Аврора Горелика (сборник) Аксенов Василий

(встает и громогласно).

Когда-нибудь она придет сюда!
(Стоит с поднятой рукой.)

Входят Разраилов под руку с Ниной. За ними, шаркая подошвами, плетется Любовный Треугольник.

Немая сцена.

РАЗРАИЛОВ

(Нине)

Вот здесь, ма шер, немножко будем кушать.
Немножко закусиль, пошель обратно…
(Хохочет, виляя бедрами, ведет Нину
к свободному столику, замечает Кибера.)
Приветствую, товарищ Малахаев!
Какая встреч! Откушаль пирога?!
(Трясет руку Киберу.)
Я отшень рад увидель вы сегодня
И на правах торгового партнера
Хотель предствить вам моя супруга
Мадам Флоренс, а это наш друг дома,
(Кивает на Любовный Треугольник.)
Надежный спутник…

КИБЕР

(глухо)

Как мадам назвали?

РАЗРАИЛОВ

Мадам Флоренс.

ОРЕЛ

Неправда, это Нина!

ВСЕ

Да это Нина! Нина! Нина! Нина!

Все вскакивают, робко тянутся к Нине.

Лишь Фефелов продолжает есть.

ФЕФЕЛОВ

Мадам Флоренс, отведайте цыпленка.

НИНА

(улыбаясь, словно во сне).

Буа луа лион ниелодар…

РАЗРАИЛОВ

Как видите, мадам Флоренс по-русски,
Как говорится, ни бельмес не смыслит.
(Нине.)
Ты видишь, милая, тебя здесь очень ждали.
Ведь я же говорил, что здесь нас ждут…

НИНА

(жалобно).

Дзондон муар оли гилиотело…

РАЗРАИЛОВ

Она сказала: каждому – свое.

ХОЛЕРИК

(глухо).

Уйдите, Разраилов, мы вас помним.

КИБЕР

Останься, Нина. Ждали мы тебя.

Движение.

РАЗРАИЛОВ

Нам недосуг. Одним экспериментом
Сейчас мы заняты.
(Быстро ест с тарелки Фефелова.)
Представьте, под землею…
Курчонок сочный, соусу подлейте!..
На глубине, далекой от футбола.
Одна лаборатория возникнет…
Свободный индивидуум совместно
С машиной электрической… огурчик…
(Чавкает.)

ТЕМПЕРАМЕНТЫ

Мы не согласны! Нет!

РАЗРАИЛОВ

Не зарекайтесь.

(Вытирает губы

галстуком обалдевшего Фефелова.)

Пойдем, Нинон, мадам Флоренс иль как там
Тебя зовут в различных городах.
(Любовному Треугольнику.)
Пойдем и ты, урод!

ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

О, ужас!
Его люблю, тебя я уважаю.
Подлейте яду в пищу с поцелуем,
Следы любви трехгранной исчезают,
Страданья блекнут, эрос отощал.
(Конвульсия.)

Разраилов берет под руки Нину и Любовный Треугольник, виляя задом, ведет их к выходу. Скрываются. Все медленно возвращаются к прежним позам.

ФЕФЕЛОВ

Какая духотища!
(Орлу.)
Что ты, дядя,
Орешь в такую духоту? Мы можем
Призвать тебя к порядку.

Появляется Нина.

НИНА

(радостно).

Эй, ребята!
Я к вам пришла! Меня вы долго ждали.
И я ждала…
(Плачет.)

Выскакивает Разраилов, хватает Нину за руку.

НИНА

…мурлен юл? тимпан!
(Простирает руки.)
Ферран оччи стилло навакобуко!

Разраилов тащит Нину. Скрываются.

ОРЕЛ

(устало садясь).

Она придет, увидите, придет…

МЕЛАНХОЛИК

(горячечно).

Она была здесь, братцы, заходила!
Лет пять вперед в такой же жаркий вечер,
Как раз после футбола, дверь открылась.
Она вошла с каким-то гнусным типом
И с тенью треугольной…

ФЕФЕЛОВ

Он рехнулся!

ДЯДЯ ВИТЯ

Молчи, Андрон, он дело говорит.

Темпераменты, Кибер и Орел выходят вперед.

Стоят в задумчивости.

КИБЕР

Хотел бы знать я, что же с нами будет,
Что станет с нами в прошлом,
в настоящем.Что будет с нами в будущем?

ОРЕЛ

Кто знает?
Могу сказать лишь: все мы будем живы,
И двести лет спустя, и сто обратно
В такой же душный и тревожный вечер
Мы будем ждать…

ФЕФЕЛОВ

А кто курчонка слопал?
На следующий спектакль мулерона,
Клянусь ногой железной, вам не дам!

Занавес

Июль—август 1967Обсерватория – Коктебель

Аристофаниана с лягушками
Бурлеск в античных традициях
Москва, 1967–1968

Действующие лица:

ДИОНИС, олимпийский бог

КСАНФИЙ, его раб, он же…

ГЕРАКЛ, герой и бог

ХОР ЛЯГУШЕК

ХОР ГРАФОМАНОВ

ЭСХИЛ, драматург

ЭВРИПИД, драматург

ЛЕВА МАЛАХИТОВ, кумир Москвы 60-х годов XX века

НИНА, его жена

АНТОН БИВЕРЛИБРАМС, европейский поэт того же времени

ДАГРЕН, его жена

АЛЕКСАНДР ПУШКИН, русский поэт XIX века

АННА КЕРН, его друг

ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР, английский поэт XVI века

СМУГЛАЯ ЛЕДИ, его друг

БУ, поэт XXX века

ПЛУТОН, царь подземного царства Аид

ФРИНИХ, афинский поэт

КЛЕОФОНТ, демагог

АГАФОН, мудрец

ПРОБУЛ, должностное лицо

ЛИСИСТРАТА, вождь афинских женщин

АЛКИВИАД, полководец

КЕРБЕР

ЭМПУСА чудовища подземного царства

ЛАМИЯ

ФЛЕЙТИСТКА

ТАНЦОВЩИЦЫ И ЧУДОВИЩА

Действие происходит в Афинах IV века до н. э. и в подземном царстве Аид. В эксоде на короткое время словно страшное видение возникает Мир Беспоэтья.

Пролог

Площадь в Афинах. Ступени храма. Ветви лавра. Колонны. На ступенях сидит Дионис. Он мрачен. Рядом стоит его раб Ксанфий с мехом вина. За сценой гул толпы. Временами, словно взрывы, восторженный рев.

КСАНФИЙ

Хозяин, Дионис, ну, что с тобой творится?
Прогнал Менад, сатиров отлучил.
Один в лесу шатается наш Пан,
В дрезину пьян, на девок ноль вниманья.
Опохмелись, хозяин. Я принес
Вино из государственного склада.
Отнюдь не самогон. Попробуй только…

ДИОНИС

Отстань, балда!
(С мрачным сарказмом.)
Ужель не понимаешь,
Какой денек торжественный сегодня
И исторический. Ведь я сюда пришел
На торжество поэзии прекрасной
Взглянуть хотя бы краем глаза,
Восхититься…

КСАНФИЙ

Свидетель Зевс!
С такой-то мрачной миной
На торжестве поэтов никогда
Тебя не видел. Помнишь, как бывало…
Как славили братишку Эврипида…

ДИОНИС

Молчи, дурак!

Входит Геракл.

ГЕРАКЛ

Здорово, Дионисий!
Какого дьявола меня твой парень поднял?
Я спал как раз, во сне десятый подвиг
Детально разбирал! Про Гериона,
Которому все три башки одною левой
Я оторвал, мне вспомнилось. Собака
К тому же там была…

ДИОНИС

Геракл, я помню.

ГЕРАКЛ

С коровами пришлось мне повозиться.
Коров гонять – противная работа.
Ведь я военный, вовсе не пастух.
Зато, когда вернулся в Эврисфаю…

ДИОНИС

Геракл, я помню. Книжки я читал,
И про твои мне подвиги известно.

ГЕРАКЛ

(обиженно).

Одиннадцатый помнишь?

ДИОНИС

Да, конечно.
Как раз про этот подвиг я хотел…

Рев толпы.

ГЕРАКЛ

Чего они орут?

ДИОНИС

Там выбирают
Поэта лучшего, афинского кумира.

КСАНФИЙ

(заглядывает за сцену).

Похоже, Фриних вырвался вперед.

ДИОНИС

Молчи, бездельник!

КСАНФИЙ

Он вчера шатался
По кабакам портовым. Забулдыгам
И жуликам стихи читал. Фалернским
Отборным, марочным поил весь этот сброд.

ГЕРАКЛ

(рявкает).

Не к месту о вине! По стойке «смирно»
Умеешь ты стоять? Вот так-то лучше.
Что у тебя в руке?

КСАНФИЙ

Горшок бегоний.

ГЕРАКЛ

Давай сюда! Мне хочется понюхать.
Я, Дионис, прекрасно разбираюсь
В цветах и в музыке. Военному не чуждо
Прекрасное. Еще в далеком детстве
Учитель Лин игрою на кифаре
Мне досаждал. Убил его кифарой
В сердцах однажды…

ДИОНИС

Знаю, братец, знаю.

ГЕРАКЛ

(опорожняет мех, Ксанфию).

Теперь беги в соседнюю харчевню,
Баранью ногу там спроси для генерала.
(Дионису.)
Они меня тут знают, идиоты,
Как генерала. Им и невдомек,
Что среди них бессмертный бог, который
Лернейской гидре…

ДИОНИС

(устало).

Знаю, милый, знаю.
(Встает.)
Геракл, мой брат, недавно «Андромеду»
Читаю я, и мне внезапно страсть
Запала в сердце, знаешь ли, какая?

Геракл разваливается на ступенях, Дионис нервно ходит.

ГЕРАКЛ

Большая страсть?

ДИОНИС

С Молона ростом будет.

ГЕРАКЛ

Страсть к женщине?

ДИОНИС

Нет.

ГЕРАКЛ

К мужику?

ДИОНИС

Да нет же.

ГЕРАКЛ

К кентавру, что ль?

ДИОНИС

(сердито).

Не меряй по себе!
(Геракл хохочет.)
Не смейся, брат, мне очень тяжело,
Тоска такая мне терзает сердце…

ГЕРАКЛ

Какая же, братишка?

ДИОНИС

Не могу
Сказать. Пожалуй, объясню сравненьем.
Когда-нибудь ты жаждал страстно каши?

ГЕРАКЛ

Конечно, в жизни десять тысяч раз!

ДИОНИС

Так понял ты? Иль объяснить иначе?

ГЕРАКЛ

Про кашу? Нет, я сразу понял все!

ДИОНИС

Такая же грызет меня тоска
По Эврипиду.

ГЕРАКЛ

Но ведь он покойник.

ДИОНИС

Меня никто не сможет удержать.
Иду за ним.

ГЕРАКЛ

Хотя б в Аид глубокий?

ДИОНИС

Свидетель Зевс, и глубже я готов.

ГЕРАКЛ

Но для чего?

ДИОНИС

Поэт искусный нужен.
Одних уж нет, а те, что живы, – дрянь.
Все это пустоцветы, свистуны,
Хор ласточек и пачкуны в искусстве!
Исчезнут вмиг, едва получат хор,
Изящно на трагедию нагадив.
Ты днем с огнем поэта не найдешь,
Чтоб веское умел промолвить слово.

ГЕРАКЛ

Как веское?

ДИОНИС

Да, веское, чтоб он
Слова такие мог промолвить смело:
«Эфир – дом Зевса», «Времени стопа»,
Сказать про мысль, что не хотела лгать,
И про язык, солгавший против мысли.

ГЕРАКЛ

Ты любишь это?

ДИОНИС

Я с ума схожу!

ГЕРАКЛ

Все это вздор, ведь сам ты понимаешь:
Поэты обнаглели до предела!
Порой они нахально представляют,
Что в вымыслах своих способны
Мир изменить. Ого! Ума набрались!
Погрязли в форме, про солдат забыли.
Поэт полезен только как биограф
Героев, полководцев, великанов.
Допустим, я. Пускай ко мне приходят.
Запишут все про пояс Ипполиты,
Девятый подвиг.
(Хохочет, сладко потягивается.)
Славно мы тогда
Пошарили у амазанок. Девок тридцать
Отдал ребятам. Девку Антиопу
Тесею подарил, он был майором.
Ну и себя, конечно, не обидел,
С двенадцатью резвился в шалаше.

ДИОНИС

Известно все про это безобразье.
Сердился папа.

ГЕРАКЛ

(обиженно).

Сам-то он хорош!
Едва увидит бабу, весь трясется.
Забыт и скипетр, молнии в отставке.
В быка, в осла готов он превратиться
Лишь только бы… того…
(Входит Ксанфий с бараньей ногой.)
Однако, малый,
Довольно долго ты с моей ногой шатался.
Давай сюда!

КСАНФИЙ

(приближается).

На площади потеха!
Амипсий в волосы вцепился Агафону,
Орут стихи, слюнями жутко брызжут.

ГЕРАКЛ

(орет).

Давай сюда барана. Мочи нет!

ДИОНИС

Нет, подожди! Ни с места, Ксанфий. Слушай,
Геракл, тебя я вызвал нынче,
Чтоб ты назвал мне всех своих знакомых.
На всякий случай, с кем встречался ты.
Когда в Аид за Кербером спускался.
Все гавани припомни, бардаки.
Источники, лавчонки, перекрестки.
Харчевни и трактиры в городах.
Где нет клопов.

ГЕРАКЛ

Давай баранью ногу!

ДИОНИС

Нет, Ксанфий, погоди! Геракл, мой братец.
Мне шкуру львиную обязан ты отдать.
Ведь я пойду в Аид за Эврипидом
Под именем твоим.

ГЕРАКЛ

(вскакивает в гневе).

Благодарю покорно!
Отдать мундир, покрытый пылью славной?!
Свидетеля боев и героизма?!
Презренный шут, катись к своим менадам!
Твоим ли хилым плечикам под стать
Моя одежда?!

ДИОНИС

(спокойно).

Что ж, не возражаю.
Могу спросить лишь – хочешь ли ты кушать?

ГЕРАКЛ

Безумно! Эй, давай баранью ногу!

ДИОНИС

Получишь ты ее тогда лишь только,
Когда мундир свой славный мне отдашь.

ГЕРАКЛ

(тотчас же).

Согласен я на это предложенье.

(Снимает львиную шкуру, передает ее

Дионису, жадно вгрызается в баранью ногу.)

Как ножка хороша! Так что же ты решаешь?

ДИОНИС

Пойду твоим путем я.

ГЕРАКЛ

Плыть – скучища!
Сперва к болоту выйдешь ты большому,
Бездонному.

ДИОНИС

А переехать как?

ГЕРАКЛ

(чавкает).

На лодочке малюсенькой старик
Тебя перевезет за два обола.

ДИОНИС

Как много всюду значат два гроша!

ГЕРАКЛ

Ах, ножка, хороша! Жирна, собака!
А после змей и страшных чудищ ты
Увидишь много. Гадости хватает.
Грязища там и смрад, там те лежат,
Кто гостя оскорбил несправедливо,
Кто с мальчиком сойдясь, не заплатил,
Кто обесчестил мать, отцу дал в зубы,
И ложною кто клятвой поклялся.

ДИОНИС

Клянусь богами, к ним бы приобщить
Поэтов нынешних, продажных, как гетеры.

ГЕРАКЛ

Потом тебя дыханье флейт обвеет.
Увидишь свет прекрасный, как земной.
Там рощи мирт, мужчин и женщин хоры,
И радостных рукоплесканий звук.

ДИОНИС

Прощай же, брат!

ГЕРАКЛ

Пусть Зевс тебя хранит!
Эх, ножка хороша! Винца бы малость…

Дионис и Ксанфий уходят. Геракл продолжает обгладывать кость. Приближающийся рев толпы.

Сцена заполняется афинянами. Впереди увенчанный лавровыми листьями Фриних. Аплодисменты. Возгласы приветствия.

ХОР ГРАФОМАНОВ

Нам, почтенным графоманам,
Выпала большая честь:
Будем чествовать кумиров
Уж какие у нас есть!
Ентот Фриних знаменитый
Много виршей написал.
Он народу, а не гадам
Много виршей написал!
Выбираем мы кумира
Не на сутки, на века,
Уж талантик приумножит
И прославит на века!
На фига нам финики?
Подавай нам Фриниха!
Ура!

Поворот круга. Гостиная во дворце Плутона, владетеля мрачного Аида. Камин, перед ним несколько кресел. Большой овальный стол. Стены украшены изображениями страшных чудищ. Очень уютно. В креслах Пушкин и Шекспир. Первый чистит пистолет, второй протирает шпагу. В просцениуме кумир московской молодежи Лева Малахитов с хоккейной клюшкой и кумир лондонской молодежи Энтони Биверлибрамс с футбольным мячом. Анна Керн вышивает, Нина Малахитова, обхватив голову руками, углубленно читает. Дагрен Биверлибрамс тоже читает, но иначе – подпрыгивая и восторженно заламывая руки.

Смуглая Леди величественно прихорашивается у зеркала.

Когда зритель достаточно наглядится на это зрелище, все персонажи повернутся к зрительному залу и разом скажут с глубоким вздохом:

ВЕЧНОСТЬ.

После этого каждый продолжит свое занятие.

ЛЕВА

Нинок, что читаешь?

НИНА

Исповедь Ставрогина.

ЛЕВА

А-а.

НИНА

Что «а»?