Пятая авеню Смит Кристофер
Антонио с усилием поднялся на ноги и посмотрел в встревоженные глаза вошедшей молодой женщины.
– Я слышал, какая-то женщина кричит о чем-то, что касается моего сына, – спокойным голосом произнес он. – В чем дело?
Медсестра посмотрела на него озадаченным взглядом.
– Это Лиана Редман. Она хочет увидеть Марио.
– А вы ее не пускаете. И поэтому она кричит?
Женщина утвердительно кивнула.
– Посещение разрешено только ближайшим родственникам.
– Тогда гоните ее отсюда в шею.
Женщина хотела сказать что-то в ответ, но заколебалась. Собравшись с мыслями и стараясь говорить спокойно, она объяснила:
– Понимаете, дело в том, что ее отец… Он столько сделал для нашей больницы. Мы опасаемся, что если…
– Но ведь она беспокоит больных, – невозмутимым и поучительным тоном произнес де Сикко. – Не хотите ли вы сказать, что намерены с этим мириться?
По выражению лица медсестры Антонио понял, что именно это они и намерены сделать, после чего почувствовал, как учащенно начала пульсировать кровь в висках.
– Может, мне стоит самому поговорить с ней? – предложил де Сикко и, обойдя кровать, направился к двери. – Побудьте возле моего сына. Я сейчас вернусь.
Она была совсем не такой, какой он запомнил ее два года назад.
Когда де Сикко, выйдя из палаты, пошел по коридору, Лиана повернулась к нему, мгновенно поразив его произошедшей с ней переменой. Ее лицо под флуоресцентным освещением выглядело бледным, его черты стали с возрастом более четкими, а в глазах девушки появилось явное здравомыслие – все это заставило его сделать паузу и не спешить выполнять задуманное. Раньше в ее внешности не было ничего подобного.
Лиана смотрела на него с таким вызовом, который почти поверг его в изумление. Ее глаза горели решимостью, а когда она заговорила, ее голос зазвучал твердо и уверенно.
– Антонио, я не уйду, пока не увижу его.
Она любила его сына. А ведь эта женщина только что вышла замуж, и все равно она любила его сына. Он видел это на ее лице, слышал в ее голосе. Какая наглость! Да неужто она и вправду решила, будто может указывать ему, что делать? Кем она его считает, одним из своих прислужников? Он почувствовал непреодолимое отвращение к ней, но при этом его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым.
– А ну-ка уймись, женщина. И остынь немного. Моего сына ты не увидишь. – Антонио де Сикко перевел взгляд на врача, пожилого мужчину, стоявшего рядом с Лианой. – У нее нет никаких прав на то, чтобы находиться здесь, – сказал он. – Если она войдет в палату, я привлеку ее к суду. Вам это понятно?
Врач согласно кивнул – иного выбора у него не было.
Посмотрев на Лиану, Антонио увидел боль на ее лице и ненависть в глазах и сразу подумал, что, возможно Люсия была права. Вполне вероятно, решил он, что эта сучка спала с Марио.
– Тебе нечего здесь делать, – заявил он. – Вали домой к своему мужу.
Он пошел прочь, а она смотрела ему вслед испепеляющим взглядом.
Антонио мысленно представил Лиану, стоящую в толпе в изысканном, безукоризненно сидящем платье, с широко открытыми сияющими глазами, в которых отражались непрерывные вспышки камер, направленных на ее лицо, ее голос, звучащий ясно и уверенно во время произнесения речи, о которой ему говорили сегодня утром.
А потом он увидел ее взлетающей на воздух, к светильникам. Ее лицо, скомканное и измятое в ореоле из крови. Град пуль, летящих из дальнего угла вестибюля и превращающих в месиво то, что раньше было ее телом.
Он услышал за своей спиной ее голос, высокий и тонкий:
– Антонио…
Но де Сикко входил уже в палату сына. Дверь за ним захлопнулась. Для него она уже не существовала.
Майкл во все глаза смотрел на человека, стоявшего в прихожей, пораженный столь значительными изменениями в его внешности. Он не верил своим ушам, думая, что просто неправильно расслышал его.
– Простите, что вы сказали?
Этот мужчина, прилетевший из Лос-Анджелеса для того, чтобы повидать Майкла, приложил палец к губам и жестом пригласил Майкла последовать за ним из квартиры в коридор.
– Поторопитесь, – прошептал он. – Мой самолет улетает через час, и я не собираюсь пропускать этот рейс из-за вас. Я устал от всей этой чепухи. Ваш отец, черт бы его побрал, настоящий псих. А я выхожу из игры.
Насторожившись, Майкл проследовал за мужчиной до конца вестибюля, до стены, на которой были освещенные изнутри лифтовые шахты, окно, выходившее на Манхэттен и высокое растение, чьи листья блестели на свету так, как будто были намазаны воском.
Мужчина подошел к окну и, склонившись над ним, зажег сигарету. Он глубоко затянулся и выдохнул дым, закрывший его лицо, словно прозрачная вуаль. Звали его Билл Дженнингс, а был он агентом Майкла – человеком, которого Майкл не видел и не слышал с того времени, как банки перестали иметь с ним дела.
– Что происходит, Билл? – спросил он. – Похоже, ты приехал не для того, чтобы меня успокоить.
Пришелец снова выпустил изо рта облако дыма.
– Мы не можем говорить в вашей квартире, – ответил он. – Этот ублюдок наверняка понатыкал здесь жучков для прослушки. Не сбрей я бороду и не перекрасься в блондина, вряд ли я бы стоял сейчас перед вами.
Майкл, не понимая цели визита, начинал уже терять терпение.
– О чем ты говоришь? И как все это связано с Сантьяго?
Мужчина, стараясь не смотреть в глаза Майкла, ответил:
– Нет никакого Сантьяго. Ваш папаша создал его, чтобы попугать вас. В течение прошлого года Луис заставлял меня потихоньку списывать деньги с ваших счетов так, чтобы это выглядело как банкротство. После того, как банки окончательно отказались иметь с вами дела, он заставил меня убедить вас сыграть в одном из казино. Он знал наперед, что вы проиграете и что вы в конце концов прибежите к нему, а он сделает все, чтобы заставить вас поверить, будто это казино контролируется мафией.
Оба мужчины, хотя и молчали, почувствовали какую-то возникшую между ними напряженность. Мужчина, глядя на Майкла, по выражению его лица понимал, что тот не верит услышанному, и сам напряженно морщился, ища, что еще добавить.
– Ладно уж, говорить, так все. Майкл, казино «Аура» не принадлежит Сантьяго, – ваш папочка владеет, по крайней мере, частью этого заведения. Он-то и организовал получение вами этого займа, зная, что вы до смерти перепугаетесь, спустив все, и окажетесь в долгу у человека по имени Стефано Сантьяго. Он все спланировал с самого начала.
Все это не укладывалось в голове Майкла.
Он вспомнил о телефонном звонке, раздавшемся сегодня утром и предупредившем, что он должен сделать то, о чем просил его отец, то есть убить Джорджа Редмана. А затем он вспомнил о своей собаке.
– А моя собака? – обратился он к Биллу с вопросом. – Сантьяго убил ее. Он оставил записку с предупреждением, что то же самое ждет и меня, если я не верну деньги.
– Майкл, собаку убил ваш отец. Повторяю вам: никакого Сантьяго не существует.
Все это было похоже на то, как элементы пазла, о существовании которых он и не подозревал, вдруг начали падать, занимая положенные места. Майкл вспомнил о людях, заставивших его покинуть квартиру, – это были наверняка люди, нанятые Сантьяго, – и снова уже не в первый раз ему пришло в голову, что появление там Спокатти, помогшего ему, выглядело весьма подозрительным совпадением. Разумеется, никакого совпадения не было. За всем этим стоял его отец.
– Майкл, я ненавижу себя за то, что участвовал в этом деле, – превозмогая себя, объявил Дженнингс. – Куда больше, чем вы можете себе вообразить. Но ваш отец обещал убить меня, если я не соглашусь делать то, что он приказывал. Он предупредил меня, что я горько пожалею, если не заставлю вас поверить во все это. А теперь он нанял людей, которые не спускают глаз с этого здания, – вот поэтому-то я и изменил внешность. Прознай они о том, что я был здесь, они убили бы нас обоих.
Майкл посмотрел на гостя пристально-любопытным взглядом.
– Так я банкрот?
Дженнингс достал из кармана пиджака конверт и протянул его Майклу.
– Все, что я снимал с ваших счетов, я переводил на другие счета под разными именами. У вас порядка трех миллионов долларов, которые, как сказал ваш отец, вам уже не понадобятся, – последние слова агента словно повисли в воздухе. Глаза их встретились, и Дженнингс, указав кивком головы на конверт, зажатый в руке у Майкла, добавил: – Все, что вы захотите узнать, находится здесь.
Посмотрев на часы, он чуть слышно выругался: у него оставался всего час на то, чтобы добраться до Ла-Гуардии[36]. Бросив сигарету в серебряную пепельницу за спиной, он нажал на кнопку лифта и быстро добавил:
– В полицию я не пойду. Я оставляю это вам. Но если вам потребуется моя помощь, можете на меня рассчитывать. После всего того, что сотворил ваш папаша, мне бы очень хотелось отправить этого мерзавца за решетку.
Двери лифта плавно распахнулись, и он вошел внутрь кабины. Майкл открыл было рот, намереваясь сказать что-то на прощание, но внезапно услышал звонок телефона, донесшийся из его квартиры. Звонок отдавался гулким эхом в пустом пространстве вестибюля.
– А куда вы направляетесь? – успел спросить он.
Дженнингс пожал плечами. В его глазах Майкл увидел явный страх.
– Как можно дальше от вашего папаши: на максимальное расстояние, на которое может доставить самолет, – ответил он. Двери лифта начали сходиться. – Думаю, вы сделаете то же самое. Уезжайте из Нью-Йорка. Берите Лиану с собой. Я не знаю, что еще может прийти в голову вашему отцу. Я не знаю, почему он все это затеял, но я твердо знаю одно: он опасный человек. И я уверен, что здесь вы подвергаете себя риску.
Майкл стоял, глядя на свое отражение на полированной поверхности закрывающихся стальных дверей лифта. Ему в голову пришла неожиданная мысль, что он стал кем-то вроде привидения или духа, парящего между двух отдельно существующих реальных миров – света и тьмы.
Его отец манипулировал им с самого начала, играя на его страхах и его любви к матери. Хотя Майкл никогда полностью не доверял Луису в течение всего времени, прошедшего со дня их воссоединения, он тем не менее, хотя и понемногу, начал проникаться к нему доверием – и именно это сейчас распалило в его душе злость.
Как он мог позволить втянуть себя в эту историю, тем более человеку, который однажды сказал, что лучше бы умер его сын, а не жена?
Почему он поверил ему? Неужто он настолько изголодался по человеческому отношению? Почему стал выполнять отцовские приказы? Жениться на женщине, которую он едва знал? Убить человека, виновного в смерти его матери? А что, если это тоже была ложь?
Телефон зазвонил снова.
Майкл не хотел отвечать, но, подумав, что это может быть отец, он, войдя в квартиру, поднял трубку.
– Да? – произнес он твердым голосом.
– Мистер Арчер?
Звонил консьерж. Закрыв глаза, Майкл заставил себя расслабиться.
– В чем дело, Джонатан?
– Сэр, к вам гость.
– Что за гость?
– Джордж Редман. Прикажете впустить его?
Глава 48
Почти сразу в дверь постучали.
Майкл перестал расхаживать по прихожей и посмотрел на входную дверь. Ее окутывал полумрак, лишь снизу в щель пробивался узкий луч света.
За дверью стоял Джордж Редман. Человек, которого обвиняли в убийстве его матери, собирался войти в его квартиру. И снова Майкл удивился, зачем Редман пришел сюда, но, подумав, решил, что это вовсе не так важно – он был рад, что Джордж здесь. Хотя они уже видели друг друга, но лишь мельком на приеме по случаю открытия здания компании «Редман Интернэйшнл», и вот теперь у него появился шанс встретиться с этим человеком лицом к лицу. И наедине.
Когда он шел к двери, его вдруг осенило, что если квартира и вправду нашпигована жучками для прослушивания, то его отец наверняка услышит каждое сказанное ими слово. От этого Майкла бросило в дрожь.
Он открыл дверь. Мужчины пристально посмотрели друг на друга.
Хотя Редман был явно выше шести футов и имел мощное телосложение, он все-таки отличался от того человека, которого запомнил Майкл. Он казался меньше и не таким грозным. Его сходство с Лианой сразу бросалось в глаза.
После неловкой паузы Майкл услышал, как кто-то из соседей заиграл на пианино. Редман протянул руку, Майкл пожал ее.
– Спасибо, что согласились повидаться со мной, – сказал Джордж.
Отступив на шаг в сторону, Майкл пригласил его войти. Редман, дойдя до середины прихожей, остановился и осмотрелся вокруг.
– А Лиана здесь? – спросил он.
– Она в больнице.
– Значит, она знает?
– Мы видели это в новостях. Я пытался убедить ее, что сейчас она ничем не может помочь, но она меня не послушалась и поспешила в больницу.
Джордж разочарованно поджал губы. Ему самому хотелось обрушить на Лиану эту новость.
– Меня это не удивляет, – сказал Джордж. – Этот человек значит для Лианы больше всего на свете. Она без памяти любит его.
Хотя Майкл и знал, что у его жены в свое время был роман с Марио де Сикко, он никогда не думал, что ее чувства настолько глубоки, а сейчас даже почувствовал некоторую ревность к сопернику. Если вспомнить, что де Сикко вел не совсем праведный образ жизни, то странным выглядело и то, что всесильный Джордж Редман допустил это.
– У вас найдется что-нибудь выпить? – спросил Джордж. – Я и сам несколько потрясен этим известием.
Потрясен известием о том, что произошло в семье де Сикко?
Они оказались в большой комнате с окнами почти во всю стену, закрытыми бордовыми шторами, и стенами, обшитыми панелями красного дерева, вдоль которых стояли книжные шкафы с томами в кожаных переплетах. В пространствах между шкафами висели подсвеченные картины. Майкл прошел вдоль ряда стульев из палисандрового дерева, выстроившихся в центре комнаты, и пригласил Джорджа присесть.
– Что вам налить?
– Скотч, пожалуйста, если у вас есть, – попросил Джордж.
Майкл, подойдя к незнакомому бару, осмотрел ряды поблескивающих бутылок, бокалы Фаберже с глубокой гравировкой, блестящие ведерки для льда. Этим баром он воспользовался всего единожды, в тот день, когда они впервые здесь оказались, и сейчас ему потребовалось некоторое время на то, чтобы найти нужную бутылку. Та оказалась с поцарапанной этикеткой, к тому же наполовину пустой, как будто из нее уже пили. А ведь ты, папочка, очень экономный сукин сын, это видно и без очков, – подумал Майкл. Наполняя бокал, он прикидывал, где в этой комнате могут быть спрятаны микрофоны. Интересно, кто сейчас их слушает? Спокатти? Его отец? Оба?
Идя с бокалом в руке, он заметил, что Редман внимательно смотрит на него. Его пристальный изучающий взгляд буквально прилип к нему, как если бы он рассматривал сейчас то, чего много лет не видел.
Майкл, подавая ему бокал, спросил:
– Что-нибудь не так?
Джордж покачал головой.
– Да нет, – ответил он. – Простите меня, но вы напомнили мне человека, которого я знал много лет назад.
Майкл, почувствовав прилив интереса, сел на стул напротив гостя и спросил:
– И кто же это?
– Ее звали Энн, – ответил Джордж. – Она была очень похожа на вас.
Майкл всеми силами попытался успокоить нахлынувшие на него чувства. Он не мог поверить, что этот человек только что упомянул имя его матери. Он хотел знать о ней то, что может быть известно лишь близким знакомым, но отец говорил о ней редко. Вспоминая о фильмах, которые просмотрел утром, Майкл понял что они, показывая мимолетные эпизоды, пробуждают более четкие воспоминания и создают некий мостик в прошлое, но при этом не содержат того, что хранит память конкретного человека. Он сразу же задал Джорджу прямой вопрос:
– Вы были друзьями?
Печаль, отразившаяся на лице Редмана, была совершенно искренней.
– Да, – ответил он. – Я считаю, что мы с Энн были друзьями. Некоторое время даже очень близкими. Но все переменилось, и я потом никогда ее не видел. Все это было много лет назад.
У Майкла учащенно забилось сердце. Сознание его раздвоилось: ведь если отец говорит правду, то его мать убил Джордж Редман. Он из пистолета прострелил шины ее автомобиля, из-за чего та свалилась с моста и разбилась насмерть. Вдобавок Арчер был уверен в том, что Джордж не сможет разобраться во всех возникших сейчас сложностях. А поскольку Джордж, возможно, расскажет ему о матери больше, чем отец, Майкл решил для начала просто выслушать его, не думая о последствиях.
– И какой она была?
– Нам не стоит говорить об этом.
– Лиана еще долго не придет, – успокоил его Майкл. – А мне интересно это знать.
– У нас есть другие темы для разговора. Например, ваша женитьба на моей дочери.
– Мы с Лианой договорились, что вместе обсудим это с вами и Элизабет. – Майкл развел руками. – Ну что я могу сказать? – спросил он, глядя в глаза Джорджу. – Я хочу как можно больше узнать о матери, а вы пробудили во мне любопытство.
Джордж, казалось, понял, что чувствует Майкл, и поэтому уступил.
– Она была красивой, – начал он. – Наше знакомство не было долгим, да и видел я ее только при случайных встречах, однако были и такие моменты, когда я был готов ради нее на все.
– И она отвечала вам взаимностью?
Прямота этого вопроса поставила Джорджа в тупик. Он видел, каким внимательно-сосредоточенным взглядом смотрит на него Майкл, и перед тем, как ответить, допил свой бокал.
– Энн была уже замужем, когда мы встретились, и я относился к этому с должным уважением, – ответил Джордж. – Я хотел сохранить с ней дружеские отношения, но ее муж решительно выступил против этого. Мы ведь с ним не ладили. – Подняв пустой бокал, он спросил: – Вы не будете против, если я выпью еще?
Майкл пошел к бару и наполнил для Джорджа новый бокал. Ставя бутылку на место, он услышал, как Редман ерзает на своем стуле.
– Она все еще замужем?
– Энн умерла, Майкл.
Именно так он и ответил. Майкл продолжал стоять у бара, тысяча вопросов бурлила в его голове, но он выбрал из них лишь один, потому что только он имел для него значение – и реакция Редмана на него была для Майкла столь же важной, как и его ответ.
Пройдя по комнате, он протянул Джорджу новый бокал. Он заметил волнение и дискомфорт на лице гостя и – хотя, возможно, ему это показалось – грусть в его глазах.
– Простите, – сказал Майкл. – А отчего она умерла?
Этот вопрос как будто сбросил невидимый занавес, существовавший между ними. Джордж выпрямился на стуле. Взял себя в руки. Все слова, которые он подготовил, направляясь сюда, казалось, стерлись из его памяти.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он. – Сегодняшний день и без этого был очень трудным.
– Разумеется.
Зазвонил телефон.
– Это, наверное, Лиана, – предположил Джордж.
Майкл извинился и вышел в прихожую, не желая разговаривать в библиотеке. У него было предчувствие, что звонит отец, и оно подтвердилось.
– Чем занимаешься, Майкл? – поинтересовался Луис. – Почему ты с ним?
Посмотрев в библиотеку, Майкл увидел, что Редман слез со стула и сейчас стоял перед картиной Вермеера[37], на которой была изображена женщина с весами в руках. «Это ты убил мою мать?» – подумал Майкл.
– Так ответь же мне, Майкл. Что он у тебя делает?
Внезапно из-за закрытой двери послышался лязг ключа. Обернувшись, Майкл увидел входящую в квартиру Лиану. Глаза их встретились, и по ним, по выражению ее лица Майкл сразу же понял, что дела в больнице обстоят не лучшим образом. Голос отца в телефоне буквально сотрясал мембрану наушника.
– Гони его прочь из квартиры, Майкл. Гони его сейчас же, иначе я не заплачу ни гроша Сантьяго.
Твердой рукой Майкл положил трубку и подошел к жене. Он обнял ее и прижал к себе.
– Ты в порядке?
Лиана прижалась щекой к его теплой груди. На его вопрос она не ответила.
Майкл провел подбородком по ее растрепанной макушке. Он чувствовал, каких усилий стоит ей держать себя под контролем, и всем сердцем сочувствовал ей.
– Как он? – спросил Майкл.
– Ничего хорошего, – ответила Лиана. – Все просто ужасно. Я ругалась с врачом и отцом Марио. Они меня не пустили к нему.
– Но он поправится?
– Не знаю. У него сломаны три ребра. Он потерял много крови. Доктор говорит, что надо ждать.
Откинувшись чуть назад, Майкл провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Он вдруг понял, как сильно любит ее. Он не мог сказать, когда и как это случилось, но ему было ясно, что он очень любит ее и на свете нет ничего, чего бы он для нее не сделал.
– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. – Обещаю. А сейчас тебе надо взять себя в руки, – он повел ее в библиотеку. – У нас твой отец.
Глаза Лианы расширились. Майкл посмотрел за ее спину и прямо перед собой увидел лицо ее отца, который, отойдя от картины, стоял теперь в центре библиотеки, положив руки на края позолоченного письменного стола.
Он с улыбкой смотрел на дочь, и это была одна из самых печальных улыбок, которые Лиана когда-либо видела.
– Я хотел, чтобы ты услышала это от меня, – сказал он. – Но оказалось, что я пришел слишком поздно. Ты как, в порядке?
Лиана растерялась. Ее отец пришел сюда не для того, чтобы рассказать ей о том, что случилось с Марио. Джордж ненавидел этого человека. Несколько лет назад он попросту запретил ей встречаться с ним. Причина его прихода заключалась в другом.
– Да о чем мы говорим? – взволнованно спросила она. – Что-то с мамой?
Джордж недвижно стоял у стола.
– Твоя мама в порядке, – он посмотрел на Майкла. – Вы ведь сказали, что она знает?
Майкл был в таком же смущении, как и Джордж.
– Да, знает, – ответил он. – Она только что как раз и пришла из больницы. Мы видели, что произошло с де Сикко, в новостях.
Но по изменившемуся выражению лица Редмана Майкл понял, что его приход сюда никоим образом не связан с Марио или со взрывом, который едва не лишил жизни этого человека.
Посмотрев на Лиану, он увидел холодный страх на ее лице, увидел неуверенность в глазах и подумал: что еще сотворил мой отец?
Следующие несколько мгновений прошли как в тумане.
Джордж, выйдя в прихожую, сообщил Лиане о смерти их лучшего друга, человека, которого, как ему казалось, он знал. Лучшего друга, который всю свою жизнь оставался для него уравнением со многими неизвестными. Он подхватил дочь, когда ее колени подкосились и она, пронзительно вскрикнув, начала тихо плакать. И сквозь слезы снова и снова спрашивала, почему Гарольд так поступил, а Джордж отвечал, что не знает. Он утешал ее, успокаивал, его руки обнимали ее так, как не обнимали ее после того, как она перестала быть маленьким ребенком.
Прижавшись к ней лицом, он снова увидел перед своими закрытыми глазами полуосвещенный тоннель, подступающую к краю платформы нетерпеливую толпу, а затем и Гарольда, по необъяснимой причине прыгнувшего с платформы навстречу своей смерти.
Вертолет, с ревом летящий над городом, развернулся и медленно пошел вдоль Пятой авеню. Его бортовые огни отражались на стеклянных фасадах высотных зданий, освещая их внутренние помещения короткими сполохами света.
Спокатти, сидевший в темном кабинете Луиса Райана, молча наблюдал за машиной, следя, как она медленно скользит в воздухе, приближаясь к ним, как мелькают в темном пространстве ее многоцветные огни, как стальные лопасти, сдерживая немереную силу и свирепость, как бы нехотя, молотят тяжелый воздух.
Райан сидел напротив него, держа в одной руке стакан скотча, а во второй почти догоревшую сигарету. Он не произнес ни слова с того момента, как Майкл повесил трубку. Это было равносильно тому, что сын только что послал Луиса к черту.
Странно, но Спокатти гордился Майклом. У парня хватило решимости на то, чтобы противостоять своему папаше. Похоже, этот писака был не тем, кем он его поначалу считал. Наверняка он обладал более сильным характером.
Рев вертолета нарастал.
Райан затушил окурок.
– Ситуация изменилась, – задумчиво произнес он. – Я стал грозить Майклу Сантьяго, а он, даже не дослушав меня, бросил трубку. Я думаю, ему все известно.
Спокатти почти не видел в темноте лица Луиса – тени закрыли его словно маскировочной сеткой.
– Не думаю, – ответил он Луису. – Если бы кто-то сказал ему об этом, мы бы услышали.
– Ну, это не обязательно, – возразил Луис. Он ненадолго замолчал, а когда заговорил снова, в его голосе слышалась удивившая Спокатти горечь. – Ты вовсе не супермен, Винсент. И ни твои люди, ни техника, что ты используешь, тоже не совершенна. Так что сделай мне одолжение и прекрати разыгрывать из себя бога.
Вертолет пролетел мимо, и бледное лицо Райана осветили пульсирующие световые волны, как будто весь кабинет вдруг заполнила вода.
Пристально глядя на это лицо, Спокатти, прежде чем комната снова погрузилась во мрак, успел рассмотреть сжатые в тонкую прямую линию губы Луиса и кошмарное кипение в его влажных карих глазах. Он задумался, с какого именно момента ум этого человека начал сворачивать с намеченного курса. Он задумался, до какой степени Райан осознал то, что его так тщательно расписанный план начал рушиться.
– Я хочу, чтобы ты не спускал глаз с Майкла, – проговорил Луис. – Я хочу, чтобы ты приставил к нему еще своих людей, чтобы они фиксировали каждое его движение. Завтра он будет на похоронах – в этом я уверен. И нам ничего не известно, что он собирается делать после этого, так что понаблюдай за ним. У меня предчувствие: он попытается что-то предпринять.
– Я могу поставить его на место, – предложил Спокатти.
– После того, как я покончу с ним.
– И когда это случится?
Луис закурил новую сигарету, и на мгновение вспыхнувшая спичка осветила его лицо.
– Во вторник, – ответил он. – Когда мы уроем остальных.
Часть четвертая
Четвертая неделя
Глава 49
– Это действительно что-то особенное, – проговорила женщина-риелтор. Она стояла в центре огромного пустого вестибюля, и ее голос, отскакивая рикошетом от белых стен, порождал многократное эхо. – Как вы знаете, на Пятой авеню квартиры, в особенности те, что были построены в 50-е и 60-е годы, предлагаются крайне редко. А этот пентхаус, как вы, возможно, видите, не нуждается в дополнительных характеристиках. – Она ненадолго замолчала. – Если вы решили, что хотите жить на Пятой авеню, то нет места лучше, чем то, где мы сейчас стоим. Да что там, во всем городе найдется немного мест лучше этого.
Она дала мужчине несколько секунд на то, чтобы оглядеться и сориентироваться в пространстве.
– Давайте пройдемся и осмотрим все подробно, – предложила она.
Квартира была большой и просторной. Она размещалась на двух этажах, из ее окон открывался потрясающий вид на город. В помещении преобладал белый цвет – белые стены, белые ковры, белые деревянные конструкции, беломраморные полы в ванных комнатах, белый камин в библиотеке – везде все белое, белое, белое.
– Насколько мне известно, хозяева – люди с эксцентрическими наклонностями и претензией на тонкий вкус, – пояснила риелтор, когда они, пройдя по гостиной, перешли в обеденную зону. – Они пожилые толстосумы из Исландии и, как говорят, так сильно соскучились по своей стране, что буквально завернулись во все белое, поскольку это вызывало у них иллюзию, будто они затерялись в снегах.
– Да что вы говорите!
Риелтор, уловив сарказм в этом восклицании, не могла удержаться от смеха.
– Так меня просили говорить, но правда это или нет, я не знаю. Могу лишь подтвердить, что эта квартира в этом году попала в Архитектурный каталог[38].
Мужчина, пройдя по ярко освещенному коридору, оказался в библиотеке. Риелтор следовала за ним.
– Это моя любимая комната, – сказала она. – Одни окна чего стоят. Из них открывается истинный вид Нью-Йорка. Вы легко уместите здесь две сотни людей, когда надумаете их чем-либо развлечь. А ночью – о, это нечто фантастическое. С таким фоном вы можете представить себе, насколько красив город.
Мужчина подошел к дальним окнам, расположенным ближе к углу. Она всплеснула руками за его спиной, когда он увидел за 53-й улицей самый новый отель в городе, и остановилась позади него.
– Вы посмотрите на это, – с трудом сдерживая восторг, произнесла риелтор. – Самый большой отель в Нью-Йорке. Четыре тысячи номеров, и все они забронированы на уик-энд. Сегодня прием по случаю его открытия. Вы слышали, что управляющей будет Лиана Редман?
– Это та, что вчера похоронила свою сестру?
– Да, это она.
– А сегодня вечером она открывает этот отель, – удивленно произнес он. – Больно уж быстро она оправилась от такого несчастья, не думаете?
Женщина, не ответив на его вопрос, спросила:
– Вам нравится этот вид?
– Очень нравится, – согласился мужчина. – Но я хотел бы посмотреть на него ночью.
– Разумеется, – объявила риелтор. – Вам будет удобно, скажем, завтра вечером?.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Завтра утром я уезжаю из этой страны. Меня не будет здесь несколько недель, за которые вы, возможно, продадите эту квартиру. – Отвернувшись от окна, он пристально посмотрел ей в глаза. – Я хочу насладиться этим видом сегодня вечером. И если этот вид действительно настолько впечатляющ, как вы его описали, то я, вернее всего, просто выпишу чек на всю сумму.
Читать бесплатно другие книги:
