Точка ру Иртеньев Игорь

Иртеньевская мера

Игоря Иртеньева столько раз называли ироническим поэтом, ироническим лириком, просто иронистом, что пора бы разобраться, в чем разница между двумя главными видами комического – иронией и юмором.

Коротко говоря, ирония – смешное под маской серьезного. Юмор – серьезное под маской смешного.

Даже беглый взгляд на иртеньевские строки покажет, что перед нами второй случай.

Чувство юмора – не эстетическая категория, по крайней мере, не только. Это мировоззрение. Человек, обладающий чувством юмора, вряд ли бросится опрометью на баррикады, но и не станет забиваться в угол и отгораживаться. Ему душевно важна картина мира во всей ее полноте – с красотами, слабостями, вершинами, провалами. С другими и с собой. С друзьями и с врагами. С добром и со злом. С правыми и с виноватыми. Прямое вовлечение лишает объективности. Взгляд чуть со стороны всегда проницательнее и точнее, оттого и раздражает тех, кто в гуще. Человека с чувством юмора редко любят, но обычно уважают. Юмор – всегда заинтересованное отстранение: то, что творится вокруг, волнует, и волнует сильно, потому что свое, но по осознании отображается трезво.

Вот что помогает Иртеньеву сохранять остроту взгляда и убедительность суждения – так, что в его стихотворной повести временных лет эпоха запечатлевается живо и верно.

Юмористическое миропонимание резко отличается от сатирического – это другой темперамент. Не знаю, как именно сочиняет Иртеньев, не видел его за письменным столом, но уверен, что там он не похож на того подвижного, быстрого в жестах и репликах человека, с которым встречаешься в компаниях за совсем другим столом. Темп его сочинительства должен соответствовать такому вот неторопливому пятистопному ямбу:

  • Дремала постсоветская природа,
  • Попыхивал уютно камелек,
  • Как было далеко им от народа,
  • Как он, по счастью, был от них далек.

Не хохот, а усмешка. С грустноватым послевкусием. С обязательным учетом некоего приподнятого над повседневностью образца, по которому можно и нужно равняться. Не зря юмор давно уже определили как «возвышенное в комическом».

Мера иртеньевского мира высока – контрастом внутреннего запроса и внешней среды обитания и обусловлена его поэтика, его этика.

  • С народом этим ох непросто,
  • Он жадно ест и много пьет,
  • Но все ж заслуживает тоста,
  • Поскольку среди нас живет.

Вспомним реакцию Пушкина на «Ревизора»: «Как грустна наша Россия!»

Критики беспрестанно подбирают Иртеньеву предшественников, справедливо и не очень называя массу имен: от Марциала до Олейникова. Но без Пушкина и Гоголя – наших эталона гармонии и эталона юмора – не обойтись. Ориентиры – они. Во всяком случае, для того, кто пишет хорошими стихами, обладая хорошим чувством смешного.

Не говоря уж о прямых отсылках:

  • Здесь можно жить, причем неплохо жить,
  • Скажу вам больше, жить здесь можно сладко,
  • Но как и чем то право заслужить —
  • Большая и отдельная загадка.
  • ………………………………………………………..
  • Но чувства добрые здесь лирой пробуждать,
  • В благословенном этом месте,
  • Боюсь, придется с этим обождать
  • Лет сто. А как бы и не двести.

Отсылки к классике – дело для Иртеньева привычное:

  • Хотя по графику зима,
  • Погода как в разгаре мая…
  • Как тут не двинуться с ума,
  • Умом Россию понимая!

Я не нарочно подбираю цитаты по теме. Читая рукопись этой книги, выписывал строки, которые понравились больше всего, а потом уж обнаружил, что подавляющее их большинство – о родине.

Хотя есть и просто смешная точность (здесь это тавтология: смешно тогда, когда точно, – таков Иртеньев), есть обаятельная улыбка, всегда чуть печальная, каким и должен быть юмор истинный: ему ироническое зубоскальство не только не нужно, но и противоположно и даже отвратительно.

  • Недавно встретил Новый год,
  • Но не узнал. Видать, старею.

О старом отставном полковнике:

  • Соседей костерит, баранов,
  • Ленивый мыслящий шашлык.

Или такое:

  • Как люб мне вид ее простой,
  • Неприхотливый внешний имидж…

Нет, это опять о ней, о родине. Никуда не деться. Ни Иртеньеву, ни его читателю. Он и подсмеивается над собой за это:

  • Жить да жить, несясь сквозь годы
  • На каком-нибудь коне,
  • Но гражданские свободы
  • Не дают покоя мне.

Смех смехом, но ты понимаешь, что это – правда. Иртеньев пишет правду. Хочется подчеркнуть слова тремя чертами: не часто поэзия производит такое впечатление, привычно в подобных категориях судить о публицистике. Однако публицистична служебная сатира, ею Иртеньев тоже занимался и занимается: прежде на телевидении, сейчас в газете. Он и рекламу писал: Андрей Бильжо обыгрывал образ пьющего молоко Ивана Поддубного, а Иртеньев сочинил по-маяковски блестящее двустишие: «Если это пил Иван, значит, надо пить и вам». Всё это – достойная профессиональная деятельность. Но мы сейчас – о его стихах, которые есть подлинная поэзия. И по стихотворческой виртуозности, и по лирической тонкости, и по общественной глубине.

На все лады обыгрывая тему родины, Иртеньев не выдвигает завышенных требований: его меркам свойственно чувство меры, его отличает такт со здравым смыслом. Попросту говоря, он хочет вокруг себя общечеловеческой цивилизационной нормы, всего-то. Чтобы было по правде.

Казалось бы, обостренное правдолюбие входит в противоречие с юмористическим мировоззрением, которое немыслимо без скептицизма. Иртеньев эти качества сочетает – в том-то и состоит его уникальность. Юмор его элегичен и элегантен. Он, безусловно входящий в очень небольшое число лучших современных поэтов без всяких жанровых оговорок, потому и занимает в русской словесности особое место, что умеет то, чего не могут другие.

О своей гражданской позиции он сам высказался лучше кого бы то ни было:

  • Мне с населеньем в дружном хоре,
  • Боюсь, не слиться никогда,
  • С младых ногтей чужое горе
  • Меня, вот именно что да.

Подход опять-таки поэтический, эстетический: невыносимо видеть. И еще более драматично ощущать свою безнадежную сопричастность – вот он, катарсис:

  • И, в пропасть скользя со страной этой самой совместно,
  • Уже не успею в другой я родиться стране.
Петр Вайль

60 стихотворений к 60-летию автора

* * *
  • Здесь можно жить, причем неплохо жить,
  • Скажу вам больше, жить здесь можно сладко,
  • Но как и чем то право заслужить —
  • Большая и отдельная загадка.
  • Здесь на такие пики можно влезть,
  • От коих вида голова кружится,
  • Как в Греции, здесь всё буквально есть
  • Для тех, кто здесь сподобился прижиться.
  • Но чувства добрые здесь лирой пробуждать,
  • В благословенном этом месте,
  • Боюсь, придется с этим обождать
  • Лет сто. А как бы и не двести.
* * *
  • Как славно им в ту зиму было вместе,
  • Как пелось им, по третьей накатив,
  • Не оскорбляли слух дурные вести,
  • Вокруг царил покой и позитив.
  • Прозаиков меж ними было двое,
  • Один художник и один поэт,
  • Чье пламенное слово огневое
  • В сердцах потомков свой оставит след.
  • Но здесь поэту слова не давали,
  • Чураясь политических страстей,
  • Здесь просто безыдейно выпивали,
  • Порою допиваясь до чертей.
  • Мистерия вершилась снегопада
  • Под чуткой режиссурой высших сил,
  • Антироссийский запах оранжада
  • С Майдана телевизор доносил.
  • Вливалась в сердце сладкая истома,
  • И, отражаясь в череде зеркал,
  • Лиловый негр, исчадье дяди Тома,
  • Белками с антресолей им сверкал.
  • Порой в окно постукивала ветка,
  • Тем самым как бы в гости к ним просясь,
  • Порою навещала их соседка,
  • Осуществляя с внешним миром связь.
  • Дремала постсоветская природа,
  • Попыхивал уютно камелек,
  • Как было далеко им от народа,
  • Как он, по счастью, был от них далек.
* * *
  • Когда к невольничьему рынку
  • Мы завершим свой переход,
  • То пригласим на вечеринку
  • Еще оставшийся народ.
  • Хотя он грязный и противный
  • И от него несет козлом,
  • Пускай на ней, корпоративной,
  • Присядет с краю за столом.
  • С народом этим ох непросто,
  • Он жадно ест и много пьет,
  • И все ж заслуживает тоста,
  • Поскольку среди нас живет.
  • Мы за него бокал наполним
  • И осушим его до дна,
  • Его обычаи напомним
  • И славных предков имена.
  • Потом за женщин выпьем стоя,
  • В селеньях русских кои есть,
  • За их терпение святое
  • И несгораемую честь.
  • За мужиков вставать не надо,
  • Не стоит, право же, труда,
  • Уже и то для них награда,
  • Что пригласили их сюда.
  • А чтоб совсем тип-топ все было,
  • Чтоб этот день запомнил смерд,
  • Собрав по штуке баксов с рыла,
  • Им забабахаем концерт.
  • Уж то-то будет всем веселья,
  • Уж то-то криков: «во дает!»,
  • Когда им спляшет Моисеев
  • И Надя Бабкина споет.
  • А после скажем всем спасибо
  • И под фанфары – до ворот.
  • …Вообще не приглашать могли бы,
  • Но страшен левый поворот.
* * *
  • Я выхожу в свой райский сад
  • Для совершенья променада,
  • Разлита в воздухе прохлада,
  • Вокруг царят покой и лад.
  • Могуч заслон железных врат,
  • Прочна кирпичная ограда,
  • Не зря таджикская бригада
  • Ишачила здесь год подряд.
  • А там беспутство и разврат,
  • Следы духовного распада,
  • Нацболов ширится армада,
  • Стеной встает на брата брат.
  • Там с криками: «Попался, гад!»
  • Бьют батогами конокрада,
  • Не утихает канонада,
  • Не умолкает хриплый мат.
  • А тут веселый хор цикад,
  • И зреют гроздья винограда,
  • И лишь журчанье водопада
  • Тревожит сон невинных чад.
  • И, полон радостных надежд,
  • Вновь возвращаюсь я в коттедж,
  • И Новорижское шоссе
  • Сверкает в утренней росе.
Письмо русско-немецкому другу
  • Письмо твое как анальгин,
  • Как солнца луч перед рассветом,[1]
  • Прости меня, мой друг Хургин,
  • За то, что затянул с ответом.
  • Сам понимаешь, то да се,
  • Жена, детишки, груз усадьбы…
  • Будь я свободен, как Басё,
  • А тут, пардон, успеть поссать бы.
  • Пора покрасить бы забор,
  • Да прикупить верстак столярный,
  • Увы, хозяйственный задор
  • Мне ближе, чем эпистолярный.
  • Недавно встретил Новый год,
  • Но не узнал. Видать, старею.
  • Как говорят у вас – «Майн готт!» —
  • На берегах великой Шпрее.
  • Хотя по графику зима,
  • Погода как в разгаре мая…
  • Как тут не двинуться с ума,
  • Умом Россию понимая!
  • Ну ладно я, а как там ты
  • В своей Германии гуманной?
  • Не перешел еще на ты
  • В своем общенье с Зегерс Анной?
  • Каких еще духовных тайн
  • Ты, Александр, причастился?
  • Что наши? Шрёдер, Кант, Рамштайн?
  • Ни с кем капут не приключился?
  • Почем, ответь, в твоей глуши
  • Цумбайшпиль, млеко, курки, яйки?
  • Все мне подробно отпиши,
  • Как есть, мужчина, без утайки.
  • За сим кончаю. Со двора
  • Народа стон глухой несется…
  • И так забот здесь до хера,
  • А тут, глядишь, и он проснется.
* * *
  • Ночь на пятки наступает,
  • Лечь бы спать – да с ног долой,
  • Что ж мне сердце колупает
  • Заржавелою иглой?
  • В чем тоски моей причина?
  • В чем погрешности мои?
  • Обаятельный мужчина,
  • Постоянный член семьи.
  • Чист душою, нравом кроток,
  • Денег выше головы,
  • Плюс участок десять соток
  • В часе лету от Москвы.
  • Жить да жить, несясь сквозь годы
  • На каком-нибудь коне,
  • Но гражданские свободы
  • Не дают покоя мне.
  • Оттого-то до рассвета
  • Не смыкаю карих глаз,
  • И не зря меня за это
  • Ненавидит средний класс.
* * *
  • Со времен младых пубертатных прыщей
  • Я постичь пытался порядок вещей,
  • До вопросов вечных будучи падок,
  • И прочтя три шкафа ученых книг,
  • Я порядок тот наконец постиг —
  • Бардаком именуется тот порядок.
  • В нем, я понял, и есть наш главный устой,
  • Вечно быть ему на Руси святой —
  • Так Господь заповедал во время оно,
  • Хоть бессчетно в Лету кануло лет,
  • Но храним мы в памяти тот завет,
  • Основного статус придав закона.
  • В те же годы седые некий ведун
  • За грехи на сограждан наслал бодун,
  • Он египетской казни будет покруче,
  • С той поры трясет народ по утрам,
  • Что причиной является многих драм,
  • Но и движущей силой весьма могучей.
  • И давно бы державы погнулась ось,
  • Не случися тут богатырь Авось,
  • Со своей былинною парадигмой,
  • С ним напасть не страсть, он не даст пропасть,
  • Он скорее нас, чем любая власть,
  • На участок вытянет проходимый.
  • В наших генах с монголом сплелася чудь,
  • Паровоз наш выходит на третий путь,
  • Триединство это тому порука,
  • Нам уж коли попала под хвост шлея,
  • То любая вывезет колея,
  • Что под шнобель бы там не бубнила себе наука.
* * *
  • Что все заморские красы,
  • Что все Канары и Багамы,
  • Природа средней полосы
  • К себе влечет меня упрямо.
  • Как люб мне вид ее простой,
  • Неприхотливый внешний имидж,
  • Ах, елки-палки, лес густой,
  • Вас не прибавишь, не отнимешь.
  • Куда ни кинешь острый взор,
  • Объект вниманья выбирая,
  • Кругом один сплошной простор,
  • Конца не знающий и края.
  • Такую ширь, такой масштаб,
  • Ты ощущаешь всей спиною,
  • Тут высотой с Монблан ухаб,
  • С Пасифик лужа шириною.
  • А ты величиною с вошь
  • На фоне безразмерной дали,
  • Пойдешь налево – пропадешь,
  • Направо – поминай как звали.
  • Найдет милиция пока
  • Скупой фрагмент твоей ключицы,
  • Пройдут не годы, а века —
  • Тут время не сказать что мчится.
  • Так спрячь аршин подальше свой,
  • Засунь поглубже свой критерий,
  • Живи себе, пока живой
  • И верь и верь и верь и верь и…
* * *
  • Есть точка в космосе с названьем кратким «ru»,
  • В которой я завис давно и прочно.
  • Боюсь, что в этой точке и помру.
  • Боюсь, что весь. Хотя не знаю точно.
* * *
  • Что-то не вставляет Мураками,
  • И не прет от группы «Ленинград»,
  • Так вот и помрем мы дураками,
  • Тыкаясь по жизни наугад.
  • Друг мой милый и бесценный даже,
  • Может, будя лапками сучить,
  • В этом историческом пейзаже
  • Без бинокля нас не различить.
  • Интеллектуальные калеки,
  • Смолоду небыстрые умом,
  • Мы с тобою в том застряли веке,
  • И в глазу у этого бельмом.
  • Тут иная младость зажигает
  • И, рискуя дом спалить дотла,
  • От стола беззлобно нас шугает,
  • Не для нас накрытого стола.
* * *
  • В те ухнувшие в Лету времена,
  • Когда мобилен был я и неистов,
  • Всех космонавтов помнил имена,
  • И хоккеистов всех, и шахматистов.
  • Толкни бы кто меня во мгле ночной,
  • Как на духу бы выдал, не запнулся —
  • Гагарин, братья Холики, Корчной —
  • И на другой бы бок перевернулся.
  • Их фотки из журналов вырезал,
  • Любил всех по отдельности и списком,
  • Но долго жить тот мир нам приказал,
  • Навек накрывшись черным обелиском.
  • И кто теперь там космос бороздит,
  • Кто в чьи ворота шайбу загоняет,
  • Кто над доскою, скрючившись, сидит,
  • Один лишь Бог, и тот не твердо, знает.
  • Все поросло забвения травой,
  • Прибилось пылью, лишь один Гагарин
  • Стоит передо мною как живой —
  • Румян, удал, смекалист, легендарен.
  • Какую б я ни выбрал из дорог,
  • К каким бы новым ни шагал победам,
  • За мной его развязанный шнурок,
  • Как тот сурок, тащиться будет следом.
* * *
  • Вот так, под разговорчики в строю
  • Едином и хождении не в ногу,
  • И проживаем, друг мой, понемногу
  • Мы жизнь сугубо личную свою.
  • Не вписываясь в общую струю,
  • Напротив – индивидуально строго,
  • Нужду справляем прямо у порога
  • В компактном нашем – на двоих – раю.
  • Гуляем среди кущей без порток,
  • Как ангелы, беспечны и наивны,
  • Не унесет нас яростный поток,
  • Не погребут жестокие лавины.
  • Нас не сломить безжалостной судьбе,
  • Пока мы вместе, милый друг, не бе.
* * *
  • В природе все свою имеет цель,
  • Взять ель.
  • На первый взгляд, казалось бы, излишек
  • Там разных шишек.
  • Но если бы их не было на ели,
  • Или была, но лишь всего одна,
  • То что б, ответьте, белки ели,
  • Когда зимы придет холодная война?
  • А чем питался б в холода ударник-дятел,
  • Что с виду мал, но, приглядись, удал?
  • Да он от голода вконец с ума бы спятил,
  • И на крестьян окрестных нападал.
  • Крестьяне ж, в свою очередь, едва ли,
  • Перед пернатым хищником дрожа,
  • Особый путь бы свой на дровнях обновляли,
  • И тем пример народам не являли,
  • И евразийство б поразила ржа.
  • И хлынули бы западные орды,
  • И по одной восьмой великой суши,
  • Под «джингл белза» мрачные аккорды,
  • Чеканя шаг, прошли бы ножки Буша.
  • И не собрать бы нам вовек своих земель,
  • Когда б не ель!
Воспоминание о Полтаве
  • Признаюсь вам, друзья, по чести,
  • Да тут и нечего скрывать,
  • Что в достославном этом месте
  • Не довелось мне побывать.
  • Над ним я пролетал, бывало,
  • И проезжал его не раз,
  • Но видно что-то не совпало
  • По жизни главное у нас.
  • …Итак, оно звалось Полтавой,
  • Да и по сей зовется век,
  • Но бренд, когда-то величавый,
  • С теченьем времени поблек.
  • Нет сил у сдувшейся державы
  • Тряхнуть могучей стариной.
  • Был Всероссийский центр славы,
  • Стал Незалежней – областной.
  • …………………………………….
  • Былые громкие победы
  • Былинной поросли травой,
  • Уж, почитай, три века шведы
  • Нейтралитет лелеют свой.
  • Не то чтоб духом стали слабы,
  • Да нет, скорей умом крепки,
  • Сообразив, что на «Саабы»
  • Есть смысл перековать штыки.
  • И мы, чуть что, не лезем в драку,
  • Уже не требует душа
  • Любому братскому Ираку
  • Лететь на выручку, спеша.
  • И нам подсказывает разум,
  • Что эффективнее всего,
  • Подлунный мир наполнив газом,
  • Внезапно перекрыть его.
  • Какой свинец, какие ядра,
  • Когда в критический момент
  • Решают грамотные кадры
  • И современный менеджмент.
  • А как фигуры измельчали —
  • Сплошные пешки на доске.
  • …Гляжу на правнуков в печали,
  • По славным прадедам в тоске.
  • …………………………………………..
  • Где вы, минувшего герои?
  • Где духа гордого полет?
  • Швед, русский пашет, плавит, роет,
  • Кредит берет, жилье сдает.
  • И «шайбу-шайбу!», «хейя-хейя!»
  • Истошным голосом кричит,
  • Когда в сакральный час хоккея
  • Пред телевизором торчит.
  • И тянет «туборг» после бани
  • Таких же выползней среди,
  • А мертвым пасть на поле брани
  • Уговори его поди.
  • Что стоит воинская слава,
  • Когда всему цена – пятак.
  • …Увы, не суждено, Полтава,
  • Мне побывать в тебе никак.
  • Тех нитей, что бы нас связали,
  • Давным-давно в помине нет.
  • …Сижу на Киевском вокзале.
  • Ночь… улица… вокзал… буфет…
  • Едва переставляя стрелки,
  • Идут с большим трудом часы…
  • И – раной в сердце – на тарелке
  • Шматок полтавской колбасы.
* * *
  • Вот вы говорите: что делать, такая страна…
  • Какая такая? И что уж в ней прямо такого?
  • Посмотришь – устроена вроде довольно толково:
  • Парламент, полиция, армия, судьи, казна.
  • Чего здесь ни хватишься, всё, выясняется, есть —
  • Большая природа и выбор пейзажей богатый,
  • А что до ресурсов – уверен, всей Счетной палатой,
  • Трудясь круглосуточно, их и за месяц не счесть.
  • Здесь музам раздолье, атлеты от века в чести,
  • Преданием дышит любая кирпичная кладка,
  • Здесь трудится вольно и спится впоследствии сладко,
  • Вот только порядок не могут никак навести,
  • Что, впрочем, отметил один наблюдательный граф.
  • Вглядевшись в страну эту остро глазами навыкат,
  • Он сделал сей вывод пред тем, как собраться на выход
  • С вещами, и, в сущности, был исторически прав.
  • Вот вы говорите – порядок. А нужен ли он?
  • В порядке вещей ли спасенье страны этой вещей?
  • Закон, говорите, способен зажать ее в клещи?
  • Наверное, мог бы, да только не писан закон
  • Ее населению и, соответственно, мне,
  • Поскольку душою являюсь его, как известно,
  • И, в пропасть скользя со страной этой самой совместно,
  • Уже не успею в другой я родиться стране.
Баллада о сослуживцах
  • Сейчас на дворе уже новый век,
  • И даже представить трудно,
  • Что кроме «Варяга» был еще «Грек» —
  • Тоже нехилое судно.
  • Ника над ним не простерла крыл,
  • О нем не сложено песен,
  • Славою «Грек» себя не покрыл,
  • Сюжет его жизни пресен.
  • Он мог бы его подсолить слегка,
  • Но рассудил иначе,
  • Поскольку валять не любил дурака,
  • А быть в дураках – тем паче.
  • Увидев «Варяга» в огне и дыму,
  • Подумал: «Оно мне надо?»
  • И показал японцу корму,
  • Оставив с носом микадо.
  • Башню в тот день ему не снесло,
  • Взвесив все «pro» и «contra»,
  • Потерь боевых он уменьшил число,
  • А это важнее понта.
  • Верх левантийская сметка взяла
  • В нем над варяжской блажью,
  • Выбрав «была» из «была – не была»,
  • Он жизнь сохранил экипажу.
  • …Служили два друга в одном полку,
  • В эскадре, если точнее,
  • Один из них был малость ку-ку,
  • Другой умом попрочнее.
  • В итоге один чуток почудил
  • И воду набрал в отсеки,
  • А другой еще до-о-олго и нудно ходил
  • Из тех же варяг в те же греки.
* * *
  • Что-то, видно, со мной не в порядке,
  • Не зовут на высокие блядки.
  • Чуют, видимо, суки, нутром,
  • Что не кончится это добром.
  • А напрасно. Поскольку не прочь —
  • И мое предложение в силе,
  • Если б тем же добром попросили —
  • Я хорошему делу помочь.
  • Но назвать его, скажем, проектом,
  • Чтоб не сильно тошнило при этом.
* * *
  • Все бы мне сидеть да стишки кропать,
  • Нет бы мне пойти огород вскопать,
  • Подковать коня, обогреть жену,
  • Ой-да честь воздать зелену вину.
  • Что за, братцы, я за такой урод,
  • Коий год бегу земляных работ,
  • На коне жена без меня давно,
  • И на вкус говно зелено вино.
  • За лэп-топом я напролет сижу,
  • В монитор гляжу, злой табак сажу,
  • Мне никто не мил, ни один не люб,
  • Был лихой казак, стал сидячий труп.
  • То не тонус мой от годов ослаб,
  • То хандры моей наступил этап,
  • А хандру-печаль разогнать бы чтоб
  • И всего-то дел – запалить лэп-топ.
  • На «Горбушке» я тот лэп-топ купил,
  • Семь потов, покуда их цену сбил,
  • Шапку в грязь бросал, злы кричал слова,
  • Чем спалить такой, удавлюсь сперва.
  • Пусть идет оно, как идет оно,
  • Ну их – конь с женой, зелено вино.
  • Огород копать – червяка удел,
  • А стишки кропать мне Господь велел.
* * *
  • День за днем и год за годом
  • С большевистской прямотой
  • Мчится время задним ходом
  • В старый добрый наш застой.
  • В мир уютный, мир домашний,
  • Погруженный в сладкий сон,
  • Не беда, что он вчерашний,
  • Главное – не страшный он.
  • Ни Гайдара, ни Чубайса,
  • Ни реформы ЖКХ —
  • Спи себе и улыбайся,
  • Жизнь прекрасна, ночь тиха.
  • Там в заказе – сыр «Виола»,
  • И помада, и духи,
  • Там и съезды комсомола,
  • И Асадова стихи.
  • Сапоги на распродаже,
  • Новогодний огонек,
  • Есть там Вова Путин даже,
  • Белобрысый паренек.
  • Бьют часы на Спасской башне,
  • Мчится поезд под откос,
  • С Новым годом, день вчерашний!
  • Здравствуй, дедушка склероз!
* * *
  • Еще широким читательским массам
  • Рано прощаться со мной,
  • Еще тряхну я словарным запасом,
  • Во славу страны родной.
  • Хватит еще ямбической силы
  • Вдарить Кастальским ключом,
  • Чтобы узнали мои зоилы,
  • Кто я, что и почем.
  • Я еще полной своей поэтенью
  • Ложных кумиров затмлю,
  • Это вам я говорю, Иртеньев,
  • А я говорить не люблю.
* * *
  • Над страной нависли тучи хмуро,
  • Обложили, блядь, со всех сторон,
  • Год от года уровень культуры
  • Падает как штопаный гондон.
  • Не затем надул его Саврасов,
  • Чтоб затем проткнул Тер-Оганьян,
  • Мало их Никита, пидарасов,
  • По Манежу, чувствую, гонял.
  • Эй, земели, вы, в натуре, чё вы,
  • Так ведь доебёмся до мышей!
  • Вместо Лихачева – Пугачева,
  • Вместо Рубинштейна – Рубинштейн.
  • Вы проблему эту породили,
  • Михаил Ефимович Швыдкой,
  • Вашей, извините, парадигме
  • Мы хуйней обязаны такой.
  • Не вернуть нам прежнюю готовность
  • К отраженью пошлости атак.
  • Над родимым краем пиздуховность
  • Все висит, не ёбнется никак.
* * *
  • Не хватает надежды и веры,
  • И любви ощутим дефицит,
  • Видно в верхних слоях атмосферы
  • Важный клапан какой-то свистит.
  • И свистит он, собака, и травит,
  • Доставляя всем массу хлопот,
  • И никто-то его не исправит,
  • Хоть с резьбы он сорвется вот-вот.
  • И нужны жесточайшие меры,
  • Вплоть до кровопролитных боев,
  • Чтобы эти слои атмосферы
  • Защитить от широких слоев.
* * *
  • Задержимся на частном эпизоде,
  • Что повернул истории сюжет.
  • Представим на минуту, что Володе
  • Закончить дали б университет.
  • Студент Ульянов стал бы адвокатом
  • На радость многочисленным родным,
  • Считавшим, что здоровым и богатым
  • Уместней быть, чем бедным и больным.
  • Поставив крест на пролетариате
  • С его вульгарной классовой борьбой,
  • Он по утрам пил кофе бы в халате
  • Из чашечки с каемкой голубой.
  • Читал бы с упоением Надсона,
  • А не толстенный, скучный «Капитал».
  • Зимой носил под брюками кальсоны
  • И от простуды леденцы глотал.
  • Христосовался с дворником на Пасху,
  • Тем избежав хождения в народ,
  • Застенчивых кузин вгонял бы в краску,
  • Поведав им французский анекдот.
  • Соорудив парик себе из пакли
  • И обрядившись в дедовский шлафрок,
  • Участвовал в любительском спектакле —
  • Провинциалы в них находят прок.
  • С Надюшей летом ездил бы на воды,
  • Блистал бы в буриме в кругу коллег
  • И вечно жил бы в памяти народа,
  • Как глубоко приличный человек.
Женитьба Ильича
  • В брак вступают товарищи Крупская и Ульянов,
  • Смотрит с любовью Наденька на жениха своего,
  • «Нету, – думает, – у товарища очевидных изъянов,
  • Не считая малосущественного одного.
  • Он, когда волнуется, довольно сильно картавит,
  • Или грассирует, иначе говоря,
  • Но клятвенно обещает, что дефект исправит
  • К первой же годовщине Великого Октября».
  • «Вот, – думает она, – как одержим победу,
  • Как Иудушке-Троцкому голову свернем,
  • Перво-наперво отведу его к логопеду,
  • А пока заикаться не стоит о нем».
  • А Ульянов думает: «Пока времени в избытке,
  • Лучше б ей так вот не прыгать козой,
  • А побеспокоиться о своей щитовидке,
  • Похоже, проблемы у нее с железой».
  • Священник смущенно кашляет, затем спрашивает осторожно:
  • «А вы тому Ульянову, случаем, не родня?
  • Я вашим идеям сочувствую, но все-таки, если можно,
  • Вы уж под монастырь-то не подведите меня.
  • Если вдруг ненароком слух дойдет до Синода,
  • Или, не дай бог, урядника, – больше мне здесь не служить,
  • Да за такое запросто могут лишить прихода,
  • Что там, прихода, сана, аспиды, могут меня лишить».
  • «Нет, я не из тех Ульяновых, – смеется в ответ Ульянов, —
  • Батюшка мой в гимназии сроду не преподавал,
  • Да я своими руками душил бы таких смутьянов,
  • Своей ногой табуретку из-под таких выбивал».
  • А Наденьке шепчет на ухо: «Не нравится мне его рожа»,
  • И уже громко священнику: «Если больше нету вопросов к нам,
  • То как там у вас говорится: венчается раб божий
  • Такой-то рабе божьей такой-то, и – по рукам».
  • «Но перед тем еще, – говорит священник, – обменяться вам кольцами следует».
  • «А без этого, – спрашивает Крупская, – нельзя обойтись никак?»
  • «Нет, к сожалению, поскольку обычай этого требует,
  • Вы ведь, прошу заметить, в церковный вступаете брак».
  • «Если, – Ульянов думает, – осуществится мечта моя,
  • Если к вершинам власти меня вознесет толпа,
  • Средь множества важных дел архиважное будет самое
  • У первой попавшейся стенки шлепнуть зануду-попа».
  • «Знает он, интересно, откуда хоть дети берутся? —
  • Улыбается Наденька, думая о своем, —
  • Но, если девочка будет, назовем ее Революция,
  • А если не дай бог мальчик, Лениным назовем».
Смерть Жанны
  • Это было не то чтоб сегодня,
  • Это было не так чтоб вчера,
  • Это было на станции Сходня
  • Приблизительно в девять утра.
  • На платформе стояла девчонка,
  • Звали Жанною люди ее,
  • И была на ней только юбчонка,
  • А под нею одно лишь белье.
  • Но сейчас разговор не про это,
  • Не об этом пойдет разговор,
  • О другом я спою вам куплеты
  • Под гармони своей перебор.
  • Я спою вам про девушку Эллу,
  • Что блистала своей красотой,
  • Про ее невозможное тело
  • И характер, как море, крутой.
  • Люди Эллу прозвали Анжелой
  • За глаза голубые ее,
  • И была она гордой и смелой,
  • Не боялась она никого.
  • Но не знала она, что Анжелой
  • За глаза ее люди зовут,
  • И считала себя она Эллой,
  • И пришла она в Сходненский суд.
  • Она с Падва пришла адвокатом,
  • Он ей был незаконный отец,
  • Стала всех оскорблять она матом
  • Властелину подобно колец.
  • Пожилая судья удивилась
  • И сказала с презреньем она:
  • – Ты зачем сюда, Элла, явилась?
  • Нам не ты, нам ведь Жанна нужна.
  • Но уж раз ты пришла сюда, Элла,
  • Раз ведешь себя, матом грубя,
  • То откроем мы новое дело
  • И повесим его на тебя.
  • И не выдержал Генрих тут Падва,
  • И воскликнул такие слова:
  • – Оборзели, в натуре, вы падлы,
  • Беспредел не потерпит братва!
  • И тогда тут встает обвинитель,
  • И тогда произносит он так:
  • – Вы, конечно, меня извините,
  • Только это не суд, а бардак.
  • В общем, так. Надоело, короче,
  • Мне разруливать вашу байду,
  • Я слагаю с себя полномочья
  • И на вас их с прибором кладу.
  • И сказал тут начальник конвоя
  • Пожилой лейтенант Ебанько:
  • – Кто заденет меня за живое,
  • Тот навряд ли уйдет далеко.
  • И «макар» свой достав из кармана,
  • Разряжает обойму в судью.
  • Так и умерла девушка Жанна,
  • Не сказав на прощанье «адью».
  • Это было не то чтоб сегодня,
  • Это было не так чтоб вчера,
  • Это было на станции Сходня
  • Приблизительно в девять утра.
* * *
  • Яви, Господь, милосердье,
  • Жалость ко мне прояви,
  • Ты ж видишь мое усердье
  • На ветхом ложе любви.
  • Призвал к населения росту
  • Мой президент меня,
  • Думаешь, это просто
  • Так вот день изо дня?
  • И не гляди так сурово,
  • Я лишнего не хочу,
  • Пошли мне, Господь, второго,
  • А я уж тебе откачу.
* * *
  • Суровых лет своих на склоне,
  • В преддверье рокового дня
  • Все чаще думаю о клоне —
  • Достойной копии меня.
  • Мне без напарника херово
  • На долгом творческом пути,
  • Пошли же мне, Господь, второго,
  • (Андрей Андреевич, прости!).
  • Чтоб он вобрал в себя всецело
  • Мои фамильные черты —
  • Могучий дух, тугое тело
  • Плюс гений чистой красоты.
  • Чтоб не аншлаговским приколом
  • Он пиплу щекотал ноздрю,
  • Но жег сердца людей глаголом,
  • И славил новую зарю.
  • Чтоб бил он в колокол, как Герцен,
  • Чтоб, как Валуев, бил он в лоб,
  • Чтоб мог его я с легким сердцем
  • Благословить, сходя во гроб.
* * *
  • Смерть для жизни непригодна
  • Ни в какие времена,
  • Глубоко антинародна,
  • Если вдуматься, она.
  • Никого она не любит,
  • Даже взрослых и детей,
  • Всех подряд под корень рубит,
  • Объедает до костей.
  • Оттого-то на кладбище
  • Не сыскать свободных мест,
  • Взять хоть Бостон, хоть Мытищи,
  • Хоть с Кабулом Бухарест.
  • Слабость жизненных позиций
  • Очевидна всем давно,
  • Неужели ж погрузиться
  • В вечный мрак нам суждено?
  • Неужели всем кагалом
  • Не родим богатыря?
  • Чтоб костлявой по сусалам
  • Врезал, грубо говоря.
  • Поскребем мы по сусекам,
  • По амбарам наметем,
  • Пошерстим по дискотекам,
  • Но заступника найдем.
  • Поднесем ему в конверте,
  • Сколь потребует рублей,
  • Лишь бы этой самой смерти
  • Навалял он пиздюлей.
* * *
  • Нынче погодка, замечу вам, славная,
  • В небе ни облачка нынче с утра,
  • С добрым вас утречком, Вера Михайловна,
  • Ангел мой, свет, просыпаться пора!
  • Что же опять вы в подушку уткнулися,
  • Лучше б прикрыли свою ерунду,
  • Вот уж и рыбки на ветках проснулися,
  • Вон уж и птички запели в пруду.
  • Вот она, ваша любимая фенечка,
  • Что завалилась с утра под кровать,
  • Вера Михайловна, самое времечко,
  • Самое время, голубчик, вставать.
  • Вера Михайловна, вы извините уж,
  • Вы уж простите, конечно, меня,
  • Вера Михайловна, солнце в зените уж,
  • Вера Михайловна, доброго дня!
  • Вот уж, с работы придя, православные,
  • Дружным гуськом потянулися в храм!
  • С добрым вас вечером, Вера Михайловна,
  • Мать вашу за ногу, трам-тара-рам!
  • Вера Михайловна, нету уж моченьки
  • Вас из постели под мышки тянуть,
  • Вера Михайловна, доброй вам ноченьки,
  • Чтоб мне, ей-богу, навеки уснуть!
* * *
  • Мне доводилось странствовать по свету,
  • Вокруг него я обошел раз шесть —
  • Каких людей на свете только нету,
  • Практически любые люди есть.
  • Холерики, украинцы, блондины,
  • Заики, колдуны, учителя…
  • И все они судьбой своей едины,
  • И всех таскает на горбу Земля.
  • Причем не просто так, не за спасибо,
  • А ради высшей цели и мечты.
  • Но людям это непонятно, ибо
  • Они слепы, как все равно кроты.
  • Никто из них вовеки не прознает
  • Про то – зачем, куда, когда и как
  • Их мать, их Родина без устали пронзает
  • Сгустившийся вокруг вселенский мрак.
  • И со своим заданием секретным,
  • До сей поры не ясным никому,
  • Летит она в пространстве межпланетном,
  • Ужасным скрипом разгоняя тьму.
  • Снуют по ней бессмысленные люди,
  • Трудя свои ничтожные труды,
  • И если завтра их вообще не будет,
  • Особой в том не вижу я беды.
* * *
  • Мне с населеньем в дружном хоре,
  • Боюсь, не слиться никогда,
  • С младых ногтей чужое горе
  • Меня, вот именно что да.
  • Не так чтобы совсем уж прямо,
  • Чтоб раскаляться добела,
  • Но за соседней стенкой драма,
  • Всегда хоть малость, но скребла.
  • Прижавшись чутким ухом к стенке,
  • Фантазмы отгоняя сна,
  • Я драмы той ловил оттенки,
  • Вникал в ее полутона.
  • Какое варево варилось
  • На том невидимом огне,
  • Что там заветное творилось,
  • Доныне неизвестно мне.
  • Случайно вырванная фраза,
  • Внезапный скрип, чуть слышный вздох…
  • И все же катарсис два раза
  • Я испытал, простит мне Бог.
* * *

М. Кочеткову

  • На рассвете кличет кочет,
  • Что ж не спится дураку?
  • Что сказать народу хочет
  • Он своим ку-ка-ре-ку?
  • Что вставать пора настала —
  • В небе пурпурным плащом
  • Уж Аврора заблистала,
  • Схожа колером с борщом.
  • Всех достал ее глашатай,
  • Население в тоске,
  • Так и хочется лопатой
  • Дать уроду по башке.
  • Променять блаженства пору,
  • Что Морфеем нам дана,
  • На какую-то Аврору?
  • Да пошла бы она на …!
  • На хрена нам этот месседж,
  • Или, кто не понял, весть?
  • Мир такой, какой он есть уж,
  • Так чего из кожи лезть.
  • В нем подушка с одеялом
  • Во главе стоят угла,
  • Нет в нем места идеалам,
  • Кроме шведского стола.
  • Так записано от века,
  • Так и впредь тому идти,
  • Хоть пиши, хоть кукарекай,
  • Хоть по струнам колоти.
* * *
  • Мне для Алки ничего не жалко —
  • Кто бы там чего ни говорил.
  • Я недавно Алке зажигалку
  • За пятнадцать тысяч подарил.[2]
  • ………………………………………..
  • На свои купил, на трудовые,
  • Те, что получил за этот стих.
  • Бабки, прямо скажем, – ломовые.
  • Алка, прямо скажем, стоит их.
1993
  • Мне для Алки ничего не жалко,
  • Типа ни бумаги, ни чернил.
  • Уж не я ли стих про зажигалку
  • Для нее когда-то сочинил.
  • Как мужчина самых честных правил,
  • Как примерный муж своей жены,
  • Я ее на всю страну прославил,
  • Да и за пределами страны.
  • Мир о ней узнал не понаслышке,
  • Ей самой так раскрутиться б хрен,
  • Чтоб из незаметной серой мышки
  • Разом превратиться в Анну Керн.
  • А теперь в застиранном халате
  • На меня орет она с утра,
  • Вот что мы имеем в результате
  • Нами причиненного добра.
  • А еще орет она на Верку,[3]
  • А еще на всех подряд орет.
  • …Кто имел жену-пенсионерку,
  • Тот меня, товарищи, поймет.
* * *
  • Ничего не жалко мне для Алки,
  • Как уже не раз я говорил,
  • Я недавно целых три мигалки
  • Ей на день рожденья подарил.
  • Сразу горизонты стали шире,
  • Сразу статус вырос у нее.
  • С первой – драит пол она в квартире,
  • Режет лук и кипятит белье.
  • Со второй – на службу Алка ходит,
  • (Как-никак служивый человек),
  • Где мигалкой шороху наводит
  • На своих задроченных коллег.
  • Третью в сокровенные мгновенья
  • Запускает, и тогда во мне
  • Вдруг такое возникает рвенье,
  • Что забыть приходится о сне.
  • Хоть расход мне предстоит немалый,
  • Но настолько я жену люблю,
  • Что еще четвертую, пожалуй,
  • Ей на всякий случай прикуплю.
  • Так что ничего не бойся, Алла,
  • Мы тебя в обиду не дадим,
  • Пусть свои снимают спецсигналы,
  • А твои покуда погодим.
К И. Х.
  • Зачем, Ирина Муцуовна,
  • Вы из политики ушли?
  • Я к Вам всегда дышал неровно,
  • Хотя и был от Вас вдали.
  • Всё в Вас поэта волновало,
  • Все вдохновляло бег пера —
  • От тонкого лица овала
  • До дивной линии бедра.
  • Я осыпал бы Вас цветами,
  • По выходным водил в кино,
  • Но Вы покинули татами
  • Вся в белом, в смысле, кимоно.
  • Без Вас иссякну я как лирик
  • И пересохну, как Арал.
  • Кто там остался? Клоун Жирик?
  • Грызлов – бесцветный чинодрал?
  • Мужлан Зюганов? В этом списке
  • Хромого партинвентаря
  • Никто не стоит ногтя Слиски,
  • Про Ваш уже не говоря.
  • …Ирина, этот мир уродлив,
  • Он, как рогожа, обветшал,
  • Лишь Ваш изящный иероглиф
  • Его отчасти украшал.
  • Я предложить готов Вам руку,
  • А если скажете Вы «нет»,
  • Пойду и сделаю сеппуку —
  • В руке не дрогнет пистолет.
* * *

А. Анпилову

  • Сидит он крутит самокруточки,
  • И называет всех «голубчики»,
  • И на лице его ни тучечки,
  • Одни лишь ямочки да лучики.
  • Давайте ж выпьем за Анпилова,
  • Такого славного и милого,
  • Такой он мягкий весь и плюшевый,
  • Не зря зовут его Андрюшею.
  • А звался б, скажем, он Василием
  • Или, не дай бог, Афанасием,
  • Уж мы бы с криками «гаси его!»
  • Давно бы нос ему расквасили.
  • С колами по двору б гонялися,
  • Потом, конечно, извинялися,
  • Потом крестами бы менялися,
  • Прости, мол, дядя, обозналися.
  • Жаль, что гульбы не ожидается
  • И мордобоя не получится,
  • Ведь люди, хоть и ошибаются,
  • Но на ошибках всё же учатся.
* * *

В. Жуку

  • Долго ль, друг любезный Вадик,
  • В просторечии Вадим,
  • Нам окучивать свой садик,
  • Знает лишь Господь один.
  • Он сидит себе на тучке,
  • Что-то в свой строчит гроссбух,
  • Но понять те закорючки
  • Наш не в силах глупый дух.
  • Что он там себе смекает,
  • Что имеет на уме,
  • Хоть убей, не намекает,
  • Вот и тычемся во тьме.
  • Были б мы другие люди б,
  • Посмышленей хоть чуть-чуть,
  • Мы б открыли Книгу судеб
  • И в ее проникли суть.
  • Только толку в этом фиг ли,
  • Не пойму я одного,
  • Ну открыли б, ну проникли,
  • Ну и что? Да ничего!
  • Пусть уж будет, как уж будет,
  • А как есть, пусть так и есть,
  • И не стоит в Книгу судеб
  • Без нужды нам, Вадик, лезть.
* * *

В. Шендеровичу

  • Когда б с тобой мы жили, Витя,
  • Не в средней нашей полосе,
  • А, предположим, на Таити,
  • Где круглый год танцуют все,
  • На диком океанском бреге,
  • Под пальмой лежа день-деньской,
  • Мы б предавались сладкой неге,
  • Глухой не мучаясь тоской.
  • Но мы с тобою не Гогены,
  • И ты не Поль, и я не Поль,
  • У нас другие, Витя, гены,
  • Ни переделывай их сколь.
  • Хоть мы об этом не просили,
  • Но присудил незрячий рок
  • Родиться нам с тобой в России,
  • Уж так уж вышло, Шендерок.
  • Она нас на руках носила
  • И согревала, как могла,
  • При этом гнула и косила,
  • Так, для порядка, не со зла.
  • Бывало, так порою вмажет,
  • Что окочурится любой,
  • Но если в бой она прикажет,
  • То я пойду. Но за тобой.
* * *

Севе Новгородцеву

  • В городе Лондоне Сева живет
  • Вот уж который год,
  • И все это время не устает
  • Севу слушать народ.
  • Севу, чьими устами сам
  • Рок с тобой говорит,
  • Что тридцать лет день в день по часам
  • Приходит на Wood-Lane street.
  • Так выпей, товарищ, и закуси,
  • И снова выпей до дна
  • За службу русскую ВВС —
  • Опасна она и трудна.
  • Я сам всю жизнь был нонконформист,
  • Чем близких своих доставал,
  • И когда все вокруг танцевали твист,
  • Я па-де-де танцевал.
  • Ты лети против ветра, мой гордый плевок,
  • Прямо в морду ко мне лети,
  • Ибо Запад есть Запад, но совок есть совок
  • И с места им не сойти.
  • И снова гремит на стогнах Москвы
  • Краснознаменный хор.
  • …Нет, все-таки правильно, Сева, вы
  • Свалили тогда за бугор.
* * *

В рамках акции «Поэзия в мобильном» обладатели сотовых телефонов могут закачать в них стихи своих любимых поэтов.

  • Вот юноша стоит дебильный,
  • Но не совсем пропащий он,
  • Поскольку у него мобильный
  • Лежит в кармане телефон.
  • И может он в одно мгновенье,
  • Чтоб жизнь счастливую начать,
  • В него мое стихотворенье —
  • Конкретно это – закачать.
  • И вот уже на место встала
  • Его отвисшая губа,
  • И расцвела, и заблистала
  • Его прокисшая судьба.
  • И мир, что прежде был противный,
  • Окутал яркий ореол,
  • И взгляд на вещи позитивный
  • Несчастный юноша обрел.
  • Он слюни больше не пускает,
  • Подсев отныне на хай-тек,
  • Он стройных девушек ласкает,
  • Он завсегдатай дискотек.
  • Здоровый, с психикой стабильной,
  • Дела у парня неплохи,
  • Не зря сегодня в свой мобильный
  • Он закачал мои стихи.
* * *
  • Господи, жизнь моя сира,
  • Ближних постыли рожи,
  • Пошли мне кусочек сыра!
  • Ну что тебе стоит, Боже?
  • Я не мечтаю о многом,
  • Молю тебя лишь о малом,
  • Пошарь по своим чертогам,
  • Его там небось навалом.
  • Чуть не сказала «до черта»,
  • То-то была бы лажа…
  • Пусть будет любого сорта,
  • Просроченный можно даже.
  • Пошли же мне хоть какого,
  • Гурманствовать тут негоже,
  • Российского, костромского,
  • Да сулугуни того же.
  • Пафос его и статус
  • Значения не имеют,
  • А я уж в долгу не останусь,
  • За мною не заржавеет.
  • Буду твои щедроты
  • Славить с верхушки ели,
  • О том, как творишь добро ты,
  • Петь, как еще не пели.
  • Мне ведь не надо пуда,
  • Мне граммов двести хотя бы.
  • Яви же, Господи, чудо,
  • Дух поддержать мой дабы.
* * *
  • Вчерашний день часу в шестом
  • Включил я телевизор,
  • Была там женщина с шестом,
  • Танцовщица стриптиза.
  • Ни нитки на ее груди,
  • А ниже и подавно,
  • И Музе я шепнул: «Уйди,
  • Не до тебя тут явно!»
* * *
  • Какое это счастье – гости в доме!
  • Без них он скучен, холоден и пуст,
  • Довольно, свет и воду экономя,
  • Гостей не принимать, пусть едут, пусть
  • Их смех задорный наполняет своды,
  • Веселая клубится кутерьма,
  • Пусть ощущенье радостной свободы
  • Нам пищу даст для сердца и ума.
  • Отныне для гостей открыты двери,
  • Любому место здесь сегодня есть,
  • Что все материальные потери,
  • Когда моральных выгод нам не счесть!
  • Осталась череда унылых буден
  • В далеком прошлом. Нынче ж, погляди,
  • Дымится борщ, дрожит в тарелке студень,
  • Молочный поросенок посреди
  • Стола лежит, прищурившись лукаво,
  • Не так уж, мол, он страшен, мир иной…
  • В кругу друзей, какое счастье, право,
  • Сбить жар душевный стопкой ледяной.
  • А после танцы, игры и шарады,
  • От Петросяна свежий анекдот,
  • Ну что тебе еще для счастья надо,
  • Когда оно само буквально – вот.
  • …Ах, зимний день, как он истаял скоро,
  • Сгустился зимний вечер за окном,
  • Но вот уже и первый луч Авроры,
  • Пора, друзья, забыться сладким сном.
  • Хоть не для всех найдутся здесь кровати,
  • Но это полбеды, а не беда,
  • Кто хочет, может спать лицом в салате,
  • Условности – такая ерунда.
  • Но вот и утро. Боже, эти лица
  • Не описать нерусским языком.
  • Вставайте, граф, пора опохмелиться.
  • Как вы – не знаю, лично я – пивком.
  • А на столе, как в зимнем поле, пусто,
  • Посуды грязной высится гора,
  • И у хозяйки зримо крепнет чувство,
  • Что кой-кому давно домой пора.
  • Хозяин с этим внутренне согласен,
  • Хоть виду до поры не подает,
  • Момент подобный для семьи опасен,
  • Он для конфликта почву создает.
  • Да и гостям обрыдли эти пляски,
  • И, сдерживая ненависть с трудом
  • К хозяевам, кто в шубы, кто в «аляски»
  • Одевшись, гости покидают дом.
  • Какое это счастье! Снова трое
  • Нас в нашем доме – дочь, жена и я,
  • Не ценим мы, товарищи, порою
  • Понятие такое, как семья.
  • Сейчас мне дочь запрыгнет на колени,
  • Жена приникнет головой к плечу,
  • И в сладостном тягучем этом плене
  • Готов уж оказаться я, но чу!
  • Вновь слышу за калиткою шаги я,
  • Восторженные крики, звонкий смех.
  • Одни уехали. Приехали другие.
  • Когда ж их, блядь, поубивает всех!
* * *
  • Как у природы нет плохой погоды?!
  • А ты попробуй, высунь нос на двор.
  • Так в прежние возможно было годы,
  • Но изменилось многое с тех пор.
  • Плохая есть погода у природы,
  • Не каждая погода благодать,
  • Довольно трудно это время года
  • Лексически корректно передать.
  • Его не зря мы именуем «осень»,
  • В отличие от лета и зимы,
  • Мы на ногах в него галоши носим,
  • И грипп на них же переносим мы.
  • В него на юг все птицы улетают,
  • По крайней мере, большая их часть,
  • Его мои собратья почитают,
  • На все лады обсасывая всласть.
  • К примеру: «…по пустым аллеям парка
  • Гоняет ветер прелую листву…»
  • А мне оно – ни холодно, ни жарко,
  • Как жил себе, так, в общем, и живу.
  • И не понять мне бурных суесловий,
  • Наружу исторгаемых вотще,
  • По поводу как метеоусловий,
  • Так и условий жизни вообще.
* * *
  • И в самую мощную лупу,
  • В оптический самый прибор,
  • Едва ль различит Гваделупу
  • На карте планеты наш взор.
  • Названьем своим шаловливым
  • Вгоняет нас в краску она,
  • Но я, как подросток, счастливым
  • Себя ощутил здесь сполна.
  • Соленые брызги прибоя,
  • Креолок точеная стать,
  • Меня, пожилого плейбоя,
  • Врасплох ухитрились застать.
  • По свету бродил я немало,
  • В Подлипках три раза бывал,
  • И небо меня обнимало,
  • И ветер меня целовал.
  • Порою, накрывшись тулупом,
  • Я в тундре врезал дубака,
  • Но верил в тебя, Гваделупа,
  • Хоть думал, что это река.
  • Мне все здесь пока что в новинку —
  • Кокос, авокадо, банан,
  • Себя, как России кровинку,
  • Я влил в мировой океан.
  • И пусть прозвучит это глупо,
  • Но, сердцем Отчизну любя,
  • Я сыном твоим, Гваделупа,
  • Отныне считаю себя.
  • Прими же меня, Гваделупа,
  • Как Родины милой привет,
  • Уверен, не дашь ты отлупа
  • Плейбою на старости лет!
* * *
  • Всего лишь за пяток какой-то лет
  • Так изменилась вся система знаков,
  • Что мух не отделить уж от котлет,
  • От агнцев козлищ, плевелы от злаков.
  • Но сколь бы плотной смесь та ни была,
  • Она всего лишь то и означает,
  • Что отвечает агнец за козла,
  • Хоть тот и ни за что не отвечает.
* * *
  • Минздрав, Минфин, Минтруд, Минэконом,
  • Минтоп, Минторг, Минкульт, Минюст, Минатом…
  • О, сколько их в Отечестве родном —
  • Богатом, тороватом, вороватом.
  • И всяк на свой манер необходим,
  • И всякий сектор в меру управляем,
  • А мы, мы что – живем себе, едим,
  • Пьем, курим, производим, потребляем.
  • Без нас они обходятся вполне,
  • И мы без них горюем не особо,
  • И оттого-то, думаю, в стране
  • Гораздо лучше всё, чем быть могло бы.
Баллада о моли
  • Уже не помню, как и когда
  • Случилась эта напасть,
  • Но только стряслась со мною беда —
  • Моль в мозгу завелась.
  • Собою моль совсем недурна,
  • На вид она средних лет,
  • Особых примет она лишена,
  • Как и вообще – примет.
  • Сделать я с ней ничего не могу,
  • Она от зари до зари
  • Все кружит и кружит в моем мозгу
  • И ест его изнутри.
  • И в бедный мой мозг свой железный клин
  • Загоняет каждый момент,
  • В гробу видала она нафталин,
  • Ее не берет репеллент.
  • Не знаю, как дальше и жить теперь,
  • Запас моих сил иссяк,
  • Я даже бился башкой о дверь,
  • Но лишь повредил косяк.
  • И я кожей чувствую, как эта моль
  • Бесцветная день изо дня
  • Меня без конца умножает на ноль,
  • Собой заполняя меня.
Баллада об одиноком полковнике
  • Осенний дождь скребет по крыше,
  • Сто лет, как кончилась война,
  • Полковник стар и плохо слышит,
  • Сто лет никто ему не пишет,
  • Весь мир забил на полкана.
  • В его пустынную обитель
  • Забыл дорогу почтальон,
  • Тоскует отставной воитель,
  • Проеден молью старый китель,
  • Застыло время, как бульон.
  • Пасутся мирные народы,
  • К зиме нагуливая вес,
  • Их сон не бередят походы,
  • И боевые эпизоды
  • Не вызывают интерес.
  • Он стал несносным невропатом,
  • Он ненавидит белый свет,
  • Полковник наш – рожденный хватом,
  • Свинцом крещеный и булатом,
  • Носитель гордых эполет.
  • Лишь нрав по-прежнему не кроток,
  • И под штандартом полковым
  • Он в семь ноль ноль – в привычках четок —
  • Все шесть своих законных соток
  • Обходит шагом строевым.
  • И на совете ветеранов —
  • Семьи и общества тиранов,
  • В котором речь держать привык,
  • Соседей костерит, баранов,
  • Ленивый мыслящий шашлык.
  • Вотще полковничьи старанья,
  • Необорима суть баранья,
  • Вся сила мира – в курдюке.
  • Так успокойся же, полковник,
  • Меч перекуй свой на половник,
  • Пока хоть этот по руке.
* * *
  • Кто там мчится на помощи скорой
  • Загорелый, в веселых носках,
  • Уж не он ли, тот самый, который
  • Под трамвай залетел впопыхах?
  • Ну какого рожна или фига,
  • Или хрена – не в терминах суть,
  • Пересекся с твоим, торопыга,
  • Железяки бессмысленной путь?
  • Объясни мне простыми словами,
  • Пусть последними будут они,
  • Много ль общего было меж вами,
  • Но с ответом, прошу, не тяни.
  • Понимаю, тебе тут несладко,
  • Не такой ужe я идиот,
  • Только жизни и смерти загадка
  • Мне покоя давно не дает.
  • Ты к разгадке значительно ближе
  • Подобрался сегодня, чем я,
  • Не печалься – откидывать лыжи
  • Завтра очередь выйдет моя.
  • Перед этой таинственной тайной
  • В разной степени все мы равны,
  • Жаль, талон не пробитый трамвайный
  • Не имеет обратной цены.
Типа сонет

Е. Остроумовой

  • Когда декабрь как вкопанный стоит,
  • И на лету, как птицы, стынут слюни,
  • Что делает классический пиит?
  • Он, натурально, грезит об июне.
  • Но канул отопительный сезон
  • В не помню там уже какую Лету,
  • И вроде ликовать ему резон,
  • А он, глядишь, не рад уже и лету.
  • Возможно, повредился он в уме,
  • Но никуда не деться нам от факта —
  • Пиит опять мечтает о зиме,
  • Что, согласитесь, раздражает как-то.
  • Мечта сбылась, настали холода,
  • И та же начинается байда.
* * *

В Находке в ходе криминальной разборки из гранатомета обстрелян местный салон красоты.

  • Сколько б нас ни лечил Достоевский,
  • Этот мир не спасет красота,
  • Хоть в каком ни явись она блеске,
  • Дружно скажем мы ей: «От винта!»
  • В этом мире больном и развратном,
  • Словно моль, она бьется в шкафу.
  • Что она перед залпом гранатным?
  • Извиняюсь, конечно, но – тьфу!
  • Как бы классика нас ни грузила,
  • Чуть чего – мы опять за свое.
  • Красота – это страшная сила,
  • Но народ не боится ее.
* * *
  • Тут вот недавно жители Земли
  • Часы на час назад перевели.
  • И по причине слабого ума
  • Решили, что отныне сгинет тьма.
  • Смешны мне эти тщетные потуги
  • Вещей нарушить вечный статус-кво,
  • Всё на свои вернется вскоре круги,
  • И тьмы опять настанет торжество.
  • Пройдут всего какие-то полгода,
  • И вновь свое назад возьмет природа.
* * *
  • Мне не забыть то чудное мгновенье,
  • Хотя немало лет прошло с тех пор,
  • Как я услышал ангельское пенье,
  • С визитом посетивши папский двор.
  • Меня водил под ручку, словно ровню,
  • («Ну что, любезный… Как вам Ватикан?»),
  • Какой-то Пий. Я номера не помню,
  • Но помню, что забавный старикан.
  • Он показал свою библиотеку,
  • Оранжерею и бильярдный зал,
  • Казалось бы, чужому человеку,
  • А все как есть хозяйство показал.
  • Потом спросил какого-то аббата
  • (Их там вертелась целая толпа):
  • «А может, показать ему кастрата?»
  • «Конечно, – тот воскликнул, – mon papa!»
  • Есть тут один, по кличке Фаринелли,
  • Обычный с виду вроде бы скопец,
  • Но тут слушок разнесся по капелле,
  • Что он еще к тому же и певец.
  • Он раньше у султана был в гареме,
  • Но, видимо, султану надоел,
  • И тот его нам одолжил на время,
  • А этот вдруг, с тоски видать, запел».
  • Пий удивился: «Что вы, неужели?
  • А я-то думал, он гермафродит,
  • Но если это так на самом деле,
  • Пусть свой талант немедля подтвердит».
  • Через минуту привели кастрата,
  • Росточком мне по пояс аккурат.
  • Ну что я вам могу сказать, ребята:
  • Кастрат и в Ватикане он кастрат.
  • Будь он хоть Иванов, хоть Фаринелли,
  • В нем половой отсутствует запал.
  • Но он запел – и тут все охренели,
  • А Папа чуть с балкона не упал.
  • Восторгам бурным не было предела,
  • Аплодисментам не было конца,
  • Всех за живое, видимо, задело
  • Искусство зарубежного певца.
  • И вдруг ко мне оборотясь с поклоном,
  • Он произнес, не поднимая глаз:
  • «Гостеприимства следуя законам,
  • Хотел бы спеть я что-нибудь для вас.
  • Что гость предпочитает из России?
  • Есть из Мадам отрывок Баттерфляй,
  • Хотите, можно что-то из Россини».
  • «Нет, – говорю, – Газманова валяй!»
  • «Ну что ж, извольте, если вам угодно,
  • Мне с детства песня русская мила,
  • Особенно когда она народна. Итак:
  • «Москва. Звонят колокола!»
  • …И подхватили песню кардиналы,
  • Дрозды в саду, ромашки на лугу,
  • Мне что-то это все напоминало,
  • Но что, припомнить точно не могу.
  • Возможно, что грозу в начале мая,
  • Хотя, возможно, и девятый вал.
  • Как это называется, не знаю,
  • Я лично бы катарсисом назвал.
  • …Уж нет в живых великого кастрата,
  • Но в память тех давно минувших дней
  • Я весь их род люблю любовью брата,
  • И даже, может быть, еще сильней.
* * *
  • Порой решительность полезна,
  • Порой не так уж прямо чтоб,
  • Дверь распахнешь – за нею бездна,
  • Прикроешь – все опять тип-топ.
  • Не прыгать головой с обрыва
  • С фольклорным возгласом «эхма!»,
  • Но контролировать порывы
  • Посредством хладного ума.
  • Любая жизнь неповторима,
  • Твоя – как минимум вдвойне.
  • А что касается экстрима,
  • То с этим делом – не ко мне.

Новая сибириада

«…Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза».

Читать бесплатно другие книги:

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатлени...
Новый роман Евгения Клюева, подобно его прежним романам, превращает фантасмагорию в реальность и под...
Гармония и диссонанс, вечность и смерть, лунный свет и мгновенно меняющий огненный лик ночной костер...
Лоренцо да Понте (при рождении ему было дано имя Эмануэле Конельяно) родился в городке Ченедо Венеци...
Эта книга – маленький взрыв. Взрыв женской души, после которого она не умирает, но, подобно Фениксу,...
Легкий способ сбросить вес – теперь еще легче и еще эффективнее.«Начни худеть сейчас» – новая, допол...