Летучий самозванец Донцова Дарья

Глава 3

Юра хлопнул ладонью по покрывалу:

– Ну, извини.

– Ничего, ври, пока врется, – пожала я плечами. – В первый раз это прощается, но знай: я не стану иметь дело с профессиональным лгуном. Либо ты говоришь мне правду, либо до свидания.

– Я не имел права нарушить тайну клиента, – смутился Юра. – Но Василию сразу сказал: «Вилка умная, интуитивная, лучше работать с ней в паре».

– Понятненько, – процедила я. – Самойлов тебе вовсе не дядя.

– Я знаю Василия Олеговича с младенчества, – заворковал Шумаков. – Он наш сосед по даче, я с его сыном на велике гонял. Отказать не смог.

– Хорошо, – пожала я плечами. – Дальше можешь не продолжать.

– Давай объясню…

– Не надо! – остановила я Шумакова. – Дружба дружбой, а табачок врозь. Не следует смешивать работу с личной жизнью. В другой раз откровенно предупреждай: я нахожусь при исполнении служебных обязанностей, и никаких проблем. Я отлично понимаю специфику твоей деятельности, поэтому не стану задавать вопросов. Только врать не надо.

– Вилка, – забормотал Юра и попытался меня обнять. Я вывернулась из-под его руки.

– Все, больше не беседуем на данную тему. Точки расставлены, просто скажи: «Вилка, иди на рынок за лоскутным одеялом, мне надо решить проблему, твоя помощь не нужна».

– Как раз помощь очень даже нужна, неспроста я тебя сюда пригласил. Еще вчера хотел подробности рассказать, – вздохнул Шумаков, – спросить совета, но не успел.

– И что тебе помешало? – ехидно спросила я.

Юра опять похлопал рукой по кровати и засмеялся. Я потупилась.

– А утром нас позвали завтракать, – весело продолжал он. – Я думал, выпьем кофе и все обсудим. Вот только ситуация завернулась винтом. Ты меня слушаешь?

Я кивнула:

– Очень внимательно. Но пока поняла лишь одно: ты вчера пристал ко мне, а потом заснул без задних ног, поэтому не успел объяснить цель поездки на теплоходе.

– Минуточку, – ухмыльнулся Юрасик. – Давай выясним, кто к кому первый лапки протянул, а?

– Какая разница, – отмахнулась я. – В результате же под одеялом очутились вместе. Так что происходит на теплоходе?

Шумаков пересел в небольшое кресло в углу.

– Начну по порядку.

– Хорошая мысль, – одобрила я.

Юра покосился на меня и стал излагать.

Василий Олегович действительно является соседом отца Шумакова по дачному участку. Дом Самойлову достался от родителей, можно сказать, это родовое гнездо, поэтому, затевая производство конфет, Василий продал городскую квартиру, а не дачу в деревне Обуховке. Семья перебралась на фазенду и жила там до тех пор, пока Самойлов не смог купить новые апартаменты. В отличие от многих нуворишей быстро разбогатевший кондитер не стал строить новые хоромы, он отремонтировал старые, пристроил к ним несколько комнат и остался в Обуховке. Юра знает Василия Олеговича много лет, а тот считает Шумакова кем-то вроде своего племянника, поэтому, когда у бизнесмена возникла нешуточная проблема, он обратился за помощью к нему.

Василий Олегович тратит большие средства на исследовательскую работу. В свое время Леониду Зарецкому удалось придумать рецепт замечательной конфеты, а Самойлову пришло в голову на редкость удачное название «Свадьба». Фантик был выполнен в бежево-золотистых тонах, по бокам шла надпись «Желаем счастья», а в середине красовались два сердца. Стоит ли объяснять, что шоколадки стали покупать к праздничному столу? Вдохновленный успехом, Самойлов освоил выпуск наборов с таким же названием и оформлением, в коробке, кроме самих конфет, были еще и марципановые фигурки жениха с невестой. «Свадьба» в мгновение стала хитом продаж и принесла хозяину фабрики сверхприбыль.

Василий велел Зарецкому продолжать работу, но, увы, следующие проекты оказались почти провальными, они не вызвали ажиотажа у потребителя, их покупали, но очень вяло. Самойлов подгонял Леонида, требовал от него креативных решений, и в конце концов Зарецкий создал, на взгляд хозяина, настоящий шедевр – простой, необычайно вкусный и недорогой по цене. Не подкачали и специалисты, которые занимались названием. После длительных споров выбрали вариант «С днем варенья»[3]. С одной стороны, практически все россияне видели культовый советский мультфильм про очаровательного Винни Пуха, с другой – эта фраза давно вышла в народ и ассоциируется у всех с днем рождения.

В августе Самойлов с помпой открыл в самом центре Москвы фирменный магазин, выкинуть новинку на рынок решили первого сентября. А к началу ноября предполагалось выставить на прилавки коробки, украшенные знаками зодиака. На крышке золотом вытеснили «С днем варенья», а чуть ниже названия красовались рисунки астрологических символов: Близнецы были голубого цвета, Овен – красного, Рыбы – синего и так далее.

Чтобы подготовить рынок к новому продукту, пиар-служба фабрики устроила мощную рекламную акцию, метро и маршрутные такси завесили плакатами со слоганом: «Без чего нет настоящего дня рождения? Ну, понятно, без варенья. Что такое день рождения? Это просто день варенья!»

Первого августа в семь утра Василия разбудил Леонид.

– Я держу в руках коробку «С днем варенья»! – закричал он в трубку.

Самойлов, еще не окончательно проснувшись, недовольно протянул:

– Молодец. Но зачем меня в такую рань поднял?

– Ты не понял! – заорал Леня. – Я купил конфеты в магазине!

Василий подпрыгнул на матрасе.

– Как они туда попали? Только не говори, что кто-то перепутал месяц и решил отгрузить со склада наборы оптовикам! У нас намечена всероссийская премьера! Одновременный старт в сорока городах первого сентября. Первого сентября! Не первого августа!

– Ты не понял, – тихо повторил Леонид. – Я приобрел не наши конфеты!

– А чьи? – обомлел Василий Олегович.

– Фабрики Бурцева, – прошептал Зарецкий. – Коробка оранжевого цвета, «С днем варенья», знак зодиака Лев.

Самойлов ринулся на работу. По дороге он завернул в супермаркет, в отдел, где торговали шоколадом, и сам увидел наборы.

Пока шеф пытался осознать произошедшее, Леонид помчался в лабораторию, подверг чужую продукцию тщательному анализу и выяснил: фабрика Бурцева использовала рецепт, разработанный специалистами Самойлова, были только крохотные различия.

Юра перевел дух и посмотрел на меня:

– Понимаешь?

Я кивнула.

– У Василия Олеговича в конторе завелся шпион, который слил информацию конкуренту.

– Причем сделал это изощренно, – подхватил Юра, – растрепал об упаковках, рекламной кампании. Это очень похоже на месть, уж больно ловко устроили продажу первого августа. Естественно, Самойлов сначала опешил, потом взбесился, но быстро взял себя в руки и сделал вид, что ничего страшного не случилось. Более того, Василий собрал совещание руководства предприятия, на котором задал перца своим сотрудникам. Самые острые молнии полетели в Зарецкого.

– Отдел топчется на месте, – чеканил Василий. – Хватается за первую попавшуюся идею, а наши конкуренты не дремлют! И вот результат: создание идентичной продукции. Леонид, от твоей лаборатории ждут креативности!

Следом Самойлов переключился на Манану:

– День варенья! Ну и ну! Еще оригинальнее было бы назвать новинку «Столица» или «Московские»! Хватаетесь за первую пришедшую в голову идею!

Короче, досталось всем, даже уборщице, которая попалась в злосчастный день директору без обязательной шапочки на голове. Но никто не обиделся на Василия Олеговича, все понимали, как сильно задет хозяин.

– Странное поведение, – перебила я Юру. – Неужели Самойлов настолько наивен, что не понял: в конторе завелся стукач?

Шумаков положил ногу на ногу:

– Да все он сообразил! Василий Олегович совсем не дурак! Идиот никогда не поднимет бизнес с нуля. Самойлов страстно хочет найти предателя. Вот ты бы как стала действовать в подобной ситуации?

Я посмотрела в иллюминатор, за которым отражалось голубое небо.

– Для начала выяснила бы, кто мог иметь доступ к полному пакету информации. Если конкурент повторил весь проект, значит, его шпион может входить в любые двери на фабрике. Ну, допустим, сотрудник пиар-отдела способен слить название, но он ничего не скажет о рецептуре. А лаборант Зарецкого знает, сколько какао, масла, орехов и прочих ингредиентов добавлено в шоколадку, но понятия не имеет о всяких рекламных примочках. Водителей, дворников, упаковщиц и прочий персонал, находящийся у подножия служебной лестницы, в расчет принимать не стоит. Думаю, научный отдел закрыт и для случайных посетителей?

– Точно, – согласился Юра. – Они там даже убирают сами.

Я приободрилась – приятно, когда твое мнение признают авторитетным. Надо отдать должное Шумакову, он понимает, что я слегка комплексую, и старается лишний раз дать мне понять: я самая умная, красивая, талантливая. Пустячок, а приятно.

– Выделив узкий круг посвященных, – продолжала я, – необходимо изучить их материальное положение, постараться засунуть нос в банковские счета, проверить, насколько расходы совпадают с доходами. Допустим, Н купил шикарный автомобиль, но у него неработающая супруга, трое детей и алименты на отпрысков от первого брака. Откуда деньги? Или М постоянно просил в долг, брал кредиты в банках, а затем – хоп! – расплатился по всем обязательствам и поехал отдыхать на Сейшелы. Резкое изменение материального положения в лучшую сторону при сохранении прежней зарплаты – настораживающий фактор. Хотя возможны варианты, допустим, получение наследства. Я доходчиво объясняю?

Юра встал, пересел на кровать и обнял меня.

– Ты умница. Василий Олегович именно так и поступил. Он просчитал все варианты и понял: всю подноготную о новинке знали Леня Зарецкий, главный художник Никита Редька, пиар-директор Манана, чью фамилию я не берусь воспроизвести, и Алина Бортникова.

– Диетолог? – удивилась я. – Вот уж кого никогда бы не включила в список.

Юра улыбнулся:

– Алина – очень близкий Василию Олеговичу человек. Мало того что они учились в одном классе, так еще Бортникова давно является лечащим врачом семьи Самойловых. Ее не стесняются, при ней обсуждаются все проблемы. К услугам Алины прибегает и Никита. Кстати, Манана тоже хочет к ней обратиться. Согласись: с человеком в белом халате пациенты откровенны, мы считаем, что понятие «врачебная тайна» распространяется не только на медицинские, но и на наши личные секреты. Однако не все Гиппократы умеют держать язык за зубами.

Под потолком раздался щелчок, тихое покашливание, а затем красивый баритон произнес:

– Господа, наш теплоход приближается к городу Паново. Стоянка продлится три часа. Вы можете посетить местный краеведческий музей, при котором работает рынок народных ремесел. Паново славится своими лоскутными одеялами и вышитыми рубашками. Просьба не опаздывать к отплытию. Желаем вам хорошо провести время.

Я встала, открыла шкаф и не удержалась от замечания:

– Редька и его жена излишне полные люди, я понимаю, зачем им понадобился диетолог. Но Манана! Она смахивает на грабли в обмороке. Ей нет необходимости ограничивать себя ни в сладком, ни в жирном. Зачем ей обращаться к Бортниковой?

Юра изогнул дугой бровь.

– Ты видела Тину? Дочь Мананы.

– Конечно, мы вместе завтракали.

– И ты не удивилась?

Я сняла с вешалки белый кардиган. На улице тепло не по-осеннему, но лучше прихватить на прогулку что-нибудь теплое.

– Девушка не показалась тебе странной? – не успокаивался Шумаков.

– Тина, вероятно, имеет небольшие умственные отклонения, – предположила я.

Юра улыбнулся:

– Ты слишком деликатна. Она дебил. Девчонке двадцать лет, а она ведет себя как детсадовка. Манана наивно надеется, что дочь можно вылечить при помощи правильно подобранного питания. Судя по хвалебной оде, которую Тина спела сосискам с кетчупом, ее морят голодом. Мать решила обратиться к диетологу, и это был лишний повод для Василия Олеговича позвать на теплоход Алину.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась я. – Люди бывают разные. Те, кого ты презрительно называешь «дебил», всегда остаются милыми детьми, они ласковые, послушные, трогательные. У меня Тина вызывает лишь положительные эмоции, просто с ней надо общаться как с малышкой, не обращая внимание на ее возраст и формы. Надеюсь, Алина не согласится курировать девушку. Бортникова отлично понимает: мать готова на все, чтобы вылечить своего ребенка. Чем взрослее несчастный, тем сильнее это желание. Диетолог не имела права втягивать Манану в такую авантюру, думаю, особое меню никак не поспособствует умственному развитию Тины.

Теплоход вздрогнул, ровный гул моторов, который был постоянным фоном путешествия, стих, зато ожило радио.

– Господа, наш теплоход причалил к городу Паново. Стоянка три часа. Для вашего удобства начало обеда перенесено на семнадцать ноль-ноль. Просьба не опаздывать к отплытию. Экипаж желает вам удачной прогулки.

– Здесь есть команда? – запоздало удивилась я.

Юра заморгал:

– Ну, конечно! Теплоходом управляют капитан с помощником. У них в подчинении матросы, повар, горничные, какой-нибудь механик, я не в курсе.

– Действительно, – пробормотала я, – глупый вопрос.

Юра не упустил возможности ввернуть комплимент:

– Из уст красавицы любое заявление звучит приятно.

Все-таки женщины легко покупаются на избитые уловки. Вот сейчас я отлично понимаю: Юра мне льстит, меня никак нельзя назвать красоткой. Я умная, надежная, веселая, обладаю стройной фигурой и при вечернем освещении, со спины, сойду за юную девушку. Но ангельской внешностью господь госпожу Тараканову не одарил. В подростковые годы я переживала из-за не очень густых, слишком светлых волос, близко посаженных к носу глаз и небольшого рта с тонкими губами. В четырнадцать лет я была не гадким утенком, а отвратительным жабенком, отсутствие модной одежды лишь подчеркивало мое внешнее уродство. Мне до зубовного скрежета хотелось походить на самую красивую девочку школы Маргариту Некрасову. У Риты была копна каштановых кудрей, очи, напоминавшие чернослив, и нежный смуглый цвет лица. Родители Некрасовой работали в сфере торговли, единственную дочь они одевали как куклу. Став писательницей, я получила возможность тратить деньги на тряпки, научилась делать макияж и сейчас выгляжу вполне прилично, однако Мисс Привлекательность мне никогда не стать. Но Юра сейчас так искренне сказал о моей красоте! Я глупо заулыбалась.

Из коридора послышались шаги и гул голосов.

– Если найду одеяло в фиолетовых тонах, непременно куплю два, – сказала Манана. – На даче пэчворк.

– Папочка, мы возьмем пледики? – прочирикала Вика Зарецкая. – Прикольно иметь такие тряпочки, это очень модно!

– Конечно, дорогая, – ответил Леонид. – Ты выберешь самые лучшие.

– Девочки, не отставайте, – долетели издалека слова Кати Самойловой. – Ира, где Света?

– Здесь, – раздалось в ответ. – Бегу, только сумку возьму.

Я взялась за ручку двери.

– Стой, ты куда? – воскликнул Юра.

Я обернулась.

– После нашей беседы мне стало понятно, что Самойлов созвал тусовку неспроста. Василий Олегович надеется, что в процессе совместного отдыха предатель расслабится и невольно себя выдаст. А «племяннику» Юре нужно постоянно быть начеку и держать ушки топориком. Ты охотничья собака, которая бежит по следу.

– Верно, но произошло нечто, сильно усложнившее ситуацию, – признался Шумаков.

Притихшее было любопытство вспыхнуло в моей душе с новой силой.

– Что случилось?

– Супруга Самойлова – владелица приюта для девочек-сирот. Не знаю, по каким критериям она отбирает воспитанниц, но, если сиротка попадает в Катин детский дом, ее жизнь становится похожа на сказку. Катерина дает ребенку отличное образование, поддерживает его материально и морально. Раз в месяц она приглашает нескольких воспитанниц к себе в гости, Катя тщательно следит за соблюдением справедливости, она не допускает появления любимиц-фавориток. В подмосковном доме Самойловых рано или поздно побывают все дети. В нынешнем сентябре счастливицами стали Ира, Светлана и Лиза. Им повезло, Василий Олегович затеял круиз, и девочки попали на теплоход.

– Думаю, они в восторге, – сказала я.

– Ага, – кивнул Юра. – В особенности Елизавета, которая лежит сейчас в каюте мертвая.

Глава 4

Я содрогнулась:

– Что произошло?

Юра развел руками:

– Пока непонятно. Света сказала, будто вчера вечером перед посадкой на теплоход Елизавета соблазнилась шаурмой, которую продавали на речном вокзале, и купила лепешку с курицей. Катя категорически запрещает воспитанницам приближаться к фастфуду, Ирина со Светланой послушные, боязливые девочки, им и в голову не придет ослушаться Самойлову. Елизавета была строптива, имела по каждому вопросу собственное мнение, и она значительно старше подружек. Лиза в этом году поступила в художественное училище, она отлично рисовала, и Катя хотела, чтобы девушка стала дипломированным живописцем. Занятия начинаются 6 октября, Катя решила сделать Лизе сюрприз, подарила ей поездку на «Летучем самозванце».

– Если мать просит тебя не лопать на улице пятисортное угощение, то не стоит злиться, вероятно, она права, – мрачно констатировала я.

– Ну и попробуй объяснить это девушке, которая вот-вот вырвется из-под твоей опеки, – хмыкнул Юрий. – Лиза решила, что предостережение Кати: «Никогда не ешьте ничего из палаток и ларьков!» – есть проявление старческого занудства, глупости взрослого человека, который пугается собственной тени. Ну, что может случиться с Лизочкой? Она же бессмертна, а шаурма так аппетитно пахнет! Капризница полакомилась от души. Пока Катя устраивала Иру, а потом Свету на теплоходе, Лиза ждала у трапа и с аппетитом лопала курицу в лаваше. Итог печален. Утром, когда Света зашла в каюту Лизы, она увидела, что ту сильно тошнит. Девочка испугалась и хотела броситься к Катерине, но Лиза ее остановила, велела помалкивать, призналась, что ела шаурму на причале, и попросила:

– Светка, никому ни слова, Катерина разозлится, начнет меня отчитывать, занудит: «Я тебе сто раз говорила, и вот результат?» Ну подумаешь, живот заболел, часа через два пройдет! Если выдашь меня, отомщу тебе по полной.

Света испугалась и пошла в каюту к Ире. Семиклассницы очень гордились тем, что именно их взяли в эту поездку, они решили не ударить в грязь лицом и все время до завтрака сооружали друг другу прически, покрывали ногти лаком, пытались накрасить ресницы.

Лиза не вышла к завтраку, ее отсутствие заметили лишь в конце трапезы. Катя пошла в каюту, нашла Лизу в кровати, ей показалось, что она без сознания. Самойлова позвала мужа, тот прихватил меня. Когда я увидел девушку, то сразу понял: она мертва.

– Ты не реаниматолог, – тихо произнесла я. – Следовало срочно вызвать «Скорую».

Юра ткнул рукой в сторону иллюминатора:

– Куда? Мы плывем по реке, по берегам только мелкие деревушки, к ним не пристать, катера у местной больницы нет. Капитан соединился с Паново и попросил врачей прибыть туда. По плану нам предстоит шевелить веслами без остановки до Волынска[4]. Я уже связался с милицией. Как только гости теплохода сойдут на берег и двинутся в сторону рынка, на борт поднимутся санитары и оперативники. Я останусь улаживать формальности, мне нужна твоя помощь. Понимаешь, я внезапно подумал: вдруг Елизавета знала предателя?

– Девушка не работала на фабрике, – возразила я.

Юра взял со столика бутылку минералки и сделал пару глотков.

– Катя озабочена судьбой сирот, поэтому большинство ее воспитанниц, получив аттестат об окончании десятилетки, идут в училище, которое открыто при производстве Василия Олеговича. Я уже говорил, что комбинат – большое предприятие с магазинами во многих городах России. Сироты получают профессию, место в общежитии и начинают трудиться. На предприятии полно молодых парней, быстро складываются семьи, рождаются дети. Катерина несколько раз становилась крестной матерью. Такова биография большинства выпускниц. Но если человек проявляет яркие способности, Самойлова старается предоставить ему шанс. Были случаи, когда девушки шли в театральное училище или увлекались пением. Елизавета отлично рисовала, она хотела получить соответствующее образование и в будущем остаться на кондитерской фабрике в отделе, где придумывают дизайн фантиков и коробок, а для души писать портреты. Никита Редька считал Елизавету талантливой, часто приглашал в свой отдел, учил азам мастерства. Можно сказать, что кондитерское предприятие было для Сухановой вторым домом. Ты чем-то озабочена?

– Фамилия умершей – Суханова? – переспросила я.

– Да, – подтвердил Юрасик, – но, полагаю, сейчас последует другой, более важный вопрос.

– Вероятно, Катя знает об истории с конфетами «День варенья»? – спросила я.

Юра не успел ответить. В дверь каюты осторожно постучали. Шумаков открыл, и я увидела краснощекого потного юнца в милицейской фуражке. Воротничок его рубашки был слишком широк для шеи, смахивающей на перо зеленого лука, китель явно достался молодцу с чужого плеча, а может, для подобных малявок вообще не шьют форму. Плечи кителя стекали вниз, рукава прикрывали часть ладоней, зато голос у бравого борца с преступностью оказался по-сельски зычным.

– Невзоров! – заорал он. – Прибыл в поисках майора Шумакова!

Юра сделал рукой приглашающий жест:

– Ты его нашел, заходи, чувствуй себя как дома.

– Где труп? – не сбавляя тона, спросил Невзоров.

Шумаков схватил дурака за плечо, втянул его в каюту, затворил дверь и сердито спросил:

– Ты идиот?

– Я Невзоров, – неожиданно ответил гроза местных преступников.

Мне стало смешно. Интересно, сколько лет пареньку и кто догадался принять на службу юношу, чей размер шеи меньше моего, а объем бицепса составляет пять сантиметров? Невзоров не сможет даже поднять пистолет – упадет под его тяжестью. Думаю, он и бегает со скоростью беременной черепахи. Ни один преступник не испугается, столкнувшись с таким представителем закона и порядка.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Юра.

– Андрюша, – по-детски непосредственно представился юноша, но тут же спохватился: – Андрей Павлович. Я заведую райотделом в Паново.

Я вытаращила глаза, а Шумаков, сохраняя самый серьезный вид, воскликнул:

– Так ты начальник! Поскольку наши отчества совпадают, мы можем забыть про них и обращаться друг к другу попросту. Я Юра. А на кровати сидит самая лучшая писательница России Арина Виолова, надеюсь, ты читал ее детективы.

– Не-а, – честно сообщил Андрей. – Я больше кино люблю, в Волынск за дисками катаюсь. Далековато, правда, зато там дешево и у пиратов офигенный выбор.

Услышав последнее заявление, Юра крякнул, но милый Андрюша не понял, какую глупость сморозил. Он вещал дальше:

– Вообще-то я неделю как работаю. Паново типа деревня, жителей немного, в основном старики, живут за счет туристов. Здесь теплоход может причалить, река глубокая и пристань есть. Вот Райкино – большой город, там несколько тысяч населения, но им не повезло, в том месте отмели, кораблю не пристать. Прежний начальник Возюков Алексей Михайлович помер, меня на его должность поставили. Пока привыкаю.

– Отлично, – весело заулыбался Юра. – Все когда-то начинали. Тебя предупредили, что ты поступаешь в мое распоряжение?

Андрюша снял фуражку и почесал макушку, покрытую короткими кудрявыми волосами.

– Из Москвы телефонограмма в Вакулово пришла, – наконец сказал он, – там наше начальство сидит. Мне сам Федор Евгеньевич звякнул и велел: «Невзоров, не упади в навоз носом. Сам Виталий Матвеевич тебе приказывает майору Шумакову помогать. Он столичный ферзь, еще наболтает потом, что в Панове и Вакулове тетехи служат. Не опозорь!» Но я сомневаюсь насчет беседы Федора Евгеньевича с Виталием Матвеевичем. Баранов больно высоко сидит.

Юра похлопал ладонью по креслу:

– Садись, Андрюша. С Виталием Барановым я учился в одной группе, мы с тех пор приятели. Вот и велел ему подыскать в Панове понимающего человека.

Невзоров, успевший умоститься в кресле, выскочил из него, как струя из фонтана, и замер навытяжку.

– На булавку угодил? – прикинулся простачком Юра. – Располагайся.

– Я лучше постою! – заорал Андрюша.

– Сесть! – гаркнул Шумаков.

Андрюша спелым яблоком упал на сиденье.

– Шикарно, начинаем договариваться, – восхитился Юрасик. – Итак. Трупа нет!

– Куда ж он подевался? – поспешил с вопросом Андрей.

– Лежит в каюте.

– Ваще ничего не понял, – заныл паренек. – То тела нет, то оно в спальне.

– Перевозка здесь? – спросил Юра.

– На причале, как велено, – отрапортовал Невзоров.

– Молодец, возьми с полки пирожок, – буркнул Шумаков, вынул мобильный и вышел в коридор.

Мы остались вдвоем.

– Здрасте, – прервал тишину Андрюша. – Вы стихи пишете?

– Нет, детективы, – уточнила я.

Невзоров чихнул.

– Извините. Романы в стихах?

– В прозе, – пытаясь сохранить невозмутимый вид, ответила я.

– Типа «Евгений Онегин»?

Я сделала глубокий вдох.

– Типа «Три мушкетера».

– Прикольно, – оживился Андрюша. – Я люблю про животных, у нас дома у мамки кролики есть, куры и корова.

Я решила, что симпатичный, но не разбирающийся в литературе милиционер перепутал мушкетера с мустангом, и решила просветить собеседника:

– Три мушкетера – это люди, мужчины.

– Я знаю, – сказал Андрей. – Но у них была собака!

– Что-то не помню, – вырвалось у меня.

– Ну как же! – оживился начальник из Панова. – Она у них продукты тырила, в лодке безобразничала!