«Учиться, влюбиться… убиться?» Гончарова Галина
– Мы же только начали учиться! Никто не родился с полным знанием магометрии!
– А у тебя его и не будет. У женщины не может быть аналитического мышления, как, например, полового члена.
– А что – вы именно им думаете? – не удержалась я. – Вот не знала…
– Ты вообще ничем не думаешь, вот и не знаешь, – отбил преподаватель. – Иди отсюда, не порти аппетит.
– Ну почему вы не хотите меня понять!!! – взвыла я.
Фраза была кодовым сигналом. На другом конце столовой раздался грохот.
А что делает человек, если у него за спиной переворачивают стол?
Правильно. Оборачивается.
И этих минут мне хватило, чтобы всыпать в суп магистра несколько белых крупинок снотворного. Через два часа его и пушкой не разбудят. Часов на девять. А мне больше и не надо.
Грохотал, конечно, Лютик.
Магистр опять стал меня выгонять из-за стола, я расплакалась и ушла, размазывая по лицу сопли.
Как?
Никогда не верьте женским слезам. Мне, например, для достижения эффекта слезогонки надо всего лишь вспомнить фильм «Белый Бим, черное ухо». И слезы хлынут потоком.
Так-то.
А добиваться слезами я могу чего угодно. Главное – не бояться размазать косметику и покраснеть носом.
А ночью мы пошли на дело.
Самые простые методы – всегда самые эффективные. Маски типа шапочки омоновца, темные плащи, сапоги без каблука…
Повезло – гад предпочитал верхний этаж. Подняться на крышу преподавательского общежития?
Запросто.
Спуститься по веревке?
Еще проще.
А уж открыть окно – это мы подрядили Лерга. Немного телекинеза. Простенького, безопасного, выветривающегося за пару часов.
И нитка с иголкой тоже магии не содержали.
Мальчишки, конечно, искололись, но дело мы сделали быстро.
И вылезли обратно, гнусно хихикая.
Мстя наша будет страшна.
И предупреждение – тоже. Не уймешься – еще и не то устроим!
Уважаемый магистр Терос Фалойский первый раз за десять лет проспал на занятия.
Почему?
Сложный вопрос.
Но магический будильник смог поднять уважаемого магистра только за десять минут до занятий.
А директор очень не любил, когда преподаватели опаздывают.
Очень.
Так что магистр ахнул, схватил первую попавшуюся мантию, провел расческой по волосам и помчался в нужный корпус.
За пару шагов до аудитории он остановился, пригладил волосы и неспешной походкой вошел в класс.
– Доброе утро. Начнем наш урок. Тема сегодня…
Первый смешок промчался по аудитории, когда он повернулся спиной к классу, чтобы написать тему на доске.
Магистр развернулся.
Тишина.
Опять повернулся к доске.
Смешок прозвучал еще более отчетливо.
Что происходит?!
Смеялись явно над ним.
Но почему?!
Мантия в порядке, все в порядке… магистр покосился в оконное стекло… силуэт был безупречен. Лицо тоже чистое, он же смотрел в зеркало…
Но что происходит?!
Урок стал для магистра настоящим наказанием.
Спросить у учеников – над чем они смеются? Он спросил. Но ответа не получил. Он использовал заклинание, избавляющее от грязи и пыли, но смех все равно не утихал.
То там, то тут…
Даже сотворенное мимоходом зеркало не дало ответа.
Но смеялись точно над ним.
На перемене магистр вылетел в коридор как ошпаренный. И стоило ему повернуться к кому-то спиной – как вспыхивали новые смешки. Но в чем же дело?
Мантия была цела! Он заметил бы прореху!
Так что же происходит?!
Ответ дал магистр Теодорус, который хлопнул магистра по плечу.
– Тер, ты с ума сошел? Ты как одевался?
– Впопыхах.
– Заметно. Иди сюда.
Магистр Бреме Теодорус затащил Тероса в пустую аудиторию и закрыл дверь на ключ.
– Снимай мантию.
– Но я…
– Трусы под ней есть? Снимай!
Терос повиновался.
И спустя пять минут возмущенно воззрился на клок фиолетового меха. С золотом!
– Это – что?!
– Хвост, – заржал магистр Теодорус. – Посмотри…
Созданная щелчком пальцев магистра иллюзия Тероса шла по кабинету. И клок пушистого меха подрагивал именно на том месте, где у зайцев находится хвостик. Сходство было идеальным.
– Сволочи!!! – взвыл магистр, со всей дури дергая за «хвост».
«Тресь», – сказала мантия, сияя дыркой на месте клочка меха.
Кто бы ни пришивал его к мантии, свое дело он знал туго. Отодрать хвост можно было только вместе с куском ткани.
Хихикающий магистр Теодорус кое-как наложил иллюзию на коллегу и посоветовал проверить остальные вещи.
Злой, как голодный вурдалак, магистр Фалойский кое-как провел уроки и удалился в свои комнаты. Он предпочитал жить на территории Универа. Так удобнее.
А через пятнадцать минут из комнаты понесся откровенный мат на шести языках.
Неизвестные злоумышленники свое дело сделали на отлично. Ко всем мантиям были пришиты фиолетовые с золотом хвосты. И крепко пришиты. Отодрать каждый получалось только со здоровым куском ткани. На нитки мерзавцы не поскупились.
Исключение сделали только для парадной мантии, с маленькими аметистами и натуральным золотым шитьем.
К ней ради разнообразия была пришита голова неизвестного науке зверя. И ради разнообразия же – не сзади, а спереди.
Несколько минут магистр размышлял, откуда ЭТО взялось, а потом зарычал не хуже тираннозавра.
Негодяи просто купили в городе горжетку для знатных дам, разрезали на мелкие части и использовали для своего черного дела.
Но когда?!
Спит он чутко.
А днем?!
Кто посмел?!
Если снять магический след?!
Магистр повел ладонями по комнате, но куда там…
Злоумышленники позаботились затереть магические следы. И никаких заклинаний не обнаружилось.
То, что умники просто спустились с крыши по самой обыкновенной веревке и не применяли никакой магии, Теросу и в голову не пришло. Такой вот профессиональный кретинизм.
Пришлось бедняге плюнуть на гордость и отправляться на поклон к универским домовым. Чтобы те отпороли хвосты и что-нибудь сделали с единственной уцелевшей мантией.
Через два дня после нашей проказы меня вызвали к директору.
– Можно войти? – поскреблась я.
Я хоть и обнаглела в Универе, но не настолько, чтобы открывать ногой двери.
– Заходи.
Я просочилась в кабинет и встала посреди ковра, как ходячее смирение и послушание. Глазки вниз, ручки сложены на поясе, улыбочка очаровательная…
Не поверили…
– Не круто начинаешь?
Глаза пришлось отлепить от ковра.
Директор улыбался. Весело и совершенно не зло.
– Не сердитесь?
– Нет. И ругаться не буду.
– Почему?
– Потому что когда ученик хамит мастеру – это плохо. Но когда мастер оскорбляет ученика – это омерзительно. Ты априори слабее. И не можешь защитить себя. Если только не пожалуешься мне. Но ты ведь не пожалуешься?
– Я – нет. А магистр?
– На что? На появление хвостов на мантиях?
– К одной была пришита голова.
– Знаю, – уже откровенно заржал директор. – Домовые показали.
– Домовые?
– А ты думаешь, мы бы потянули магическую уборку Универа? Да на одних прачках разорились бы. Посмотри…
Директор прищелкнул пальцами – и кивнул мне на ближайшую стену.
Не прошло и десяти секунд, как стена начала… словно бы расплываться. И из нее выглянула любопытная серая мордочка.
– Звали, шеф?
– Звал. Познакомься. Это домовой Верет. А это наша ученица, Ёлка. Она из мира техники и домовых никогда не видела.
– Тогда обижаться не буду. А то уставилась… дырку протрет, – буркнул домовой, вылезая из стены.
Я действительно смотрела во все глаза.
Домовые оказались симпатичными существами. Больше всего они походили на медвежат-коал. Только уши поменьше, лицо почти человеческое, не считая слишком больших и круглых глаз, а руки-лапки снабжены тонкими длинными пальчиками. Облачен он был во что-то вроде белого греческого хитона. Одежда застегивалась на одном плече изящной серебряной заколкой и красиво ниспадала до пола. Из-под подола выглядывали вышитые золотом сапожки.
Ничего общего с домовыми, как я себе их представляла.
И не только я. Врут сценаристы безбожно…
– Ну, насмотрелась, деваха? – оборвал мои мысли голос домового.
Я кивнула.
– А вы симпатичный.
Домовой внимательно посмотрел на меня.
И вдруг кивнул.
– Ежели чего починить надо – заходи. Поможем. Еще чего надо?
– Нет. Благодарю.
– Тогда оставайтесь.
Домовой шагнул к стене – и в следующий миг его словно втянуло внутрь.
– Вот такие они, домовые духи. Если что – положишь ладонь на стенку и позовешь. Имя помнишь?
– Верет.
– Домовой дух Верет.
– Они – духи?
– Среднее между духами и живой материей. Это вы еще будете проходить.
– Если сдам магометрию.
– Если что – соберем комиссию. Или ты решила ее не учить?
– Учить! – возмутилась я. – Да половина магии построена именно на магометрии. Как геометрия – на правильных чертежах. Не буду знать магометрию – и призыв не освою. И общение с духами. И некромантию. И… и… и…
– Ты поняла. Заметно. Учить будешь?
– Буду.
– Отлично. А этому дураку я намекну, что расизм в Универе наказуем увольнением. И родственные симпатии тоже.
– А мне ему можно будет еще раз намекнуть, если что?
– Главное – не попадитесь.
Я опустила глазки. Что ж. Директор добился своей цели.
Во-первых, мне сказали, что «КГБ все видит».
Во-вторых, шкодить можно, если осторожно.
В-третьих, не буду учить – только так отчислят.
Так что вот так.
Учиться, учиться и учиться.
И наслаждаться жизнью.
А если этот Фалосский чудак на букву «Му» не поймет намека – я ему все рукава насмерть заштопаю!
Я мило улыбнулась директору.
– Обещаю.
– Тогда можешь идти восвояси. И учти. За мантии – отработаешь. Два дня в библиотеке.
Судя по улыбке директора, он был в курсе нашей дружбы с магистром Истроном.
– Слушаюсь, шеф!
– И с друзьями. Ясно?
– Да…
На этот раз прозвучало уже грустнее. Но ребята, которым я сообщила о приговоре, огорчения не выказали.
– Ёлка, ты не понимаешь! За такие шалости и отчислить могут, – объяснил мне Эвин. – Универ – это самое престижное учебное заведение мира. Сюда дикий конкурс.
– Незаметно.
– Ты привыкла к миру техники.
– Тоже верно.
Я забыла, что этот мир населен далеко не так плотно. У нас город-милионник не проблема. Здесь город на сто тысяч человек – уже столица. Их по пальцам перечитать можно.
Почему?
А тут сделан огромный упор на сельское хозяйство. Крестьяне, гильдии, купцы, дворяне, короли. Достаточно разумно организованное сословное общество. Не развивается техника. С бытовыми делами отлично справляется магия. Связь, медицина, даже телепортация… А значит, нет промышленной революции.
Казалось бы, люди должны здесь размножаться намного быстрее.
Увы…
В этом мире есть свои проблемы.
Нечисть. Нежить. Магические всплески. Иногда – эпидемии. Иногда – разломы, которые уничтожают десятки тысяч людей.
Разлом?
Стихийный портал в другой мир. Я прошла в управляемый. А вот если два мира случайно стыкуются между собой, может возникнуть стихийный портал. А не все миры родственны нашему. Представить себе только стыковку Земли и газового гиганта. Жуть?
Вот то-то и оно…
Так что маги здесь – очень уважаемые члены общества.
И увы – не слишком долгоживущие.
Хотя меня это не пугало. Что лучше – вспыхнуть один раз – или чадить тысячу лет?
Сейчас я горела. Ярко и весело. У меня были друзья. Любимое дело. Целый мир.
За такое можно и жизнью заплатить.
Ребята даже слегка обрадовались. Они были уверены, что если кто-то узнает о нашей маленькой шалости – выгонят без права восстановления. А пара дней работы в библиотеке, да под началом очаровательного магистра Истрона, у которого столько интересных книг!
А еще можно столько всего узнать…
И найти столько интересного…
Отработка была принята с восторгом.
Терос перестал прессовать меня на занятиях. Замечательный здесь директор.
Глава 4
Любовь, любовь – наш господин
Когда Эвин стал ходить рассеянный и какой-то тоскливый, мы заметили не сразу.
Оборотни вообще отлично скрывают свои чувства. Но разве можно куда-то деться от верных друзей! Мы же где хочешь достанем! И все нервы выпытаем.
Так что зажимали оборотня втроем. В моей комнате.
Я, Лерг и Лютик.
– Что у нас сегодня на ужин было? – начала я с невинного вопроса.
Я-то ужин пропустила. Зачиталась в библиотеке. Благо магистр Истрон разрешал мне приходить в любое время и сидеть, сколько захочу.
– Отварная салака, – буркнул оборотень.
– Салака была вчера. А это больше всего похоже на макароны по-флотски, – заметила я, приподнимая крышку с блюда, заботливо сбереженного друзьями.
Могли бы и не беречь.
Картошка имела такой вид, словно она своей смертью померла. А мясо в подливке можно было различить только с микроскопом. Или с заклинанием «острый глаз». Есть это на ночь не хотелось совершенно.
– Значит, макароны, – согласился оборотень.
– Макароны, значит, – протянула я, стратегически перекрывая дверь.
Лерг и Лютик сдвинулись поближе к окну. На всякий случай. Хоть и пятый этаж, но оборотню двадцать метров не высота. И тридцать тоже. У них когти такие – по скалам лазить могут, кроша гранит!
– Рассказывай.
– Не понял… – протянул оборотень.
Но меня было не остановить.
– Значит так. Это не ты второй десяток дней ходишь как в воду опущенный. Это не ты путаешь картошку с макаронами, а рыбу с мясом. Это не ты зависаешь над лекциями, как поломанный комп девяностого года? Я хочу знать причину!
– Да тебе все показалось, – попытался отбояриться оборотень, но я была неумолима.
– Если не расскажешь, скормлю тебе весь этот кошмар по-флотски. Или по-столовски. Ясно?
Эвин весело посмотрел на меня. Впервые весело за последние пару дней.
– И как?