Пятая авеню Смит Кристофер
Дайана глубоко вздохнула и резко выдохнула через плотно сжатые губы. Вся злость, накопившаяся в ней к этому моменту, переросла в какое-то иное чувство, которое она даже не могла и определить.
– Дайана…
– В твоей квартире, – бросила она.
До того, как лопнули трубы, эта квартира считалась одной из лучших на Манхэттене – ее окна выходили на Центральный парк. Ее стоимость исчислялась миллионами. Коллекция картин, антикварная мебель и скульптуры, купленные анонимно на аукционах, еще более увеличивали ее цену.
Но сейчас, когда колеса кресла-каталки, в которой сидел Эрик, ехали по воде, покрывающей паркет не меньше чем на полфута, он понял, что подсчитанная им сумма стоимости жилья круто снизилась из-за произошедшей ночью аварии.
Его квартира была практически разрушена.
Он повернулся к Сэму Митчеллу, управляющему жилым комплексом «Редман Интернэйшнл»; в течение многих лет Эрик дружил с этим человеком, но теперь тот явно сторонился его.
– Что произошло, Сэм?
– Лопнуло несколько труб, мистер Паркер.
Этот внезапно прозвучавший формальный тон поразил Эрика. Митчелл всегда обращался к нему по имени. И вот теперь Эрик мог только гадать, сколько еще людей Джордж Редман настроил против него.
– Это я и сам вижу, Сэм. Но как это произошло?
– Наши люди выясняют это. Мы сможем сказать что-то определенное только к концу дня.
Эрик выехал в своем кресле на террасу, где с туфлями в руках стояла Дайана. Она силилась изобразить на лице улыбку, но, поняв тщетность своих попыток, отвернулась. Вода текла на них сверху, с того, что прежде было потолком, и его гипс – тот самый гипс, который доктор велел беречь пуще глаза, – промок насквозь.
– И сколько еще квартирантов пострадали от этого? – спросил Эрик.
– Никто, кроме вас, мистер Паркер.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что моя квартира единственная, которая пострадала от разрыва труб?
– Именно так.
– Но как это могло произойти?
– Мы сможем назвать причину только после того, как наши люди закончат работу.
– Я хочу знать это немедленно.
– Мы стараемся работать максимально быстро.
– Трубы не лопаются в середине лета. А в таком здании они не должны лопнуть и в самую холодную зиму. Я хочу знать, что происходит. Сейчас же.
Сэм не произнес в ответ ни слова.
Дайана положила руку ему на плечо. Эрик резким движением сбросил ее и выехал с террасы. Он готов был крушить все, что попадется под руку, но усилием воли сдержал злобу. Вода плескалась вокруг его ног.
– Я надеюсь, моя страховка покроет все это, – сказал он, направляясь в спальню, которая уже перестала быть таковой – ремонтники разорили ее, добираясь до одной из лопнувших труб. – Одни картины стоят целое состояние. И их не заменить. А мебель – целый мебельный гарнитур, и все предметы куплены на аукционах. Ты видишь, что творится, Сэм? Ты меня слышишь?
– Вам не понравится мой ответ.
– Говори. Меня уже ничем не удивить.
– Надеюсь, что это так, – кивнул Митчелл, – потому что, как только вы прервали трудовое соглашение с «Редман Интернэйшнл», вы утратили право на страховое возмещение всего, что связано с вашей квартирой. Как вам известно, поскольку вы являлись ведущим специалистом, страховые взносы вносились компанией. Но в связи с вашим увольнением мистер Редман прекратил и вашу страховку.
Эрик утратил дар речи. Дайана было открыла рот, но не произнесла ни слова – сказать было нечего.
– Боюсь, что это не все, – со вздохом продолжил Митчелл. – Вода протекла в квартиру миссис Олдрич, расположенную под вами, и испортила картины Ван Гога и Моне, не говоря уже о бесценной мебели эпохи Генриха VIII, в течение многих поколений бывшей достоянием ее семьи. Она сказала мне, что ее страховая компания намерена предъявить вам иск. И просила передать вам ее совет – заняться поисками хорошего адвоката.
– Все это ерунда, – вступила в их разговор Дайана. – Это не вина Эрика. Ваша страховка возместит все потери. Авария произошла из-за неполадок в вашем здании, а не по вине Эрика Паркера.
Митчелл ответил, обдумывая каждое слово:
– Если бы дело действительно обстояло так, то наша страховка покрыла бы потери, вызванные выходом из строя нашей, выполненной в соответствии с проектом системы. Но все указывает на то, что источник проблемы находится в квартире мистера Паркера, а точнее сказать, в ванной комнате, где сантехнические подводки были изменены два года назад. Если в нашем отчете будет указано, что проблема возникла именно там, то ее причиной будет названа разводка труб, выполненная третьей стороной. И мы, таким образом, освобождаемся от ответственности.
– Ну уж нет, – возразила Дайана. – Сантехнические работы были выполнены в соответствии со всеми нормами и правилами. И они прошли инспектирование – и ваше, и городской службы. Вы же сами подписывали акт.
– Послушайте, – сказал Сэм, разводя руками. – Я понимаю, все это очень нелегко. Я понимаю, что вы все вне себя. Но когда вы будете читать документ, который мы подписали вместе с мистером Паркером, обратите внимание на зафиксированное в нем положение, освобождающее нас от всякой ответственности в тех случаях, когда производятся изменения в системе, смонтированной в соответствии с проектом здания.
– Тогда ответственность ложится на компанию, которая производила изменения.
– Возможно, – согласился Митчелл. – Но ведь прошло два года после того, как они поменяли разводку труб. Положим, что авария произошла бы через месяц, тогда ваша позиция была бы неоспоримой. Но два года? Я сильно в этом сомневаюсь.
Эрик затравленно посмотрел на Дайану. Выражение ее лица ясно говорило о том, что он полностью и окончательно повержен – Редман сделал его банкротом.
После наступившей гнетущей тишины Митчелл прошел через комнату и остановился у столика в стиле арт-деко, находившегося рядом с полированным черным баром. На столике стояли четыре вазы с пышными букетами красных роз.
– По крайней мере, одно светлое пятно среди этого есть, – сообщил он. – Эти розы принесли сегодня утром по случаю вашего возвращения домой. Их прислал Луис Райан.
– Все это дело рук Джорджа. И ты знаешь это не хуже меня.
Дайана вошла в свою гостиную, держа в одной руке кофейник, а во второй две маленьких чашки. На ней был белый махровый халат, и она выглядела посвежевшей после только что принятого душа. Лицо обрамляли влажные локоны густых черных волос.
– Эту аварию с трубами мне устроили по его приказу.
– Нам надо поговорить, Эрик, – сказала Дайана, садясь в кресло напротив него и расставляя чашки на столе. – Накопилось много вещей, которые не сходятся воедино.
– И что это за вещи?
Она разлила кофе, протянула ему чашку, над которой поднимался ароматный пар; вторую чашку поднесла ко рту и сделала первый глоток.
– Ты все время врал мне, – сказала Дайана, и в ее голосе явно слышалась усталость.
Эрик уже почти открыл рот, собираясь ответить, но адвокат компании жестом руки попросила его помолчать.
– Сейчас говорить буду я. А ты будешь сидеть молча и слушать. Когда я буду задавать тебе вопросы, ты будешь отвечать на них, но отвечать честно и правдиво. Если ты соврешь мне, Эрик, я сразу это почувствую. Будь в этом уверен. Так что сделай мне этот подарок, уж поверь, я за него дорого заплатила. Но если ты все-таки соврешь мне, это будет твоей ошибкой, и ты очень пожалеешь об этом, потому что, насколько я вижу, я сейчас тебе нужна – а мне твои фокусы уже надоели.
Она откинулась на спинку кресла.
В окне за ее спиной был виден Манхэттен, закутанный в покрывало из дымки и смога. Солнце на небе едва угадывалось по слабым лучам, пробивавшимся сквозь завесу облаков. Сунув руку в карман халата, Дайана вытащила прямоугольную коробочку, обтянутую бархатом, и, не открывая, протянула Эрику. Когда он откинул крышку, на черной бархатной подушечке засверкали бриллианты, сапфиры и рубины.
Он с недоумением посмотрел на нее.
– Можешь взять свою бижутерию обратно, – объявила Дайана. – На приеме у Фондараса я встретила Селину. Она узнала это ожерелье, а я, в свою очередь, узнала, что раньше оно принадлежало ей. Ты купил его ей в Милане, если я не ошибаюсь. Она сказала, что отослала тебе его в этой самой коробочке вместе со всем остальным, – ее голос стал на полтона тише. – И добавила, что сапфиры подчеркивают голубизну моих глаз. Разве не любезно с ее стороны?
Дайана сделала несколько глотков кофе.
– На самом деле нет. Скорее, унизительно. Не знаю, сколько людей слышало наш разговор, но даже если его свидетелем был хотя бы один из гостей, то сейчас об этом знает уже весь Манхэттен, а я наверняка стала посмешищем. Как ты думаешь, я это заслужила?
– Дайана…
– Помолчи, Эрик. Просто помолчи. Как ты не устаешь от собственного голоса? Я, например, устала. После всего, что я сделала для тебя, имей вежливость хотя бы выслушать меня не перебивая.
Паркер счел за лучшее не открывать рот.
– Ты сказал, что купил это ожерелье мне, потому что любишь меня. Что, по-твоему, я могла почувствовать, узнав, что твоя любовь не более чем фарс? – Дайана не стала ждать его ответа, поскольку не желала слышать очередную ложь, и перешла к следующему вопросу. – Ты сказал мне, что ушел из «Редман Интернэйшнл». Ты сказал мне, что сделал это потому, что у вас с Селиной все кончено. Сказал, что тебе было бы трудно продолжать работать там, поэтому ты и уволился. Уволился… Я поверила тебе, потому что всегда считала тебя честным человеком. Я ошибалась. Час назад Сэм Митчелл сказал, что Джордж уволил тебя. И я хочу знать почему.
– А вот это тебя не касается.
Она заставила себя оставаться спокойной.
– Это меня касается, потому что ты врал мне. Я потратила на тебя уйму времени, заботы и любви. Я в твоей квартире была избита двумя бандитами, которые хотели посчитаться с тобой, а за что, ты так и не объяснил. Если бы не я, ты до сих пор лежал бы в луже собственной крови. А если бы я не обратилась за помощью к своим знакомым, твое имя до сих пор не сошло бы с первых полос бульварных газетенок. Ты должен сказать мне правду, и мы будем в расчете. Если ты этого не сделаешь, то с треском вылетишь и отсюда, и из моей жизни. Видишь, как все просто?
Эрик потянулся за костылями, с трудом поднялся и заковылял к окнам, расположенным в противоположном конце комнаты. Подойдя к окну, он стал смотреть на город, а Дайана в это время смотрела на него.
Она заслужила то, чтобы знать правду. Но как он сможет рассказать ей о том, что поначалу было ужасной ошибкой, случившейся во время приема по случаю открытия «Редман Интернэйшнл», затем, как снежный ком, обросло другими обстоятельствами, и в итоге превратилось в кошмар, который так для него еще и не закончился, поскольку Лиана Редман до сих не получила сполна за то, во что она его втянула?
У врачей все еще не было уверенности в том, что он сможет полностью восстановить подвижность ноги. Повреждения мышц и нервов оказались более тяжелыми, чем показалось вначале. Несомненно, Лиана заплатит за все, и с этим он еще разберется. Однако он должен хоть что-то сказать Дайане. Сейчас она была единственным человеком, на которого он мог положиться. Разве он сможет выжить, не имея ни квартиры, ни зарплаты? А впереди еще и судебные процессы. Ему, как минимум, будут необходимы ее советы и руководящие указания.
Он двинулся к ней.
– Это правда, – произнес он. – Меня выставили из «Редман Интернэйшнл».
– За что?
– За то, что я был дураком.
– Тоже мне, новость. И в чем же заключалась твоя глупость?
– Я почти переспал с Лианой в ту ночь, когда был прием по случаю открытия «Редман Интернэйшнл». Мы уже были готовы совершить это, но я был настолько пьян, что у меня не встал. – Паркер снова опустился в кресло. – Ты удовлетворена моей откровенностью? Она тащила меня в постель, умоляя не переживать по поводу моей несостоятельности и вялого члена, и как раз в этот момент в комнату вошла Селина. Все происходило в пентхаусе Джорджа и Элизабет. Непонятно, как она нашла нас там. Видимо, кто-то навел.
– Какая досада! – произнесла Дайана тоном, от которого температура в комнате упала на добрых десять градусов.
– Это ничего не значило, Дайана. Мы оба были пьяны и обозлены на жизнь и на Селину. Это, конечно, была ошибка.
– И довольно серьезная, я хочу сказать.
Температура в комнате опустилась еще на десять градусов.
– Селина, должно быть, рассказала обо всем Джорджу, – сказал Эрик. – После этого он меня и уволил. Вот и все.
– А кто напал на нас в тот вечер?
– Этого я не знаю. Они могли быть кем угодно. Может, это было ограбление.
– Ой, да что ты, – поморщилась Дайана, и температура в комнате слегка повысилась. – Это не было ограблением, и ты это отлично знаешь. Из твоей квартиры ничего не пропало. Я все проверила в тот же день, как только вернулась из больницы. Эти парни каким-то образом прошмыгнули мимо охраны и прошли в твою квартиру, которая была запертой. В полицейских отчетах сказано, что дверь не взламывали и что замок не был поврежден. Те, кто навестили нас, имели ключ.
Наступило молчание.
– Скажи правду, – прервала паузу Дайана. – Кто это сделал?
Друзья Лианы.
– Я не знаю.
– Я тебе не верю.
– Да неужели ты думаешь, что я позволил бы тем, кто причинил мне – нам – такое, остаться безнаказанными, если бы знал, кто они такие? Дай мне только срок, ради бога. Пойми, Дайана, да если бы я знал, кто искалечил эту мою долбаную ногу, я бы не обратился в полицию, а разделался бы с ним самостоятельно.
В этом, по крайней мере, была какая-то доля правды.
– Но у тебя же есть какие-то предположения, догадки? – не отступала она.
– Есть, и даже слишком много, – ответил Эрик. – За все годы работы в «Редман Интернэйшнл» у меня были конфликты со множеством людей. Я нажил кучу врагов, особенно пока занимался делом «УэстТекс». И ты знаешь об этом не хуже меня. Это мог быть любой из них.
Дайана снова откинулась на спинку кресла. Может быть, он и вправду не знает. А важно ли это для нее? Она не была уверена, и это вызывало у нее злобу на саму себя. Она допила свой кофе и вновь наполнила чашку.
– Ну а что ты намерен делать сейчас?
– Ты о чем? – изумился Эрик. – Я надеялся, что смогу остаться здесь.
– В этом я не сомневаюсь.
– Только на то время, пока моя квартира будет ремонтироваться.
– Что ты говоришь? – притворно удивилась она. – Откуда такая бесцеремонность? Ремонт твоей квартиры может затянуться на несколько месяцев. Я бы не хотела такого поворота событий и не намерена видеть тебя здесь, – кивком головы она указала на драгоценности. – Продай все украшения. Это обеспечит тебе крышу над головой.
– Мне потребуется твоя помощь.
– Я знаю.
– Я бы хотел остаться здесь.
– Скажи мне вот что, – спросила Дайана, – как ты планируешь заплатить за ремонт своей квартиры? Тебе надо оплатить счета из больницы, заплатить адвокату и, если ты проиграешь процесс, покрыть ущерб за испорченного Ван Гога, двух поврежденных Моне, а также за пришедшую в негодность мебель времен Генриха VIII. Я не понимаю, как ты собираешься оплачивать квартиру, Эрик, не говоря уже обо всем прочем.
– Похоже, мне надо искать себе новую работу.
Она с трудом подавила смех.
– О, господи, да ты прямо хват, Эрик. Конечно, никто не заметит, что Джордж выставил тебя за дверь, никто не вспомнит о газетных заголовках, любой будет рад взять тебя на работу просто за то, что ты великий Эрик Паркер.
– Есть человек, который сделает именно это.
– И кто же?
– Ты видела розы, которые прислал мне Луис Райан. Он наверняка хочет заполучить меня в компанию «Манхэттен Энтерпрайзис». У него денег примерно столько же, сколько у Джорджа, и мы знаем, как они относятся друг к другу. Если я сделаю ход с нужной карты, то, возможно, благополучно выберусь из всей этой передряги.
Глава 31
– Делай так, как я говорю, и все будет в порядке.
Его голос действовал на нее расслабляюще. Селина стояла на краю площадки. На лодыжках был закреплен эластичный шнур, не толще, чем ее запястье. Глаза были закрыты повязкой. Она не могла видеть реку, протекающую под мостом, но чувствовала холод, исходящий от воды, так же как и расстояние, которое ей предстояло пролететь.
Стиснув зубы, Селина ждала дальнейших указаний.
– Меня беспокоит эта повязка у вас на глазах, – заметил стоявший за ее спиной мужчина. Это был Стив Симпсон, представитель компании «Головокружительный полет», которой принадлежала площадка для прыжков. – Никто до этого не прыгал в такой повязке, ни Джек, ни даже я сам. По-моему, этого не стоит делать.
Селина сдвинула с глаз повязку и посмотрела на говорившего мужчину. Хотя ее нервы были напряжены и она даже чувствовала страх перед предстоящим прыжком, но все-таки изо всех сил старалась выглядеть спокойной.
– Возможно, вы правы, – проговорила она. – Но ведь вы сами неоднократно убеждали меня, что этот спорт безопасный.
– Он безопасный, – подтвердил Симпсон.
– Тогда какая разница, прыгаешь ты в повязке на глазах или без нее?
– Вероятно, никакой. Но вы же все-таки начинающая спортсменка, и вам предстоит прыжок с высоты 320 футов. Это меня и беспокоит.
– Так, значит, мне надо прыгать без повязки?
– Я этого не говорю.
– Тогда вообще о чем вы говорите?
– Я говорю о том, что мне было бы намного спокойнее, если бы кто-то из опытных прыгунов – им мог бы быть Джек – надел такую повязку и прыгнул бы первым. Тогда я смог бы увидеть, как проходит такой прыжок, и, возможно, не переживал бы так.
Селина хотела что-то ответить ему, но Джек остановил ее жестом руки. Посмотрев с улыбкой на Симпсона, он сказал:
– Я бы хотел прыгнуть первым, Стив, но она мне этого не позволит.
– Не позволит?
– Именно.
– Почему?
– Потому что перед тем, как приехать сюда, мы бросили монету, и она упала орлом. По жребию ей прыгать первой.
– Невероятно.
Селина скрестила руки на груди. На какой-то момент страх перед прыжком уступил место нетерпению. Ей хотелось, чтобы все это закончилось как можно быстрее.
– Все было именно так, – подтвердила она слова Джека. – Так мы можем наконец-то приступить к делу? Я вижу, что другие люди ждут своей очереди.
Симпсон посмотрел на группу из двенадцати прыгунов, стоявших в ожидании за его спиной с нетерпением на лицах, и принял решение.
– Все, шутки в сторону, – сказал он, обращаясь к Селине. – Или вы прыгаете без повязки, или вы не прыгаете вообще.
Селина почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Да это же смешно! Какая разница, будет ли она прыгать в этой дурацкой повязке или без нее? Но перед тем, как она успела высказать свои возражения Симпсону, какой-то высокий черноволосый человек с заостренными чертами лица выступил на шаг из группы ожидающих своей очереди прыгунов и сказал:
– У меня есть предложение.
Селина посмотрела на него. На мужчине была черная футболка, белые шорты и темные солнцезащитные очки. Он показался ей знакомым, хотя она не видела его, когда поднималась на площадку.
– И что это за предложение? – поинтересовалась она.
– Почему бы мне не прыгнуть первым? У меня большой опыт в таком деле, а вы так и так прыгнете раньше своего друга. Я надену эту повязку, так что Стив сможет решить, безопасен такой прыжок или нет.
– Ну, что скажете? – спросила Селина, обращаясь к Стиву.
– А сколько лет вы прыгаете? – недоверчиво поинтересовался хозяин площадки.
– Два года, – ответил Винсент Спокатти. – В одном из парков в Техасе.
– Мой помощник находится на спасательном плоту, стоящем на якоре ниже моста по течению, – сказал Симпсон, обращаясь к Спокатти. – Если вы наклонитесь и посмотрите вперед, вы его увидите.
Ухватившись за деревянные перила площадки, Спокатти высунулся вперед и увидел качающийся на волнах оранжевый плот, рассчитанный на восемь человек. Сидящий на плоту мужчина махал им рукой. С такой высоты было трудно что-то рассмотреть, но этот мужчина выглядел вдвое меньше, чем Спокатти.
– Я вижу, вы готовы? – спросил Симпсон.
Винсент утвердительно кивнул.
– Дышите глубже, если вы волнуетесь.
– Я не волнуюсь.
Это Симпсон уже заметил. Даже опытные экстремалы начинают слегка потеть перед прыжком, а этот, хотя ему и предстояло впервые прыгнуть в повязке, закрывающей глаза, на первый взгляд был абсолютно спокоен.
– Вы точно уверены, что хотите надеть эту повязку?
Спокатти бросил беглый взгляд на Селину – она стояла позади него, обхватив руками Джека. Девушка улыбнулась ему. Он ответил ей тем же, чувствуя облегчение от того, что она не узнала его после их встречи на приеме в «Редман Интернэйшнл». Винсент решил, что этому поспособствовали темные очки.
– Уверен, – подтвердил он.
– Тогда за дело.
Симпсон, встав на колени, закрепил нейлоновый трос на лодыжках Спокатти, затянул его и закрепил несколькими стяжками. Пока эластичный трос сращивали с нейлоновым тросом, Спокатти смотрел вниз на реку. На площадке рядом с одной из многочисленных проходящих через парк грунтовых дорог стоял «Рейндж Ровер», в котором его ожидали два помощника.
Поднявшись с колен, Симпсон похлопал Винсента по спине, подавая знак, что можно прыгать. Держась одной рукой за перила, Спокатти второй рукой надвинул повязку на глаза. Внезапно наступившая темнота обострила его чувства. Он слышал шум воды, доносившийся снизу, крик пролетавшей вороны. Бедром он ощущал маленький перочинный ножик, лежавший в одном из карманчиков с застежкой-молнией.
Если Селина доставит ему слишком много хлопот, придется вырезать у нее на шее подобие ожерелья.
– Я буду считать от пяти, – объявил Симпсон. – На счет «ноль» ныряйте как можно дальше. Понятно?
Спокатти кивнул.
Отсчет начался.
Когда Симпсон произнес «ноль», Спокатти, не колеблясь, оттолкнулся от моста и, грациозно изогнувшись всем телом, устремился к реке. Руки вытянуты вперед, голова высоко поднята – Спокатти, казалось, летел, а потом эластичный трос натянулся и, словно кнут, щелкнул по его телу.
Он не издал ни единого звука – не вскрикнул от боли, не закричал от радости или возбуждения. Он лишь моментально взлетел к мосту на эластичном тросе. Упал, и снова взлетел, уже пониже. Все действо продолжалось не больше минуты. И вот он на плоту.
Когда эластичный трос и повязку втащили наверх, Симпсон посмотрел на Селину. Ее лицо было бледным. Одной рукой она сжимала руку Джека, а второй отгоняла назойливого комара.
– Я доволен, – объявил Симпсон. – Теперь ваша очередь. Готовы?
– Что за вопрос? – гордо ответила Селина. – Я давно готова.
– Постарайтесь сосредоточиться, – посоветовал ей Симпсон. – Выбросьте все из головы и думайте только о прыжке. Обещаю, что все с вами будет в порядке. Скоро вы окажетесь в безопасности на плоту, и у вас на лице будет то, что мы называем послепрыжковой улыбкой.
Хотя Селина не услышала почти ничего из сказанного Симпсоном, она сделала глубокий вдох и согласно кивнула. И вот она снова стояла на краю площадки для прыжков, вцепившись мертвой хваткой в расположенные позади перила ограждения. Сидевшие внизу на плоту Спокатти и помощник Симпсона смотрели вверх. Ей казалось, что расстояние до них не меньше тысячи миль.
Селина надвинула на глаза повязку и вдруг подумала: а чего ради она все это делает? Почему она должна постоянно доказывать себе и другим, что ни в чем не уступает мужчинам: ни в силе, ни в смелости, ни в уменье? Может, лучше сходить к психотерапевту?
Она почувствовала прикосновение к своей руке.
– Ты в порядке? – спросил Джек.
– В полном, – солгала она.
– Ты уверена, что хочешь испытать это?
– Ага.
– Ты не откажешься пообедать со мной после этого?
– Ага.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Селина вздрогнула. Должно быть, слух ее подвел. Но когда Джек сжал ее плечо и нежно поцеловал в щеку, она поняла, что расслышала верно. Он любит меня, подумала она. Будь у нее сейчас время, она бы сказала ему, что тоже любит его. Но в эту секунду Джек отошел в сторону, давая возможность Симпсону прикрепить эластичный трос к ее лодыжкам.
– Ну вот, Селина, – сказал он. – Я начну отсчет с пяти. Вы просто прыгайте насколько можно дальше, а все остальное сделает трос. Вы готовы?
Она утвердительно кивнула.
– Хорошо. Тогда я начинаю.
И он начал отсчет.
У Селины голова пошла кругом. С каждой произносимой им цифрой она чувствовала, что ее сердце бьется все сильнее и сильнее, дыхание учащается, пальцы сильнее вцепляются в перила. Она вдруг представила себе, что будет, если трос лопнет. Она подумала о плоте и о том, насколько эффективно это средство спасения. Она подумала об отце, о матери и даже о Лиане. Она подумала о последней ночи с Джеком, о тех словах, что он говорил ей. И в этот самый момент Симпсон закричал: «Прыгай!», и она прыгнула в воздух, вдруг подумав о том, что надо было перед прыжком сходить в туалет.
Это было кошмарно.
Ветер вздыбил ее волосы и сорвал повязку с лица. Она увидела деревья, скалы и реку, несущиеся навстречу. Ее казалось, что желудок переворачивается. Мочевой пузырь стал опорожняться помимо ее воли. Все вокруг превратилось в сплошное туманное месиво. И тут резко натянулся трос.
Она остановилась, едва не коснувшись воды. На какое-то мгновение ее глаза встретились с глазами Спокатти, а затем ее отбросило от него и от помощника Симпсона. Ее ногами вперед увлекло к мосту, откуда она снова упала.
Когда падения и подъемы закончились, помощник Симпсона помог ей сойти на плот. Спокатти, взяв за руку, подвел к одному из деревянных сидений. Она опустилась на него, обессиленная и еще не пришедшая в себя после полета.
– Забавно, правда? – спросил он.
Селина уже собралась ответить ему, что для нее это была отнюдь не забава – это был ужас, – как вдруг Спокатти, поскользнувшись, упал всем телом на одну сторону плота, тот перевернулся, и все, кто были на нем, очутились в воде.
– Там что-то не так, – сказал Джек. – Они все в воде. Плот перевернулся.
Симпсон подошел к стоявшему у перил Джеку и насколько было возможно высунулся вперед. Внизу в реке он мог видеть только бегущие волны и перевернутый плот, удерживаемый якорем.
Ни одного человека.
– Я не вижу Селину, – заволновался Джек. – Где она?
Симпсон мог только смотреть на ожидавших своей очереди прыгунов, сгрудившихся вместе с ними у перил.
– Стив, а куда, черт возьми, запропастился твой помощник? И где тот тип, который прыгнул первым?
– Я никого из них не вижу.
Джек разом перемахнул через перила.
– Прицепляй ко мне второй эластичный трос.
– Джек…
– Давай, шевелись!
Симпсон, двигаясь как автомат, послушно выполнил то, что велел ему Джек, а его мозг в это время пытался осмыслить ситуацию.
– Не нравится мне все это, – сказал он Джеку, затягивая узел на нейлоновом тросе. – Это опасно. Внизу нет никого, кто мог бы освободить тебя от троса.
– Да я сам освобожусь. Только обеспечь мне возможность туда добраться.
Он посмотрел на ремешок, затем на связанный с ним потрепанный и собранный в скатку эластичный трос.
– Готово? – спросил он Стива.
Симпсон кивнул, и в тот же миг Джек прыгнул.
Селина оказалась под плотом, а ее ноги опутала веревка, к которой был привязан якорь.
Читать бесплатно другие книги:
