Тайны русских знахарей. Целебные составы, обряды и ритуалы Ларин Владимир

Когда проявляются русалки и гномы

Вечером бабушка посадила меня перебирать и промывать корни и продолжила свой рассказ.

– Оккультные силы бывают разные, но все принадлежат материальному миру и подчиняются его законам. Наибольшей активностью они обладают ночью на полную, а особенно на темную луну. В это время их ничто не подавляет, и работать с ними легче.

– Причем здесь луна?

– Луна, миленький, всем материальным миром управляет. Вернее, явлениями этого мира. Она их направляет, сдерживает, собирает и не дает проявляться вне материи. Когда луна полная, она находится в контакте с солнцем и не успевает присматривать за оккультными силами.

– Ба, а что такое активные массы?

– Ловушка для демона, – улыбнулась бабушка. – Хватит на сегодня, ужинать пора.

Перед сном я опять начал приставать с расспросами.

– Ба, а как на корни демона ловить?

– Эк тебя разобрало, – засмеялась бабушка. – Уж не как рыбу, конечно. Ну, да ладно. Со стола уберу и потом расскажу.

Пока бабушка мыла посуду, я в нетерпении слонялся рядом, донимая ее вопросами: а когда демона поймают, что с ним делают? Зачем они в наш мир лезут? Где они водятся?

– С картошкой жарят и едят! – отшучивалась бабушка. – Да ты никак демона ловить собрался? Смотри, как бы он тебя не поймал!

Наконец, закончив с делами, бабушка села и поманила меня пальцем:

– Иди уж сюда. – Лицо ее стало серьезным. – Не об игрушках мы с тобой говорим и не забавляемся. Так что слушай меня внимательно, не перебивай. Старайся запоминать и складывать.

– Что складывать, ба?

– Всякая наука, в том числе и оккультизм, из множества слагаемых состоит. Это как игра в кубики – на каждом только часть картинки. И лишь когда сложишь их вместе, можно увидеть целое. Но расположить их нужно правильно, а то уродство получится. Так вот, кубики эти в науке являются понятиями и законами. Понятия передаются словами, законы же наглядны и подтверждаются практически. Когда они сливаются воедино и принимаются разумом, возникает понимание и проявляется целостность науки – знание. Вместе с ним человек обретает силу, а сила переходит в веру. Знание, сила и вера дают человеку возможность выбрать правильный путь в жизни и не сворачивать с него.

– Вера – это вера в Бога? – спросил я.

– В том числе. Вера в Бога заложена в человека от рождения, но ее еще открыть нужно, а это случается редко. Чаще человек использует произвольную, выгодную веру или фанатичную. А она силы не несет.

– Как это – выгодную?

– Это когда люди используют Бога в своих целях – для приобретения власти или богатства. Когда они переваливают на него свои проблемы или пытаются что-нибудь выпросить. В церковь иной раз зайти противно – только и слышишь: «Дай, Господи!», «Помоги, Господи!» Если дашь, Господи, я в тебя уверую, – прямо торговля какая-то! Если поможешь, я пить или воровать брошу. Кому только эта вера нужна – Всевышнему или самому просящему? Бог ведь величина абстрактная, бесконечная, и не каждому дано такую величину постичь.

– А демон?

– Погоди с демоном. Как тебя заносит, видно, кубики в голове еще не сложились. Хватит на сегодня, спать пора.

«Камень выпустил темные щупальца…»

На следующий день бабушка была молчаливой, о чем-то думала, читала свои книги, делала записи. После обеда она позвала меня с собой на речку. Речка протекала километрах в двух от дома, и по дороге бабушка сказала:

– Сейчас будем камень искать. Не простой камень, а чужой, из другого мира.

– А какой он? Как выглядит? Где его найти? – сыпал я вопросами.

– Да погоди ты, не тараторь, сейчас все разъясню. Как придем к речке, смотри внимательно. Если увидишь камешек, который тень вокруг себя создает, – так меня позови, сам не трогай!

Мы ходили по берегу в поисках камня. Каждые пять минут я подзывал бабушку, показывая ей то один, то другой камешек, но она только головой качала.

– Да ты не выбирай самый яркий и красивый, не гляди прямо на камень – смотри вокруг него и над ним, – учила она.

Это-то у меня как раз и не получалось. Взгляд невольно привязывался к ярким, блестящим окатышам, омытым водой и в изобилии лежащим вдоль берега.

Побродив несколько часов, мы вернулись домой. Камень мы так и не нашли. То же повторилось и на второй, и на третий день. Поиски стали надоедать мне, внимание рассеивалось, и я больше занимался тем, что бросал в речку плоские камешки, считая «блинчики», да плескался на мелководье. Бабушка посматривала в мою сторону, качала головой, молчала и продолжала заниматься своим делом. Чувствовалось, что она нервничает, а камень все никак не обнаруживался.

На четвертый день поисков я пошел на родник. Набирая воду, я скорее по привычке, чем по необходимости скользнул взглядом вдоль берега. И тут я увидел его! Это был невзрачный серый камешек размером с половину моей ладони. По виду он ничем не отличался от других голышей, валявшихся вокруг, но я сразу понял, что это он! Утро было ясное, солнце ярко освещало лужайку и ручеек, однако вокруг камня и над ним была тень, похожая на дымку.

Казалось, он окутывал себя прозрачным темным покрывалом. Солнечные лучи скользили по этому покрывалу, не проникая внутрь и оставляя камень в рассеянном свете, отчего он казался полупрозрачным. В нем ощущалась сила, и она звала, притягивала к себе. Будучи не в состоянии отвести взгляд, я подошел к камешку. Присел на корточки и легонько, кончиками пальцев, коснулся темной оболочки. Она была похожа на мягкую, бархатную шерстку. Кожу стало немного покалывать. Такое чувство я испытывал, когда касался Серого.

Дымка охватила пальцы и медленно поползла вверх, одновременно ощутимо притягивая мою руку к камню. Тот как будто выпустил темные щупальца. Тело отяжелело, в глазах поплыл туман, окружающий пейзаж исчез, уступая место мятущимся серым вихрям, внутри которых возникали сине-зеленые вспышки в форме звероподобных фигур. Здесь не было ни неба, ни земли: лишь хаос, который казался живым, и беснующиеся призрачные фигуры.

Среди этого бедлама где-то в глубине сознания возник голос бабушки: «Как увидишь камешек, так меня позови, сам не трогай!» Я рванулся в сторону, раздался звук, будто лопнула струна, в глазах вспыхнули искры, и я оказался лежащим на спине. Левая рука ныла, пальцы посинели, я ужасно замерз. Тело трясло в ознобе, зубы стучали, голова кружилась. Забыв про воду, придерживая здоровой рукой больную и тихонечко подвывая от боли, я поплелся домой на дрожащих ногах.

По пути мне повстречалась соседка, идущая к роднику. Наверное, вид у меня был не ахти, потому что, взглянув в мою сторону, она заохала, бросила ведра, схватила меня на руки и в таком виде доставила домой. Вбежав во двор, она закричала:

– Анна Георгиевна, Володьку змея ужалила, гляди, бледный какой, и рука опухла!

Бабушка тут же оказалась рядом, схватила меня, отмахнулась от охающей соседки и унесла в дом. Положив меня на кровать, бабушка стала осматривать больную руку.

– Ба, там камень на ручейке, у ключа, – затараторил я. – Он меня тянул куда-то, и чудища зеленые там были…

– Ты взял камень? – бабушка явно занервничала. – Я же тебе говорила: не трогай!

– Нет, я только коснулся тени.

И я рассказал, как все произошло.

– Ладно, ладно, лежи смирно, раз уж набедокурил.

Бабушка переплела пальцы. Подушечками больших дотронулась до моего лба и что-то забормотала. На голову как будто надели железный обруч, и обруч этот начал сжиматься.

– Ой, больно как! – заныл я.

Продолжая шептать, бабушка развела руки, скользя большими пальцами по моим рукам. Схватив мои кисти, она резко встряхнула их и одновременно подула в лицо – обруч лопнул. В лицо ударил жар, казалось, верхняя часть головы исчезла, как срезанная, на лице выступил пот.

Бабушка проделала эту процедуру еще дважды. Боль прошла, тело заполнило приятное тепло, и только онемевшие пальцы напоминали о случившемся у ручья. Бабушка обтерла меня мокрым полотенцем, напоила чаем с девясилом, потом села рядом и стала расспрашивать. Я снова подробно рассказал ей, как увидел камень, какой он был, как я потрогал его оболочку и что из этого вышло.

Бабушка внимательно выслушала меня, покачала головой и сказала:

– Вот видишь, что получается, когда незнающий человек с мистическими вещами играет. Хорошо, обошлось, а ведь могло быть и хуже. Ты вот что, миленький, не говори никому об этом. Пусть думают, что тебя змея укусила. Ни к чему кому попало об этих вещах знать. Поспи пока.

Действительно, очень хотелось спать. По руке бегали мурашки, глаза слипались.

– Ба, ведерко у ключа осталось, – сквозь сон пробормотал я.

– Бог с ним, не пропадет, потом заберем, – ответила бабушка.

Проснулся я только к вечеру. Бабушка возилась у плиты и, судя по запаху, готовила какой-то травяной отвар. Я тихонько поднялся и стал подкрадываться к ней.

– Уже боюсь! – засмеялась бабушка.

– Ба, как ты всегда знаешь, что я делаю?

– У меня глаза на затылке. – Она улыбнулась. – Вижу, ты поправился!

– Ба, а когда мы за камнем пойдем?

– Не наигрался еще? Завтра.

– Почему камень меня тянул? Что это были за зеленые чучела? Как его брать нужно, чтоб не кусался? Что ты говорила, когда мне руку лечила? Ничего было не понять… – вопросы посыпались из меня как из рога изобилия.

– Погоди, погоди, – замахала руками бабушка. – Не все сразу, вот с делами управлюсь и расскажу.

Не призывайте духов всуе

– Все сущее является результатом взаимодействия трех сил: оккультной, мистической и магической, – начала свой рассказ бабушка. – Оккультная сила присуща материальному миру, мистическая – космическим просторам, магическая уходит своими корнями еще глубже и является результатом взаимодействия первых двух. Она из всех трех самая непокорная, поскольку наделена собственным разумом, но о магии и мистике нам говорить еще рано. Без надежной оккультной защиты к ним соваться нельзя.

– Что это такое, ба?

– Оккультная защита? – Бабушка ненадолго задумалась, потом продолжила: – Помнишь, в Библии Бог поясняет Моисею, какой должна быть скиния для ковчега откровения, каким должен быть сам ковчег? Из каких материалов и какого цвета все это должно быть сделано, какой должна быть одежда первосвященника и какие ритуалы при этом должны проводиться?

– Да, помню, – ответил я. – Бог все время говорит: «Дабы не умереть…»

– Вот видишь, – закивала головой бабушка. – Бог, мистическая сила, учит человека, как от него защититься при помощи оккультных сил. Все предметы, присутствующие в ритуалах, материальны, но их взаимодействие нарушает целостность мистической силы, в данном случае Бога, и она становится безвредной, даже помогает нам. В чистом виде мистическая и магическая силы для людей смертельно опасны. Понимаешь, миленький, Библия ведь только для обычного человека религиозный текст, а для видящего – учебник по мистицизму, как, впрочем, и любая святая книга.

– Ба, а почему все люди по Библии не учатся?

– Потому что не каждый, имеющий глаза, видит, – улыбнулась бабушка. – Так вот, оккультные силы защищают и оберегают человека от прямого контакта с мистическими силами, создают ворота между мирами и удерживают там опасные для целостности нашего мира сущности.

– А почему они их не уничтожат?

– А почему Бог не уничтожает черта? – вопросом на вопрос ответила бабушка. – Видишь ли, силу нельзя уничтожить, но, вступая в контакт с другой силой, она может измениться. Поэтому, если через врата нашего мира просачиваются какие-то сущности, они приходят уже в ином виде.

– Как тот камень?

– Да, как тот камень.

– Но у меня от него до сих пор рука побаливает.

– Так ведь ты его позвал, – сказала бабушка. – Погоди, дойдем и до этого. Когда же незнающий человек из любопытства или по глупости начинает призывать эти силы, он может случайно открыть проход между мирами. В этом случае он лишается оккультной защиты, и тогда не он подчиняет себе силу, а она его, как и произошло с той женщиной.

Камень тоже является активной массой, и ты почувствовал это на себе. Такая сила вполне способна изгнать вселившуюся сущность в ее собственный мир.

И бабушка процитировала Библию: «Сделай мне жертвенник и сделай его из земли, если же будешь делать из камней, то не делай из тесаных, ибо как только коснется камня тесло твое, ты осквернишь его». Так вот, активная масса – это тоже своеобразные ворота, но любые ворота открываются в две стороны – в одну для Бога, в другую – для человека.

Бабушка замолчала и о чем-то задумалась.

– Ба, расскажи еще, как колдуны те силы призывают, – не унимался я.

– Не колдуны, а оккультисты и мистики, – поправила бабушка. – Существует много способов, силы ведь тоже правилам подчиняются, причем куда лучше, чем люди. Преступить свой закон для силы – все равно что перестать существовать, потому что она сама и есть этот закон. Эти-то знания и используют сведущие люди. Вот ты спрашиваешь, что я бормотала, когда лечила твою руку, и почему ты ничего не понял. Я заговор читала.

Само слово «заговор» говорит о том, что ты кого-то заговариваешь, отвлекаешь чье-то внимание. В данном случае я заговаривала силу камня, отвлекала ее от тебя. А метод называется заговариванием внутрь, или заговариванием духа.

– Как это – внутрь?

– Когда говоришь, ты выдыхаешь воздух. А попробуй поговорить на вдохе.

Я попробовал. Сначала у меня ничего не выходило. Я никак не мог соразмерить дыхание. Потом получилась очень быстрая и тихая скороговорка, состоящая из странных шипящих звуков, в которых трудно было что-либо разобрать на слух.

– Такой метод оккультисты и мистики иногда называют языком змей, – сказала бабушка. – Он относится к самым древним и могущественным. Вот попробуй проговорить что-нибудь внутрь, потом задержи дыхание и выдохни с усилием через трубочку губ.

Я попробовал. Внутри сразу почувствовалось какое-то движение. Оно началось у корней волос, пробежало по телу и сконцентрировалось в икрах. Было такое ощущение, будто я отсидел обе ноги.

– Вот видишь, что получилось, хотя сделал ты все не правильно и слова не те говорил, все равно какая-то сила в тебе проснулась.

– Ба, а как нужно правильно? Научи, – начал просить я.

Бабушка погрозила пальцем:

– Опять торопишься! Быстро только блох ловят. Здесь спешить нельзя. Сила может против тебя обернуться.

– Почему?

– Потому что заговор всуе не читают. Только когда в этом есть четкая необходимость. И сила имеет какое-то конкретное приложение.

– Как это – приложение?

– Ну вот, к примеру, колешь ты дрова, топором замахнулся, а полено убрали. Топор уже не остановить, полено, на которое он был направлен, исчезло, и удар вернулся к тебе. Так ведь и ногу отрубить можно! А вот если топор с поленом встретится, то сила уже погашена и полено уже не то, что было, – оно раскололось. Ну а коли замахнешься топором по чему-то неподходящему, например, по резиновой чушке, то колун отскочит и тебя по лбу ударит, потому что не тот инструмент взял, не ту силу подобрал, не тот заговор. Понял?

– Понял. А ты напиши мне слова на бумажке – я выучу.

– Ничего ты не понял, – вздохнула бабушка. – Это ведь будет мой заговор, тебя он слушаться не будет.

– Почему? Слова ведь правильные…

– Слова для меня правильные, а не для тебя. Ведь каждый человек одну и ту же мысль в разные слова облекает. Вот что, миленький, заговорились мы что-то. Время уже позднее, спать пора. За один раз всего не расскажешь, а тем более – не поймешь. Ложись-ка давай, завтра рано разбужу.

Как использовать язык змей

Я долго не мог заснуть, пытаясь осмыслить то, что рассказывала бабушка. Утром я проснулся, когда солнце еще только поднималось над горизонтом. Бабушка уже хлопотала по дому. Вскочив с постели, я подбежал к ней.

– Ба, когда мы за камнем пойдем? – подергал я ее за рукав.

– Ишь ты, вскочил ни свет ни заря, лучше бы вовсе спать не ложился, – улыбнулась бабушка. – Да пойдем, пойдем, конечно, вот солнышко повыше поднимется, и пойдем. Ну а пока беги умываться, непоседа, по роске босиком побегай.

– Ба, а как языком змей пользоваться? – не унимался я.

– Язык змей, миленький, техника сложная и небезобидная. Ее долго осваивать надо. Сначала нужно научиться соизмерять дыхание с текстом заговора и правильно строить сам текст. Весь заговор должен быть прочитан на едином вдохе, а это непросто. Да и сам он рождается не в голове, а в сердце и лишь потом превращается в слова. Можно сказать, что текст заговора – это желание, высказанное без осмысления. Ведь если включится мысль – слова потеряют силу. Мысль тоже материальна, а потому материализация желания произойдет раньше, чем нужно. Текст заговора должен сочетаться с пассами и, если нужно, с соответствующей активной массой. Пассы используются как ответная реакция на силу объекта, с которым ты работаешь. Сила в свою очередь определяется через мудру. Помнишь, вчера я касалась твоего лба? Это я пыталась определить качество силового потока, порожденного камнем.

– Как это?

– Ты когда горячего касаешься, руку отдергиваешь? Это реакция нервов, переходящая в инстинктивное движение, и его можно с натяжкой назвать пассом. Настоящий же пасс – это реакция души на силовой поток объекта, повторение его формы с дальнейшим изменением направления его движения. В результате меняется качество этой силы… Ну, в общем, это для тебя пока сложно. Займемся чем попроще. И с этим понемногу разберемся, а сейчас собирайся, идти пора.

Коридор между мирами

Мы пришли к роднику, я подвел бабушку к тому месту, где лежал камень, но его там не оказалось.

– Он же был здесь, у ручейка! Наверное, его кто-то взял, – затараторил я.

– Подожди, не егози, – одернула бабушка. – Не думаю, что святой камень кто-нибудь унести мог. Откуда ты его увидел?

– Вот оттуда, от родника. – Я показал пальцем. – Я воду набирал, смотрю, а он лежит в тени.

– Ну, тогда пойдем туда!

Мы подошли к тому месту, и я показал: «Вон там он и был!» И тут же запнулся, увидев камень. Он все так же лежал между других камешков, окутанный темной бархатной дымкой.

– Вот он! – замахал я руками. Жестом бабушка остановила мои восторги. Она уже и сама видела камень, смотрела на него и что-то проговаривала. Говорила она скорее для себя, похоже, цитировала какой-то текст:

– Камень, исходящий из темных недр, как свет из тьмы, – святой камень. Камень, в свете большого светила скрывающий себя в тени, – святой камень. Камень, несущий на себе тень миров, – святой камень. Камень, проявляющий себя в освященном, – святой камень. Камень, открывающий врата меж мирами, – святой камень. В холодном свете малого светила белой рекой омой камень, мертвой землей накорми камень, черным огнем обожги камень, рукой, полной горя, коснись камня. Сразу же камень священный руку очистит от горя, станет слугою могучим, дверь меж мирами откроет.

– Ба, что ты говоришь?

– Ничего, миленький. Это я так, вспоминаю. Пойдем-ка домой.

– А камень?

– За камнем я одна приду.

– Вдруг его кто-нибудь возьмет?

– Не возьмет. Не каждому святой камень себя увидеть позволит, а уж тем более в руки взять.

Дома бабушка рассказала мне кое-что о так называемых святых камнях. Оказалось, что существуют камни, попадающие в наш мир через время, пространство и еще бог знает какие измерения.

– Камни эти, – объяснила бабушка, – несут память и силу своего мира и в нашем сохраняют толику его времени и пространства, которая и видна как темная оболочка. Получается, что часть такого камня находится в нашем мире, часть – в другом, а еще часть – размазана в пространстве и времени между миром камня и нашим. Она-то и создает коридор между этими измерениями. Такие камни люди называют святыми. Они обладают удивительными свойствами.

С давних времен люди научились подчинять и использовать силу святых камней. Деревья, травы, вода и многое другое тоже обладают подобными свойствами, но только после определенной обработки. Однако память камня – самая длинная. Друиды, к примеру, сочетали силу камня с силами деревьев, для чего и строили свои менгирные круги[4]. В исламе есть свой святой камень – кыбла[5]. Святых камней в нашем мире много, но найти такой может лишь человек, обладающий способностями медиума. Ты сам сказал, что камень казался прозрачным. Это потому, что он в нашем мире не полностью материализован, и взять его в руки сейчас невозможно. Сначала нужно ограничить силовой поток вокруг, как бы сжать его, и привести в активность материю камня. «Черным огнем обожги камень», – процитировала бабушка. – Тогда воплощение завершится, и камень можно будет взять и применять как активную массу.

Камешек, что подарил тебе Федор Иванович, ведь тоже непростой. В нем как раз сочетается могущество камня и дерева. Двенадцать лет Федя с ним работал. Сила в нем огромная, и тебе еще предстоит эту силу принять, если Бог даст.

– Бабушка, а камень размазан между мирами, так же, как Серый?

– Да, миленький, почти как Серый. Только материя Серого живая, она человеку ближе, а материя камня мертвая – некро, с ней соединиться тяжелее.

– Ба, а черный огонь – это ведь не огонь?

– И огонь, и не огонь. Но, в общем, ты прав, – улыбнулась бабушка. – Кое-что до тебя уже доходит.

Ритуал изгнания духа

Вечером бабушка уложила меня в постель и ушла за камнем.

Весь день она была занята приготовлениями. Попросив меня не мешать, бабушка смешивала какие-то травы, что-то бормотала над кучкой соли, насыпанной на землю и обведенной странной геометрической фигурой, которая напоминала рогатый круг, окуривала какие-то маленькие мешочки из черной кожи и тому подобное. Я ничего не понимал, а потому ушел в дом и достал камешек деда Федора. С того времени, когда дед Федор подарил мне этот камень, я редко доставал его. Я попытался носить его на ремешке, но быстро отказался от этой затеи. Камень придавливал меня, угнетал, вызывал плохое самочувствие. Бабушка тогда сказала, что мне рано носить его.

– Спрячь его, ба, – попросил я.

– Не могу, миленький. Он тебе передан, так что ты уж сам убери, – ответила она.

Сейчас я достал камешек и стал внимательно его рассматривать. Мне показалось, что я вижу его впервые. Он был матово-черный, где-то в глубине блестела искорка. На ощупь он казался теплым и странно мягким. Внутри чувствовалось движение, как будто там билось сердце, и сам камешек все время перетекал в пальцах. Насмотревшись, я погладил его и убрал на место.

Не нужно объяснять, что уснуть мне не удалось. Я лежал и ждал бабушку. Ночью разразилась сильная гроза, и в одиночестве мне было жутковато.

Однако бабушка вернулась только под утро, я все же провалился в сон и проснулся, когда она уже была дома. После завтрака она сказала:

– Вот что, миленький, времени осталось немного, так что заниматься будем плотно.

– Бабушка, а камень ты взяла?

– Взяла, миленький, взяла, но о нем – после. А сейчас учиться будем.

Занимались мы действительно очень интенсивно. Изо дня в день в течение двух недель я постигал тайны оккультных наук. С объяснениями, сравнениями и опытами постепенно приходило понимание всех процессов. Я учился строить и читать заговоры, творить заклинания, работать с наговором, познавал свойства активных масс, учился их определять. Искал в Пятикнижии истоки каббалы, в который раз штудировал Ветхий и Новый Завет.

Разумеется, мое обучение оккультизму за эти две недели не закончилось, а лишь началось. Еще много лет я постигал эту бесконечную науку.

Наконец настал день, когда бабушка сказала:

– Кажется, ты готов, молодой человек, но слушайся меня беспрекословно. Самодеятельности не проявляй, знаний у тебя еще недостаточно. Нет большего зла, чем дурак с инициативой! – подытожила она.

– Я не дурак! – возмутился я.

– Не обижайся, миленький, это я не про тебя, это так – пословица, – улыбнулась бабушка, взъерошив мне волосы.

Через два дня бабушка проводила ритуал изгнания духа из одержимой, о которой я упоминал в начале главы. Я помогал ей: подавал различные предметы, заговаривал вместе с ней активные массы, сменяя свечи, и делал многое другое. Ритуал длился почти всю ночь. К концу его мы оба страшно устали, а одержимая потеряла сознание. Бабушка отвязала женщину от стула, та была бледной, дышала хрипло и с трудом.

– Ну, вот и слава Богу, – сказала бабушка. – Ты молодец, все выдержал и даже ни разу не сбился. Теперь тебе поспать нужно.

Это я чувствовал и сам. Проспал я почти сутки, а когда проснулся, женщину уже увезли.

– Ба, эта женщина вылечилась?

– Вылечилась, миленький, хотя трудно это назвать лечением. Оккультные методики ведь не лечат, а приводят к гармонии душу и тело. Исцеление уже происходит само собой, поскольку ему ничто не мешает.

Камень мы вернули на место. Бабушка говорила, что приручать его нужно не один год.

– Ни к чему нам это, попользовались, поблагодарили и положили туда, откуда взяли, – сказала она.

Несколько раз после этого я ходил посмотреть на камень, но тот исчез, и найти его я не смог.

– Домой он возвратился, вот дверь и закрылась, – объяснила бабушка.

Заключение

Начиная работать над этой книгой, я не ставил перед собой цель научить читателя целительству, знахарству или оккультизму – это невозможно сделать с помощью столь кратких глав. На некоторых примерах из собственной жизни я лишь хотел показать, как русские оккультисты и мистики, люди, которых мы называем колдунами, экстрасенсами, передавали свои знания. Это люди, сумевшие собрать и сохранить древние техники. Люди, открывшие мне удивительный мир сил, о существовании которых многие даже не подозревают. Люди, которые помогли мне обрести веру. Также я хотел показать, что обучение этим наукам – длительный и сложный процесс, которому посвящают всю жизнь.

Это путь вечного поиска, постижения и веры, путь к бессмертию. Каждое понятие в этой небольшой книжки является темой отдельных книг, в которых мы еще встретимся и с дедом Федором, и с бабушкой, и с другими персонажами моих историй.

Хочется, чтобы читатель понял, что русский оккультист не менее интересен, чем восточный или западный, но при этом во многом ближе и понятнее.