Мегаморф, или Возвращение Реликта Головачев Василий

«Ты сильный интраморф, комиссар, – сказал Грехов мысленно. – С тобой приятно иметь дело. Требуется расстроить планы Игрока, подготовившего удар по Тартару».

«Игрок – Гея?»

«Разумеется, Гея. Ей невыгодна разгерметизация артефакта. А поскольку интраморфы пока не в состоянии создать контрвариативное векторное пси-поле, вам придётся сражаться с Геей на более низких уровнях».

«Вы предлагаете людям воевать с людьми?»

«Вопрос некорректен, комиссар. К сожалению, психоэнергия не является изначально структурирующим, созидающим фактором, её направленность зависит от воли системы. Примеры положительного использования этой энергии – подвижничество интраморфов, геян и землян, твоё в том числе, отрицательного – деятельность файвера Кроули, адепта «чистого интеллекта», не отягощённого морально-этическими принципами, и деятельность Геи, главный этический принцип которой – она сама».

«Почему Гея всё-таки стремится уничтожить Тартар? И ребёнка Конструктора? Ведь они ей не угрожают. К тому же, если процесс сближения Стенок Космориума не остановится, все объекты в домене будут уничтожены».

«Не все. Тартар и Конструктор уцелеют, Гея тоже, чего нельзя сказать об остальных разумных существах. Недоступный наблюдениям керн Тартара влиял на параметры и структуру Метагалактики внутри её горизонта ещё в те времена, когда доменом занимались Архитекторы. Естественно, Гея-Игрок знает возможности своего противника. Тартар, по сути, нульмерный объект, имеющий темпоральный спектр, то есть он существует во всех измерениях и временах».

«Спасибо за информацию».

Горан Милич и Грехов ещё о чём-то говорили, но этого Влад уже не помнил. Подумал с мимолётным удивлением: и имея такое могущество, Гея проиграла! Следует ли после этого и дальше помогать Игроку-Тартару? Чего он хочет? Возродить былое? Восстановить поле для Игр, то есть прежнюю Метавселенную? Или на базе Великой Равнины, представляющей собой странный аттрактор, говоря языком физиков, или квазиустойчивый континуум, создать Новую Базу Игры?

Но главное, – Влад кинул взгляд на сына, – сможет ли разобраться во всём этом бедламе внук Игрока?

– Я не всё знаю о правилах Игры? – понимающе хмыкнул Ясен.

– Даже я не знаю все нюансы Игры, – усмехнулся Влад. – Несмотря на участие в последних маневрах Игроков.

– Почему Гея проиграла? Учитель говорил, что она обладала каким-то «божественным гласом».

– Входом в поле Сил на базовом уровне, на уровне перестройки квадруполей, из которых состоял вакуум нашей Метавселенной.

Подсевший к беседующим Пилип хотел задать вопрос, но Ясен остановил его жестом.

– Гея могла управлять вакуумом?

– На Гее жили десять миллиардов человек, которые составляли монаду Силы – эгрегор волевого управления исключительной мощи. Сами люди даже не догадывались, за исключением немногих, что они творцы вселенных. Но этот разговор преждевременный. Тебе нужен полный интенсионал по Игре и главным Игрокам.

– Так дай его мне! – не сдержался Ясен, покраснел под взглядом отца, в котором сомнение боролось с надеждой.

– У меня его нет. Всё, чем мы с учителем обладали, ты получил. Надеюсь, мы найдём нужную информацию на Гее. Говорить о прошлых событиях, растянувшихся на тысячелетия, можно долго.

– Ты не всё мне рассказал, – упорно возразил Ясен. – Я читал «Свод истин» деда, учил в гимнасии историю Реликта…

– Этого мало.

– Вот расскажи коротко, в двух словах, о том, что произошло на самом деле.

Влад рассеянно глянул на притихшего Пилипа, на дружинников, также подсевших поближе с флягами в руках. Вряд ли молодые парни понимали, о чём идёт речь, воспитанные иными обстоятельствами и постоянной борьбой за жизнь, и всё же их интерес к прошлому был неподдельным.

– А о каких игроках вы говорили? – поинтересовался разведчик. – Во что они играли? В шахматы, в нарды? Или в карты?

Влад и Ясен переглянулись. Велич-старший наметил скупую улыбку.

– Те Игроки представляют собой целые разумные системы, Метавселенные, дружок. В карты они не играют, они играют в стратегические игры под названием «Творение собственных Вселенных».

– А? – сказал Пилип.

Ясен сдержал смешок. В своё время он тоже был ошеломлён масштабами действий, которые позволяли себе Создатели Игры. Но его специально учили непосредственные участники последней Игры, отец и учитель Дивий, поэтому он знал несравненно больше, чем воины дебрянской рати.

– С чего всё началось?

– Ладно, в двух словах, – согласился Влад. – Сначала наши предки запустили процесс рождения Конструктора.

– Который съел половину Лохитанги и улетел из Солнечной системы.

– Не перебивай. Лохитанга тогда была Марсом. Конструктор действительно ушёл и где-то там, в невообразимых далях Большой Вселенной, встретил одного из Игроков, который впоследствии направил его обратно, на территорию другого Игрока, ставшую полем Игры.

– В наш Метагалактический домен. Это я помню. А чем он так заинтересовал Игроков, что они превратили его в игровое поле?

– Этого я не знаю. Возможно, наша Метавселенная оказалась в их поле зрения случайно, возможно, их заинтересовал набор физических констант, позволяющий интенсифицировать процесс усложнения форм жизни. Это непринципиально. К тому времени Игра почти завершилась, а чтобы никто не смог воспользоваться «полем боя физик», испорченным торчащими из вакуума колючками нагуалей, победивший Игрок оградил его стенками.

– Превратив в Космориум.

– Именно. Конструктор прибыл к нам, чтобы оценить масштабы чистки игрового поля, и увидел, что в Космориуме благополучно живут и развиваются свои Игроки.

– Гея!

– Гея, Тартар, Чужая, Орилоух, подсистема галактик Вероники, населённая негуманами, о которой мы, к слову сказать, мало что знаем. Кроме того, он встретил второго Конструктора, наделённого специфически ориентированной психикой.

– Ты имеешь в виду Конструкторшу? То есть Госпожу? Дед писал, что её активировал Кроули.

– Да, Кроули. – Влад замолчал, заново переживая расставание с мамой и отцом. Ставр обещал помочь одному из Игроков в другом Метагалактическом домене и вернуться. Но даже не прислал ни одной весточки за двадцать лет. Ни разу. Где он, что с ним, с мамой? Живы ли? Может быть, его друг-Игрок тоже проиграл и всё закончилось печально?

– Надоел? – смутился Ясен.

– Нет, вспомнил кое-что.

– На чьей стороне тогда играл дед?

– На стороне интраморфов. Но их было слишком мало. Да и ушёл он до того, как началось Падение. А с ним ушли и другие патриархи-файверы, и это единственное, что меня утешает. Вместе они не пропадут. А нам следует поторопиться с твоей учёбой и тренировкой сенсинга. Надо поймать момент, когда к нам вернётся память и Сила, и опередить нашего злейшего друга.

– Кроули.

– Какая сила? – вставил слово Пилип.

Влад не ответил.

– А кто изменил Космориум, превратил его в Великую Равнину? – спросил Ясен, воображение которого рисовало ему красочные картины прошлых событий.

– Я подозреваю, – нехотя ответил Влад, теряя охоту к разговору, – что инициатором превращения нашего домена, пробитого нагуалями, в Заповедник был тот самый Игрок, который запустил к нам ФАГа.

– Фундаментального Агрессора? – пробормотал Ясен. – Но это было ещё до Катастрофы.

– Время для Игроков не имеет значения. Они вневременные существа, в отличие от нас.

– А что значит – в Заповедник? Мы же упали на Равнину, а не в…

– Боюсь, мы неправильно оценили эту реальность. Возможно, Великая Равнина – всего лишь окраина Заповедника невероятно сложных форм жизни. Кое-кто называет её резервацией. Наш Метагалактический домен просто «прицепили» к Заповеднику, изменив многие физические параметры. А поскольку Игрок не учёл возможности уцелевших разумных систем, этот край возбудился и начинает переходить в иное состояние.

Влад подумал, глотнул воды; дружинники слушали его, затаив дыхание.

– Я даже думаю, что именно твой дед предвидел эти события и «встроил» в ткань пространства какие-то фундаментальные принципы нейтрализации негативных последствий Игры.

– Закладки?

– Закладки – это всего лишь физические объекты, спрятанные в иных измерениях, речь идёт о физических законах.

– Заповедник! – медленно проговорил Ясен, смакуя это слово на языке и ощущая внутреннюю дрожь и восторг от распахнувшегося перед ним горизонта. – Я представить не мог!

– Ещё представишь. Вопросам конец. Всем отдыхать два часа.

Влад закрыл глаза.

Ясен встал, удерживая в памяти видение: по звёздному небу летит ослепительно-белый космический корабль. Как же это красиво!

Конь Ясена фыркнул, ударил копытом в «букет мха» под ногой. Он чувствовал дискомфорт.

Ясен очнулся, погладил животное по мохнатой шкуре.

– Спокойно, дружище, здесь мы в безопасности.

Подкрался сгорающий от любопытства Пилип.

– Твой отец был игроком в молодости, да?

Ясен невольно улыбнулся.

– Вряд ли он играл в те игры, которые ты имеешь в виду. Игроки, с которыми он встречался, занимались…

– Строительством вселенных, – подхватил разведчик, – я понял, не понял только, о каких таких вселенных вы говорите.

– Великая Равнина тебе хороша знакома?

– А то! Я же здесь живу.

– Вот она и создана кем-то из Игроков.

– Да ладно тебе!

– Я не шучу.

– Как это можно создать Равнину?

– Волшебство! – потряс пальцем Ясен, сам толком не понимая, что означает это слово.

– А-а… – растерянно протянул Пилип.

Чтобы не объяснять необъяснимое, Ясен сел спиной к «лепестку коралла», закрыл глаза. И уснул, несмотря на роившиеся в памяти видения космических пейзажей. Очнулся от голоса отца:

– По коням!

Дружинники прыгнули в сёдла, привычно образовали строй.

Лишь Пилип бросил на старосту удивлённый взгляд, не понимая, зачем тот отдал приказ седлать коней: скакать было некуда.

– Теперь внимание! – продолжал Влад, легко вскакивая на коня. – Вспомните, как мы пробрались сюда. По команде представьте, что перед нами открывается ход в глубины Горы.

– И всё? – с недоверием спросил Димитр.

– Этого пока достаточно. – Влад повернул голову к Ясену. – Понял свою задачу?

– Ты думаешь, орилоун нас услышит?

– Не орилоун, топос орилоуна.

– Хорошо, попробуем.

Ясен закрыл глаза, сосредоточился на внутреннем «разряде».

– Начали! – бросил Влад.

В сердце соткалась горячая световая вуаль, прянула по жилам невесомой субстанцией, заставляя кровь кипеть, дошла до пальцев рук и ног, до головы.

Адреналин, подумал Ясен мимолётно, переключаясь на решаемую задачу.

В голове набатом загудело: проход – откройся! проход – откройся! кто слышит – дайте нам выйти!

На миг колючие стены вокруг исчезли, он оказался в стремительно расширявшемся кратере, заполненном шипучими струями алмазной пыли и перекликавшимися тоненькими голосочками. Кто-то посмотрел на него заинтересованно, хор голосочков притих. А затем нависшие со всех стороны «коралловые лианы» шевельнулись, заставив дружинников схватиться за оружие.

Слева от носа когга протаяла в сплошных зарослях «мха» круглая ниша, начала быстро расширяться и углубляться, превращаясь в неровный колючий коридор.

– Плотнее, не отставать! – подстегнул отряд голос старосты, направившего коня в созданный неизвестно кем проход.

Ясен последовал за ним, ощущая удалявшуюся со скоростью хорошего скакуна стенку хода как струю живого движения. Бывшее жилище орилоунов отреагировало на мысли маленького человеческого эгрегора и ожило на короткое время, чтобы пропустить гостей.

Возможно, орилоуны изначально относились к людям с симпатией, отчего даже их дом реагировал на них положительно. Но скорее всего кто-то из патриархов контактировал с ними в прошлом и оставил некое завещание, которое они и исполнили, заложив в фундамент пространственно-полевых конфигураций своего дома файл помощи вполне определённому лицу.