С чистого листа Полякова Татьяна

– Шпионский триллер, – выслушав меня и почесав за ухом, заявила Ирка. Мне стало обидно: ясно было, мой рассказ впечатления не произвел. Ничего удивительного, он мне тоже не понравился.

– И что мне с этим делать? – все-таки спросила я.

Она пожала плечами:

– К ментам идти.

– Ага, – фыркнула я и отвернулась.

– Что «ага»? – передразнила Ирка. – С такими историями только к ним.

– Да меня они на смех поднимут.

Ирка ткнула в меня пальцем и удовлетворенно кивнула:

– Правильно. Слава богу, ты сама это понимаешь, следовательно, помутнение рассудка у тебя временное.

– По-твоему, я все это выдумала?

– Вряд ли. Просто у тебя свой взгляд на происходящее, который расходится с тем, что имело место быть.

– Ну и где мы разошлись? – усмехнулась я. – Я имею в виду себя и здравый смысл.

– С чего ты взяла, что мужиков в клинике интересовала именно твоя кровь?

– Как с чего? С того, что лаборантка звонила по телефону…

– Но она же твоего имени не назвала?

– Да при чем тут имя, – начала я злиться. – Все яснее ясного…

– Да? Тогда скажи, на фига кому-то твои анализы?

На это мне возразить было нечего, оттого стало обидно, и я замолчала. А заодно порадовалась, что не рассказала о типе с пуделем, Ирка бы просто меня высмеяла.

– А гадалка? – буркнула я скорее из упрямства.

– Ты что, забыла? – покачала головой подруга. – В той квартире таджики ремонт делают. Может, кто-то из них решил пошутить? Хочешь, спустимся вниз, сама с ними поговоришь. Правда, они по-русски ни бельмеса, но попытаться можно.

Я подумала и согласилась, хотя и подозревала, что из этой затеи ничего путного не выйдет. Пока я пила кофе, Ирка переоделась и, заглянув в кухню, меня позвала. Я с тяжелым вздохом отодвинула чашку, и мы отправились на третий этаж.

Металлическая дверь в шестую квартиру оказалась приоткрыта, я не без робости топталась рядом, но Ирка решительно распахнула дверь и подтолкнула меня вперед. Прихожая, коридор и небольшая комната без окон.

Я быстро огляделась. Вне всякого сомнения, вчера я была именно здесь. Тогда тут было темно, в комнате без окон, где меня поджидала гадалка, горела свеча.

– Есть кто живой? – крикнула Ирка, из комнаты слева появился мужчина в джинсах и белой футболке, светловолосый, лет сорока. «Либо хозяин квартиры, либо прораб», – решила я.

– Здравствуйте, – сказал он, настороженно приглядываясь, как будто не зная, чего ожидать от нашего визита. Я улыбнулась, тем самым давая понять, что намерения у нас самые мирные.

– Вы хозяин квартиры? – деловито поинтересовалась Ирка.

– Нет. Слежу за работой. А в чем дело?

– Ваши люди здесь ночуют? – спросила я, решив взять инициативу в свои руки.

– Нет. Утром я их привожу, вечером забираю.

– А ключи от квартиры есть только у вас и у хозяев? Не удивляйтесь моим вопросам, – вновь улыбнулась я. – Вчера меня разыграли как раз в этой квартире, теперь я пытаюсь найти шутника.

– Разыграли? – нахмурился мужчина.

– Да. Я шла к подруге, она этажом выше живет, и ошиблась квартирой, вот эта дверь была приоткрыта. А там, – я ткнула пальцем в комнату, – сидела женщина…

– А вам это не померещилось? – с сомнением спросил он. – Может, вы в какой-то другой квартире были?

– Нет, в этой, – твердо сказала я.

Он пожал плечами:

– Хозяева уехали отдыхать, вряд ли кому-то еще ключи оставили.

Между тем в прихожей появились двое рабочих, стояли в дверях и внимательно прислушивались к нашему разговору.

– Девушка правду говорит, – кивнул один из них. – Был в квартире кто-то.

По-русски он изъяснялся не очень хорошо, но смысл я уловила. Прораб шагнул к ним и стал расспрашивать на родном для них языке. Они пожимали плечами и несколько раз повторили одну и ту же фразу.

– Чепуха какая-то, – повернулся к нам прораб. – Они говорят, что утром пришли, а в квартире странный запах… Двое на него внимание не обратили, а вот он, – прораб кивнул на высокого парня, – говорит, почувствовал.

– Странный запах? – насторожилась я. – Что значит странный?

– Дыней пахло. А откуда ей здесь взяться? Они вчера дыню не ели. А запах был. Впрочем, ему могло и почудиться. Они на всякий случай квартиру проверили, ничего подозрительного. Как видите, ремонт мы заканчиваем, осталось двери навесить да в одной из комнат ламинат постелить. Взять тут нечего. Инструмент и тот почти весь увезли. Странно, – покачал он головой. – Придется замок менять. Может, подростки решили поразвлечься? Хотя… непонятно, – повторил он.

– Дверь утром была заперта?

– Конечно. Замок, правда, так себе, при желании его открыть нетрудно. – Чувствовалось, что прораб всерьез обеспокоен.

В то, что вчерашний розыгрыш – дело рук подростков, я не верила. Никого, кроме гадалки, я не заметила, а ей вряд ли пришло бы в голову развлекаться вместе с дворовой шпаной. Тут я попыталась представить, как она выглядела. Отчетливо помню только шарф, повязанный наподобие чалмы, а вот лицо… молодое, старое?

– Вы так и не сказали, кого здесь видели, – сказал прораб. Рассказать о гадалке я не решилась, но ответить что-то нужно, а врать не хотелось.

– Вон там горела свеча, – кивнула я в направлении комнаты.

– В гардеробной?

– Да. И сидела женщина. Выглядело все это довольно необычно. Я испугалась и убежала.

– Так, может, вам все просто привиделось? – обрадовался дядька.

– Может быть, – не стала я спорить и потянула Ирку к выходу. Прораб вместе с нами вышел на лестничную клетку.

– Наверняка привиделось, – сказал он. – Я еще понимаю – подростки, но женщина… Хозяева в отъезде, откуда здесь взяться женщине?

– Но я как-то в квартиру вошла?

Он пожал плечами, не зная, что на это возразить. Стоит мне сказать, что вчера я прибыла с дня рождения, и он решит, что у меня разыгралась фантазия на почве алкоголя. Ирка, например, в этом уверена, стоит лишь взглянуть на ее физиономию, чтобы убедиться.

Тут я кое-что вспомнила и задала вопрос:

– В квартире есть часы с боем?

– Есть. Напольные. Какая-то реликвия. Хозяева не решились их перевозить, боялись, что развалятся.

В этот момент мое внимание привлек легкий скрип, я оглянулась и увидела, что дверь напротив приоткрылась.

– Никакой женщины вчера здесь быть не могло, – повторил прораб, похоже самого себя успокаивая.

– И все-таки она здесь была, – упрямо произнесла я, лелея надежду, что мои слова возымеют продолжение. Так и оказалось. Дверь квартиры напротив распахнулась, и я увидела старушку с любопытной физиономией, такие бабки очень наблюдательны.

– Здравствуйте, – кивнула я.

– Здравствуйте, здравствуйте, – ответила старушка.

– Вы вчера ничего подозрительного тут не заметили?

– Уж не знаю, подозрительное или нет, а в квартире Пахомовых точно кто-то был. Рабочие обычно в десять уходят, а вчера задержались.

– Ничего подобного, – обиженно заявил прораб. – Вчера тоже в десять уехали, ну, может, в половине одиннадцатого. Мы по ночам не работаем, никому не мешаем, жалоб никаких…

Я мысленно пожелала ему подавиться, боясь, что старушка, чего доброго, дверь захлопнет, не желая продолжать разговор, но его слова ее лишь раззадорили.

– Уж не знаю, кто у вас тут был, но я своими глазами видела, как вышли двое. Мужчина и женщина. Только не подумайте, что я из тех, кто вечно в чужие дела свой нос сует. Мне до чужих квартир дела нет. Работаете – и работайте на здоровье. Только не шумите. И чтоб в подъезде не свинячили. А вчера я дочку ждала. Она у подруги задержалась, и я беспокоилась. В подъезде лампочку ввернуть некому, темнота. Вот я то у кухонного окна сидела, то в прихожую выходила. Мне послышалось, вроде подъездная дверь скрипнула, я и посмотрела в глазок. А они как раз выходят. Мужчина видный такой, а женщина вроде пьяная.

– Пьяная?

– Ну, или больная, уж не знаю. На ногах едва стояла. Он ее под руки вел.

– А как она была одета? – спросила я.

– Обыкновенно, – пожала бабка плечами. – На одежду-то я не обратила внимания, только подумала: может, новые хозяева квартиры, может, Пахомовы жилье-то продали? Бог знает, кто здесь ремонт делает.

– Пахомовы в Турции, – хмуро бросил прораб, которому происходящее нравилось еще меньше, чем мне.

– Ну, может, и в Турции, а я своими глазами этих двоих видела… Лиц не разобрала и одежду тоже, темно было. Мужчина видный, а женщина не в себе.

– Так, может, они с четвертого этажа спустились, – не отставал дядька.

– Ничего подобного. Из пахомовской квартиры вышли.

– В котором часу вы их видели?

– В 23.45, – бойко ответила старушка.

Все сходится, в это время я уже находилась у Ирины, пила кофе и пыталась прийти в себя.

– Придется замок менять, – покачал головой прораб. – Хозяевам я позвоню, но… как-то все это странно…

«Еще как», – хотелось мне сказать, но я промолчала. Бабка, постояв еще немного, скрылась за дверью, сообразив, что ничего интересного более не предвидится, прораб тоже вернулся в квартиру, а мы с притихшей Иркой поднялись к ней.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она уже на кухне.

– Не больше, чем ты. Если бабка видела мужчину и женщину, выходящих из шестой квартиры, значит, ни о каких моих глюках и речи нет.

– Лучше бы глюки, – поежилась Ирка. – Гадай теперь, кому пришло в голову тебя разыгрывать. Может, тебя с кем-то спутали?

– Может.

– А что гадалка тебе сказала?

– Ничего, – хмыкнула я. – Сунула мне в руки шар, вроде бы стеклянный, глаза у тетки закатились, и она отключилась. Произнесла только одно слово – «Дэви».

– Дэви? Что это значит? По-иностранному, что ли? А на каком языке?

– Откуда мне знать? – разозлилась я.

– Давай посмотрим в Интернете.

Мы ходко устремились в комнату, где у Ирки был компьютер, устроились за столом, и подруга набрала слово «Дэви». Поисковая система выдала результат, а Ирка забормотала:

– Что у нас здесь? Так… Дэви, на санскрите Devi – «богиня», основное женское божество… не подходит. Дальше… то ли имя, то ли фамилия… какие-то англо-американские авторы. Абсолютно ничего стоящего. Может, ты не расслышала?

– Может, – буркнула я.

– Ринка, – посидев немного в глубокой задумчивости, позвала подруга. – Если тебя здесь не глючило, значит, и в клинике… я хочу сказать, теперь твой рассказ выглядит совсем иначе.

– Ага. Назрел вопрос: что с этим делать?

– К ментам идти, – решительно произнесла Ирина. – Пусть разбираются.

– Не смеши. Очень им надо. Если кому и стоит обращаться в милицию, так это хозяевам шестой квартиры. Разумеется, в том случае, если они не знают, кто их жилплощадью пользуется. Вот что, давай посмотрим, что это за фонд, в который отправились те парни из клиники.

Выдай поисковая система нулевой результат, я бы не удивилась. Однако фонд «Помощь рядом» не только существовал, но и имел собственный сайт. Зайдя на него, мы узнали, что фонд создан два года назад для поддержки детей, страдающих лейкемией. Мы добросовестно просмотрели все материалы на сайте, заглянули на форум, но ничего подозрительного не обнаружили, и загадочного поведения мужчин в клинике это, само собой, не объясняло.

– Чем они в этом фонде занимаются? – задалась вопросом подруга. – Зачем-то им твоя кровь понадобилась. А вдруг они незаконно органы пересаживают?

– В фонде?

– Чего ты? Я имею в виду…

– Да поняла я… У меня шпионский триллер, а у тебя получается детектив с медицинским уклоном.

– И вовсе не детектив. Но как-то… страшненько, одним словом. Вот что, давай-ка все-таки пойдем к ментам. Расскажем все как есть. Во-первых, нам будет спокойней, во-вторых, этим типам придется вести себя куда осмотрительней, если мы на них в ментовку заяву накатаем.

– В смысле, если меня пустят на органы, хоть будут знать, где их следует искать?

– Дура, – обиделась Ирка. – Дело-то серьезное.

– Час назад ты говорила, что у меня глюки.

– Так это час назад. Потопали.

Если честно, мне идти никуда не хотелось. От одной мысли о том, что придется еще раз пересказывать свою историю под скептическими взглядами и ухмылками окружающих, у меня начинали ныть зубы. Но Ирка была настроена решительно, жажда деятельности ее переполняла, и мы вскоре покинули квартиру. Уже на улице попытались сообразить, куда стоит податься, ясно, что к ментам, а конкретно? После непродолжительной дискуссии пришли к выводу: идти надо в районное отделение милиции по месту моей прописки. Выяснить, где оно, труда не составило. Мы остановили такси и через десять минут уже были возле здания, выкрашенного в ядовито-розовый цвет. Входная дверь по случаю жары была распахнута настежь.

Лишь только мы оказались в отделении, на меня навалилась тоска, до того унылым выглядело помещение с панелями под дерево, линолеумом в пятнах и допотопными скамейками вдоль стен. Как-то не верилось, что здесь работают лихие сыщики, которые ждут не дождутся возможности по первому зову прийти на помощь гражданам. В комнатушке, отделенной от коридора стеклом с надписью «Дежурный», сидел молодой парень и пялился в потолок. Вид у него был унылый, под стать окружающей обстановке.

Иркин энтузиазм таял на глазах, у меня его и вовсе не было. Но уж если мы сюда явились, надо попытать счастья. Заметив нас, парень улыбнулся и, не дождавшись ответной улыбки, приосанился и напустил в глаза угрюмости потрепанного в битвах воина.

– Слушаю вас, – сказал он.

Мы переглянулись, я решила, что объясняться надлежит мне, и начала не очень-то убедительно:

– Нам бы поговорить с кем-нибудь… – Чувствуя, что получилось страшно глупо, я разозлилась и добавила: – Мне надо написать заявление.

– Чего случилось-то? – спросил парень без намека на интерес. – Сегодня суббота, так что если ничего такого…

– Какого? – съязвила я.

– Вас ограбили? – спросил парень.

– Нет.

– Изнасиловали? Тоже нет? Очень хорошо. Муж поколотил?

– У меня нет мужа.

– Не беда. Для такой красивой девушки замуж выйти не проблема.

– Спасибо, но я к вам не за этим.

– А зачем?

Мы с Иркой переглянулись.

– Соседи шумят, парень достает? – продолжал веселиться мент.

– С соседями порядок, парни ведут себя прилично, по крайней мере знакомые.

– Вот видите. Значит, ничего срочного. Приходите в понедельник, напишете заявление… если не передумаете.

– Мою подругу преследуют люди из фонда «Помощь рядом», – вмешалась Ирка, заподозрив, что я так и буду мямлить.

Парень поднял брови и сказал с сомнением:

– Преследуют – это как?

– Пошли отсюда! – рявкнула я, схватила ее за руку и потащила к выходу.

– Мы зачем сюда пришли? – зашипела Ирка. – Никуда бы он не делся, заявление принял…

– Представь, каким идиотским будет мой рассказ, – вяло молвила я. – Ты сама в него не поверила, пока соседка не вмешалась, а тут менты. Нет, идти к ним надо не с догадками, а с чем-то более существенным. А у нас и догадок никаких. Совершенно нелепая история, которую никто слушать не будет.

– Что ты предлагаешь?

– Домой идти, отдыхать. А там посмотрим.

Ирке моя идея не понравилась, но возвращаться в отделение я отказалась категорически.

Мы зашли в кафе и выпили по чашке кофе с пирожными. После беседы с дежурным все, что произошло со мной, показалось мне невероятно глупым. И чем больше Ирка твердила, что случившееся выглядит подозрительно, тем скорее я убеждалась в обратном. Подругу злили внезапные перемены в моем настроении, и очень скоро ее присутствие мне стало в тягость, теперь я жалела, что все ей рассказала. В глубине души я надеялась, что если не придавать значения этим событиям, все в моей жизни само собой утрясется и встанет на свои места.

В кафе мы пробыли около часа. Ирка проводила меня домой с намерением у меня остаться. Эта идея восторга не вызвала, однако я понимала, что действует она из лучших побуждений, и просто послать ее к черту не решилась.

Вечер мы провели возле компьютера, еще раз заглянули на сайт «Помощь рядом», и опять без всякого толка. Часов в девять Ирке позвонил приятель, к тому моменту и ей надоело в сотый раз задаваться одними и теми же вопросами, и подруга отбыла к себе, взяв с меня обещание «звонить, если что». Проводив ее, я вздохнула с облегчением. Пробовала смотреть телевизор или читать, но либо перещелкивала каналы, либо переворачивала страницы, не вникая в содержание. Ближе к полуночи мое нервозное состояние усилилось. Я была уверена: меня ждет бессонная ночь, но уснула почти сразу.

Проснулась я рано утром и не смогла припомнить ничего из своих сновидений, хотя, по неизвестной причине, мне это казалось важным. Затеяла уборку в квартире, но и это вожделенного спокойствия не принесло. Уборка, да что уборка, сама жизнь представлялась мне лишенной смысла. Это было уже слишком. Переодевшись в спортивный костюм, я отправилась в парк, и после пятикилометровой пробежки мир вокруг вроде бы приобрел привычные очертания.

Часа в два позвонила Ирка, мы отправились с ней по магазинам, потом пошли в кино. Несколько раз она пыталась начать разговор о моих недавних приключениях, но отклика во мне не нашла, и в целом день прошел как обычно. Мне бы радоваться, да вот беда, радоваться не получалось. У меня возникло ощущение, что этот воскресный день нечто вроде затишья перед бурей.

В понедельник в девять я, как обычно, была на работе. По пути в бухгалтерию я столкнулась в коридоре с шефом. Увидев меня, он улыбнулся и тут же отвел взгляд. И даже поторопился пройти мимо, хотя ранее никогда не отказывал себе в невинном желании перекинуться со мной парой фраз. Он уже удалился на десяток метров, когда я неожиданно для себя его окликнула:

– Олег Викторович!

– Да? – он стоял, полуобернувшись ко мне, и ждал, когда я подойду. Улыбался, но смотрел куда-то поверх моего плеча.

– Я хотела… – начала я, вздохнула и продолжила: – В пятницу, когда мы разговаривали на веранде, вы задавали мне вопросы о моих родных… Вы ведь не просто так спрашивали?

Он поднял брови, демонстрируя удивление.

– Не просто так? – переспросил он. – Если честно, я даже не помню, о чем мы тогда говорили. По-моему, я выпил лишнего. Кстати, мы ведь перешли на «ты»? А в чем дело? Надеюсь, я тебя не обидел?

– Конечно, нет, – кивнула я, ни минуты не сомневаясь: он врет. Выжала из себя улыбку и отправилась в бухгалтерию, злясь на шефа и на все человечество. «У меня точно мания преследования, – решила я с печалью. – Я готова подозревать всех, только вот в чем? Кому может быть интересна девица вроде меня, чтобы устраивать вселенский заговор? Однако не могла же я в самом деле внезапно спятить? Еще три дня назад никакой мании у меня точно не было. И вот вам пожалуйста».

Ближе к двум часам я начала гадать, стоит мне наведаться в клинику или лучше этого не делать. В конце концов, предупредив Маринку, что отправляюсь к зубному, я покинула офис и на такси поехала в клинику.

В регистратуре дежурила та же девушка, что и в субботу. Улыбнулась мне и предложила пройти в седьмой кабинет. Ничего подозрительного в ее поведении я не заметила, хотя приглядывалась к ней с особой тщательностью. Возле седьмого кабинета сидели две молодые женщины, о чем-то оживленно беседуя. Дверь открылась, показалась врач, у которой я была на приеме в прошлый раз. Увидев меня, она едва заметно нахмурилась, но тут же дежурно улыбнулась.

– Это вы? – сказала вроде бы с удивлением. – Проходите, пожалуйста.

Я вошла в кабинет, женщина устроилась за столом и начала перекладывать бумаги.

– Прошу вас, присаживайтесь. Ну, как вы себя чувствуете?

– Отлично, – сказала я.

– Да? – она как будто решила, что я иронизирую, посмотрела внимательно и кивнула. – Что ж, анализы у вас нормальные, не вижу повода для беспокойства. Головная боль прошла?

– Ага. И никаких провалов в памяти.

– Возможно, плохое самочувствие – следствие переутомления. Вы много работаете?

– Не особенно, – усмехнулась я. – А анализ крови точно мой?

Она в этот момент что-то писала в карточке, рука ее замерла, врач медленно подняла голову и посмотрела на меня. Испуганно.

– Что вы имеете в виду?

– Ну… а вдруг в лаборатории что-то перепутали?

– Это исключено, – отрезала она. – Что ж, если все в порядке, не смею вас задерживать. – Она вновь уткнулась в карточку, а мне ничего не оставалось, как подняться и уйти.

«Какого черта я не сказала ей, что видела тех типов?» – злилась я по дороге на работу. По крайней мере, по ее реакции стало бы ясно… Мне и так было ясно: тетка напугана. Моего повторного визита она не ожидала и точно бы не стала ничего мне объяснять.

Только я устроилась за своим столом в офисе, как позвонила Ирка.

– Ты была в клинике? – спросила она.

– Была, – безо всякой охоты ответила я.

– И что?

– Врач сказала, жить буду.

– Я серьезно.

– Я тоже. Анализ крови в норме. Головная боль и провалы в памяти – следствие переутомления.

– Может, и вправду так, а?

– Может, – вздохнула я.

– Ты считаешь…

– Давай не начинать все сначала. Если это происки врагов, они вряд ли угомонятся. А пока они ведут себя прилично, я не намерена ломать голову. И не мешай мне работать.

Ирка обиженно замолчала, а я захлопнула телефон.

Пользы от меня в тот день родной фирме не было никакой. С трудом дождавшись конца рабочего дня, я отправилась домой пешком. И неподалеку от своего дома вновь увидела высокого парня в клетчатой рубашке. Он стоял возле перехода и растерянно оглядывался, как будто что-то потерял. А мне вновь очень захотелось подойти к нему с вопросом: не нужна ли ему помощь? Объяснения этому я не находила, но почему-то знала, что просто обязана это сделать.

– Идиотизм, – буркнула я себе под нос и замерла возле входа в магазин, откуда продолжала наблюдать за парнем. Он вглядывался в лица прохожих, иногда вдруг делал шаг, словно собираясь за кем-то отправиться следом, но тут же возвращался. «Он кого-то ждет», – решила я. Желание подойти к нему только усилилось. Допустим, я подойду. Что дальше? Спрошу, чего он замер посреди улицы? Но какое мне до этого дело? Своих проблем мало?

С большой неохотой я направилась к арке, которая вела во двор моего дома, обернулась, парень смотрел в противоположную сторону. Плечи безвольно опущены. Он склонил голову набок, вроде бы к чему-то прислушиваясь.

– Мне нет до него никакого дела, – пробормотала я и ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться в своей квартире.

На кухне я включила чайник и села у окна. Не помню, сколько я просидела, бессмысленно таращась в никуда. Из состояния апатии меня вывел звонок в дверь. Я поднялась и пошла открывать, уверенная, что это Ирка. На пороге стоял парень в клетчатой рубашке.

– Здравствуйте, – нерешительно произнес он и на меня уставился. Его глаза стального цвета очень бы подошли герою боевика, бесстрашному, уверенному в себе. Но у парня был взгляд ребенка, который надеется на чудо.

Не так давно я сама хотела подойти к нему, а теперь, увидев его на своем пороге, разозлилась, потому что делать ему здесь нечего и то, что он вдруг появился, было еще одной странностью, а я уже сыта ими по горло.

– Привет, – отозвалась я.

Он молчал, продолжая меня разглядывать, красивые брови сошлись у переносицы, он вздохнул и сказал с обезоруживающей робостью:

– Вы меня не помните?

– А должна?

Он пожал плечами:

– Я надеялся…

– Вы надеялись? – переспросила я, не понимая, что он имеет в виду.

– Да… я… я уже был здесь… кажется…

– Я вас не помню, – сказала я и попыталась закрыть дверь, но он не позволил, подставив ногу.

– И что? – спросила я насмешливо. – Вам ноги давно не ломали?

– Возможно. Я не знаю. Как вас зовут? – спросил он.

– Рина. То есть Марина.

Он с задумчивым видом покачал головой:

– Ваше имя мне ничего не говорит.

– Неудивительно, – усмехнулась я. – А вы представиться не хотите и заодно объяснить, чего вам, собственно, надо?

– Меня зовут Павел, – сказал он и добавил: – Кажется…

– У вас с головой как? – спросила я, теряя терпение. Потом заподозрила, что передо мной сумасшедший, и испугалась.

– Хуже, чем может показаться, – совершенно серьезно ответил он. – Я ничего о себе не помню. Даже в имени своем не уверен.

– Тогда вам нужен врач, а не я.

– Они ничего не смогли сделать, – сообщил он все так же спокойно и мягко добавил: – Можно я войду?