Сердце Йога-сутр Айенгар Б. К. С.

Переводчик Карина Куранова

Редактор Антон Никольский

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры Е. Аксёнова, Е. Чудинова, М. Миловидова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайнер обложки О. Сидоренко

Фото на обложки Jake Clennell

sadhakafilm.net

sadhakafilm.org

© B.K.S. Iyengar, 2012

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd. under the h2 HEART OF THE YOGA SUTRAS

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Посвящается моему отцу Беллуру Кришнамачару и в особенности моей матери Сешамме

Взывающая молитва

йогена читтасья падена вачам

малам шарирасья ча вайдьякена /

йо’пакароттам праварам мунинам

патанджалим пранджалир анато’сми

абаху пурушакарам шанкха-чакра-аси-дхаринам

сахасра-ширасам шветам пранамами патанджалим //

Поклонимся благороднейшему из мудрецов, Патанджали, даровавшему йогу для спокойствия ума, грамматику – для ясности речи, медицину – для чистоты тела.

Преклоним колена пред Патанджали, воплощения Адишеши, увенчанного тысячью головами, верхняя часть тела его человеческая, с четырьмя руками. В одной из них – раковина (шанкха), во второй – диск (чакра), в третьей – клинок знания (аси), а четвертой благословляет он йога садхак.

Взывающая молитва мудреца Вьясы

Яс тьяктва адьям прабхавати джагато’негадха ануграхайя

Пракшина-клеша-рашир вишама-вишадхаро’нека-вактрах субхоги//

Сарва-джняна-прасутир бхуджага-парикара притайе ясья нитьям /

Дево’хиша са во’вьят сита-вимала-танур йога-до йога-юкта//

Преклоним колена пред богом Адишешой, воплотившегося в Патанджали, дабы миловать человечеству верную речь, труд и мудрость.

Поприветствуем Адишешу, увенчанного мириадами змеиных голов и ртов, испускающих смертоносный яд, низошедшего в обличье Патанджали, дабы ядом своим уничтожить невежество и победить печаль.

Выразим свое почтение тому, кто в божественной свите является хранителем всякого знания.

Обратимся с молитвой к Господу, кто в своей изначальной форме чист и лучезарен, чье тело непорочно, к мастеру йоги, кто наградил нас светом мудрости, дабы мы в спокойствии пребывали во вместилище Вселенской души.

Предисловие Далай-ламы

Мне довелось познакомиться с Шри Б. К. С. Айенгаром, и меня изумили его эрудиция и понимание взаимосвязи ума и тела.

Во время нашей беседы я обнаружил, что в йоге и буддизме существует множество общих терминов, но смысл этих терминов не всегда одинаков. Например, у нас тоже есть понятие «йога». В буддизме ваджраяны оно употребляется, когда речь идет об использовании физической энергии в процессе медитативной практики, когда между движениями тела и движениями ума устанавливается сложная взаимосвязь. В результате тренировки и дисциплинирования ума происходит очищение нашей физической энергии. Мы считаем, что поступки (карма) и эмоции (клеши), которые их порождают, вращают нас по кругу страданий, однако, если восстановить природную чистоту ума, мы можем от этих страданий полностью освободиться. Вот почему так важно тренировать и дисциплинировать свой ум.

Все наши религии и духовные традиции верят в изначальную божественность человеческого существа. Назначение религий в том, чтобы развить и усилить это качество. У каждого народа свой менталитет, поэтому в своих религиозных и философских традициях люди по-разному расставляют акценты, используют разные практические методы. На самом деле это многообразие – источник духовного обогащения. Интеллектуальный и эмоциональный склад людей поразительно разнообразен, и чтобы каждый получил по потребностям, мы нуждаемся в обилии духовных традиций и практик. Но наиболее существенной остается практика в повседневной жизни, потому что только в ней мы постепенно узнаем истинную ценность учения, которому следуем, к какой бы культуре оно ни принадлежало.

Что от нас требуется, так это доброе сердце, дисциплинированный ум и здоровое тело. Нам не удастся преобразиться, просто загадав желание, – для этого нужно много и долго трудиться. Б. К. С. Айенгар, в свои 93 года полный энергии, и его отношение к ученикам – вот пример, который может вдохновить каждого из нас{1}.

Эта книга посвящена йоге в традиции величайшего индийского мастера Патанджали с толкованием почитаемого учителя современности.

4 августа 2011 г.

Предисловие

Йога – это бесценный дар Индии всему человечеству. Ее с полным правом можно назвать не только философией, но также наукой и искусством. Йога – это совершенное выражение сатьям, шивам и сундарам. Согласно индуистской традиции, йога такая же древняя, как сама цивилизация. Риши эпохи Вед знали о йоге с давних времен и относились к ней как к откровениям, полученным свыше (пурушея). В Панчаратре, одном из ведических текстов, сказано, что йога – это божественное откровение и появилась она в момент сотворения мира. Между тем йога – это не религия и не суеверие, но учение с четко сформулированными философией, правилами и целью, воплощающее духовность Индии.

Индийские мудрецы всегда видели в Ведах истоки того, что мы сегодня называем йогической традицией. Сам термин «йога» упоминается в Риг-веде, но прошло довольно длительное время, прежде чем под ним стали подразумевать современный технический аспект йоги. Как определение духовной дисциплины термин «йога» упоминается (вероятно, впервые) в Тайтирия-упанишаде, датируемой VI в. до н. э. Археологические находки свидетельствуют о том, что в такой форме йога практиковалась в Индии еще в эпоху Индской цивилизации (3300–1300 вв. до н. э.). Так, на месте раскопок городов Хараппи и Мохенджо-Даро были найдены терракотовые фигурки людей в йогических асанах. Известняковая статуэтка жреца из Махенджо-Даро, без всяких сомнений, выполнена в форме позы для медитации (дхьяна). Таким образом, напрашивается вывод, что йогу в Индии практикуют в течение нескольких тысячелетий.

Некоторые западные ученые пытались проследить истоки йоги, но дальше предположений дело не дошло – в первую очередь потому, что ученым не хватало знания ведического санскрита, а во вторую – из-за неполного понимания содержания, смысла и глубины ведических трактатов. Между тем такие ученые, как Свами Даянанда Сарасвати, Махарши Ауробиндо, и такие мастера йоги, как Парамханса Йогананда, говорили о глубине философского содержания ведической литературы и древности йогической традиции. Тщательное исследование буддистской и джайнистской литературы позволяет сделать вывод о том, что даже эти неведические традиции уходят своими корнями в Веды и признают йогу как древнейшую практику.

От Риг-веды к Ахирбудхнья-самхите и Таиттирия-упанишаде понятие йоги развилось существеннейшим образом. В Самхите под йогой понимают единство индивидуальной души и души космической, универсальной. Это самьйога, йога, в которой преобладает духовная составляющая. Такого определения йоги недостаточно, поскольку оно не принимает в расчет другие грани человеческого существа и полагает, что дживатман (индивидуальная душа) должна полностью посвятить себя параматману (Богу, высшей душе). Любой серьезный ученик, исследующий эволюцию йоги от простого понятия, упомянутого в Ведах, до вполне самостоятельной, зрелой дисциплины, сформулированной Патанджали, понимает, насколько непростым был этот процесс. Ни одна наука или дисциплина, в частности йога, не может стать зрелой и завершенной за короткий промежуток времени. Чтобы построить философско-теоретическую базу и создать методологию, необходимо провести множество исследований и экспериментов. По мере становления науки развиваются теории, которые проверяются эмпирически, после чего полученные опытным путем результаты корректируют теорию и тем самым совершенствуют ее. Йога не исключение – древним мудрецам приходилось ставить серьезные эксперименты, чтобы развивать ее как систему.

В самих Ведах йогические позы – асаны не упоминаются. Не упоминает их и Патанджали в своих Йога-сутрах, составленных несколько тысячелетий спустя. Многочисленные позы, известные нам сегодня, могли появиться как нововведения мудрецов, которые практиковали и экспериментировали с целью переосмысления и совершенствования йоги. Та йога, которую мы имеем на данный момент, – это результат тапасьи древних подвижников, трудившихся в течение тысячелетий.

Б. К. С. Айенгар – прекрасный пример такой тапасьи. Когда ему было 15 лет, его познакомил с йогой великий ученый и мастер этого искусства. С тех пор в течение примерно 80 лет Айенгар практикует, обучает и продолжает постигать бесконечную тайну йоги. Вся его жизнь в качестве садхаки полностью посвящена йоге, которая трансформировала его на физическом, ментальном, интеллектуальном и духовном уровнях. Любопытно, что Йогачарья Айенгар первоначально обучался не по классическим философско-литературным трудам по йоге, но, как он сам признается, внимательно наблюдая за реакциями организма, которые постепенно приводили к интуитивному пониманию предмета. «Во время практики я умащал тело и ум знанием, которое глубоко проникало во все слои моего существа, позволяя мне осознавать собственное присутствие, воспламеняя осознанность в сухожилиях, волокнах, мышцах, суставах, нервах и клетках», – говорит Айенгар.

Очевидно, что рост древа йоги из крохотного семени Риг-веды – это следствие личного опыта, воспроизводимого мудрецами и передаваемого от одного к другому в течение длительного периода времени. При изучении комментариев к Йога-сутрам и других текстов по теме Айенгар обнаружил, что большинство из них противоречат друг другу, отражая воззрения той или иной философской школы. Его собственный опыт не согласовывался с тем, что было описано в этих книгах. Кроме того, в толкованиях не говорилось о сколько-нибудь убедительном методе претворения принципов йоги в жизнь. Осознав ограниченность существующей литературы, Айенгар принял решение провести сравнительно-критический анализ Йога-сутр, с одной стороны, «Хатха-йога прадипики», Шримад Бхагавад-гиты и Упанишад – с другой.

Не довольствуясь теоретическими познаниями в йоге, Айенгар следовал и путем накопления практического опыта. Он вспоминает: «В моей садхане тело, ум, разум и осознанность превратились в экспериментальную лабораторию. Я предпринял попытку осуществить сравнительно-аналитическое исследование сутр вместе с “Хатха-йога прадипикой”, Бхагавад-гитой и Упанишадами, что со временем помогло мне уловить суть Йога-сутр Патанджали». В 1966 г. свет увидела книга LightonYoga, в 1993-м – Light on the Yoga Sutras of Patanjali{2}. Однако неутомимый исследователь Айенгар на этом не остановился. Даже в почтенном возрасте 93 лет он продолжает свои исследования ради более глубокого и полного постижения «Йога-сутр».

В течение двух десятилетий, последовавших после публикации Light on the Yoga Sutras of Patanjali Айенгар в процессе садханы претерпел полную трансформацию своего существа. Как подлинному практику, ему довелось на опыте пережить расширение своего «Я» и слияние с бесконечным. По его собственным словам, «таким образом я на практике ощутил себя тесно связанным с Йога-сутрами, и стал улавливать их воздействие непосредственно в своей садхане».

Благодаря этому опыту Айенгар углубил свое понимание Йога-сутр и осознал необходимость пересмотреть прежнюю работу, взглянув на труд Патанджали новым, свежим взглядом. Настоящая книга, «Сердце Йога-сутр», основана на йогическом опыте великого садхаки Йогачарьи Б. К. С. Айенгара и раскрывает мудрость сутр в новом свете. В ней автор рассматривает скрытые, глубинные смыслы изречений Патанджали и более подробно разъясняет, в чем смысл йогической дисциплины. Ценность этого плодотворного труда заключается в том, что в его основу положен личный йогический опыт автора и его понимание того, каким образом Йога-сутры переплетаются друг с другом на практике, в процессе садханы. Эта книга – результат работы просвещенного ума и высокой души.

Айенгар подчеркивает, что йогическая садхана ведет к внутреннему преображению садхаки от грубого, природного (пракрита) состояния к утонченному, очищенному (самскрита). Как правило, человек инстинктивно реагирует на силы природы (пракрити), и его жизнь подчинена закону кармы. Благодаря йогической садхане он начинает действовать в соответствии с законом дхармы. Такое преображение происходит не под воздействием внешних сил, но в результате проявления того, что уже есть внутри. Подобно тому, как настоящий учитель просвещает умы учеников, давая им понять, что знание берется не извне, а изнутри, так и гуру заставляет садхаку осознать, что ему следует учиться у себя самого. Для этого требуется четкое понимание как философских, так и практических аспектов йоги. В настоящей книге Айенгар простым и понятным языком объясняет, каким образом сутры Патанджали пробуждают внутреннее знание, а вместе с ним состояние, в котором садхака (сущность) соединяется с Сущностью, другими словами исчезает граница между созерцателем и созерцаемым.

Совершенная с логической точки зрения интерпретация Йога-сутр, принадлежащая перу Айенгара, уже давно увидела свет. Толкование это лаконично и вполне понятно даже тому, кто не знаком с классическими текстами по йоге и другими довольно сжатыми комментариями сутр. В настоящей книге Айенгар рассматривает изречения Патанджали не последовательно, а в их смысловой взаимосвязи, которую автор обнаружил в процессе собственной садханы. Такое прочтение призвано побудить садхаку к более глубокому изучению и пониманию сутр. Будучи настоящим исследователем, Айенгар не претендует на то, что эта работа станет последним словом в толковании Йога-сутр. Он надеется, что его попытки (анусадхана) как можно яснее и глубже раскрывать смысл этих изречений будут продолжены другими исследователями.

«Сердце Йога-сутр» состоит из двух частей. Первая содержит перевод изречений, сделанный автором на основании его личного опыта и существующих комментариев. Во второй части автор сравнивает сутры с другими текстами и толкует ряд довольно сложных для понимания понятий. Йога-сутры разбиты на четыре главы, каждая из которых, по мнению Айенгара, соответствует одной из четырех ашрам (стадий жизни) и одной из четырех пурушартх (целей жизни). Автор проводит параллели между четырьмя варнами, ашрамами, пурушартхами и главами (пады) Йога-сутр Патанджали. Это делает его труд уникальным, поскольку еще не было попыток исследовать связь между социальной структурой и духовной системой йоги.

Йога воспринимается в основном как сугубо внутренняя практика, садхана, не связанная с внешним миром и предполагающая личные усилия со стороны человека. В то же время варны, ашрамы (брахмачарья, грихастха, ванапрастха и санньяса) и пурушартхи (дхарма, артха, кама и мокша) связаны с социумом и его структурами. Айенгар убежден, что дживатман (индивидуальная душа) может слиться с параматманом, если подготовить тело, ум, интеллект и душу, о чем говорится и в Йога-сутрах, но социум необходим для успешного осуществления этого путешествия. Одновременно автор признает, что варны (брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры) утратили свое значение и сейчас можно говорить только об ашрамах и пурушартхах.

Автор ни в коем случае не призывает к сохранению устаревающих социальных структур. Он лишь говорит о том, что духовное путешествие человека становится проще в благоприятной социальной среде. Другими словами, желательно вписать садхану в оптимальное окружение. Йогин не изолируется от общества или материального мира, а скорее рассматривает их в качестве необходимых инструментов, помогающих разбить оковы несвободы. Фактически тело служит опорой для сознания.

Понятие сознания сбивает с толку многих современных ученых, воспитанных в духе механистического взгляда на мир. Однако Айенгар подходит к этому вопросу с большим знанием дела. Начиная с рассмотрения естественного состояния сознания, описывая его свойства и происходящие в нем изменения, автор раскрывает, как с помощью йоги можно изменить сознание. Ум, будучи связующим звеном между десятью органами (индрии), разумом и сознанием, вынужден играть разнообразные роли. Айенгар описывает 35 состояний ума, благодаря которым тот может выполнять множество задач. Начиная от биологического ума к уму житейскому и далее к высшему состоянию – йогическому или божественному уму. Между этими состояниями есть и другие – ум растерянный, блуждающий, заблуждающийся и внимательный. Если ум, связующее звено между разумом и сознанием, начинает рассеиваться, читта (сознание) делает то же самое. В связи с этим автор подчеркивает важность буддхи манаса и виджняна манаса – двух тончайших инструментов анализа, которые нужно задействовать постоянно, чтобы не попасть в ловушки на йогическом пути. Когда ум контролируется и перестает колебаться, восприятие начинает очищаться, и ум достигает состояния божественного, йогического ума. Как следствие, читта перестает колебаться и превращается в инструмент видения пуруши (атма-даршана).

Айенгар определил понятие кутастха читта как абсолютное сознание. Это созерцатель-Я (ахам-акара или «Я есть»), а паринама читта он определил как сознание, колеблющееся из-за нестабильности ума, то есть эго. Чтобы узреть незамутненное «Я», необходимо дисциплинировать паринама читту. Айенгар показывает, что успокоения колебаний ума можно достичь путем правильной практики пранаямы.

Раскрывая вслед за этим значение асан, Айенгар выявляет подлинный смысл стхирам сукхам асанам. Автор говорит, что первоначально положение конечностей в асанах определяется читтой, но садхака должен прилагать усилия и стремиться к тому, чтобы паринама читта начала приближаться к кутастха читте. И только в этом случае возможно пережить состояние стхирам сукхам асанам, лишенное страданий, умственных колебаний и внутренних помех, исполненное абсолютной гармонии между телом, разумом и сознанием. В этом состоянии разум равномерно растекается по всему телу. Паринама читта не колеблется, и зеркало остается достаточно чистым, чтобы отразить истинный образ «Я» (пуруши). В этой книге раскрываются тайны Йога-сутр, и читателю становится понятно, что Айенгару, судя по всему, удалось приблизить собственное сознание к переживанию сознания космического. Благодаря этому ему раскрылось подлинное значение йоги и Йога-сутр. Я выражаю огромное почтение великому садхаку-Йогараджи, сумевшему дать блестящее, новаторское истолкование этого чрезвычайно сложного текста.

Любопытно сопоставить опыт Айенгара с опытом западных мыслителей. В последнее десятилетие публикуется множество книг о трансцендентальном опыте с точки зрения западного сознания, для которого характерно считать йогические эксперименты мистическим феноменом. Авторы книги Why God Won’t Go Away?{3} пишут о том, что мистики вполне определенны в выводах: Бог (окончательная Реальность) по своей природе непознаваем. Он не объективный факт и не реальное существо. Фактически он само бытие, абсолютное, недифференцированное единство, почва для всего сущего. С точки зрения мистиков, если принять это за истину, то любая религия соединяет нас с глубинной божественной силой. Если мы не можем этого понять и цепляемся за удобный образ персонифицированного познаваемого Бога – Бога, который существует абсолютно отдельно от остального творения в качестве самостоятельного индивидуального существа, – то мы обесцениваем абсолютную реальность Бога и низводим его божественность до уровня маленького «глухого идола».

Далее мистики утверждают, что истинную природу Бога можно постичь только через непосредственную мистическую встречу. Эвелин Андерхилл в своей книге The Essentials of Mysticism{4} объясняет: «Мистицизм в своем чистом виде – это наука абсолютного, наука единения с Абсолютом, и это все». Она также утверждает: «Мистик – это тот, кто достиг единства, а не тот, кто об этом твердит. Не знать, но быть – вот отличительная черта настоящего посвященного».

Беатрис Бруто в предисловии к книге Уэйна Тисдейла Mystic Heart утверждает, что мистицизм – это последняя, многообещающая надежда на счастливое будущее. Он позволит нам преодолеть жадность, недоверие и защитные страхи, в течение длительного времени порождавшие страдание и борьбу. «Стремление к власти, алчность, жестокость, насилие и другие недуги человечества проистекают из ощущения неполноты существования в сочетании со страхом постоянной угрозы».

Согласно Бруто, мистицизм – это способ преодолеть эгоистичные страхи. Осознавание мистического единства рождает понимание, что в основе своей мы не отделены друг от друга и что на самом деле у нас уже есть все для того, чтобы быть счастливыми. По словам Бруто, как только мы начинаем чувствовать признательность к мистическому единству, «наши побуждения, чувства и поступки перестают диктоваться обособленностью, подозрительностью, отрицанием, враждебностью, стремлением к власти и исполняются открытости, доверия, сопричастности, сотрудничества и поддержки».

«Подобное единение – отсутствие обособленности и неуверенности – создает прочное основание для того, чтобы мир был лучше, – пишет Бруто. – Оно означает, что вместо того, чтобы обижать друг друга, мы будем друг другу помогать». Подобное единение приводит нас к состоянию единения с теми, кого мы привыкли воспринимать как «других».

Бруто уверена, что трансформирующая сила единства превращает мистицизм в наиболее практичный и многообещающий способ улучшения человеческого поведения. «Если бы нам удавалось упорядочить внутреннюю энергию, если бы мы могли заботиться о наших близких и способствовать их благополучию, мы страдали бы гораздо меньше. Преобразование внутренней энергии – это то, чем занимаются мистики». Сменятся поколения, прежде чем человечество сможет воспринять эти преобразующие идеи, но было бы захватывающе интересно знать, что, если такое время когда-нибудь наступит, мозг будет обладать необходимой техникой, чтобы претворить эти замыслы в жизнь.

И все же интересно, почему мы, человеческие существа, все время стремимся к контакту с чем-то большим, чем то, что мы есть, почему сознание неизбежно вовлекает нас в духовное путешествие? На эти вопросы отвечают неврологи Эндрю Ньюберг и Юджин Д’Акуили в блестящей монографии Why God Won’t Go Away?. Ответ прост и по-научному точен: импульс к религиозности коренится в биологии мозга. В своих экспериментах ученые обнаружили, что духовная концентрация запускает альтернативный сценарий активности мозга, который позволяет переживать трансцендентный религиозный опыт как вполне ощутимый и реальный. Ученые неизбежно приходят к выводу о том, что Бог «вмонтирован» в человеческий мозг. Они утверждают, что если Абсолютное Единое Бытие реально, то Бог – в любой персонифицированной форме, которую люди придают Ему, чтобы Его можно было познать, – возможно, лишь метафора. Но метафоры не лишены смысла, просто смысл их символичен. То, что придает метафоре Бога стойкий смысл, – факт того, что его истоки в чем-то, что переживается как безусловная реальность.

Ньюберг и Д’Акуили заключают свое открытие таким наблюдением:

«Нейробиологические корни трансцендентной духовности показывают, что Абсолютное Единое Бытие есть правдоподобная и даже вероятная реальность. Из всех сюрпризов, порожденных нашей теорией [религиозные устремления коренятся в биологии мозга], – выводов о том, что за мифами стоит биологическая необходимость, что ритуалы интуитивно строились так, чтобы порождать состояния единства, что мистики, в конце концов, не всегда безумцы и что все религии суть ветви на стволе одного духовного дерева, – самой поразительной является мысль, что для этого наивысшего состояния единства можно найти рациональное обоснование. Реальность Абсолютного Единого Бытия не служит убедительным доказательством существования верховного Бога, однако весомо поддерживает представление о том, что существование человека не сводится к чисто материальному бытию. Наш ум обладает способностью чувствовать эту глубинную реальность, это совершенное единство, в котором исчезают страдание и все желания. Пока мозг останется таким, каков он есть, пока ум сохранит способность ощущать эту глубинную реальность, духовность будет по-прежнему окрашивать переживания человека, а Бог – как бы мы ни определяли это великое и таинственное понятие – всегда будет с нами».

Что бы ни говорили западные ученые о мистицизме, и какими бы ни были заключения двух нейрофизиологов о подлинной структуре человеческого существа ум – тело и его способности к восприятию глубинной реальности и духовности, Айенгар в настоящей книге показывает, что древнеиндийские мудрецы исследовали этот феномен еще на заре цивилизации. Автор не оставляет никаких сомнений в том, что человеческий комплекс ум – тело – сознание является совершенным инструментом для переживания Космического сознания, а йога, практикуемая предписанным образом, – это золотой путь к экстатическому опыту, в котором эго («Я есть то» и «Я есть это») растворяется в абсолютном единстве «Я есть». На этой стадии эго испаряется, сливаясь с необъятным. Книга не имеет религиозного уклона и не требует от читателя веры в Бога как в создателя. Она адресуется всем, а для серьезного йога-садхаки станет еще и незаменимым руководством на духовном пути. Книга фактически заново открывает для нас Патанджали, и мы не исключаем, что Айенгар войдет в историю как лучший толкователь «Йога-сутр» Патанджали.

Мурли Манохар Джоши,Нью-Дели,27 сентября 2011 г.

Благодарности

Я благодарен своей дочери Гите С. Айенгар, а также Стефани Кверк, Уме Дхавале, Паткси Лисарди, Фаеку Бирия и другим старшим ученикам за вдохновение, поддержку и заботу, которую они проявили, вычитывая рукопись этой книге. Я переписывал ее неоднократно, чтобы ответить на их вопросы и развеять сомнения. Хочу также выразить особую признательность Джону Эвансу за его советы редактора.

Предисловие автора

Я выражаю безграничное почтение телом, чувствами, умом и сознанием Махариши Патанджали, Вьяса-муни, Вачаспати Мишре, Бходжа Радже, Виджняна Бхикшу и остальным толкователям Йога-сутр, а также великим мастерам йоги, чьей милостью я постепенно трансформировался от высокомерного невежества к смиренному пониманию. И знание, и мудрость снизошли на меня спустя годы садханы, а вместе с ними пришла способность жить в божественном настоящем.

Я не ученый и не философ. Я просто ревностный приверженец йоги и являюсь таковым почти 80 лет. Я полностью вовлечен в свою садхану и неустанно исследую ее глубины, постигая красоту и величие бесконечного океана йогического знания и мудрости, дабы увидеть сердцевину своего существа, свое духовное сердце – душу.

Длительная, исполненная благоговения практика не только спалила все физические и умственные помехи на духовном пути, но и дала силы противостоять трудностям в процессе садханы, зажигая во мне пламя йогической мудрости.

Мне довелось учиться у великого мастера йоги Шри Тирумалая Кришнамачарьи, знатока каждой из шести даршан. Он посвятил меня в йогу, когда мне было 15 лет. Вероятно, я был слишком молод, и потому он не дал мне теоретического образования по йоге и не поделился знаниями, которыми был наполнен до краев.

Младенцем я заболел гриппом, потом перенес малярию, тиф и туберкулез. Мой зять, ставший моим гуру, познакомил меня с йогой, чтобы я смог обрести здоровье. Я неоднократно интересовался у него тонкими аспектами йоги, но он либо избегал моих расспросов, либо игнорировал их – быть может, из-за моего юного возраста или из-за того, что я не обучался в школе, где преподавали санскрит. Основанием для моей дальнейшей работы стали знания, которые я почерпнул из его открытых лекций. Работать же я стал довольно скоро, так как не прошло и двух лет после начала обучения, как гуруджи{5} отправил меня в Дхарвар (Карнатака) и Пуну (Махараштра).

Работа, которую мне навязали, в результате оказалась возможностью, посланной свыше. Мне пришлось посвятить себя йоге как в жизни, так и в личной практике.

На этом пути я оказался предоставлен самому себе, и на мои плечи лег груз практики, преподавания и исследования принципов йоги. Огромным препятствием для меня было ослабленное здоровье вкупе с недостаточным интеллектуальным развитием, что объяснялось крайней нищетой. Работать было непросто, поскольку я был новичком как в теории, так и в практике.

Чтобы обрести знание, мне приходилось полагаться на собственные занятия. Я пристально наблюдал за тем, как выполняют асаны ученики, обращая внимание на совершаемые ими движения и последующие реакции, которые отражались как в физической позе, так и в умственном состоянии учеников.

Получить помощь ученых мужей Пуны не представлялось возможным, потому что я не понимал ни слова на местном диалекте, да и с предметом знаком никто не был. Моей скудной зарплаты хватало только на основные нужды, я не мог позволить себе купить обучающую литературу. По договору я должен был преподавать в течение всего дня. Я отправился в Дхарвар и Пуну по распоряжению своего гуру, но йога стала для меня средством выживания. Измотанный работой, в конце дня я вынужден был выполнять асаны, чтобы подготовиться для уроков на следующий день. Я увидел в йоге свое призвание только спустя 12 лет преподавания и личной практики.

Я начал заниматься, исполненный почтения к тому, что делаю. Такое отношение позволяло изучать собственное тело и ум в те редкие мгновения, когда они сотрудничали друг с другом. Обычно каждый при этом тянул канат на себя. Несмотря на негативные тревожащие мысли, которых было великое множество, я настойчиво продолжал заниматься, и постепенно садхана стала трансформировать меня на физическом и психологическом уровнях, рождая позитивные мысли и надежду. Я стал наблюдать за глубинными реакциями, возникающими в процессе практики, проникая тем самым во внутренние слои собственного существа. Это порождало энтузиазм, давая более глубокое понимание предмета.

Практика пробудила к жизни врожденные реакции, которые сохраняют остроту даже сейчас, несмотря на мой преклонный возраст. Я говорю об инстинктивных реакциях на естественные силы (сахаджа правритти, свабхава-правритти). В процессе садханы я стал улавливать действие этих сил в их взаимосвязи друг с другом и трансформировать их с помощью рефлексии и интуитивного мышления (сваям пракаша, свет интуиции). Так мне удалось соприкоснуться с подлинными, непреходящими чувствами, пережить их на собственном опыте.

В индуистских храмах священнослужители втирают масла в статуи богов, и это служит частью религиозной церемонии. Подобно жрецу, я умащивал тело и ум знанием, которое глубоко проникало во все слои моего существа, позволяя мне осознавать собственное присутствие, зажигая осознанность в сухожилиях, волокнах, мышцах, суставах, нервах и клетках.

Я стал посещать публичную библиотеку Пуны, и при каждой возможности я сидел там часами, хотя книг по йоге был немного.

Поскольку я не знал основ предмета, мне было чрезвычайно трудно понять написанное. Мне явно не хватало знаний: язык, на котором были написаны книги, был слишком академичен, а потому непонятен моему колеблющемуся, тревожному уму и сырому интеллекту.

Несмотря на все эти перипетии, оглядываясь назад, сегодня понятно, что отсутствие традиционного подхода к изучению Йога-сутр явно пошло мне на пользу. Всякий раз, когда я брался за эти изречения, я не мог взять в толк, как их можно понять – настолько они были кратки и символичны. Лишь спустя годы полного вовлечения в садхану без опоры на Йога-сутры я начал постигать азы йогического знания. Подспорьем мне послужила «Хатха-йога прадипика» вместе с отдельными главами Бхагавад-гиты, в которых бог Кришна рассуждает о йоге. Затем я стал читать в переводе комментарии к Йога-сутрам.

В свете знания и опыта, которые я обрел благодаря собственной практике (садхананубхава), я обнаружил недостатки имевшихся толкований и множество противоречий в них. Это подвигло меня на тщательное изучение Йога-сутр, при котором я опирался, в частности, на опыт (бхавана) своей садханы. Разъяснения и комментарии, на мой взгляд, были чересчур академичны и в основном писались под воздействием почитаемых философских школ веданты. Несмотря на то, что эти комментарии дали мне целостное представление о философии йоги, их практическая ценность представлялась весьма ограниченной.

В моей садхане тело, ум, разум и осознанность превратились в экспериментальную лабораторию. Я предпринял попытку провести сравнительно-аналитическое исследование сутр вместе с «Хатха-йога прадипикой», Бхагавад-гитой и Упанишадами, что помогло мне постепенно уловить суть Йога-сутр Патанджали.

Шедевр Патанджали следует рассматривать как сжатое изложение всего литературно-духовного наследия Индии. Несмотря на то, что это не шрути (откровения), подобно ведам или классической индийской музыке, тем не менее он передает суть и глубину священных писаний. Это виртуозно составленное сочинение с прекрасным ритмом принято относить к литературным произведениям, конкретно, к кавье (поэма). Между тем Йога-сутры – это еще и собрание всех смрити (сохранившейся литературы), итихасы (Махабхарата и Шримад Рамаяна) и всех главных (маха-) и второстепенных (упа-) пуран.

В последней шлоке третьей главы Бхагавад-гиты{6} сказано, что Высшая сущность преобладает над малой – разумом и эго. Поэтому Кришна советует Арджуне установить контроль над эго и утихомирить движения ума, развивая безразличие к похоти, злобе, алчности, страсти и зависти. Милостью незримых рук судьбы и собственной садханы я сумел покорить свои недостатки на ранних стадиях практики и сохранить свой ум открытым для познания.

Настоятельно рекомендую практикующим очень внимательно прочесть Бхагавад-гиту, прежде чем приступить к изучению Йога-сутр Патанджали, – к этому взывает мой личный опыт и внутренняя вера.

В 1993 г. издательство HarperCollins опубликовало мою книгу Light on the Yoga Sutras of Patanjali. В течение последующих двух десятилетий я неустанно трудился, умножая свои знания и опыт. Поэтому сегодня я делаю еще одну попытку прокомментировать сутры Патанджали и выявить скрытые связи между ними с тем, чтобы раскрыть самую суть каждой из них. Опираясь на глубинный смысл сутр, я структурировал текст по-новому с целью облегчить понимание его философского смысла и взаимосвязи каждой отдельной сутры со всеми остальными. Я также стремился снабдить практикующих йогу и всех интересующихся индийской философией инструментарием для понимания сутр и применения их в своей практике, дабы читатели смогли насладиться плодами йоги быстрее, чем это получилось у меня.

Эта работа основывается на тщательнейшем изучении Упанишад йоги с детальным рассмотрением сутр. Будучи ревностным практиком, я тем не менее смиренно признаю, что могу заблуждаться. Хочу подчеркнуть, что любая ошибка в данной работе является сугубо моей, а не моего гуру или другого исследователя йоги.

Человеку свойственно ошибаться. Знание безгранично и вечно, однако человеческий ум функционирует в ограниченных пределах. Бесконечное скрыто в конечном, а конечное – в бесконечном. В своей садхане я старался исследовать конечное внутри бесконечного тела. Это помогло мне с ясностью постичь Йога-сутры. Как я уже упомянул, знание, которое я вбирал одновременно с постижением внутреннего существа (дживатмана), дало мне мужество приняться за эту работу.

Каждый день с того момента, как я начал свою садхану, все мое существо претерпевает изменения, а ум сохраняет свежесть и расширяется до бесконечности. Я приступил к работе, экспериментируя с разными методами и техниками внутри этого бесконечного пространства. Я обнаружил, насколько моя практика тесно связана с Йога-сутрами, и ощутил их ценность непосредственно в садхане.

Благодаря этому опыту мне удалось написать предыдущую книгу «Йога-сутры Патанджали. Прояснение»{7}. Соответствие между сутрами я привел уже в ней, составив подробную сводную таблицу{8} и тематический ключ к сутрам{9}. В первой книге AstadalaYogamala я попытался расставить сутры в другом, тематическом порядке, составив тем самым готовый справочник{10}.

Почти 80 лет непрерывной практики дали возможность по-новому взглянуть на текст Патанджали и уточнить свой предыдущий комментарий. Спустя почти 20 лет после публикации Light on the Yoga Sutras of Patanjali («Йога-сутры Патанджали. Прояснение») и спустя десять лет после выхода в свет AstadalaYogamala я ощутил, что готов по-новому систематизировать сутры, опираясь на колоссальный практический опыт. Я пришел к заключению, что толковать сутры проще, если рассматривать сразу несколько, объединенных общей темой, – это также облегчает их понимание.

Подобно тому, как физическое сердце является основой нашего существования, Йога-сутры – это основание, из которого возникает хрид, духовное сердце, семя сознания и вместилище души. Их предназначение – помочь постичь собственную душу и пребывать в ее обители. Сегодня тысячи и тысячи людей серьезно практикуют йогу, стремясь глубже окунуться в тонкие аспекты этого искусства. Я надеюсь, что новая расстановка сутр поможет им на йогическом пути, и убежден, что это издание станет руководством для начинающих, малоопытных практикующих.

Я систематизировал сутры так, чтобы практикующие легко могли их понять и продолжить изучение, опираясь на мой комментарий.

Патанджали заложил основы йоги и упорядочил ее как систему раз и навсегда. Книга, которую вы держите в руках, – это просто расстановка сутр Патанджали в другом порядке с целью пролить свет на глубинные аспекты и выявить скрытые связи между сутрами.

Эта книга – выражение моих сокровеннейших переживаний и опыта, которыми я охотно делюсь, чтобы помочь читателям совершенствовать свою садхану и вкусить нектар главной жизненной силы – духовного сердца. По этой причине я называю Йога-сутры основой, или сердцем, садханы.

В своем толковании сутры I. 1 мудрец Вьяса утверждает, что отвлекающееся сознание не готово достичь вершин йоги. Я подозреваю, что долг перед моим незримым гуру будет частично оплачен, если мои смиренные попытки помогут каждому практикующему и искателю Истины, какими бы ни были его физические, интеллектуальные, ментальные и духовные возможности, на собственном опыте постичь свое внутреннее Существо и следовать духовному пути, имея твердую почву под ногами.

Тот факт, что его преосвятейшество далай-лама и его святейшество Шри Мурли Манохар Джоши (член индийского парламента) подготовили предисловия к этому изданию, является для меня большой честью.

Я также рад выразить признательность издательству HarperCollins за публикацию the Core of Yoga Sutras, вызвавшую интерес к этой книге не только практикующих йогу, но и всей мировой общественности.

Б. К. С. Айенгар,Пуна,6 марта 2012 г.

Йога питхика. Введение

Йога-сутры Патанджали – самый древний и надежный источник по йоге, сохранившийся до наших дней. В начале первой главы великий мудрец определяет йогу как остановку волн и движений (вритти) сознания. Любопытно, что вторую главу он начинает с рассмотрения крия-йоги и ее влияния на страдания (клеши). Мне приходилось часто размышлять о связи вритти и клеш.

В конце концов я обнаружил, что вритти, умственные колебания, связаны с тонким телом (сукшма шарира, антаранга шарира), а клеши, в свою очередь, больше соотносятся с плотным, наружным телом (бахиранга шарира), телом действия (карья шарира), которое создает мощную турбулентность в сукшма шарире. Обуздание сознания (читта ниродха) приводит к спокойствию и умиротворению читты, при которых прекращаются вритти и клеши в соответствующих оболочках существа.

Клеши подразделяются на соматические, психологические, соматопсихические и психосоматические. Они воздействуют на каузальное тело (карана шарира), внутреннюю сущность. Это воздействие бывает прямым (крита), поощряемым (карита) и подстрекаемым (анумодита). Клеши заставляют нас страдать, привязывая к желаниям иметь и приобретать (париграха) и отражая страх смерти (абхинивеша). Этот страх, или привязанность к жизни, инстинктивны и свойственны даже мудрецам.

На уровне соматики клеши пребывают в дремлющем состоянии. Чтобы устранить их, необходим тапас, путь действия (карма марга). Вритти существуют на психологическом уровне, но они тесно переплетены с клешами. Вритти необходимо усмирить путем свадхьяи, джняны (самоизучение от клеток до глубин существа и от глубин существа до клеток). Осознать карана шариру, внутреннее существо (дживатман), можно лишь по остановке клеш и вритти. Прекращение вритти позволяет человеку предать себя Богу (Ишвара пранидхана). Таким образом, контроль над плотным, тонким и каузальным телами устанавливается посредством тапаса, свадхьяи и Ишвара пранидханы соответственно. Эти три метода составляют триданду йогической садханы.

Результатом тапаса становится клеша нивритти (инволюция страданий, их возвращение к источнику). Свадхьяя приводит к вритти ниродха (обуздание колебаний), а в Ишвара пранидхане рождается антахкарана шудхи (святость и чистота совести – дхармендрия). Триданда йогической садханы позволяет узреть связь между телом, умом, разумом и внутренним существом. Точная методичная практика приводит к растождествлению души от тела и ума.

Мы имеем сотни мышц и суставов, а вместе с ними – пять органов действия, пять чувств восприятия, пять ваю и пять упаваю, ум, разум, Я-деятеля, сознание, совесть, сущность, облаченную в форму (сакаратман), и Сущность вне формы (ниракаратман). Посредством йогической садханы мы учимся применять эти инструменты в их координации и взаимодействии друг с другом, пока ум не культивирует наружные и внутренние органы ради равновесия, гармонии и согласия между Сущностью и ее посредниками. В этом заключается саманата чистого сознания.

Внутренняя сущность по сути является ниракарой. Разница между ниракара пурушей и сакара пурушей в том, что первый не подвержен разрушению, он неизмерим и нетленен. Ниракара пуруша не умирает сам, и никто не в состоянии его умертвить. Он не имеет ни рождения, ни смерти, ни начала, ни конца. Его нельзя поразить оружием, спалить огнем, унести ветром или затопить водой. Его нельзя разделить на куски, сжечь, иссушить или растворить. Он за пределами таких понятий, как «я», «мне» или «мое». Это «Ты» за пределами «я», нетронутое силой первоэлементов.

Когда ниракара пуруша преобразуется в сакара пурушу, самость, он становится дживатманом, индивидуальной душой (малая сущность). Сакара пуруша, дживатман, развивается под воздействием вишва-чайтанья-шакти, то есть праны, и силы первоэлементов. Дживатман заключен в святилище человеческого тела, обладает способностью к движению и ощущению. «Джива» означает воздействие силы жизни, «атман» – это душа. Таким образом, дживатман – душа, связанная с паньча бхутами и паньча пранами.

В терминологии аупанишад Сущность именуется кутастха читтой. Принимая форму сакара-сущности, она превращается в самость и включает в работу паринама-читту.

витарка-вичара-ананда-асмитарупа-анугамат-сампраджнята (I. 17)

Практика йоги развивает четыре разновидности самадхи: самоанализ, синтез, переживание блаженства и познание Чистого бытия.

Витарка и вичара – это выражение сущности, паринама читта. Ананда нейтрализует Сущность, заключенную в форму. Асмита соответствует кутастха читте, которая не подвержена влиянию карана, сукшма и карья шарир. Последовательность такова: будучи вне формы, Сущность соответствует кутастха читте. Затем, принимая форму самости, она преобразуется в сакара читту, которая, определяя жизнедеятельность, становится паринама читтой.

майтри-каруна-мудита-упекшанам-сукха-духкха-пунья-апунья-вишаянам-бхава-ната-читта-прасаданам (I. 33)

Воспитание дружелюбия, сострадания, радости, беспристрастия к удовольствию и боли, добродетели и пороку делает сознание умиротворенным, благосклонным и благожелательным.

Майтри и каруна относятся к качествам паринама читты. Мудита нейтрализует и преобразует паринама читту, а упекша делает ее беспристрастной. В беспристрастном состоянии паринама читта может трансформироваться в кутастха читту и познать Чистое бытие.

Я обнаружил соответствие четырех глав (пад) Йога-сутр четырем варнам, четырем ашрамам и четырем пурушартхам (жизненные цели). В современном мире деление на варны (брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры) уже не актуально, но ашрамы и жизненные цели не утратили своего значения.

В этой связи нужно обратить внимание на то, что сознание представляет собой эволюцию варн, а варны можно рассматривать как иерархическую структуру сознания, состоящую из четырех уровней.

чатурваньям мая сриштам гунакармавибхагаша / Тасья картарам апи мам виддхи акартарам авьяям // (Б-г., IV. 13)

«Мной сотворено распределение гун (качеств) и обязанностей (карма) четырех каст; знай, что я их непреходящий творец, но также и не творец».

Кришна разъясняет, что эти классы отражают род деятельности того или иного человека (гуна-карма). Мне кажется, что Патанджали говорит о том же применительно к четырем разновидностям сознания, каждая из которых свойственна тому или иному практикующему и согласуется с его предпочтениями как в жизни, так и в практике. Выбор деятельности в зависимости от типа сознания он называет гуна карма читта. Всего их четыре: клеша читта карма, мановритти читта карма, ниродха читта карма и дивья читта карма.

Клеша читта карма присутствует в телесных недугах, которые влияют на психику человека. Обрести контроль над клешами и терпимость к страданиям Патанджали рекомендует с помощью татра стхитау ятна абхьяса (I. 13) – то есть практики. Эта практика – труд, поэтому ее можно соотнести с сословием шудр, то есть рабочим классом.

са ту диргхакала найрантарья саткара асевита дридхабхуми (I. 14)

Это рождает устойчивость тела и ума, помогает обрести контроль над мановритти читтой. При этом человек, находясь под влияние клеш, может стремиться к выгоде, а это склонность вайшьи, чей ум стремится к обогащению.

Татпратишедхатхам экататтва-абхьяса (I. 32) рождает бойцовские качества (свойственные кшатриям), необходимые для того, чтобы избавиться от недостатков садханы. В процессе такой работы может возникнуть желание обогнать своих коллег. Такое отношение в садхане есть не что иное, как ниродха читта вритти кармы.

Возвышенность и благородство, присущие дивья читта карме, избавляют практикующего от загрязнений, а сама практика принимает форму нимиттам апрайоджакам пракритинам варанабхеда ту тата кшетрикават (IV. 3). Садхака практикует просто ради переживания божественности сознания (дивья читта). В этом состоянии развивается ум брахмана, который позволяет не только пребывать в чистоте, но постичь космическое сознание и узреть Душу. Пребывая в пламени света Души, практикующий приходит к тата клеша карма нивритти (IV. 30). При этом он действует так, чтобы ни внутри него самого, ни в его семье, ни в окружающем его обществе не возникали суматоха или беспорядок.

Вот каким образом йога помогает возвысить читту от уровня клеша читты до уровня дивья читты.

Одним словом, если сутры I. 13–14{11} усмирения колебаний. рассматривают идею устойчивого продолжительного усилия, характерного для третьей и четвертой варн, то сутра I. 32{12} больше связана с целеустремленным усилием, характерным для второй варны. В Вибхути-паде Патанджали рассказывает, в частности, о достижениях, характерных для второй варны, а в Кайвалья-паде раскрывает природу усилия, необходимого для окончательного освобождения. При этом он указывает на видьявинаясампане (обладание беспристрастностью, рождаемой Истинным Знанием):

Видьявинаясампане брахмане гави хастини / шуни чай’ва швапаке ча пандита самадаршина // (Б-г., V. 18)

«В украшенном мудростью и смирением брамине, в корове, в слоне, в собаке и даже в том, кто варит собаку, мудрый видит одно и то же».

К четырем ашрамам относятся брахмачарьяшрама, грихастхашрама, ванапрастхашрама и санньясашрама. Согласно Ведам, человеческая жизнь представляет собой столетний отрезок, поэтому каждая ашрама составляет 25 лет. Во время брахмачарьяшрамы молодежь должна учиться, обретать знание, как духовное, так и житейское, а затем употреблять это знание во благо. Обретя житейскую и духовную мудрость, молодым людям позволительно вступить в брак и стать семьянином. Так начинается грихастхашрама. В этот период человек учиться быть гуманным ради служения тем, кому необходима помощь. Кроме того, он заботится о воспитании и обучении своего потомства. Родив детей и проживя этап своей жизни в браке, человек учиться непривязанности (ванапрастхашрама), а когда непривязанность преобразуется в отстраненность и отрешенность, семьянин утрачивает привязанность к миру и устанавливают связь только с Ишварой, Богом. Это санньясашрама.

К четырем жизненным целям (пурушартхи) относятся дхарма, артха, кама и мокша.

Йога-сутры поделены на четыре главы, каждая из которых соответствует четырем ашрамам и четырем жизненным целям.

Самадхи-пада соответствует первой пурушартхе, дхарме, и повествует об ученичестве (брахмачарьяшрама). Дхарма означает религиозность садханы, праведный долг. Дхарма – это то, что поддерживает и укрепляет человека на пути осуществления пуруши. Эта глава посвящена науке и философии, а также правильной дисциплине в форме «анушасанам». Анушасанам означает мыслить и поступать верно, исходя из ямы и ниямы, которые разъясняются в Садхана-паде.

Вторая глава, Садхана-пада, рассказывает о цели жизни (артха) в контексте зарабатывания на хлеб насущный (грихастхашрама). Она детально рассматривает «как и почему», то есть средства и цели практики (артха), которые образуют рамки, внутри которых нам следует жить, сообразуясь с йогическим кодексом поведения.

Вибхути-пада рассказывает об обретении сверхъестественных сил. «Силы» соотносятся с третьей пурушартхой – камой. Практикующему следует оставаться равнодушным к этим силам, иначе можно поддаться их соблазну и свернуть с духовного пути. Таким образом, семьянин должен соблюдать непривязанность к сверхъестественным способностям, дабы выйти за пределы чувственных желаний и соприкоснуться с более высокими гранями жизни. В этом заключается ванапрастхашрама, третья стадия жизни, подготавливающая к последующей, четвертой стадии.

Заключительная глава Йога-сутр, Кайвалья-пада, рассматривает мокшу, соответствующую четвертой стадии жизни, санньясашраме. Предполагается, что на этом этапе садхака должен отрешиться от сверхъестественных сил. Кайвалья означает единство. В этом состоянии разум сияет словно полная луна. Он видит путь к обретению свободы от страстей (моха) и достижению окончательного освобождения, мокши. Тогда реализованный садхака живет в сатье (истине), шивам (вечности) и сундарам (счастье).

Проведя параллели между четырьмя пурушартхами и четырьмя главами, должен добавить, что Патанджали также говорит о вершине кайвальи в виде неподдельной, чистой Ишвара пранидханы.

Кроме того, четыре пады соответствуют четырем разновидностям деятельности – карме, викарме, сукарме и акарме. Карма – это деятельность или работа в общем смысле слова. Викарма обозначает деятельность из приятных побуждений. Сукарма подразумевает хорошие поступки из благих побуждений. Акарма – действия, полностью свободные от ожидания похвалы или вознаграждения. Акарма – наиболее искусный вид деятельности, совершаемой без усилий. В его осуществление человек вовлекается целиком и полностью.

Тем же образом пады можно соотнести с джняной, виджняной, суджняной и праджняной. Джняна – это знание об объектах, виджняна – научное изыскание, суджняна – приобретение благодатного духовного знания, а праджняна – вершина освещающей мудрости, приходящей с опытом.

Главы также можно сопоставить с четырьмя специфическими состояниями – салокьей, самипьей, сарупьей и саюджьей. Салокья – это способность познать божественное царство, используя Самадху-паду. Самипья – это приближение к Богу в садхане. Сарупья предполагает восприятие Бога как нечто естественное через богатство (вибхути) йоги и приходит само собой. Саюджья – это пребывание в осознанности, расширение и распространение без ощущения самости, а затем растворение в Боге и слияние с ним. Это окончательное единение Внутренней сущности с божественным – Ишварой.

Таким образом Йога-сутры – это путеводная нить, ведущая от зрелых поступков (парипаква карма) и знания за пределами различий (пара джняна) сначала к абсолютной преданности (пара бхакти), а затем – и это апогей йоги – к полному преданию Господу (шаранагати).

Возможно, я слишком скрупулезен, но я взял на себя этот труд для того, чтобы читатель смог объективно взглянуть на веданту как на пратьякша праману. Мне видится в этом более прямой путь к видению Души (атмадаршана) и к восприятию Ишвара пранидханы не только как одного из способов систематического развития в садхане{13}, но и как невыразимого словами естественного состояния полного предания Господу, которое самопроизвольно превращается в пятую цель практики (Ишварадаршана).

Это пятая пурушартха, вершина духовного поиска, на которой сходятся учения Патанджали и Шри Рамануджачарьи.

I. Йога парампара – происхождение йоги

Согласно традиции, йога существует с незапамятных времен. В Махабхарате сказано, что она появилась, когда Брахма сотворил мир:

хиранья грабха йогасья прокта нанья пуратана (Махабхарата)

Йога выросла из зародыша Брахмы, Творца, появившегося из пупка Вишну. Поскольку Брахма был рожден Вишну, то первым наставником йоги был именно он, Вишну, который и передал ее Брахме.

В Бхагавад-гите также утверждается, что йога существует с древности.

Са эва’ям мая те’дья йога прокта пуратана / бхакто’си ме сакха че’ти рахасьям хи этад уттамам // (Б-г., IV. 3)

«Эта (именно) древняя йога ныне мной возвещена тебе, ибо ты – мой бхакта и друг; (это) – высочайшая тайна»

Говоря о йоге в первой сутре, Патанджали употребляет слово «анушасанам». Приставка «ану» означает «соблюдаемый по традиции», то есть испокон веков. Поэтому можно заключить, что йога пришла из уст Брахмы и существует со времен Вед.

В Индии говорят, что не стоит спрашивать, откуда течет река и откуда взялись риши (мудрецы). То же касается Вед и Веданты. Поскольку йога пришла от Брахмы через мула пурушу, то есть Шри Вишну, то и существует она с незапамятных времен.

Одно из главных достоинств йоги в том, что она предназначена для всего человечества. Это сарва бхаума, универсальная наука. Йога выявляет бессознательные (на уровне инстинктов) слабости мужчин и женщин, предлагает способы преодоления (сутра II. 1){14} интеллектуальных, эмоциональных и бессознательных недугов (сутра II. 3){15}.

Безусловно, Господь и природа, мир духовный и мир материальный, существовали и тогда, когда человечество еще не успело осознать весь свой потенциал. Мы наделены разумом и способностью различать. Благодаря разуму появилась речь, а вместе с ней – представления о Боге, природе, дхарме (наука о долге) и йоге, что позволяет нам постичь разницу между чувственным удовольствием и духовным восторгом.

Вместе с речью мы стали понимать смысл мирских радостей и искать избавления от привязанности к ним в соответствии с уровнем своего умственного развития. Позднее мы пали жертвой земных наслаждений и из-за этого позабыли об извечном блаженстве. Душевные муки побудили нас пересмотреть противоположные друг другу понятия добра и зла, добродетели и порока, этичного и неэтичного, нравственного и безнравственного.

А затем пришло понимание того, что вернуть изначальное ощущение душевного благополучия можно через дхарму, придерживаться которой помогает йога. Таким образом, чтобы осуществить интеллектуальный и духовный рост, древние мудрецы стремились к уравновешиванию ума, налаживая его связь с телом и душой через исполнение праведного долга (дхармы) и практику йоги.

II. Йога-дхарма – концепция йоги

Добросовестность – ключ к нашему росту. Это антахкарана, сфера деятельности дхармы, дхармендрия. Есть такая ведическая поговорка: «Дхармо ракшати ракшита». Дхарма, как искусство долга и наука о долге, защищает того, кто следует путем праведности. Я перефразирую эту поговорку: «Його ракшати ракшита». То есть йога берет под свою защиту тех, кто практикует ее и живет в ней.

Первое и самое главное объяснение йога-дхармы мы находим в Ахирбудхнья-самхите. Согласно этому тексту (I. 15), «самьйога йога итиюкто дживатмапараматмана» – «Считается, что единение индивидуальной души с Душой Универсальной есть йога».

Йога – это читта стамбха вритти, устойчивость сознания, подобно прана стамбха вритти, относящейся, по Патанджали, к пранаяме. Устойчивость сознания – условие для задержки дыхания на вдохе и выдохе в йогической практике пранаямы. Это не что иное, как пауза в движениях мыслительных волн.

самам каяширогривам дхараянн ачалам стхира / сампрекшья насикаграм свам дишашча’ навалокаян // (Б-г., VI. 13)

Кришна в Бхагават-гите призывает целенаправленно сохранять равномерность правой и левой сторон тела, удерживая тело перпендикулярно. Макушка, центр горла и центр промежности должны оставаться на одной линии. При этом нужно учиться выравнивать боковые стороны тела параллельно друг другу. По мере поддержания устойчивости в теле возникает читта стамбха вритти или, по-другому, читтавритти ниродха. Если сосредоточить взгляд на кончике носа, глаза перестают двигаться. Неподвижность взгляда успокаивает мозг, придавая устойчивость уму и сознанию. Двигаясь, глаза вовлекают в движение мозг (мастишка), ум (манас) и сознание (читта).

Таким образом, смотреть на кончик носа – простой способ «читта стамбха вритти». Спокойствие и неподвижность взора снимают напряжение головного мозга, стабилизируют ум так, что он становится внимательным как к своим состояниям, так и к своей цели.

И снова Кришна дает определение йоги:

йогастха куру кармани сангам тьяктва дханамджая / сиддхьясиддхьо само бхутва саматвам йога (Б-г., II. 48)

«В йоге устойчивый, действуй, оставив привязанность… В неуспехе, удаче будь равным; равновесьем именуется йога». Йога позволяет сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах. Кришна говорит, что йога – это способ оставаться уравновешенным в словах, действиях и помыслах. Неизменность в словах, действиях и мудрости позволяет достичь цели – соединения внутренней сущности с универсальной душой.

буддхиюкто джахати’ха убхе сукритадушкрите / тасмад йогая юджьясва йога кармасу каушалам (Б-г., II. 50)

«Здесь покидает мудрец и грехи и заслуги; Поэтому предайся йоге, йога – в делах искушённость». Обладая мастерством (юкти) разума, посвяти себя йоге, имея равное отношение как к добродетельным, так и порочным поступкам: отрекись от плодов деятельности. Таким образом ты избавишься от бремени препятствий и страданий, переживешь благодать и блаженство (сундарам). В этом состоянии нет ни шукла (белых), ни кришна (черных), ни смешанных (черно-белых) карм, но есть только чистая карма, свободная от этих трех (Й-с., IV. 7){16}.

И в добавление:

там видьяд дукха-самйога – вийогам йогасамджнитам / са нишчаена йоктавьо його’ нирвинначетаса // (Б-г., VI. 23)

«Знай, она именуется йогой, расторгающей узы скорби; В этой йоге надлежит упражняться стойко, отрешённым сознаньем».

Дабы достичь апогея йоги, ее следует практиковать без страдания, тревоги или страха.

Согласно Патанджали, йога – это дисциплина. Смысл первой сутры как раз сводится к тому, что йогической дисциплине следовали непрерывно испокон веков, сохраняя ее преемственность.

атха йоганушасанам (I. 1)

Текст начинается со слова «атха», которое выражает благодать и почтение. В данном контексте речь идет о благодарении (мангалашасана) в адрес как самой йоги, так и учителей. Это молитва. Кроме того, это слово призывает приступить к йоге с дисциплинированным умом.

йога-читта-вритти-ниродха (I. 2)

Сознание гораздо чаще страдает от эмоциональных потрясений, чем от недостатков интеллекта. Йога начинается c ума, поскольку это та часть читты, которая вступает в связь с объектами и формирует чувства. Йога – ментальная дисциплина, помогающая обуздать колебания мысли, с тем чтобы сознание (читта) оставалось устойчивым и непоколебимым (стамбха вритти). Таким образом, в данной сутре речь идет о правилах поведения для стабилизации читты.

Координация интеллекта головы с разумом сердца приводит к их интеграции (самьяме). По моему убеждению, йога – единство (самьйога) этих двух ветвей разума. Хотя Патанджали не говорит об этом напрямую, мне представляется, что единство интеллекта головы и разума сердца достигается с помощью йога садханы. Подобно воде, равномерно разливающейся по любой поверхности, сознание так же равномерно распределяется по всему телу от кожи до обители души (читта прасаданам) – вот что такое интеграция. В этом для меня заключается подлинное значение йоги.

витарка-вичара-ананда-асмита-асмитарупа-анугамат-сампра-джнята (I. 17)

Полушарие головного мозга состоит из четырех долей, которые великий мудрец интерпретировал как интеллектуальные составляющие. Это анализ или аргументация (витарка); глубокое размышление, позволяющее проникнуть в суть (вичара); вместилище радости (ананда); обитель сущности (асмита).

Витарка, аналитический мозг, располагается с левой стороны головного мозга, а вичара, отвечающая за размышления, – с правой. Между двумя долями существует пространство. Мы можем интерпретировать это пространство как ум, соединяющий две доли. Когда две мозговые функции работают скоординированно, возникает верное мышление, ведущее к верному суждению. В этом суждении человек испытывает блаженство (ананда), в котором исчезают функциональные разграничения мозга, а также ощущение «Я». Благодаря тому, что это ощущение блекнет, его место занимаетчистое состояние «быть», которое ничем не выражается, а просто переживается. Это асмита, освещающее саттвическое переживание чистой души.

Наряду с четырьмя аспектами эмоционального разума Патанджали выделил четыре составляющие сердца.

майтри-каруна-мудита-упекшанам сукха-дукха-пунья-апунья-вишаянам-бхава-ната-читта-прасаданам (I. 33)

В Йоге-сутре III. 35 Патанджали говорит о хридае читтасамвит, что означает «духовное сердце есть вместилище сознания». Собственно говоря, к четырем составляющим сердца относятся физиологическая, психологическая, ментальная и духовная. Эмоциональные качества, соответствующие сердечным составляющим, – дружелюбие (майтри), сострадание (каруна), радость (мудита) и беспристрастие (упекша), ведущие к удовольствию и боли, добродетели и пороку; через опыт (анубхавика). Их следует приводить в согласие друг с другом.

Две эти сутры прояснили мои мысли, дали понять необходимость в равновесии, гармонии, согласии между интеллектом головы и разумом сердца.

Патанджали рассматривает четыре типа действия в соотношении с четырьмя долями полушарий мозга и четырьмя составляющими сердца. Признак уравновешенного ума – когда человек свободен от трех типов кармы, окрашенных в черный, белый или серый тона.

Таким образом, в сутрах I. 17 и I. 33 речь идет о том, что йога – это практика, назначение которой – уравновесить интеллект и привести его в гармонию со стабильным эмоциональным разумом сердца, раскрывается смысл и чувство (артха и бхавана) йоги.

тиврасамвеганам асанна (I. 21){17}

мриду-мадхья-адхиматратват тата апи вишеша (I. 22)

Возможно, Патанджали разделил садхак на четыре типа в соответствии с интеллектуальным и эмоциональным уровнями развития, опираясь на представление о четырех отделах головы и сердца{18}.

Ту же классификацию практикующих, но в другой терминологии, мы находим в «Хатха-йога прадипике» (IV. 69–76) и Шива-самхите (III. 31–81). Я представил это соответствие наглядно в сравнительной таблице.

Кроме того, учеников можно разделить на тот или иной тип в зависимости от средств, к которым они прибегают в процессе садханы, будь это травы, молитвенные песнопения, накопленные в прошлых жизнях кармы, рвение к совершенствованию или глубокое погружение в практику.

джанма-аушадхи-мантра-тапа-самадхи-джа сиддхая (IV. 1)

Скорее всего, джанма и аушадхи{19} соответствуют слабому садхаке, матра – среднему, тапа – преданному, а самадхиджа – самому решительному.

Уровень садхака может зависеть от побудительной причины, которая нередко изменяет способности практикующего и преображает его. Очевидно, такие садхаки черпают из пракрити энергию, необходимую для дальнейшего развития йогической садханы.

джати-антара-паринама ракрити-апурат (IV. 2)

В зависимости от уровня садханы энергия природы течет либо скудно, либо в изобилии.

Чтобы энергетический поток был полностью задействован, садхана должна быть безупречной. Садхаку следует воспитать и развить четыре психологические функции мозга и согласовать их с четырьмя типами эмоционального разума. Сотрудничество головы и сердца должно осуществляться без помех и отклонений, дабы душа, пробудившись, не только распустилась в собственных границах, но и распространилась до бесконечности как внутри, так и снаружи (адхьятма прасадана) (Й-с., I. 47){20}.

Очевидно, что Патанджали не говорит напрямую ни о четырех долях полушарий{21} ни о четырех составляющих сердца. Однако я убежден, что одна из основополагающих идей его учения – необходимость воссоздать гармоничное единство между интеллектом головы и разумом сердца, интегрируя тем самым работу сердца и работу мозга. Именно в этом я усматриваю суть йоги Патанджали.

III. Джанма мритью чакра – колесо рождения и смерти