Житие Архангела Ситников Иван

Иван Ситников

Житие Архангела

Рыцарь Мениджер откровенно скучал. Нет, в принципе, все в окружающем мире его устраивало; даже возможные козни Бетрезена, коими так любили пугать жителей Империи высокомерные священники, казались Мениджеру не более чем хорошим поводом показать свою удаль и бесстрашие. Ничем другим, к своему огромному сожалению, он не обладал. Состояние рыцаря таяло на глазах; замок опустел, доспехи поизносились, а тугой кошель, в добрые времена доверху наполненный золотом, изрядно прохудился и уже не так приятно оттягивал ремень, как ранее, а уныло болтался на поясе, более всего напоминая полупустой кисет с табаком зеленокожего гоблина. И, тем не менее, в жилах Мениджера текла благородная кровь. Потомок славного рода, корнями уходившего к предкам нынешнего правителя Империи, он всегда мог рассчитывать на теплый прием при дворе, а его популярность среди хорошеньких простолюдинок превышала все мыслимые пределы, чем сэр Мениджер пользовался охотно и неоднократно.

– Так вот, Акулинио, – рыцарь слегка натянул узду. – Вон та деревенька и является целью нашего путешествия, ибо только в ней живут самые прекрасные селянки мира, а в частности милая Зимиральда, с коей сегодня ночью я собираюсь вдоволь натешиться. Вкусить, так сказать, услад плотских и душевных.

– Что сказал, господин? – Оруженосец Акулинио, никак не мог привыкнуть к манере сэра Мениджера изъясняться пространно и витиевато.

– Девка здесь живет, – рыцарь, нахмурившись, перешел на нормальный язык. – Ты, Акулинио, уже второй год при мне, а благородство речи никак перенять не можешь.

Оруженосец лишь пожал плечами:

– Какое, к дьяволу, благородство. Вот как двинет на Империю свои Легионы проклятых Бетрезен, тут уж ни до какого благородства дела не будет. Я намедни слыхал, как старейшие говорили: «Вернется падший ангел на пылающем скакуне, предаст проклятию земли, и отравленная почва породит тварей и демонов».

Мениджер лишь хохотнул.

Тропинка, ведущая к деревушке со смешным названием Зеленая Лилия, петляла по лесу. В просвет между деревьями уже был виден дымок, поднимающийся из печных труб, да изредка слышался ленивый лай собак. Солнце опустило ресницы к горизонту и из последних сил цеплялось угасающими лучами за кроны деревьев.

– А даже если и так? – Снова вступил в разговор Мениджер. – Стоит только Легионам проклятых появиться, они почувствуют мою крепкую руку и изведают острие клинка.

С этими словами сэр Мениджер похлопал по рукояти меча и мечтательно улыбнулся.

В то же мгновение, будто подтверждая слова оруженосца, из-под огромного кряжистого дуба выкатилось нечто большое, черное и лохматое. В полумраке вечернего леса разобрать, кто же таился под дубом, было нереально. Но вот существо поднялось во весь рост. Зловонное дыхание ударило в нос всадникам, кони заржали, встали на дыбы и отшатнулись. Листья деревьев задрожали, будто при порыве ветра. Прямо перед путниками стоял паук. Ощерив клыки, с которых капала ядовитая слюна, он мелко семенил гигантскими, волосатыми ногами, приближаясь к всадникам. Голова паука находилась на одном уровне с сидящим на скакуне сэром Мениджером, а глаза чудища больше всего напоминали вывалянные в черной, блестящей грязи банные шайки. Лошади снова вздыбились. Акулинио, не удержавшись в седле, упал на землю, крепко приложившись головой о большой валун. Сознание оруженосца померкло и нашло единственный выход из сложившегося положения – отключиться, оставив рыцаря самого разбираться с возникшей проблемой.

Сэр Мениджер выхватил из ножен меч. Неторопливо начал кружить вокруг паука. Таких тварей он еще не встречал, но интуиция подсказывала опытному бойцу, что противник далеко не так прост. Паук выждал момент, потом громко заверещал и кинулся на рыцаря. Однако сэр Мениджер ожидал чего-то подобного и, ловко развернув коня, ушел от удара лап твари. По спине рыцаря пробежал холодок. Нет, не страха – боевого азарта, доступного лишь тому, кто не раз сталкивался лицом к лицу со смертельной опасностью и выходил победителем. Сделав очередной круг, рыцарь намеренно подъехал чуть ближе, провоцируя паука на атаку. Бесхитростная тварь, не раздумывая, бросилась к рыцарю, выставив вперед передние лапы и клацая челюстями. В этот момент сэр Мениджер ударил. Рубанул сплеча, рассчитывая одним махом лишить тварюгу передних конечностей.

Удар. Глухой стук. Верещание паука и резкая боль в плече. Меч вылетел из руки рыцаря. В ту же секунду паук вцепился пораненными лапами в брюхо коня и подмял его под себя. Сэр Мениджер, оказавшись безоружным на земле, отполз в сторону, с ужасом наблюдая, как кровь хлещет из раны животного. Паук урчал. Залитый кровью, он методично пережевывал внутренности умирающего скакуна.

Мениджер привстал на четвереньки и начал на ощупь искать во влажной траве меч. Паук, заметив движение человека, оставил дергающегося в конвульсиях коня и медленно направился в сторону безоружного рыцаря. Сэр Мениджер попятился. Тварь приближалась все ближе. Уже чувствовалось ее зловонное дыхание, от которого к горлу рыцаря подкатила тошнота. Сэр Мениджер продолжал отползать, пока не почувствовал, как спина уперлась в толстый, покрытый наростами ствол вяза. Паук, будто понял, что человек в западне и, на мгновение, остановился. Мениджер сильнее вжался спиной в ствол дерева. Хрустнула ветка. В ту же секунду паук, подняв передние лапы, кинулся на рыцаря. Внезапно раздался резкий свист. Арбалетная стрела с хлюпаньем вонзилась в паучий глаз, который брызгами разлетелся в разные стороны. Тварь закрутилась на месте, безумно вереща и разбрызгивая по траве капли яда.

– Господин! – заорал Акулинио, кидая побледневшему рыцарю меч. В другой руке оруженосец держал боевой арбалет.

Сэр Мениджер взялся за рукоять, вытащил клинок меча из тела монстра и предусмотрительно отошел на несколько шагов назад, завороженно наблюдая за подыхающей тварью.

– Вы в порядке, господин?

Акулинио, прихрамывая, подошел к рыцарю и, охая, начал ощупывать свою голову.

– Да. Все отлично.

– А у меня нет. – Стонал оруженосец. – Шишак наставил, почти на весь лоб. Болит.

– Зато теперь, – усмехнулся рыцарь, – ты сможешь рассказывать завсегдатаям всех пивных Империи, как помог благородному сэру Мениджеру одолеть ползучую тварь.

– А разве она ползучая? Вон ногов сколько.

– Не ногов, а ног, – поправил оруженосца рыцарь. – Эх ты, деревенщина.

Акулинио нахмурился и обиженно засопел.

До Зеленой Лилии добирались пешком, благо идти оставалось всего ничего. Жеребец оруженосца, напуганный гигантским пауком, исчез без следа, а искать его в наступивших сумерках по всему лесу охоты не было.

– Мы теперь герои?

Акулинио сиял от гордости, не забывая, впрочем, иногда горестно вздыхать и почесывать выскочившую на голове шишку.

– Я вот все думаю, откуда эта тварюга здесь взялась? – задумчиво произнес сэр Мениджер, проигнорировав вопрос оруженосца. – Под самым боком у границы Империи?

Акулинио обогнал рыцаря и заглянул ему в лицо.

– Я же говорил, что ангел вернется падший! И отравленная почва породит тварей и демонов.

– Ангел, говоришь? – Рыцарь нахмурился. – Не поминай Бетрезена всуе.

Староста встретил гостей на крыльце дома. Большая, добротная изба, сложенная из бруса, основательно выделялась на фоне хлипких деревенских хибарок.

– Что рот раскрыл? – бросил сэр Мениджер.

Он бесцеремонно отодвинул плечом старосту и вошел в дом. Акулинио семенил следом.

– Так ведь. Страсти-то какие, – защебетал староста, входя в дом вслед за гостями.

– Воду нагрей. Нам помыться надо, – устало бросил рыцарь и уселся на деревянную лавку.

– Сейчас, господин. – Староста заметался по дому.

– Да, и горницу потом освободи, – добавил Мениджер, прислушиваясь, как староста гремит ковшом, наливая в кадку заранее подогретую воду.

В доме приятно пахло деревом и смолой; как ни странно, запах этот никогда не выветривался. Сейчас к нему примешивался аромат наваристых щей, дымящихся в глиняном горшке на печи. Мениджер любил здесь бывать. Тепло, простенько и уютно, не то что в холодных, каменных стенах опостылевшего замка.

– Пожалуйте, господин, – староста заискивающе глядел на рыцаря. – Все готово.

Он жестом пригласил Мениджера пройти в соседнюю комнату, где располагалась купальня.

Пока рыцарь приводил себя в порядок, смывая с тела пот и грязь, оставшиеся после недавней битвы, Акулинио, бесцеремонно усевшийся за стол, с удовольствием набивал урчавший желудок. Староста примостился рядом и, разинув рот, слушал рассказ оруженосца.

– И тут я как засадил болтом в глаз чудищу! Оно брык – и на землю! А сзади еще дракон подкрадывается, с виду ни дать ни взять сам Дорагон…

Рассказ оруженосца прервал заливистый смех старосты.

– Ну, ты даешь, – старик утирал слезы. – Дорагон! Да в наших краях даже про Гаркенаша и Нидхегга никто не слыхивал.

– Ну, – слегка смутился оруженосец. – Я не разглядел толком. Эта тварь, как меня увидела, так опрометью в лес и кинулась, ее даже мой господин увидеть не успел.

– Болтун! – подытожил разговор староста.

Кряхтя, он поднялся с места и направился к печке. Засунув руку в промежуток между каменной кладкой печи и бревенчатой стеной, староста выудил оттуда большую стеклянную бутыль с мутной жидкостью. Торжественно водрузил ее на стол.

– Давай! За твои бои с ветряными мельницами.

– С чем? – подозрительно покосился на старосту оруженосец.

– С чем, с чем… Легенда такая есть, как в древние смутные времена, еще до низвержения Бетрезена, не к ночи будь он помянут, чудак один жил. Вроде как даже благородного сословия. Так тоже мельницы с драконами перепутал.

Акулинио нахмурился. Выпил. Закусил куском горячего хлеба.

– Но паука-то я все-таки убил! – наконец выпалил он.

– Помог убить, – раздался негромкий голос.

В дверях стоял сэр Мениджер.

Староста поднялся навстречу рыцарю. На его губах вновь заиграла заискивающая улыбка, но испуганно раскрытые глаза да выступившие на лбу бисеринки пота выдавали напряжение.

– Девушек приводить?

Сэр Мениджер подошел к столу, налил себе из бутыли полную кружку, одним махом опрокинул ее в рот.

– Не девушек! Одну! Зимиральду!

Староста замялся. Покосившись на притихшего оруженосца, он, наконец, осмелился поднять глаза на рыцаря:

– Ее нет.

– Как нет? – В голосе Мениджера зазвенел металл.

– Пропала. – Староста затрясся. – С утра приезжали имперские ассасины, уехали на поиски в Дальнюю пустошь. А к вечеру вернулись. Говорят, что у нас тут не разбойники шалят, а секта отступников действует.

– Каких отступников? – Металл в голосе рыцаря истончился до толщины туго натянутой тетивы.

– Культа Бетрезена! – выдохнул староста и прикрыл ладонью глаза. – Ассасины за инквизицией поехали. Говорят, не наше это дело. Пусть святые отцы сами разбираются.

– А Зимиральда здесь при чем? – рявкнул рыцарь.

К Дальней пустоши бежали в темноте. Сэр Мениджер, сжимая в руке меч, несся вперед, не разбирая дороги; за ним чуть медленнее бежал Акулинио, периодически спотыкавшийся о камни и корни деревьев. До пустоши было не так уж и далеко. Предстояло всего лишь миновать небольшой лесок, за которым и открывалась Дальняя пустошь, образовавшаяся после пожарища. Столь давнего, что уже успела местами порасти вересковым кустарником. Но в темени ночи преодолеть это расстояние было не просто. Ветви деревьев хлестали по лицу, корневища то и дело цепляли за ноги, назойливый гнус лез в глаза. Наконец лес закончился, и сэр Мениджер с оруженосцем выбежали на окраину поляны. Акулинио задыхался; после такой пробежки по пересеченной местности он с трудом держался на ногах, в то время как рыцарю, казалось, все было нипочем.

Впереди показался большой костер. Отблески огня освещали стоявших вокруг него людей. Сэр Мениджер с оруженосцем под покровом темноты подходили все ближе. Пятеро крестьян-отступников, ярко освещенных пламенем, что-то бормотали и, проклиная Отца Небесного, воздевали руки к небу. Одетые в ярко-красные балахоны, они временами сами напоминали живые языки пламени. Возле огня стояла обнаженная Зимиральда. В руках она держала длинный изогнутый нож. Сэр Мениджер, обвороженный красотой простолюдинки, не мог отвести от нее глаз.

– «Врата Преисподней открыты для каждого человека, – нараспев произносила она текст дьявольской молитвы. – Принеси жертву Падшему ангелу: сожги прошлое, пусть оно улетит с пеплом, возненавидь Всевышнего».

Сектанты в такт словам Зимиральды негромко подвывали.

– «Будь силен, и темное пламя загорится в твоем сердце, – завораживающим и обволакивающим сознание голосом продолжала она. – А когда сердце окаменеет, ты забудешь, каково быть человеком!»

Зимиральда шагнула к одному из отступников и вонзила нож ему в сердце. Сектант схватился за грудь, покачнулся и упал на колени. Тут же, будто по сигналу, оставшиеся четверо отступников кинулись на своего мертвого собрата и начали разрывать его в клочья. Зимиральда смотрела на происходящую вакханалию и улыбалась.

Зимиральда сделала несколько шагов и скрылась в тени, а через мгновение все вокруг изменилось. Ярко-алые отблески заплясали по всей пустоши. Пожухлая трава задымилась, сквозь нее проступили островки лавы. Тьма отступила. В кровавом зареве рыцарь и оруженосец увидели, как обуглились ветви кустарника. Сэр Мениджер, приглядевшись, заметил, что Зимиральда стоит возле воткнутого в землю жезла власти.

– Что происходит? – испуганно пролепетал оруженосец, трясясь всем телом.

– Терраморфия, – едва слышно произнес рыцарь. – Она установила «Хранителя земли».

– А это что? – прошептал Акулинио, но ответа так и не дождался.

Сэр Мениджер выскочил к костру и одним ударом меча снес голову ближайшему сектанту. Остальные отступники отшатнулись, удивленно взирая на рыцаря. Этих секунд Мениджеру хватило, чтобы насадить еще одного противника на меч. Двое других с воем кинулись на Мениджера, но поочередно рухнули на землю с арбалетными болтами в груди. Из кустарника появился растерянно ухмыляющийся оруженосец с арбалетом в руках.

– Поздно! – К рыцарю подошла Зимиральда. В руке ее был нож. – Я открыла врата Легионам Бетрезена.

Она кивнула в сторону. Повернув голову в направлении, указанном Зимиральдой, Мениджер увидел, как земля с дьявольским гулом расходится в стороны, образуя узкую бездонную щель.

– Ты – Баронесса, – пораженно пробормотал Мениджер.

– Да!

Зимиральда взмахнула ножом, и рыцарь едва успел отклониться. Лезвие прочертило по воздуху полукруг прямо перед его шеей.

Рыцарь сделал шаг назад, поднял меч, не представляя, сможет ли использовать его против девушки. Вернее, против адской твари, которая когда-то была его любимой женщиной. Зимиральда, видя замешательство рыцаря, резко выставила перед собой нож и кинулась на Мениджера.

– Господин, смотри, – Акулинио тормошил рыцаря. – Смотри, лезут!

– Кто? – равнодушно спросил Мениджер.

Он растянулся во весь рост на горячей, почерневшей земле и, казалось, полностью потерял интерес к происходящему на пустоши.

– Твари проклятые лезут! – не унимался оруженосец.

Сэр Мениджер даже не пошевелился.

– Господин, это же они погубили душу Зимиральды! И превратили в эту… как вы там сказали? В Баронессу.

Из бездонной щели, уходящей в самый ад, появились головы трех берсерков. Ощерившись гнилыми зубами, они лезли из разлома. Чуть поодаль показалась еще одна голова, на этот раз одержимого.

– Бери на себя! – махнул в сторону одержимого рыцарь и кинулся к почти появившимся на поверхности берсеркам.

Положение было удобное. Защищаться и уж тем более нападать, применяя оружие, твари не могли, их руки были заняты. Мениджер, яростно орудуя мечом, расколол всем троим головы в считаные секунды.

– Эх, зря я с вами поехал, – голосил Акулинио, подбегая к одержимому. – Ведь говорила мне провидица, говорила.

– Что она тебе там говорила? – Рыцарь отер побуревший меч о траву.

– Что не вернусь, – хныкал оруженосец.

Подбежав к одержимому, пытающемуся на руках подтянуться из провала в земле, Акулинио растерянно остановился. Арбалета при нем не было, видимо выронил на поляне у костра, а меч потерялся вместе с конем в лесу.

– И что мне с ним делать? – возвышаясь над лохматой головой одержимого, снова запричитал оруженосец.

– Ах ты, дьявольское отродье! – разозлился оруженосец.

Ловко орудуя ногой, он пытался спихнуть вниз одержимого. Но монстр не поддавался. Крепко уцепившись пальцами за край расщелины, он только мычал, закатывал глаза и втягивал голову, по которой разъяренно стучал каблуком Акулинио. А секундой позже исхитрился вцепиться зубами в носок сапога оруженосца.

Мениджер не обращал внимания на возню, которую Акулинио устроил с одержимым. Рыцарь уже понял, что живым выбраться из этой переделки не удастся. Снизу поднимались изверги и берсерки, колдуны и ведьмы, сектанты и демонологи. А в самом низу огромным колышущимся морем кишели горгульи.

На глаза Акулинио попалась воткнутая в землю блестящая палка, усыпанная сияющими алыми камнями, с большим набалдашником на конце. Недолго думая, оруженосец обхватил ее руками и выдернул из земли. В тот же момент раздался гул, и земля содрогнулась. Акулинио едва удержался на ногах. Повернувшись к провалу, он увидел, как щель медленно, но неотвратимо закрывается. Края разлома двинулись навстречу друг другу и через несколько мгновений, под крики погибающих проклятых, соединились в одно целое. И тут же снова начала меняться окружающая действительность. Островки лавы исчезли, красноватый отблеск от камней и кустов исчез, остался только запах гари, от которого у оруженосца уже давно свербело в носу.

– Ты понимаешь, что сделал? – Рыцарь вплотную приблизился к Акулинио.

– Я? Что? Палкой вот хотел одержимому по голове стукнуть.

Оруженосец пораженно оглядывался вокруг.

– Арбалет потерял, а он лезет… гад такой.

Сэр Мениджер молча стоял, пораженно разглядывая оруженосца.

– Ты не палку, ты Жезл Власти из земли смог вытащить, – наконец хрипло произнес рыцарь.

– И что? – в свою очередь удивился Акулинио, с интересом разглядывая Жезл.

Покрутив его в руках, он с ужасом заметил, как Жезл начал разваливаться на куски и мгновением позже превратился в прах.

– Жезл Власти может уничтожить только архангел, – подытожил рыцарь.

– Вы серьезно, господин? – икнул от волнения Акулинио.

Сэр Мениджер опустился на колени перед оруженосцем.

Поутру возвращались в столицу. Лошадей выделил все еще насмерть перепуганный староста. Акулинио мерно покачивался в седле и блаженно улыбался.

– А я чего боялся-то? Нагадала мне провидица, что вернусь я не тем, кем был. Вот и думал, что или покалеченным вернусь, или вообще – трупиком бездыханным.

Сэр Мениджер ехал рядом с бывшим оруженосцем и задумчиво молчал.

– Или по частям привезут, – продолжал Акулинио. – А оно вона, как вышло. Архангел.