Пламя и лед Беров Иван
Мальвеус промочил грязной водой лицо, прогоняя наваждение, но избавиться от последствий удара оказалось не так просто.
— Сражайся! Враг совсем рядом! — больно прозвучало в голове, заставив магистра тут же собраться с силами.
Белый рыцарь просто чудом смог вовремя присесть, уворачиваясь от рубящего удара несущегося меча. Защитник рубил сверху вниз. Сильно и точно. Это и позволило Мальвеусу захватить кисть роглира с опускающимся мечом на левом плече, а правое плечо использовать как противовес. Еще одно большое усилие — и угроза быстрой смерти отошла на второй план, а закованное в черный доспех мускулистое тело с грохотом нырнуло в глубокую лужу.
Роглир быстро поднялся на ноги, хоть падение и причинило ему неудобства — его чешуйчатое лицо, покрытое сеткой царапин, об этом очень хорошо говорило.
«Убей! Убей! Убей!» — гремело в голове. Но защитник не стал с натиском берсеркера бросаться в атаку. Левая рукавица соскребла грязные потоки с перекошенного злобой лица.
— Это тебе за то, что ты уничтожил моего личного бродана, — рыцарь из древнего потустороннего мира быстро сделал длинный выпад мечом, одновременно слегка отклоняясь назад на случай резкой контратаки. У Акмальди меча в руке не оказалось, и ему пришлось парировать точный удар своей белой рукавицей. Магический зверь доспеха тоскливо запищал — существо Солнца отдавало свою силу, чтобы защитить хозяина.
— Кого? — этот выпад был легко отбит, а на лице магистра проскользнула улыбка. Враг злился — это было хорошо. Но вот от этого он думать хуже не стал. Удар вскользь, удар по касательной, а затем движение черной кисти, и острие меча идет прямо. Орудуя закованными в доспех кулаками, магистр ловко парировал первые удары. Металл доспеха противно проскрежетал по лезвию меча, немного отклонив траекторию острия, но все же последний удар черного рыцаря нашел свою цель. Острое лезвие сумело преодолеть броню белого доспеха и вошло на четверть пальца в тело воина.
Мальвеус вскрикнул от боли, когда острый конец меча вышел из раны. Полилась кровь.
Белый рыцарь почувствовал, как его ноги немного скользят, а потом он стал падать.
— На сей раз я тебя точно прикончу, негодяй Акмальди! — роглир радостно погладил свою чешуйчатую голову.
«Я знаю тебя», — мелькнуло в голове магистра, когда он увидел до боли знакомый ему жест. Если бы не это тело хищного монстра из древнего мира, то рыцарь мог бы назвать имя, утопленное в слоях памяти. Это был явно кто-то, кто его очень сильно ненавидел и хотел его смерти.
— Не дождешься, — сквозь зубы проскрипел магистр, и белая перчатка нанесла удар точно по черной ноге, повредив колено.
Защитник ледяной башни взвыл от боли, падая спиной в грязь.
Мальвеус приободрился, все еще морщась от боли. Собрав остатки сил, белый рыцарь вскочил на ноги и нанес по барахтавшемуся в грязной луже чешуйчатому воину несколько болезненных ударов ногами. Акмальди поймал себя на мысли о том, что сейчас бы с радостью использовал очередное заклинание из своего арсенала волшебных трюков. Но организм и разум были истощены до предела. За какие-то десятки минут он уже успел нанести три очень могучих магических удара, один раз призвал себе на подмогу силы двух высших богов и сумел выдержать два мощнейших колдовских удара. Обычный человек от таких подвигов давно бы растаял в воздухе, пытаясь погасить долг перед богами. Но Мальвеуса охраняла еще одна сила — рыцарская одежда Бастиона Духов. Доспех был явно не простым, и Белый Грифон ни секунду не сомневался, что это именно белый чудо-металл доспехов ответственен за то, что тело некоего лорда Акмальди все еще твердо стоит на ногах. Отдельного слова похвалы заслуживал и магический защитник, поддерживающий своего хозяина собственной силой. И если теперь он рискнет проделать нечто большее, то хранители магии Лаударума просто возьмут в качестве платы за свои услуги части его души и тела. А последнее обстоятельство означало прямую смерть.
— Твои силы все-таки имеют пределы! — радостно произнес его враг, поднимаясь из коричневой жижи, но латный сапог белого доспеха хлестким ударом заставил улыбающиеся губы мигом замолчать.
— Магистр! Уходите! — Акмальди запоздало обернулся на крик. Выпущенная красная магическая стрела — явное дело рук одного из выживших личей — ударила его в спину чуть пониже затылка. Волшебный снаряд пробил панцирь доспеха и вошел внутрь тела. Мальвеус яростно вытянул руку в сторону наглеца, посмевшего вмешаться в бой двух рыцарей, и с белых пальцев сорвалась сверкающая изумрудная нить. Тонкий изящный конец ее пронзил красную символику на пыльной мантии восставшего из мертвых мага. Фигура лича, стоявшего на самом краю кратера, немного покачалась вперед-назад, а затем теперь уже точно мертвый маг бесшумно осел на таявший снег и медленно начал сползать по склону кратера. Магический рисунок на мантии мага — две оранжевые волнистые линии внутри оранжевого круга, символизирующий силу огня, — сразу вспыхнул ярким пламенем, а затем потемнел от текущей из раны жижи.
— Это тебе за Рафалиэля! — меч черного рыцаря стремительно взлетел из лужи. Рука защитника ледяной башни направляла его острие прямо в шею противника. Мальвеус уже попрощался со своей головой, а заодно и с телом, когда неожиданно почувствовал, как его пальцы сжимают эфес знакомого меча.
Меч, выкованный кузнецами Бастиона Духов, и меч из мира ламбирдов столкнулись друг с другом посреди быстро замерзающей лужи. От ударов двух лезвий друг о друга во все стороны полетели искры. Акмальди и роглир осыпали друг друга градом страшных ударов. Каждый из двух бойцов вкладывал в свои замахи почти все свои силы. Казалось, будто бы здесь посреди ледяных просторов снежной пустыни сошлись два заклятых врага. Блок, удар, блок, удар, затем опять удар, а потом снова блокирование атаки — так могло бы продолжаться довольно долго: ведь противники были равны по силам. Но Акмальди был ранен, и притом дважды, и из обеих ран текла кровь. Оба рыцаря понимали это, и каждый строил свой бой, исходя из данного обстоятельства. Черному рыцарю нужно было только переждать, пока не закончатся силы у его врага, а потом нанести удар. Магистр тоже понимал это, и не мог позволить мечтам своего противника стать явью.
Белый рыцарь рубил осторожно, вовремя уводя лезвие назад для быстрого контрвыпада, но при этом Мальвеус вкладывал в свои атаки всю силу, отдаваясь бою до конца. Защитнику ледяной башни приходилось очень не легко отражать атаки своего сильного противника. Неожиданно Акмальди удалось обмануть роглира. Он принял на себя рубящий удар, подставляя под острое лезвие внешнюю часть плеча. А сам, не обращая внимания на возникшую в руке боль, нанес точный колющий удар прямо в грудь.
Чешуйчатый воин непонимающим взглядом уставился на меч Солнца, погруженный в его тело почти что до середины лезвия. Оружие врага поразило его в самую грудь, но ни крови, ни боли — ничего не было такого, что могло бы привести к его смерти. Мальвеус сам непонимающим взглядом смотрел на произошедшее чудо и не верил своим глазам.
Тонкая ручка галантно сняла с пальца перстень, зажав светившийся камень между безымянным и большим пальцем. Звонко щелкнул расколотый драгоценный камень, и томившееся внутри создание вырвалось наружу. Вспыхнувший огонь освобожденной сущности не мог повредить волшебнице. Выросший до своих истинных размеров горящий силуэт теперь точь-в-точь напоминал того грозного воителя, что вышел армии Родона навстречу. Зубастая пасть огненного существа хищно раскрылась над хрупкой дамой, но властный голос магини остановил его мятежный напор.
— Твой враг — там, — вещала магиня, указывая ему путь.
Неожиданно образованная в черном доспехе защитника трещина ожила. Черный рыцарь громко закричал, когда из раны стали вылезать крылья яркого пламени, а затем все тело защитника ледяной башни засияло ярким светом. Из середины черного панциря что-то выбиралось наружу. Оно сначала покрыло тело роглира, оставив только пронзающий взгляд ярких синих глаз, а затем из светящегося ореола вокруг защитника в небо взлетело большое существо, своим видом очень напоминавшее черного рыцаря.
«Убийца!» — хотел произнести защитник, но руки его оппонента опередили слова.
Не дожидаясь, пока враг вновь обретет дееспособность, Акмальди выдернул из раны роглира меч и приготовился нанести новый удар.
«Тебе нужно поторопиться, воин! Пока враг не стал сильнее!» — пронеслось чужой мыслью в голове.
Окрепшие руки уже вновь тянулись к мечу, а черный доспех загорелся голубым светом в месте ранения. Мальвеус не верил своим глазам, но трещина в черном доспехе от его меча медленно запаивалась. Кто-то очень мощный все еще был здесь и это именно он вкачивал в черного рыцаря силы.
Прокрутив сверкающий меч в небольшом полукруге, закованная в металл рыцарская длань обрушила острие своего оружия точно на шов между шиповатым панцирем и воротом шлема. Защитник слишком поздно понял, что от этого удара его уже не защитит никто. Дарованные ему секунды новой жизни он не сумел использовать. А ведь это его душа только что приняла смерть от Белого Грифона, подарив ему время для атаки. Время, которого магистру Акмальди, увы, не хватило. Из порезанного сине-серого горла потекла струйка алой крови. Черный рыцарь все еще продолжал стоять на ногах, когда сверкающее лезвие пронзило его грудь и вошло в еще дрожащее место силы, заменяющее созданию из камня сердце.
Роглир медленно оседал в грязную жижу, все еще не веря в свое поражение. Ему очень не хотелось смотреть в лицо победителя. Но последние его мысли сейчас были рядом с заветной реликвией, найденной в этом холодном месте Лаударума. Защитник не хотел, чтобы его враг получил хоть намек на существование сердца Драйга. А где-то далеко-далеко впереди его манила крепкая рука его души. Ее большие синего цвета глаза ласково смотрели на него, а сильные руки раскрылись в нежном объятии.
— Спи с миром, — прошептал Мальвеус, когда, наконец, понял, что в этот раз его противник уже не встанет и не продолжит бой. Черный доспех быстро погружался в слой грязи, скрывая в своем нутре тело сильного некогда воина.
— Победа! — громко прозвучало над головой Мальвеуса.
— Магистр жив!
Робар и пара уцелевших в последнем бою рыцарей тут же спустились на дно ямы, чтобы помочь командиру.
— Сколько из наших уцелело? — верный своему характеру Акмальди сначала интересовался общим ходом дел, а уже потом просил что-нибудь для своей особы.
— Рыцарей Белого Грифона осталось около сорока человек, — по окровавленному лицу сержанта было видно, насколько сложным выдался бой с армией мертвецов.
— Силы были почти равны, лорд, — сержант Алльгейерон словно прочитал мысли своего командира, — но мы смогли выстоять.
Все в ранах и порезах, с ожогами на мерзлой коже, лицо верного воина смогло изобразить подобие улыбки, а левая рука все так же крепко поддерживала раненого друга. Меч Солнца пока что оставался в ножнах, да и взять оружие сержант уже не мог — правую руку в плече и локте смогли сломать шипованные дубины зомби-людоедов. Только небольшой щит, наспех притороченный к наплечной пластине справа, мог как-то помочь рыцарю держать оборону.
— А что с магами и друидами? — задал следующий вопрос Акмальди, вылезая из влажной ямы.
— Все погибли, лорд. Только эльфийский маг Дрениган остался, но очень плох — его атаковал один из тех четвероногих монстров, что выпрыгнули из нижних окон башни.
Сведения эти магистра не радовали. Конечно, он теперь и сам знал, что врага поблизости нет. Дымящиеся стены, ползающие по льду язычки огня и хрустящие кости мертвецов под ногами ясно подсказывали, что силы сподвижников Драйга могут остаться только в одном месте — в ледяной башне.
— Собрать всех воинов, способных держать оружие! — отдал приказ Акмальди, перешагивая через окровавленную фигуру в белом доспехе, насквозь пробитым черными стрелами личей. — Десять человек оставить с ранеными для оказания помощи, остальные — за мной!
— Стой, Акми! — Робар быстро подоспел к своему другу, чтобы успеть провести тактическую консультацию перед решающим штурмом.
— В чем дело, сержант?
— Внутри башни могут быть противники посильнее тысячи-другой мертвецов, зомби и низших личей, а у нас сил почти не осталось для хорошего отпора.
Ледяная башня острым шпилем упиралась в безмятежное небо, обдавая волной холода и ужаса все окружавшее пространство. Темные переливающиеся углы конструкции обманчиво напоминали покой, когда вся природа башни и магии, ее породившей, бросали вызов гармонии Лаударума. А чужие потоки воли заставляли силы воды и земли подпитывать массивную конструкцию, предотвращая процессы обрушения.
— Где-то там, внутри, сидит могущественный маг, — прошептал одними губами магистр, делая первые шаги в сторону того места, где обвалилась ледяная лестница, и откуда затем выехал черный рыцарь, выводя свою армию нежити на бой. — И нашей задачей является уничтожить этого умельца силы!
— В этом ты прав, — не отставал Робар, — но ведь ты же можешь покончить с этой башней одним заклинанием.
Акмальди, конечно, и сам знал об этом.
— Но для этого я должен очутиться внутри этой ледяной фигуры, — последнее слово Мальвеус произнес совсем тихо, вытаскивая из недр своей памяти нечто очень знакомое. Несомненно, Белому Грифону уже удавалось видеть нечто подобное, но вот где именно — Акмальди не помнил.
Идущему рядом Робару стало немного стыдно от того, что он забыл про заклинание исхода. Как сержант Бастиона Духов, Алльгейерон вполне мог нести в своем арсенале подобное оружие из мира магии.
— Извините, магистр, — тут же осекся он, — мы идем следом за вами. За командиром!
Мальвеус слышал звуки вынимаемых из ножен мечей и перезаряжаемых арбалетных затворов. Жаль, что воинов уже не так много, как в самом начале кампании, но зато сейчас его спину прикрывали самые сильные и стойкие рыцари из его ордена.
Потайная дверь, через которую высыпала из крепости лавина мертвецов, теперь надежно была сокрыта магией. Без своих магов и без Дренигана Акмальди почти не имел шансов на то, чтобы вовремя отыскать безопасный вход внутрь. Оставалось только достичь красноватых досок тех небольших ворот, до которых он уже добирался.
«Правда, тогда я шел вверх по полупрозрачным звенящим ступеням, а теперь придется рисковать!» — магистр напряг остатки своей магической воли и выпустил из плотно прижатых друг к другу ладоней огненную стрелу.
Мальвеуса прошиб озноб сразу же, как только его яркая оранжевая стрела разнесла деревянную преграду в ярком огненном взрыве. Бьющий по избитому телу откат говорил о том, что на ближайшее время магистр Белых Грифонов свой запас магии исчерпал, и теперь боги будут брать у него частичку жизни взамен каждого заклинания. Но дымящийся на высоте шести этажей проход так и притягивал рыцаря внутрь. Ведь победа была близка, оставалось только попасть внутрь. Воспользовавшись силой Бастиона Духов, Акмальди в одном прыжке преодолел многометровую высоту, оказавшись лицом к дымящемуся проему.
Глава третья Ледяная башня
Эльфийский маг стоял среди пустынных равнин белесых сугробов. На полуденном солнце они слепили, как тысяча солнц. Как ему хотелось сбросить с себя одежду и подставить свое измученное тело под жарящие лучи отраженного солнца! Укус монстра, который друид получил в драке за ледяную крепость, не позволял опытному врачевателю забыть о себе. Сначала все плечо ныло и горело, не давая сомкнуть глаз. А потом наступали такие приступы кашля и лихорадки, что Дренигану казалось, будто его сейчас вывернет всего наизнанку. В первый миг друид думал, что он вот-вот умрет, но странная болезнь не спешила вести его на просторы Бастиона Духов. Лайлоф, волшебник из Мейриярда, сказал, что его рана полностью зажила и что он скоро поправится. Конечно, молодой лекарь, использующий магию для лечения, оказался прав — рана действительно закрылась так, что не осталось даже малейшего шрама. Но друид все равно знал, что отрава уже поселилась в его организме, и каков будет итог ее действия — ученому мужу оставалось только догадываться.
— Сейчас тебе станет легче, — молодой маг охотно помогал друиду справляться с недугом.
При повторном сеансе лечения Дрениган только все больше удивлялся возможностям молодого мага.
— У тебя у самого рана на голове, — прошептал друид.
— Это ржавый арбалетный болт угостил, — отшутился маг, — когда я замешкался и упал во время прорыва внутрь крепостной стены.
Таящийся в хрупком человеке магический потенциал просто поражал воображение. Эльфийский маг даже где-то испытывал зависть к мальчишке, иногда считая выбор, сделанный богами, не совсем справедливым. В конце концов он тоже был неплохим магом, а в понимании волшебства ему практически не было равных во всем королевстве. Но изначально судьба распорядилась не в его пользу. Дрениган и магия, казалось, были несовместимы до того дня, пока его не встретил рогатый колдун.
— А в теплой корабельной каюте очень даже было комфортно, — отвлеченно произнес маг, связывая целительные потоки.
Приятные мысли о теплой каюте и странно наступившее спокойствие снежной пустыни отлично успокаивали, а песня зимнего ветра здорово восстанавливала ясность ума, приводя мысли в строгий порядок. Теперь Дрениган не жалел, что добрался до этого места.
— Теперь ты в порядке, — радостно сообщил Лайлоф.
Дрениган грустно усмехнулся, когда очередной свистящий порыв ветра принес ему на лицо белую россыпь снежинок. Такие мягкие, такие пушистые снежные звездочки падали на загорелое лицо, тая на обветренной коже, оставляя при этом влажные следы, которые тут же высыхали.
— Спасибо, — он любил так стоять у себя в лесах, проводя многие часы или просто бродя по заснеженным просторам, изучая природу заснеженных зарослей. Сейчас было самое время для яркого солнца. Оно все также исправно светило своими теплыми лучами. Эльфийскому магу казалось, что уже прошло много времени с тех пор, как отрава монстра поселилась в его организме. Теперь, стоя на этом месте, и наблюдая природу снежных земель, друид явно ощущал, что вместе с новым днем в его тело приходит нечто новое и неизведанное. Единственное, что скрашивало томительные часы ожидания — так это новый образ жизни, которым измененный человек должен был наслаждаться. После того как кровавая бойня во дворе ледяной башни утихла, один из рыцарей приказал собрать оставшихся в живых людей в одно место, чтобы Лайлоф смог оказать им посильную помощь.
Бедняга Лайлоф.
— Как ты выжил?
— Что?
— Как ты выжил? — повторил вопрос друид, подходя к молодому магу.
На измазанном кровью бледном лице проступила тень смущения.
— Не знаю. Мне словно кто-то помогал в этой битве, сообщая о возможных последствиях.
— И кто же это был? — Дренигану стало казаться, что он начинает понимать суть происходящего. Лайлофа кто-то защищал, а иначе он бы здесь не красовался.
«А, может, этот маг сам хочет войти внутрь башни узнать все ее тайны?» — лицо Дренигана на миг перекосилось от злости. «— Как же ты выжил?»
— Не знаю…
— А чего же ты здесь так нехотя слоняешься?
— Уж очень хочу попасть внутрь, но для этого нужно оказать помощь всем, кто еще может быть жив.
— Успехов, — почти шепотом пробормотал Дрениган, провожая взглядом щуплую фигурку, шагавшую вдоль стонущих рыцарей.
«Он вошел внутрь башни! Но как?!» — тревожные мысли путались в голове с неимоверной скоростью. Ледяная башня и та сила, остатки которой все еще хранились в мерцавшем льде, манила раненого красотой непознанного и загадочного. Всего за несколько часов он получил такую порцию магических сил, какую не получал от вечнозеленых лесных гигантов за всю жизнь. Это мог дать только новый источник неимоверной силы — источник, сокрытый внутри ледяной башни. И этот источник должен был принадлежать ему. Но магистр Акмальди, оказавший непосредственную помощь в постижении этой новой силы, собирался вот-вот ее уничтожить.
«Такое сокровище обязательно должно быть моим! Моим и больше ничьим!» — собрав все силы воедино, раненый муж поднялся и зашагал в сторону ледяной иглы. Долгожданное могущество было вот-вот у него в руках, оставалось лишь достать его.
— Эй! — это был один из рыцарей, кого Акмальди оставил для помощи раненым. — Куда вы идете?
— Я помогаю раненым, — произнес маг, направляя поток чистой энергии в раненую ногу одного из лежавших на плаще рыцарей.
— Но вам самим нужна помощь.
Маг усмехнулся, вспомнив, как выглядит сейчас его лицо. Все исцарапанное, с обветренными синими губами и подбородком, с белым носом, на котором застыли красные жилы выступивших под кожей сосудов. И завершали картину впалые глаза с розовыми белками и широкими зрачками. Это все боль от ранения и метаморфоз оставила свои следы в живом организме.
— Я замешкался и упал во время первого прорыва внутрь.
— Я тоже из тех, кто отмаршировал почти сутки по снежной пустыне, — гордо сообщил рыцарь. — Так что сам знаю, что всем пришлось пережить. Точно на грани жизни и смерти. Даже не поймешь сразу, что где.
— Вот теперь ты знаешь все о жизни и смерти, — атлетическая фигура Белого Грифона грузно осела на лед, окрашенный горячей красной кровью.
Агент Наблюдателя вытащил тонкое лезвие меча из пронзенного им тела и зашагал дальше. Впрочем, шаг не очень подходил для нужного темпа перемещений: скорость, скорость и скорость — вот что магу сейчас требовалось.
— Акми?
— За мной, — Мальвеус и его небольшой отряд благополучно вошли внутрь ледяной твердыни.
Верный Робар, как всегда, готов был в любой момент прийти на помощь, поэтому шел почти что след в след за своим командиром.
— Внимательно смотрите по сторонам и не смейте разделяться, — негромко отдал приказание магистр, опасаясь, что его могут подслушать многочисленные слуги магини. — Нам нужно добраться до центра башни. Там я смогу активировать заклинание исхода, и эта твердыня начнет разрушаться.
— Не так быстро! — стоявший с краю Белый Грифон так и не успел сообразить, что же именно его сбило с ног.
Точный удар, проведенный булавой прямо по колену, вывел воина из равновесия, а острый штырь, упавший с высокого потолка, с грохотом пробил броню доспеха.
— Карлики, — сплевывая кровь, произнес умирающий.
— К оружию! — прокричал Акмальди, посылая мощную ударную волну в сторону копошащихся в углу теней.
Сквозь шум и грохот до рыцарей донеслись предсмертные крики мелких существ, продолжавших держать треснувшую оборону.
Выпущенные ими из передвижных арбалетов стрелы смогли справиться еще с двумя Белыми Грифонами.
Мальвеус сам, как стрела, прыгнул в сторону перезаряжаемых орудий, и его меч Солнца сразу же сократил численность мелких воинов и их варварских метательных машин. Но и карлики не сдавались.
Напоминавшие двуногих лягушек, эти создания были очень сильны и в бою могли показать настоящие чудеса акробатики, атакуя своими короткими мечами высокого противника.
— Это не то, чего я опасался! — восторженно прокричал Робар Алльгейерон, отражая очередной выпад карликов и тут же нанося собственный удар.
Акмальди успел увидеть перед собой только разрубленные на части тела, падающие в воздухе, когда пелена белого тумана обволокла его с головы до ног.
— Я вижу, твоим людям весело в моих покоях.
Впереди что-то прошелестело. Рыцарь внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь найти источник голоса. Висящие по краям окон шелковые занавески медленно заколыхались. Мальвеус уже понял, что сила его доспеха теперь полностью поглощена мощным ликвидатором магии. Теперь он был всего лишь обычным воином в железных доспехах. Меч немного потяжелел, но сильные руки крепко перехватили эфес, поднимая грозное оружие перед собой, готовясь как к защите, так и к нападению. Впереди что-то шевелилось. Рыцарь сделал несколько шагов, продвигаясь внутрь башни. Кто-то его телепортировал в это место и отрезал от силы и все это сделал в тот момент, когда потомки древних ящериц рубились с его людьми. Последними из его людей. Мальвеус решил, что с него вполне хватит.
— Найду — убью! — грозно заявил магистр, обращаясь к сероватому большому шкафу, очевидно служившему вместилищем для парадной одежды.
Сквозь молочную пелену колдовского тумана, окутывавшего детали довольно милой домашней обстановки проступили очертания человеческой фигуры. Белый Грифон напряг зрение, призывая последние остатки своих магических сил на подмогу. К сожалению, его способности сейчас оказались ограничены. Он мог угадать только тоненький расплывчатый силуэт. Мужчина, женщина, эльф, дворф — за странными очертаниями мог скрываться кто угодно. Наконец нервы рыцаря не выдержали, и он спросил неведомого хозяина башни:
— Зачем ты остался здесь? — с нажимом спросил рыцарь.
— Потому что я была вынуждена это сделать.
— Почему? Тебя ведь никто не заставлял. — Глупая фраза вылетела из уст Белого Грифона, но и ответ его собеседника тоже был непростым.
— Я вынуждена была остаться здесь после карательных рейдов против приспешников Драйга.
— Вынуждена? — Рыцарь даже задержал дыхание, когда внезапная догадка пронзила его спутавшиеся мысли, но было уже поздно — хозяйка крепости сама назвала себя.
— Вижу, ты смущен моей внешностью, Мальвеус Акмальди. Ведь я — женщина.
— Шедире?
И словно в подтверждение его слов путавший все дым растаял так, как будто его и не было вовсе. Мальвеусу теперь открылось пространство хорошо обставленной комнаты. На каждом столе лежало по красивой кружевной скатерти аквамаринового цвета, а спинки стульев и крышки больших сундуков были украшены тонкими салфетками овальной формы. Как это он сразу не заметил в этой донельзя домашней обстановке влияние женской руки?! А посреди комнаты стоял до боли знакомый женский силуэт. Она осталась все такой же прекрасной и красивой, как и в тот раз, когда он впервые увидел ее. Белоснежные волосы, уложенные на небольшой голове в форму короны, все так же ласкали его взгляд, бело-голубоватая кожа, отлично контрастирующая с синим платьем, все так же источала великую жизненную силу, а в глазах — больших, немного раскосых, с широкими зрачками чистейшего изумрудного цвета, по-прежнему играли огоньки азарта и страсти. Мальвеус явно не ожидал увидеть здесь свою мечту, казавшуюся давно потерянной, и медленно опустил оружие.
— Вижу, ты все еще думаешь, что видишь сейчас не меня, а один из мороков? — Женщина игриво засмеялась, заметив смущение своего бывшего кавалера. — Ты так и будешь стоять или, может быть, присядешь?
Если бы он не был закаленным в боях воином, его ноги с удовольствием бы выполнили просьбу красивой женщины, но Акмальди был прежде всего рыцарем, поэтому, словно во сне, он произнес:
— Мои люди умирают.
— Уже нет. — Шедире не спеша подошла к одному из стульев и осторожно, стараясь не повредить платье, присела. — Когда я окончательно поняла, кого судьба занесла в мои покои, мои воины почти сразу же отстали от твоих рыцарей.
Рыцарь от злости грохнул свой меч об пол, яростно сверкая глазами.
— Глупая женщина! — зло прокричал он. — Почему ты не сделала этого раньше?!
— Ах, какой умник нашелся! — Шедире притворно надула губки. — Посреди ночи ворвался с толпой орущих солдат в мой дом, перебил мох слуг, разрушил половину моего двора, а когда ему щелкнули по ушам, то стал, видите ли, проявлять недовольство.
Мальвеус сделал быстрый шаг навстречу хозяйке.
— Между прочим, мои солдаты и я пришли с миром.
Женщина взяла в рот несколько виноградин из стоящей рядом вазы с фруктами, а потом перебила рыцаря:
— С миром? — Акмальди сделал недовольную гримасу, явно понимая, о чем пойдет речь.
— С миром? — повторила хозяйка башни. — Ты привел с собой сотни отборных солдат Бастиона Духов…
— Только не начинай, пожалуйста, — негромко проговорил рыцарь, но женщину было не остановить:
— …затем ты, вращая своим чудовищным мечом, прорезал в моей стене целый тоннель, ворвался внутрь и, не разбираясь в ситуации, принялся все ломать и рубить направо и налево. Это ты первый обнажил оружие и призвал свою магию Солнца. А теперь после всех своих подвигов ты хочешь от меня извинений за то, что мои охранники дали по носу твоим железным панцирям.
— Погибло много моих людей!
— Ты и твои дружки варварски ворвались в мой дом и уничтожили почти всех моих слуг!
— У нас был приказ — дойти до твоей крепости и попасть внутрь! — гневно прокричал рыцарь.
— Неужели для такого сильного человека слишком трудно догадаться постучать в двери? — Шедире ехидно улыбнулась. — Похоже, у вас, в Бастионе Духов, это явно не принято, а все, кто ходит друг к другу в гости, обязательно ломают чужие стены и лезут в драку.
Тут уж деваться было некуда. Воин только сейчас сообразил, что у такой хозяйки, как Шедире, в ледяной стене обязательно должны были быть ворота.
Так вот почему ему была знакома эта башня — шесть лет назад, во время одного из проверочных рейдов армии Бастиона Духов, магистру Белых Грифонов уже приходилось видеть подобную геометрию башни. Это произошло в мире ламбирдов. Как раз сам лорд возглавлял тогда штурм и через пару часов рубки сквозь железо и лед смог достать прятавшегося там мага. Им оказалась прекрасная женщина — представитель чужой расы, но Мальвеуса это не остановило тогда, не останавливало и сейчас.
— Но почему именно скелеты и зомби, дорогая? — Он уже забыл о произошедшем сражении и его рука, освободившись от перчатки, почти дотронулась до ее худенькой ладошки.
— А кто, по-твоему, способен еще жить в этой ледяной пустыне, да еще на таком морозе? Любой человек, орк, эльф или гном здесь тут же превратится в лед. А мне нужны слуги.
Мальвеус понимал, что попал под гипноз, но у него не было сил, чтобы тягаться в умении магии с такой волшебницей ламбирдов, как Шедире.
— Убей ведьму! — прокричал голос Наблюдателя в его голове.
Акмальди инстинктивно повиновался приказу, тут же подняв оружие. К нему сразу же вернулись силы, а чужая воля, сковывавшая мысли и тело, начала отступать.
В одном стремительном прыжке Акмальди оказался возле магини, и верный меч Солнца провел аккуратную горизонтальную линию на теле дамы в районе талии.
Мальвеус мог поклясться, что слышал звуки раздираемых мышц и материи, но смотрящая игривым взглядом фигура лишь громко рассмеялась, а затем растаяла в воздухе.
— Я так и знал, что это был обман! — почти со слезами на глазах прокричал Мальвеус, все еще вспоминая моменты, проведенные в объятиях прекрасной женщины из другого мира. Быть может, тогда он был не до конца с ней честен, и она все эти годы желала ему отомстить, но магистр все равно ее любил, потому что других для Мальвеуса не существовало.
— А вот я всегда знала, что все рыцари — идиоты!
— Нет, я с этим утверждением не согласен, — гордо ответил Мальвеус, когда почувствовал, что чья-то рука схватила его за спинную пластину доспеха и со всей силы впечатала в стоящий в стороне буфетный шкаф.
— Нравится?! — сквозь шум разбитой посуды и грохот разрушаемой мебели Акмальди слышал злобные нотки в голосе его бывшей возлюбленной.
«Нет», — хотел честно сознаться Акмальди, но челюсть от ударов очень сильно болела.
— Я никогда не была твоей собственностью, а тем более — женщиной! — еще один мощный удар сотряс все его тело. На этот раз кто-то сильно врезал ему по спине. Кости затрещали так, что все тело, казалось, вот-вот запоет. Похоже, его избранница явно было расстроена.
— Зачем я осталась? — гневу Шедире не было предела. — Чтобы вернуть тебе должок за то, что ты взял меня в плен во время одного из своих карательных рейдов по приказу Бастиона Духов.
«Но я думал, что….» — все кости разом начали трещать, когда Мальвеус хотел ухватиться за выпавший из рук меч. Что-то очень сильно сдавило горло, вызывая спазматический кашель, но рыцарь все еще был жив.
— Невероятно! Тебя, оказывается, кто-то защищает! — магиня аж взвизгнула от злости, когда вопреки всем ее усилиям Акмальди сумел вздохнуть.
Белому Грифону все же хватило магической концентрации, чтобы понять, как окружающая обстановка начала меняться: залы стали более просторными, а зеркальные поверхности со множеством покрывающих их многогранников заставляли законы геометрии отступать от реальности. Казалось, что все вокруг движется. Эдакий плавающий интерьер вокруг застывшего героя.
— Кто же это, если не секрет? — телепатическая сила волшебницы вздернула рыцаря над полом, заставив ноги Мальвеуса болтаться в воздухе, как у тряпичной куклы.
Очнувшись от приступов головокружения, магистр вспомнил, что его бывшая возлюбленная ищет тайного союзника рыцарей.
«А я не так уж и слаб, как говорил наблюдающий!» — проводник был очень доволен тем, что уровень его волшебства сравним с уровнем такой магини, как Шедире. Яркий синий свет резко бил в глаза. Мальвеус прищурился и увидел рядом с собой высокую резную колонну в форме гигантского стебля.
— Родон… — еле-еле вымолвил магистр, чем вызвал взрыв чистого хохота.
Рыцарю было хорошо видно, как по прозрачным холодным каналам энергетического столба мелькают чистые лучи белой и темно-синей энергии.
«Вот оно — сердце башни!» — Рыцарь попытался встать на ноги и начал осуществлять задуманный план. Рядом смеялась Шедире, вспоминая ответ Мальвеуса.
— Кто? Еще раз!
— Родон!
В голове рыцаря сложные элементы магической мозаики уже начали собирать свой сложный узор.
«Родон! Помоги мне!» — прошептал Мальвеус, держа свою часть плана под контролем.
— Ну, конечно, — ответила Шедире, послав стокилограммовое тело магистра через весь зал.
Измазанный белый доспех магистра причудливо переливался яркими отблесками в светящихся сине-голубым светом стенах помещения, когда, повинуясь воле магини, Мальвеусу пришлось пролететь через длинный зал. Изменяющийся угол обзора и постоянно переходящие от темного к светлому оттенки цвета создали незабываемый зрительный эффект, Мальвеусу даже показалось, что он на миг потерял зрение.
— Как экситон в бездефектном кристалле, — с видом знатока прокомментировала Шедире, медленно приближаясь к лежащему магистру.
— В тебе есть частичка нашей магии, — добавила волшебница, подарив рыцарю крепкий удар под дых.
Тонкая ножка женщины, прикрытая лишь прозрачной материей чулка и лакированной туфлей, казалось бы, должна была пострадать от удара, но вышло наоборот: прочный панцирь магистра прогнулся внутрь под тяжестью сильнейшего удара в живот. Несомненно, Шедире использовала магию, даже когда просто злилась или была в гневе.
— Этот неумеха Банг перед смертью передал свою силу своему агенту, служившему проводником силы Драйга в этот мир!
— Кто такой этот Банг? — сплевывая кровь, выдавил из себя Мальвеус, пытаясь понять, куда он попал.
— Какая наглость с его стороны! — Шедире теперь уже была не в синем платье, а сумела переодеться в белые одежды.
«Банг зря передал кому-то свою силу», — понял рыцарь, пытаясь найти ответы сразу на несколько вопросов.
— В твоем войске с самого начала был предатель, — со смехом обронила Шедире, взирая на своего бывшего кавалера сверху вниз. — И не пытайся догадаться, кто это был, — не угадаешь.
«Предатель», — это слово эхом зазвучало в голове магистра, когда он вспомнил щуплую фигурку лекаря, сумевшего выжить во время атаки на ледяную башню.
— И твой антигерой здесь, в этой башне, — произнесла Шедире.
— Реликвия почти на месте, хозяйка, — доложил карлик, войдя в покои волшебницы.
— Похоже, пора и мне уходить, — произнесла магиня, пытаясь определить возможный источник магической угрозы. — С предателем ты расправишься сам, твоя армия превратилась в гору трупов, а опасный артефакт попадет в руки ламбирдов, и уже никто не сможет возродить кошмарного короля мертвецов.
«Убью лично»! — твердо решил Акмальди, вспоминая всех рыцарей из его ордена, отдавших жизнь за эту победу. Меч Солнца сам впрыгнул к нему в руку, а слова заклинания уже слетали с губ.
— Ого! — изумилась Шедире. — Да ты все еще рвешься в бой?!
— Прости, но тебе отсюда никогда не уйти! — почти что прорычал Мальвеус, понимая, что сейчас он поставит на карту все, что у него осталось.
Она была для него сейчас так близка. Ее алые губы, от которых шел едва уловимый аромат цветущих роз, сейчас лукаво улыбались. А всегда живые приветливые глаза бросали на него призывный взгляд:
— Быстро же ты забыл свою возлюбленную, дорогой.
— Опомнись! Когда-то ты была счастлива со мной!
На лице волшебницы отразились эмоции злобы и гнева.
— Я была твоей жалкой наложницей! — вскричала Шедире. — Ты уделял мне столько же внимания, сколько уличной девке, вертящей своими прелестями на потеху глупым богатеям, чьи этические нормы запрещают им брать то, что нравится, на всю жизнь, а слишком тугой кошелек позволяет поставить их титул выше миллионов других человеческих жизней!
Даже сейчас она была прекрасна. Глаза. Эти большие бездонные глубины тайн и неземной красоты не могли оставить удалого рыцаря равнодушным.
— Но я любил тебя, — ответил Мальвеус, понимая всю глупость этих слов сейчас.
Шедире засмеялась:
— Ну, конечно! Ты был так в меня влюблен, что бросил меня в той полузамерзшей заставе, стоило только твоему брату напомнить тебе о кодексе Бастиона Духов и дурацком правиле — бросать использованные трофеи на поле боя.
— Потому что Эверхард — король этих земель и один из посланников Бастиона Духов на землях Лаударума, — Акмальди пожалел об этих словах оправдания только тогда, когда уже произнес их.
— Вот поэтому я и хотела лично увидеть твою гордую физиономию, уверенно произносящую эти слова, — победоносно произнесла волшебница.
— Что ж, — Акмальди уже мог опоздать с разрушением ледяной башни, но он понял, что Шедире не была врагом Лаударуму. Скорее она мстила лишь ему одному. — Только вот причем здесь были четыре тысячи его лучших рыцарей? Извини, если хочешь.
— Нет, Мальви, не хочу.
— Мы можем забыть глупые обиды прошлого и начать все заново, — предложил Белый Грифон.
— Нет, дорогой! — Шедире задумалась. — Ты можешь делать, что хочешь, но я уже получила все, что хотела.
— Значит, — Мальвеус похолодел от ужаса охватившей его догадки, — в Лаударуме действительно похоронен свергнутый король мира мертвых?
— Пополнять свое образование никогда не поздно, — изрекла Шедире. — Но теперь тело Драйга слегка уменьшилось в объеме.
— Неужели вы определили место захоронения так точно?
— Именно, дорогой Мальви, именно.
— Прости, но моя жизнь стоит того, чтобы король мертвецов Драйг спал в своей могиле еще тысячи лет, — твердо ответил магистр, направляя в сторону волшебницы свой меч.
Десяток карликов выступили перед своей хозяйкой, держа наготове метательные топоры и короткие мечи с расплюснутыми кончиками лезвий.