Криминальная история России. 1989–1993. Люберецкие. Парни из Солнцева Карышев Валерий
– Пойми, у него такой уголовный сентиментализм. Он считает, что должен с тобой рассчитаться. Молодая братва его не понимает.
– Черт возьми, завтра эту молодую братву могут принять, посадить, убить, в конце концов, – стал быстро говорить Воробьев. – На кой я ему сдался?
– Ладно, ты не расстраивайся, я же с миром к тебе. Помочь тебе хочу. Он мне тоже здорово надоел! Он из меня кровь сосет!
– То есть деньги из банка? – уточнил Воробьев.
– Да, и деньги тоже. Сколько это может продолжаться?
– Долго это продолжаться не будет, – коротко сказал Воробьев. – Скоро вы, банкиры, нищими будете.
– Как нищими? – насторожился Валентин.
– А очень просто. Есть кое-какая информация, скорее, предположение…
– Погоди, что-то ты темнишь! Давай-ка рассказывай все!
– В честь чего это я должен тебе все рассказывать? – спросил Сергей. – Я тебе ничего не должен!
– Я же тебя предупредил про Кузю!
– Вот именно, только предупредил. Так помоги мне разобраться с ним до конца, я же помогу тебе одно дело сделать. Ты будешь очень богатым человеком, а все вокруг будут нищими.
Валентин размышлял – то ли Воробьев блефует, то ли действительно знает то, чего не знает он.
– Хорошо, а как ты видишь, чем я могу тебе помочь?
– Очень просто. Ты мне просто поможешь провести одну акцию, – и он показал пальцами, как человек идет, а потом падает.
– Это Кузя?
– Да, это он. Ну так что, поможешь?
– Собственно, что я должен сделать?
– Ты же с ним встречаешься часто. На одну из таких встреч должен приехать человек, который его и… Ну, сам понимаешь.
– Да, понимаю, – кивнул головой Валентин. – Что это будет за человек?
– Мало ли сейчас наемников! Любого можно за деньги нанять.
– Хорошо, – сказал Валентин, – тогда какова будет твоя роль?
– А ты что, хотел, чтобы я с ножичком встал и пошел?
– Нет, этого я не хотел. Давай мы так с тобой договоримся. Я тебе называю место и время, где мы с ним встречаемся…
– С этим человеком, – уточнил Воробьев.
– Да, с этим человеком, – повторил Валентин. – А ты дальше сам делай что хочешь. Хочешь – нанимаешь кого, хочешь – сам идешь, это твои проблемы. Но если что – извини, Воробей, все стрелки на тебя пойдут.
– Да мне не привыкать, – сказал Воробьев, – как тогда на меня все стрелки перевели!
– Кстати, интересно, как же ты выжил? – спросил с улыбкой Валентин.
– Долгая это история, – сказал Воробьев. – Но коротко могу сказать одно – милицейские московские начальники хотели над вашей бандой сделать что-то типа показательного процесса, поэтому и готовились тщательным образом. Приняли всю банду, всех ребят, меня же тщательно охраняли, помогли фамилию сменить по принципу защиты свидетелей.
– А дальше что?
– А дальше ничего хорошего у них не получилось. Дело, как ты знаешь, рассыпалось, по бандитизму никто не пошел, все получили по небольшому сроку, я же вроде бы брошенным оказался. Вот тогда меня и сумели сделать сначала помощником депутата, а потом и депутатом я стал, теперь неприкосновенность имею.
– А что тебе эта неприкосновенность дает?
– Там свои игры идут.
– Скажи, а то, что ты в антикоррупционном комитете, это случайное совпадение или ты какие-то услуги им оказываешь?
– Это уже наши с ними дела, – улыбнулся Воробьев. – Давай ты не будешь вникать в мои дела, а я не буду лезть в твои.
– Хорошо, договорились! А как же ты мне поможешь насчет богатства? – с иронией спросил Валентин. – Банк поможешь ограбить?
– Зачем же грабить, у тебя свой банк есть.
Прошло еще немного времени. Валентин неоднократно встречался с Кузей, но каждый раз на его вопросы, где Воробьев и смог ли он найти его, он всячески тянул время, говорил, что вот-вот должен напасть на его след, сообщая, что он находится где-то в другом городе.
Когда Кузя требовал назвать конкретный город, место, где Воробьев находится, Валентин говорил, что Кузя может его спугнуть, так как там работает его человек из частного детективного агентства, который ведет поиски Воробьева.
Кроме этого, Валентин несколько раз встречался и с Воробьевым. Тот действительно оказался весьма компетентным человеком. Он был вхож в правительство, вернее, дружил с каким-то молодым реформатором, который входил в правительство, и часто вместе с ним проводил время.
Пару раз звонил из Франции Дима и с негодованием попрекал Валентина, почему он его подставляет, зачем он сказал то, чего не было, якобы он признался, что назвал Воробья.
– Понимаешь, мой любимый родственник, – отвечал ему Валентин, – у меня не было другого выхода, ты же понимаешь ситуацию! Не мне он нужен, а одному человеку.
– Что за игру ты ведешь, парень? Я не могу тебя понять! – говорил Дима.
– Ничего, со временем поймешь!
В этот же вечер Валентин снова встретился с Воробьевым. Тот был уже более конкретным.
– Валентин, давай построим наши отношения следующим образом, – сказал он. – Скажи, какую сумму ты можешь в ближайшее время сосредоточить в сейфах своего банка?
– А зачем тебе это? Эту сумму ты обязательно должен знать?
– Да, должен. Потому что, в зависимости от этой суммы, я подскажу тебе решение, какая сумма у тебя лично останется.
Валентин думал.
– Так сразу я сказать не могу…
Воробьеву это надоело, и он сказал:
– Ты можешь собрать сто пятьдесят миллионов долларов?
– Предположим, смогу.
– Говори точно, сможешь или не сможешь?
– Смогу.
– Значит, условия такие, – сказал Воробьев. – Пятьдесят миллионов забираю я. У тебя остается сто. Сам понимаешь, я не один, со мной несколько людей, достаточно высокопоставленных, которые тоже денег хотят.
– А дальше что?
– А сто тебе.
– Я ничего не понимаю, – сказал Валентин. – Как это так? У меня сто пятьдесят миллионов долларов. Ты пятьдесят забираешь, сто остается у меня. А что я скажу тем людям, чьи деньги, то есть кредиторам? Моим спонсорам? Ведь это же их деньги! Конечно, часть мои. Но что я им скажу?
– Вот именно, что ты им ничего не скажешь, потому что будет всеобщая конфискация.
– Ничего не понимаю! Какая конфискация?
– А что тут не понимать? Ты согласен на то, что у тебя будут сто миллионов, полностью отмытые, и тебе никаких претензий никто предъявлять не будет? Тебе хватит сто миллионов?
– Вполне.
– Вот и все. Значит, по цифрам мы с тобой все согласовали, – сказал Воробьев. – Теперь делаем следующим образом. Набирай как можно больше денег у кого угодно – у бандитов, у предпринимателей, у кредиторов, у спонсоров. Ты должен набрать сумму сто пятьдесят миллионов. Деньги должны быть выданы под ГКО.
– А что дальше?
– Где-то в августе ГКО не будет.
– Как не будет?
– А так. ГКО будут полностью ликвидированы.
– Погоди, а деньги-то как?
– А вот деньги ты на это и спишешь, что ГКО не будет. Все будет сделано четко. Это и есть моя доля и мое участие. А теперь поговорим о Кузе.
– Это проще простого. Собираемся мы в разных ресторанах, чаще всего в трех.
– Так, какие?
– Два в городе, – Валентин назвал рестораны.
– Это не подходит. А третий где?
– Третий в Люберцах, стекляшка. Помнишь?
– Вот это то, что надо! – обрадовался Воробьев. – А фотографию Кузи можешь достать?
– Конечно. У меня пол-альбома с его фотографиями.
– Прекрасно. Значит, на одну из встреч, которая у тебя с ним состоится после определенного числа, которое я назову тебе в ближайшее время, ты поедешь с одним человеком, – сказал Воробьев.
– Что за человек?
– Бывший спецназовец, я нашел его по контракту. Он ничего не знает. Деньги ему платил я. Ты его только до кафе довезешь.
– Как это довезу? Я же не один, а с охраной езжу! А у меня ребята – бывшие гэбэшники, они тут же вычислят его!
– Да не надо его везти, он за тобой поедет, на своей машине! Тебе нужно просто войти в это кафе, посидеть с Кузей, поговорить с ним, а потом выйти в туалет. Там есть черный ход?
– Есть.
– Вот откроешь дверь черного хода, и все. Пока ты находишься в туалете, весь вопрос будет решен.
– А если Кузя приедет не один?
– Это уже не наши проблемы, а того спецназовца.
Валентин долго обдумывал эту комбинацию. В конце концов он ничем не рискует. Но эта загадочная фраза, что ГКО больше не будет, его очень удивляла. Как же так – вроде наоборот, все идет очень хорошо, и вдруг ГКО не будет? Он прекрасно понимал, что ГКО – это карточный домик и практически никакой основы под ГКО нет, что государство одалживает деньги у них – у коммерсантов, у банкиров – и отдает проценты за счет денег, взятых у других коммерсантов и банкиров. Практически получалась знаменитая пирамида Мавроди.
Глава 12
Депутат
С неприятным осадком в душе я подъехал к центру города, к Госдуме. Теперь мне необходимо провести две важные встречи.
Здание Госдумы находилось на Охотном Ряду. Раньше в этом здании размещался Госплан союзного значения. Здание состояло из двух частей – сталинского периода, из гранита, помпезной, с мраморными лестницами и высокими потолками, с большими окнами, выходящими в сторону Кремля и гостиницы «Москва», и другой, пристроенной во времена Брежнева, находившейся на другой стороне. Эта часть была из бетона и стекла.
Набрав номер мобильного телефона депутата, я ждал ответа. Наконец трубку взяли. Голос был приятным, бархатным. Я назвался. Потом сказал, от кого звоню.
– У меня для вас сообщение, – сказал я.
– Да, да, хорошо, – сказал депутат. – Когда вы можете ко мне подъехать?
– Я тут недалеко нахожусь. И если у вас сейчас есть время…
– Есть время. Я закажу для вас пропуск, – сказал депутат. – Только вот что. Вы бывали в Госдуме?
– Нет, не был.
– Вы знаете, где находится наше бюро пропусков? В новом здании, с противоположной стороны. Паспорт у вас с собой?
– Да, с собой.
– Предъявите его в окошко, вам выпишут пропуск. Подниметесь на девятый этаж, – депутат назвал номер комнаты. – Я буду вас ждать. Думаю, минут через двадцать вы будете на месте.
– До встречи, – я положил трубку.
«Стоп, минутку! – подумал я. – Как же он закажет мне пропуск, если не записал моих данных? Неужели у него такая феноменальная память? Ведь я назвал фамилию в самом начале разговора да еще, по-моему, не очень внятно. Имени не назвал точно. А может, он действительно знает обо мне заранее? Ладно, в конце концов, если пропуск будет выписан неправильно, сразу перезвоню ему.
Я вошел в бюро пропусков, протянул паспорт в окошко. Практически тут же я получил листок, где было написано «Депутат Сергей Иванович Удальцов, 9 этаж, кабинет 935». Мои фамилия, имя и отчество были написаны правильно.
Взяв листок, я подошел к службе охраны. Там стоял парень лет тридцати в гражданской одежде. Было видно, что это служба безопасности, бывший или действующий гэбэшник. Он аккуратно взял пропуск, посмотрел мой паспорт, посмотрел вторую фотографию, которая вклеивается после двадцати пяти лет, и сравнил ее с оригиналом, потом молча протянул мне документы.
– Пожалуйста, проходите.
Я уже направился дальше, как он остановил меня:
– Одну минуточку! Пожалуйста, пройдите вот тут.
Недалеко стояла специальная рамка-металлоискатель, такая же, как в аэропортах. Я прошел через нее. Раздался резкий звонок.
– У вас есть что-то металлическое? – спросил охранник.
– Только ключи.
– Вы можете их выложить?
Я выложил ключи от квартиры, от машины, от номера пансионата на столик, стоящий рядом, снова прошел. Опять раздался сигнал.
– Что-то у вас еще есть, – сказал охранник.
Я пожал плечами, полез в карман, нащупал мобильный телефон.
– Вот еще мобильник.
– Он включен?
– Да.
– Выложите его, пожалуйста.
Выключив мобильный телефон, я выложил и его на столик. Я снова прошел под рамку. На сей раз никакого сигнала не прозвучало.
Ну вот, подумал я, надо же – мобильник, хотя он и пластмассовый, дает радиосигналы.
Собрав все выложенные предметы, я прошел к лифту. Поднявшись на девятый этаж, без труда нашел нужный мне кабинет. На двери висела табличка «Удальцов С.И., депутат от фракции…» О, самая скандальная фракция, которая сумела еще в период митинговой демократии пролезть во власть! Все понятно.
Я постучался и вошел. В приемной сидела секретарша-блондинка. В стенах я заметил две двери. Вероятно, помимо кабинета Сергея Ивановича, тут находился кабинет еще какого-нибудь депутата, но никакой таблички не было.
Я назвал себя.
– Пожалуйста, – произнесла секретарша, – вас ждут.
Я приоткрыл дверь, постучав. Войдя в кабинет, увидел, что был он небольшим, прямоугольной формы. У окна стоял полированный стол итальянского производства, достаточно дорогой, рядом кожаное кресло. К столу был приставлен еще один столик, поменьше, с двумя креслами. Слева – стеклянный шкаф, на котором лежали какие-то папки, стояли книги. Над шкафом висел портрет президента, в углу за креслом – большой флаг Российской Федерации.
Мужчина, сидевший в кресле, встал. Он был небольшого роста, с темными волосами, крепкого телосложения, немного полноватый. На вид ему было примерно столько же, сколько и моему клиенту, – лет тридцать пять. Он протянул мне руку для приветствия.
Я еще раз назвал свое имя-отчество.
– Садитесь, – Сергей Иванович указал мне на кресло, а сам сел напротив меня. – Может быть, хотите кофе или чаю?
Я пожал плечами.
– Спасибо, не хочу.
– Вы принесли? – спросил Сергей Иванович.
– Да, – и я протянул ему записку от Валентина.
Пока депутат читал, я осматривал его кабинет. Мое внимание сразу привлекли фотографии, которые стояли на шкафу и на небольшой тумбе, примыкающей к столу. На фотографиях был изображен владелец кабинета в обществе вице-мэра, заместителя главы администрации Президента, каких-то генералов, исполняющего обязанности прокурора.
Закончив читать, депутат слегка улыбнулся и, перехватив мой взгляд, сказал:
– А вы разве не знаете, что я зампредседателя Комитета по борьбе с коррупцией? Вот и приходится общаться с силовиками.
Затем он взял записку, разорвал ее на мелкие клочки и сложил их в пепельницу.
– А что на словах передал Валентин? – спросил Удальцов.
– На словах особо ничего. Просил, чтобы вы помогли ему.
– Это само собой, – сказал депутат и добавил: – Мы же с ним знакомы давно, еще с детства. Выросли, можно сказать, в одном дворе. Конечно, старым друзьям надо помогать. Наши пути сейчас разошлись, мы вращаемся на разных орбитах. Кстати, как у него дела в банке?
– Я не в курсе.
– А кто ведет его банковские дела? Его жена, Жанна?
– Наверное, – неопределенно пожал плечами я.
– Очень хорошо. А что касается перевода его в Москву, то, думаю, мне это удастся. Только вам необходимо обратиться ко мне официально.
– Нам – это кому? – уточнил я.
– Пусть его жена придет, запишется ко мне на прием, я принимаю… – и Удальцов протянул мне листок бумаги, где были записаны его приемные часы и адрес. – По этому адресу находится моя приемная. Придет, официально запишется, напишет заявление. Тогда по этому заявлению я могу обратиться к Ивану Дмитриевичу напрямую.
«Кто такой Иван Дмитриевич? – подумал я. – Ладно, в конце концов, это неважно».
– Так вот, – продолжал депутат, – если я обращусь к нему напрямую, думаю, он мне поможет перевести Валентина в московский изолятор. Кроме того, в этом случае у меня будет возможность самому навестить его, передайте ему это. Не зря же я работаю в этом комитете! Да, и еще, – депутат встал, давая понять, что разговор заканчивается, – самое главное. Что он думает?
– Насчет чего? – не понял я.
– Насчет той вещички, которая у него находится, которую он обещал мне вернуть. Пусть не затягивает с этим вопросом! Ведь все наши добрые отношения строятся только на взаимном доверии. А злоупотребление доверием порождает недоверие другой стороны. Так ему и передайте.
– Хорошо, я постараюсь все дословно передать Валентину, – сказал я.
– А как с вами связаться, – спросил Удальцов, – если у меня возникнет необходимость в этом, если будут какие-то новые обстоятельства?
– Пожалуйста, – и я вытащил визитную карточку. – Только у меня номер мобильного телефона изменился. Запишите новый.
– Отлично, – сказал Удальцов. – Ну что, когда вы придете ко мне на прием?
– Как только я свяжусь с Жанной, так сразу и придем.
– Хорошо. Постарайтесь только до этого навестить Валентина.
– Да я к нему почти каждый день хожу, – сказал я, но тут же осекся. Зачем же я даю такую информацию? Валентин же предупреждал – ни о чем не говорить! Эх, теперь уже сказанного не воротишь! Немного помолчав, я добавил: – Стараюсь ходить каждый день, но не всегда получается.
– Ну-ну, – депутат кивнул головой. – Ну что, до свидания, – и он снова протянул мне руку. Я пожал ее и вышел из кабинета…
Когда я оказался на улице, я взглянул на часы. До встречи с Павлом у меня оставалось еще полчаса. Кафе, где я должен был встретиться с ним, находилось напротив, ходьбы до него – от силы пять минут. Надо было как-то убить время.
Я медленно направился к своему джипу. Не доходя нескольких метров, я заметил, что перед ним стоит все тот же знакомый джип «Чероки» с тонированными стеклами. Я остановился, раздумывая, что мне делать дальше. Я подошел к своей машине, нажал на пульт, чтобы открыть двери, но опять остановился и взглянул в сторону «Чероки». Стекла у машины были настолько тонированы, что совершенно не было видно, кто сидит в салоне. А подойти посмотреть в лобовое стекло было неудобно. А вдруг это не те, о ком я думаю?
Я стал жалеть, что не записал номера машины Маркела. Теперь попробуй определи, его ли это машина.
Как ни странно, пассажиры «Чероки» никакого внимания на меня не обращали. Было видно, что в машине кто-то сидел, но что это за люди – непонятно.
Отъехав немного, я приблизился к кафе, где должна была состояться встреча с Павлом. Выйдя из машины и закрыв дверцы, я осмотрелся. На стоянке машины Павла не было. «Наверное, еще не подъехал», – подумал я. Я посмотрел назад. Там стоял джип «Чероки». Он оставался на своем месте, не приближаясь к кафе. Все это очень странно.
Я вошел в кафе. Кафе больше напоминало английский паб. Стойка из темного красного дерева с зеленым сукном на поверхности, таким же темно-вишневым деревом было отделано все помещение. Над столами висели декоративные фонарики, похожие на те, что стоят на газончиках. Пол был покрыт зеленым паласом. Свет мягкий, приглушенный. Создавалось впечатление душевного спокойствия.
Я осмотрелся. Павла не было. Я подошел к столику. Передо мной тут же появилась девушка-официантка. Белая прозрачная блузка, короткая темная юбка и зеленый, под цвет сукна и паласа, небольшой передник, в кармане которого лежали блокнотик и ручка. Девушка приветливо поздоровалась и спросила:
– Что вы хотите?
– Стакан томатного сока, – сказал я.
– Что еще?
– Пожалуй, пока все, – и я сел за столик. Столик был расположен у окна, и было прекрасно видно, кто подъезжает к бару. Я видел свой джип и джип «Чероки», по-прежнему стоящий на противоположной стороне.
Я полез в боковой карман, вытащил мобильный телефон и включил его. Вдруг Паша опоздает – он имеет привычку опаздывать, – позвонит и сообщит.
Телефон показывал, что вот-вот разрядятся батарейки. Ну, максимум на один звонок хватит. «Черт возьми, – думал я, – нужно запастись или шнуром прикуривателя, или батарейками». Не выдерживают они целый день.
Вскоре дверь распахнулась, и в бар вошли две достаточно симпатичные девушки. Одна была невысокой, примерно метр шестьдесят, с темными волосами, стянутыми в хвост, в дорогой кожаной куртке на меху. Другая одета также в темную куртку, но из блестящей кожи, с большими клипсами в ушах, почти с такой же прической. О чем-то оживленно разговаривая, они подошли к стойке и заказали по чашечке кофе.
От нечего делать я стал внимательно разглядывать их. Девушки поймали мой взгляд. Одна из них приветливо улыбнулась мне.
Я опять посмотрел на часы. Уже прошло пятнадцать минут после условленного времени, а Паши все не было. Опять, наверное, опаздывает! Я взял мобильный телефон и стал набирать номер его телефона. Неожиданно одна из девушек подошла ко мне и спросила:
– Простите, вы… – она назвала меня по имени-отчеству.
– Да, это я, – я кивнул.
– Вы Пашу ждете?
– Да.
– Он не может приехать. Он просил, чтобы я вас к нему привезла.
– А вы кто? – поинтересовался я.
– Я? Тамара.
– Он мне никогда не говорил про Тамару.
– Я так и знала! Значит, кроме меня, у него еще кто-то есть, – с иронической улыбкой сказала девушка. – Впрочем, если вы не верите, давайте позвоним Паше, – и она вытащила из кармана мобильный телефон.
– Нет, почему же, я верю вам.
Конечно, мысли у меня были разные. Какая-то подозрительная встреча, Паша не является на нее и присылает какую-то Тамару. С другой стороны, я что, боюсь этой женщины? Она может быть подставной. Конечно, ее ко мне направили. Но смысл в этом какой?
– А куда ехать?
– Да тут недалеко. Вообще-то, – поправилась Тамара, – это за городом, он находится на даче у одного коммерсанта, у своего знакомого. Просто обстоятельства немного изменились, и Паше в городе пару дней появляться нельзя. Собственно, он хочет передать вам какую-то информацию, очень важную для вас, предупредить вас о чем-то…
– А по телефону он это сделать не мог? – поинтересовался я.
– Это не телефонный разговор, – улыбнулась Тамара. – Впрочем, я ваших дел не знаю. Хотите – поезжайте, не хотите – не надо.
– Нет уж, я поеду, – ответил я.
– Отлично. Вы на машине?
– Да, – кивнул я головой.
– Вы не возражаете, если я поеду с вами?
– Конечно, не возражаю.
Мы вышли из бара. Вслед за нами шла подруга Тамары.
– Мила, я поеду с адвокатом, – сказала ей Тамара. – А с тобой встретимся вечером. Я на связи. Договорились? – И девушки чмокнули друг друга в щеку.
Я проводил Милу взглядом. Она пошла к машине. Это была «БМВ» М-8, современная двухдверная спортивная модель, которая стоила не менее ста тысяч дойчмарок. Мила села в машину и стремительно рванула с места.
Я нажал на пульт. Двери машины открылись.
– Садитесь, – пригласил я девушку.
– Грязноватая у вас машина, – сказала Тамара, окидывая взглядом джип.
– За город часто приходится ездить. Помыть никак не успеваю.
Читать бесплатно другие книги:
