Боб, Рыська и другие Бекенская Юлия

© Юлия Бекенская, 2015

© Маргарита Лебедь, дизайн обложки, 2015

© Маргарита Лебедь, иллюстрации, 2015

Редактор Андрей Селезнев

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1

Кошка с помпоном

Кошка выскользнула из коробки и забилась в угол. Её рыжеватая, с чёрными полосками шерсть стояла дыбом.

– Знакомьтесь, – сказал папа. – Аляска. Так по кошачьему паспорту её зовут. Аляска, Аляска… – повторил он, – какое неудобное имя!

Тёмные полоски по бокам превращались в точки. Если смотреть сбоку, получалась кошка в горошек.

– Какая хорошенькая! – запищала Лена, – ути-пусечка, лапочка! А хвостик, гляньте! Это же помпончик, – подскочила на длиннющих ногах и как схватит кошку на руки!

– Такая порода бесхвостая, – объяснил папа, – называется курильский бобтейл.

На мгновение Бобка увидел кошкин хвост: короткий и круглый, как у зайца. В следующую секунду она зарычала, как маленький тигр, извернулась на руках у сестры, прыгнула и забилась под стул.

– Ну что ты, глупая, – сказала Лена. – Не бойся, я ничего не сделаю, только поглажу тебя, я же твоя хозяйка, – и полезла вытаскивать.

Папа доставал и сумки вещи:

– Кошачий корм, миска… это шлейка, тут щётка для шерсти… Лена, не трогай! Ей надо освоиться.

– Это же наша кошка! – возразила Лена. – И должна привыкать, что я буду её гладить!

Она присела на корточки и протянула руки под стул. Лена была взрослой: двенадцать лет. И всё делала по-своему.

Бобка смотрел на сестру и думал: неужели непонятно? Ей же не нравится!

Кошку Боб очень хорошо понимал. Когда к маме приходили подруги, все эти «ути-пуси, какие мы славные» доставались ему.

Кому понравится, когда хватают за щёки, треплют волосы, насильно сажают на колени и тормошат?

Особенно тетя Алёна: целовала его в нос, пачкала помадой и над ним же смеялась. Тискала, крутила, сюсюкала, а когда Боб вырывался, удивлялась: смотрите, какой! Сразу видно, мужчина! И от этого почему-то становилось обидно.

Сейчас ему уже семь, но всё равно нет-нет, да и найдётся какая-нибудь дама, которой обязательно надо ущипнуть его за щёку.

Кошка зашипела и подняла лапу. Из мягких подушечек показались когти, и лапа сделалась похожей на ромашку.

– Берегись, – сказал папа негромко.

– Подумаешь, – фыркнула сестра, – какие мы гордые!

Поднялась и вышла из комнаты.

– Нам всем лучше не обращать на неё внимания, – сказала мама. – Пусть привыкает. – И ты, Боб, уж, пожалуйста, её не трогай. Иди, поиграй.

Боб засопел: он и не собирался! Вот всегда так: если сестра что-то сделает, считают, что младший брат обязательно повторять будет.

Но его увели.

Во дворе Боб поговорил с соседской собакой, послушал, как стрекочут кузнечики в длинной траве, покачался на качелях.

Потом к сестре пришла подружка, они вытащили одеяло и растянулись загорать прямо под его носом. И сказали, что он им солнце загораживает.

Ничего другого не оставалось, как уйти в сарай.

От земляного пола тянуло сыростью. Боб поднялся на цыпочки, достал с полки молоток и гвозди.

Возле сарая стоял Пень Возмущения. Его папа с дедом с улицы принесли.

– Спорить и капризничать – женское дело, – объяснил дед. – Мужчинам скандалить не полагается. Но если тебя совсем допекут, бери молоток, гвозди и вбивай в пень, пока не отпустит.

На пне виднелись блестящие шляпки. Часть гвоздей забили криво, другие вогнали в дерево одним ударом.

Боб приходил сюда часто. Папа – изредка. А однажды Боб застал здесь бабушку!

Повод был особый: дед случайно съел её цветок. Бабушка привезла из города луковицу нарцисса, чтоб посадить, и спрятала в холодильник. А дед решил, что это чеснок. И съел. Ещё удивлялся, что невкусно.

Бабушка его не ругала. Молча вышла из дома и направилась к пню. Вернулась спокойная. Только дала дедушке таблетку от живота.

Бобка забил два гвоздя: один криво, другой аккуратно. Потом тихонько прошмыгнул в дом.

В прохладной комнате кошка со странным именем Аляска смотрела на Бобку со шкафа.

Он подошёл и задрал голову. Она не шелохнулась. Только следила круглыми, цвета мандарина, глазами. Лапы у неё были крупные, уши острые, шёрстка пушистая. Рысь, а не кошка. Только маленькая.

Кошка тоже изучала его. Мальчик как мальчик: светлый ёжик волос, курносый нос, веснушки. И расцарапанные коленки.

Пауза затягивалась.

– Тискать будешь? – наконец, без слов спросила кошка.

– Не буду, – тихонько ответил ей Боб. – Что я, не понимаю!..

Потом добавил:

– Ты на Ленку не сердись. Она… нормальная. Только торопится очень. А тебе время надо. Чтоб осмотреться. Ты же охотница. Вон как высоко забралась. Настоящая рысь!

Кошка смотрела со шкафа. Но Бобка знал, что она его услышала. Позвал:

– Рысь! Рыська! иди сюда.

Кошка промолчала, но как будто прислушалась.

А ему на плечо легла ладонь. Папа сказал:

– А, ведь, правда… не Аляска они никакая. Ты отличное имя придумал. Рысь!

Глава 2

Мустанг-иноходец

– Если она такая породистая, – подозрительно сказала бабушка, рассматривая Рыську, – то я боюсь! А вдруг она потеряется? Или чужой украдёт? Не запирать же её в доме. Всё равно убежит.

Рысь умывалась, сидя на стуле, и делала вид, что её разговор не касается.

Родители стояли на пороге. Выходные кончились, и они уезжали в город.

– Ты же жаловалась на мышей, – сказал папа. – А теперь к тебе ни одна не сунется.

– Мышей я и сама отлично ловлю! – возразила бабушка.

Бобка тут же представил, как бабуля охотится на мышь: спрячется за деревом с тапочкой в руке, осторожно подкрадывается ближе и каааак хлопнет!..

Он засмеялся.

– И ничего смешного, – обиделась бабушка. – Я в том году всё лето ловила. Мышеловкой! Они и разбежались. Но пришли крысы! Я видела, как одна бежала по грядке. Я сперва подумала, что бурундук. Рыженькая, красивая. Мне даже показалось, что у неё румяные щёки. Но потом я увидела… хвост! – бабушкины глаза под очками стали совсем круглые. – Голый крысиный хвост! Бррр!

– Да-да, – сказал папа, – это земляная крыса. Вот мы и привезли тебе настоящую кошку-крысоловку. Она просто создана для охоты!

Бабушка с сомнением посмотрела на Рысь:

– Больно она маленькая… и породистая. Я за ней не услежу! На мне и так дети, обед, огород…

– Да, – пискнула Ленка из-за бабушкиной спины, – у нас с бабулей забот хватает!

Так всегда: тискать кошку – сестра первая, а следить, чтоб не убежала – сразу в кусты.

– Не припомню я, чтобы Леночка в огороде пропадала, – заметила мама. – Но раз так, хорошо. Лена помогает бабушке, а кто же следит за Рысью?

– Я! – Боб, не раздумывая, шагнул вперёд.

– Она у тебя потеряется! – сказала сестра.

– Не потеряется, – возразил он. – Мы на шлейке гулять будем, пока не привыкнет.

– Вот и славно, – сказал папа. – Договорились! А нам пора.

И они с мамой уехали.

Дачный поселок небольшой. Зато тут есть и лес, и карьер, и даже маленький кусочек Ладоги! Соседи знакомы много лет, а их дети и внуки успевают передружиться ещё в колясках, когда мамы гуляют по тенистым улочкам.

Боб представил, как они с Рысью вечером тоже выйдут гулять. Соседи станут спрашивать, что это за необычная кошка, а он будет объяснять про редкую и удивительную породу.

Кошкину шлейку Боб нашёл быстро: тоненький ремешок с дырочками и пряжкой. Его и нужно на Рыську надеть. Боб видел, как это делается: в городе его приятель Кеша часто снаряжал на прогулку рыжего кота по кличке Батон. Кот обычно растягивался в кресле, а Кеша надевал шлейку ему на голову, затем просовывал в петли передние лапы. Батон лежал смирно и лишь немного подрагивал кончиком хвоста. Ничего сложного.

Боб взял шлейку и направился к кошке.

– Ну-ну, – сказала Рысь.

– Идём гулять, – объяснил Бобка. – Это – для твоей безопасности. Чтоб ты не потерялась.

Рысь понюхала шлейку и отошла. Боб надел ремешок на кошку. Та тряхнула головой, ошейник упал. Боб надел ещё раз. Рыська попятилась, наклонив голову, и вышла из ошейника.

– Так!– сказал Боб и встал на четвереньки.

– Как? – поинтересовались два мандариновых глаза.

Вошла сестра и встала, руки в боки, насмешливо глядя на них. Только открыла рот, чтоб сказать обидное, как бабушка её позвала:

– Лена! Ты обещала прополоть огурцы!

Так ей и надо.

– Придётся действовать силой! – сказал Боб твердо.

– Попробуй, – прищурилась кошка.

Ах, так? Наездники в прериях укрощают диких лошадей, а он, Боб, не может надеть шлейку на одну домашнюю кошку?!

В три мощных прыжка на четвереньках он догнал упрямицу, накинул на голову одну петельку, просунул лапу во вторую…

– Кийяяяя! – закричала Рыська тонко и пронзительно. Как самурай. Вчера они с папой читали в интернете, что порода курильских бобтейлов произошла от японских бесхвостых кошек и котов с Курильских островов.

Кошка рванулась и попыталась взлететь на шкаф. Боб успел схватить её за заднюю лапу.

– Помочь? – в дверях возник дед. В волосах у него были стружки, наверно, что-то в сарае мастерил.

– Я… сам, – прохрипел Боб, – спасибо.

– Понял! – и дверь быстро захлопнулась.

– Бан-зауууу!!! – низко и угрожающе взвыла кошка.

Но Боб уже разозлился окончательно. В конце концов, кто главный – человек или кот?!

– Для твоего же… блага, – пропыхтел он, и, оседлав Рыську, как мустангер – непокорного жеребца, наконец, застегнул шлейку и прикрепил поводок.

И Рыська сошла с ума. На время. Никогда не Боб не думал, что это возможно, но первые минуты в шлейке кошка ходила исключительно задом наперёд, с грохотом двигая стулья. Она то пятилась, то вдруг замирала, будто прислушиваясь к чему-то внутри.

Что это с ней? Ведь кот Батон спокойно вставал и шёл гулять! А Рыська, она же не какой-нибудь городской увалень. Она охотница! должна бежать на прогулку!

– Пойдём? – спросил Боб и дёрнул за поводок, как это делают хозяева собак.

Но вместо того, чтоб вскочить и броситься к двери, увлекая за собой хозяина, Рысь упала на спину, задрала вверх четыре лапы и замолотила ими, стараясь отодрать от живота ненавистную упряжь.

Боб вздохнул. Кажется, у прогулки с породистой кошкой на поводке есть сложности, о которых он не подозревал.

– Ладно, – сказал он. – Не хочешь идти, тогда поехали!

Поднял её на руки и вышел во двор.

Глава 3

Выход в люди

Рысь напружинилась на руках у мальчишки, готовая в любую минуту спрыгнуть. Какое оскорбление: её, охотницу, посадили на поводок, как… цирковую собачку! Она уже хотела пустить в ход когти и зубы, чтоб объяснить, кто здесь свободный хищник, но тут…

Дверь открылась. Боб осторожно поставил кошку в траву. Лето обрушилось на неё запахом, звуками, солнечным светом.

От нагретой земли шёл пар. Жужжали пчёлы. Каждая травинка и цветок пахли по-своему. Прыгали кузнечики. Над ними трещали стрекозы. Их прозрачные крылья молотили так близко… оттолкнуться задними лапами, взлететь в небо и мощным ударом передней лапы сбить добычу вниз!

Рысь провела детство в большой городской квартире. Её бывшие хозяева разводили кошек. Кроме её родителей, в квартире жили ещё пять братьев и сестер: бесхвостых, драчливых и горластых. Две собаки: старый ротвейлер и нервный шпиц: котята доводили его до истерик, и он лаял, не переставая, пока хозяева не забирали его к себе в комнату.

В клетке под потолком сидели канарейки с железными нервами. А, может, совсем безмозглые: иначе как бы они пережили все атаки стаи охотничьих кошек? Сколько раз нападали на клетку – не перечесть! А канарейки чирикали, и хоть бы что.

А тут, во дворе, птицы запросто порхали по веткам, а одна нахальная ворона клевала что-то прямо на земле. Большая, почти с Рыську, но какая разница!

…Притаиться в траве, медленно, едва шевеля лапами, подкрадываться ближе, потом, ловким и точным прыжком распрямиться… сейчас…

Кровь курильских предков бурлила в жилах. Охота! Главное, тихо… осторожно…

Но вдруг…

Что-то дёрнуло её за спину и поставило на ноги. О, ненавистная шлейка! Содрать бы её, зубами и когтями, удрать подальше и поохотиться вволю!

– Рыыысь! – ну что ты застряла? – нетерпеливо спросил Боб.

Кошка посмотрела на мальчика. На солнце зрачки были совсем тоненькие, как иглы. Подняла лапу и прошипела:

– Меша-ешшшшь!

– Да ты что?! – опешил Бобка. – Идём, мне столько надо тебе показать! – и, не слушая возражений, схватил кошку на руки и поволок на улицу, в огромный и неизведанный мир.

…Если по-честному, то не Рыське улицу Боб хотел показать, а наоборот. Он, конечно, не какой-нибудь хвастунишка. Но у него вот уже второй день есть необычная кошка, а её ещё никто не видел!

Калитка скрипнула и закрылась. Боб огляделся: как назло, никого. Только впереди трусцой приближался сосед с собакой по кличке Вжик.

Вжика сосед купил на рынке еще щенком. Ему обещали немецкую овчарку. Хозяин придумал ей красивое имя – Джип. Но, оказалось, что щенок – самозванец. Он вырос в коротконогую дворнягу с длинной мордой и кривыми лапами.

Имя «Джип» обкусалось, и все, включая хозяина, стали называть дворнягу Вжиком.

Характер у Вжика был злобный: наверно, он тоже надеялся вырасти в овчарку. И теперь все время доказывал, что может быть не хуже.

– Здравствуйте! – крикнул Боб.

– Хы-ав! – ответил Вжик. Лаял он басом, как большая собака.

– А мы… – начал Боб в том смысле, что гуляют они, с новой кошкой, но тут…

– Хы-ауу! Хаууу! Хаууу! – Вжик рванул к ним.

Это он Рыську увидел, сообразил Бобка, но поздно.

…Когда они с ребятами играли в футбол, его, как самого маленького, ставили у ворот вторым защитником. В тот угол поля мяч долетал редко. Но один раз кто-то из старших пробивал штрафной. И мяч попал Бобке в грудь. От толчка выбило дыхание, он потерял опору и шмякнулся на пятую точку.

Теперь он почувствовал такой же удар, только мяч ещё и шипел, как масло у бабушки на сковородке. Это Рыська оттолкнулась от Боба. От неожиданности он выпустил шлейку.

– Хыаууу! – Вжик бежал к ним. Но поводок помешал, и пёс затормозил, продолжая ругаться по-собачьи.

– Как ты не вовремя, – сердито сказал сосед, забрал собаку и скрылся у себя во дворе.

А Боб смотрел, как маленький хвост-помпончик мелькает высоко среди веток берёзы.

– Эй! Рыська! – крикнул он. – Спускайся! Собака ушла.

– И не подумаю, – помпончик поднялся выше.

– Ну, Рыыысь, – заканючил Боб, – ну пожалуйста!..

– Ничего не знаю, – следовал молчаливый ответ. – Я с тобой, как с другом, а ты меня… на поводке, как какого-нибудь пуделя!

– Но это только сначала… пока ты не освоишься… тебе же так лучше! – начал Боб и осёкся, кое-что вспомнив.

Он никогда не любил цирк. И зверей жалел абсолютно всех: от могучих тигров, бессильно бьющих хвостами, до последнего попугая. Потому что все они были пленники, хоть и назывались артистами.

Он вспомнил кое-что, связанное с цирком. Однажды мама нарядила его в дурацкий костюм с синим воротником, штанишками и беретом.

– Настоящий матросский костюмчик, – радовалась мама. – А ты – морячок! Такие наряды носили мальчики раньше, почти век назад. Я специально сшила. Такой хорошенький!..

Но Боб не желал быть хорошеньким. Он хотел идти в цирк, как все нормальные парни: в джинсах и футболке с трансформерами.

Но мама ответила:

– Ты просто не понимаешь. Тебе же так лучше!

Не лучше, Боб это знал. Он получился какой-то слишком нарядный. Поэтому плелся за мамой в цирк как… Рыська сегодня на шлейке!

– Меня, дикую кошку – на поводок!.. – шипела Рысь сверху.

– Слезай, – попросил Боб. – Я больше не буду! Обещаю.

– И не подумаю! – отрезала Рысь и забралась веткой выше.

Весь вечер Боб проторчал под берёзой. Не помогли уговоры, и вкусная колбаса, и кошачий корм, и миска с молоком под деревом.

– Взяток не берёт, – сказал дед одобрительно. – Наш человек.

– Я же предупреждала, – переживала бабушка.

Лена сходу наябедничала родителям по телефону.

– Утро вечера мудреней, – заявили мама с папой.

– Спать, – сказал дед. – Молоко на крылечке оставь. Ночью сама слезет и придёт, никуда не денется.

Так и отправился Бобка спать в беспокойстве.

Глава 4

Ночное знакомство

Темнело. Люди разошлись. Рыська на ветке повеселела. Выдумали тоже: приманивать её кусочками! Они бы ещё к медведю пошли с конфеткой. Или к тигру с сосиской. Взбредёт же такое в голову!

Сверху, с ночной вышины звёздные кошки таращили на Рыську глаза: жёлтые и зелёные. В домах погас свет, умолкли птицы, только лягушки квакали из канавы, да собаки лаяли. Болтливые морды! Фррр!

Наступало Рыськино время. Она осторожно спускалась с дерева. Это было непросто. Трудней, чем наверх. Взлететь на макушку можно очень быстро, а вот обратно – тут сноровка нужна, особенно когда тело стянуто ненавистными ремешками, а за спиной болтается поводок.

На земле Рысь первым делом попробовала его содрать – покаталась по земле, нашла дерево с чешуйчатым стволом, от которого приятно пахло смолой, потёрлась. Не помогло, только испачкалась. Но не терять же из-за этого ночь! И она отправилась в разведку.

Глаза в темноте видели отлично: канаву, полную лягушек, двор с брехливой собакой, пруд, в котором, неплохо будет половить рыбку с утра.

Воды она не боялась. Рыбу наловчилась ловить в аквариуме у старых хозяев. Нужно было сесть неподвижно и следить, как золотистые мальки снуют в зелёной воде. Потом дождаться, когда кто-то неосторожно подплывет к поверхности и – цап!

Хозяева удивлялись, куда рыбки пропадают…

Она шла, прислушиваясь, глядя по сторонам. И тут…

Запах! Конечно, хищнице не пристало отвлекаться на пустяки, но пахло тепло, сладко до того знакомо, что захотелось муркнуть, как котенок, и бежать. Молоко! У Рыськи забурчало в животе.

И она пошла туда, где за высокой оградой шевелилось, топотало, дышало теплом что-то большое. Там пахло сеном, навозом и молоком.

Рядом с закрытыми воротами Рыська обнаружила щель, небольшую, как раз, чтоб пролезть. Она тут же нырнула в дыру и даже сделала пару шагов туда, на запах, но тут…

Её дёрнуло назад. Проклятый поводок зацепился!

Рысь рванулась, но это не помогло. От досады она прыгнула, кувырнулась, чтоб избавиться от поводка. Но ремень только стал короче. В ярости она металась туда-сюда, но проклятый ремешок всё больше запутывался. Она поняла это поздно: крутилась до тех пор, пока едва смогла отойти от щели на шаг.

Она погрызла шлейку, но ничего не вышло. Села на камень и взвыла от расстройства:

– Выррр-мяууу!

Какой позор. Теперь, когда её найдут, так и поведут домой на ненавистном ремешке. И все увидят, что она – ручная, как комнатная собачка.

– Извините, пожалуйста, – раздался голос откуда-то снизу. – Вы не могли бы подвинуться? Дело в том, что вы сидите… на мне.

Кошка подскочила.

Говорящий камень? Клетчатый, размером, пожалуй, с Рыську, если ей свернуться туго в клубок, упрятав нос в передние лапы.

Камень отполз.

– Ты кто? – выдохнула кошка.

Из-под камня высунулась голова и сказала:

– Черепаха. Меня зовут Арчибальд. Для друзей я Арчи. Только у меня их нет…

– Рысь, – кошка протянула лапу, чтоб потрогать странное существо, и голова тут же убралась под панцирь. – Ты откуда взялся? И напугал же меня!

– Не более, чем вы меня, – заметил Арчи. – Вы не могли бы убрать лапу? Это нервирует… у меня привал. Передохну – и снова в путь. Рад знакомству. Жаль, что такому короткому.

– Почему короткому? – Рысь дёрнула ремешок, но без толку.

На минуту ей показалось, что от ворот пришёл новый запах. Так пахла добыча…

– Жизнь вообще коротка, – заметил Арчи. – Уже август. Лето кончится, и осенью я умру от холода. Ровно месяц назад я сбежал от хозяев: видите, в моем панцире осталась дырка? В неё продевали верёвку, чтоб я не удрал. Я её перетер. За июль мне удалось преодолеть одиннадцать дворов и четыре канавы.