Эта война еще не кончилась Бабкин Борис

– Почему не оборудован наблюдательный пункт на высоте? – перевел подвижный.

– Людей не хватает, – виновато ответил один из чеченцев. – Сегодня обещали доставить. И сразу будут делать.

Хаттаб что-то угрожающе бросил и быстро пошел к машине.

– У вас осталось двое суток, – перевел молодой и заспешил за Хаттабом.

– А ведь может говорить по-нашему, – заметил один чеченец. – Он даже по-русски разговаривает, но с Шамилем, а нас…

– Заткнись, – посоветовал второй. – А то кто-нибудь шепнет Басаеву, и прощай голова.

– Надо ужесточить контроль за работой в горах, – сказал в сотовый телефон Хаттаб. – Основные силы будут на подготовленных базах, а этими пусть тешатся русские. Оставим здесь решивших заработать денег славян, которые не умеют воевать по-настоящему, и нескольких твоих парней, чтобы создать видимость базы. Русские это проглотят и успокоятся.

– Так и сделаем, – ответили ему. – Ты приезжай обязательно. Я все-таки решил показать, что дела у нас не так плохи, как заявляет об этом Москва.

– Обязательно. Сейчас проеду до Волчьих ворот и вернусь. Ты прикажи командирам – пусть собирают пленных, тех, кого продали. У нас не много времени для строительства.

– Вот это да! – покачал головой Сергей. – Мама родная, досталось этой железяке!

Стоявший рядом Николай хмуро улыбнулся:

– Зачем они их пытаются восстановить? Интересно…

– «Уазики» в горах и по бездорожью хорошо ходят. Даже джипы хваленые в проходимости им уступают. У этого мост усилен и тонкой броней покрыт. Но продырявили все равно, – добавил Сергей. – «УАЗ» с бронированной пластиной вместо заднего сиденья и багажника был без стекол. Руль раздроблен, панель тоже. Передние сиденья в дырах от пуль покрыты бурыми потеками засохшей крови.

– Вымыть, – подошел хозяин, – и привести в порядок. Вставить стекла, заменить дверцы. Все это дадут. Колеса тоже. Заводили? – спросил он. Сергей молча кивнул. – Значит, сделайте из нее машину, – буркнул хозяин. – Вас накормят, дадут курить. Закончите работу – дам водки. – Он ушел.

– Почему все, – усмехнулся разбитыми губами Сергей, – даже те, кто не один десяток лет знает русских, считают, что у нас, что бы ни случилось, дашь водки и будет праздник? Будем работать. Выпьем и в рукопашную пойдем.

– Заживает как на собаках, – усмехнулся врач-славянин.

Двое стоявших рядом боевиков рассмеялись. Переглянувшись, парни промолчали. Боль жила в их избитых телах, и оба понимали, чем может обернуться для них одно неосторожное слово. Видимо, это понял и украинец.

– Что-то вы сегодня покорные, – процедил он. – Наверное, удивляетесь, почему такая забота? Но дней через пять все поймете.

Парни молчали. Украинец, собрав в медицинскую сумку шприцы и медикаменты, смел с настила окровавленные тампоны и бинты. Поднявшись, шагнул к лестнице. Один из боевиков полез за ним. Поднявшись до люка, остановился и, прикрывая второго, направил автомат на парней. Другой боевик быстро полез вверх.

– Все-таки уважают, – усмехнулся Сашка. – Видал, как друг друга страхуют?

– Что хохол сказал? – вспомнил Юрий. – Дней через пять… Куда нас? То-то они нас и латают. Зачем?

– Узнаем, – хмуро бросил Александр.

Где-то невдалеке раздался взрыв, потом еще и еще.

– Все, – сказал Богатырь, – наши за Грозный принялись.

– Окраину обрабатывают, – кивнул Денис. – По городу бить пока не будут. Слышал? – Он кивнул на телевизор. – Коридоры для выхода мирных жителей оставляют. Только хренушки духи выпустят мирных. А тех, кто уйдет, смело можно за колючку. Родственники или хорошие знакомые верхушки ваххабитской.

– Да черт с ними, – буркнул Богатырь, – с мирными. Нам-то как теперь выходить? Расшмаляют по зеленой. А если выходить с поднятыми руками, отоварят и в кутузку. И по статье двести восьмидесятой за участие в незаконных вооруженных формированиях пойдем.

– Грозный еще неделю обкладывать будут, – успокоил его Бабич, – так что щель найдем. Но на всякий случай надо легенду придумать. А то могут статью повесить. Тебе-то, Илья, может, и ничего, а нас с Калмыком точно под суд подведут. Судимы оба. Значит…

– Я свяжусь с Гантамировым, – сказала Малика, – и все объясню ему.

– Если дадут с ним связаться, – буркнул Илья. – Задержались мы.

– Бог не выдаст, – спокойно заметил Денис, – суд срок не накрутит. А уходить из Грозного просто так обидно. Ты-то свой долг исполнил, приказ премьера выполнил. А мы… Те на пустыре не в счет. Мы как бы защищались. Так что я за работу.

– Сколько об этом говорить можно? – недовольно спросил Богатырь. – Сегодня и отработаем. Марият готова к подвигу? – спросил он Малику.

– Она не хочет родителей оставлять, – тихо ответила та. – И в то же время понимает, что уходить надо.

– Она идет или нет? А то эти…

– Идет.

– Она может по городу передвигаться? – поинтересовался Денис.

– Да.

– Пусть выйдет и узнает, что там за взрывы. И где.

– Хорошо. – Малика вышла.

– Так! – Бабич осмотрел товарищей. – Мне не нравится, что бабы идут с нами. Но отказать мы не можем.

– Иди, дочь, – кивнул пожилой чеченец. – И поможет тебе Аллах. Иди!

Марият поклонилась отцу и вышла.

– С ней все будет хорошо, – сказала Малика отцу Марият.

– Зачем она тебе? – посмотрел на сидевшего на коврике плотного, среднего роста мужчину с жидкой бороденкой боевик с перевязанной головой.

– Нравится. К тому же стреляет хорошо. А когда твоя женщина – солдат, жить легче. Я же все время воюю. Хотел по-хорошему, но сейчас ждать ее согласия не хочу. Как только будет время, пойду и заберу.

– Три самолета, – сказала, входя в комнату, Малика. – И по складам нанесен ракетный удар. Погибло двенадцать боевиков. На аэродроме уничтожен склад горючего. После первой бомбежки они снова завезли горючее.

– Сегодня мини-рынок будет работать? – спросил Борис.

– Он работает круглые сутки и практически без выходных. Бывает, что никого там нет, но…

– Значит, работаем сегодня, – решил Бабич.

– Пригласи Марият, – сказал Малике Денис, – детально разберем операцию.

– А ее-то зачем? – не понял Богатырь.

– Они будут держать выход, – пояснил Денис. – Два снайпера, – улыбнулся он, – об этом можно только мечтать. Одна вот здесь, – показал он на плане. – Вторая тут. Вступать в игру нужно после взрыва. Глушители на пять выстрелов для каждой винтовки я сделаю. Правда, потеряется дальность, но это не имеет значения. Девчонкам нужно будет стрелять на двести пятьдесят метров одной и на сто восемьдесят шесть другой. Взрыв, стрельба, паника. За нами, конечно, кто-то рванет. И тут в дело вступают снайперы. Стоит уложить пару-тройку, и желание преследовать исчезнет. Девчонок не засекут, выстрелов слышно не будет.

– Отлично! – кивнул Борис. – Но они могут перекрыть все. – Он наклонился над планом. – Тут штаб, здесь что-то вроде казармы. Здесь мечеть. Запросто можем нарваться.

– Это уж как пойдет, – согласился Денис. – Главное – уйти с рынка. Там с ними смешаемся и будем уходить в сторону аэропорта. Уточним места. Я здесь, ты, – он посмотрел на Бабича, – около машин. Ты занимаешь помост. Сейчас придут девчонки и…

– Нашел девчонок! – Богатырь усмехнулся.

– А ты хочешь, чтобы я называл их бабами? – засмеялся Денис.

В комнату вошла Малика. За ней несмело переступила порог Марият.

– Сюда, дамы, – взглянув на Богатыря, улыбнулся Денис. – Ты стреляешь хорошо? – спросил он Марият. Та молча кивнула. – Какую винтовку предпочитаешь?

– У меня есть, – тихо сказала Марият. – Швейцарская. Калибр 7,5. Магазин на двенадцать патронов. Можно навинчивать глушитель. Чуть удлинен ствол, оптический прицел с прибором ночного видения. – Богатырь изумленно покрутил головой. – За триста метров попадаю в железный рубль.

– Отлично! – Денис не выказал удивления. – Патроны имеются?

– Четыре магазина, – чуть слышно ответила Марият. – И сорок россыпью.

– Класс! – не выдержал Богатырь.

– Тогда вот что… – Денис подвинул план. – Будешь сидеть здесь. В случае…

– Уходить лучше через пожарное депо, – робко перебила Марият. – Вот здесь. – Она показала на плане. – Сейчас там ничего нет. Но в холодное время бывает что-то вроде продовольственного рынка. Позицию снайперам лучше занимать вот здесь. Мы сможем держать и подходы к воротам.

– Где ты научилась? – удивился Денис.

– Я проходила специальную подготовку перед рейсом в Буденновск, но не поехала туда, заболела.

– Тогда так… – Денис подозвал всех.

– Нигде ее нет, – недовольно проговорила, войдя в комнату, Хавита.

– Перестань ты заниматься ерундой, – поморщилась курносая. – Русские подходят к Грозному. Самолеты уже дважды бомбили. Вчера и ракеты достали до города. Хорошо, по окраинам бьют. Скоро здесь начнется ад.

– Во время артобстрелов и бомбежек будем в подвалах, – спокойно проговорила Услана. – Чтобы нас там достать, нужно…

– Говорят, русские не пойдут штурмом, как в тот раз, – прервала ее курносая.

– Люда, – поморщилась Хавита, – время еще есть, можешь уходить. И вообще, ты думала, что деньги тебе будут платить за красивые глаза?

– А почему бы и нет? – усмехнулась та. – Если у меня действительно…

– Перестаньте! – резко сказала Услана. – Нам воевать вместе, а вы постоянно цепляетесь друг к дружке.

Хавита и Людмила замолчали.

Упав на колени, рыжебородый ткнулся лбом в пол.

– Ты понимаешь, – рослый чеченец, наклонившись, поднял его голову за волосы, – что ты говоришь? Ты обвиняешь наших друзей в убийстве твоего брата. Чего ты хочешь? Твоего брата убили русские разведчики. А ты… – Не договорив, с силой ткнул его лицом в пол. – Сука! – Поднявшись, брезгливо вытер руки о спину рыжебородого. – Пьешь как осел, совсем перестал думать, что говоришь. Еще раз подобное услышу – сам горло перережу! – Он вышел.

Рыжебородый помотал головой. Из разбитого носа капала кровь. Он подставил ладонь. Лизнув кровь, хрипловато рассмеялся:

– Вы Степку убили, духи, вы. И я с вас все равно за его жизнь получу, гады! – Он заплакал. – На кой мы сюда приехали? Лучше бы в лагере срок тянули. Ведь теперь в Россию путь заказан. Но я с вас за Степкину жизнь спрошу! – угрожающе повторил он и, ткнувшись лбом в пол, глухо завыл. В дверь вошел невысокий славянин и, вытянув руку с пистолетом, всадил пулю ему в затылок.

– Они на месте? – глянув на часы, спросил Денис.

Бабич посмотрел на окна четвертого этажа дома на противоположной стороне улицы. В угловом дважды коротко загорелась зажигалка.

– Там, – кивнул он.

Денис с пулеметом на плече неторопливо шел к входу на рынок.

– Молоток! – усмехнулся Борис. – Держишься нормально, как у себя дома.

– Перенял походку наймитов, – засмеялся Денис.

Вдруг послышались прерывистые автомобильные сигналы. Показалось несколько джипов и иномарок со включенными мигалками и сигналами. Несколько бородачей стали прижимать прохожих к стенам домов.

– Шишка какая-то. И захочешь, да ничего не сделаешь. Только сверху из гранатомета.

– Успокойся, – вздохнул Бабич. – С Басаевым разбираются спецслужбы. Делаем рынок и сваливаем. Надо делать то, ради чего в Чечню занырнули. А то наобещали мужикам, и…

– Мы правильно сюда пришли. Все равно получилась бы накладка – где бы мы искали парней? Малик сказал, что там, куда мы хотели идти, их нет. Нам повезло, что Малика…

– С нами был Иса. Без него я никуда не пошел бы. И если бы не было адреса Малики, сразу бы вернулся.

– Ладно, пошли.

Богатырь с интересом смотрел на положенную в углубление шифера ракету.

– Очень удобно, – заверил его пожилой чеченец. – Установка не нужна. Ложишься, закрепляешь…

– Лихо. А что-нибудь посерьезней есть? Типа «стингеров» или…

– Этого, – развел руками старик, – извини, не имеем. Взрывчатка любая. Оружие тоже. Патроны почти всех калибров. Гранатомет хочешь? Последний остался. Вот! – Он махнул рукой. Стоявший у открытого заднего борта грузовика молодой чеченец вытащил гранатомет и подошел к нему.

– Я беру, – услышал Илья сзади голос. Повернувшись, увидел смуглого усатого мужчину с желтой лентой на лбу. – Гранатомет просил оставить чеченец, – напомнил старику парень, – он сейчас подойдет.

– Извини, – старик виновато посмотрел на усатого, – уже взяли. Но там, – он махнул рукой в сторону трех грузовых машин, – есть. Иди и возьмешь.

Богатырь, посмотрев на часы, зевнул. Поправив на плече пулемет, неторопливо пошел за усатым.

– Эй, – услышал он сзади негромкий голос, – не поможешь? Десять баксов дам. – Он повернулся и увидел средних лет чеченца в джинсовом костюме и широкополой фетровой шляпе.

– Чего надо? – недовольно спросил он.

– Я купил продукты и гранатомет, надо поднять туда. – Чеченец махнул рукой в сторону.

– Конечно, – весело согласился Илья, – какой разговор! И денег не надо! – Он окончательно поверг чеченца в изумление.

Малика через прицел рассматривала многочисленную толпу на рынке. Она искала русских. Не найдя, перевела прицел на помост длинного приземистого здания. Там когда-то был Дом колхозника, так называлась скромная гостиница, а сейчас останавливались приезжавшие в город боевики. Повела глазами через оптику и, не увидев Богатыря, покачала головой.

– Я вижу их, – тихо сказала Марият.

Двухкомнатная запущенная квартира была совершенно пуста. Только в ванной, нарушая тишину давно оставленного жилья, мерно капала вода.

– Денис и командир, – продолжила Марият, – стоят у обменного пункта. Здоровяка не вижу.

– Еще рано. – Малика взглянула на циферблат с подсветкой.

– Что за машины проехали?

– Кто-то из их главарей.

– Цель вот, – кивнул на крытый брезентом «Урал» Денис. – Взрывчатка, самое то. Работаем так: я бросаю «лимонку», ты начинаешь шуметь и сразу меняешь позицию. Как только подключится Богатырь, уходи в здание. Ты был там и знаешь…

– Тормози. А ты?

– «Лимонку» надо бросать точно. Если попадет сбоку, на брезент, то может скатиться, и детонации не получится. Я буду бросать аккуратно…

– Хрен ты угадал, – зло перебил Бабич, – камикадзе нашелся, твою мать! Ты думаешь, если мы трахнем рынок, ваххабиты сразу лапки вверх поднимут? Если сработать, чтоб положить их немного да шуму наделать, то да. Но жертвовать ради этого жизнью не надо. Понял? Что с тобой? Ты как-то скис…

– Знаешь, посмотрел на все безобразия, и тошно стало. Что это? Политика? Почему у себя под боком нужно это терпеть? Говорили, писали. И что? Пока в Москве дома не подорвали, ни одна…

– Все, – буркнул Борис. – Я терпеть не могу базаров о политике. И на выборы хожу только тогда, когда остаются два претендента. И то только потому, что второй коммунист. Для меня вся политика в том, чтоб не вернуться назад, в светлое будущее. Не хочу, чтоб мои сыновья жили так, как жил я. Ладно, хватит. – Покосившись направо, он увидел смотревших на них троих чеченцев.

– Так! – Денис взглянул на часы.

– Скоро должен объявиться Богатырь. Где он, интересно? – спросил Борис. – И по-моему, надо сворачивать это дело. Чувствую печенкой – нарвемся на неприятности. Ты себя уже решил принести в жертву. Только вот во имя чего?

– А иначе здесь ничего не выйдет.

– Тогда сваливаем.

Богатырь с ящиком на плечах поднялся по ступенькам на помост, опоясывающий на уровне второго этажа кирпичное здание старинной постройки. Поставил ящик и оглянулся на поднимавшихся за ним двух чеченцев. В руках одного был гранатомет.

– Принесешь два мешка, – поставив пулемет к стене, сказал нанявший его чеченец, – и получишь деньги. Поторапливайся.

– Дай дыхание переведу, – широко улыбнулся Богатырь. Достав сигарету, осмотрел рынок.

– Хорошая штука, – по-чеченски сказал второй. – Видишь, – он вставил гранату и вытянул гранатомет, – как легко? И отдача, говорят, не очень сильная.

Илья, выплюнув сигарету, ногой всадил в стоявшего к нему спиной первого. Охнув, тот присел. Илья выбросил кулак. Свободной рукой успел поймать гранатомет. Страшным ударом локтем в висок уложил первого. Прыгнув, резко рубанул второго в горло ребром ступни. Справа от него открылась дверь. Богатырь схватил гранатомет, с разворотом ударил ногой в живот входившего чеченца. Сразу прыгнул вперед. Вбежав в комнату, увидел вскинувшего автомат парня. Илья достал его круговым ударом ноги. Носок армейского ботинка попал чеченцу в переносицу. Илья, удерживая левой гранатомет, правой подхватил автомат и выскочил. Не увидев никого, усмехнулся. Всмотрелся в снующих внизу людей. Никто не обращал на него внимания. С гранатометом в руках он прошел влево. Остановился у накрытого брезентом прицепа, поднял гранатомет и оскалился в хищной улыбке.

– Где же Богатырь? – оглядываясь, спросил Денис. Повернувшись к Борису, удивленно спросил: – Ты чего?

Тот стоял неподвижно. Проследив за его взглядом, Денис коротко выматерился. Илья вскинул гранатомет. Борис и Калмыков рванулись за угол небольшого кирпичного здания. Грохнул выстрел из гранатомета. И тут же раздался оглушительный взрыв. Калмыков и Бабич за секунду до него бросились на землю. Длинно простучал пулемет.

– У него крыша поехала! – вскакивая, рявкнул Борис.

Он полоснул из автомата по бегущим. И, меняя позицию, прыгнул за большую тумбу. Отдал должное боевой подготовке боевиков: по тумбе застучали пули. Денис, отвлекая часть стрелявших, перекатываясь влево, выпустил длинную очередь. В землю рядом с ним начали впиваться пули. Расстреляв рожок автомата, Бабич отщелкнул его.

– Руки! – заорал выскочивший из-за угла верзила. И сразу рухнул лицом вперед. Борис увидел на его затылке входное отверстие пули. Вставив полный рожок, передернув затвор, метнулся к зданию и выпустил очередь. Стрелявшие по нему и Денису боевики, потеряв пятерых, занервничали. По ним били снайперы, и никто не мог понять откуда. Борис, в прыжке выбив окно, влетел в захламленную комнатушку. Прыгнул к окну и, давая возможность Денису проскочить в здание, начал стрелять по боевикам. Калмыков, свалившись в горячую неглубокую воронку, лег на спину и направил свой автомат вверх.

Илья с пулеметом в руках ногой высадил дверь из тонкой металлической решетки, развернувшись, выпустил короткую очередь и прыгнул вправо. Успел пулеметом отбить направленный в него ствол автомата и с коротким криком впечатал колено вниз живота рослому боевику. Услышав шаги за спиной, сбил выпрыгнувшего из окна боевика. Ткнув ствол ему в живот, нажал на крючок. В него трижды выстрелили из пистолета. Упав на землю, Богатырь ответил длинной прицельной очередью. Вскочил. По бегущему к бетонному забору Илье стреляли с трех сторон. Он, уходя от пуль, рухнул на землю, скатился в водосток. Вскинул пулемет и нажал на спусковой крючок. Железным щелчком пулемет напомнил, что патроны кончаются. С коротким матом Богатырь выхватил «лимонку» и, сорвав чеку, бросил. Едва «лимонка» взорвалась, вскочил, прыгнув, достал верх забора руками. К нему бежали трое боевиков. Двое вдруг упали. Третий, присев, развернувшись наугад, выпустил очередь из автомата. И тут же рухнул. Илья перемахнул через забор, выхватил вторую «лимонку». Нащупал в нагрудном кармане приготовленную для себя и, пригнувшись, побежал вдоль забора. Услышав впереди возбужденные голоса, быстро лег и, скрытый темнотой, вплотную прижался к бетонному забору.

Борис, пинком в живот согнув прыгнувшего на него боевика, ударом автомата сверху разбил ему затылок. Отскакивая к стене, полоснул короткой очередью и уложил бросившегося на него второго. Третьему, выскочившему из окна, швырнул в лицо автомат и, выхватив нож, резким движением распорол ему живот. Подхватив автомат боевика, попытался свободной рукой отстегнуть подсумки. Не смог и, услышав за спиной топот, бросился вдоль здания. Впереди раздались крики по-чеченски. Он упал и затаился за поставленными в ряд блоками.

«Кажется, влип, – подумал Бабич. – Придется Светлане Васильевне самой картошку покупать. – Мимо пробежали три темные фигуры. – Хорошо, что уличного освещения нет. Но духи сейчас что-нибудь придумают. А Богатырь молодец, устроил им „Цыганочку“ с выходом из-за печки. Где Калмык?» Вслушиваясь в громкие голоса, он шлепнул себя по кончику носа.

– Кто русский понимает? – кричал Денис. – Ко мне! Проверить подвалы!

– Туда не ходите, – отозвался голос с легким кавказским акцентом, – там наши. Проверьте здание. Он может быть еще там!

– Там пять трупов! – заорал кто-то по-русски.

– Вперед! – скомандовал Денис и рванулся вдоль здания.

Уйти с рынка он не сумел. Пламя с грузовика перекинулось на стоявший рядом «рафик», и там стали рваться патроны. Все бросились подальше от стреляющих ящиков. И тут раздался взрыв. Отброшенный взрывной волной, Денис упал. Рядом лежал окровавленный чеченец и негромко стонал. Денис подполз к нему. Испачкал в его крови руку и мазнул себя по лицу. Ткнулся головой в землю. Услышав шаги, громко застонал. К ним подскочили трое. Осторожно подняли и, подсвечивая фонариком, начали перевязывать чеченца. Один, поддерживая Дениса, дал ему фляжку. Калмыков, сделав большой глоток, вылил остальную воду себе на голову.

– Я в порядке, – буркнул он. – Надо этого пса искать!

– Двое там были! – Чеченец махнул рукой в сторону приземистого здания. – Один гранатометчик через пожарку ушел. И снайперы бьют. Гантамировцы, собаки неверные!

– Надо искать! – Оттолкнув его, Денис побежал вперед. Выбежал на улицу и опять закричал: – Кто русский понимает! Ко мне! – В этом случае лучше оказаться в центре внимания, вопросов будет гораздо меньше, если они вообще появятся в данной ситуации. – Трое туда, – не останавливаясь, он махнул на узкий переулок, – трое во двор, – показал он стволом автомата в другую сторону, – остальные за мной!

– Там штаб, – остановил его коренастый лысый славянин. – Расстреляет охрана. Они уже в боевой готовности. Сразу стрелять начнут.

Денис остановился. На него смотрели четверо.

– Все из Грозного? – быстро, не отдавая инициативу разговора, спросил он.

– Я был здесь, – ответил коренастый, – с Радуевым приезжал, перед Дагестаном.

– На штаб он не пойдет, – буркнул Денис. – Куда он мог уйти?

– Может, пулю поймал и подыхает где-нибудь? – высказался кто-то. – Его и тех двоих на рынке сделали бы, но снайперы вмешались. Откуда били, неизвестно. Человек шесть положили. Чеченцы в ярости. – Он усмехнулся. – Они Гантамирова вылавливают, а он им такую подлянку устроил.

– Уж его-то люди Грозный как свои пять пальцев знают, – подтвердил другой. Слева во дворе простучал автомат. И сразу же загрохотали выстрелы.

– Туда! – бросился в ту сторону Денис.

– Ну их на хрен! – остановил его коренастый. – Пусть сами разбираются. Они и так нас вместо штрафников впереди себя держат. Так пусть хоть здесь сами повоюют.

– Точно, – поддержал кто-то.

– Тем более туда, – усмехнулся Калмыков. – Надо делать вид, что мы тоже ищем. – Он побежал в противоположную сторону. Наймиты рванулись за ним.

Малика и Марият выскочили из подъезда и побежали вправо. Стрельба так же неожиданно, как и началась, закончилась.

– Где они? – спросила Марият.

– Будут ждать у аэропорта, – на бегу отозвалась Малика. – Или на мосту. Сейчас…

– Стоять! – раздалось сзади.

– Хавита, – узнала Малика.

Девушки повернулись. Направив на них винтовки, к ним медленно шли три женщины.

– Это твои друзья устроили взрывы? – зло спросила подошедшая Хавита.

– Ты кто такая?! – сердито спросила Марият. – Я скажу Сайфуле, он тебе голову свернет! – Хавита растерянно смотрела на нее. – Он в арабском легионе! Слышала?!

Услана, плотная женщина, недовольно посмотрев на Хавиту, что-то коротко сказала и быстро пошла вперед.

– Ты кто? – спросила Людмила.

– А твое какое дело? – шагнула к ней Марият. – Спроси Сайфулу! Он тебе ответит!

– Пошли! – бросила Хавита.

– Проверьте верхний этаж! – крикнул по-чеченски кто-то.

Женщины вбежали в подъезд. Едва Услана вступила на первую ступеньку, из открытой двери квартиры хлопнул выстрел. Она упала.

– Здесь! – кричали по-чеченски. – Снайперы! Женщины!

– Мы из отряда Кунаева! – воскликнула отпрыгнувшая назад Хавита.

– Стоять! – В подъезд, направив на женщин автоматы, ворвались трое.

– Мы из отряда Кунаева, – испуганно повторила Хавита.

– Руки в стороны! – не сводя с нее взгляда, направив ствол автомата ей в живот, приказал чеченец с забинтованной головой.

– Это Хавита, – узнал чеченку вошедший следом боевик. И тут на улице ударил выстрел. Ему ответила автоматная очередь, взорвалась «лимонка». Все бросились к выходу.

Борис выстрелом из пистолета свалил окликнувшего его боевика и впрыгнул во двор девятиэтажного дома. По углу рикошетом простучали пули. Борис перебросил «лимонку» через забор и рванулся вперед. Раздался взрыв. Он бросился в подъезд. Забежав на первый этаж, ногой ударил по двери квартиры, окна которой выходили на противоположную сторону. Ворвавшись в прихожую, захлопнул дверь и продел в ручку стул. С пистолетом в руке рванулся в комнату и услышал испуганный детский крик.

– Не бойся, Маша, – раздался дрожащий женский голос.

Бабич прыгнул на подоконник. Ногой выбив стекло, высунул голову и осмотрелся. Где-то в стороне слышались крики. Чуть дальше хлопнуло несколько выстрелов. Рынок был виден по пламени пожара. Борис спрыгнул и побежал направо. Он заблудился и бежал наугад, надеясь где-нибудь отсидеться. Автомат висел на шее, кончились патроны. Сильно болело левое плечо, он ударился при падении. Саднил лоб. Пригибаясь, пробежал до следующего дома и остановился. Присел на корточки, прижался спиной к стене и настороженно вслушался.

– Вот влип! – пробормотал он. – Идиот, «лимон» баксов получить захотел. Тебе не войной заниматься, а книжки писать. Угробил мужиков и сам влип.

– Дядя! – вдруг услышал он детский голос. – Вы кто? Лезьте сюда.

«Бог не Яшка, – подумал Бабич, – видит, кому тяжко».

– Залезайте, – тихо сказала невидимая в темноте женщина.

Он услышал потрескивание отдираемого полиэтилена. Во многих окнах вместо стекол была натянута полиэтиленовая пленка. Выпрямившись и посмотрев по сторонам, Бабич ухватился руками за подоконник, подтянулся и перевалился в комнату.

– Вы разведчик? – спросила женщина.

– Джеймс Бонд, – недовольно буркнул он. Встав, пригнулся, выглянул в окно.

– Пленку надо натянуть, – сказала женщина.

Он последовал ее совету.

– Они квартиры проверяют? – вспомнив слова Малики, спросил Бабич.

– Бывает.

– Так я вас не того?…

– Но не могу же я вас оставить на улице, – вздохнула женщина.

Чиркнула спичка. Тусклое пламя свечки высветило фигуру пожилой женщины в длинном халате. Рядом с ней, уцепившись рукой за карман халата, стояла худенькая девочка лет пяти.

– Вы под кровать залезьте, – посоветовала женщина. – Они войдут, покричат по-своему, ударить могут. Но так, фонарями посветят и уходят.

– А не боитесь, что убьют? Ведь и девочку могут…

– Может, оно и лучше будет, чем так жить. Знаете, сколько мы пережили? Мужа забили прямо на квартире. Видать, под наркотиками. Вошли и стали бить только за то, что русский. Дочь, Машину мать, – она погладила внучку по голове, – ночью забрали месяц назад, и все. Я уже и плакать не могу – все, видно, выплакала. Боюсь за внучку. – Она снова погладила волосы прильнувшей к ней Маши. – Если за ней придут, я ее сама убью, – спокойно, как о давно решенном, проговорила она.

Денис, остановившись, прикурил. С ним были трое боевиков. Четвертый куда-то ушел.

– Ты откуда, земляк? – спросил коренастый.

– Давай обойдемся без этого, – недовольно отозвался Калмыков. – Где родился, где крестился…

– Вообще-то правильно, – легко согласился коренастый. Он и остальные двое закурили.

– С кем приехал? – неожиданно спросил Дениса рыжеватый полный мужчина.

– Тебе-то что? – огрызнулся Калмыков.

– Ты это, – направив на него ствол автомата, проговорил коренастый, – нам зубы не кажи. Справка или какой другой документ имеется?

– Водительские права пойдут? – рассмеялся Калмыков.

– Давай, – кивнул коренастый. Остальные, направив на Дениса стволы автоматов, настороженно смотрели на него.

«Кажется, фортуна повернулась задом», – подумал Денис. Сунув пальцы в нагрудный карман камуфляжа, выудил справку и небрежно сунул ее коренастому.