Устрицы. Черный Архитектор, Кошкино золото и другие приключения Бекенская Юлия

– Лёх, ты извини, но я больше с ней не могу, – прошипел Саня. – Гуляйте без меня.

– Сань, – взмолился друг, – пожалуйста! Бабушка сегодня уезжает в город. Мы с Галькой одни дома. Приходи ко мне ночевать, а? Мне нужна моральная поддержка. Мутит уже от её рассказов!

Друга в беде не бросают. Поэтому вечером Саня сидел на веранде под абажуром, пил чай, смотрел, как бьются о стекла мошки, и вместе с другом слушал бесконечную сагу. Галя рассказывала, как ползала по пещерам в темноте с фонариком, чуть не свалилась в подземную речку и чудом спаслась, едва не угодив в лапы призрака крымских пещер, которого туристы звали Чёрный Спелеолог.

Крыть спелеолога было нечем. Будь они сейчас дома, Саня устроил бы гостье ужасы Петербурга: тяжёлую поступь Медного Всадника белой ночью и стоны императора Павла в Михайловском замке. Летучий голландец на Неве и тень бедной Лизы под окнами Эрмитажа. Он любил книжки по истории города. Но что от них толку сейчас? На все чудеса Галочка фыркнет и скажет: это же в Питере… а здесь, в вашей дыре, что интересного?

Требовалось что-то из ряда вон выходящее. И прямо тут, на даче.

Галочка улыбалась. Лёха глянул на часы и тоскливо вдохнул. И тут Саня вспомнил.

– Есть у нас здесь один дом…

Лёха посмотрел с надеждой.

– Нехороший домик, – продолжил Саня. – Архитекторский. Разные слухи о нём ходят… и с виду странноватый.

Галочка заинтересовалась:

– А что в нём такого?

– Идём на чердак, – Лёха подхватил с полки бинокль.

На чердак вела деревянная лестница без перил. Пахло пылью и травами.

Они столпились у окошка с видом на задворки: грядки, деревья, штабеля досок, спины домов и сараев. Архитекторский дом заметили сразу: все фасады домов были повернуты к улице, и только этот, как избушка бабы-Яги, стоял к улице задом, а к огороду – передом.

– Вот этот дом, – Лёха передал сестре бинокль. – Говорят, архитектор, который его построил, потом сошёл с ума.

Галя смотрела долго. Насмешливая улыбка исчезла.

Дом, действительно, был странноват: словно ребёнок-великан решил построить башню, взял три чёрных кубика и поставил друг на дружку. А они накренились и вот-вот раскатятся по огороду.

Окошек было три: одно большое и круглое, как иллюминатор. Другое – ромбом, в самом в углу кубика. А третье, похожее на форточку,– маленькое и продолговатое. Ни одно окно не светилось.

Входная дверь была на втором этаже. К ней вела железная лесенка с плетью дикого винограда на перилах.

Двор зарос бурьяном, а из стены внизу торчали железные прутья. То ли хозяин хотел пристроить что-то ещё, да забыл, то ли дом обиделся на всех и сам ощетинился.

– Знаете, – сказал Лёха, – я совсем не уверен, что архитектор сошёл с ума после того, как построил дом. Очень даже может быть, что и до…

– Или во время, – добавила Галочка. – А вы там были? Внутри?..

– Нет, – ответил Лёха. – Сейчас там никто не живет. Можно попробовать заглянуть в окошко.

Спустя полчаса сообщники, вооруженные фонариком, пробирались к архитекторскому дому. Лёшка сочинял на ходу страшную историю:

– Однажды явились в дом злые дети…

– Почему злые? – спросила Галочка.

– Потому что добрых будет жалко!

– Эй, злые дети, потише, – прошипел Саня. – Соседи услышат!

За зелёным забором хранил свои тайны архитекторский дом. В паре метров от закрытой калитки отыскалась дыра, в которую они пролезли.

Дом встретил угрюмым взглядом чёрных окон. Жёлтая луна подсматривала из облаков. Они шли сквозь бурьян, спотыкаясь о доски и железяки, разбросанные повсюду. Августовское небо, как решето дырками, было утыкано звездами.

– Ну вот, – тонко сказала Галочка. – Вблизи он ещё противней, чем издали. Сейчас обойдём его – и домой, да?