Жизнь есть экстаз. Практика активных медитаций Ошо Раджниш (Ошо) Бхагаван

Введение. Медитация – искусство празднования

Мыучим ребенка фокусировать ум, быть сосредоточенным, потому что без умения концентрироваться ему придется нелегко в жизни. Этого требует жизнь – ум должен обладать способностью к сосредоточению. Но стоит уму научиться сосредоточению, как он становится менее осознанным. Осознанность означает, что ум сознателен, но не сфокусирован. Осознанность – это включение в сферу сознания всего, что происходит.

Сосредоточение – это выбор, который исключает все, кроме объекта сосредоточения. Это сужение сознания. Когда вы идете по улице, вам приходится сузить сферу своего сознания, иначе вы не сможете идти. Обычно вы не осознаете всего, что происходит, – если вы будете осознавать все, что происходит, ваше внимание рассеется, вы потеряете ориентацию. Так что сосредоточение, концентрация – это необходимость. Сосредоточение необходимо для жизни – для выживания и поддержания существования. Вот почему каждая культура по-своему пытается сузить ум ребенка.

Сами по себе дети никогда не сосредоточены, не сфокусированы, их сознание открыто со всех сторон. Все может проникать туда, не делается никаких исключений. Ребенок открыт для всех ощущений – его сознание впускает все ощущения.

И входит так много всего! Вот почему дети очень неустойчивы, очень переменчивы. Необусловленный ум ребенка – это поток, поток ощущений. Но с таким умом ребенок не сможет выжить. Он должен научиться сужать свой ум, концентрироваться.

Когда вы сужаете, фокусируете свой ум, вы начинаете особенно остро осознавать что-то одно и одновременно перестаете осознавать многое другое. Чем уже станет ваш ум, тем больший успех его ждет. Вы станете специалистом, вы станете экспертом – но, по сути, вы будете просто знать все больше и больше о все меньшем и меньшем.

Сужение ума – это жизненная необходимость, и тут ничего не поделаешь. Для жизни, такой, какая она есть, это необходимо, но не достаточно. Это нужно, полезно, но только поддерживать существование недостаточно, быть просто эффективным, приспособленным к практической стороне жизни – этого недостаточно. Когда вы становитесь эффективным, жизнеспособным и ваше сознание сужается, вы отвергаете большую часть того, на что способен ваш ум. Вы не используете свой ум полностью, вы используете лишь очень небольшую его часть.

А оставшаяся часть – большая часть ума – становится бессознательной.

В действительности, между сознательным и бессознательным нет никакой границы. Это не два разных ума. «Сознательным умом» называется та часть ума, которую использовали в процессе сужения. А «бессознательным умом» называется та часть, которая была отвергнута, оставлена без внимания, закрыта. Возникает разделение, расщепление. Большая часть вашего ума становится чужой, незнакомой. Вы отворачиваетесь и отдаляетесь от своего собственного существа. Вы становитесь чужаком для своей собственной целостности. Очень небольшую часть вы считаете собой, своим «Я», а все остальное для вас утеряно. Но другая, бессознательная часть всегда присутствует как нереализованный потенциал, неиспользованные возможности, непрожитый опыт. И этот бессознательный ум – этот потенциал, этот нереализованный потенциал – постоянно ведет борьбу с сознательным умом, вот почему всегда существует внутренний конфликт.

Все находятся в конфликте из-за этого расщепления между сознательным и бессознательным умом. Но только если вы позволите своему потенциалу, своему бессознательному расцвести, вы сможете ощутить счастье и блаженство существования – никак иначе.

Пока большая часть ваших потенциальных возможностей остается нереализованной, вы будете неудовлетворенны своей жизнью. Вот почему чем эффективнее человек, чем он успешнее в практической жизни, тем он несчастнее. Чем больше у человека прагматизма, практичности – чем больше он погружен в деловую жизнь – тем меньше в нем жизни, тем меньше в нем радости и экстаза. Та часть ума, которой нельзя найти применения в практической жизни, отвергнута.

Практическая жизнь необходима, но она достается вам слишком дорогой ценой: вы лишаетесь радости жизни. Жизнь становится радостью, праздником только тогда, когда расцветают все ваши потенциальные возможности – тогда жизнь превращается в церемонию, в священнодействие. Вот почему я всегда говорю, что религия – это когда жизнь становится празднованием. Пространство религии – это пространство праздника, того, что не имеет практического применения. Не следует принимать практический ум за целое. Не стоит ради него жертвовать всем остальным, тем, что гораздо больше, – не стоит жертвовать всем умом. Практичный ум – не предел, не нужно на нем останавливаться. Его нужно использовать, но только как инструмент. Целью должна стать остальная, большая часть, потенциал. Вот что я называю религиозным подходом. При нерелигиозном подходе целью и пределом является деловой, практичный ум. А в таком случае у бессознательного нет никакой возможности реализовать свой потенциал – бессознательное отвергается. Когда практичная часть становится последней инстанцией, это означает, что слуга начинает исполнять роль хозяина.

Разум, сужение ума – это средства, предназначенные для выживания, но не для жизни. Выживание – это не жизнь.

Выживание является необходимостью – существовать в материальном мире нам просто необходимо – но венцом должно быть цветение, полное раскрытие потенциала, всего того, что вам предназначено. Если вы полностью реализованы, если внутри вас ничего не осталось в форме семени, все воплотилось в действительность, и вы достигли цветения – тогда и только тогда вы можете ощутить блаженство, экстаз жизни.

Ваша отвергнутая часть, бессознательная часть может стать активной и творческой только в том случае, если вы внесете в свою жизнь новое измерение – измерение праздника, измерение игры.

Медитация – это не работа, а игра. Молитва – не какое-то серьезное дело, это игра. Медитацию выполняют не ради достижения какой-то цели – покоя, блаженства – а ради нее самой.

Измерение праздника – вот самое важное, что нужно понять, а мы совершенно утратили это измерение. Говоря о празднике, я имею в виду способность наслаждаться от мгновения к мгновению всем тем, что приходит к вам.

Мы настолько обусловлены, и наши привычки стали настолько механическими, что, даже когда у нас нет никаких дел, наш ум остается «деловым». Когда не нужно никакого сужения, никакой фокусировки, вы сфокусированы. Даже когда вы играете, вы на самом деле не играете, вы не наслаждаетесь этим. Даже когда вы играете в карты, вы не получаете удовольствия от игры. Вы играете ради победы, и тогда игра становится работой – тогда важен только результат, а не то, что происходит. В работе, в бизнесе важен результат. В празднике важно действие. Если какое-то действие становится для вас важным само по себе, тогда появляется измерение праздника, тогда вы можете праздновать.

А когда вы празднуете, все ограничения, все барьеры рушатся. Они не нужны, они отпадают. Вы освобождаетесь от своей смирительной рубашки, от ограничивающих рамок концентрации. Вы больше не выбираете, вы позволяете входить всему, что приходит. И в тот момент, когда вы впускаете все существование, вы становитесь едины с ним. Возникает общность, единение.

Это единение, это празднование, это осознание без выбора, этот неделовой, непрактичный подход я называю медитацией.

Праздник всегда в данном моменте, в действии, в празднике нет беспокойства о результатах, нет достижения чего-либо.

И поскольку достигать ничего не нужно, вы можете наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас. Можно объяснить это так: я говорю с вами – если меня интересует результат, тогда этот разговор становится делом, бизнесом, он превращается в работу. Но если я говорю без всяких ожиданий, без намерения достичь определенного результата, тогда наша беседа – просто игра. Целью и результатом является само действие, действие как таковое. Тогда сужения и ограничений не нужно. Я могу играть со словами, могу играть с мыслями. Я могу играть с вашими вопросами и могуиграть со своими ответами. Тогда в этом нет никакой серьезности, появляется беззаботность.

И если вы слушаете меня, не думая о том, чтобы что-то из этого извлечь, вы можете быть расслабленными и можете впустить меня и позволить мне общаться с вами. В таком случае ваше сознание ничем не ограничено. Оно открыто – оно играет, радуется.

Любой момент может быть деловым, и любой момент может быть медитативным – все зависит от подхода. Если вы просто играете с этим моментом, если в нем нет никакого выбора, то это медитативный момент. Конечно, существуют социальные потребности и жизненные потребности, которые нужно удовлетворять. Я не хочу сказать: «Не приучайте детей к условностям». Если вы оставите их совершенно неприученными к условностям, они вырастут просто дикарями. Они не смогут выжить. Для выживания необходима обусловленность, но выживание – это еще не все. Вы должны научиться «снимать» и «надевать» свою обусловленность, как одежду – так чтобы вы могли «надеть» ее и пойти по своим делам, а вернувшись домой, снова «снять». Тогда вы – это вы.

Если вы не отождествлялись со своей одеждой, со своей обусловленностью, если вы не говорите, к примеру: «Я – это мой ум», тогда тут нет ничего трудного. Тогда вам будет легко переключаться. Но обычно вы отождествляетесь со своей обусловленностью. Вы говорите: «Моя обусловленность – это я», а все остальное вы отвергаете. Вы думаете: «То, что необусловлено во мне, то, что бессознательно, – это не я. Я – это сознательный, сфокусированный ум». Такое отождествление опасно. Его не должно быть. Правильным воспитанием, правильным обучением будет не просто обучение условностям, а обучение условностям с оговоркой, что обусловленность – всего лишь практическая необходимость. Вы должны уметь «снимать» ее и «надевать».

Когда она нужна, вы ее «надеваете», когда она вам не нужна, вы можете ее «снять». Пока воспитание человека не станет таким, чтобы он не отождествлялся со своей обусловленностью, человек не сможет быть настоящим человеком. Он будет просто роботом – связанным условностями, ограниченным.

Если вы это поймете, вы осознаете ту часть ума, большую часть ума, которая была отвергнута. И если вы ее осознаете, вы также осознаете и то, что вы не есть сознательный ум. Сознательный ум – это только часть. «Я» включает в себя обе части, и большая часть необусловлена. Но она всегда присутствует, она выжидает.

Мое определение медитации такое: это просто попытка прыгнуть в бессознательное. Вы не сможете прыгнуть с помощью расчета, обдумывания, потому что любой расчет сознателен, а сознательный ум не позволит вам прыгнуть. Он скажет: «Осторожно! Ты сойдешь с ума. Не делай этого».

Сознательный ум всегда боится бессознательного, потому что с приходом бессознательного весь покой, порядок и ясность сознательного ума будут нарушены, уничтожены. Все погрузится во тьму, все станет смутным и неясным, как в лесу.

Это можно сравнить вот с чем: вы создали сад и обнесли его оградой. Вы расчистили и обработали совсем небольшой участок земли, но вы посадили цветы, и все у вас в порядке – аккуратно, красиво. Однако лес всегда рядом. Он непокорный, неуправляемый, вашему саду постоянно угрожает опасность. Лес в любой момент может разрушить ограду, и тогда сад исчезнет. Точно так же вы обработали, возделали некоторую часть ума.

Вы привели ее в порядок, и теперь там светло и ясно. Однако со всех сторон ее окружает бессознательное, и сознательный ум в постоянном страхе. Сознательный ум говорит: «Не ходи в бессознательное. Не смотри на него, не думай о нем».

Пути бессознательного темны и неведомы. Разуму они покажутся неразумными, логике они будут казаться нелогичными. Поэтому если вы будете размышлять, чтобы войти в медитацию, вы никогда в нее не войдете, – сознательная часть ума никогда вам этого не позволит.

Итак, вы оказываетесь перед дилеммой. Вы ничего не можете делать без мышления, но, размышляя, вы не сможете войти в медитацию.

Что же делать? Даже когда вы думаете: «Я не буду думать», это тоже мышление. Именно мыслящая часть ума говорит: «Я не позволю себе думать».

К медитации невозможно прийти с помощью мышления. В этом вся дилемма – величайшая дилемма. Каждый ищущий неизбежно сталкивается с этой дилеммой – рано или поздно она встает перед ним. Те, кто знает, говорят: «Прыгни! Не размышляй!» Но вы ничего не можете делать без размышления. Вот почему были созданы искусственные техники – я называю их искусственными, потому что, если прыгнуть, не размышляя, никакие техники не нужны. Но вы не можете прыгнуть, не размышляя, поэтому нужна какая-нибудь техника.

Вы можете думать о техниках, в отношении техник мыслящий ум не станет беспокоиться – но он не может не беспокоиться в отношении медитации.

Медитация – всегда прыжок в неизвестное. Вы практикуете какую-то технику, и эта техника автоматически вытолкнет вас в неизвестное. Техника нужна только из-за привычки ума – а иначе в ней нет никакой необходимости.

Когда вы прыгнете, вы скажете: «Техника была не нужна, можно было обойтись и без нее». Но это ретроспективное понимание, вы поймете, что техника была не нужна только после того, как дело будет сделано. Вот почему Кришнамурти говорит: «Никакие техники не нужны, никакие методы не нужны». Учителя дзен говорят: «Никакие усилия не нужны, все происходит без усилий». Но для того, кто еще не пересек границу, это звучит абсурдно. И он в основном обсуждает это с теми, кто также пока не пересек границу.

Так что, я вам говорю, что любая техника – искусственна. Это только уловка, которая позволяет успокоить ваш мыслящий ум, усыпить его бдительность, так чтобы появилась возможность вытолкнуть вас в неизвестное.

Вот почему я использую очень активные, энергичные методы. Чем энергичнее метод, тем меньше нужен рассуждающий ум. Чем энергичнее и активнее будет метод, тем более полным он будет, он будет всеобъемлющим, потому что жизненная энергия включает не только энергию ума, но также энергию тела, энергию эмоций. Это энергия всего вашего существа. Суфийские дервиши в качестве техники, в качестве средства используют танец. Когда вы входите в танец, вы не можете продолжать размышлять, потому что танец – очень энергичное действие, оно требует участия всего вашего существа. И неизбежно наступает такой момент, когда танец начинает происходить сам по себе, без участия ума. Чем живее, энергичнее становится танец, чем больше вы в него вовлечены, тем меньше в нем рассудка. Поэтому танец использовался в качестве техники, позволяющей вытолкнуть вас в неизвестное. В какой-то момент не вы будете танцевать, а танец будет происходить с вами, он завладеет вами, и волна этого танца унесет вас к неведомому источнику.

Учителя дзен использовали метод коана. Коаны – это загадки, абсурдные сами по себе. Их невозможно решить путем размышления, о них нельзя даже думать. С первого взгляда кажется, что о них можно думать, но это ловушка. Вам кажется, что у коана есть решение, и вы начинаете думать. Ваш логический ум теряет бдительность – ему дали задачу, которую нужно решить. Но эта задача неразрешима. По самой своей природе она не может быть решена, потому что по самой своей природе она абсурдна.

Существуют сотни таких загадок. Например, учитель спрашивает: «Что такое звук хлопка одной ладони?» На уровне слов вам кажется, что можно что-то придумать. Если очень постараться, то где-то, как-то звук хлопка одной ладони можно обнаружить – наверное, это возможно. Тогда, в какой-то момент – и этот момент непредсказуем, у каждого человека бывает по-разному, – ум просто выдыхается. Его вдруг больше нет. Вы есть, но ум со всей своей обусловленностью исчез. Вы уподобляетесь ребенку.

Обусловленности нет, есть только сознание. Ограничивающей концентрации, фокусировки нет. Теперь вы знаете, что техника была не нужна, – но это понимание приходит после, об этом не следует говорить заранее.

Ни один метод не является причиной, ни один метод сам по себе не ведет к медитации. Вот почему существует так много методов. Любой метод служит только средством, но каждая религия утверждает, что ее метод есть истинный путь, и никакой другой метод не поможет. Все религии мыслят в терминах причинно-следственной связи.

Когда мы нагреваем воду, вода испаряется. Нагревание является причиной: без нагревания вода не будет испаряться. Здесь есть причинная связь. Нагревание является необходимым условием, которое должно предшествовать испарению. Но медитация не имеет причины, поэтому можно использовать любой метод. Любой метод будет только средством – он просто создает ситуацию, в которой может случиться медитация, но метод не является ее причиной.

Например, за пределами этой комнаты существует открытое, безграничное небо. Вы никогда его не видели. Я могу рассказывать вам о небе, о свежести, о море, обо всем, что находится вне этой комнаты. Но вы этого не видели, вы ничего об этом не знаете. Вы будете смеяться и подумаете, что я все это выдумываю. Вы скажете: «Такого не бывает, ты просто фантазер». И я не смогу убедить вас выйти наружу, потому что все, что я могу рассказать, для вас не имеет никакого смысла. Тогда я закричу: «Пожар! Дом горит!» Это для вас имеет смысл, это вам понятно.

В таком случае мне не придется ничего вам объяснять. Я просто побегу, и вы побежите вслед за мной. На самом деле дом не горит, но когда вы окажетесь снаружи, вы не будете меня спрашивать, почему я вас обманул. Смысл будет ясен – небо перед вами. Тогда вы поблагодарите меня. Тогда любая ложь будет оправдана. Ложь была только средством – это был просто прием, чтобы выманить вас наружу. Но существование того, что снаружи, никак не зависит от этой лжи. Все религии основаны на обманных техниках. Любой метод – это ложь, он просто создает ситуацию, но не является причиной. Поэтому можно создавать новые методы, новые средства, и могут появляться новые религии. Старые средства становятся недейственными, старая ложь теряет свою силу, и тогда требуются новые приемы. Вам уже так много раз говорили, что дом горит, в то время как он не горел, что эта ложь стала бесполезной, она больше не действует. Теперь кто-то должен придумать новый метод.

Если что-то является причиной, от этого всегда есть польза. Но от старых техник нет пользы, нужны новые. Вот почему каждый новый пророк вступает в борьбу со старыми пророками. Он делает то же самое, что и они, но ему приходится оспаривать их учения, потому что ему нужно отвергнуть, отбросить старые методы, которые стали бесполезными и бессмысленными.

Все великие пророки – Будда, Христос, Махавира – из сострадания создавали великую ложь, лишь бы вытолкнуть вас из дома. Если удастся вытолкнуть вас за пределы вашего ума, любыми средствами, то это все, что нужно. Ваш ум – тюрьма, он губителен. Ваш ум – это рабство.

Как я уже сказал, эта дилемма встает перед всеми – такова природа жизни. Вам придется научиться фокусировать, сужать ум. Это сужение будет полезно для деятельности во внешнем мире, но оно очень пагубно для внутренней жизни. Оно поможет вам в общении с другими людьми, но в отношении к самому себе оно убийственно. Вы должны жить с другими людьми и с самим собой. Когда жизнь односторонняя, она всегда уродлива, неполноценна. Среди других людей вы должны жить с обусловленным умом, но с самим собой вы должны жить с полным сознанием, которое ничем не ограничено. Общество создает ограниченное, суженное сознание, но сознание само по себе означает расширение, оно безгранично. Вам нужно и то, и другое, вам нужно реализовать то и другое.

Я называю мудрым того человека, кто удовлетворяет обе потребности. Впадать в крайности неразумно, любая крайность губительна. Поэтому во внешнем мире живите с умом, с обусловленностями, но сами с собой живите без ума, без обусловленности. Используйте ум как инструмент, но не ограничивайтесь им – как только появляется возможность, выходите из него. В тот момент, когда вы остаетесь одни, выходите из него, «снимайте» его. И тогда празднуйте: празднуйте само существование, само бытие.

Просто быть – это такое великое празднование, если только вы знаете, как «снимать» обусловленность. Научиться «снимать» обусловленность можно с помощью «динамической медитации». Но это произойдет не как следствие, это придет к вам без всякой причины.

Медитация просто создает такую ситуацию, в которой происходит ваша встреча с неизвестным, – мало-помалу она выталкивает вас из вашей привычной, механической, роботоподобной личности. Наберитесь мужества: практикуйте динамическую медитацию энергично, вкладывая все силы, и все остальное последует. Но это не будет результатом ваших действий, это просто случится.

Вы не можете привести божественное, но вы можете препятствовать его приходу. Вы не можете принести в дом солнце, но вы можете закрыть перед ним дверь. В негативном плане ум может сделать многое, в позитивном – ничего. Все позитивное есть дар, все позитивное есть благословение – оно приходит к вам, тогда как все негативное вы создаете сами.

Медитация, все техники медитации могут сделать только одно: вытолкнуть вас из вашей негативной деятельности, которая создает препятствия. Они могут вывести вас из тюрьмы вашего ума, и, когда вы окажетесь снаружи, вы рассмеетесь. Выйти было так легко, выход был так близко. Нужен был всего лишь шаг. Но мы продолжаем ходить по кругу и всегда пропускаем этот шаг… шаг, который привел бы нас в центр.

Вы постоянно ходите по кругу, снова и снова повторяя одно и то же. Где-то этот круг должен быть разорван – вот все, что может сделать тот или иной метод медитации. И как только круг будет разорван, как только вы отсоединитесь от своего прошлого, в тот же момент – все взорвется! В тот же момент вы окажетесь в центре, в самом своем существе, и тогда вы узнаете все, что всегда было в вас и просто ждало своего часа.

Глава 1. Йога: рост сознания

Цель жизни – развитие сознания. Это цель не только йоги. Эволюция самой жизни заключается во все большем и большем развитии сознания. Но йога – это нечто большее. Эволюция жизни заключается во все большем росте сознания, однако в жизни сознание всегда направлено на что-то, отличное от него: вы осознаете что-то другое, какой-то объект. А йога подразумевает развитие в таком измерении, где нет никаких объектов, есть только сознание.

Йога – это метод развития, который ведет к чистому сознанию, к тому, чтобы не что-то осознавать, а быть самим сознанием.

Когда вы осознаете что-то, вы не осознаете того, что вы осознанны. Ваше сознание полностью сфокусировано на чем-то другом, а сам источник сознания остается без вашего внимания. В йоге задача состоит в том, чтобы осознавать как объект, так и источник сознания. Сознание становится двунаправленным. Вы должны осознавать объект, и одновременно вы должны осознавать субъект. Сознание должно стать мостом, соединяющим оба берега. Когда вы сосредоточены на объекте, вы не должны забывать и о субъекте, субъект не должен выпадать из сферы вашего внимания.

Это первый шаг в йоге. Второй шаг заключается в том, чтобы отбросить и субъект, и объект и быть просто сознанием. Это чистое сознание и является целью йоги.

Сознание человека и без того постоянно растет и развивается, даже без йоги, но йога кое-что добавляет к этой эволюции сознания, вносит свой вклад. Она многое меняет, многое трансформирует. Первая трансформация – двунаправленная осознанность: когда вы помните себя, одновременно осознавая что-то еще.

Дилемма состоит вот в чем: вы либо осознаете какой-то объект, либо впадаете в бессознательное состояние. Если никаких внешних объектов нет, вы засыпаете. Для того, чтобы быть сознательным, вам нужны объекты. Когда вы совсем ничем не заняты, вас клонит в сон – вам нужно осознавать какой-нибудь объект – но когда вам приходится осознавать слишком много объектов, может возникнуть бессонница. Вот почему человеку, который слишком одержим мыслями, трудно заснуть. Постоянно есть объекты, постоянно есть мысли. Он не может перейти в бессознательное состояние – мысли все время требуют его внимания. И так мы все живем.

Новые объекты делают вас более сознательными. Вот откуда страсть к новому, желание нового. Старое становится скучным. Пожив некоторое время с объектом, вы перестаете его осознавать. Вы признали, приняли его, теперь ваше внимание не требуется, и вам становится скучно. Например, вы можете годами не осознавать свою жену, потому что вы воспринимаете ее как данность. Вы не видите ее лица, не можете вспомнить цвета ее глаз, многие годы вы буквально не обращаете на нее внимания. И только когда она умрет, вы снова осознаете, что она была рядом с вами. Вот почему женам и мужьям становится скучно друг с другом. Если объект не привлекает постоянно вашего внимания, он вызывает в вас скуку.

Такое же действие оказывает мантра, повторяющаяся комбинация звуков – она погружает вас в глубокий сон. Когда вы непрерывно повторяете какую-то мантру, вам становится скучно. И в этом нет ничего таинственного. От постоянного повторения одного и того же слова вам просто становится скучно, вы не можете больше с этим оставаться. Тогда вас клонит в сон, и вы погружаетесь в своего рода дрему, входите в бессознательное состояние. По сути, весь метод гипноза основан на скуке. Если удастся как-нибудь добиться, чтобы ваш ум заскучал, – вы заснете – так можно вызвать сон.

Все наше сознание зависит от новых объектов. Вот почему всех так манит новизна – новые ощущения, новое платье, новый дом – пусть это будет не лучше старого, но оно будет новое.

Получая что-то другое, новое, вы чувствуете внезапный рост сознательности.

Учитывая, что жизнь – это эволюция сознания, в этом нет ничего плохого. Что касается жизни, это хорошо. Если общество стремится к новым ощущениям, жизнь прогрессирует, но если оно удовлетворяется старым и не хочет ничего нового, оно умирает – сознание не может развиваться. Например, у нас на Востоке принято довольствоваться тем, что есть. Это порождает скуку, потому что никогда не бывает ничего нового. На протяжении столетий ничего не меняется. От этого становится просто скучно. Конечно, это улучшает сон – на Западе люди с трудом засыпают, когда вы постоянно стремитесь к чему-то новому, бессонница неизбежна – но эволюции не происходит. И, собственно, наблюдаются только две этих крайности: либо все общество спит и становится мертвым, как это произошло на Востоке, либо общество мучается бессонницей, как это произошло на Западе.

И то, и другое плохо. Нужен такой ум, который мог бы сохранять осознанность, даже когда нет никаких новых объектов. По существу, ваше сознание не должно быть ограничено новизной, оно не должно быть привязано к объектам. Если оно привязано к объектам, все новое будет ограничивать его. Ваше сознание не должно быть ограничено никакими объектами, оно должно быть выше объектов. Тогда у вас будет свобода: вы сможете заснуть, когда вам надо, и сможете бодрствовать, когда вам надо, – для этого не нужны будут никакие объекты. Вы будете свободны, по-настоящему свободны от объективного мира. А как только вы освобождаетесь от объектов, вы освобождаетесь также и от субъекта, потому что они существуют только совместно. На самом деле, объективное и субъективное составляют два полюса. Когда есть объект, вы являетесь субъектом, но если вы можете быть осознанным без объекта, тогда нет и субъекта, нет «Я».

Это очень важно понять: когда объект исчезает, можно быть сознательным без объекта – просто быть сознательным – тогда субъект тоже исчезает. Он не сможет остаться. Просто не сможет! Оба исчезают, и остается только сознание, неограниченное сознание. Теперь у него нет никаких границ. Оно не ограничено ни объектами, ни субъектом.

Будда говорил, что, когда вы медитируете, нет никакого «Я», нет атмана, потому что само осознание своего «Я» отделяет вас от всего остального. Если вы есть, то есть и объекты. «Я есть» – но «Я» не может существовать в полном одиночестве, «Я» всегда существует во взаимоотношениях с внешним миром. «Я» означает релата, связь. Так что ваше «Я», осознание «я есть» – это просто нечто внутри вас, что существует в связи с чем-то внешним. Но если внешнего нет, тогда это внутреннее тоже исчезает, растворяется, тогда есть просто свободное, непосредственное сознание.

Вот что означает йога, вот в чем ее предназначение. Йога – это учение о том, как освободить себя от ограниченности субъекта и от ограниченности объектов, а пока вы не освободитесь от этих ограничений, вы будете впадать в одну из крайностей, в крайность Запада или крайность Востока.

Если вы хотите удовлетворенности, душевного покоя, тишины, хорошего сна, тогда лучше все время оставаться с одними и теми же объектами. На протяжении столетий не должно происходить никаких заметных изменений. Тогда вы будете спокойны, вы будете хорошо спать, но в этом нет никакой духовности, вы многое теряете. Пропадает само побуждение к росту, пропадает жажда приключений, пропадает желание искать и находить. По существу, вы начинаете жить растительной жизнью, становитесь инертными. Возникает застой.

Если вы переходите в другую крайность, вы становитесь активными, динамичными, но при этом теряете покой: вы активны, но напряжены, активны, но безумны. Вы начинаете находить новое, исследовать новое, но вас захватывает вихрь, ураган. Новое появляется, но вы теряете себя.

Если вы уходите от объективности, вы становитесь слишком субъективными и живете в мире грез, но если вы слишком одержимы объектами, вы теряете субъективность. Обе ситуации несбалансированны, негармоничны. Восток впал в одну крайность, Запад – в другую.

И теперь Восток смотрит на Запад, а Запад смотрит на Восток. Восток увлечен западной технологией, западной наукой, западным рационализмом. Умами восточных людей завладели Эйнштейн, Аристотель, Рассел, в то время как на Западе происходит прямо противоположное: там больше интересуются Буддой, дзен и йогой. Это какое-то чудо. Восток становится коммунистическим, марксистским, материалистическим, а Запад начинает думать о расширении сознания – о медитации, духовности, экстазе. Колесо может повернуться, мы можем поменяться местами. На мгновение это принесет какое-то озарение, но потом опять начнется весь этот вздор и бессмыслица.

Восток потерпел неудачу в одном, Запад потерпел неудачу в другом, потому что оба пытались отрицать одну из частей ума. Нужно превзойти обе части, а не предпочитать одну часть другой. Ум представляет собой целостное единство, его можно превзойти только целиком, иначе вы не сможете выйти за его пределы. Если вы будете постоянно отвергать одну часть, рано или поздно она отомстит. Так и происходит, та часть, которая всегда была отверженной на Востоке, сейчас берет там верх, а та часть, которая была отверженной на Западе, берет верх на Западе.

Вы никогда не сможете выйти за пределы того, что отвергаете: оно не исчезает и продолжает набирать силу. И в тот самый миг, когда признанная вами часть получает полное признание, вас ждет сокрушительное поражение. Ничто так не обманчиво, как успех. Любой частичный успех – когда одна ваша часть получает признание – неизбежно ведет к глубочайшему поражению. То, что вы обрели, оставляет сознание, а то, что вы отвергли, ревниво напоминает о себе.

Отсутствие всегда более заметно. Когда у вас выпадает зуб, язык начинает ощущать пустоту и ощупывает это место. Когда зуб был на месте, язык никогда к нему не прикасался – никогда – но теперь вы ничего не можете с этим поделать: язык постоянно тянется к пустому месту.

Точно так же, когда одна часть ума преуспевает, вы начинаете осознавать отсутствие другой части – той части, которая могла бы быть и которой нет. Сейчас Восток начал понимать всю глупость своего отказа от науки: именно из-за этого отказа мы бедны, именно из-за этого мы «никто». Сейчас это отсутствие стало заметным, и Восток стал поворачиваться к Западу. А Запад, в свою очередь, заметил свою глупость, заметил отсутствие целостности.

Йога представляет собой целостное учение о человеке. Это не просто религия. Это целостное учение о человеке, которое полностью объемлет все части и превосходит их. Когда вы превосходите части, вы становитесь целым. Целое есть не просто сумма частей, не результат механического сложения частей. Нет, это нечто большее, чем просто механическое сложение – это, скорее, похоже на искусство.

Вы можете разделить стихотворение на отдельные слова, но тогда в этих словах не будет смысла. Когда же они составляют целое, это уже больше, чем слова, – целое обретает собственную индивидуальность. В нем есть не только слова, но и паузы, и иногда паузы несут больший смысл, чем слова. Стихотворение становится поэзией лишь тогда, когда оно говорит о том, о чем не было сказано ни слова, когда его смысл превосходит смысл всех слов, из которых оно состоит. Если вы начнете разбивать его на части и анализировать, вы получите только части, а трансцендентный цветок, составляющий его суть, будет утерян.

Сознание есть нечто целое. Исключая одну его часть, вы что-то теряете – что-то действительно важное. И ничего не приобретаете, кроме крайностей.

Любая крайность превращается в болезнь, любая крайность создает внутреннее напряжение, и тогда вы теряете покой, внутри вас наступает анархия.

Йога – это учение о том, как преодолеть анархию, как сделать свое сознание целостным. А чтобы стать целостным, нужно превзойти все части, и поэтому йога не является ни религией, ни наукой. Она – и то, и другое. Она включает в себя то и другое. Можно сказать, что йога – это научная религия, или религиозная наука. Вот почему йога подходит всем – последователям любых религий, людям с любым складом ума.

Все религии, которые развивались в Индии, очень различны – по сути, они полностью противоположны друг другу, антагонистичны – у них разные философские системы, концепции, подходы. У них нет ничего общего. Между индуизмом и джайнизмом нет ничего общего, между индуизмом и буддизмом нет ничего общего. Единственное, что их объединяет, – это то, что ни одна из этих религий не отрицает йогу.

Будда говорит: «Тело не существует, душа не существует», но он не может сказать: «Йога не существует». Махавира говорит: «Тело не существует, есть только душа», но он не может сказать, что йоги нет. Индуисты говорят: «Есть тело, есть душа – и есть йога». Даже христианство не отрицает йогу, даже ислам не отрицает йогу. И даже абсолютный атеист не может отрицать йогу, потому что она не ставит предварительным условием веру в Бога. В йоге вообще нет никаких условий, никаких предпосылок. Она основана исключительно на опыте. Если в йоге и упоминается идея Бога – а в наиболее древних текстах по йоге она никогда не упоминается – то только как метод. Ее можно использовать как гипотезу – если это кому-то поможет, то идею Бога можно использовать, но она не является безоговорочным условием. Вот почему Будда может быть йогом – без всякого Бога, без Вед, без какой-либо веры. Без всякой веры, без так называемой веры, он может быть йогом.

Поэтому для любых теистов, и даже для атеистов, йога может стать точкой соприкосновения. Она может стать мостом между наукой и религией. Она одновременно рациональна и иррациональна. Ее методы абсолютно рациональны, но с помощью этих методов вы погружаетесь в тайны иррационального. Весь процесс настолько логичен – каждый шаг настолько разумен, настолько научен, настолько последователен, что вам нужно только выполнять эти шаги, а все остальное последует.

Юнг говорит, что в девятнадцатом веке на Западе ни один человек, занимающийся психологией, не мог даже помыслить о чем-либо помимо сознательного ума или за пределами сознательного ума, потому что ум означал сознание. Как в таком случае может существовать бессознательный ум? Это абсурдно, ненаучно. Потом, в двадцатом веке, когда науке стало больше известно о бессознательном, появилась теория бессознательного. Позже, когда ученые проникли еще глубже, им пришлось принять также идею о коллективном бессознательном. Сначала это казалось абсурдом – ум считался чем-то индивидуальным, каким образом ум может быть коллективным? Но потом им пришлось принять и эту идею о коллективном уме.

Согласно буддийской психологии, буддийской йоге, это три первых отдела ума – только три первых. Кроме них Будда выделяет еще сто шестьдесят отделов. Юнг пишет: «Раньше мы отрицали существование этих трех отделов, теперь мы их принимаем. Возможно, существуют и остальные. Просто нам нужно шаг за шагом продвигаться вперед, нам нужно продолжать исследования». Подход Юнга очень рационален, последователен, это западный подход.

В йоге тоже нужно продвигаться последовательно, но только для того, чтобы совершить прыжок в иррациональное. Итог должен быть иррациональным. То, что вы способны понять, – рациональное, логичное – не может быть источником, потому что оно конечно. Источник должен быть больше, чем вы. Источник, из которого вы произошли, из которого все произошло, из которого произошла вся Вселенная – и в который все вернется, чтобы снова исчезнуть, – должен быть больше. Проявленное должно быть меньше источника. Рассудок, логический ум способен постичь и понять проявленное, но непроявленное ему недоступно.

Йога говорит, что человек вовсе не должен оставаться в рамках логики, рассудка. Она говорит: «Логично допустить существование чего-то нелогичного. Вполне логично, что у логичного должны быть границы». Истинный разум всегда знает ограничение рассудка, логики, он знает, что рассудок где-то заканчивается. Подлинно разумный человек неизбежно должен подойти к той точке, где начинается иррациональное. Если вы будете исследовать возможность запредельного, высшей истины с помощью рассудка, вы подойдете к границам рассудка.

К этим границам подошел Эйнштейн, к ним подошел Витгенштейн. «Трактат» Витгенштейна является одной из самых рациональных, логичных книг, которые когда-либо были написаны, он был одним из самых рационалистических умов. Он очень логично, очень последовательно рассуждает о существовании. Его способ выражения – слова, язык и все остальное – логичен, но, в конце концов, он говорит: «Есть некоторые вещи, о которых ничего нельзя сказать, – есть некоторая точка, за пределами которой язык бессилен. Поэтому я умолкаю». И далее он пишет: «То, о чем невозможно сказать, не нужно говорить».

Все его логическое построение рушится: все логическое построение! Витгенштейн старался быть последовательным, логичным в своих рассуждениях о жизни и о существовании, и вдруг в какой-то момент он говорит: «Дальше, за пределами этой черты, ничего сказать нельзя». Тем самым он говорит нечто очень важное: там что-то есть, но об этом ничего нельзя сказать. Он подошел к точке, которую никак нельзя определить, в которой все определения просто теряют смысл.

Любой подлинно логический разум приходит к этой точке. Эйнштейн умер мистиком – он был в большей степени мистиком, чем все ваши так называемые мистики, потому что, не попытавшись пройти путем рассудка, вы никогда не сможете глубоко войти в мистицизм. Вы не узнаете, где границы. Я встречал мистиков, которые, рассуждая о Боге, выдвигают целую логическую концепцию, приводят доводы, обоснования. Были такие христианские мистики, которые пытались «доказать» существование Бога. Какой абсурд! Если даже Бога возможно доказать, тогда уже нет ничего недоказанного, но недоказуемое – это и есть источник.

Тот, кто испытал нечто божественное, не будет пытаться его доказать, потому что сама попытка доказать говорит о том, что он еще не соприкоснулся с изначальным источником жизни – который недоказуем, который просто невозможно доказать. Часть не может доказать целое. К примеру, моя рука не может доказать мое существование. Моя рука не может быть больше, чем я, она не может охватить меня. И глупо даже пытаться. Но если рука сможет полностью охватить себя, полностью познать себя, этого будет более чем достаточно. Как только она познает себя, она также узнает о том, что она связана с чем-то большим, с которым она составляет единое целое. Она существует благодаря тому, что существует это «большее».

Если я умру, моя рука тоже умрет – она существует только благодаря мне. Целое остается недоказанным, познать можно только части. Мы не можем доказать целое, но мы можем его почувствовать. Рука не может доказать мое существование, но она может его почувствовать. Она может глубоко исследовать себя, и когда она дойдет до самой глубины, до основания, там буду я.

Так называемые мистики, которые не приемлют рассудок, не настоящие мистики. Настоящий мистик никогда не отвергает рассудок, он может играть с ним. Он может играть с ним, потому что знает – рассудок не способен разрушить тайну жизни.

Так называемые мистики и религиозные люди, которые боятся рассудка, логики, доводов, на самом деле боятся самих себя. Каждый довод, направленный против них, может породить в них внутренние сомнения, может помочь их внутренним сомнениям проявиться. Они боятся самих себя.

Христианский мистик Тертуллиан говорит: «Я верю в Бога, потому что не могу его доказать. Я верю в Бога, потому что в него невозможно поверить». Так рассуждает настоящий мистик: «Это невозможно, и поэтому я верю». Если бы это было возможно, тогда не нужно было бы верить. Это стало бы просто концепцией, общим представлением.

Вот что для мистиков всегда означала вера – не что-то интеллектуальное, не концепцию, а прыжок в невозможное. Но в невозможное, в таинственное можно прыгнуть только в том случае, если вы подошли к самой грани рассудка, не раньше. А как иначе? Только когда логические возможности рассудка полностью исчерпаны, вы можете прыгнуть – когда вы подошли к той черте, через которую рассудок переступить не может, и все же за ней что-то есть, когда вы знаете, что рассудок не может сделать ни единого шага дальше, и все же «дальше» что-то есть. И даже если вы решите остаться в пределах рассудка, теперь вы узнали, что у него есть границы. Теперь вы знаете, что существование выходит за пределы рассудка, поэтому, даже если вы не переступаете этих пределов, вы становитесь мистиком. Даже если вы не совершаете прыжок, вы становитесь мистиком, потому что вы кое-что узнали, вы встретились с тем, что не доступно рассудку и логике.

Все, что способен познать рассудок, вы познали. Теперь вы подошли к тому, что рассудок не способен познать. Если вы совершите прыжок, вам придется оставить рассудок позади – вы не можете прыгнуть вместе с рассудком. Это и есть вера. Вера не против рассудка, она вне его. Она не антирациональна, она иррациональна.

Йога – это метод, который позволяет подойти к самому пределу рассудка, и не только подойти, но и совершить прыжок.

Как совершить прыжок? Эйнштейн, например, мог бы расцвести как Будда, если бы знал что-нибудь о методах медитации. Он был на самой грани, много раз в своей жизни он подходил к той черте, откуда возможен прыжок. Но он снова и снова упускал эту возможность: его вновь увлекал рассудок. И, в конце концов, он разочаровался во всей своей рассудочной жизни.

То же самое могло произойти и с Буддой. У него тоже был очень рациональный ум, но ему кое-что было доступно – метод, который он мог использовать. Методы есть не только у рассудка, у иррационального тоже есть методы. У рассудка свои методы, у иррационального – свои.

Йога, в конечном итоге, применяет иррациональные методы. Только в самом начале могут использоваться рациональные методы. Они нужны лишь для того, чтобы убедить вас, подтолкнуть, побудить ваш рассудок дойти до предела. А когда вы доходите до предела, вы совершаете окончательный прыжок.

Гурджиев использовал в работе с учениками иррациональные методы. Работая с одной группой ищущих, он применял метод, который он сам называл упражнением «Стоп». К примеру, вы находитесь где-то рядом с ним, и вдруг он говорит: «Стоп!» Тогда каждый должен остановиться в том положении, в котором он в этот момент оказался, – остановиться полностью. Если вы подняли руку, рука должна остаться поднятой. Если глаза у вас были открыты, они должны остаться открытыми, если рот был открыт – вы как раз собирались что-то сказать – он должен остаться в таком положении. Ни малейшего движения!

В этом методе работа начинается с тела. Если тело не совершает никаких движений, то и в уме все движения вдруг прекращаются. Тело и ум взаимосвязаны: тело не может двигаться без внутреннего движения ума, и вы не сможете полностью остановить тело, если не прекратится внутреннее движение ума. Тело и ум – это не два разных явления, а одна энергия. Просто в теле энергия более плотная, чем в уме, – разница в плотности, в частоте, в длине волны, но поток энергии один и тот же.

Ученики Гурджиева практиковали упражнение «Стоп» непрерывно в течение месяца. Однажды Гурджиев находился в своей палатке, а трое человек из его группы тем временем шли по сухому каналу, который проходил рядом. Канал был сухой, воды в нем не было. Вдруг из своей палатки Гурджиев закричал: «Стоп!» Все, кто был на берегу канала, замерли. Те трое учеников, которые шли по каналу, тоже остановились. Воды не было, поэтому беспокоиться было не о чем.

И тут вдруг хлынула вода. Кто-то включил подачу воды, и канал стал быстро наполняться. Трое учеников стояли в воде. Когда вода дошла им до шеи, один из них выскочил из канала. Он подумал: «Гурджиев не знает, что происходит. Из своей палатки он не видит, что канал заполняется водой». Он сказал себе: «Я должен выпрыгнуть, неразумно здесь оставаться». И он выпрыгнул.

Двое других остались. Вода продолжала прибывать. В конце концов, она дошла им до носа, и тогда один подумал: «Это уже предел! Я приехал сюда не для того, чтобы умереть. Я приехал, чтобы узнать вечную жизнь, а не лишиться той, которая у меня есть». И он тоже выпрыгнул из канала.

Третий продолжал стоять. Он был в такой же ситуации, но решил остаться, потому что Гурджиев говорил, что это упражнение иррациональное, и если подходить к нему с позиций рассудка, все будет испорчено. Он сказал себе: «Ладно, пусть я умру, но я не могу прервать упражнение». И он остался в канале.

Вода уже накрыла его с головой. Только тогда Гурджиев выскочил из палатки, бросился в канал и вытащил его на берег. Ученик был на грани смерти. Но когда он пришел в себя, он был уже совсем другим человеком. Это был не тот человек, который стоял в канале и выполнял упражнение, – произошла трансформация. Он что-то познал, он совершил прыжок.

Где предел? Если вы будете следовать рассудку, вы можете все упустить. Вы будете снова и снова отступать назад. Однажды вы должны сделать шаг, который ведет за пределы. И этот шаг станет вашей трансформацией – вы превзойдете всякое разделение. Будь то разделение между сознательным и бессознательным, между рассудком и безрассудством, между наукой и религией, между Востоком и Западом – разделение нужно превзойти. Это и есть йога: выход за пределы. Потом вы можете вернуться к рассудку, но вы будете другим. Вы можете даже о чем-то рассуждать, использовать рассудок, но вы будете вне этого.

Глава 2. От делания к неделанию

Медитация всегда пассивна, она пассивна по самой своей сути. Медитация не может быть активной, потому что ее природа – неделание. Если вы что-то делаете, само ваше делание все нарушает, сами ваши действия, ваша «активность» становятся препятствием.

Медитация – это неделание, но когда я говорю, что медитация – неделание, это не значит, что вам ничего не нужно делать. Даже для того, чтобы достичь этого неделания, приходится многое сделать.

Но само делание – не медитация. Оно служит лишь средством к достижению, трамплином. Всякое «делание» есть только трамплин, а не медитация.

Вы просто подходите к двери… Дверью является неделание, но, чтобы достичь бездействующего состояния ума, нужно многое сделать. Однако не надо путать это делание с медитацией. Жизненная энергия проявляется через противоположности. Жизнь существует диалектически: это не простое движение, подобное течению реки, это диалектический процесс. С каждым шагом жизнь создает свою собственную противоположность и в борьбе с этой противоположностью продвигается вперед. В каждом новом действии тезис создает антитезис. И так продолжается непрерывно: тезис создает антитезис, затем он сливается с антитезисом, и в результате их синтеза возникает новый тезис, который снова создает антитезис.

Говоря о диалектическом процессе, я имею в виду, что это не простое прямолинейное движение. Это движение, разделенное в самом себе: оно разделяет себя, создает противоположность и затем вновь соединяется с этой противоположностью. А потом опять разделяется на противоположности. То же самое относится и к медитации, потому что медитация – глубочайшее жизненное явление.

Если я скажу вам: «Просто расслабьтесь», для вас это будет невозможно, вы не будете знать, что делать. Так, многие псевдоучителя релаксации продолжают говорить: «Просто расслабьтесь. Ничего не делайте, просто расслабьтесь». И что вы тогда делаете? Вы можете просто лечь и лежать, но это не релаксация. Весь внутренний шум и беспорядок, который был в вас, остается, только теперь к нему прибавилась новая забота – нужно расслабиться. Сверх всего прочего появилось что-то еще. Внутри вас все тот же хаос, все та же кутерьма, и в довершение еще одна задача – расслабиться. Ко всем прежним напряжениям добавилось новое напряжение.

Поэтому тот, кто пытается жить расслабленно, становится самым напряженным человеком на свете.

Это неизбежно, потому что он не понимает диалектического процесса жизни. Он думает, что жизнь – это прямолинейный поток: он просто говорит себе, что нужно расслабиться, и начинает «расслабляться». Но это невозможно. Поэтому когда вы приходите ко мне, я никогда не предлагаю вам просто расслабиться. Сначала будьте напряженными, настолько напряженными, насколько только возможно. Будьте предельно напряженными! Сначала пусть весь ваш организм станет напряженным, доведите напряжение до максимума, до предела. И тогда вы вдруг почувствуете, что начинается расслабление. Вы сделали все, что могли, и теперь жизненная энергия стала создавать противоположность.

Вы довели напряжение до крайней точки. Больше ничего нельзя сделать, вы не можете продолжать. Вся энергия вложена в напряжение, но это напряжение не может сохраняться бесконечно, оно должно раствориться. И вскоре оно начнет растворяться – тогда будьте свидетелем. В своем напряжении вы дошли до предела, подошли к самому краю обрыва, откуда возможен только прыжок – вот почему вы не можете продолжать. Если вы попробуете продолжить, вы можете только взорваться, умереть. Вы дошли до крайней точки, и теперь жизненная энергия сама приступает к расслаблению.

Теперь, когда она расслабляется, осознавайте, наблюдайте, как наступает расслабление. Каждый член вашего тела, каждая мышца, каждый нерв просто сами собой расслабляются без какого-либо участия с вашей стороны. Вы ничего не делаете, чтобы их расслабить, они расслабляются сами по себе. Вы почувствуете в своем теле множество точек, которые расслабляются. Все ваше тело, весь организм превратится в скопление расслабляющихся точек. Просто осознавайте, будьте осознанны.

Эта осознанность и есть медитация. И это уже неделание, вы ничего не делаете, потому что осознанность – не действие. Это вовсе не действие, а сама ваша природа, неотъемлемое свойство вашего существа. Вы и есть осознанность. Ваша неосознанность – вот что является вашим приобретением, результатом ваших усилий, причем немалых усилий.

Так что в моем понимании медитация состоит из двух этапов: первый этап – активный, который на самом деле не является медитацией, и второй – совершенно неактивный, пассивная осознанность, что собственно и есть медитация. Осознанность всегда пассивна, и как только вы становитесь активным, вы тут же теряете осознанность. Быть одновременно активным и осознанным можно только в том случае, если осознанность уже дошла до такого уровня, что для ее достижения – или для ее познания, для ее переживания – медитация больше не нужна. Когда медитация становится бесполезной, вы просто ее отбрасываете. Вы осознанны. Только в таком случае вы можете быть одновременно осознанным и активным, а иначе это невозможно. До тех пор, пока медитация все еще необходима, вы не сможете сохранять осознанность во время своей деятельности, активности. Но когда даже медитация не нужна…

Если вы сами стали медитацией, она вам больше не нужна. Тогда вы можете быть активным и даже в этой активности всегда оставаться пассивным наблюдателем. Вы перестаете быть деятелем: вы всегда свидетельствующее сознание.

Сознание пассивно… и соответственно медитация должна быть пассивной, потому что медитация – только вход в сознание, в совершенное сознание. Поэтому когда кто-то говорит об «активной» медитации, это неверно. Медитация пассивна. Для ее достижения вам может понадобиться какая-то активность, какие-то действия – это можно понять – но это не значит, что сама медитация активна. Просто вы так долго были активны, на протяжении стольких жизней, активность настолько вошла в ваш ум, стала его неотъемлемой частью, что даже для достижения неактивности вам потребуется активность. Вы так привыкли к активности, что не сможете просто отбросить ее. Поэтому, сколько бы ни говорили такие учителя, как Кришнамурти: «Просто отбросьте», вы будете продолжать спрашивать: «Как отбросить?» Он говорит: «Не спрашивайте „как“. Не существует никакого „как“, и в нем нет необходимости».

В определенном смысле он прав. В отношении пассивной осознанности, пассивной медитации нет и не может быть никакого «как» – потому что, если бы оно было, она не была бы пассивной. Но в то же время он неправ, потому что он не принимает в расчет слушателя, он говорит о самом себе.

В медитации не существует никаких «как», никаких методов, никакой технологии. В этом Кришнамурти совершенно прав, но слушатель не берется в расчет. А слушатель не знает ничего, кроме активности, для него есть только активность. Поэтому, когда вы говорите: «Медитация пассивна, неактивна, лишена выбора, в ней можно только быть. В ней не нужны никакие усилия, она не требует усилий», вы говорите на языке, который ваш слушатель не способен понять. Он понимает только на уровне слов – вот почему возникают такие трудности. Он говорит: «Умом я все понимаю. То, что вы говорите, мне совершенно понятно». Но смысл ему непонятен.

В учении Кришнамурти нет ничего таинственного, непостижимого. В нем нет ничего мистического, нет никакой тайны: все предельно ясно, точно, последовательно, логически обосновано, все разложено по полочкам – каждый может понять. И это стало главным, непреодолимым препятствием, потому что его слушатели думают, что они понимают. Они понимают на уровне слов, но язык пассивности им непонятен.

Они понимают то, что им говорят, – понимают слова. Они знают значение этих слов, они их слушают и понимают. Они связывают эти слова между собой, и в их уме складывается целостная, связная картина. То, что им говорят, они понимают – на интеллектуальном уровне. Но язык пассивности они не понимают и не могут понять. Для таких, как они, этот язык непонятен. Им понятен только язык действия, активности.

Поэтому я говорю об активности. И мне нужно довести вас в активности до такой точки, откуда вы могли бы просто прыгнуть в неактивность. Активность должна дойти до крайности, до предела, дальше которого уже невозможно быть активным, – потому что до тех пор, пока активность возможна, она будет продолжаться.

Ваша активность должна быть исчерпана. Вам нужно позволить делать все, что вы можете делать. Вас нужно заставить делать все, что вы можете делать, до тех пор, пока вы сами не закричите: «Все, я больше ничего не могу сделать! Все уже сделано. Больше ничего невозможно, ни малейшее усилие невозможно. Я истощен».

Тогда я скажу: «А теперь просто отбросьте!» Теперь можно сказать «отбросьте». Вы на самой грани, и вы готовы отбросить. Теперь вы можете понять язык пассивности. Но прежде вы не могли его понять, вы были слишком полны активностью.

Вы никогда не доходили в своей активности до крайней точки. А отбросить что-либо можно только из крайней точки, но не из середины – из середины отбросить не удастся. Вы можете отбросить секс – если вы погрузитесь в него целиком, пройдете его во всей полноте, вы сможете его отбросить, но не иначе. Вы можете отбросить все, в чем вы дошли до конца, до предела, так что дальше идти уже некуда, и нет смысла возвращаться назад. Тогда вы можете это отбросить, потому что вы познали это полностью.

Когда вы что-то познали полностью, вам становится скучно. Вам хотелось бы пойти дальше, но если дальше идти некуда, вы просто остановитесь на месте, замрете. Назад пути нет, и нет никакой возможности идти вперед. Вы дошли до точки, где все кончается. Тогда вы можете просто отбросить, тогда вы можете быть пассивным. И как только вы становитесь пассивным, случается медитация. Она расцветает, она приходит к вам. Вы как бы «падаете замертво» в пассивность.

Так что в моем понимании именно усилие ведет к отсутствию усилий, именно действие ведет к бездействию, именно ум ведет к медитации, этот самый материальный мир ведет к просветлению. Жизнь – диалектический процесс. Ее противоположность – смерть, и ее нужно использовать, ее нельзя просто отбросить. Используйте одну противоположность, и вы попадете в другую. И будьте осознанны: когда вас бросает на волнах, будьте осознанны. Тогда это легко. Когда вы переходите от предельного напряжения к расслаблению, очень легко быть осознанным, очень легко. Тогда это совсем не трудно, потому что для того, чтобы быть осознанным, вам нужно просто быть пассивным, просто быть свидетелем.

Даже усилия быть свидетелем не должно быть, оно не нужно. Активность настолько истощит вас, что вы решите: «Пропади все пропадом – с меня достаточно!» И тогда будет медитация, а вас не будет. А узнав этот вкус однажды, вы его уже не забудете. Он будет с вами всегда, куда бы вы ни направились, где бы ни оказались.

Он будет с вами всегда. И тогда он проникнет даже в вашу активность. Будет активность, и в ней, в самом центре вашего существа, будет пассивное безмолвие. На периферии – весь мир, в центре – Брахман. На периферии вся активность, в центре только тишина. Но тишина плодоносящая, не мертвая, потому что из этой тишины рождается все, даже сама активность.

Из этого безмолвия происходит все творчество, оно чрезвычайно плодотворно. Так что, когда я говорю «тишина, безмолвие», я не имею в виду гробовую тишину, безмолвие кладбища, безмолвие пустого дома. Я имею в виду безмолвие семени, безмолвие материнского лона, безмолвие корней под землей. В нем скрыт потенциал, который скоро проявится.

Будет активность, но в ней не будет деятеля, действующего лица. Это и есть предмет поиска, предмет исканий.

Существуют две антагонистические традиции – йога и самкхья. Йога говорит, что ничего нельзя достичь без усилий. Вся йога, вся йога Патанджали, раджа-йога есть ничто иное, как усилие. И она всегда была основным течением, потому что усилие многие могут понять. Активность всем понятна, поэтому йога стала основным течением. Но иногда появляются такие чудаки, которые говорят: «Ничего не нужно делать». Нагарджуна, Кришнамурти, Хуан По – всякие чудаки! Они говорят: «Делать ничего не нужно. Ничего не делайте. Не спрашивайте о методах». Это традиция самкхьи.

По существу, в мире есть только две религии – йога и самкхья. Но самкхья всегда привлекала лишь очень немногих, поэтому о ней много не говорилось. Вот почему Кришнамурти кажется очень необычным и оригинальным. На самом деле он не говорит ничего нового, просто самкхья настолько неизвестна.

Все знают только йогу. По всему миру существуют ашрамы и центры йоги. Йогу все знают – это традиция усилия. А самкхью никто не знает. Кришнамурти не сказал ни единого нового слова, но поскольку мы не знакомы с традицией самкхьи, нам это кажется новым. Революционеров творит наше блаженное неведение.

Самкхья означает знание. Самкхья говорит: «Достаточно одного только знания, достаточно осознанности».

Но эти две традиции просто диалектичны. На мой взгляд, они не противоположны – они диалектичны, и возможен синтез. Этот синтез я называю переходом от усилия к отсутствию усилия: от самкхьи к йоге и от йоги к самкхье – от делания к неделанию. В наше время ни одна из этих двух противоположных, диалектических традиций сама по себе помочь не сможет. Но вы можете использовать йогу, чтобы достичь самкхьи, – и вам придется использовать йогу, чтобы достичь самкхьи.

Все это вам станет ясно, если вы сможете понять диалектику Гегеля. После Маркса никто не применял концепцию диалектического развития, а он применял ее совсем не в духе Гегеля. Он применял ее к материальной эволюции, к обществу, к классам, чтобы показать, как общество развивается благодаря классам, благодаря классовой борьбе. Маркс сказал: «Гегель стоял на голове, а я снова поставил его на ноги».

На самом деле все наоборот: Гегель стоял на ногах, а Маркс перевернул его с ног на голову. Из-за Маркса весьма плодотворная концепция диалектики была испорчена коммунизмом. Но концепция прекрасна, она очень глубока и многозначительна. Гегель говорит: «Развитие любой идеи, развитие сознания диалектично. Сознание развивается по законам диалектики».

Я говорю, что любая жизненная сила развивается по законам диалектики.

Медитация – глубочайшее явление из всех возможных, взрыв жизненной силы. Этот взрыв мощнее, чем атомный взрыв, потому что при атомном взрыве взрывается только частица материи, а в медитации взрывается живая клетка, живое существование, живое существо.

К этому взрыву можно прийти только диалектическим путем. Так что используйте действие и помните о бездействии. Вам нужно будет многое сделать, но помните, что все это вы делаете только для того, чтобы достичь состояния, в котором нет никакого действия.

И самкхья, и йога кажутся простыми. Кришнамурти не сложен, так же как и Вивекананда. Они просты, потому что они выбрали только одну часть диалектического процесса, и благодаря этому они кажутся очень последовательными. Кришнамурти очень последователен, совершенно последователен. За сорок лет своих выступлений он не произнес ни единого противоречивого слова, потому что он выбрал одну часть целостного процесса и отверг ее противоположность. Вивекананда тоже последователен: он выбрал другую часть.

Я кажусь очень непоследовательным. Или, можно сказать, я последователен только в своей непоследовательности. Я предлагаю использовать диалектику: чтобы расслабиться, начинайте с напряжения, чтобы прийти к медитации, начинайте с действия.

Вот почему я говорю о посте, о голодании. Это действие, и очень значительное действие. Принятие пищи не такое большое дело, как отказ от нее. Вы едите и потом забываете об этом. В этом нет такой уж большой активности. Но когда вы отказываетесь от еды, это большое дело, вы не можете об этом забыть. Все ваше тело помнит, и каждая клетка напоминает вам об этом. Все тело, весь организм приходит в беспокойство. Голодание очень активно – абсолютно активно. Оно не пассивно.

Танец не пассивен, он очень активен. В конце концов, вы сами становитесь движением: тело забыто, и остается только движение. По существу, танец – самое неземное явление, самое неземное искусство, потому что это просто ритм движений. Танец совершенно нематериален, поэтому вы не можете его удержать. Можно удержать танцора, но не танец – он просто исчезает в космосе. Только что он был, и вот его уже нет. Только что перед вами ничего не было, и вдруг возникает танец – он возникает из ниоткуда, вдруг вы видите танец – он возникает из ниоткуда и потом опять исчезает в никуда.

Когда танцор просто сидит, в нем нет танца. Когда перед нами сидит поэт, в нем может быть поэзия – поэзия может существовать в поэте. То же самое и с художником: в тонкой форме живопись присутствует в нем. Еще до того, как он напишет картину, она уже в нем. Но в танцоре ничего нет, а если что-то есть, тогда он просто владеет техникой, он не танцор. Движение приходит как совершенно новое явление. Танцор становится просто проводником, средством выражения: им завладевает танец.

Одним из величайших танцоров XX века был Нижинский, и в конце своей жизни он просто сошел с ума. Возможно, он даже был величайшим танцором во всей истории, но движение настолько завладело им, что танцор совсем потерялся. В последние годы жизни он уже был не способен управлять своим танцем. Он мог начать танцевать в любой момент, в любом месте, и никогда нельзя было предсказать, когда кончится этот танец. Он мог продолжаться всю ночь.

Друзья спрашивали Нижинского:

– Что с тобой происходит? Ты начинаешь танцевать и потом не можешь остановиться.

На это он отвечал:

– Я есть только в начале. Потом что-то завладевает мной, и тогда «меня» больше нет – я не знаю, кто танцует.

Он сошел с ума. Остаток жизни он провел в сумасшедшем доме и умер в сумасшедшем доме.

Выберите любое действие, любую активность и доведите ее до крайности, до предела, дальше которого возможно только либо безумие, либо медитация. В поиске не может быть полумер.

Глава 3. «Хаотическая» медитация

Первый вопрос:

Интересное совпадение: твоя медитационная техника катарсиса с использованием интенсивного хаотического дыхания появилась в то же самое время, когда на Западе стали применяться такие терапевтические хаотические методы, как, например, теория Р. Д. Леинга, согласно которой шизофрения – это не то, с чем нужно бороться, а то, что нужно добровольно пережить. Леинг заявил, что человек не может быть психически здоровым, нормальным, пока не станет ненормальным, безумным. Потом Вильгельм Райх использовал сексуальную энергию для устранения блоков, соответствующих различным неврозам, и на основе этой техники развилась терапия, которая теперь называется биоэнергетикой, а также терапия первичного крика. Имеет ли это совпадение какое-то значение?

Человек как таковой невротичен. Невротичны не просто некоторые люди, невротично все человечество. Поэтому вопрос стоит не об исправлении отдельных людей, а об исцелении человечества в целом. Невроз является «нормальным» состоянием. Когда вы рождаетесь, вы уже рождаетесь невротичными. Этому есть объяснение. Вам нужно понять причины, по которым невроз стал для человека нормой.

Невроз стал врожденным. Первая причина в том, что человек – единственное животное, которое рождается, не развившись в матке до конца. Каждый человек рождается недоразвитым. За исключением человека все животные рождаются вполне развитыми, и, собственно, они не так уж нуждаются в матери. Но человеческий ребенок совершенно беспомощен. Без матери, без семьи, без родителей он не выживет. Он рождается недоразвитым.

Ученые говорят, что девять месяцев составляют только половину необходимого срока. Для полного развития человеческому ребенку нужно находиться в матке восемнадцать месяцев. Но проблема в том, что женщина не может носить ребенка восемнадцать месяцев. Поэтому у людей все роды преждевременные. Это связано с тем, что человек единственный из всех животных ходит на двух ногах. А матка и все человеческое тело не были предназначены для прямохождения. Из-за прямохождения возникают проблемы, и поэтому ребенок рождается до того, как полностью разовьется и будет готов к рождению. Недоразвитость ребенка с самого начала закладывает основу для невроза.

Во-вторых, даже если бы эту ситуацию удалось изменить, останутся другие проблемы. Когда-нибудь мы сможем ее изменить – это случится, когда ученые создадут искусственную матку для будущего человечества. Но и тогда проблемы останутся. Вторая проблема глубже физиологического уровня, она психологическая. Ни одно животное не имеет культуры, но человеку прививают культуру. Он должен пройти обучение, обусловливание. Ему не позволяют быть таким, какой он есть, он должен быть подогнан под определенный шаблон. И это порождает невроз.

Вам не позволяют быть собой. Общество предлагает вам определенный образец, шаблон. Вам прививают культуру, загоняют в определенные рамки. А это подавление. Вся оставшаяся часть вашего существа подавляется. Лишь небольшой части позволено самовыражение. Из-за этого возникает разделение, шизофреническое расщепление. Некоторой части вашего ума позволено быть выраженной за счет всего целого. Большей части самовыражение не разрешается. Ей не разрешается даже существовать. Она должна скрываться в потаенных уголках вашего существа.

Но она остается там, и отсюда постоянный конфликт. Между той частью, которая разрешена обществом, и основной, большей частью, которую общество подавляет, возникает напряжение, конфликт – постоянный внутренний конфликт. Вы оказываетесь в противоречии с самим собой, идете против себя: отсюда невроз.

Ни один человек не стоит за себя, каждый выступает против себя. Человек идет против самого себя. Так общество прививает вам культуру, воспитывает, обусловливает вас. И это подавление влечет за собой множество последствий. Вы никогда не можете быть спокойны, расслаблены, потому что большей части вашего существа не разрешается даже существовать, не разрешается даже быть осознанной. Большая часть вашего существа заключена в рабство.

Запомните: часть никогда не может быть свободной. Как одна ветка может быть свободной, если все дерево в рабстве?

Часть принадлежит целому, поэтому даже у разрешенной части свобода только кажущаяся, иллюзорная. К тому же та часть, которая подавлена, постоянно добивается самовыражения.

Жизнь требует самовыражения, жизнь есть самовыражение. И если вы запрещаете жизнь, тем самым вы создаете и накапливаете взрывоопасные силы. Они взорвутся, и вы распадетесь на частицы. Это разделение внутри вас и есть шизофрения. Так что каждый человек шизофреничен, разделен – разделен с самим собой. Он не может быть спокоен, в нем не может быть молчания, не может быть блаженства. В нем всегда только ад, и пока вы не станете целостными, вы не сможете избавиться от этого ада.

Итак, если вы меня поняли, человек как таковой расщеплен, невротичен. Поэтому нужно сделать что-нибудь для устранения этого невроза, свести ваши разделенные части вместе. То, что не выражено, должно быть выражено. И нужно убрать это постоянное подавление в вашем уме – подавление бессознательного сознательным.

Все старые техники медитации не учитывают этого, вот почему они бесплодны. Техники медитации существуют с давних времен, они были известны на протяжении всей истории, но Будда, Иисус, Махавира – все они потерпели неудачу. Я не хочу сказать, что они сами не достигли реализации. Они реализовали себя, но они были исключением, а исключения только подтверждают правило. Будда достиг просветления, но он не смог помочь большей части человечества стать просветленными. Он так и остался исключением.

Почему религия не смогла существенно помочь? Причина вот в чем: мы всегда принимали человека как данность, и техники медитации передавались, чтобы помочь человеку в том состоянии, в каком он находится. Но все эти техники способны помочь только до определенной степени и только на поверхности. Внутреннее разделение остается – вы ничего не делаете для его устранения.

Например, есть техники дзен, трансцендентальная медитация Махеш Йоги и другие техники. В какой-то степени они могут быть полезны. Вы станете спокойнее, на поверхности будет больше покоя, но с вашим внутренним существом ничего не произойдет – не может произойти! И в некотором отношении это поверхностное спокойствие даже опасно, потому что рано или поздно вы опять взорветесь. По существу, ничего не изменилось. Вы просто приучили свой сознательный ум оставаться в более спокойном состоянии.

Можно очень легко успокоить свой ум с помощью мантр, с помощью непрестанного повторения и многими другими способами. Все, что вызывает внутри скуку, поможет вам успокоиться. Например, если вы будете непрерывно повторять: «Рама, Рама, Рама», от этого повторения возникнет сонливость, скука, и ваш ум начнет засыпать. Вы можете принять эту сонливость за спокойствие, за внутреннюю тишину, но это не так. На самом деле, это просто некоторое притупление чувствительности. Благодаря этому вы сможете более терпимо относиться к своей жизни – по крайней мере, на поверхности вы будете чувствовать большее удовлетворение. Но силы, невротические силы будут продолжать бурлить внутри вас. В любой день они могут вырваться на поверхность, и тогда вы увидите, что потерпели полную неудачу.

Это успокаивающие, умиротворяющие методы, и они могут помочь лишь очень немногим. А те, кому они могут помочь, способны обойтись и без всяких техник. Это редкие счастливцы – те, кому выпала удача родиться без невроза. Такой случай говорит о многом, но в большинстве своем человечество не настолько удачливо.

Поэтому мои усилия в первую очередь направлены на то, чтобы устранить ваше внутреннее разделение, сделать вас едиными – одним целым. До тех пор, пока вы не станете одним целым, ничего нельзя сделать. В первую очередь нужно устранить ваш невроз. Поэтому в моих техниках вы должны сначала принять свой невроз, как он есть, а потом попытаться его отпустить. Мои техники в основном начинаются с катарсиса. Все, что скрыто, должно быть высвобождено. Вы не должны продолжать подавлять себя, перейдите на путь самовыражения. Не осуждайте себя. Примите себя такими, какие вы есть, потому что осуждение всегда ведет к разделению.

Просто осуждая, вы ни от чего не избавитесь. Вы можете осуждать секс, говорить, что это плохо, но так вы от него не избавитесь. Одного только осуждения недостаточно, чтобы секс исчез. Напротив, он может стать еще более опасной силой, потому что, если его подавлять, он будет бороться за самовыражение. А если вы будете продолжать бороться с ним, не допускать его, он может принять извращенную форму. Подавление сделает вас более сексуальным, и сексуальная энергия будет бороться за то, чтобы любым способом проявиться, в какой угодно форме.

Все извращения, какие существуют в мире: гомосексуализм, всевозможные садомазохистские извращения, – по существу, являются побочным продуктом так называемых религий, в особенности христианства. Потому что чем больше вы подавляете, тем более настойчиво энергия пытается сама проложить себе путь. Естественный секс прекрасен, но когда секс извращен, он безобразен. Естественный секс может стать божественным, священным, но извращенный секс не может стать священным, потому что он совершенно отделен от изначального источника.

В вас есть секс: не осуждайте его. Примите его. Не создавайте разделение в самом себе, между частями своего существа. В вас есть гнев: примите его. Есть жадность, или еще что-то: примите. Это не значит, что вам нужно быть жадными. Скорее, наоборот, как только вы все примете, вы выйдете за пределы, потому что принятие ведет к единству, а когда вы едины внутри, в вас появляется энергия для того, чтобы выйти за пределы.

Когда вы внутренне разделены, ваша энергия борется сама с собой, и ее нельзя использовать для трансформации. Так что перейдите от осуждения к принятию. До сих пор вы все только подавляли. Теперь все это должно быть высвобождено. Если вы начнете осознавать свой невроз и быть невротичным сознательно, то однажды вдруг обнаружите, что невроза уже нет.

Это может казаться парадоксальным, но те, кто подавляет свой невроз, становятся все более и более невротичными, а те, кто сознательно его выражает, освобождаются от него. Так что, пока вы не станете сознательно безумными, вы не сможете обрести психическое здоровье. Р. Д. Леинг прав. Это один из наиболее восприимчивых людей Запада. Он говорит: «Позвольте себе быть безумными». Вы безумны, и с этим нужно что-то делать. Я предлагаю принять это безумие. А что предлагают традиционные методы? Они требуют: «Подавляйте, не позволяйте безумию проявиться, выйти наружу, иначе вы сами станете безумными». Я же говорю: «Позвольте ему проявиться, это единственный путь к здравомыслию, к психическому здоровью». Выпустите его наружу! Внутри оно станет ядом. Выбросьте его, освободитесь от него полностью. Самовыражение – вот что по-настоящему нравственно. И чтобы осуществить этот катарсис, вы должны подойти к нему очень методично, систематически, потому что вы должны стать сумасшедшим сознательно, по определенной методике.

Вот что вам нужно делать: во-первых, осознавать все, что вы делаете, и, во-вторых, ничего не подавлять. Но в нашем понимании сознание означает подавление, и от этого возникает проблема. Как только вы что-то осознаете в себе, вы начинаете это подавлять. Так что вам придется переучиться: вы должны научиться быть сознательными и не подавлять – и даже, напротив, быть сознательными и выражать себя.

Вы чувствуете себя несчастным: что вы будете делать? Вы либо постараетесь как-то отвлечься, забыться, либо попытаетесь изменить неприятную ситуацию, или как-то успокоить себя. Все это будет тонкой формой подавления, и ваше страдание, уныние будет оставаться в вас, накапливаясь. И чем дольше оно будет там, тем больше в нем будет яда – чем дольше, тем сильнее будет яд. И оно будет не только в вашем уме, оно войдет также в тело, в кровь, в кости, во всю физиологическую систему. От этого возникнет много болезней.

Пятьдесят процентов всех болезней имеют психическую природу и берут свое начало в уме. И эта статистика, о которой я говорю – пятьдесят процентов, – она не слишком достоверна. Те, кто работает с умом и телом, знают, что девяносто процентов болезней зарождаются в уме.

Таким образом, чем больше вы подавляете свои энергии, тем больше болезней проникают в ваши ум и тело – и в ум, и в тело. Вам нужно войти внутрь себя с помощью глубоко трансформирующего метода.

Моя техника динамической медитации начинается с дыхания, потому что дыхание имеет глубокие корни в существовании. Возможно, вы не замечали этого, но дыхание обладает многими особыми свойствами. Ваш организм включает в себя две системы: одна система произвольная, а другая непроизвольная, автоматическая. Я могу намеренно, произвольно двигать своей рукой, но я не могу управлять своим кровообращением – оно действует автоматически. Наше тело состоит из этих двух систем – произвольной и непроизвольной. Вы можете что-то делать с дыханием: можете дышать глубоко, можете дышать медленно, можете изменить ритм. Вы можете даже остановить дыхание на несколько секунд или минут. Но все же оно занимает промежуточное положение. Вы не можете остановить его полностью, навсегда. Оно является связующим звеном между произвольной и непроизвольной системой.

Изменяя дыхание, вы можете многое изменить в себе.

Если вы внимательно понаблюдаете за своим дыханием, вы обнаружите немало взаимосвязей. Когда вы рассержены, у вас один ритм дыхания, а когда вы влюбляетесь, ритм дыхания совершенно другой. Когда вы спокойны, расслаблены, и когда вы напряжены, вы дышите по-разному. Вы не можете дышать так, как вы обычно дышите в расслабленном состоянии, и при этом сердиться. Это невозможно.

Когда вы приходите в сексуальное возбуждение, ваше дыхание меняется. Если вы не позволите своему дыханию измениться, сексуальное возбуждение автоматически пройдет. Это означает, что дыхание глубоко взаимосвязано с вашим психическим состоянием. Если вы измените дыхание, то изменится и состояние вашего ума. Или, если изменится состояние вашего ума, изменится и дыхание.

Поэтому моя техника начинается с дыхания: в начале – десять минут хаотического дыхания. Под хаотическим дыханием я имею в виду просто вдохи и выдохи без какого-либо ритма – без всякого ритма. Вы должны просто вдыхать и выдыхать, делая столько вдохов и выдохов, сколько сможете.

Назначение этого хаотического дыхания – вывести из равновесия, привести в хаос всю вашу систему подавления. У каждого человека свой тип дыхания. У ребенка один тип дыхания, а когда он начинает осознавать свою сексуальность, или когда ему на нее указывают родители или общество, он начинает дышать по-другому. Если вы боитесь секса, вы не сможете глубоко дышать, потому что каждый глубокий вдох достигает сексуального центра. Так что, если вы боитесь секса, вы не сможете делать глубокие вдохи. А мы вынуждаем ребенка бояться секса. Когда он прикасается к своим половым органам или играет с ними, мы его останавливаем. А если мы его останавливаем, его дыхание становится поверхностным. Он больше не сможет глубоко дышать – в нем поселился страх. Когда есть страх, вы не можете глубоко дышать, страх делает дыхание поверхностным.