Коты, призраки и одна бабушка (сборник) Лаврова Светлана
– Да, – серьезно кивнул Король. – Если бы вслед за колбасой на рыцарей еще и гарнир посыпался в виде одной макаронины…
– А что у тебя еще есть в подвале? – поинтересовался Канделябр.
– Полно всякой дряни. Вон там матрасы дырявые лежат, в дальнем углу – одноногие стулья … О, а вот и Этельберта! Это призрак моей прапрапрабабушки.
Король вежливо раскланялся с очаровательной полупрозрачной брюнеткой в кринолине, зависшей под сводами подвала. Призрак кокетливо заулыбался и присел в реверансе. К сожалению, реверанс получился не очень, потому что голова привидения совершенно не соединялась с телом. Тело присело, а голова сверху осталась на месте и с интересом посмотрела на приседавшее тело.
– Голову ей, к сожалению, отрубили еще при жизни, – сказал Король. – То есть начали рубить при жизни, а закончили… ну вы понимаете. Иногда голова теряется (тут, в подвале, все теряется), и бедное безглазое тело тычется во все углы в поисках. А иногда голова нарочно улетает и носится по всему замку в поисках чего-нибудь интересненького, пока тело ее не поймает. Довольно завлекательное зрелище, вроде волейбола.
– А за что ей голову отрубили? – спросил колдун.
– Да было за что, – весело сказала Этельберта. – Но не будем ворошить прошлое. Поцелуй меня, милый.
И голова, отделившись от туловища, подлетела к Канделябру и чмокнула его в щеку.
– Ой, – сказал Канделябр от неожиданности. – Весьма польщен, мадам, но я предпочитаю женщин в полном комплекте… чтоб и голова, и тело вместе. Все по традиции. Вы только не обижайтесь.
Голова вздохнула:
– Да, я всегда говорила, что в женщине голова – не главное.
И вернулась на свое место на шее.
– Этельберта, прекрати, – строго сказал Король. – Веди себя прилично. В твоем-то возрасте…
– Ой, как невежливо говорить даме о возрасте! – возмутилась Этельберта. – Ах, какой котеночек!
И подлетела погладить Касю. У Каськи шерсть встала дыбом, и он жалобно захрипел.
– Замучили животное, – заулыбалась Этельберта, поглаживая распластавшегося на полу Касю. – Уже предсмертные хрипы. Вот сейчас помрет, станет привидением и будет летать вместе со мной. Может, ему тоже голову отрубить?
В ужасе от такой перспективы Каська вскочил и бросился под защиту первого попавшегося существа. Им оказалось привидение Цыпочка.
– Сгинь, нечистая сила, – сказала Цыпочка, прижимая к себе перепуганного Касю.
– От нечистой силы слышу, – парировала Этельберта. – А чего это ты такое зеленое?
– Сама безголовая, – с достоинством сказала Цыпочка. – И непорядочная. Чтобы не сказать большего при детях.
– Это где же тут дети? – завертела отрубленной головой Этельберта. Король и Канделябр тоже огляделись, не припоминая, чтобы они брали с собой детей.
– Вот этот, – сказала нерастерявшаяся Цыпочка и указала на макарона Васю.
– Да-а-а, – протянула потрясенная Этельберта. – Ну и детишки у вас… Пожалуй, вовремя мне голову отрубили. Эдакую пакость рожать.
– Я не пакость! – обиделся Вася. – Я – юный макарон!
– Ладно, Этельберта, хватит болтовни, лучше укажи-ка нам путь в глубины мироздания, – сказал Король.
– Не хочу, – надула губки Этельберта. – Я и при жизни была не сахар, а сейчас… о-го-го!
– Я – твой прямой потомок, ты должна мне повиноваться, – твердо сказал Король.
– А я все равно не хочу, – весело прощебетала Этельберта. – Я вредная. Ну ладно, так и быть. Я покажу вам дорогу, но при одном условии. Пусть кто-нибудь из вас останется пока со мной. А то скучно тут стало последние двести лет. Я такая одинокая-а-а…
И Этельберта всхлипнула. Кася задрожал и спрятался в королевской мантии.
– Не бойся, я тебя не отдам, – взял его на руки Король. – Цыпочка, может, ты останешься с Этельбертой? Как привидение с привидением вы легко найдете общий язык.
– Ни за что! – категорически отказалась Цыпочка. – Мы принадлежим к разным расам. Она – антропоморфное привидение низшего пошиба и сомнительной нравственности, а я – собственно призрак из хорошей семьи. Никто из нас не был человеком, мы – светящиеся призрачные субстанции высшего качества.
– Ах ты субстанция добродетельная! – оскорбилась Этельберта. – Да я тебя сейчас…
– Девочки, не ссорьтесь, – сказала муха Матильда, про которую все забыли. – Я останусь с Этельбертой. Пауков в подвалах нет? Я их терпеть не могу.
– Я тоже, – кивнула Этельберта. – Поэтому сразу же после моей смерти я всех пауков превратила в рубины и изумруды. Хочешь посмотреть?
– Конечно, – у Матильды разгорелись фасеточные глаза, и они вдвоем с Этельбертой полетели было куда-то, но Король поймал Этельберту за призрачный подол:
– Эй! А дорогу? Ты обещала.
– Не трогай мою юбку, нахал! – возмущенно сказала Этельберта. – Ладно, слушай. Пройдешь через три зала, свернешь налево, там колодец. Снимешь крышку и лезь вниз по лестнице. Все. Чао, крошки!
И Этельберта с Матильдой упорхнули любоваться драгоценностями.
– Ей можно верить? – спросил колдун.
– Ни в коем случае, – сказал Король.
И они пошли по указанному Этельбертой пути.
Глава пятнадцатая
До колодца надо было пройти три зала. В первом зале было полным-полно скелетов. Одни лежали на полу неряшливыми кучками, другие висели на декоративных вешалках и лениво щевелились. Крупный симпатичный скелет сидел в нише и насвистывал марш на четвертом позвонке. Привидение Цыпочка поздоровалось с ним за руку – наверное, знакомый был. На что Канделябр был ко всему привычный, и то удивился:
– Откуда их такая прорва?
– Все оттуда же, – вздохнул Король. – Четыре года назад трудное лето выдалось. Из правого измерения на меня обрушилось несметное количество скелетов. Скелеты были смирные, вреда большого не причиняли. Только по саду ночью шлялись и вздыхали. Все грядки повытоптали. Не знаю, может, кому и нравится, когда у него под окнами скелеты гуляют, а меня как-то раздражало. Решил я их похоронить. Закапывал, закапывал, устал ужасно, все закончил, пошел спать. Утром гляжу, а они уже все наружу лезут, попискивают. Один скелет мне объяснил: не понравилось в земле лежать, скучно, темно, да и фауна всякая докучает: червяки, кроты. Пока они сквозь землю продирались, маленько рассыпались и перемешались. У меня не сад получился, а утро после битвы – все костями усеяно. И скелеты друг с другом ругаться начали, отвалившиеся кусочки делить:
– Это мое ребро!
– Ага, какой умный, это мое!
– Подписать надо было!
– Отдай ключицу!
– Не отдам!
И так далее, и тому подобное. Тогда я их перетаскал в этот подвал, благо он пустовал. Косточки лишние тоже подобрал, вешалок набил. Книжки из библиотеки принес им по специальности: «Атлас анатомии человека, том первый, костно-мышечная система», альбом «Народные промыслы. Резьба по кости» и роман «Остров скелетов». Ничего, прижились мои скелетики, довольны. Обратно не просятся.
– А в следующем зале у тебя что? – спросил колдун. – Смотри, бочки какие-то. Что там?
– Мед, – ответил Король. – Нет-нет, нельзя! Назад!
Но Канделябр уже зачерпнул пригоршню густого пахучего меда и проглотил его.
– Странный вкус – похоже на смесь меда и тухлого бифштекса, – сказал он. – А почему нельзя? Я ведь только попробовал. Вон бочек сколько, с тебя не убудет.
– Не знаю я, что с тобой случится, – мрачно сказал Король. – Этот мед еще никто не пробовал.
– Почему?
– А ты помнишь, как в свое последнее посещение поженил пчелу и тигра? Сказал, что одиночество хуже, чем несходство характеров.
– Забыл, – сказал Канделябр. – А откуда я этих молодоженов взял?
– Пчела прилетела из левого измерения, а тигр свалился из правого. При падении он сломал лапу, и ты, воспользовавшись беспомощностью несчастного животного, женил его на пчеле.
– Наверное, я был неправ, – с чувством сказал маг. – Но мне так хотелось, чтобы они были счастливы. И что дальше?
– Дальше у них появились детки, – грустно сказал Король. – Миленькие такие, пушистенькие черно-желтые малыши размером с Касю. У них было жало длиной с полметра, зубы, крылья и полосатый хвост.
– Ух ты! – восхитился Канделябр. – А сколько? Двое? Трое?
– Десять тысяч, – еще более грустно сказал Король. – Целый рой. Они наносили вот этот мед, потом подхватили нелетающего папочку на закорки и под предводительством мамаши улетели куда-то, я надеюсь, достаточно далеко основывать новую колонию. А мед остался. Я не решался его попробовать. Но я счастлив, что он тебе почти не повредил.
– Что значит почти? – испуганно спросил колдун и посмотрел на свои руки. Они стали полосатыми, черно-желтыми.
– Лицо такое же, – сказал Король. – Ничего страшного. Даже хорошо.
– Ой! – взмахнул руками Канделябр. – Ой-ой! Как же теперь!
– Походи пока полосатеньким. Вон Кася всю жизнь полосатый, и ничего.
– Я сейчас сам себя расколдую, – придумал маг.
– Не стоит, дружище, я знаю твои расколдовывательские способности, – посоветовал Король. – Из полосатого станешь клетчатым или еще хуже – в цветочек.
Глава шестнадцатая
Осе, – сказал полосатый Канделябр. – В первом зале – скелеты, во втором – отрава. Третий зал, который остался до колодца, мы все пройдем с завязанными глазами. Тем более что ты все равно не помнишь, что там такое.
– Не помню, – согласился Король. – Кажется, склад свечей, сделанных из воска этих самых… тигропчел. Тогда это неопасно. Обычные свечи, только, когда их зажжешь, рычат.
– Нет, – сказал колдун. – Я не хочу, чтобы меня насмерть загрызла взбесившаяся свечка.
– А может, там и не свечи, – размышлял Король. – Может, склад канатов или копченых окороков.
– Нет, нет и нет, – помотал головой маг. – Канаты набросятся и задушат, копченые окорока… ммм… забодают. Я не хочу рисковать. Завязываем глаза!
Вся компания с завязанными глазами прошла через третий подвал, свернула налево и уткнулась в колодец.
– Большой какой, – с уважением сказал Канделябр, снимая повязку.
Действительно, колодец выглядел внушительно. Каменные стенки покрывала резьба: львы, единороги и еще какие-то звери, напоминавшие швабру. Сбоку оказалась ступенечка из полированного мрамора.
На крышке, закрывающей отверстие, кусочками перламутра был выложен череп и скрещенные кости.
– Опять скелеты! – удивился Канделябр.
– Это знак смертельной опасности, – важно сказал Король.
Кася подошел и с неодобрением понюхал темечко перламутрового черепа. Макарон Вася попытался протиснуться в щель между стенкой и крышкой, но не пролез.
– Может, поужинаем? – спросил колдун. – Последний ужин перед спуском в неизвестность…
– И переночуем, – кивнул Король. – По-моему, еще не вечер, но здесь так темно, что все время глаза закрываются. А с утречка полезем в колодец.
Маг засветил волшебный огонек на кончике пальца, Король поставил на него сковородку. Сковородка на пальце подозрительно закачалась.
– Упадет, – сказал Король.
– Не упадет, – возразил Канделябр. – Сколько я так супов сварил, ты не представляешь. Один раз зажарил на кончике пальца целого барана. Палец до того устал, аж посинел.
– А баран?
– Тоже устал, но не посинел, а зажарился. Цыпочка, а ты что прохлаждаешься? Давай-ка яйца на сковородку живо.
Цыпочка с исправностью хорошего пулемета настреляла в сковородку шесть яиц. А седьмым промахнулась, и оно упало на пол. Но, как ни странно, не разбилось.
– Я его высиживать буду, – сказало привидение. – Раз уж оно в яичницу не попало, пусть живет.
– Ты что, оно же о каменный пол хряснулось, у ребеночка сотрясение мозга будет! – ужаснулся маг.
– Вылечим, – сказала Цыпочка. – Наша медицина – самая передовая в мире! И вообще неизвестно, есть ли мозги у детей привидений, так что, может, и сотрясать нечего.
Все поели яичницу. Маг наколдовал большой матрас, и путешественники улеглись. Касю хотели приспособить вместо подушки, но он увернулся и сам приспособил вместо подушки королевское пузо. Матрас покряхтел, поежился, заикнулся что-то о перегрузке, но маг на него шикнул, и он затих. И последнее, что видел Король, закрывая глаза, – это привидение Цыпочка, старательно насиживавшее свое яйцо.
Глава семнадцатая
Оказывается, пока все спали, коварный матрас потихоньку выползал из-под спящих на нем людей. К утру на матрасе оказались только две пятки Короля и одна пятка мага (левая), а все остальное спало на полу.
– Ах ты, разгильдяй! – возмутился проснувшийся Канделябр. – У меня же насморк начнется от лежания на каменном полу!
Он превратил матрас в половик и мстительно вытер об него ноги. Половик заскулил, раскаиваясь.
– Ничего, половик – тоже хорошая профессия, – утешил его Король.
– Вперед! – сказал макарон Вася. – Навстречу подвигам!
– Погоди ты со своим «впередом», – остановил его колдун. – Цыпочка, ты где? У тебя что-нибудь вывелось из яичка?
Привидение висело в углу и с изумлением таращилось на кучу зеленых скорлупок. Из них на подгибающихся ножках выбиралось что-то, отдаленно напоминающее зеленый кукольный стульчик.
– Это твой ребенок? – удивился Король.
– Наверное, да, – растерянно сказало привидение.
– Какой он странный, – сказал Король. – И ножки такие тоненькие… А чем его кормить? У тебя молоко есть?
– Какое молоко! – возмутилось привидение. – Я тебе яйца несу, так ему еще и молочка захотелось! Нашел курокорову! Или коровокуру.
Она слетела вниз и погладила стульчик. Тот заурчал. Кася услышал знакомые звуки и тоже заурчал.
– Ладно, – сказал Канделябр, – ты со своим дитем сама разбирайся, а нам пора в колодец лезть.
Они с трудом сдвинули тяжелую крышку и заглянули внутрь. Скобы, вбитые в стенку колодца, уходили в темноту.
– Кстати, а как слезет вниз вся эта мелочь типа Каси и макарона? – спросил маг.
– Мы их всех сложим в мешок с припасами, а мешок – на спину, вроде рюкзака, – предложил Король.
– Там же колбаса! – сказал колдун. – Кася ее съест.
– Всю не съест, там много.
Итак, в мешок с колбасой запихнули Касю и Васю. Макарон, правда, отбивался, говорил, что пойдет сам, а в крайнем случае его можно будет просто скинуть вниз.
– Ага, и получится не макарон, а отбивная, – кивнул Король. – Сиди в мешке и храбро защищай колбасу от Каси. Поверь мне, это будет великий подвиг.
Сверху в мешок положили новорожденный стульчик, а то Цыпочка боялась его выронить. Половик (бывший матрас) запищал, прося, чтобы его тоже взяли с собой.
– Недостоин, – сказал маг. – Лежи и исправляйся. Может быть, заберем на обратном пути. А может, и нет. Пусть об тебя скелеты ноги вытирают.
И они полезли в колодец по скользким скобам: сначала Король с мешком за плечами, потом маг – налегке. Сверху тихо реяло привидение.
Глава восемнадцатая
Спуск длился долго и противно. Особенно противным он казался Королю, у которого тяжелая поклажа оттянула плечи.
– В мешке все время кто-то лягается, – задыхаясь, сказал Король. – Ты не в курсе, долго еще?
– Не знаю, – пожал плечами маг. – Это твой колодец, тебе виднее.
Наконец ноги Короля во что-то уперлись.
– Тупик, – сказал он, отпыхиваясь. – Колодец закончился тупо, как аппендикс.
– Не может быть, – отозвался маг. – Так долго лезть, чтобы залезть в тупик…
Он ощупал площадку, на которой они оказались.
– По-моему, это такая же крышка, как на твоем колодце, – неуверенно заметил он. – Ну-ка, упрись как следует… Уф, не выходит. Попробуем разобрать ее на молекулы…
И, прежде чем Король успел возразить, Канделябр плюнул себе под ноги и три раза хрюкнул с французским акцентом. Крышка разлетелась вдребезги, и все эти самые дребезги втянулись в глубину колодца. Следом в колодец ворвалась струя каких-то кирпичей, мусора, щебня… Король вжался в стену, мертвой хваткой вцепился в скобу. Мимо него пронеслось бревно, затем кровать, по пути сворачиваясь в трубочку, чтобы пролезть в узкий колодец. Все это летело вверх с упорством, достойным лучшего применения. Зато сильной воздушной струей с колдуна сдуло все полоски, приобретенные при съедании меда.
– Канделябр, прекрати немедленно, – завопил Король, слегка контуженный взлетевшим креслом. – Почему все эти обломки вверх летят? Им что, и закон всемирного тяготения не указ?
– Не знаю, – прокричал маг, тоже влипший в стенку. – Наверное, они не знают, что это верх. А, я понял! Немедленно перевернись вниз головой!
Король очумело посмотрел на мага, но тот уже ловко перевернулся, цепляясь за скобы. Король последовал его примеру, стараясь не попасть под летящие обломки.
– Тебе все ясно? – спросил Канделябр.
– Не очень, – признался Король. – Ты считаешь, что если висеть вверх ногами, то мысли притекут в голову из всяких там желудков, и я сразу все пойму?
– Да нет, – поморщился маг. – Просто здесь верх там, где у нас низ. Колодец соединяет два места: твой замок и вот это не знаю что. Здесь выход из колодца тоже прикрыт крышкой. Я расчленил крышку на молекулы, и все они упали вниз. На крышке, видимо, лежала всякая дрянь, и она тоже провалилась в колодец. Теперь, когда мы перевернулись, мы вполне соответствуем этому месту. Давай вылезать, кажется, все, что лежало на крышке, уже провалилось.
– Оно что, так и летит до моего замка? – удивился Король. – Представляю, какой беспорядок получится в подвале. Но ты прав, надо вылезать, а то эта компания в мешке что-то затихла. Не к добру.
Они вылезли в образовавшееся отверстие. Вокруг возвышались горы строительного мусора: камни, доски. Все, что лежало на крышке, упало в колодец, так что путешественники стояли как бы на дне выкопанной в мусоре ямы.
– Потом разберемся в пейзаже, сперва посмотрим, что там у нас, – сказал Король, сбросил надоевший мешок и заглянул в него. Оттуда выпрыгнул довольный Кася и начал вылизываться. Потом на тоненьких ножках выпрыгнул стульчик с набитым пузиком и тоже стал вылизываться. Последним выполз измученный макарон Вася и распластался по земле.
– Я дрался, как лев, – простонал он. – Я защищал колбасу своей грудью, как родную сестру… Но их было двое.
– Как двое? – изумился Король. – Наш новорожденный тоже колбасу ел?
– Способный ребеночек, – заметил маг. – Весь в маму.
Привидение издало вопль отчаяния и вытряхнуло из мешка расчлененные останки, бывшие в прошлом колбасой.
– Ребенок, называется! – закричало оно. – Обездолить родную мать! Лишить ее колбасы! Я пригрело змею на материнской груди!
– Чего ожидать, если он еще в яичке головкой об пол стукнулся, – пожал плечами колдун. – Или попкой. Не знаю, где у него что.
– Нет, – сказала Цыпочка, – лучше я себе другого ребеночка высижу. Этот слишком обжористый.
Привидение поднатужилось, снесло яичко и село на него. Стульчик прыгал вокруг, явно радуясь жизни.
– Если так дело пойдет, скоро у нас целый гарнитур из зеленых стульчиков получится, – заметил Канделябр. – Двенадцать стульев.
Глава девятнадцатая
– Давай оставим наш детский сад здесь, а сами залезем на вершину этой мусорной свалки и оглядимся, – предложил Король. – Смотри, какая она странная, стиснута между двумя стенами.
Действительно, насколько друзья могли разобрать, свалка была устроена в ущелье. Очень глубокое ущелье уходило вверх, оставляя свободной узкую полоску неба.
– Пошли, – согласился маг. – Кася, ты с нами?
Кася понесся вверх по мусору так шустро, будто был горным козлом, а не котом. За ним скакал стульчик, следом еле поспевали Король и колдун, причем Король нес макарона, намотав его на палец. Макарон тоже хотел участвовать, но идти пока не мог, слегка потоптанный в битве за колбасу. Привидение побоялось остаться одно в таинственном месте и полетело тоже, причем на лету продолжало высиживать яичко.
Вся компания без приключений перевалила через мусорный перевал и спустилась к подножию мусорной кучи.
– Нет, – сказало привидение, – я дальше не полечу. Насиживать яйцо в полете – это хуже, чем есть колбасу, когда зубной врач лечит тебе зуб.
– А ты-то откуда знаешь про зубных врачей? – удивился Король. – Они же не из твоего измерения.
– Это такая древняя легенда, – сказало привидение. – Говорят, они уже вымерли. А может, никогда не существовали. Словом, я вас тут подожду.
Оно схватило за шкирку стульчик, явно собравшийся бежать дальше, и строго спросило:
– Куда намылился? Пора заняться твоим воспитанием. Ваше величество, одолжите ремень.
– У меня нет ремня, – развел руками Король. – Корону могу одолжить.
– Бить ребенка короной непедагогично, – сказало привидение. – Корону сломать можно. Ладно, отложим воспитание до другого раза. Идите, мальчики, а я тут повысиживаю.
И Король, Канделябр, Кася и макарон пошли вдоль ущелья. Вернее, шли Король, Канделябр и Кася, а храбрый макарон свисал с королевского пальца и уныло думал, как трудно в таких условиях совершить подвиг.
Глава двадцатая
Ущелье становилось все уже, стало можно дотронуться одной рукой до одной стенки, а другой рукой – до другой стенки. Было темновато: очень уж далеко оказалось до неба, потому что ущелье глубокое.
– Кто-то стоит! – воскликнул Король.
Кто-то действительно стоял в ущелье именно в такой позе – одна ладонь на одной стене, а другая – на другой, словно старался раздвинуть стены.
– Здравствуйте, – сказал, подходя, Король. – Прекрасная погода, не правда ли?
– Издеваешься, да? – сказал кто-то и шмыгнул носом. – Сейчас я тебя как тресну.
– Не надо трескать, – поспешно заметил Король. – Я и так только что чуть не треснул, навылет пробитый кучей строительного мусора. И кто только сообразил устроить мусорную свалку в ущелье?
– Это не свалка, – еще более сердито сказал кто-то. – Это мой дворец.
И кто-то нагнулся, поднял с земли корону, надел ее и оттер руками грязь и пыль с абсолютно зареванного лица.
– По-моему, вы… – начал Король и замолк, боясь ошибиться в классификации странного создания.
– Я Королева! – топнуло ногой запорошенное пылью существо. – Я Королева трещины между измерениями!
– Не может быть, – уверенно сказал Король. – Я сам король и со знанием дела могу заявить, что королевы такими не бывают.
– Просто я немножко запачкалась, – всхлипнуло странное существо. – И платье у меня разорвалось на какие-то ошметки, а это было мое любимое… И дворец рухнул…
Тут всхлипывания перешли в откровенный рев.
– Какое несчастье, – сказал все еще не убежденный Король. – Бедняжка.
– Я не бедняжка, а Королева! – опять топнуло ногой существо. – Ой! Из-за вас последний каблук сломался.
– Но почему все так получилось? Землетрясение?
– Да нет, просто эти противные измерения, между которыми находится моя трещина, сближаются-а-а! Вселенная, видите ли, сжимается-а-а! Сближающиеся измерения до того досближались, что развалили мой дворец, и теперь от него осталась только груда камней. А-а-а! – рыдала Королева. – И я ничего не могу сделать. Я стараюсь не давать им сближаться, но я не очень сильная-а-а! И я вся вымазалась, и никто не поверит, что я была первая красавица трещины-ы-ы! Правда, тут больше никого не было.
– Хватит реветь, – сказал Канделябр. – Тебе надо быстро смываться, а то тебя раздавит, как твой дворец. Нас, кстати, тоже.
– Но я же не могу все бросить, – растерянно сказала Королева. – Это моя работа. Пока есть трещина, должна быть Королева.
– А какие у вас измерения? – спросил Король.
– Очень интересные, – оживилась Королева. – Слева – первобытное измерение, там живут мамонты, динозавры и всякие питекантропы. Оттуда обычно падает что-то очень страшное, но я справляюсь. Зато у меня есть манто из саблезубого тигра и накидка из пещерного льва… вернее, были…
И Королева опять принялась реветь.
– Ну ладно, ладно, не плачьте, – неловко сказал Король. – А второе измерение?
– Второе измерение еще интереснее, – всхлипнула Королева и вытерла нос. – Это измерение карапутлей. Они такие смешные и… ой!
Над трещиной вдруг пролетело что-то розовое и свистящее.
– Это карамельк, – объяснила Королева. – Перелетел из измерения карапутлей в первобытное измерение. Да чего там, расстояние такое маленькое, что карамельки и птеродактили летают туда-сюда постоянно. Вчера один дюжий питекантроп даже перепрыгнул.
– А моя трещина расширяется, – сказал Король.
– Счастливец, – вздохнула Королева.
– Маг прав, тебе надо уходить, – сказал Король. – Пошли в мою трещину. Ничего особенного не обещаю, но хоть помоешься.
– Сам иди отсюда! – закричала Королева. – Мешаешь работать!
И снова встала в позу Раздвигающего стены.
Глава двадцать первая
– Надо на нее напасть и уволочь силой, – зашептал Король колдуну. – Погибнет же, глупая!
– А я все слышу, – сказала Королева и показала язык. – Сам дурак.
– Мадам, – вкрадчиво сказал Канделябр. – Не соблаговолите ли прогуляться до окраины кучи… то есть дворца. Я кое-что придумал.
– А зачем прогуливаться, – шмыгнула носом Королева. – Говори здесь.
– Можно и здесь, но у нас там из яичка должно что-то вылупиться, а мне страшно интересно, что вылупится на этот раз.
– Необразованный какой-то, – сказала Королева. – Из яичек вылупляются цыплята, динозавры, змеи… Ой! Ой!