Пятьдесят штук баксов Труфанов Василий
Из дальнейшего, довольно-таки бурного обсуждения, выяснились потрясающие вещи. Оказывается! В эпоху, когда никаких телефонов (не говоря уж о сотовых) не было и в помине, важные вести переносили гонцы. Это были отважные выносливые люди, способные сутками скакать на лошадях, сплавляться по горным рекам, преодолевать огромные расстояния бегом… Но это не всё!
У каждого крупного правителя помимо штата обычных гонцов имелись еще и секретные. Да, вы угадали, они назывались «легкоступы».
Главной особенностью этих уникальных порученцев было умение преодолевать огромные расстояния мгновенно. За один шаг. То есть буквально: отсюда шагнул, там, за тысячи километров – вышагнул. Точно, как в поговорке: «Одна нога здесь, другая – там».
– Это телепортация, что ли? – ошарашенно уточнил я.
– Это по-вашему теле-еле, – гордо ответил казак. – А по-нашему – легкоступ.
Далее было сказано, что хотя самолет – сложная машина, созданная специально для дальних перелетов, человек устроен гораздо сложней. И возможности его намного шире. Так что если не сидеть тупо за компьютером (как это делаем мы), а изучать и развивать возможности, вложенные в нас Богом (как то делали древние), то можно получить и не такие результаты.
В общем, потратив минут десять на теоретическую часть, которая мало что прояснила, но дала ощущение, что «есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам», мы приступили непосредственно к практике.
– Все очень просто, – сообщил нам казак Иван. – Нужно только сосредоточиться.
– Сосредоточиться на чем?
– На Шотландии, разумеется, – пояснил секретный гонец. – Вам ведь туда надо?
Затем поглядев в наши далекие от понимания лица, он вздохнул, выстроил нас в рядок и, придержав саблю, чтоб не болталась, встал в центре.
– Значит концентрируемся и делаем шаг.
С этими словами он дернулся, как политик в телевизоре, у которого вырезали часть интервью, и каким-то образом оказался стоящим лицом к нам.
– И чё встали? – спросил он.
– Не понял.
– Я сказал: «Делаем шаг». А вы тормозите.
– Боюсь, что у нас…
– Вздор! – Рявкнул казак, разворачиваясь и обхватывая нас за талии. – Ну-ка, вперед, марш!
Увлекаемые его могучими руками, мы невольно подались вперед и…
Я, лично, споткнувшись о камень, не удержался на ногах.
Блин! Подземная библиотека с древними фолиантами исчезла. Вокруг нас раскинулась каменистая равнина горной Шотландии.
Глава 6. Долина Слёз
Было холодно. Перед нами простиралась широкая панорама уходящей вниз безжизненной и довольно мрачной местности. Скудные водные потоки, струящиеся с холмов, почти не оживляли пейзаж. Повсюду был камень, и лишь кое-где, чередуясь с неприхотливым мхом, пробивалась зелеными островками робкая травка.
Впереди и справа величественно вздымались седые холмы, каменистые склоны которых не изменялись, наверное, со времен динозавров. Низкое облако, словно шевелюра призрачного великана, возлежало на их вершинах, и все вокруг было настолько пронизано влагой, что, казалось, эту атмосферную воду можно потрогать рукой.
Я невольно поежился.
Невысказанной печалью веяло здесь отовсюду.
– Это и есть нужное нам место? – поинтересовался Юстас, поднимая воротник пиджака и втягивая руки в рукава.
– Не совсем, – пробормотал казак, оглядываясь с некоторой растерянностью. – Я тут прежде не бывал, так что мог слегка промахнуться.
– Слегка?
– Ну, не больше, чем на пару десятков вёрст.
Ё-моё! Я закатил глаза.
– Пустяки! – наш проводник был полон энтузиазма. – Сейчас доберемся.
И он отважно тронулся в путь.
Некоторое время мы плелись за ним молча. Легкоступ был обут в крепкие сапоги и, в полном соответствии со своим прозвищем, шагал легко. Мы же в городских ботиночках, приспособленных только к передвижению по асфальту, быстро сбили ноги.
– Есть анекдот про шотландского горца, – решил подбодрить нас Иван. – Призвали его в британскую армию, и сержант в первый день захотел показать новобранцам почем фунт лиха. Весь день гонял их со склона на склон, заставлял взбираться на вертикальные стенки, перебираться через ущелья… А вечером спросил о впечатлениях. «Неплохо, – ответил молодой шотландец, – но у нас в горах мы все это проделываем просто для того, чтобы сходить в туалет».
– Ха-ха, – оценил я, растирая лодыжку.
– Да, – сквозь зубы процедил Юстас. – Крепкие парни.
Примерно через полчаса, следуя по дороге, устойчиво ведущей в гору, мы вошли в зону сплошного тумана. Мир вокруг погас – справа и слева, сверху и снизу, впереди и сзади осталась только белая пелена водяных паров. Пелена густая настолько, что ее хотелось резать ножом. Наш проводник продолжал двигаться вперед, но непонятно было, как он умудряется ориентироваться в этом однородном пространстве. Я лично с трудом был способен разглядеть ладонь собственной, вытянутой вперед руки. Но идущего впереди было слышно, и мы изо всех сил старались не отставать. Чтобы не потеряться.
Блуждание в тумане – занятие не для слабонервных. Очень скоро возникло ощущение, что мы барахтаемся в густом молоке и, несмотря на все усилия, не продвигаемся вперед ни на метр. Некоторое время мы пытались бороться с подступающей паникой, но, в конце концов, Юстас остановился. Причем так резко, что я ткнулся ему в спину.
– Ты уверен, что мы не заблудились? – спросил мой товарищ, обращаясь к пелене тумана впереди нас.
– Конечно нет, – ответил спокойный голос. – Дорога всё время в гору, это направление единственное.
– А не получится так, что дойдем до верхней точки и… чебулдых!
– Но мы же по тропинке идем! – искренне удивился нашей непонятливости Иван. – Разве вы ногами не чувствуете?
Ногами? Он что, наощупь нас ведет?
Но прежде чем мы успели вымолвить хоть слово, выражая переполнявшие нас эмоции, окрестности вдруг пронзил странный протяжный нечеловеческий звук.
Начавшись с невнятного стона, этот звук постепенно усилился, переходя в глухой хриплый рев и через несколько минут, как бы исчерпав силы, постепенно спал до душераздирающего стенания.
Я почувствовал, как волосы зашевелились на голове. В жизни не слышал ничего более жуткого.
– Это воет собака Баскервиллей?
– Да что вы! – радостно ответил наш легкоступ и, похоже, затанцевал на осыпающемся склоне. – Это сэр Аласдар Мак-Иэн играет на волынке. Мы почти пришли!
Легкоступово «почти пришли» вылилось еще в добрый час скакания по камням, но, в конце концов, мы добрались до хижины и колоритный хозяин в традиционном шотландском килте, пригласил нас погреться у очага.
Иван, чувствовавший себя, как рыба в воде, оказался знакомым сэра Аласдара, который по-дружески обнял его и назвал Айвенго.
– Почему «Айвенго»? – тихо спросил я, пока мы с Юстасом, толкаясь у пылающего камина, пытались отогреть филейные части тела. – Это про него что ли Вальтер Скотт роман написал?
– Вполне возможно, – ответил старший товарищ, приподнимая для лучшего прогрева фалды пиджака. – Всякий русский Иван на латинице пишет своё имя, как Ivan. Для англоязычных это читается, как Айвен. А Иванко – это, соответственно, Айвенго.
– Хм… Баллада о доблестном рыцаре Иванко… Как-то не романтично звучит.
– Что поделать…
Дождавшись, когда мы смогли отлипнуть от камина, а наша одежда перестала испускать облака пара, шотландский тан пригласил гостей к столу. Там уже была выставлена простая крестьянская еда: целиком запеченный поросенок, большой котел с вареной, посыпанной зеленью картошкой, частично нарезанный каравай хлеба и жбан пива. Из столовых приборов предлагались жуткого вида ножи, вилки с двумя зубьями, напоминающие острогу, и деревянные кружки емкостью чуть меньше литра.
Когда все положили себе по куску мяса (вместо тарелок использовались ломти хлеба), гостеприимный хозяин встал и провозгласил тост:
– За непокоренных горцев!
– Аминь! – возвестил Айвенго.
Мы припали губами к кружкам. Хорошо пошла!
Через некоторое время я заметил любопытную особенность – стены шотландского дома, традиционно сложенного из дикого камня (а из чего же еще? Других стройматериалов в округе не наблюдается) как-то странно подрагивали. Словно бы мерцали.
Сначала я приписал сей феномен действию местного пива и принялся с пьяной внимательностью рассматривать содержимое своей кружки. Вроде выпил не много…
Кружка, кстати, не мерцала. Как и стол. А стены, пол, потолок и камин… Они вели себя не традиционно!
– Э-э, – начал я, желая поинтересоваться у гостеприимного хозяина о причинах необычного явления. Но обнаружил, что мне трудно собрать нужные слова в одно предложение.
– Заметили? – пришел на помощь Иван.
– Что?
– Мерцание.
Я посмотрел на хозяина. Тот ухмылялся.
– Да.
– Это из-за того, что дом этот существует сразу в нескольких измерениях.
– ??
Казак откинулся на спинку стула и, легко помахивая ладошкой, в два счета всё объяснил. Оказывается, современные нам шотландцы, желая сохранить историческую память, восстановили в Долине Слёз все разрушенные дома. Причем сделали это в полном соответствии с горской архитектурой XVII века и строго на древних фундаментах. Так что деревня, уничтоженная Кэмпбеллами в 1692 году, существует одновременно и в мире живых, и в мире мертвых. Отсюда мерцание.
– А там есть люди? – заинтересовался я.
– Конечно. Туристы, экскурсионные автобусы, сувенирные лавочки… В полном объеме.
– Ишь ты…
Я поднялся и подошел к окну, как бы желая через оконное стекло увидеть описанное казаком туристическое буйство.
Окно запотело, и я, не долго думая, протер его рукавом.
– Оп-па! – сказал Иван.
– Что такое?
– Ты не понял?
Я обернулся и обнаружил, что все присутствующие отвлеклись от трапезы и внимательнейшим образом смотрят на меня.
– Да что случилось?
– Ничего. Просто в XVII веке рама была мозаичной. Маленькие кружочки в свинцовом переплете. По другому просто не умели делать.
Я обернулся к окну и потрогал влажное стекло руками. Хм, совсем как настоящее…
– Оно из мира живых, – пояснил Иван на тот случай, если кто не понял с первого раза. – И ты его протер.
Я провел пальцем по запотевшей поверхности. На стекле проявился отчетливый след.
– Но ведь это…
– Точно! – Юстас вскочил. – Это способ передать информацию. Мы сделали это!
Глава 7. Драма последнего мгновения
Каждый, кому доводилось более-менее плотно общаться с каким-нибудь крупным руководителем, знает, что за стенами его кабинета всегда спрятана комната отдыха.
Речь идет, понятное дело, не о руководителях новой волны – молодых, легконогих, готовых сидеть в общем зале и при необходимости хоть мебель разгружать вместе с грузчиками. Я сейчас о тех, кто должности получал от Державы!
Итак, комната отдыха.
В официальной части начальственной территории все строго – офисная мебель, стеллажи с документацией, графики, показатели. Но за скромной дверью, ведущей в скрытые недра, обстановка совсем другая: там мягкие диваны, плазменная панель телевизора, бар с эксклюзивными напитками…
И это ещё не всё!
По-настоящему крупный руководитель имеет в своих владениях ещё и индивидуальный санузел, где расположены не только привычные каждому удобства, но и душ, а в особо тяжких случаях джакузи… А вы, наверное, удивлялись: почему начальник в любую жару свеж, бодр и не выглядит упревшим под пиджачной парой, а?
Наш с Юстасом руководитель принадлежал к касте управленцев старой волны. А будучи фанатом русской бани, не погнался за пузырьками новомодных сантехнических достижений, а оборудовал в своем закутке настоящую парную. Чем, с одной стороны, повысил свой статус, а с другой – вызвал зависть вышестоящих. Что, как известно, чревато.
Но сейчас речь не о том.
Парная начальника стала нашей надеждой. Мне нужно было лишь явиться туда и на запотевшем стекле или зеркале, которое возле бани наверняка есть, написать пальцем символы, составляющие спутниковый код. Нет ничего проще, верно? Вот я и отправился.
Для начала, разумеется, пришлось немного поколдовать. Всё-таки мне предстояло прибыть не в соседнюю деревню, а с того света на этот – путь, осилить который удается не каждому.
Поскольку оживать было нельзя (забуду всю информацию), меня решили превратить в привидение. Прибыл колдун – огромный, заросший бородой дядька в широченной русской рубахе до колен. Он глянул на меня зверским глазом и сразу начал пугать. Дескать, дело наше незаконное, надо соблюдать осторожность и постараться пройти максимально незаметно. Потихонечку. Если службы местной, потусторонней безопасности (те, что уже цеплялись ко мне у вокзала на Комсомольской площади) засекут мертвого в мире живых – тут же развеют сущность без возможности восстановления. Так что сталкиваться с ними категорически не рекомендуется.
В общем, дело было опасное, и при других условиях я бы ещё подумал стоит ли рисковать. Но ситуация не оставляла выбора. По сведениям, поступавшим от кота, прижившегося в секретариате, нашего начальника собирались снимать, так что, не передав информацию, мы теряли не только спутник, но и хорошего человека, посвятившего жизнь служению Отчизне.
До предела напичканный инструкциями и советами, я принял от Юстаса записку с кодом. Мы присели на дорожку, потом колдун взмахнул руками и… я обнаружил себя стоящим перед центральным входом в наш департамент.
Интересные, оказывается, возможности существуют в нашем большом и малоизученном мире!
Но к делу. Можно было войти в здание обычным путем – через парадный вход и турникет мимо охраны. Привидений не замечают ни внимательные стражи, ни электронные системы слежения.
Но ради любопытства, я прошел сквозь стену – впечатление специфическое.
В предбаннике начальственного кабинета было пусто. Никакой очереди жаждущих попасть на прием. Более того, даже старой мегеры Эльзы Германовны, вышедшей, судя по характеру, прямо из недр фашистского гестапо, на секретарском месте тоже не наблюдалось. Очень странно.
Я миновал двойные двери кабинетного тамбура и увидел картину, более всего напоминающую живописное полотно «Обыск в квартире пропагандиста». Большой начальственный стол был завален документацией, ящики шкафов выдвинуты, а секретарша со скорбно поджатыми губами складывала имущество шефа в большую картонную коробку.
Помимо Эльзы Германовны в помещении присутствовали два застегнутых на все пуговицы типа, имеющих стандартно постное выражение лица. Внутренняя безопасность. В данном случае – этого света. Нигде от них спасения нет. Присматривают, чтобы из казенного имущества ничего не пропало. Вот блин, не доверяют нашему брату что на том свете, что на этом…
Но к делу. Итак, шефа конкретно выселяют.
Хотя до крайнего срока корректировки орбиты еще остается… я посмотрел на настенные часы… времени хватает с запасом. Не верит руководство в чудеса. Ну, это мы сейчас поправим.
Дверь во внутренние помещения была заперта изнутри. Обычного человека это могло задержать, но для привидений замки не преграда.
Без проблем одолев препятствие, я огляделся… и услышал плеск льющейся воды. Похоже, шеф спешил в последний раз насладиться своими сантехническими достижениями. А потом, переодевшись в чистое, как смертник перед последним боем… господи, надеюсь стреляться он не собирается?
Я подобрался к зеркалу и, стараясь не отвлекаться на зрелище обнаженного начальственного зада, греющегося под струями воды, приступил к ответственному делу написания кода на зеркале.
Дело оказалось не слишком простым. Код – длинный, площадь стекла ограничена, а палец – достаточно неудобный инструмент. Им трудно писать мелким почерком.
К тому же шеф был поглощен процессом омовения и на зеркало не глядел. А капельки водяных паров, на которых я вычерчивал надпись, это вам не каменные скрижали Моисея. Минута – и знаки тают, растворяясь в новых порциях конденсата.
Как человек терпеливый и ответственный, я достаточно долго простоял у стекла, бесконечно возобновляя длинную цепочку символов. Но потом понял, что это не метод. Слишком высока вероятность, что в конце концов я где-то ошибусь, пропустив или переврав какой-либо знак. А это фатально – код не пройдет, и все труды окажутся напрасными. Требовалось как-то привлечь внимание адресата.
Какие приемы есть в арсенале привидений? Дыхнуть холодом? Не почувствует – здесь довольно-таки жарко. Издать замогильный звон цепей? Не покатит – в нашем здании постоянно что-то звенит, шуршит и сверлит дрелью.
Перебрав все доступные в моем состоянии звуки, я спрятался за зеркало и максимально громко издал душераздирающий звон.
Начальник встрепенулся и застыл с поднятой мочалкой в руке.
Действует! – порадовался я и повторил воздействие.
Глаза шефа расширились, волосенки, обрамляющие лысину, заметно шевельнулись.
И он медленно, словно зачарованный обратился в сторону источника звука.
И тут я не сплоховал!
Энергично, отработанными движениями я принялся, как заведенный чертить на стекле заветную надпись.
Шеф сначала моргнул. Потом взгляд его сфокусировался, обретая осмысленность…
Yes!
Дальнейшее было вполне предсказуемо, но эффект всё равно превзошел все ожидания.
Сообразив, какие именно знаки появляются перед ним на зеркале, начальник ринулся в кабинет за блокнотом и пишущими принадлежностями.
И представьте зрелище, открывшееся потрясённым взорам Эльзы Германовны и строгим офицерам внутренней безопасности. Дверь из внутренних покоев распахнулась во всю ширь, и оттуда вывалился голый распаренный шеф.
С радостным воплем подскочив к столу, он схватил ручку, бумагу, кивнул (вежливый человек!) всем присутствующим и, прикрыв запретные места развевающимся листом формата А4, умчался назад в баню.
Пока граждане в кабинете приходили в себя, шеф, приложив бумагу к стене, стремительно скопировал возобновленную мной надпись.
Получилось!
Помахав драгоценной запиской, начальник послал мне (а по факту – своему отражению в зеркале) воздушный поцелуй и снова помчался в кабинет давать указания Эльзе Германовне.
Я пошел следом и от души позабавился, глядя как он инструктирует секретаршу, одновременно торопясь натянуть симпатичные такие семейные трусы.
Эльза Германовна не дрогнувшей рукой (говорю же – она из гестапо!) скрупулезно записала всё в свой блокнот. А вот на физиономии внутренней безопасности стоило посмотреть.
Когда я вышел в коридор, настроение было самое радужное. Труднейшее задание, подобного которому никто никогда не выполнял, исполнено, ценное оборудование спасено, начальник восстановлен в должности… Честное слово, был повод гордиться собой.
В состоянии легкой эйфории я огляделся по сторонам… И с некоторым раздражением заметил в стенах родного учреждения очередную парочку субъектов из внутренней безопасности. Выглядели они точь-в-точь, как те, кабинетные. Те же наглухо застегнутые пуговицы, те же постные лица… На конвейере их делают, что ли?
Я развернулся, не желая смотреть в их сторону, и пошел прочь.
Вот же гады, испортили настроение!
За спиной зазвучали шаги. Ну что еще? – я обернулся.
И обнаружил, что постные морды целенаправленно двинулись за мной следом.
Они что, меня видят?!
Мама дорогая! Я с ужасом осознал, что это не местная, а наша, потусторонняя безопасность! Они меня засекли!
Метнувшись сквозь стену, я пробежал через чей-то кабинет, случайно (ей-богу не хотел) смахнув там все бумаги со стола. Но субъекты, цепкие, как бультерьеры, промчались сквозь этот бумажный вихрь, даже и не думая отставать.
Ситуация усугублялась тем, что парни были явно натренированы настигать беглецов, а я находился не в лучшей физической форме и уже начал задыхаться.
Что делать?
Нет, сдаваться – это не наш путь. Мало того, что сам лишусь своей бессмертной сущности, так еще и хороших людей подведу. Неизвестно, конечно, как здесь поставлено сыскное дело, но на мой взгляд выявить всех, кто мне помогал, снаряжал и консультировал – проще простого.
Я попытался спрятаться за шкаф. Бесполезно! Пустые глаза преследователей, не замечая преграды, смотрели, казалось, прямо мне в душу.
Я снова ринулся наутек, лихорадочно перебирая небогатый спектр своих возможностей.
Они догонят – это дело времени. А вырваться из их цепких объятий… не с моим здоровьем!
Оставалось только попробовать фокус средневекового гонца-легкоступа. Всё-таки дважды мне, хотя и не без помощи, удалось выполнить трюк мгновенного перемещения в пространстве. Почему бы не попытаться сейчас?
Я постарался привести дыхание в норму и сосредоточился. Мое местонахождение в данный момент (третий этаж, наружная стена здания) очень способствовало прыжку в неведомое. Надо было только собраться с духом.
Я прошел сквозь толстые слои кирпича и остановился так, что носки моих ботинок нависли над краем бездны.
Ну-ка, как там говорил казак Иван? Делаем шаг? Ну!
Я шагнул, как неумелый прыгун с десятиметровой вышки и почувствовал, что низвергаюсь куда-то вниз.
Перед глазами вертелся целый хоровод искр и темный спиральный тоннель, ведущий, казалось, прямо в преисподнюю.
Что со мной?
Что будет?
Спасу ли я этим отчаянным прыжком своих друзей?
Удастся ли сохранить ту бесценную сущность, которую мы так легковесно и обыденно привыкли называть душой?
«Господи, – пробормотал я, чувствуя, что теряю остатки сознания, – помилуй меня, грешного».
И тьма поглотила меня.
Эпилог
А хорошо, знаете ли, проснуться ранним прохладным утром в морге…
В собственном теле, бережно укрытом несвежей казенной простынкой. С биркой, привязанной к большому пальцу правой ноги…
Есть в этом что-то жизнеутверждающее.
Есть, есть, вы зря не верите…
P.S.
Кстати, чуть не забыл…
Когда вы, забавляясь, пишете что-то на запотевшем окне, присмотритесь внимательней. Только ли ваши знаки проступают среди капелек осевшего на стекле тумана?
Может быть, как раз в этот миг кто-то из неведомого далека пытается подать вам сигнал? Сообщить что-то важное?
О, наш мир так переполнен тайнами… Его ещё изучать и изучать.
Итак, наши верные друзья сдержали слово. Три недели адского труда, и в результате они сумели создать два опуса, вполне достойных выдвижения на какую-нибудь не слишком раскрученную премию. (К раскрученной без рекомендаций заматеревших в известности авторитетов не стоило и соваться. А к авторитетам так просто не подъедешь).
Лишь я сачканул и всё время, отведенное на творчество, безжалостно потратил на бизнес. Но договор есть договор, так что в последний вечер я сел и, не особо напрягаясь, набросал несколько миниатюр. Насколько хорошо это получилось, судите сами.
Произведение № 3
Короткие истории для чтения на ночь
Крадущийся в ночи
Он долго лежал без сна, неподвижно уставившись в темноту широко открытыми глазами. Сполохи света от редких автомашин время от времени скользили по потолку, усиливая чувство одиночества и заброшенности. Ночные звуки большого дома, не различимые днем… Как давно он изучил их до малейших подробностей…
Холодный спазм сдавил желудок. Он прислушался: заворочавшись во сне, вздохнула жена. Пора!
Он медленно поднялся. Мерцающие зеленые цифры электронных часов дрогнули и превратились в четыре нуля. Безвременье! Полночь. Что ж он решился. Осторожно, остерегаясь малейшего скрипа, слепо вытянув вперед руки и ощупывая путь босыми ступнями, он двинулся вперед. Путь на кухню, такой простой и знакомый днем, теперь казался таинственным и полным препятствий. Дверь в детскую… Он на мгновение остановился. Дети были отрадой его жизни. Что с ними станет? Какими они вырастут?
Нож, с вечера оставленный в нужном месте, удобно лег в ладонь. Длинное, отточенное лезвие слабо светилось, отражая бледный свет уличного фонаря. Мужчина вздохнул. Он понимал, что совершает преступление, но не мог остановиться. Таинственная власть зла влекла его с неудержимой силой. Да! Он сделает это. Сделает, а дальше будь, что будет.
Белая дверь отворилась бесшумно. Он мгновение помедлил, впившись взглядом, потом занес руку и… с коротким выдохом вонзил нож!
Боже! Это было именно то, о чем он мечтал! Запах одурманил. Мужчина содрогнулся, ощутив через рукоять ножа упругую плоть, и в сумасшедшем экстазе, в неистовстве, все кромсал и кромсал, резал и резал, с вожделением глядя на растущую груду розовых ломтей.
Внезапно вспыхнувший свет ударил его по глазам. Мужчина отпрянул и выронил нож.
Жена в бигудях, в измятой ночной сорочке, избоченясь, стояла в дверях кухни.
– Негодяй! Так ты опять всю колбасу из холодильника съел!
Грязное дело
Жара изнуряла.
Крепкий черноволосый мужчина еще раз оглядел себя в зеркале и с отвращением натянул на голову вязаную шапочку, оставляющую открытыми только глаза. То, что ему предстояло сделать, вызывало омерзение. Но выбора не оставалось.
Струйки пота неприятно защекотали виски. Болели раны, полученные накануне, ныли мышцы. Боже, но есть же другая жизнь! Море, прелестные девушки, терпкое вино, наслаждение…
Мужчина коротко вздохнул. Увы.
Инструменты, которыми предстояло орудовать, тяжелой грудой лежали на полу. О, почему он ввязался во все это…
Ладно, не время жалеть себя. По крайней мере, в этом костюме его не узнает даже родная мать.
Собрав все свое мужество, он направился к месту. Было непросто, но он хорошо изучил путь и сегодня проделал его без ошибок и падений. Первый удар едва не сбросил его на землю, но он был готов и удержался.
Теплые липкие капли упали на глаза. Он мгновенно ощутил тошноту и спазм в желудке. Нет, нельзя быть таким брезгливым… Он покрылся потом. Сердце билось, как загнанное, но с упорством маньяка он продолжал и продолжал, уже не реагируя на то, что лилось сверху… Единственная мысль, как спасательный круг, удерживала его в сознании: то, как она войдет, как увидит все это… Какое у нее сделается лицо!
Наконец, все осталось позади. Он бессильно уронил руки. Удивительно, но радости не было. Просто не осталось сил.
Шум открывающейся наружной двери привлек его внимание. Он устало прикрыл глаза. Сейчас!
Быстрые шаги. Дверь распахнулась… Она.
– О, – воскликнула коротко, как будто задохнулась. – Так ты все-таки побелил потолок!
Ночная драма
Читать бесплатно другие книги:
