Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Засада… Ну да! Там на подъезде есть одно место… – какое-то время он сидит молча, уставясь в одну точку, потом достаёт мобильник. – Степан! Жду тебя прямо сейчас у больницы. Давай, пошустри! В Карьерный я сегодня не поеду.

– Николай Сергеевич, простите меня… Я, конечно, ничего не понимаю во всех этих делах, но мне кажется, может, стоит привлечь ОМОН?

– Ментура… – он задумывается. – Вы же понимаете моё к ней отношение! Да и что я им скажу? Что вся эта операция основана на вашем предвидении?

Мне понятны его сомнения. Одно дело – приватный разговор со следователем в моей палате, а тут совсем другое…

– А давайте я позвоню? Не вы! Вы тут будете совсем ни при чем!

– Гм… – он вдруг усмехается. – А давайте!

Сперва разговариваю с заместителем районного прокурора.

Дмитрий Васильевич воспринимает всё со всей серьёзностью.

– Найдите его и уговорите пока не соваться в Карьерный! – решает он. – Я сейчас свяжусь с Олегом Васильевичем, и он вам перезвонит.

– Ну что? – интересуется Хозяин, когда я нажимаю на отбой.

– Велено найти вас и уговорить пока не ездить в Карьерный. Он очень обеспокоился. Сейчас мне следователь звонить будет.

– Гм… Считайте, что нашли и уговорили.

Звонок мобильника.

– Слушаю!

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Это Олег Васильевич говорит. Расскажите мне всё ещё раз.

Рассказываю снова.

– Понимаете, Александр Николаевич… Я-то вам верю, но… Ладно, рискну! Отправим туда людей. Но вы же сами понимаете, если мы там кого-то и задержим, то сможем им предъявить только незаконное хранение оружия, если оно будет у них на тот момент. Правда, это тоже статья!

Следователь явно думает на ходу.

– Скажите, Александр Николаевич, если мы их всё-таки возьмём, вы сможете нам помочь своими методами?

– Обещаю! Можете на меня рассчитывать, – не задумываясь, соглашаюсь я.

– Ну тогда давайте пожелаем всем нам удачи! Не хочется допускать всяких разборок на территории района, тем более связанных с разными переделами… влияния.

Звучит отбой.

– Что вы там ещё ему пообещали? – напряжённо спрашивает Хозяин.

– Пообещал свою помощь при допросе людей, сидящих сейчас в засаде, если они будут арестованы.

– Ну, Александр Николаевич! Ваня прав: у вас не может быть сотрясения мозга! – возмущённо вскидывается он. – Вы понимаете, во что вы собираетесь влезть? Простите меня за резкость, но вы собираетесь сделать глупость, если уже её не сделали. Если у меня есть враги, то не всех их смогут взять в Карьерном. А те, которые останутся на воле, сразу же возьмутся за вас! Конечно, вы-то будете под охраной моих парней, но у вас есть друзья и близкие! Ведь вы наверняка слышали про моду на всякие похищения? У меня на всех охраны не хватит!

– Успокойтесь, Николай Сергеевич! Я могу не показываться им на глаза.

– Да уж, постарайтесь! Уж будьте так любезны!

– Ну не сердитесь…

– Я терпеть ненавижу, когда умные люди совершают глупости, Александр Николаевич.

– Ладно… Настало время моей прогулки по больнице, – сообщаю я и начинаю вставать, давая ему понять, что лучше сменить тему.

– Помочь?

– Ничего, я сам…

Едва успеваю надеть пижамные штаны, как в резко распахнувшуюся дверь быстро входит Кирилл Сергеевич.

– Здравствуйте, Николай Сергеевич! – быстро здоровается он и поворачивается ко мне. – Сашенька, ты сейчас как себя чувствуешь?

– Нормально! Что случилось?

– Сможешь подняться в операционную? Семёну Викторовичу твоя консультация срочно нужна. Скорее, твоё видение…

– Идёмте!

– Как? А… – лицо Хозяина вытягивается.

– Дорогой Николай Сергеевич! Такова участь врача! Если надо, то… – главный кладёт ему руку на плечо. – Жизнь пациента… Сами понимаете…

Тот молча и сосредоточенно кивает. Интересно, что в настоящий момент происходит в его голове, но на обдумывание этого у меня сейчас нет времени.

К операционной поднимаемся втроём, но туда я вхожу один.

Больного увозят в палату, а я выхожу из операционной, поддерживаемый Семёном Викторовичем. Всё-таки сил у меня действительно пока явно недостаточно.

Главный с Хозяином сидят в коридоре.

– Ну, Александр Николаевич! Я приглашал вас для консультации, а не для того, чтоб вы сделали всю работу! – выговаривает мне хирург. – Кирилл Сергеевич! Отправьте его в палату, пусть отдыхает!

– Вы меня извините, Семён Викторович! Знаете, иногда быстрее самому сделать, чем долго объяснять и убеждать.

Я пытаюсь говорить мягко, но явно не получается.

Во время операции у нас с ним чуть было не возникла дискуссия, а на неё времени не было. Поэтому пришлось его чуть потеснить и немного поработать самому.

– Да я не обижаюсь! – спокойно объясняет хирург. – Мы в конце концов одно дело делаем. Но вам-то сейчас, в вашем состоянии, стоять целый час у стола…

– Александр Николаевич, разрешите, я вас в палату провожу, – и Хозяин берёт меня под руку.

Не возражаю.

В палате беру мобильник. Неотвеченный звонок! Следователь!

Перезваниваю.

– Александр Николаевич! Признаю, вы опять правы. Взяли мы их, всех четверых. Вооружены были. Судя по оружию, видимо, собирались расстрелять машину.

– Ну я нас всех поздравляю. И жду ваших распоряжений! – я делаю попытку рассмеяться, наблюдая при этом возмущённое лицо Николая Сергеевича.

– Опять вы за своё, Александр Николаевич! – бурчит он, когда я даю отбой. – Я, между прочим, пока вы оперировали, обсудил всё со своими и дал им команду держаться от Карьерного подальше. Всё для того, чтобы через себя вас не подставлять! А вы?..

– Николай Сергеевич, я обещаю вам, что постараюсь перед ними… не светиться. Но надо же наконец разобраться! Я хоть и ничего в ваших делах не смыслю, но уверен, что война объявлена нам обоим.

– Вот поэтому полководцем в ней буду всё-таки я. А вам – в обоз! – в приказном тоне командует он. – Я не хочу по глупости терять друга. Да! Именно друга! У меня их слишком мало в жизни было.

– Вы меня так вознесли… – смущённо замечаю я.

– Я говорю то, что есть. Слова о дружбе не стоят ничего! У вас нет таких слов, зато у вас есть дела. А это дорогого стоит. И по понятиям тоже… Ладно…

В это время входит Клавдия Лаврентьевна с кружкой кофе.

– Александр Николаевич! Кофе вам, как всегда после операции!

– Спасибо… Вы, Клавдия Лаврентьевна, извините, если сегодня было что-то не так.

– Всё было так! Будто вы и не больной, – она мягко улыбается.

– Значит, мне можно уже и к станку? – я её откровенно провоцирую.

– Это вам Кирилл Сергеевич скажет, когда можно будет! – строго говорит она и уходит.

– Кто это? – интересуется Хозяин.

– Замечательная хирургическая сестра. Работать с ней – одно удовольствие! С полувзгляда понимает!

– Вот скажите мне, где же такие врачи и сёстры берутся? Почему тут они есть, а в других местах их не сыщешь? – с досадой вопрошает он.

– Будем считать, нам повезло! – отшучиваюсь я.

– Да нет… Лукавите, Александр Николаевич! – и подумав, продолжает: – Я, может, только теперь начинаю понимать, что значит для вашего дела Кирилл Сергеевич Золотов. Ради больного он даже вас в вашем состоянии с постели поднял.

– Ну, там был действительно трудный случай. Я вместе с профессором Шахлатым такое в больнице академии недавно делал.

– Это тот огромный?

– Угу!

– Никогда бы не подумал, что он профессор… А вы что, и там?..

– Да. Шахлатый меня тоже учит. У него не забалуешь. Иногда я вместе с ним оперирую.

– И сколько времени вы собираетесь ещё учиться? – с подозрением интересуется Хозяин.

– Всю мою жизнь!

– Тогда вам скоро станет скучно в нашем районе…

– Неправда ваша! Вот я в Булун собираюсь слетать… Это же из-за людей! Из-за тех людей, которых я там оставил! Не только из-за друзей, но ещё и из-за своих пациентов, которые мне верят и меня там ждут.

Хозяин молча и как-то грустно кивает. Может, потому, что его никогда никто не ждал?

– Слушайте! Есть идея! – Николай Сергеевич вдруг светлеет. – Отправляйтесь-ка вы в свой Булун, пока здесь всё не уляжется! Мы уж тут сами разберёмся.

– Нет, извините. Как раз пока мы вместе не разберёмся, я никуда не поеду. Уверен, ещё здесь пригожусь. Да и за всех здесь мне пока боязно.

* * *

Я попал под двойную опеку.

В связи с последними событиями Николай Сергеевич жёстко обязал меня и Кирилла Сергеевича ездить только с назначенной им охраной и на их машине. Ваньке тоже жёстко указал ездить только с нами или вообще не ездить. Также он потребовал, чтобы я позвонил Даше и запретил ей появляться в Чистых Озёрах. Пришлось ей всё объяснять. Оказалось, Даша у меня – женщина не робкого десятка. Заявила, что ей видней, как правильно поступать в этой ситуации, но после длинного разговора с Хозяином, который при этом проявил просто чудеса такта, смирилась.

Кирилл Сергеевич действительно взялся за меня и за мою диссертацию. Вместе мы набросали план моих действий и самой диссертации. Что делать! Приходится признавать, что всё это правильно. Похоже, твёрдая рука мне иногда всё ещё нужна.

В своём кабинете изучаю истории болезни своих новых пациентов. Звонок мобильника прерывает мои занятия.

– Слушаю!

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Это следователь Олег Васильевич вас беспокоит.

– Здравствуйте, Олег Васильевич! Что-нибудь интересное?

– Вы знаете, вся эта компания держится мёртво. Они скорее всего боятся того, кто ими руководит. Пока, как говорится, расколоть их мы не можем.

– То есть вы хотите, чтобы вступил я?

Трудно было не догадаться о цели этого звонка.

– Да… Если, конечно, ваше здоровье позволяет…

– Я уже неделю как нормально работаю. Только давайте с вами договоримся о двух вещах. Первое. Это будет в удобное для меня время, поскольку…

– Я всё понимаю, – не даёт мне договорить следователь. – Что второе?

– Они меня не должны видеть ни до, ни во время, ни после.

– Признаюсь, мы уже говорили с Николаем Сергеевичем. Его точка зрения на эту процедуру нам известна, она такая же, как и ваша, и мы полностью с ней согласны. Сейчас думаем, как это организовать.

– Именно об этом я и хотел вас просить.

– Скажите, а расстояние до объекта для вас имеет значение?

Вопрос ставит меня в тупик. Я ведь так ещё ни разу не пробовал!

– Даже не знаю, что вам ответить… Не пробовал я ещё на расстоянии. Размышляю несколько мгновений и повторяю: – К сожалению, не было случая…

– Ну хорошо… А если мы будем проводить очередной допрос в помещении со шкафами, а вас посадим за эти шкафы?

– Это будет хорошо. Так я точно смогу.

– Ну, значит, договорились.

Спрятанный за шкафами, пытаюсь копаться в мозгах допрашиваемого. Это пока первый. Их будут, естественно, приводить по одному.

Что ж… Похоже, картина выстраивается. Всё-таки – Глухов! Он явно стремится прибрать дело Хозяина к своим рукам. Я это понимаю уже совершенно отчётливо. Между собой они называют Глухова Медиком.

Тот, кого допрашивают в настоящий момент, думает что-то про свою мать…

Неужели Николай Сергеевич прав, говоря, что Глухов потенциальный беспредельщик и его сдерживает только нынешнее положение вещей?

Ну-ка, ну-ка… Ого! Ну и ну… Глухов пригрозил этому парню, что в случае отказа от сотрудничества его мать не будет получать каких-то лекарств. Шантаж в полный рост. Значит, он, возможно, именно так и вербует себе людей. Ладно, с женщиной разберусь потом. Ясно… Николай Сергеевич опять же прав! У Глухова-Медика, оказывается, уже целая команда… Точнее – банда! Да… Парня хорошо запугали. Не ответил ни на один вопрос. А вопросы ему задавали отнюдь не прямолинейные.

Его уводят.

– Ну как, Александр Николаевич? – в мой тайник заходит Олег Васильевич. – Что-нибудь удалось?

– Да…

Рассказываю ему результаты своих наблюдений.

– То есть получается, что, имея доступ к дефицитным и бесплатным лекарствам, из внуков и детей больных стариков Глухов сколотил себе банду, – строит свои заключения следователь.

– Это надо проверять. Постарайтесь во время допроса задавать вопросы о близких каждого из оставшихся. Мне будет легче разобраться.

– Понял! Петрович, слышал пожелание? – обращается он к напарнику.

– Конечно! Будет исполнено! – принимает мой совет тот, с другой стороны моего укрытия.

– Хорошо! Сейчас будет следующий!

– Ой… Дайте ещё минут пятнадцать отдохнуть. Думаете, всё так просто?

Устал я сегодня. В своём кабинете жду к себе Николая Сергеевича. Пытаюсь что-то делать, но только что проведённые четыре сеанса выхолостили меня совсем.

– Сашка, ну как ты? – ко мне в кабинет заглядывает – Ванька.

Смотрю на братишку. У него такой встревоженный взгляд!

– Не волнуйся, всё нормально.

– Видок у тебя… Знаешь, ложись-ка ты поспать.

– Сейчас Николай Сергеевич приедет. Нам поговорить надо про сегодняшние дела.

– Он поймёт, – спокойно и твёрдо возражает Ванька. – Ну хоть на час! Сашка! Ну не упрямься, пожалуйста.

Он достаёт из шкафа подушку и кладёт её на кушетку.

– Я всё приготовил. Смотри, как она тебя ждёт, как манит, как зовёт!

Ванька поглядывает на меня и говорит со мной таким тоном, как говорю я, занимаясь гипнозом.

– Слушай, иди в задницу!

– Пойду куда угодно, только ляг и поспи. Я попрошу Николая Сергеевича подождать.

Действительно, усталость давно уже гонит меня спать.

– Ты – не брат… Ты – искуситель, – ворчу я, устраиваясь на кушетке.

– И с этим я согласен! Только поспи! – он вполголоса смеётся и выходит.

Просыпаюсь от того, что кто-то трясёт меня за плечо.

– Саш… Сашка…

Открываю глаза. Ванька сидит около меня на кушетке.

– Сколько я спал?

– Два часа.

– Ох, ёлки-палки! А Николай Сергеевич?

– Он просил тебя не будить. Сейчас они с Кириллом Сергеевичем разговаривают о больнице.

– Да? Любопытно. Хотя после стоянки для машин и куска дороги к нам сюда, думаю, им есть о чём поговорить, – предполагаю я и встаю.

Выслушав мой рассказ. Хозяин долго молчит. Сидя в моём кабинете на кушетке, он сосредоточенно рассматривает свои ботинки.

– Ну что ж… – Он наконец прерывает затянувшуюся паузу. – Всё стало на свои места. Вот ведь сукин сын! У всех четверых родители серьёзно больны и нет денег?

– У всех.

– Да… Пригрел я гниду.

Опять молчим.

– Что будем делать, Николай Сергеевич? – теперь уже я нарушаю молчание.

– Вы-то тут при чём? Это моё дело. Вывезти бы его по-тихому подальше…

– Очень вас прошу, не надо такого суда!

Хозяин долго и как бы впервые рассматривает меня и так, и этак…

– Скажу честно, мокрых дел за мной ещё не было. Только сейчас, Александр Николаевич, совсем другой поворот. Он же сам, первый, решил меня убрать! Тут или я – его, или он – меня. Да и вы в опасности. И не только вы! Ваша семья тоже. Вы думаете, его команда не поедет в город, если он им прикажет?

Молчу. Мне всё предельно ясно. Боясь меня, то есть моих способностей и последующего разоблачения, Глухов, конечно же, пойдёт на всё.

– Николай Сергеевич, я всё понимаю но тем не менее очень вас прошу, давайте найдём другой путь.

– Какой путь?! Ментура ничего сделать не сможет, потому что у них нет против него улик. Этих они посадят. Незаконное хранение оружия и так далее. Но мы не знаем, сколько у него ещё таких же. А к самому Глухову у них сейчас ничего нет! Ну, кроме ваших… раскопок. Но ведь это всё неофициально! К делу не подошьёшь! Брать его не за что!

– Они собираются тихонько проверить, у кого из тех, кто вернулся из зоны, больные родители, чтобы вычислить возможный состав банды. Ну а потом уже выйдут на него самого.

– Пока они будут проверять, нас с вами уже отпоют. И хорошо, если только нас. Глухов – беспредельщик! На что он может ещё пойти, знает только он.

– Значит, мне придётся к нему заехать, – решаю я.

– Уверен, он уйдёт от встречи. Он вас боится. В этом я тоже уверен, – задумчиво произносит Хозяин. – Поймите, Александр Николаевич, я не хочу, чтобы на моих руках была кровь. Да и своих парней я всегда воспитывал в таком духе. Даже за мордобой наказывал. Всегда считал, что любые вопросы, даже такие, как в нашем деле, можно решать без физического насилия.

Плохо понимаю, как вопросы вымогательства, пусть даже и у таких же, как он, людей, можно решать без физического насилия. Ладно, это я выясню как-нибудь в другой раз.

– Давайте попробуем сделать Глухову сюрприз. Вы мне сообщите, когда он точно будет у себя в кабинете, а я к нему нагряну. Готов все дела отложить! А милиция пусть своим чередом разбирается.

– Только времени у нас с вами очень мало, – хмуро тянет Хозяин, как будто размышляет вслух. – Как только ментура начнёт интересоваться распределением лекарств и всем остальным, он это сразу почувствует, начнёт спешить, и что тогда станет делать, никто не знает.

– Значит, давайте и мы поторопимся.

– Согласен… В ближайшие несколько дней вы получите информацию, и мои парни вас к нему отвезут со всеми мерами предосторожности.

После разговора с Хозяином поднимаюсь в кабинет главного.

– Ну и о чём вы с Николаем Сергеевичем договорились? – задаю я с порога вопрос об их беседе.

– Лучше скажи, о чём вы с ним договорились? – очень строго спрашивает Кирилл Сергеевич.

Понимаю, что от полного доклада не отвертеться, и всё рассказываю. Он долго молчит, и у меня нет возможности нарушить повисшую паузу.

– Опасно всё это, Сашенька… – наконец подводит он итог своим размышлениям. – Тревожно мне.

– Кирилл Сергеевич, вы меня простите, что из прежней спокойной жизни я вас перетащил в эту…

– Ты меня неправильно понял! Эта неспокойная жизнь мне даже нравится! Я встряхнулся! Даже… помолодел! Здесь открываются такие огромные перспективы, что дух захватывает. Понимаю, что за всё нужно платить. И мы платим за это своим непокоем.

Это звучит с таким воодушевлением! Кирилл Сергеевич просто светится!

– Но одно дело – трудовой непокой, – продолжает он, – а совсем другое – реальная опасность для жизни. И другие… проявления. Я-то не боюсь! Но я боюсь, за тебя!

– А ля герр ком а ля герр. Война так война! – я жёстко выговариваю эти слова. – Глухов же нас с вами предупредил, что в ней все средства хороши.

– Кроме незаконных!

– А мы и не будем нарушать закон. В законодательстве же нет запрета на чтение чужих мыслей! Вот я и хочу ознакомиться с мыслями нашего знакомого и потом поделиться ими с правоохранительными органами.

– Хорошо, если это будет так… – главный незаметно барабанит пальцами по столу. Я уже знаю: это признак скрываемого нервного напряжения. – А вдруг на обратном пути с тобой захотят расправиться?

Прекрасно понимаю его беспокойство. Он за меня волнуется. Дорогой мой Кирилл Сергеевич…

– Я обещаю, что буду очень осторожен. Я ведь могу почувствовать опасность! Да и сам Глухов мне подскажет, что надо делать дальше, – заканчиваю я.

– То есть ты снова собираешься хулиганить… – констатирует Кирилл Сергеевич.

– Врать не хочу. Может, и придётся. Простите меня.

Он молча кивает головой, и я не могу понять, прощение ли это или предостережение.

Может, потому что я днём спал, а может, потому что я не могу выкинуть из головы сегодняшний день, сон у меня не получается. Ванька уже давно посапывает, уложив голову на моё плечо, а у меня сна ни в одном глазу. Осторожно перекладываю Ванькину голову, встаю, подтыкаю под него одеяло и иду курить на кухню.

Не знаю, когда выпадет случай – встреча с Глуховым, но я должен быть во всеоружии. То есть все детали нашей встречи надо продумать. Рассмотреть разные варианты развития событий и свои реакции в этих случаях.

А какие могут быть варианты вообще? Он постарается от меня закрыться? Что ж… Возможно, но я это с Ванькой уже проходил. Даже такой тренированный Ильёй Анатольевичем человек, как мой брат, противостоять моему «видению» и «слышанью» не может.

Но ведь я не знаю природных возможностей Глухова. Вдруг и у него какая-нибудь серьёзная энергетика? При нашей первой встрече у меня в памяти никаких таких ощущений не отложилось. Тогда он не был осторожен, поскольку чувствовал себя хозяином положения, а при новом разговоре страх усилит его энергетику.

Ладно, с этим определюсь на месте. Надо понять, как это всё будет происходить. Надо приехать к нему внезапно и с какой-то бумагой… Ага… Желательно что-нибудь про льготные лекарства… Конечно! Это сразу вызовет у него те мысли, которые мне как раз нужны. Я их постараюсь прочесть. А дальше? Что мне делать с ним дальше?

На пороге кухни раздаются шлёпающие звуки. Ну как всегда! Заспанный Ванька появляется пред моими уже не очень ясными сегодня очами.

– Ну что у тебя опять? – недовольно произносит он, садясь на табуретку напротив меня.

– Обдумываю визит в кабинет Глухова.

– Хочешь его прочитать?

– Угу… Иначе нам с ним не справиться.

– Понимаю… Прочтёшь и будешь наказывать?

И этот туда же! Они что, с Кириллом Сергеевичем сговорились?

– Ванюха… – я смотрю в его глаза и не знаю, что ответить. – Вот скажи: если я Глухова за всё хорошее, что он нам всем, ну и, конечно, мне организовал, накажу по-своему, ты будешь меня осуждать?

– Понимаешь, Сашка… – теперь уже Ванька тянет паузу, очевидно, подыскивая слова. – Твой вопрос – это давний спор между честностью и справедливостью. Согласен?

– Конечно! Я знаю, что ты мне сейчас скажешь! И не потому, что тебя прочитал. Кирилл Сергеевич со мной о таких вещах ещё с Булуна беседы ведёт. Он меня осуждает…

– Сашка… Прости… – Ванька поднимает на меня свои глазищи. – Сделать то, что в твоих возможностях, – это совсем не то, что набить морду. Согласись, ведь ты со своими способностями можешь человека наказать… страшно. Будет ли твоё наказание соответствовать его вине?

– Ты же знаешь, что он готовил покушение на Николая Сергеевича.

– Знаю, – он вздыхает и отводит взгляд. – Но тогда ответь мне, для чего же у нас милиция, прокуратура? Получается, только для всяких проверок и для взимания дани на дорогах. Так ведь?