Перфекционистка в офисе Хайнц Мария

Глава 1

Начало апреля, а весну с зимой, как пьяных прохожих, бросает из стороны в сторону: то все растает и растечется грязью по улицам, то снова заморозит. Притормаживая каблуками о лед, бегу по тропинке, обгоняя молодых людей в дорогих черных пальто и элегантно одетых девушек. Как вода по рукавам рек после дождя, ровно в полдень офисные работники спускаются из высотных бизнес-зданий, чтобы на час-два заполнить небольшие московские ресторанчики и уютные кафе. Салатики, супчики, курочка, стейки, котлетки с гарниром – меню на любой вкус. От одной мысли о них у меня текут слюнки, и ноги по привычке бегут быстрее, но я их осаживаю, как неразумных лошадей, и направляю в другую сторону – сегодня не до обеда.

Нужно успеть купить букет начальнице ко дню рождения, рассмотреть заявки на открытие счета, пока не начался фуршет, торжественно отметить день рождения Татьяны и вернуться домой. И все это желательно сделать до семи часов, как Лёше обещала.

«Не получится!» – пышет оптимизмом внутренний голос. «Откуда такой скептицизм? – парирую я. – Просто нужно всё разумно распланировать и сделать! 15 минут на цветы, 15 – на дорогу, в 12.45 – заявка номер один. В 14.30 – второй кейс и в 16.00 – третий. В 17.00 помогаю Татьяне и празднуем. В 18.00 – выезжаю. В 19.00 – я дома – полная сил и страстного желания. Вуаля».

Одной рукой на ходу пишу Лёше смс, чтобы ждал на диване к семи, другой вставляю в ухо наушник – уровень культурного развития тоже нужно повышать. Света, моя единственная подруга, переслала вчера аудиофайл. Она все время мне что-нибудь интересное подкидывает. Света – большой начальник, поэтому для нее открыты двери семинаров и тренингов для лидеров. А там плохого не посоветуют. Я, благодаря ей, столько всяких международных гуру для себя открыла!

Нажимаю на «плей», в голове звучит монотонный женский голос: «Жан-Поль Сартр. Тошнота». Выдергиваю наушник из уха. Только её ещё сегодня не хватало! Света, наверное, шутит. Прислала обновленную классику типа «Начальники и подчиненные» или «Офисные войны»? Нет, там же сказано черным по белому: «Жан-Поль Сартр». Значит, настоящая классика.

От необходимости думать о глубоком смысле послания Светы меня спасает звонок Татьяны – моей начальницы.

– Сашенька, – говорит она, – мне только что Виктор Алексеевич звонил, просил ускорить одно дело. Я его тебе распределю, хорошо? Остальные можешь до завтра отложить.

– Конечно! – отвечаю я приветливо и доброжелательно, как указано в моей должностной инструкции заместителя начальника отдела по работе с VIP-клиентами Департамента комплаенс-контроля. – Через полчаса буду в офисе и сразу за него возьмусь.

Так, мой замечательный план начинает трещать по швам, а ведь не прошло и двух минут после его утверждения. Придется дело Сердобольного отложить. Вместо него рассмотрю дело Виктора Алексеевича – директора нашего дапартамента, и планы мои останутся нетронутыми. Я же говорила, главное – это разумно спланировать! Одухотворенной бабочкой лечу через Большую Полянку и поворачиваю налево к цветочному магазинчику. В кармане снова надрывается «Титаник». На этот раз голос Селин Дион сменяется низким баритоном Вячеслава Морозова – нашего менеджера, дело клиента которого я как раз уже отложила в толстую папку под названием «Завтра». «Не бери трубку! – шепчет внутренний голос. – Не бери!!! Пошли его к черту, иначе все планы туда полетят!» Ладно, сделаю вид, что обедаю и ничего не слышу.

– Александра, добрый день! – голос Славика гремит над моим ухом. Я вздрагиваю и смотрю на него, как на айсберг, догоняющий «Титаник». Славик слащаво улыбается и тянет каждое слово, как режиссер кадры фильма перед тем, как отпустить жертву в пучину ледяного океана.

– Добрый день, Славик! – отвечаю я, ощущая, как мой прекрасный, только что положенный на бумагу план уже коснулся холодной воды и буквы на нем расползаются синей паутинкой. – Что ты здесь делаешь?

– Тебе звоню, Александра, но ты, видимо, на обеде.

– Точно, – скептически цежу я.

– Я вижу, ты очень торопишься, поэтому я сразу к делу, – Славик бодро семенит за мной. – Александра, дорогая, пожалуйста, ускорь дело Сердобольного! Клиент очень просит! – голос у Славика такой плачущий, будто ему жаль жертву (то есть меня), но он ничего поделать не может – сценарий уже давно определен, и ничто не в силах его изменить.

– У меня сегодня и без того аврал. У Татьяны ещё день рождения.

– Александра, ты же знаешь, я в долгу не останусь!

– Ничего не обещаю, – я вздыхаю, зная, что он теперь не отстанет.

– Но посмотрю, что можно сделать, – с улыбкой заключает Славик.

– Ты говорил, что это дело категории «В»?

– Да, много времени не займет! – Славик радуется и спешит распрощаться, пока я не передумала.

– Ладно, посмотрю, что можно сделать, – отвечаю, лишь бы отделаться от него.

Категория «В». Желудок сладостно стонет, будто я ему обед пообещала. Как у парашютиста перед прыжком или у игрока на рулетке, который идет ва-банк. Раньше у меня такое чувство было, когда я почту проверяла в ожидании письма, которое изменит мою жизнь. Теперь мне от писем под стол спрятаться хочется: ускорьте, посмотрите, снова ускорьте, перепроверьте, сверхсрочно! Поэтому для улучшения настроения я вместо писем думаю о делах новых клиентов. Мы проверяем каждого крупного вкладчика. Конечно, не Цукерберги, но Цукергорки и речки с молочными берегами попадаются регулярно. Пускаем, правда, не каждого – репутация банка дороже.

В руках покалывает от волнения: каждое дело – отдельная человеческая судьба. Одна может быть незатейливой, как буква «А». Мы их так и называем – категория «А», «мальчиши-кибальчиши». Жизнь их успешна и предсказуема. Выпускники престижных вузов со стремительной карьерой, два-три языка, диплом с отличием, хорошее место в престижной компании. 2-НДФЛ с зарплатой и бонусами, других доходов нет. Если менеджер говорит «А», то ты знаешь, что проверка займет не больше часа.

Другие истории витиеваты и запутанны. Это категория «Б», так называемые «плохиши». Троечники с характером и склонностью к риску. Над их кейсами можно годами сидеть, но так до конца и не понять, как человек свои первые миллионы сколотил. Двадцать бизнесов, тридцать пять фирм, куча бумаг. Ничего не поймешь! А нам очень важно понимать, как он начал. Потому что как начал, так, скорее всего, и дальше пойдет. Их досье всегда интересно читать, но, пожалуйста, только не сегодня!

Последняя категория «В» – наши любимые клиенты. Вежливые, интеллигентные, обходительные, немолодые. В годы перестройки они учуяли, куда ветер дует, накупили ваучеров, приобрели недвижимость, заводики, переоборудовали их и разбогатели. На склоне лет многие из этих «новых русских» продали свой бизнес и принесли деньги к нам, чтобы жить на проценты. Работы с ними немного, поэтому если потороплюсь с Сердобольным, то домой все равно успею.

Нежный цветочный запах щекочет нос. Я и не заметила, как оказалась в магазине. Из колонок журчит мелодия «Миллион алых роз». Неплохой маркетинговый трюк. Надо её дома Лёше почаще включать. Установлю себе такой рингтон. А ещё лучше «Ах, эта свадьба, свадьба»! Нет, не пройдет… Он же у меня психолог. Когда мы познакомились, я думала, как же это здорово! Приходишь домой, а там – психолог! Сделает тебе психологическую разгрузку, поговорит, расспросит, поймет, с любой проблемой поможет справиться. Год назад он мне действительно мне помог – вылечил от перфекционизма, точнее научил направлять мою склонность делать все идеально в нужное русло – в работу. Все великие люди были перфекционистами в своем деле. А как же иначе, если хочешь добиться успеха? И я не подкачала. За год дослужилась до места заместителя начальника отдела!

Но дома у нас не все так просто. Иногда, когда мы с Лёшей прогуливаемся, у меня вдруг нога начинает болеть и приходится останавливаться – прямо около витрины с обручальными кольцами! А один раз сердце так кольнуло (кольцо было просто невероятное по красоте), что Лёша начал расспрашивать меня о детских конфликтах, об отношениях моих родителей, бабушек и дедушек, не пережила ли я какую-нибудь серьезную душевную травму, связанную с браком или точнее с его отсутствием. Психолог – что с него возьмешь! Травма его интересует… Да я ее каждый день переживаю! Эту травму! У меня уже глаза болят смотреть в сторону женщин с кольцами на безымянном пальце правой руки. Скоро тик начнется. А он и не думает мне предложение делать!

– Что желаете? – полная розовощекая продавщица пытливо смотрит на меня. – Вы определились?

– Нет, ещё выбираю, – я оцениваю букеты, стараясь совершенно не обращать внимания на ее миниатюрное колечко с тонкой бриллиантовой ниточкой посередине. – Сделайте, пожалуйста, букет из красных роз, – добавляю я, совершенно не обращая внимания на ещё одну замужнюю, появившуюся в двери. Сегодня что ли забег от загса с финишем в цветочном магазине на Полянке объявили?

– Их только сегодня привезли! – продавщица улыбается.

– Спасибо! – отвечаю я, тоже улыбаясь. Из вежливости. На самом деле мне очень хочется гаркнуть на нее. Нет, конечно, не потому что она уже замужем, а потому что делает она все чрезвычайно медленно. Она думает, что если уже главную цель жизни достигла, теперь можно никуда не спешить? Призываю на помощь все терпение, которое только может быть у человека со списком дел на сегодня, как у меня. Оно, однако, как влага на дне горячей скороварки, – начинает шипеть и клубиться паром, а продавщице все нипочем. Вытаскивает розочки по одной, чуть отводит руку от себя и любуется ими. Я конечно понимаю, что ей уже можно расслабиться, но мне-то ещё сегодня домой к семи нужно успеть! Очередь уже образовалась, а продавщица и не собирается включать «турбо-режим». Или у нее такого по природе не существует?

Поток моих мыслей прерывает Толик – коллега по работе. Он звонит и спрашивает, купила ли я цветы, а то они с Таней уже в мясном отделе и скоро выйдут из магазина. Не хотелось бы, чтобы именинница букет раньше времени увидела. Я уверяю его, что все будет в порядке. Я ещё никого никогда не подводила! Последнее я, конечно, не сказала, иначе бы Толик наверняка подумал, что я его упрекаю за то, что он забыл переложить подарки нам на 8 Марта с подоконника в холодильник, и вместо гордых съедобных роз мы получили бесформенную шоколадную массу в красно-зеленой обертке. Жалко было на них смотреть – на наших мальчиков. Нет, я никого не упрекаю и прилюдно не унижаю. Просто с тех пор организацией всех празднеств в нашем коллективе занимаюсь исключительно я. В том числе на 8 Марта! Когда всё держишь под своим контролем, тогда всё получается, как надо.

– Побыстрее, пожалуйста, – говорю продавщице, которая к моменту, когда, по моему плану, букет должен быть готов, лишь выбрала подходящие цветы. Кажется, горячий пар внутри меня сейчас вырвется наружу, как из пароварки, с громким свистом. С тревогой вглядываюсь в двери супермаркета, из которого с минуты на минуту должна выйти именинница Татьяна. В этот момент мне на глаза попадается женщина, которая корпела над букетом за отдельным столиком, когда я зашла. Оказывается, она свой букет делала, а теперь платит и уходит раньше меня!

– Извините! – говорю я продавщице. – Можно, я тоже сама попробую?

– Да, конечно! – она переключается на следующего покупателя. Уверенно беру цветы в руки и начинаю творить. Не знаю, сколько времени это длится, но даже продавщица присвистывает, когда видит созданное мною воздушное, нежное и в то же время торжественное чудо. Как раз то, что нужно для Татьяны!

Расплачиваюсь. Часы показывают 12.45. Что? Полчаса прошло? Как? Ладно, ребята уже наверняка прошли! Бегу со всех ног к пешеходному переходу, боковым зрением сканируя пространство. Ах, если бы я могла летать! Как в детстве. Когда-то, помню, во сне летала на работу – двухмоторным белым самолетиком с ажурным розовым бантиком на хвосте. Конечно, я была начальником. Самым главным, справедливым и великодушным. Прилетала посмотреть, как на стройке дела идут. Там работали разные человечки, которые всегда знали, что и как нужно делать. Я просто говорила им: «Нужно построить дом», и они строили. Ни на кого свою работу не сваливали, никого не подгоняли, вносили рационализаторские предложения и сами их же выполняли. А я летела дальше по своим делам. И никто не звонил, по пути на обед не догонял, планы не нарушал. Вот это была работа!

– Отличный букетик, девушка! – слышу знакомый голос сзади.

Я вздрагиваю.

– Алексей? – мой долговязый тополь стоит прямо передо мной в зелёной куртке, которую мы когда-то вместе купили. В тот день мы были уверены, что расстанемся навсегда, но всё изменилось, и теперь мы уже год, как живем вместе. Его мне только ещё не хватало встретить. – Ты что здесь делаешь?

– Бегаю за тобой. У тебя скорость, как у человека, который хочет сегодня к ужину успеть домой!

– Именно! Поэтому я лучше дальше побегу!

– Знаешь, – Лёша продолжает, будто и не слыша меня, – мне сегодня прекрасная идея в голову пришла. Если у нас вечером не всегда получается видеться, мы можем днем вместе обедать или прогуливаться. Сегодня установил, что от моей работы до твоей – всего лишь двадцать минут быстрым шагом! Если встречаться посередине, то получится десять!

Снова он со своими романтическо-рационализаторскими предложениями, которые совершенно не вписываются в мой деловой график. Днем – работа, ночью – личная жизнь. Мне так гораздо проще. По крайней мере, макияж не нужно каждые три минуты поправлять. Я выдавливаю улыбку. Он это, конечно, неправильно понимает, обнимает меня и целует в губы, чуть отклоняя назад. Как будто мы на съемках любовного фильма, а не посреди рабочей Москвы. Помаду опять размазал.

– Извини, Лёша, – я высвобождаюсь из его объятий и достаю пудреницу. – Очень рада тебя видеть, но у меня правда полно работы.

– Я понимаю, – он косится на мой букет.

– Это я Татьяне купила. У нее сегодня юбилей.

– Красивый!

– Сама оформляла!

– У тебя отличные навыки флориста! Сколько в тебе достоинств скрыто! – он держит меня за руку и с обожанием обводит взглядом. – Давай, постоим чуть-чуть? Давно не видел тебя при дневном свете!

– Извини, мне действительно нужно идти, – я пытаюсь высвободиться.

– Может быть, устроим как-нибудь романтический вечер на двоих? – не унимается он. – При свечах, раз уж при свете не удается.

– Да, конечно! – я достаю ежедневник из сумки и сверяюсь с календарем. – Через две недели в воскресенье можно устроить. В это воскресенье в театр идем. Я тебе не говорила? Вот, говорю. А в субботу прибраться нужно, приготовить – родители приедут. Они всегда приезжают по субботам. Ты не забыл?

– Не забыл… – тянет он, тяжело вздыхая. – Ты знаешь, я давно уже хотел предложить…

– Привет! – слышу задорный голос…

В голове у меня раздается неприятный, оранжевого цвета сигнал: «Миссия не выполнена». Татьяна в облегающем коричневом кашемировом пальто и симпатичной кремовой шляпке стоит перед нами и счастливо улыбается. Над ней возвышаются головы долговязых Толика с Володей, а по бокам торчат большие белые пакеты с едой. Вся композиция напоминает Змея Горыныча в галифе, а я кажусь себе маленькой девочкой, которая из тех трех дорожек, которые ей предложила жизнь, сегодня выбрала неправильную.

– Привет! – отвечаю я, не зная, куда спрятать злосчастный букет. – А мы тут с моим молодым человеком встретились. Это Алексей!

– Красивые цветы! – Татьяна улыбается, многозначительно поглядывая на розы.

– Эти? Мне Алексей только что подарил. Он у меня такой романтик! Все время цветы дарит!

Я крепко прижимаюсь к нему, чтобы слова мои звучали убедительнее.

– Александра, как тебе повезло с молодым человеком! – не унимается Татьяна.

– Не то слово! – отвечаю я. – Всю жизнь о таком мечтала…

Я многозначительно киваю на букет.

– Всегда пожалуйста! – Лёша подыгрывает, мило улыбаясь, а я еле сдерживаюсь, чтобы от злости сзади не ущипнуть его. Угораздило же его сегодня сюда гулять пойти. Лучше бы шел к моему Дню рождения готовиться. Наверняка, что-нибудь забудет, например, кольцо для помолвки, а мне перед мамой снова краснеть придется.

– Начальник нашего отдела, – представляю я Татьяну. – Выпускница Высшей школы экономики и МГУ, экономист и юрист в одном!

– Приятно познакомиться, – Алексей отвечает галантным поклоном. – Много о вас слышал. Только хорошего!

– Очень приятно, но простите! Нам нужно спешить. Ещё кое-что забыла купить к торжеству! Сашенька, ты мне потом с фуршетом поможешь?

Я киваю. Конечно, помогу. Кто же ещё, если не я.

Татьяна прощается с нами и ведет ребят к палатке с фруктами.

– Что мне теперь делать с этими цветами? – я укоризненно смотрю на Алексея. – Ты всё испортил…

– Я испортил? – его губы становятся тонкими, как всегда, когда он на меня обижается, но признавать этого не хочет. – Будем считать, что я тебе его к завтрашнему юбилею подарил.

– Это плохая примета, – ворчу я. – Ладно, до вечера!

Вручаю ему цветы и, чуть не плача от досады, шагами Гулливера мчусь обратно в магазин. Придется свои платить. Хватаю более-менее приличный букет из пяти роз, оставляю плату у кассы и бегу обратно на работу. И надо же было ему сегодня пойти гулять! Кто сказал, что мужчины неромантичные существа? Мне попался какой-то слишком эмоциональный тип. Все время ему нужно на меня смотреть, любоваться, восхищаться, за ручки держаться. Как в детском саду! Зато когда мы вместе идем в магазин, он никогда не знает, нужно ли купить белого хлеба. А ведь он единственный, кто его ест!

Притормаживаю у перехода через Большую Полянку. Как на видео, прокручиваемом назад, рукава оттаявших рек снова наполняются людскими потоками. Офисные работники спешат занять места у экранов компьютеров. Лишь колонны машин время от времени разрезают поток, но как только впереди на перекрестке загорается красный свет, река снова соединяется и превращается в одну длинную, исчезающую в офисных зданиях темную ленту.

Домой в нашу съемную однокомнатную квартиру на северо-западе Москвы приползаю к одиннадцати. На столе стоят праздничные белые тарелки, два больших бокала, бутылка с красным вином и куча оберток от шоколадных конфет. Лёша сидит, как деревянная фигурка Будды, на нашей сине-коричневой бархатной диван-кровати. Только не улыбается.

– Дорогой, – пытаюсь приободрить его поцелуем в щеку, – прости. Не день, а сплошной аврал! То одно, то другое! Как всегда, ты знаешь. Прости меня! Я на минутку под душ и сразу к тебе!

По пути в ванную собираю фантики от конфет. Снова он шоколад ест без меры. По-моему, уже несколько кило прибавил. Он, конечно, не признается, но я же вижу. Конечно, я за уважение и равноправие в отношениях, но всё-таки это несправедливая какая-то геометрия получается. Выбирала восемь кубиков, а получаю в итоге один шарик?

– Конфетки опять ел? – спрашиваю я приветливо и доброжелательно.

Будда молчит.

– Вкусные?

Он снова молчит. Обиделся, значит.

– Я сейчас приду! Никуда не уходи! У нас ещё куча времени до утра!

Он чуть заметно улыбается. Слава Богу, а то я уже подумала, он серьезно. Бегу под душ. Стою в позе горы (йогой тоже надо когда-то заниматься) и наблюдаю, как теплые струи стекают по телу. Да… Мне самой животик не мешало бы подтянуть. Проклятая сидячая работа! Хлопаю живот, как нашкодившего мальчишку. Может, он больше не будет? Решено, со следующего месяца записываюсь на спорт и каждое утро делаю зарядку. И от эклеров откажусь… С завтрашнего дня. Нет, завтра у меня День рождения! Тогда с послезавтра.

Чищу зубы, набираю в рот травяной бальзам, прикладываю к лицу теплую фланелевую рукавичку, растираю его по методу одного японского косметолога. Это, говорят, кожу делает более упругой и эластичной. У меня скоро она такая будет, что кто-нибудь ударит по щеке, а от нее рука отскочит и ему в лицо. К моей щеке придешь, от моей щеки и уйдешь! Что за глупость? Какие мысли только не придут под конец напряженного рабочего дня. Нужно побыстрее к Лёше. А то чувствую, веки начинают слипаться. А у него, наверное, как всегда, ещё куча планов на меня. Только вот почему они никогда с моими не совпадают?

Нет, с утра они совпадают, но к вечеру тают, как ледяные тропинки под апрельским солнцем, и текут куда-то совсем не в ту сторону, как было запланировано. Ладно, сейчас помедитирую. Освобожу голову от всяких глупостей. Может, сил прибавится, и ручеек зажурчит туда, куда надо? Медленно, капельку за капелькой стираю воду с гладких белых плиток в ванной и стараюсь ни о чем больше не думать. Была капелька, и нет ее, была, и нет, была, и нет ее опять. Был день, и нет его. Был, и нет. Был год, и нет его. Мы ведь с Лёшей уже год вместе прожили. Был он, и нет его… Он был, но будто его и не было… Туда-сюда… Что-то меня тошнить начинает от таких мыслей. И всё-таки зачем Света мне эту книгу прислала?

Мне ведь спать пора. Завтра мне исполняется 25! Посуду нужно на работу принести, днем купить продукты для фуршета. А вечером Лёша сделает мне предложение. Я уверена – интуиция меня ещё никогда не подводила. Не зря же он всё сам предложил организовать!

Протираю раковину, поправляю полотенце на держателе до идеальной прямоугольной формы, выхожу и сажусь рядом с Лёшей.

– Боже, как же я устала! День рождения Татьяны. Несколько срочных кейсов. Одно дело такое сложное, что нам пришлось запрос о предоставлении дополнительных документов писать. И представляешь, мне кажется, что я этого клиента знаю. Как фамилию прочитаю, так подташнивать начинает, будто я к зубному на прием иду.

Вытягиваю ноги. Мышцы ноют.

– Когда будешь засыпать, уже в полусне, попробуй вернуться к ощущениям и, возможно, память доберется до нужных воспоминаний, – говорит Лёша, откладывая в сторону книжку «Мужчины и женщины с разных планет».

– Для работы читаешь? – спрашиваю я.

– Да, конечно, для работы, – он устало потягивается. – Или ты думаешь, мне тоже не с одной планеты?

– Нет, конечно, с одной! Мы даже из одной квартиры! Я рада, что у меня такой понимающий мужчина! – шепчу я и прижимаюсь к нему. – Другие целый день суетятся, постоянно на других пытаются работу навешать, чтобы ровно в шесть улизнуть домой – боятся, что их будут дома ругать мужчины-эгоисты.

– Значит, кто-то всё-таки уходит вовремя? – спрашивает Алексей заинтересованно.

– Да. И представь себе, всё время одни и те же! А другим приходится за них работу доделывать!

– Я полагаю – тебе?

– Да… – многозначительно выдыхаю. – Ах, совсем забыла! – я вскакиваю и направляюсь к ванной. – Нужно ещё костюмы новогодние забросить в стиральную машину.

– Какие новогодние костюмы? Почему ты их стираешь? Ты что – жена Деда Мороза? – кричит он мне вдогонку.

– Лёша, ну что за глупости! У Деда Мороза нет жены! У него только внучка!

– Вот пусть она и стирает!

– Ну чего ты из-за такой ерунды кипятишься? Я сегодня в шкафу прибиралась – обнаружила эти грязные костюмы. И знаешь, я ещё в коробке любовную записку нашла!

– Что? – это слово он растягивает, как воздушный шар, перед тем, как тот должен громко лопнуть и разлететься на тысячу резиновых лоскутков.

– Да, представляешь! У нас на работе, похоже, кто-то роман крутит!

– Бог с ним, с романом. Меня интересует, почему ты в шкафу прибиралась?!

– В шкафу? – не могу понять, почему его какой-то шкаф интересует больше, чем роман на работе. – У Татьяны был юбилей. Любому человеку хочется в юбилей чего-нибудь особенного, – здесь я делаю продолжительную паузу, чтобы Алексей ещё раз осознал, какое значение я придаю подготовке к дням рождения, в особенности к юбилеям. – Я решила ее рабочее место украсить, а кроме новогодних украшений ничего не было. Пока искала, заодно прибрала всё и разложила по коробкам. Если другие захотят что-нибудь украсить, теперь всё можно легко найти.

– Сердобольная ты наша!

Слово громом отзывается в моей голове.

– Ты меня упрекаешь?

– Нет, хвалю за экономию времени.

– У меня действительно было много работы. И ещё поздравляли Татьяну. Шеф приходил, потом вечером фуршет готовили.

– И убирались, наверное? – укоризненно добавляет он.

– Минут двадцать. Не больше.

– И цветы ты покупала, как я заметил?

– Да, конечно! Другим я это доверить не могу!

– И сама оформляла!

– Да я быстрее справилась, чем продавщица! Ты не представляешь, как она копалась! Каждую розу с минуту выбирала, нюхала, любовалась. Я думала, взорвусь!

– И фрукты для фуршета, наверное, ты резала? – каждый вопрос он произносит, как новый пункт обвинительного заключения.

– Какой ты смешной! Не всё же Татьяне делать в ее день рождения!

– Теперь подведем итог, моя сердобольная. Как минимум, пять часов рабочего времени потрачено не на работу. Одиннадцать минус пять – равно шесть вечера. Плюс один час на то, чтобы добраться до дому – время нашего ужина. Вуаля!

– Ты упрекаешь! – меня будто разрядом электричества от него отбрасывает на край дивана. – И не называй меня сердобольной!

– А как же мне тебя называть? Сегодня ты не менее пяти часов занималась тем, чем заниматься по рабочей инструкции не обязана. Более того, по рабочей инструкции ты обязана этим не заниматься. Домой ты приехала около одиннадцати вечера, то есть если даже отнять час празднования дня рождения коллеги, то к ужину ты бы вполне могла успеть.

– Юбилея! – нервно поправляю я. – Неужели ты не наводишь порядка на работе? И не покупаешь цветов? Это в вашем-то женском коллективе?

– Порядок на работе я навожу, но только в своих папках, не в дед-морозовских. И цветы покупаю раз в год – на Восьмое марта. При этом не составляю их сам, а доверяю флористам. Остальное время я стараюсь эффективно работать, чтобы в шесть освободиться и провести вечер дома с любимой девушкой.

Я теряю дар речи. Что случилось с моим психологом? Он превратился в самого обыкновенного мужчину-эгоиста? Брюзгу! Деспота! Он, наконец, открыл свое истинное лицо? Вот они – мужчины. Стоит только год с ними прожить, и все становится на свои места! Быт заедает! Все это мы уже проходили. Я вспоминаю Вадима, который ушел от меня как раз, когда мы прожили год вместе. Нет, Алексея я терять не хочу…

– Ну, хорошо, – я беру его руку и кладу себе на грудь. – Может быть, насчет уборки я погорячилась. Ты знаешь, как я неравнодушна к беспорядку. Он нарушает равновесие у меня внутри, я потом работать не могу. Прости меня. Мир?

– Мир, – голос его смягчается, рука отклоняется от определенного мною места дислокации. Он ведет кончиками пальцев до живота и гладит вокруг пупка. Я какое-то время напряженно дышу, но он, как всегда, неправильно все истолковывает. Рука его движется дальше.

– Пожалуйста, не сегодня, – не выдерживаю я. – Никаких сил не осталось: ни на войну, ни на мир. Извини, так спать хочется. Ты знаешь, у меня такой момент бывает. Сначала много сил – деревья готова с корнем выворачивать, а потом вдруг глаза слипаются, будто клеем намазали. И потом я проваливаюсь и вижу себя свернувшейся двухтонным слоненком под этим деревом… Такая тяжесть… Вот сейчас как раз…

Закрываю глаза, прячусь под одеяло. Завтра у меня День рождения! Неужели он на меня и в праздник будет обижаться? Если бы он знал, сколько я всего за день успеваю! И не будем забывать, мне за это хорошо платят. Гораздо больше, чем ему за его работу до шести. И если бы я не выполняла других обязанностей, меня бы заместителем начальника не назначили. Кто-то же и организацией праздников должен заниматься! Причем на должном уровне! Вот сегодня бы поздравили Татьяну, съели все, разошлись и забыли. А я Татьяне стихотворение сочинила! Теперь у всех в воспоминаниях останется! Думала, Лёше прочитать на ночь, но он сам виноват, что лишил себя такого удовольствия.

Я медленно погружаюсь в сон, вижу себя в нашем кабинете. Зачитываю оду Татьяне. Толик с Володей и даже Анжела смотрят на меня восхищенно и хлопают. Татьяна чуть не плачет от избытка чувств…

Самое время расслабиться, но этот Сердобольный не дает мне покоя. Лёша говорил, что нужно подумать о нём, когда буду засыпать. Где же я слышала эту фамилию? Сердобольный… Вроде благозвучная фамилия, а ощущения такие неприятные! Стоп! Я знаю! Лёша когда-то упоминал это слово. Мы тогда только познакомились! Сердобольный был его профессором! Он стучал на него отцу. Точно! Лёша учился одновременно на психологическом факультете и на стоматологическом. Для себя – на первом, для папы – на втором. Отец заставлял его, так как хотел потом передать Лёше свой бизнес – сеть стоматологических клиник в Москве. У этого Сердобольного с его отцом какие-то деловые отношения были. И ещё он следил за каждым движением Лёши на факультете! И когда Лёша ушел из университета, Сердобольный сразу сообщил отцу. Я подумала: «Вот гад!» Поэтому у меня такое нехорошее чувство возникало! Прямо тошнота! Хорошо, что я сегодня его не пропустила и запросила у Славика дополнительные документы. Чувствую, что-то там не то. Нельзя так просто пропускать это дело.

Глава 2

Мраморный пол блестит, черноглазые официанты улыбаются. Я нетерпеливо перелистываю страницы меню. Ну где её носит? Будто она не знает, что у меня сегодня времени в обрез. Сказала, что плохо себя чувствует и, возможно, вечером не придет, но поздравить бы хотела лично. Все-таки сегодня юбилей!

Я всех предупредила, что фуршет на работе начнем ровно в шесть, чтобы мне к восьми успеть в ресторан. Татьяна отпустила на два часа, чтобы я ещё успела продуктов закупить, но если Света через три минуты не придет, то я точно ничего не успею! Достаю телефон, чтобы поторопить подругу, но в этот момент, она, будто услышав мои мольбы, появляется в кафе с огромным букетом. Господи! Как я с ним в магазин потащусь!

– С Днем рождения, дорогая! Желаю тебе всего самого хорошего! Подробнее я написала в открытке. Отдай Лёше на вечере, пусть он прочитает. И подарок, я надеюсь, подойдет. Из Италии привезла.

Света целует в щёку, в руке у меня оказываются цветы и небольшая голубая коробка, очевидно с нижним бельем. Я благодарю её и помещаю букет в вазу, которую предусмотрительно подносит официант, а коробку прячу в сумку. Света выглядит неважно. Темные круги под глазами и мелкие морщинки в уголках, которых я раньше не замечала, несмотря на весь традиционно яркий макияж, выдают то ли бессонную ночь, то ли действительно болезнь.

– Что с тобой? Простыла? – спрашиваю, с беспокойством глядя на подругу.

– Кажется, отравилась. С утра мутит. Сейчас получше. Может, даже чего-нибудь поем.

Света подзывает официанта, и мы заказываем по комплексному обеду.

– Тошнота? – спрашиваю я, неловко улыбаясь.

Она вдруг замирает, в глазах ее появляется недоумение и даже страх, но тут же исчезает.

– Ты уже послушала? – холодно спрашивает она.

– Нет, руки не дошли. Почему ты мне ее прислала?

– Не обращай внимания, – Света на секунду останавливается, будто что-то обдумывает, и продолжает в несвойственной ей медленной манере. – На меня в последнее время находит. Я в субботу на семинаре одного гуру была. Меня после его слов на экзистенционализм потянуло. Хожу, ищу смысл жизни, но вижу только работу. Она – пока единственное оправдание моего никчемного существования.

– Что это за гуру такой, что людей в депрессию вгоняет? Может быть, тебе не на семинары ходить, а на свидания?

– Ты думаешь, что смысл жизни в спаривании?

– Ну зачем же так, – я морщусь, будто мне в капустный салатик, который принес только что официант, скипидару налили, – смысл есть в отношениях, в любви…

– В любви? – Света отвечает с такой горечью в голосе, будто ей уже пришлось отведать этого блюда со скипидаром. – Любовь живет три года. Это в лучшем случае.

– А как же люди всю жизнь вместе живут?

– Маются, а не живут. Покажи мне хотя бы одну счастливую пару после трех лет, и я тут же выйду замуж и нарожаю кучу детей.

Я с решимостью оглядываюсь по сторонам, но кроме молодых людей в деловых костюмах никого не вижу.

– Всё-таки здесь все с работы на обед ходят. Не до личной жизни, – поясняю я. – Но в целом, они, конечно, есть.

– Например?

– Например, Наташа Ростова и Пьер Безухов.

– Это литературные герои, а ты мне в реальной жизни такую пару найди. Любовь, ты знаешь, если она есть, ее не спрячешь. Она везде: в глазах, в речах, в каждом дуновении ветерка, на работе и дома. Знаешь ты таких? Кто живут всю жизнь душа в душу и пылинки друг с друга сдувают? Кто действительно любит – так, что мурашки по коже. И не только первый год, а всю жизнь!

Пока моя голова перебирает подходящие варианты, Света продолжает:

– Можешь не искать. Таких нет. Природе нужно продолжение нашего вида. Любовь – это ловкий трюк, чтобы заставить людей размножаться. Вот и всё!

Что такое на мою оптимистку-Свету сегодня нашло?

– Может, тебе просто выспаться нужно? – я протягиваю к ней руку и осторожно глажу по рукаву жакета. – Поесть? У меня Лёша тоже, если голодный, сразу ошибки в моем детстве искать начинает. А потом ничего, сидит Буддой на диване и читает.

– Да, наверное, ты права, – она достает из сумочки пудреницу и смотрится. – Устала. Новый проект заканчиваем. Домой в двенадцать возвращаюсь. А тут ещё это недомогание. Каждый раз себя спрашиваю: зачем я это делаю с собой? Ведь в любой день могу уволиться и найти другое место – поспокойнее.

– Ты думаешь, что уйти – это выход?

– А ты думаешь, выход – это не уйти?

Света совсем сбивает меня с толку. Куда она собралась уходить? Что это у нее за кризис такой среднего возраста? Нам ведь всего по 25!

– Прости, что-то я всё о себе. Вечером празднуете в Дантесе, где я вас тогда познакомила? Как у вас с Лёшей?

Зачем она напоминает, что нас познакомила? Света ведь когда-то выбрала Алексея для себя, но он решил по-другому.

– Все хорошо, – отвечаю. – Вот решили ребенка завести.

– Что? – у Светы изо рта выпрыгивает кусочек ржаного хлеба, который она только что осторожно туда положила. – Ребенка? – она восклицает так громко, что несколько посетителей с соседних столов смотрят на нас, будто мы парочка нетрадиционной ориентации, которая только что узнала про незапланированную беременность одной из них.

– Мы ещё ни о чем не договаривались, – шепчу я. – Это я решила, но думаю, он будет не против.

– Подожди…

Света вскакивает и убегает. Вот эта реакция на нашего ребенка… Возвращается обратно, грудь ее тяжело вздымается. У нее одышка, как у старика, который на Эйфелеву башню забрался.

– Может тебе ко врачу сходить? – я начинаю по-настоящему беспокоиться.

– Не обращай внимания! Само пройдет. Так что там с вашим ребенком?

– Я думаю, это хорошая идея. Знаешь, у нас с Лёшей в последнее время трения. Небольшие совсем, но я пришла к выводу, что пора предпринять меры. Он говорит, что я слишком поздно домой прихожу, внимания ему не уделяю. Поэтому я решила сделать шаг конем. Женщине на восстановление отношений с молодым человеком законодательством ничего не полагается, а на ребенка – 70 дней до родов и 70 после. Думаю, нам за глаза хватит, чтобы восполнить недостаток общения! Ребенок нас сблизит. Все равно его нужно когда-то рожать. В Интернете пишут – никогда не наступит подходящего момента. Нужно просто решиться и родить.

– Ты думаешь?

– Конечно. Ну и пожениться придется, наконец, – я невольно улыбаюсь.

– Ах, теперь мне все понятно! – Света хохочет так громко, что посетители снова оборачиваются. Я не знаю, куда деваться сегодня от стыда за неё.

– Ничего я не задумала! – бормочу я. – Потише, пожалуйста. На нас смотрят. Ну а насчет женитьбы – я его ни к чему не принуждаю. Он сам женится…

– Конечно, куда ему деваться, если ты ему про ребенка объявишь!

– Зачем ты такое вообще говоришь? – я хмурюсь. – Ведь можно ребенка и без женитьбы завести. Сколько людей заводит!

– Но только не ты, – Света продолжает хохотать, а потом вдруг становится серьезной. – Александра, пожениться – это прекрасно! Всегда можно развестись, если вдруг характерами не сойдетесь, но ребенка потом обратно не отдашь – это на всю жизнь! Ты вообще знаешь, что это такое? Я на первом курсе няней подрабатывала. До сих пор отойти не могу! С ребенком даже в туалет нельзя спокойно сходить! Он тебя за полдня загоняет так, что ты после обеда на диван падаешь. Думаешь, пока он спит, и сама отдохнешь. Но он не спит! Он ждет, когда ты вырубишься и разрисует тебя фломастерами. Потом всю ночь будешь отмываться, чтобы в университет в нормальном виде прийти, но даже если получится, пойти все равно не сможешь, потому что он тебя чем-нибудь заразит! У меня на работе знаешь сколько таких работниц, которых я только на корпоративных праздниках вижу? Все остальное время или ребенок болеет, или они сами. Ребенок делает твою жизнь абсолютно непредсказуемой! Ни поработать, ни поспать, ни в ресторан сходить, ни в туалет. Тебе это нужно? У тебя на Лёшу времени не хватает. А что ты собираешься своему ребенку отдавать? Число со знаком минус?

Не понимаю, что на нее сегодня нашло? Я с ней, как с подругой поговорить хотела, а она сидит, как индеец из племени Майя, который все истины на будущее знает…

– Но ведь все как-то детей рожают и воспитывают, – недоумеваю я. – Не понимаю, чего ты так кипятишься? И те, кто университетов с красными дипломами не заканчивал, справляются. Я уверена, что у нас с Лёшей все получится. В отношениях нельзя на одном месте стоять. Нужно двигаться. Я считаю, что сейчас для нас самый подходящий момент настал.

Света качает головой и подзывает официанта. Просит его поторопиться, а потом молчит, что-то проверяя в смартфоне. Упорное нежелание ее разделить мою точку зрения крайне раздражает. Она же не мужчина! Мне не нужны сейчас аналитические умозаключения. Функция Светы, как лучшей и единственной подруги, сводится к тому, чтобы выслушать и поддержать. А она набросилась на меня, как медбрат на буйного.

Официант приносит плошки с куриной лапшой. Суп дымится. Света морщится и отодвигает, а я какое-то время сосредоточенно дую.

– Знаешь, – первой не выдерживаю я, – может быть, у тебя детство не очень счастливое было, поэтому ты не хочешь детей?

– А у тебя оно счастливым было?

– Даже если и нет, мы можем всё сделать по-другому! Мы можем все исправить! Для этого нам жизнь и дана.

– Ты действительно так думаешь? – Света смотрит в окно.

– Конечно! – подхватываю я. – Это же так здорово! Маленькие улыбающийся ребенок! Я уже на несколько блогов мамских подписалась. Научусь за это время рисовать. На гитаре играть! Колыбельные петь! Английский можно до совершенства довести! Французский выучить! На все время будет! Целых 140 свободных дней!

Достаю ежедневник и записываю на последний лист все перечисленные планы.

– Знаешь, у меня последнее время память плохая стала, – комментирую. – Приходится все записывать. Наметила себе сначала на курс по улучшению памяти, а потом ещё какой-то… Вот снова начинается…

– А упадка сил нет? – спрашивает Света озабоченно. – Утром голову от подушки не оторвать, после обеда начинаешь всех тихонько ненавидеть, а во время секса считаешь овечек, чтобы потом на засыпание времени не терять?

– Нет, до овечек я ещё не дошла, – я смущённо улыбаюсь. – Я просто сразу засыпаю. А что, у тебя тоже такое было?

– Да, это предвестники «бёрн-аута», – отвечает Света. – У меня тоже такое было. После года ударной работы стала важные вещи забывать, утром встать не могла. Пришлось меры принимать – к психологу походила, на йогу, эмоций добавила, и все стало на свои места. Слушай, а может быть, тебе просто отдохнуть нужно? Добавить осознания, чувств, эмоций. Съезди в отпуск, запишись на курс вышивания крестиком, прыгни с парашютом, с Лёшей устройте ночевку в палатке на морозе – что-нибудь, что можно начать и закончить. И жизнь снова начнет бить ключом! Зачем сразу ребенка?

– Развлечений нам хватает. Книжки я слушаю, на выходных в музеи ходим. С Лёшей у нас все не так плохо. Это недоразумение мы разрешим, я уверена.

– А что дальше? – Света останавливается и смотрит мимо меня в окно.

– Что дальше? Поженимся. Ребенка родим. Будем воспитывать. Как все делают.

– И это то, о чем ты будешь вспоминать в последние минуты жизни? Это та жизнь, о которой тебе захочется вспомнить? Та жизнь, о которой было не стыдно книгу написать?

– Я не знаю. Я об этом как-то не задумывалась. Нам ведь всего по двадцать пять! Ещё столько всего можно сделать! Вот смотри, – достаю из сумки распечатанный из Интернета список того, что обязательно нужно успеть в этой жизни, из 76 наименований и кладу перед Светой. Сегодня из «ВК» выудила. – Сказано, что если испытал хотя бы половину из списка, то жизнь, считай, прошла не зря. Ну, а если больше половины, то садись и пиши книгу!

– Первое, – читает Света, – поплавать с дельфинами. Второе – заняться любовью в кинотеатре. Совершить кругосветное путешествие на яхте. Нет, это не для меня, – она отодвигает список в сторону. – Может быть, это все кому-то придаст в жизни смысла, но не мне.

– А что же тогда? – спрашиваю я.