генерал Ли, прославленный боевой генерал, лично внимательно знакомился с курсантами, просматривая дела каждого из них. Услышав в списке курсантов фамилию Иванов, он внимательно, пронзительным взглядом осмотрел Александра.

– Курсант Иванов! – назвал он фамилию Александра.

– Я, сэр!

– Вы, случайно, не сын пилота Виктора Иванова или его однофамилец? – задав вопрос, генерал Ли продолжал внимательно смотреть на бравого курсанта. Александр напомнил ему жену его друга Виктора, Елену Иванову.

– Так точно, сэр! – ответил Александр. – Виктор Иванов мой отец!

– Я служил вместе с вашим отцом в эскадрилье пять лет. И, с большим уважением относясь к вашему отцу, я скажу вам, что лучшего пилота на Земле нет!

После занятий, на которые прибыли курсанты из разных летно-космических школ, генерал Ли, достаточно еще молодой, но уже прославленный тридцатипятилетний боевой пилот, попросил Александра остаться. Они вышли вместе из Военно-космического центра. Генерал Ли принялся увлеченно рассказывать, как он, молодой лейтенант, только что окончивший летно-комическую школу, приехал на новое место службы. Его прислали в часть под командование полковника Виктора Иванова. Картина встречи молодого лейтенанта Ли была следующей.

– Честь имею? – спросил вошедшего лейтенанта Ли полковник Иванов.

Лейтенант Ли чуть замешкался и вместо положенного по уставу выпалил:

– Пилот-космонавт Ли! Лейтенант Ли! Прибыл для прохождения службы!

Полковник Иванов подошел к нему поближе и, нахмурившись, хитро посмотрел на молодого лейтенанта, а затем раскатисто рассмеялся и протянул ему свою крепкую руку.

– Вы второй человек на моей памяти и после меня, который живет космосом! Первым был я!

Лейтенант Ли заулыбался в ответ, и они пожали друг другу руки.

Генерал Ли и курсант Александр прошли по липовой аллее, усаженной вдоль дорожек астрами, георгинами и другими красивыми цветами, названия которых Александр не знал. Далее они вышли на площадь к дороге, ведущей от Космического центра. Вокруг было удивительно тихо. Едва слышно щебетали в листве деревьев птицы, периодически заливая парк трелями. Генерал и курсант вышли к площади Космонавтов, вокруг мирно прогуливались семейные пары с детьми и молодые пары, играла приятная восточная музыка, клоуны и уличные артисты развлекали собравшуюся на площади публику, все располагало к праздничному времяпровождению, как вдруг раздался визг тормозов. Блестящий болид красного цвета остановился как вкопанный, чуть не сбив генерала Ли и Александра. Волна возмущения охватила курсанта, он собрался уже выругаться или даже задать трепку лихому водителю, как на его плечо опустилась рука генерала.

– Стой, Александр! Это моя сестра – Мэй Ли.

Из машины вышла молодая, красивая девушка и обезоруживающим голосом сирены сказала Александру:

– Здравствуйте! Извините меня, я так к вам торопилась! – и тут она осеклась и зарделась, как роза.

– Ко мне? – не отрывая от нее взгляда, спросил Александр. Он просто был сражен ее красотой, его сердце как будто замерло, остановилось. Мэй Ли была прекрасна. Тонкие черты лица, ниспадающие кудри черных волос, темно-голубые глаза.

«И как только у восточной красавицы могут быть такие глаза?!» – подумал Александр.

Генерал Ли нарушил романтическую обстановку, показавшуюся вечной.

– Мэй собиралась отвезти меня к моему другу, и еще я вам, Александр, скажу, ко мне моя младшая сестра всегда обращается на вы! Да, постойте! – продолжил генерал. – Познакомься, Мэй, это Александр, сын моего командира и боевого товарища Виктора Иванова.

Александр кивнул Мэй Ли, и в ответ на приветствие она захлопала глазами, оглядывая молодого красавца пилота. Между ними пробежала искорка… Было это дежавю или нет, Александр не знал. Это было с ним впервые – будто они с Мэй Ли уже виделись и знали друг друга всю жизнь.

– Садитесь на заднее сиденье, Александр, – сказал генерал. – Мы едем к моему другу.

Так Александр и Мэй Ли познакомились и, поженившись, больше никогда не расставались.

Глава 3

Прошло много лет…

Тревога разбудила дежурный состав пилотов.

Чжан вскочил с места отдыха и бросился с товарищами к кораблям семнадцатого поколения, недавно поступившим на вооружение Военно-космического пограничного отряда. На взлетно-посадочном комплексе стояли в ряд, поблескивая серебристым цветом, корабли овальной формы, длиной метров пятнадцать, как будто немного приплюснутые. На борту каждого из перехватчиков красовалась эмблема – щит с мечом, символ федеральной пограничной службы. Чжан Иванов, боевой пилот в пятом поколении, помнил, что в мемуарах, написанных о войнах середины двадцатого века, в которых участвовали прадеды, рассказывалось о множестве военных конфликтов.

Но мысли о предстоящем Новом годе не покидали его. Нужно было купить подарки родным: матери, отцу, жене с дочерью, братьям и сестрам.

«Учебная, скорее всего», – подумал Чжан.

Боевую тревогу объявляли часто, и все-таки всем было известно, что войн нет уже семьдесят лет. Мир объединился в Федерацию с общими законами, единой валютой, армией. Защитой Земли занимались федеральная полиция и федеральная пограничная служба.

Все пилоты по команде встали в шеренгу.

Капитан Смит, жесткий волевой командир, человек, имеющий многолетний опыт борьбы с террористами, прошедший через многочисленные межпланетные экспедиции, был не просто образцом для подражания у пилотов. Он был для пилотов всем: образцом мужественности, стойкости, необыкновенной порядочности и глубокой верности Совету Федерации. Все слушали его внимательно, ловя каждое его слово, зная, что ничего лишнего он им не скажет.

– Пилоты, у нас всего только тридцать секунд на подготовку к заданию, – начал капитан Смит. – Всем быть через минуту в своих кораблях, – продолжил он, и все девять пилотов стали слушать последние указания командира перед тем, как занять свои места в кораблях.

Чжан держал в руке свой видеошлемофон и, замерев, очень внимательно слушал командира.

– Пилоты, – продолжал командир, – именно так я к вам сегодня обращаюсь! – Его голос призывно звучал над строем. – Мы получили донесение, что через пятнадцать минут над космодромом Плесецк появится неопознанный инопланетный объект. Информация о том, что он двигается именно туда, получена от пограничных спутников слежения. Скорость сближения с Землей очень высока. Для перехвата корабля у нас есть все: лазерно-термоядерные пушки, ракеты с разделяющимися боеголовками, космические телекоммуникационные мины «свой-чужой». Вопросы есть? – спросил Смит. – Нет? – добавил он, так как все происходило очень быстро.

– Так точно, сэр, – ответили вместе пилоты.

– Тогда вперед! Лейтенант Иванов, ваше звено первое, принимайте командование, – распорядился Смит.

– Так точно, сэр, – отчеканил Чжан и побежал со своим звеном пилотов к кораблям. Они запустили двигатели космолетов, и три звена перехватчиков друг за другом взмыли в ночное небо, отправившись на перехват цели.

– Предупреждаю, – зычный голос капитана Смита, летевшего в третьем звене, был строг. – Мы встречаемся с неизвестным нам неприятелем, скорость их корабля выше нашей. Возможно, у них будет десант из спускаемых крейсером катеров.

Подлетное время до космодрома Плесецк составляло около десяти минут. Отряд перехватчиков федеральной пограничной службы Земли, в котором служил Чжан, базировался на берегах Эгейского моря. Чжану очень нравилась служба в этом овеянном легендами регионе. Он вырос в Ташкенте, потом окончил военную летную школу в Москве и теперь уже третий год служил в Греческом федеральном районе.

Чжану нравилась греческая кухня. Поэтому он частенько посещал греческие таверны, здесь он вспоминал свою юность, то время, когда он еще готовился поступать в школу пилотов. Античная греческая архитектура, когда-то увиденная им в старой энциклопедии, потрясла своей красотой и величественностью. Она передавала всю гамму красок эпохи расцвета древней Эллады. Восторженность от архитектуры Эллады и ее мифы глубоко проникли в подсознание Чжана.

Ведь все человеческие страсти – любовь, ненависть, смелость, отвага, достоинство, благородство, трусость, подлость – все уже было в древних мифах. Чжан любил выбираться на отдых с женой и дочерью и, насколько позволяла служба, старался чаще бывать в музеях, посещать развалины древнегреческих городов.

Однажды, находясь с семьей в музее Парфенона, он захотел потрогать скульптуру Зевса.

Мигом возник представитель музея – робот-гид и замахал указательным пальцем.

– Сэр, не разрешается трогать музейные ценности, – вместо мягкого и интересного голоса сирен, принятого в музеях мира, Чжан услышал противный скрипучий голос робота-гида, увещевающий нарушителей порядка.

– Извините, – ответил Чжан.

Но робот-гид почему-то повторил ему еще раз своим ужасным голосом, что нельзя трогать статую Зевса.

– У вас статуя Зевса в оригинале или это копия? – возмущенно спросил у робота Чжан.

У робота-гида вопрос вызвал сначала жуткий электронный смех, а затем последовала реплика, неосмотрительно запрограммированная в его блок-программе:

– Вы задали глупый вопрос! – выпалил робот. – Это, конечно же, оригинал, – добавил он, и на его искусственном лице Чжан заметил недовольную гримасу.

«Кто же вас, таких уродов, делает?» – подумал Чжан и в следующую секунду понял причину недовольства робота.

Трехлетняя дочь Алиса забежала за ограждение, ловко, как обезьянка, взобралась на колени Зевса и оттуда замахала всем детской ручкой.

Робот, не готовый к таким неординарным событиям – ребенок на коленях у Зевса – истошно закричал своим электронно-металлическим голосом:

– Стоп! Куда вы! Нельзя! Немедленно вернитесь обратно!

И за девчушкой потянулась телескопическая рука. Она, как лиана, обвила тело ребенка и стала сдергивать Алису с Зевса. Комок подкатил к горлу Чжана, и в следующий момент он бросился на помощь дочери. Крепкие жилистые руки Чжана схватили руку-лиану робота и стали вырывать из ее цепких объятий дочь. Робот-гид продолжил работать по своей, ведомой только программистам программе и свободной рукой-гибридом ударил Чжана по плечу.

Чжан сгруппировался и увернулся от удара, резко присел на левую ногу, крутанулся вокруг своей оси и подсекающим ударом вытянутой правой ноги сбил робота-гида с ног. Дочь оказалась в надежных руках Чжана, а робот стал кричать, включил сирену, вызывая на помощь полицию.

Жена Соня вмиг подхватила на руки Алису, прижала ее к своей груди и стала успокаивать дочку. В это время упавший робот-гид поднялся и пошел на Чжана, говоря ему в лицо:

– Вы будете арестованы за нарушение порядка в государственном музее!

Чжан решил, что схватка продолжится, но этого не случилось. Перед ними возникло кольцо из сотрудников охраны и полицейских, одетых в бронированные каски и жилеты. На поясах у полицейских висели электрические наручники, похожие на проволочные кольца с шариками-шипами, деморализаторы и снайперские электрошокеры.

– Сэр, – заговорил главный полицейский. – Вы нарушили правила пребывания в музее, – продолжил он, моргая глазами, как маятник, раз-два. – Вы задержаны! – и полицейский зачитал права. – Вы имеете право на адвоката и на один телефонный звонок, – закончил главный полицейский.

– Я не совершил ничего противозаконного, – ответил Чжан. – Трогать копии и говорить с роботом-гидом здесь не запрещено. А вот какое право имели программисты робота вносить в его память программу агрессии и хамства? Я задам еще эти вопросы на суде.

Охрана подхватила робота-гида, отключила прошивку программ и поволокла его за собой. Робот-гид корчился в бессилии, он душил себя своими руками, а в дополнение выпучил глаза.

– Перед вами Чжан Иванов, – вступилась за мужа Соня. – Он пилот федеральной пограничной стражи. Я сейчас же свяжусь с командованием моего мужа, и вы выполните требование федерального правительства.

– Ваше законное право, мадам, – безразлично ответил главный полицейский и бесцеремонно надел на Чжана электрические наручники. Чжан переглянулся с Соней.

– Все будет хорошо, дорогой, – подбодрила мужа Соня.

– Забирайте этого посетителя, – скомандовал подчиненным полицейский-моргала. – И везите его в полицейский участок, – с ухмылочкой добавил он, унизительно-властно смотря в глаза Чжану. Чжана вывели на дорогу, открыли дверь отделения электромобиля для перевозки арестантов и стали туда заталкивать. Закончив дело, полицейские уселись по своим местам, включили сирену, и машина тронулась с места. Все остальные экипажи стали тоже разъезжаться.

Не успела машина Чжана отъехать, как в лобовое стекло все увидели зависшие над улицей перехватчики федеральной пограничной стражи. Они возникли из ниоткуда, бесшумно опустились на дорогу и заблокировали путь полицейским.

– Отпустите лейтенанта Иванова, – потребовал по громкой связи офицер. – Я капитан Смит, и мне с вами некогда вести переговоры о пострадавших несчастных копиях в музее. Пусть ваши недоделанные акционеры бьются лбом о мрамор, доказывая, что у них подлинники. Требую немедленно отпустить моего пилота или буду вынужден взять вашу машину в «когти орла». – «Когтями орла» называлась новейшая система электромагнитного захвата для переброски или пленения объекта.

Перспектива оказаться посмешищем и оказаться на федеральном космодроме под Салониками не очень обрадовала главного полицейского, и он от бессилия злобно шмякнул кулаками по приборной доске электромобиля, повернулся, рявкнув подчиненным:

– Отпустите этого придурка! Выходи, ты не понадобишься нам сегодня, – съязвил главный полицейский.

С Чжана сняли наручники и выпустили из полицейской машины. Он вышел из машины и, найдя своего спасителя, благодарно помахал рукой командиру – капитану Смиту и пошел обратно к жене с дочерью, стоявшим у входа в музей. Корабли погранвойск тихо, подвывая двигателями пограничных перехватчиков, поднялись над улицей и почти бесшумно унеслись в небо, скрывшись за облаками в стороне города Салоники. Изумленные происходящим жители Афин стали потихоньку расходиться, возбужденно обсуждая каждый момент конфликта с присущей греческому темпераменту изысканностью. Все-таки нечасто такое зрелище увидишь, соглашались афиняне.

Чжан, улыбаясь, подошел к жене с дочерью, они обнялись. Соня прослезилась, Чжан ловко вытер ее слезинки пальцем, улыбнулся снова и счастливо проговорил:

– И снова здравствуйте!

– Здравствуйте, – ответила ему довольная счастливым концом истории Соня.

– Папочка, а ты насовсем вернулся? – сделала грустную мордочку Алиса.

– Насовсем, вот только теперь мы напишем жалобу в гражданский суд с требованием провести проверку и заменить ту рухлядь, с которой мы сегодня «повеселились». Такие фокусы могут до трагедии довести, – глядя на Соню, добавил Чжан.

– Пойдемте.

Они взялись за руки и направились в любимое кафе на набережной.

Выбрав столик, они удобно расположились за ним и попросили официанта принести им салаты, мороженое, немного красного вина и сок.

– Дорогой, – жена Чжана внимательно всмотрелась в даль бирюзового Эгейского моря, – это дельфины так резвятся?

– Точно! Это они, красивые, грациозные и дружные, как и мы! – ответил, радуясь, как мальчишка, Чжан.

Эгейское море переливалось искрами, а морские солнечные зайчики бликами бегали по счастливым лицам Сони и Алисы. Какие счастливые мгновения! Мир в двадцать втором веке давно не напоминал старые времена. Все уже свободно говорят на трех языках: английском, русском и китайском. В национальных штатах дополнительно для всех обязательны для изучения местные языки. Чжан за три года неплохо освоил греческий и с гордостью ощущал себя новоиспеченным греком. Не забывал он и родные корни: его отец Александр был русским, а мать Мэй Ли – китаянкой. Не забывал он никогда и свою малую родину – Самарканд и Пекин, старался почаще бывать там с семьей. Мир давно стал единым, граждане Всемирной федерации стали жить и работать по всему миру. Гиперзвуковые самолеты, подобно маршрутным автобусам, за полчаса доставляли тебя в любую точку земного шара на работу или на отдых.

Глава 4

На расстоянии в пятьсот километров от космодрома Плесецк перехватчики капитана Смита заметили его. Это было чудовищное зрелище. Желто-серебристый гигант примерно в четыре километра длиной и в один километр шириной завис на орбите. Этот инопланетный гигант, похожий на отполированную личинку с заостренными концами, был покрыт антеннами, портами для посадки. Он выключил подсветку, став практически невидимым. Приблизившись до ста километров к гиганту, пилоты стали ощущать в видеошлемофонах тонкий, легкий звон. Он лился через все защитные фильтры, напоминая праздничный звон хрустальных бокалов и перезвон колоколов.

У Чжана зашкалили приборы, и он срочно вышел на связь с капитаном Смитом:

– Сэр, открыть огонь? – Связь стала совсем плохая.

– Нет, – ответил капитан Смит, – молчим, ждем моей команды, в эфир не выходить, нас могут слушать, – мрачновато добавил он.

– Есть, – ответил Чжан, но в этот же момент в своем видеошлемофоне он заметил, что корабль капитана Смита загорелся. Откуда? Кто? Никто не стрелял ведь…

Мгновения разделили увиденное. Мимо пронеслись два необнаруженных корвета неприятеля. Втрое превосходя по размерам перехватчики, они обладали чудесной маневренностью и незаметностью. Пролетев мимо, они снова исчезли в космосе. Чжан решил действовать. Он выпустил все ракеты по гиганту, прошло пять секунд, все кругом зашумело, и гигант включил двигатели и свет. Стало так светло, будто солнце осветило все вокруг до самой Земли. Раздался звон, легкий стук ударил по обшивке перехватчика Чжана, гигант быстро удалялся. Он удалялся с такой огромной скоростью, что Чжану в это даже не верилось. Приборы корабля Чжана включились и подтвердили сумасшедшую скорость гиганта.

– Боже, – вымолвил вслед Чжан. – Этого не может быть.

Вернулись из ниоткуда корветы неприятеля и снова атаковали федеральные перехватчики.

– Принимаю командование на себя, – дал сообщение в эфир Чжан. – Если нет вопросов, то уходим на базу. Огонь не открывать, – закончил Чжан. – Земля один, я Земля три, – обратился Чжан к командованию на Земле. – У нас потери, Земля два погиб. Огонь прекратили, возвращаемся домой.

– Вы что там, с ума сошли? – закричал дежурный по контрольному пограничному поясу. – Да я вас всех под трибунал отдам! – изрыгал видеошлемофон. – Вы будете на Марсе в рудниках гнить.

– Майор, – спокойно ответил Чжан, – мы первые открыли огонь по целям, и нас сразу же обезглавили. Космокрейсер ушел, его скорость для нас недостижима. Мы как пчелки по сравнению с лайнером. Вы понимаете меня, Земля один? – закончил Чжан.

– Я приказываю открыть огонь всем вооружением, – заорал в ответ майор с Земли, – я приказываю! Федерация не для того вас учила, лейтенант. Вы трус!

– Земля один, мы подходим к Земле, а корветы противника замерли, – попробовал настоять на своем решении Чжан.

– Расстрелять катера! Вы поняли, расстрелять! – Земля один совсем потерял терпение.

– Так точно, сэр, – с сожалением подтвердил приказ Чжан. Он понимал, что в этой ситуации это глупый вариант, бороться с корветами, которые многократно сильнее и быстрее. Не к добру это, гости не стреляют. Но приказ есть приказ. Приказы на войне не обсуждаются.

– Всем перехватчикам! – сжав зубы, крикнул Чжан. – Огонь по корветам из всего оружия.

Перехватчики развернулись на обратный курс и вновь вступили в бой, выпустив все ракеты по корветам, но защита корветов легко направила их в сторону. Все ракеты ушли «в молоко».

«Защита работает, и еще как, – понял Чжан. – Что и требовалось доказать».

Вслед за этим перехватчики открыли огонь лазерными пушками и термоядерными блоками. Но как только лучи лазера достигали корветов, они обдавали их паром, а термоядерные блоки как горох отскакивали от корветов, не вызывая поражающего действия.

«Я не верю, что их нельзя подбить», – Чжан крепко схватился за штурвал и приказал:

– Ребята, мы далеко зашли и не должны пропустить корветы к Земле. Там люди, они ничего не смогут сделать с корветами. Всем на таран.

Но было поздно, пришельцы подбили еще шесть перехватчиков. Перехватчики взрывались, не оставляя обломков.

– Проклятье, – неистово выругался Чжан.

Их осталось двое, Чжан понял, что их во всем превосходят.

– Макс, ты живой? – Чжан шепотом вызвал друга в видеошлемофон.

– Живой, Чжан. Живой, дай команду сдаваться, – продолжил Макс.

Чжан прекрасно понимал, что пилоты федеральной пограничной стражи не сдаются. Как их предки пограничники, он помнил, что этого никто никогда не делал и делать не будет. Значит, наступил тот момент, момент номер два, решил он, мысленно попрощавшись с родными.

– Макс! Сдаемся, – скомандовал Чжан. – Жить охота, да и время обеда уже.

– Есть, сэр! – ответил Макс, осознавая, какой обед их ждет.

Чжан и Макс включили белые огни по бортам перехватчиков и пошли на сближение с корветами. С корвета на английском ответили:

– Если окажете сопротивление, то мы вас уничтожим.

Перехватчики пришвартовались к корветам. Цепкие клещи-швартовы вцепились в корпуса перехватчиков, и к люку Чжана потянулся контактный порт для пересадки. Чжан потянул рычаги катапульты и самоликвидации одновременно, на раз-два-три. В глазах помутнело, в тело Чжана вонзились тысячи иголок, а в голову и тело, несмотря на новейший стабилизирующий перегрузки скафандр, ударило изнутри. Капсула выстрелила из корабля, вынося Чжана из разрывающегося на части перехватчика, оставляя объятый взрывами корвет. Чжан нажал на кнопку дополнительной спасательной кислородной маски, дыхательная смесь вернула зрение и снизила напряжение. Капсула с Максом не отделилась. Но Макс выполнил задание, он взорвал второй корвет.

«Макс не смог спастись!» – понял Чжан.

– Прощай, друг, прощай, – едва шевеля посиневшими губами, прошептал Чжан, удаляясь в уносящей его капсуле к Земле. Его капсула при взрыве раскалилась. В видеошлемофон Чжан увидел инопланетную капсулу голубого цвета, она летела в сторону Северной Двины, прямо по сорок первому меридиану.

«Там ведь Плесецк, крупнейший северный космодром, – наблюдая за полетом капсулы инопланетян, понял маневр Чжан. – Нужно уничтожить эту капсулу».

– Земля один, я Земля три, – вызвал штаб Чжан.

– Земля один на связи, доложите обстановку, – ответил майор.

– Корветы уничтожены, я живой, получил ожог обеих ног, спускаюсь к Северной Двине, в районе пересечения с сорок первым меридианом, – доложил Чжан. – Майор, видите теперь спускаемую капсулу неприятеля? Открывайте по ней огонь, – закричал Чжан, – быстрее!..

– Мы тебя заденем, Земля три, – ответил майор с Земли.

– У меня ноги обуглились, майор, я не жилец, сбивайте гостя и прощайте, – едва слышно ответил Чжан.

В следующий миг несколько ракет, посланных на перехват, разнесли в клочья голубую капсулу. Капсулу Чжана сплющило, но она продолжала приближаться к Земле. Внизу показалась излучина широкой реки, обрыв и плесы вокруг нее. Чжан нажал на систему торможения, и капсула выпустила парашют-парус из пяти частей. Спуск замедлился, и отчетливей стали видны приближающиеся кудрявые кроны сосен и остроконечные ели. Капсула сближалась с широкой поляной, укрытой густым ковром из множества цветов – ромашек, иван-чая, лютиков. Коромыслом в небе растянулась после дождя радуга. Красота – короткий миг радости, но только боль в ногах продолжала отрывать от настоящего. Чжан застыл, еще несколько секунд…

«Все! – мелькнуло в голове. – Все кончилось, теперь смерть?» – подумал Чжан.

Капсула мягко ударилась о землю, Чжана вжало в кресло. Сознание возвращалось, значит не все потеряно, пульсировало в голове. Чжан нажал кнопку аварийного выхода и, собрав последние силы, выполз из капсулы. Ступни обуглились, а кожа ног покрылась волдырями.

«Что это?» – обессиленно подумал Чжан. Медовый аромат разнотравья еще больше ухудшил его самочувствие. Мутные зрачки Чжана уловили куски разбитого корабля неприятеля. Испытывая болевой шок, он схватил валявшийся рядом плоский, овальный камень и стал в исступлении бить им остатки капсулы и инопланетянина.

– Чжан! Ты живой? Земля три, живой? – неслось в видеошлемофоне из штаба.

– До встречи на небесах! – ответил Чжан. Радость выполненного боевого задания еще держала его в повышенном тонусе, но он внезапно потерял контроль над собой. Глаза Чжана закрылись…

Глава 5

Поисковый отряд был уже близко. Маяк, вживленный в голову Чжана под скулой, продолжал работать и передавал сигнал в штаб.

Над поляной закружили геликоптеры и грузовые посадочные модули. Команда из службы защиты и военных биологов оцепила весь квадрат и начала собирать остатки разбившихся кораблей и его пилотов, последовательно проверяя экологию и зараженность оцепленного района.

К телу Чжана подошел врач экстренной медицины Космических сил, провел над ним своей рукой с надетым на рукав витаскопом и с воодушевлением, радостно махнул коллегам:

– Забирайте пилота, он живой!!!

Врачи космических ВВС погрузили Чжана в прозрачную капсулу, подсоединив ему маску дыхания с нейросмесью.

– Сердце бьется, пульс пониженный! Приборы показывают, что пилот жив. Быстро вывозим его в Хьюстон, – поторопил врачей старший из команды.

Один из врачей вынул из сжатого кулака Чжана овальный камень, внимательно разглядел его и произнес:

– Передам этот камень родным пилота. Я знал Чжана, вместе проходили службу три года назад в Саратове.

– Доктор, мы должны сдать все найденное в службу расследований, – напомнил врачу командир команды поисковиков.

– Да, но это талисман Чжана, он имеет китайские корни, – продолжил доктор, волнуясь. – Я слышал об этом камне из рассказов Чжана. Этот камень – подарок бабушки.

– Надеюсь, что в госпитале Хьюстона, где работает профессор Майкл Румишди, большой знаток индийской и тибетской медицины и к тому же отличный хирург, смогут помочь парню, – напутствовал сопровождающих Чжана врачей главный из команды.

– Все, везите, – скомандовал главный врач пилотам.

– Есть, сэр, – ответил пилот геликоптера. Махнув рукой, он стал поднимать реактивный геликоптер над поляной. Поднявшись на несколько сот метров, геликоптер запустил реактивные двигатели, сложил вертолетные лопасти в свои борта и унес пострадавшего пилота в Хьюстон.

Вся планета уже радовалась победе над пришельцами и выражала соболезнования родным и близким погибших героев-пилотов федеральной пограничной стражи.

Через год на месте приземления капсулы Чжана был установлен красивый горельеф из каррарского мрамора. Горельеф в виде панорамы представлял собой команду пилотов, поднятых по боевой тревоге, сцены из схватки с неприятелем. На памятной табличке высекли лишь восемь фамилий погибших пилотов. Не было только фамилии Чжана Иванова, он лежал в хьюстонском госпитале в коме.

На следующий день после боя к дому родителей Чжана подъехал военный броневик, из него вышел майор, дежуривший в тот день, и командир полка Чжана. Майор привез камень – амулет, найденный в руке Чжана.

Мэй Ли и Александр, увидев камень, по очереди скорбно спросили у майора:

– Что это за камень?

– Это амулет вашего сына, – недоуменно ответил майор, подумав, что горе с сыном затуманило сознание родителей Чжана. – Ваш сын находится на лечении в госпитале Хьюстона, его лечением занимается ведущий специалист Майкл Румишди. Он настоящий талант, сколько больных он поднял на ноги.

– Перестаньте, – одернул майора Александр Иванов. – Мы можем увидеть сына? – продолжил он.

– Да, конечно, сэр, – извиняющимся тоном ответил майор.

– Я готов предоставить вам, Александр, наш самолет, – любезно подключился к разговору командир полка Чжана.

– Спасибо, не нужно, – задумчиво ответил Александр, следом добавив: – В подарок от командования я получил за отличную службу истребитель «МиФ-77». Этот истребитель был образцом слияния лучших летных машин – «МиГа» и «Фантома». Самолет стоит у меня в ангаре, без вооружения, я думаю, пора ему тряхнуть стариной, – сказал Александр, глядя в небо, покрытое рябью перистых облаков.

– Ну что же, ваше право, – замешкался майор.

– Мы гордимся вашим сыном, – добавил командир полка. Они пожали руку Александру, сели броневик и уехали в аэропорт.

Александр закрыл за ними автоматические ворота и вернулся с женой в дом. Дом, где поселились родители Чжана, был приобретен по выходу Александра на пенсию. Они с Мэй Ли всегда мечтали поселиться на берегу моря. Больше всего им нравился небольшой рыбацкий поселок с уютной бухтой на берегу Черного моря под городом Сочи. Здесь сто лет назад, в 2014 году, прошла зимняя Олимпиада.

– Мэй Ли, дорогая, давай поставим этот камень рядом с детскими поделками Чжана, – предложил Александр. – Пусть он будет на виду.

– Дай бог поправиться сыну, – грустно поддержала мужа Мэй Ли. – Чжан поправится и вернется к нам, – вздохнула она, поставив камень рядом с юношеской фотографией Чжана.

– Завтра утром мы вылетаем в Хьюстон, – решил Александр.

– Александр, откуда у Чжана этот камень? – задала вопрос мужу Мэй Ли. – Он не носил их. Он говорил, что они ему мешают. Может, он его на Эгейском море подобрал?

– Может быть, там так красиво, – согласился Александр. – Помой его, пожалуйста, и положи лучше в аквариум. Он там будет лучше смотреться. Красивый камень, гладкий, серый с белыми точками. – Александр полюбовался камнем и передал его в руки Мэй Ли.

Глава 6

В десять утра «МиФ-77» под управлением полковника в отставке Александра Иванова сел на военном космодроме в Хьюстоне. Александр снял видеошлемофон, обернулся к спящей Мэй Ли и мягко взял ее за руку.

– Мэй, мы уже прилетели, – задумчиво сказал он, вглядываясь, как к его кораблю приближается на электромобиле охрана космодрома.

– Так быстро? Неужели это Хьюстон? – задала Мэй Ли вопрос мужу.

– Да, это Хьюстон, дорогая, – ответил Александр и вышел навстречу военным.

– Сэр, вы Александр Иванов? – задал вопрос лейтенант команды.

– Я, – кивнув, ответил Александр и затем, не дожидаясь других вопросов, заявил: – Проводите меня с женой в военный госпиталь Хьюстона, лейтенант.

– Есть, сэр, – козырнув, зычно ответил лейтенант и пригласил сесть в машину.

Спустя пятнадцать минут электромобиль подъехал к госпитальному комплексу Хьюстона. Александра и Мэй Ли в холле ожидал лечащий Чжана, доктор Майкл Румишди.