Если царевна – жаба Луганцева Татьяна
– Вот это вы хорошо сказали! – отметил Максим.
– А еще каждый день у вас будут брать кровь на анализ, на наличие наркотических веществ. И если только хоть раз эти вещества появятся, вы покинете больницу. У нас койко-место занимают те, кто хочет действительно вылечиться. Случайные люди здесь не нужны.
– Чего занимают? Койко-место? – уточнил Максим. – Сурово! Но я не собираюсь в ближайшем будущем принимать наркотики!
– Вот и хорошо! – без всяких эмоций сказала Таисия. – Но мой лозунг – «Доверяй, но проверяй!». Если вы не согласны, то нам не по пути!
– Чего же вы меня так в штыки принимаете?! Мне всегда по пути с красивой женщиной.
Таисия решила не обращать внимания на выходки нового пациента.
«И к такому я тоже привыкла! Видно же, что форменный бабник! Фигура, горящие глаза, эти улыбочки, ямочки. Но он четко должен понимать, что всё это не у меня в отделении».
– Вы о чем задумались? – спросил Максим, заглядывая Таисии в глаза.
– О вашем лечении. Ломка есть?
– А вы сами не видите? – усмехнулся он.
– Ведете вы себя не как наши обычные пациенты, но по некоторым признакам я могу предположить, что есть.
– Если вы хотите спросить, хреново я себя чувствую или нет, то скорее первое, но я справляюсь, – ответил он.
– Я не сомневаюсь, но лечиться придется. Я назначу вам антидепрессант раз в сутки, транквилизатор на ночь и еще пару лекарств, которые помогут пережить вам неприятные ощущения в организме. Некоторые витамины и добавки для нервной системы я скорректирую после того, как получу ваши анализы.
– Спасибо, доктор, – козырнул Максим.
Она пыталась сделать серьезно-неприступное лицо, но почему-то не смогла – просто растерялась, и всё.
– Я свободен? – спросил Максим.
– В смысле? – встрепенулась Таисия.
– Курить хочу.
– А, это… Идите. Только территорию больницы покидать нельзя, – сказала она.
– Конечно, нет! – и Максим прошел мимо нее, слегка прихрамывая на одну ногу.
Тася вслед за ним вышла из палаты, но направилась в противоположную сторону.
В коридоре ее окликнула худенькая пожилая женщина во фланелевом халате мрачноватой расцветки. Тася сразу же узнала свою пациентку, которую наблюдала уже много лет.
– Таисия Романовна, здравствуйте! – мяла старушка носовой платок в сухоньких рученьках.
– Лидия Васильевна! Здравствуйте! – улыбнулась Таисия. – Вы ко мне?
– Если бы. В этот раз уж как я просилась к вам, к своему лечащему врачу, но все палаты оказались заняты, и меня положили к Олегу Игоревичу, – пояснила она.
– Хороший доктор, – успокоила ее Тася.
– Таисия Романовна, вы же знаете, я только к вам хочу! Я ж к вам из другого города… А тут… А у меня такой кризис, такое обострение…
– Хорошо, успокойтесь. Я что-нибудь придумаю. Я поговорю с Олегом Игоревичем. Даже если вы останетесь в его палате, я могу проводить с вами сеансы психотерапии. А если у меня освободится место, я вас переведу.
– Вот это было бы замечательно! – просияла Лидия Васильевна. – Я ж так к вам привыкла, ехала к вам! Да я бы не легла никогда к другому врачу, но сейчас мне так плохо…
– Хорошо, что вы меня нашли, – сказала Тася. – Я всё поняла и буду вас иметь в виду.
– Если что, у меня есть жилье, – хихикнула старушка.
– Какое жилье? – не поняла Тася.
Пациентка вытащила носовой платочек и вытерла слезящиеся глаза.
– Симпатичный молодой человек, с которым вы вышли из палаты, мне понравился. Я успела с ним поговорить, – озорно сказала Лидия Васильевна, аккуратно складывая платочек и пряча его в карман халата.
– Где вы успели пересечься? – удивилась Таисия.
– В курилке, вот там и разговорились. Я ему сказала, что хотела лечь к доктору Перовой, а мест нет. Что буду проситься к ней, потому что хочу лечиться только у нее. А этот молодой мужчина ответил, что он лежит в палате как раз у вас. У него большая одноместная палата, и, если что, он потеснится и пустит меня к себе. Таисия Романовна, а можно так сделать? Человек сам предложил, он не против.
– Дорогая Лидия Васильевна, боюсь, вряд ли получится. У нас никогда в жизни не практиковались совместные мужские и женские палаты, – ответила Таисия.
– Ой! Да чего вы такое удумали?! Какие у нас мужчины – женщины? Я ему в бабушки гожусь! Но очень привлекательный мужчина! Просто очень! Молодежь бы сказала – сексуальный, – пояснила Лидия Васильевна.
«Значит, не одной мне показалось, – подумала Таисия. – Даже Лидия Васильевна почувствовала от Максима какую-то энергетику».
– Так мне к вам не перебраться? – гнула свою линию пожилая женщина.
– Я обязательно подумаю над этим вопросом, – пообещала ей Таисия.
Старушка зашмурыгала по коридору по своим делам.
Таисия Романовна прошлась по своим палатам, поговорила с больными, чтобы скорректировать назначенное лечение.
Чем была хороша работа врача в больнице, так это тем, что работаешь до двух-трех часов дня – и свободна. В больнице остается один дежурный врач на отделение, и всё. Таисии тоже выпадало по несколько дежурств в месяц, но это было не страшно.
Подходя к своему кабинету, она лоб в лоб столкнулась с хирургом Иваном Александровичем, которого они иногда вызывали к ним в больницу.
– А я к вам, – заулыбался он.
– Ко мне? Я не вызывала, – сразу же ответила Таисия.
– Максим Юрьевич Балагуров ваш пациент? – уточнил Иван Александрович.
– Мой, – ответила Тася.
– Значит, я к вам.
– Ну что ж, проходите, – пожала плечами Таисия. Пока она ничего не понимала.
Она вошла в кабинет и села за стол, предложив Ивану Александровичу стул для посетителей.
– Я вас слушаю.
– А это не вы отправили его ко мне в Институт Вишневского? – спросил хирург. – Сегодня утром?
– Нет, не я. Я только недавно с ним познакомилась. Его принимал заведующий, наверное, он и отправил к вам. А зачем? – поинтересовалась она.
– Вы шутите, Тася? Его привезли без сознания. Я вот принес результаты. Сотрясение головного мозга, перелом двух ребер, ушиб селезенки, гематома печени, ножевое ранение в бедро… Выдраны два ногтя с пальцев ног. Еще его душили, от чего он получил травму кадыка…
Таисия не проронила ни слова, только глазами хлопала. А Иван Александрович продолжал:
– Торс покрыт синяками, гематомами, много следов от прижигания сигаретами… Но угрозы жизни нет, а это главное. Так что лечите ему психику. Плохо, что у вас нет перевязочной, потому что Максиму Юрьевичу нужно обрабатывать ожоги и ушибы.
– Вы напишите всё, что нужно, – прервала его Таисия, подвигая коллеге раскрытый блокнот.
Хирург взял с ее стола шариковую ручку и принялся строчить.
– А вы не знаете, кто он? – робко поинтересовалась Таисия.
– В смысле? А-а, кто он… – усмехнулся Иван Александрович. – Это же ваш пациент, я не знаю, но по телефону его называли «товарищ полковник».
Иван Александрович придвинул блокнот Таисии и поднялся.
– На сегодня всё? Я могу откланяться?
Таисия тоже встала и проводила его до двери.
– Спасибо, Иван Александрович. Если что, я позвоню…
После ухода хирурга Таисия почувствовала себя словно оплеванной. Слова «это же ваш пациент» звучали у нее в ушах. Таисия была максималисткой и всегда считалась хорошим знающим врачом. А тут просто провалилась в какую-то яму самоуничижения. Она укрепилась в мысли, что на самом деле больна и что ее на пушечный выстрел нельзя подпускать к пациентам, которые ждут от нее помощи, заряда энергии, позитива, каких-то внутренних чудодейственных сил. А какой заряд может дать сдохший аккумулятор?
«Передо мной был избитый и кем-то замученный человек. Эти синие пятна на шее от того, что Максима душили. А я даже не подумала об этом, стояла дура дурой, самодовольной и эгоистичной. Тоже мне врач! Я даже не послушала своего пациента. Мысли, видите ли, у старой дуры возникли эротического толка! Идиотка! Не хотела его обнажать… А вот если бы мой пациент разделся, то я бы увидела и ссадины, и гематомы, и ожоги от сигарет. Только увидела ли бы я это? Меня же волнует только собственное самочувствие и ощущения. Да еще эта улыбка Максима, просто сбивающая с ног. Человека били, пытали, а он даже не пожаловался, ни разу не обратил мое внимание на свои увечья. Вырвали ногти на ногах… – содрогнулась Таисия. – Господи, как это, наверное, больно, а Максим ничего не сказал, когда имел честь любоваться на мое унылое лицо…»
Договорившись с коллегой о временной отлучке, она вышла с работы и отправилась по аптекам с листочком, который оставил ей Иван Александрович. Тут-то и началась расплата за невнимательное отношение к пациенту.
В трех аптеках ей сказали, что таких медикаментов нет, в четвертой она купила только одно лекарство, но Тася не сдавалась. Стоило ей это стертых ног, колоссальной усталости и шести часов времени. Но она купила все необходимые лекарства. Таисию мучила совесть, что она невнимательно отнеслась к своему пациенту. Надо же! Она отметила, что он целовался с какой-то лахудрой, а что на нем места живого нет, не заметила. И это обстоятельство Таисию раздражало больше всего. Поэтому она решила исправить свое упущение и позаботиться о здоровье Максима, а заодно поинтересоваться, что же на самом деле с ним произошло.
Глава 3
В больнице жизнь шла своим чередом. Закончились процедуры, прошел ужин. Больные, готовясь ко сну, разбрелись по палатам, некоторые общались друг с другом в холле, удобно устроившись в мягких креслах.
Таисия простучала каблучками по больничному коридору к палате Балагурова, распахнула дверь и почувствовала себя, как в фильме «День сурка».
В палате был приглушен свет, тихо играла музыка, а на кровати в страстных объятиях сплелись две тени. Таисия застыла на пороге, прижимая к груди пакетик с лекарствами. Говорить она не могла. Да и что она могла сказать? Ее рабочий день уже давно закончился, и объяснить, что она делает в палате пациента в такое время, она не смогла бы.
Максим сам заметил ее и отстранился от своей девушки.
– Вот и мой доктор, следящий за мной двадцать четыре часа в сутки, – громко произнес он.
– Извините, – попыталась сделать хорошую мину при плохой игре Таисия.
– Я пойду? – робко пискнула черноволосая коротко стриженная девица с нахально вздернутым носиком, засовывая выбившуюся кофточку в клетчатую юбку.
– Пожалуй, пора, – поддержал ее Максим, не дав Таисии разразиться очередной тирадой типа: «Я же предупреждала, что здесь не публичный дом, не дом свиданий, поэтому прекратите миловаться. Если вы легли в одноместную палату, это не дает вам право ночевать тут вдвоем!»
Девушка быстренько сунула ноги в туфли, встала, махнула своему любезному рукой и легкой тенью выскользнула из палаты. Максим облокотился на подушку и подпер голову рукой.
Возникла пауза. Оба молчали, не зная, что сказать.
Наконец, Максим улыбнулся:
– Ночной обход?
– Процедуры, – коротко бросила Таисия и положила пакетик с лекарствами на ночную тумбочку.
Она смутилась, так как такая быстрая смена подружек Максима привела ее в недоумение. Такого она еще не встречала! Из задумчивости о нелегкой женской судьбе и о кобелиных наклонностях своего пациента ее вывел веселый голос Максима:
– И какие меня ждут процедуры?
Тася вздрогнула. Голос у него был невероятно красив и сексуален. Такой вкрадчивый, бархатистый баритон с хрипотцой.
– Раздевайтесь! – строго приказала она.
– Совсем? – спросил Максим абсолютно спокойно.
– Можно по пояс. – Таисия строго посмотрела ему в глаза.
– Извините, мне снимать низ или верх? – спросил вежливо Максим.
– О господи! Ну, конечно, верх! – смутилась Тася.
– Почему вы так возмущаетесь, Таисия? Это очевидно для вас, а не для меня. Может, вы укол пришли мне поставить? – Максим приблизился к ней, стянув через голову футболку.
– Я не медсестра, – огрызнулась Тася и заткнулась, уткнувшись взглядом в его обнаженный торс.
У Максима были широкие плечи, мощные руки, волосатая грудь, но все это великолепие было покрыто жуткими ссадинами. Пауза с ее стороны затягивалась.
– Что это? – спросила она наконец.
– Где? Вернее, что вы имеете в виду?
– Это побои?
– Нет, это поцелуи, – усмехнулся Максим. – И что?
– Вот их я сейчас и обработаю этими мазями. – Таисия развязала аптечный пакетик, радуясь, что в палате полумрак и не видно, что она красная как помидор. – Почему мне о побоях не сказали?
– Вы спрашивали только о наркотиках, я не думал, что это важно, – нервно дернул он плечом.
– Я ваш лечащий врач и должна знать всё. Для меня каждая мелочь важна! – сказала она, откручивая колпачок у одного из тюбиков с мазью. – Повернитесь спиной! – несколько резковато скомандовала Тася, чтобы скрыть свое смущение.
– Слушаюсь!
Максим повернулся. Таисия с ужасом уставилась на следы ожогов на его спине, их было столько, словно рота солдат тушила об него свои окурки.
– Что с вами делали? – спросила она вдруг севшим голосом.
– Ничего особенного, не переживай, милое создание… – Максим попытался обернуться к ней, но был остановлен ее холодными и крепкими ладошками.
– Стоять, не двигаться! Мы с вами на «ты» не переходили вроде. Или я что-то путаю? И я не «милое создание».
– Да-да, я помню. Вы – строгий доктор!
– Именно так! – подтвердила Таисия и начала яростно втирать мазь.
Она чувствовала, что ему больно, но Максим молчал, а она втирала и втирала, пока он всё-таки не спросил:
– Извините, а у вас миссия меня вылечить или стереть в порошок?
Таисия не выдержала и рассмеялась. Впервые за долгое время.
– Вообще, я пришла вам помочь…
– Похвально! – В голосе Максима звучала улыбка.
– Вот входишь с желанием мира и добра, а тут…
– И что? – Максим обернулся к Тасе, демонстрируя привлекательную ямочку на щеке.
– И желание пропадает само собой, потому что видишь явное нарушение больничного режима!
– Так жизнь ведь продолжается! – воскликнул он.
– У вас она бьёт ключом! – ответила Таисия, старательно втирая мазь.
– А у вас, видимо, нет?
– А вот это вас не касается, – отрезала она.
– Давно замужем? Без страстей? – не сдавался Максим.
– Давно не замужем. И при чем тут страсти?
– Чего так? Или вы из тех гордых женщин с тоскливым взглядом, которые говорят, что лучше будут одни, чем с кем попало?
– А вы знаток, я смотрю, женщин? – хмыкнула Таисия, заворачивая колпачок на тюбике мази.
– Кое-что понимаю, – ответил Максим, поворачиваясь к Тасе лицом.
– Которая из сегодняшних ваших посетительниц ваша жена? – задала Таисия наиглупейший вопрос. – С кем мне говорить о вашем здоровье?
Она стала свидетельницей наипротивнейших сцен лобзания Максима с женой и любовницей, только не знала, в какой последовательности.
– Ты про девушек? – засмеялся Максим, опять срываясь на «ты». – Я не женат. И вряд ли они будут справляться о моем самочувствии у доктора.
– Чего так? Им все равно? – с самым серьезным видом подняла брови Таисия. – Я имею в виду не ваше, извините, кобелиное здоровье.
– С кобелиным здоровьем у меня все нормально, а другое здоровье – ерунда! – отмахнулся Максим.
– Ну, кто чем живет, тот о том и заботится, – Таисия принялась шарить в пакетике, вытаскивая лекарства.
Максим усмехнулся и вдруг попытался ее обнять. Таисия отшатнулась, как от надвигающегося паровоза, влепила ему пощечину и зашипела как гремучая змея:
– Руки прочь! Я лучше сдохну, чем еще хоть раз доверюсь какой-нибудь похотливой твари, как ты! Я вас ненавижу!
– Да ты больная, что ли? Тебе самой лечиться надо! Ты не женщина… – отступил Максим.
– Очень хорошо! Так и запиши: НЕ БАБА, не приставать! – красная и разгоряченная, Таисия была вне себя.
– Я и не собираюсь.
– То-то руки распускаешь! Мало тебе баб? – прищурилась она. – Все равно с кем?
– Как это «всё равно»? Ты же видела, какие девчонки у меня красивые да ладные.
– И счастливые, – добавила Таисия.
– С таким мужчиной, как я, все счастливые! Я – праздник! – подтвердил он.
– Фейерверк!
– Да!
– Петарда ты! Причем китайская!
– А этого ты не знаешь, вот попробуй и…
– Сейчас в глаз получишь!
– Понял. Ты ревнуешь, – кивнул Максим.
– Так у тебя еще и мания величия, – покачала головой Таисия, заправляя волосы под шапочку.
– Ты это произнесла как диагноз, – сказал Максим.
– Так это и есть диагноз, – подтвердила она, устало потерев переносицу.
– Я просто люблю женщин, а они любят меня! – воскликнул он.
– Прекрасно, поздравляю! Взаимная любовь – это прекрасно! Ой! Мамочки! – вскрикнула Таисия, хватаясь одной рукой за свое лицо, другой за голый торс Максима.
– Что? Что такое?! – забеспокоился он.
– Ой, мамочки! Помоги! Глаза щиплет! Мазь попала! Мамочки! Как больно! Я без глаз останусь!
Максим среагировал невероятно быстро. Он сгреб Таисию в охапку и потащил в туалет.
– Держись! Только держись! – шептал он.
– Глаза! Я потеряю зрение! Там что-то течет! – кричала Таисия, которую на самом деле раздирала дикая боль.
Максим поставил ее на ноги возле раковины и нагнул. Зажурчала вода, и он начал интенсивно умывать ее, приговаривая:
– Терпи! Потерпи немного! Ну, хорошая моя! Расслабься! Доверься! – И лил и лил воду ей на лицо и тер своими руками. – Ну, меньше щиплет? Скажи! Тебе лучше?!
– Щиплет меньше, но все равно больно, – по-честному ответила Таисия.
Он повернул ее к себе лицом. Она ощущала его теплые ладони на своих мокрых, холодных щеках.
– Открой глаза!
– Нет! – еще больше зажмурилась Тася.
– Открой, говорю, глаза! Доверься мне! Ну, не будь ребенком! Кто из нас доктор – ты или я?
– Я боюсь! Вдруг глаза вытекут?
– Ну, с чего они у тебя вытекут? Успокойся! Я с тобой! Мы все хорошо промыли! Теперь можно открыть! Держи меня за руку! Ну, давай!
– Мне надо вытереться. Тогда я открою, – дрожала она, вцепившись в его голое тело.
Внезапно Максим ее оставил.
– Ты куда? – запаниковала Тася.
– Я сейчас! Черт! Здесь нет никаких полотенец! Ни бумажных, ни простых… Послушай, снимай халат, я помогу!
– Халат?! – Таисия испугалась. – Нет. Я не могу, там белье. – Тася так спешила за лекарствами Максиму, что не стала переодеваться и накинула верхнюю одежду прямо поверх халата.
– Снимай, говорю! – И она почувствовала, как Максим начал расстегивать пуговицы.
– Вытирайся, вот так… – Голос Максима вернул ее на землю. – Ну, открой глазки! Всё хорошо!
Веки Таисии дрогнули.
– Ой, Максим, все расплывчато!
– Ничего-ничего! Проморгайся! – держал ее за плечи Максим.
– Так щиплет… – сказала Тася и посмотрела на Максима.
На его губах играла легкая улыбка.
– Ты похож на чеширского кота.
– Уже хорошо, что не на Дракулу, – ответил Максим, с тревогой всматриваясь в ее лицо.
– Как это ты меня так легко сюда принес? – удивилась Тася. – Такая сила, сразу и не скажешь.
– Я сам удивляюсь! Выброс адреналина, наверное, – развел накачанными руками Максим.
– Все шутишь?
– Напугала ты меня до смерти! Ничего себе доктор! Мазала меня чем-то, мазала… И вдруг как закричишь, что ослепла! Да я чуть премию в миллион долларов не взял! То есть не стал первым мужчиной, который родил. Нет, сначала у меня мелькнула мысль, что ты ослепла от моей красоты, но потом я понял, что всё серьезно. А уж то, что глаза надо промывать, если в них что-то попало, это всем известно, – пояснил Максим.
– Спасибо, ты меня спас, я растерялась, – честно призналась Таисия.
Именно в этот момент хлопнула дверь туалета, Тася с Максимом обернулись, но там уже никого не было, только мелькнул белый халат.
– Черт! – выругалась Тася.
Глаза у нее резало, по щекам текли слезы.
– Тебе словно в лицо прыснули перцовым баллончиком, – отметил Максим.
– Ощущение, что в слизистую глаз втерли мазь, состоящую из сплошного васаби, – ответила она и отвернулась.
И сразу же увидела в зеркале страшную, мокрую, полуголую тетку с красным, опухшим лицом и заплывшими глазами.
– Господи, это я?.. – ахнула Тася.
– Конечно, ты!
– Это катастрофа! А я-то, дура, раньше думала, что страшная! Бога гневила! Вот и доигралась! Теперь-то я на кого похожа? – чуть не плакала Таисия.
– На сеньора Помидора, то есть сеньориту Томат! – ответил Максим. – А я как-то не заметил, что ты страшная. Очень даже ничего себе дамочка!
– Вот именно, «ничего», – вздохнула Тася. – А когда ты меня разглядеть успел? Видел-то один раз, и то другим был занят!
– Мне достаточно один раз посмотреть, чтобы оценить внешность женщины! А сейчас главное, что глаза на месте, все заживет. Меня спасала, а сама пострадала! Докторица ты моя, – произнес Максим с нежностью и весьма целомудренно поцеловал ее в лоб.
На этот раз Таисия от него не шарахнулась.
– Дай мне халат.
– Он мокрый весь.