Сто баксов на похороны Бабкин Борис

– Катя, – услышали они, – идите обедать. – В комнату заглянула миловидная плотная женщина. – Антошка пельмени с аппетитом ест. Хороший мальчик, – добавила она и тут же спросила: – А он говорит, что его кто-то украл у мамы и вы его спасли. А еще…

– Валя, – Катя нашла в себе силы беспечно улыбнуться, – мальчишка – фантазер. С самым серьезным видом может такого наговорить…

– Я так и подумала, – сказала хозяйка. – Ладно, пойдемте поедим.

– Спасибо, – поблагодарила Катя. – Я сейчас поднимусь и что-нибудь приготовлю.

– Перестань, ты больная. Врач сказала, что еще дней десять тебе вообще ничего делать нельзя. А где тебя так?…

– Я же говорила – на такси попала в аварию. В больнице не стала оставаться. Олег приехал за мной, ну и…

– Пойдемте обедать, – повторила Валя.

Олег помог Кате встать.

Зубов неторопливо шел по улице. Он плотно поел в кафе и с неудовольствием понял, что зря. Его неожиданно одолела сонливость.

«Конечно, как тут спать не захотеть – с Любкой ночь была просто бешеной. Какая она баба! Но я был на высоте. Можно сказать, гигант секса».

– Извините, – услышал он за спиной женский голос, – закурить не дадите?

Повернувшись, увидел молоденькую девушку в мини.

– Держи, – протянул он ей пачку. – Оставь себе, – сказал Зубов и двинулся дальше.

– Подожди, – услышал он торопливый перестук каблучков. – Может, желаешь пообщаться?

– Я с малолетками не трахаюсь, – буркнул он. – К тому же у вас сейчас полно бактериологического оружия типа СПИДа, сифилиса, я уж молчу о трипаке.

– Чистая я! – вызывающе вскинула голову та. – Могу справку показать. Вчера…

– Серьезно к своей работе относишься, – усмехнулся Зубов. – Справка на хате или у сутенера?

– Дома, – мотнула она головой назад.

«Вот она, ночевка», – понял Зубов.

– Что, – подмигнул он, – а мама с батяней кипиш не устроят?

– Они укатили в деревню и вернутся только дня через четыре.

– А соседи не настучат?

– Тебе-то что?

– Вообще-то правильно.

– А ты в командировке или с женой поругался?

– Это имеет значение?

– Если с женой поругался, – пожала она плечами, – значит, можно без гондона. Все-таки семейный мужик. С командированными надо быть осторожной.

– Пошли.

– Давай сразу возьмем чего-нибудь и договоримся о деньгах. Может, ты пустой. А я…

– Сколько берешь до утра?

– Штуку. Разумеется, все остальное твое.

– Понятное дело. Пошли. Где здесь отовариться можно? Не бутор всякий брать, а что-нибудь поприличнее.

– Спасибо! – Лупатый повесил трубку.

– На кой черт мы на вокзал приперлись? – спросил Матвей.

– Там наверняка с определителем номера аппарат, – ответил Лупатый. – Вот и пусть вокзал определяет. Ты бы слышал, как меня там какой-то мужик спрашивал!.. – Кто говорит? Откуда звонишь? И снова – откуда? Но я трубку повесил. Наверное, думают, ее парни Михайлова разыскивают, вот и начали расспрашивать.

– Вот это ты влез в компанию, – сказал Матвей.

– Жить и иметь бабки все хотят. А тут вроде и криминал, но все чисто и благородно. Истомин поставкой мяса занимался. Там купит, тут продаст. Но в основном он торгашей ловил, которые в Москву крупные партии мяса везли, и останавливал. А если где заказ на партию мяса, брал товар. С Костью он в нормальных отношениях был. Ни тот на него не наезжал, ни Истомин ни в чем Михайлову дорогу не переходил.

– Мне это все на хрен не нужно, – отмахнулся Матвей. – Я вот пытаюсь понять, на кой Антошку взяли? Кто – хрен с ним. Я думал было на одного пса, – сплюнул он. – Весь из себя, а дела коснулось, наобещал и свинтил куда-то.

– Кто такой? – поинтересовался Лупатый.

– Ухажер Викин, Алеха. То ли Швецов, то ли…

– Доллар. Слышал о таком. Он в понтах весь. Иконы поставлял Михайлову. Весь из себя, а сам пустое место. Были у него парни. Он же и оружием торговал. И…

– Знаю, – кивнул Матвей. – Колька Вике говорил. Ему этот самый предлагал вроде насчет оружия. Не знаю, что конкретно, но разговор был. Вот я и думал: может, этот Леха Кольку и пристрелил с тем Зубом? Ведь запросто мог. Проговорился и, боясь, что Колька кому-то скажет, прислал убийц или сам с этим Зубовым…

– Он бы в жизни на такое не пошел, – усмехнулся Лупатый. – Хотя в драке мастак. Но чтоб замочить кого, да ни в жизнь. Пацаненка, конечно, тяпнуть мог, насчет подлянки у него запросто. Мать родную подставил бы, если выхода нет. И кому сделать это, были у него субчики. Но…

– А почему ты о нем в прошедшем времени говоришь? – заметил Матвей. – Его…

– Ага, – кивнул Николай. – Вместе с Альбертом, Истоминым и остальными заделали.

– Куда теперь? – спросил Матвей.

– Домой, – немного подумав, ответил Лупатый. – Или, может, я отвалю? А твоя маман…

– Если ты отвалишь, Вика последнюю надежду потеряет.

– Кто мог тебе звонить? – спросил Бульдог Тамару.

– А я откуда знаю? – огрызнулась та. – Может, Кость разыскивает. Ему наверняка сказали…

– По-моему, Кость не совсем точно знает, – перебила Альбина, – что произошло. Его это и не интересовало. Просто появился повод разделаться с Альбертом.

– Наверное, так и есть, – согласился Бульдог. Откинувшись на спинку кожаного глубокого кресла, усмехнулся. – Но этим он приговорил и себя. Я, может, и не влез бы, – признался он. – Так, ради твоего успокоения выступал, – взглянул он на сестру. – А вот когда высветилось золотишко… – Он ухмыльнулся. – Я это дело доведу до конца. Имеется шанс покончить с Костью руками заказчиков. – Он взглянул на Альбину. – Насколько я знаю, Кость любитель обещать то, что у самого еще в проекте. Правда, у него все получалось. Но не сейчас. Где этот гребаный Рыбаков?

– Бритый звонил, – ответила на его взгляд Тамара. – И сказал, что Рыбакова нет. Но как появится, его сразу же…

– А если он так и не появится? – раздраженно перебил Бульдог. – Может, он сидит у Кости где-нибудь на загородной вилле и коньячок попивает? А тогда мы можем вытащить голяк. Твой муженек, – бросил он Альбине, – не мог ввести меня в курс дела. Родственничек, мать его. Истоме, наверное, расписал все до мельчайших подробностей, а мне…

– Он Григорию не говорил о золоте ничего, – вмешалась Тамара. – Я бы знала. Григорий…

– Мог и не докладываться тебе, – усмехнулся Бульдог.

– Гриша говорил мне все, – обиделась Тамара.

– Бабам своим законным, – усмехнулся Бульдог, – и то все не говорят. А он тебе будет докладываться.

Тамара недовольно поджала губы, но промолчала.

Рыбаков вышел из такси, вытащил спортивную сумку, посмотрел вверх на окна своей квартиры. Закинув ремешок сумки на плечо, пошел к подъезду.

– Вон он, – махнул рукой в сторону подъезда немолодой мужчина в очках, – Борька Рыбак.

– Точно? – спросил сидевший рядом с ним у окна Бритый.

– Так я его, стервеца, уже сколько годков знаю, – буркнул пожилой.

– Лады, – сказал Бритый. – Вот, – он протянул пять тысяч, – держи, дед. И еще, – поднес к носу жадно пересчитывавшего деньги старика крепко сжатый кулак. – Если где-то хоть полсловом об этом обмолвишься, считай, ты свое отжил.

– А вот пугать меня, – усмехнулся пожилой, аккуратно сложив пятисотрублевки и сунув их в карман, – не надобно. Я свое уже, можно сказать, отжил. Просто зачем мне кому-то говорить об этом?

– Двинули! – Бритый махнул рукой троим парням.

– Нормальная хатенка, – буркнул остановившийся перед стальной дверью Зубов. – Богатые у тебя предки. А ты…

– Давай без нравоучений, – открыв дверь, недовольно бросила девушка. Подхватив два набитых пакета, Зубов вошел. Она еще с одним шагнула следом.

– Где холодильник? – спросил Зубов.

– На кухне, – ответила она со странной усмешкой.

Он пошел к двери кухни.

– Стоять, босота! – услышал Зубов угрожающий голос сзади. Развернувшись, увидел рослого парня с ножом в руке. Усмехнулся.

– Никак муж дома?

– Медленно поставь пакеты, – раздался сзади еще один голос, – и на пол. Мордой вниз. Руки вытяни вперед. В темпе!

Зубов, нагнувшись, прижался спиной к стене. Бросив взгляд налево, посмотрел на первого и, повернувшись в другую сторону, увидел еще двоих. У одного на правой руке был кастет. Второй поигрывал нунчаками.

– Вот оно что, – сказал Зубов. – Значит, хата не ваша. И вы здесь фраеров обуваете. Лихо! – усмехнулся он.

– Тебе что, – шагнул к нему парень с ножом, – побазарить хочется?

Зубов бросил ему навстречу звякнувший стеклом тяжелый пакет. Тот попал ему в низ живота. Парень с криком осел. Зубов, отскочив к дернувшейся девушке, выхватил пистолет.

– Замерли, псы! – Поставив другой пакет, ударил ее по голове кулаком. Рванувшиеся вперед парни застыли. – Положили свои железки на пол, – угрожающе потребовал Зубов. – Дернетесь – стреляю. Ну?

Парень выпустил нунчаки. Второй, не сводя испуганных глаз с Зубова, поспешно снимал кастет. И неожиданно бросил его в Зубова, впрыгнул в дверь кухни. Шагнув вперед, Павел ударом ноги в подбродок сбил другого и вбежал на кухню. Справа от двери на него навалился парень и крепко вцепился в вооруженную руку. Зубов впечатал пятку в верх стопы напавшего и локтем с разворота ударил его в бок. И сверху вниз врезал рукояткой пистолета по затылку согнувшегося парня. Выскочив из кухни, поднял нунчаки и с размаху ударил по голове первого парня. Сухой щелчок и тут же выступившая кровь убедили его, что эти две соединенные между собой тонкой цепочкой одинаковые по размеру и форме округлые палки – серьезное оружие.

Услышав стон девушки, морщась, подошел к ней.

– Чья хата? – взяв ее за волосы, рывком запрокинув голову и поднеся к носу пистолет, спросил Зубов.

– Родителей. Мы…

– Здесь кого-нибудь обували?

– Нет, – качнула она головой. – Мы раньше квартиры меняли. Три раза. А родители уехали, бабушка по маме умерла, мы и решили здесь попробовать.

Зубов саданул ей локтем по подбородку. Лязгнув зубами, девушка потеряла сознание. Он потащил ее в комнату. Туда же заволок парней, ударив каждого еще раз для верности. Порывшись на кухне в столе, нашел моток капроновой веревки. Крепко связал всех за шеи и обмотал вокруг туловищ и ног. Концы привязал к ножке большого серванта. Порывшись в стенке, нашел кожаные перчатки, натянул на руки и пошел в прихожую. Подняв брошенный в парня пакет, покачал головой. Три бутылки пива были разбиты. У одной из двух бутылок водки «Довгань» было отколото горлышко.

– Вот и нашел ночлежку, – хмыкнул он.

– Скелета убили прямо на квартире! – возбужденно проговорил Филин. – И мамку его. Скелета, прежде чем замочить, уродовали по большому счету.

– Значит, Зуб нашел Скелета, – усмехнулся Горец, – и посчитался с ним. Но кто был с Катькой? – в который раз спросил он себя. – Неужели Зуб? На него это не похоже. Но почему он тогда не сваливает из Москвы? Или решил провести свое расследование и разобраться с теми, кто подставил его и убил Тихона? – Ухмыльнувшись, достал сигарету. – Ответы на все его вопросы, по его мнению, знает Инна. Продавщица и сосед наверняка сказали, что им хорошо заплатили. Но чего менты не телятся? Ведь Зуб так и жену завалит. Может, они думают, что свидетелей убрали те, кто на самом деле замочил таксиста и оговорил Зуба, а сейчас заметают следы?

– А я знаю? – подумав, что спрашивают его, пожал плечами Филин.

– Кто-то сделал Рубина, – не обращая на него внимания, вздохнул Горец. – И никто ничего не слышал. Хорошо парни Корявого приехали и нашли всех. А уж потом, забрав Рубина и еще кого-то из раненых, звякнули в ментовскую. Правильно сделали.

– Когда мне на разговор с Костью надо? – спросил молчавший до этого Вячик. – И что он хочет от меня услышать?

– Скорее всего ты ему не нужен для разговора. Мы уже все решили. Ты что надумал? – Горец взглянул на Филина.

– А у меня выбор есть? – усмехнулся тот.

– Разумеется, – улыбнулся Горец. – Выбор есть всегда. Или жить по-человечески, или…

– Я с вами, – не дал договорить ему Филин.

Рыбаков медленно, пятясь назад, поднял руки. Двое парней с пистолетами в руках надвигались на него. Уткнувшись спиной в стену, он замер.

– Не боись, приятель, – подойдя, остановился напротив него Бритый и приставил к его лбу ствол пистолета. – Но и героя из себя не строй.

– Вы, наверное, не по адресу, – сипло проговорил испуганный Рыбаков. – У меня весь капитал составляет двадцать семь рублей сорок копеек.

– Ты нужен одному человеку, – перебил его Бритый.

Вспомнив, как он, думая, что это от Альберта, ляпнул про него парням Михайлова, Борис промолчал.

– Чего не спросишь – кому? – усмехнулся Бритый.

– Вы, наверное, меня к нему и повезете, – сипло отозвался Рыбаков. – И уберите стволы, – попросил он. – Я не герой, чтоб на стволы кидаться. Тем более если вы меня на разговор приглашаете.

Бритый кивнул парням. Те убрали оружие. Рыбаков медленно опустил руки и выдохнул.

– Предупреждаю, – начал Бритый, – сейчас…

– Хорош тебе, – вновь вздохнул Рыбаков. – Я не вчера родился. Понимаю, что к чему. Поехали. И не надо резких движений, мужики, – попросил он. – Я буду вести себя очень спокойно. А кто хочет меня видеть?

– Один человек, – усмехнулся Бритый.

– Вы еще не уехали? – удивленно посмотрел на вышедшего из своей комнаты сына Константин.

– Так Ирина Викторовна куда-то сейчас уехала, – ответил тот. – Как вернется в Питер, сразу позвонит. Может, завтра, а возможно, и послезавтра.

– Как я понял, – подмигнул сыну Михайлов, – ты едешь оценить прелести девушки. Нужное дело, – улыбнувшись, кивнул он. – Правда, в Израиль уезжать не советую.

– С таким отцом, как ты, – засмеялся Яша, – мне и в России прекрасно. Тем более что, вполне возможно, я получу работу в Англии. Мне там кое-что обещали. Я поэтому и приехал. Одного человека интересует пушнина. Настоящая, а не та, которая продается на наших рынках. И разумеется, он хочет заплатить за нее гораздо меньше, чем бы заплатил…

– Понимаю, – кивнул Михайлов. – Но давай пока отложим этот разговор. Обещаю, что точно скажу тебе относительно пушнины в этом месяце. Да, у меня, наверное, есть такая возможность. И я использую ее, если не нарушатся мои планы на дальнейшее. У меня появилась прекрасная возможность заработать очень большие деньги при минимальной затрате. Так вот, – повторил он, – если…

– Пап, – недовольно перебил сын, – я тебе сейчас все объясню, и ты поймешь, что я просто не имею права упустить такой…

– Я уже сказал, – немного раздраженно повторил Михайлов, – что в конце месяца мы все решим, и скорее всего положительно.

– А насчет золота? – тихо проговорил сын.

– Что? – усмехнулся отец.

– Так! – Яков прекратил разговор.

– Ты? – удивленно посмотрел на вышедшую навстречу из комнаты Катю плотный плешивый мужчина.

– Здравствуй, Виктор, – кивнула она. – Мы с другом решили отдохнуть от городской суеты. Он сам из Тамбова, – вспомнив, что номер на машине Олега Тамбовской области, добавила она. – И вот решили комнату у вас снять.

Олег заметил, что глаза плотного как-то испуганно скользнули по нему, но решив, что показалось, шагнул вперед и протянул руку:

– Олег.

– Виктор! – Плотный коротко и сильно пожал ее.

– Ну что же, – кивнул он, – раз решили, то живите. Нам сейчас все равно. Народу стало меньше. Неделю назад от нас съехала семья одна. Бензин-то вон как подорожал. А кто этот мальчик? – увидев подошедшего к Кате Антошку, спросил он.

– Друга моего сын, – ответил Олег. Боясь, что Антон снова что-нибудь скажет, Катя увела его в комнату.

– Вы с ней всерьез или так? – посмотрел им вслед Виктор.

– Еще не знаю, – уклончиво отозвался Олег. Он не умел и не любил врать, но положение просто обязывало правду не говорить. Он понял, что назад, в Тамбовскую область, в деревню, возвратиться нельзя. Да и некуда. Но Олег не жалел об этом. Его беспокоило и то, что его, вполне вероятно, разыскивает милиция. Ведь скоро, наверное, должен быть суд. Да и денег осталось совсем немного. Кате он пока ничего не говорил. Но когда узнал, что за квартиру они должны заплатить сто долларов, приуныл. И тут вспомнил о долларах, которые у него остались после аварии. Построжал глазами.

– Ты извини, – вздохнул Виктор. – Пойду искупаюсь. Грязный как черт.

– Конечно, – кивнул Олег.

Виктор, крикнув: «Валь! Я в душ. Принеси сменку и полотенце!» – вышел.

Олег вернулся в комнату. Уткнувшись в колени сидевшей на кровати Кати, Антошка тихо плакал.

– Чего он? – шепотом спросил Свиридов.

– Ты об отце напомнил, – тоже шепотом отозвалась она. – И он домой захотел: к маме, говорит, хочу. Я ему и сказала, что сейчас рано. Через неделю, а может, через две, он вернется домой.

– Давай его сейчас отвезем, – предложил Олег.

– Во-первых, – перебила Катя, – мы не знаем адрес. А во-вторых, нельзя. Ты же слышал, что Валя говорила, – мотнула она головой на дверь. – Он будет всем это рассказывать и… – Она тяжело вздохнула.

– Но все равно, рано или поздно его надо будет везти домой. Ведь не хочешь ты…

– Я хочу, чтоб он и его мать, – резко ответила Катя, – были живыми. Понимаешь ты это?

– Здравствуй! – Протянув руку, Бульдог подошел к остановившемуся около двери Рыбакову.

– Привет. – Рыбаков пожал ее. «Снова какому-то деятелю понадобился. Ох, Борька, – мысленно упрекнул он себя. – Не сносить тебе головы, как бабушка говорила». – А вслух сказал: – Давайте сразу к делу. Ведь вы меня привезли не для того, чтоб сказать мне…

– Садись, – отошел к столу Бульдог. – Что будешь пить?

– Пиво, – подойдя, сел Рыбаков. – «Балтику». Желательно девятку.

– Может, какого-нибудь не нашего? – подмигнул Бульдог. – Или что покрепче?

– Пива. Холодненького и с рыбкой.

Говорил он спокойно, но внутри был напряжен до предела.

«Что этому козлу от меня надо? – пытался понять он. – Или еще один делец по золоту?»

– Давай перейдем к делу, – сказал Бульдог. – Ты…

– Может, начнем с пива? – довольно нагло спросил Рыбаков. – А то жара какая, пить хочется.

Бульдог усмехнулся. Достав сигарету, закурил. В комнату вошел Бритый и поставил на стол четыре бутылки «Балтики». Рыбаков, взяв одну, открыл о край стола и сделал несколько глотков.

– Ты, наверное, понял, – снова начал Бульдог, – зачем тебя привезли.

– Пытаюсь понять, – кивнул Рыбаков. – Что не за тем, чтобы угостить пивом, ясно. А дальше…

– О чем ты договорился с Альбертом? – перебил Бульдог.

«Точно, – недовольно понял Рыбаков. – Снова золото. На кой хрен я с ним связался? Надо было свести Кость с парнями и отваливать. Я же распелся, как курский соловей. Да, работал там. Знаю, что и как. Кретин!»

– Что скажешь? – поторопил его с ответом Бульдог.

– Похоже, ты знаешь. А почему тебе не спросить об этом самого Альберта? – усмехнулся Рыбаков и, припав к горлышку, выпил бутылку до дна.

– И рад бы, – хмыкнул Бульдог, – но мертвые не отвечают.

На последнем глотке услышав: «Мертвые не отвечают», Рыбаков поперхнулся и закашлялся. Потом удивленно уставился на Бульдога.

– Вижу, для тебя это новость, – усмехнулся тот.

– Точно, – кивнул Рыбаков и вздохнул. – Слышь, хозяин, налей мне что-нибудь покрепче. Не за упокой, а просто для поддержания духа.

– Коньяк? – открыв бар, спросил Бульдог. – Или водку?

– Коньяк.

– Все хорошо? – спросил в сотовый телефон Михайлов.

– Разумеется, – ответил Али.

– Тогда почему ты звонишь? – насмешливо поинтересовался Михайлов.

– Султан просил уточнить насчет золота.

– Я говорил, – построжал Михайлов. – Но так и быть, повторяю. Все остается в силе. И как только будет товар, сразу же связываюсь с вами. Но мне кажется, ты хочешь иметь какую-то часть товара. – Он широко улыбнулся, словно Али мог его видеть, покачал головой. – Так?

– Константин, вы читаете мои мысли.

– А Султан знает об этом? – Не услышав ответа, Михайлов засмеялся.

– Зачем вы так? – вздохнул на другом конце Али. – Вы же знаете, что…

– Хватит и на твою долю.

– Тогда я жду звонка.

– Разумеется. С Султаном я буду связываться через тебя.

– Альберт вышел из игры, – сообщил Бульдог. – И я поражен, что ты этого не знаешь. Сообщалось об этом в газетах. Упоминал и «Дорожный патруль». Там же погиб и Истомин.

– Я смотрю только видео, – безразлично буркнул Рыбаков. – А то как ни включишь какой-нибудь канал, там одна политика. Все власть делят.

– Давай оставим политику политикам, – усмехнулся Бульдог, – и вернемся к нашему разговору. Я сделал предложение. Твой ответ?

– А у меня разве есть выбор? – усмехнулся Рыбаков.

– Разумеется, – кивнул Бульдог. – Потому что если человека заставляют что-то делать, это одно. Когда же приходят к соглашению и он делает дело, чтобы заработать, то…

– Но Кость уже купил меня. И как ты представляешь мое участие в твоем проекте?

– Сначала нужно твое согласие. А уж потом мы решим, как нам лучше и безопасней для тебя и для меня провернуть операцию с золотом. Ведь, по сути, мы переходим дорогу Кости. И серьезно переходим.

– И ты думаешь, мне это в кайф?

– Видишь ли, – Бульдог откинулся на спинку кресла, – сейчас Кость на коне. Но вполне возможно, он очень скоро потеряет все. И тогда представь, что будет с тобой.

– Я представляю, – перебил его Рыбаков, – что будет со мной, если Кость узнает о нашем разговоре.

– Значит, ты не согласен?

– Я же говорил, у меня нет выбора. Если я откажусь, ты убьешь меня. Если соглашусь, то есть надежда, что Кость не сразу услышит о нашем договоре. Так что я твой. Но давай определим степень зарплаты, – усмехнулся Борис. – Надеюсь, она будет равна степени риска. Не обижайся, – пожал он плечами. – Но ты сам только что сказал. Кость на коне. А значит…

– Десять тысяч.

– Не смеши.

– Сколько хочешь ты?

– Двадцать пять процентов от всей суммы. Плюс все расходы за твой счет.

– Что? – поразился Бульдог. – Ты тронулся, – сумел выговорить он. – Ведь я не знаю, сколько мы возьмем золота. И возьмем ли вообще. А ты…

– Вот именно, – кивнул Рыбаков. – Не знаешь даже ты. Но ты не дослушал. Десять тысяч я получаю как аванс за участие в твоей авантюре. Так будет справедливо.

– Слушай, ты! – Бульдог вскочил. – Ты забыл, с кем ты разговариваешь! Я тебя в порошок сотру!

– И тогда останешься вообще ни с чем, – поражаясь самому себе, усмехнулся Рыбаков. – У меня есть выбор. Или рискну и выиграю, или меня…

– Но ты пытаешься влезть в мое дело, я должен буду…

– Я хочу начать наше дело, – четко проговорил Рыбаков. – Потому что не хочу да и не буду рисковать из-за одной партии. И вот здесь нам и поможет Кость.

Бульдог вытаращил глаза:

– Как это?

– Я поеду с его группой, – объяснил Рыбаков. – Куда, сообщу тебе. Ты пошлешь туда парней. Тренированных. Вот и все.

– Подожди-ка, значит, ты хочешь найти там поставщиков и…

– Вот именно. А мараться из-за каких-то пятидесяти килограммов я не намерен. Тогда лучше кончай здесь. Рисковать, так знать за что. Ты подумай. – Рыбаков поднялся со стула. – Где меня найти – знаешь. А мне пора. Еще пожрать надо приготовить. Скоро ЦСКА играет. Скажи своим, – кивнул он на дверь, – чтоб на место отвезли.

– Бритый! – громко позвал Бульдог. – Отвези его домой. Но ты смотри, – предупредил он Рыбакова, – чуть что, и поминай как звали.

– Я на себя работать хочу, – спокойно ответил Рыбаков.

«Так, – побарабанил пальцами по столу Михайлов. – Когда господа старатели дадут о себе знать? Может, поехать к Инне и все узнать? Дядя наверняка что-то написал ей или как-то по-другому связался. Да, поеду. Тем более она очень даже ничего смотрится, а я мужчина еще в силе. Поеду». Поднявшись, позвал: