Пещера невольницы-колдуньи Шахразада

Свиток пятнадцатый

Когда они возвратились на стоянку, Рахман спросил:

— Хочешь завтра снова покататься верхом?

Девушка кивнула:

— Я хочу этого больше всего на свете.

Рахман не мог не заметить румянца на ее щеках и радостного блеска в глазах.

— По рукам! Завтра нам придется выехать пораньше — я хочу показать тебе кое-что очень далеко отсюда.

Эриния думала, что из-за волнений дня не сумеет заснуть, но лишь голова ее коснулась подушки, она сразу же провалилась в глубокий сон. Проснулась девушка только тогда, когда первые лучи восходящего солнца проникли в шатер.

Когда Эриния вышла из шатра, Рахман уже ждал ее. Он направился к ней в сиянии ярких лучей поднимавшегося за его спиной солнца, и девушке подумалось, что это сам бог Солнца, Амон-Ра, предстал перед ней.

— Я собираюсь показать тебе один далекий уголок. Ты не боишься ночевать в пустыне?

Это предложение оказалось полной неожиданностью, но Эриния охотно согласилась — все что угодно, только не пыльная тишина шатра!

— Самые приятные мои воспоминания относятся к тем временам, когда мы с отцом отправлялись в пустыню. — На лице ее появилось задумчивое выражение. — Слуги давали нам с собой такую же еду, какую мы обычно ели дома, но в пустыне она казалась куда вкуснее.

Рахман помог ей сесть в седло, и его руки задержались на ее талии.

— Сегодня я буду твоим слугой, потому что мы отправляемся в это путешествие одни. — Он вопросительно приподнял одну бровь. — Если только ты, конечно, не пожелаешь взять с собой слуг.

Эриния обрадовалась тому, что они с ним будут одни, но постаралась, чтобы это не отразилось на ее лице.

— Я вовсе не какая-то избалованная наследница и не нуждаюсь в том, чтобы меня обслуживали.

— Тогда не будем мешкать! До того места, которое я собираюсь тебе показать, почти целый день пути.

Вскоре они оставили стан далеко позади и галопом мчались по пустыне. В полдень они остановились, наскоро перекусили, дали отдохнуть лошадям и снова отправились в путь.

Эринии нравилось чувствовать, как ветер развевает ее волосы. Ее белый конь без задержки поднялся по склону песчаной дюны. Она посмотрела на Рахмана и засмеялась.

— Наперегонки до следующей дюны? Не боишься? — спросила она, бросая ему вызов.

Кивнув, он позволил коню Эринии вырваться вперед, прежде чем пустил своего жеребца вслед. Девушка смеялась, низко пригнувшись в седле. Видя, что Рахман настигает ее, она принялась подгонять свою лошадь. Но как она ни старалась, ей не удалось обогнать его — черный жеребец все время держался впереди. Рахман слез с коня и ждал ее, пока она взбиралась на вершину дюны.

Спрыгнув с коня, Эриния скрестила руки на груди и сердито посмотрела на Рахмана.

— Ты нарочно дал мне более слабую лошадь! Ты знал, что я не смогу выиграть!

Рахман опустил взгляд к ее упрямо стиснутым губам.

— А ты ждала, что я дам тебе лошадь, которая способна обогнать мою? — Он тронул выбившуюся прядь ее непокорных волос и заправил ее ей за ухо. — Нет, Эриния, я не так глуп. Если бы ты обнаружила, что можешь перегнать меня, ты бы сбежала в тот же миг. — Он посмотрел на нее с вызовом. — Разве я не прав?

Эриния опустила голову:

— Ты мудро поступил, что не стал меня недооценивать. Я испытывала тебя. Если бы мне удалось победить, ты прав, я бы ускакала.

Он прищурил глаза.

— Но ты проиграла, верно?

Они вызывающе смотрели друг на друга. Наконец Эриния сказала:

— Ты думаешь, что знаешь меня, но это не так.

Губы его изогнулись в усмешке.

— Даже если бы я прожил две жизни, я и тогда не смог бы понять тебя — ты слишком загадочна.

Эриния опустилась на песок и снизу вверх посмотрела на него.

— А ты думаешь, ты совсем прост? Ты, имеющий так много обличий! Я уверена, что знаю их далеко не все. Наверняка ты и сам не помнишь, кем должен быть сегодня.

Рахман, подтягивая подпругу своего коня, громко рассмеялся:

— Это совсем не так сложно, как тебе кажется.

Эриния с тоской посмотрела вдаль — пустыня напомнила ей о доме.

— Скажи мне, куда ты меня везешь?

— Это испортит сюрприз. — Он протянул руку и помог ей подняться на ноги. — Нам пора ехать.

— Я могла бы перегнать тебя бегом, — сказала она, когда он посадил ее на коня.

Он погладил гриву ее коня, и Эриния следила взглядом за его длинными гибкими пальцами.

— Это снова вызов?

— Назови это как хочешь. — Она гордо встряхнула волосами. — Поверь, твое царское достоинство не пострадает, даже если я обгоню тебя. Я привыкла бегать с большими кошками.

Рахман вскочил на коня и повернул животное кругом.

— Договорились. Тогда попробуем сегодня…

— Как хочешь, — с удовлетворением сказала Эриния, почти уверенная, что теперь он попался. Вероятно, он не в той физической форме, что она, — ведь он, скорее всего, привык к верховой езде. Она чуть улыбнулась в предвкушении, что ей, возможно, хоть в чем-то удастся превзойти Рахмана.

Хотя бы чуть-чуть.

Некоторое время они молча скакали рядом, но вдруг Рахман остановился.

— Скоро мы покинем пустыню. Если хочешь состязаться в беге, здесь самое подходящее место.

Слезая с коня, Эриния едва могла сдержать возбуждение.

— Можешь выбрать начало и конец дистанции.

Сложив на землю тюк с припасами, лук и стрелы, Рахман огляделся.

— Ну что ж, будет лучше, если мы поднимемся на вершину вон той низкой дюны и пробежим до соседней.

— Это слишком близко. Лучше до второй отсюда, самой высокой.

— Договорились.

Эриния наблюдала, как он разделся до короткой туники, и отметила, какие мускулистые у него ноги. На мгновение она подумала, что недооценила Рахмана. Конечно же, он в отличной форме — ведь он бывалый воин и привык носить массивные доспехи и орудовать тяжелым мечом.

О чем она только думала?!

Но нет! Она не допустит, чтобы он победил! Теперь это состязание стало не просто соревнованием в беге, это была своего рода борьба за свободу.

Они поднялись на вершину низкой дюны, и Рахман прикрыл ладонью глаза от солнца.

— Фору?

Эриния отрицательно тряхнула головой.

— Я не нуждаюсь в поблажках, но могу предложить тебе то же самое.

— Тогда начнем вместе.

— Ты должен обещать мне кое-что, прежде чем мы начнем: не пытайся поддаваться мне из-за того, что я женщина. — Она похлопала его по руке. — Дай мне честное слово.

— Даю слово. — Рахман наклонился и зачерпнул пригоршню песка. — Когда последняя песчинка утечет сквозь пальцы, это и будет сигнал к началу.

Девушка кивнула, внимательно наблюдая, как сыплется песок.

С последней крупинкой они оба ринулись с холма и какое-то время держались рядом. Но потом Эриния, как это уже бывало, ощутила прилив сил и буквально взлетела на вершину первой дюны. Это изумительное ощущение появлялось всегда, когда она сбрасывала с себя лик обычного человека и превращалась в колдунью. Без передышки она бросилась вниз и начала отрываться от Рахмана. В эту минуту она поняла, что победит.

С гордой улыбкой девушка стремительно мчалась вперед, все увеличивая разрыв между ними.

Рахман и в самом деле не ожидал, что Эриния окажется достойной соперницей: в конце концов, она была женщиной и привыкла к более спокойной жизни, чем он. Но когда они бежали рядом, он осознал, что девушка начинает обгонять его. Решив не отставать, он бежал изо всех сил, но она все больше вырывалась вперед. Смотреть, как она бежит, было для него наслаждением — она двигалась грациозно, с легкостью преодолевая все препятствия, встречавшиеся на пути. Когда расстояние между ними увеличилось, Рахман понял, что не сможет догнать ее, как бы ни старался. Эриния взбежала на вершину последней дюны и остановилась, дожидаясь его с торжествующей улыбкой.

Тяжело дыша, он свалился на песок у ее ног и засмеялся.

— Если бы я не видел этого собственными глазами, я никогда бы не поверил… Ты выиграла, и я с удовольствием поздравляю тебя с победой.

— Приятно видеть человека, мужчину, способного снисходительно отнестись к поражению. — Эриния опустилась на песок рядом с ним. — Ты ведь бежал изо всех сил, разве нет?

Он повернул голову и посмотрел на нее.

— Больше чем изо всех сил. Может, научишь меня, как ты это делаешь?

Эриния легла на спину и подняла взгляд в голубое небо.

— Это очень просто — нужно бегать каждый день. Я бежала не так быстро, как обычно, — из-за того что ты меня похитил, не могла тренироваться, как раньше.

Рахман встал и помог ей подняться на ноги.

— Я еще не встречал никого, кто мог бы сравниться с тобой в беге.

— Я тоже. — Она произнесла это, не желая похвалиться, просто как данность.

— Это была еще одна проверка, сможешь ли ты убежать?

Эриния рассмеялась:

— Нет, хотя мне бы очень хотелось. Я не такая уж дурочка — даже если бы мне удалось убежать от тебя, от твоего коня мне не уйти.

Вскоре после полудня они достигли границы пустыни. Поначалу им попадались отдельные островки зелени на растрескавшейся земле, где могли выжить только самые устойчивые растения. Когда же они спустились с крутого холма, копыта коней утонули в густой траве.

Эриния оглядела простиравшуюся перед ними долину и была ошеломлена ее красотой. Она соскользнула с коня и принялась разглядывать обширные возделанные пространства, занятые виноградниками, а ниже, насколько мог охватить взор, фруктовыми садами.

Девушка обернулась к Рахману:

— Это самая прекрасная земля из всех, которые мне доводилось видеть. Наверняка она принадлежит какому-нибудь знатному семейству.

— Она принадлежит моей семье, — ответил он, с гордостью оглядывая окрестности. — Но я привез тебя сюда не затем, чтобы показать ее.

К ее удивлению, он снял седла и упряжь с обеих лошадей и бросил все это на землю. Затем он скинул лук и колчан со стрелами со своего плеча и отвязал полотняный мешок, в котором были упакованы припасы. Заметив удивленный взгляд Эринии, он объяснил:

— Цель нашего путешествия расположена там, куда лошадям слишком трудно пробраться.

— И ты просто оставишь их здесь? Разве они не убегут?

Рахман взгромоздил тюк с припасами на спину и шлепнул своего коня по крупу. Тот галопом помчался прочь, и белый жеребец поскакал следом.

— Кони отлично обучены и прекрасно знают, где их накормят, напоят и почистят. Когда они мне понадобятся, стоит мне только свистнуть — и они найдут меня.

Рахман направился в сторону заката, и Эриния последовала за ним. На крутых участках пути ее спутник помогал ей взбираться вверх. Они перешли узкий ручей, и тут он остановился и указал на небольшой холм:

— Моя тайна спрятана сразу за этой рощицей тамарисковых деревьев. Надеюсь, тебе понравится.

Солнце медленно опускалось, и все крутом окрасилось нежным золотистым светом. Эриния, затаив дыхание, смотрела на открывшееся впереди зрелище и не могла поверить своим глазам. Прямо перед ней из расщелины крутого скалистого утеса била сверкающая струя водопада и, искрясь брызгами на солнце, исчезала в мерцающих водах небольшого водоема. Эриния боялась пошевельнуться, опасаясь, что это просто мираж, который исчезнет, стоит ей только двинуться.

— Что это? — спросила она Рахмана, встретившись с ним взглядом. — Откуда здесь, у края пустыни, могло появиться такое чудо?

Он помог Эринии взобраться на скалу, чувствуя себя счастливым, ибо ему удалось доставить ей радость, и смотрел, как она уселась на краю.

— Когда я был совсем малышом, — сказал он, спустив тюк на землю, — я тоже задавал себе все время этот вопрос. Поэтому я забрался по скале к водопаду и обнаружил, что он берет начало от потока, вытекающего из горы. В округе не было другого выхода для воды, кроме того, что я нашел… Должно быть, его питает подземная речка. — Он поставил ногу на камень и оперся рукой о колено. — Конечно, водопад не всегда столь прекрасен и полноводен. В засушливые годы он вообще пропадает.

Чувствуя внезапно охватившую ее безудержную радость, Эриния протянула руки к небесам. Если бы ей пришлось выбирать лучший момент из своей жизни, она бы выбрала этот — здесь, в этой чудесной долине, рядом с этим мужчиной.

Она обернулась к Рахману и увидела, что он с нежностью смотрит на нее.

Некоторое время они слушали звук журчащей воды, ниспадающей в каменную чашу внизу.

— Мне бы хотелось искупаться в пруду, — мечтательно сказала девушка. — Но солнце уже заходит и унесет тепло с собой.

— Тогда ты сможешь поплавать завтра.

— Но, — возразила Эриния, смущенно нахмурившись, — где же мы проведем ночь?

— Сразу за водопадом есть небольшая лужайка, покрытая густой травой. В детстве я провел там много ночей. А иногда, уже совсем взрослым, я приходил сюда, когда меня что-нибудь сильно беспокоило.

Повинуясь неясному порыву души, она протянула руку.

— Покажи мне ее!

Сжав ее ладонь, Рахман помог девушке спуститься со скалы. Возле водопада Эриния на минуту остановилась и, набрав в ладони воды, сделала несколько глотков.

— Какая холодная!

— Она всегда такая.

Рахман почувствовал, что сердце его переполнено: чем больше времени он проводил с Эринией, тем сильнее его влекло к ней. Как только он мог дышать до того, как она вошла в его жизнь? Он постоянно задавал себе этот вопрос. Его существование протекало без особых событий, бесцветное и бессмысленное, если не считать его долга перед своей страной и теми, кто оставил его в столь низком положении. Теперь, когда он узнал Эринию, жизнь без нее превратилась в муку.

В один прекрасный день, когда он сможет уладить свои дела, о которых сейчас боится даже вспоминать, ему, возможно, удастся убедить ее, что он увез ее в пустыню только затем, чтобы спасти ее жизнь. Но не теперь.

Когда они спустились вниз, Эриния помчалась к лужайке.

— Вот где я построила бы дом, если бы эта земля принадлежала мне! — Взглянув на Рахмана, она улыбнулась. — Меня удивляет, что ты до сих пор не сделал этого.

— Думаю, что до сих пор мне тоже не хотелось селиться здесь. Ты единственная, кому я показал этот уголок.

Эриния опустилась на траву.

— Если бы это была моя земля, я тоже придержала бы ее только для себя. Должно быть, боги обитают в этой долине.

Рахман вздохнул. Девушка словно пропустила мимо ушей его слова, что только с ней, единственной, он решился разделить этот приют. Она и в самом деле так простодушна или намеренно предпочла не понять его?

— Хочешь есть? — спросил он, открывая мешок и выкладывая припасы на льняное полотно.

Девушка придвинулась к нему ближе, поджав под себя ноги, и утвердительно кивнула.

— Чем ты собираешься кормить меня сегодня?

Рахман ощутил легкий аромат ее волос и с трудом мог сосредоточиться на том, что делает.

— Вяленое мясо, сыр, — сказал он, перечисляя запасы, — медовый пирог и хлеб.

— Ужасно хочу есть, — сказала Эриния, отламывая кусок сыра и отправляя его в рот. Улыбаясь, она отломила еще кусок и протянула ему. Рахман склонил темноволосую голову и взял губами сыр, глядя ей в глаза. Даже в наступающей темноте он видел, как блестят ее зеленые глаза.

Эриния взглянула на небо. Поистине это была необыкновенная ночь. Горели звезды, сверкала луна, и рядом с ней сидел Рахман. Ей захотелось никогда не покидать этого места.

— Эриния, ты где-то далеко от меня, — сказал он, заметив, что она не отрываясь смотрит в пространство.

Девушка снова обратила внимание на еду.

— Ты сказал, у тебя есть медовый пирог?

Рахман утвердительно кивнул:

— Да.

Эриния встала, и душа его не смогла не отметить стройность фигуры, нежные выпуклости грудей, шелк темных волос.

— Оказывается, я не так уж голодна. Ты позволишь мне окунуть ноги в пруд?

Он снова кивнул, но на этот раз потому, что у него перехватило дыхание и он не мог вымолвить ни слова, словно жизнь его повисла на волоске. Он наблюдал, как девушка подошла к воде, села и сняла сапоги. Он продолжал смотреть на нее, когда она вошла в воду. Закрыв глаза, он лег спиной на траву, спрашивая себя: зачем он привез ее сюда? Он ведь знал, что это будет для него пыткой, и, возможно, для нее тоже, хотя на самом деле он не мог разгадать, что она чувствует.

Свиток шестнадцатый

Эриния сделала несколько шагов по траве, наконец решилась и коснулась ногами действительно очень холодной воды.

«Очень странное место, — думала девушка, — должно быть, некто зачем-то создал и этот водопадик, и эту равнину для себя, для того чтобы спастись здесь от врагов или, быть может, отлежаться после каких-то магических упражнений, которые отнимают целый океан сил… Быть может, — прикидывала она, — в скале есть расщелина… А в глубине найдется пещера… Надо будет запомнить дорогу, чтобы вернуться сюда в одиночку. Такая пещера может стать отличным убежищем для одинокой маленькой невольницы. Если вдруг ей, невольнице, повезет выбраться из-под присмотра и придет в голову мысль немного поколдовать…»

Рахман лежал, закрыв глаза. Наконец послышались легкие шаги Эринии. Он не раскрыл глаз, когда она опустилась на траву рядом с ним.

— Почему ты привез меня сюда? — тихо спросила девушка.

— Я только что спрашивал себя об этом. Может быть, потому что подумал, что тебе понравится свобода, которую ты сможешь почувствовать здесь.

— Я замерзла.

Рахман вскочил на ноги и схватил мешок. Вытащив мягкое шерстяное одеяло, он накинул его ей на плечи.

— Это поможет тебе согреться, пока я устрою тебе постель.

— Ты позаботился обо всем, — сказала Эриния, дрожа. — Мне не следовало совать ноги в воду.

Взяв одну из ее изящных ступней в руки, он принялся энергично растирать ее, затем проделал то же с другой. Потом, не говоря ни слова, он отошел и разложил две толстых кошмы.

Эриния свернулась на одной из них, укутав ноги в шерстяное одеяло.

— Здесь водятся дикие звери? — сонно спросила она.

— Время от времени попадаются львы. Есть еще шакалы и, конечно же, змеи. Но не бойся. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я не боюсь. — Она повернула к нему голову и увидела, что он опустился на свою постель. — Ты забыл, что я приручаю диких животных?

— Нет, я не забыл.

Эриния зевнула и закрыла глаза, почти мгновенно погрузившись в глубокий сон. Но Рахман долго еще не мог заснуть. Он наблюдал, как ночные тени играют на самом прекрасном лице, которое он когда-либо видел. Но не только красота девушки притягивала его — его завораживал ее неукротимый дух. Она настолько вошла в его жизнь, что он не хотел и дня прожить без нее.

Он ближе придвинул к себе лук и колчан и принялся наблюдать за тем, как поднимаются и опускаются ее маленькие груди с каждым спокойным вздохом, пока наконец и сам не заснул.

Рахман открыл глаза и сразу же зажмурился под бившими в лицо яркими лучами солнца. Он быстро взглянул в сторону Эринии, ожидая, что она все еще спит, но обнаружил, что постель аккуратно свернута, а девушки нигде не видно. Рахман вскочил на ноги и стал озираться по сторонам, испугавшись, что Эриния не оставила намерения бежать.

Но, услышав мелодичный смех и плеск воды, он успокоился, поняв, что она все-таки решила окунуться. Он поспешил туда и очень удивился, увидев, что она плавает на спине. Большинство женщин не умели плавать, но она, похоже, прекрасно владела этим искусством. Девушка махнула ему рукой и повернулась, чтобы плыть к берегу.

— Ты так крепко спал, что я не стала тебя будить.

— У меня острый слух. Я должен был тебя услышать.

Эриния улыбнулась, ухватившись руками за скалистый край берега, и положила подбородок на ладони.

— Но я умею двигаться бесшумно, как большие кошки. Ни один человек меня не услышит, если я этого не хочу.

Волосы струились по ее плечам, как сверкающий оникс, и под мокрой льняной туникой ясно обрисовывались нежные округлости грудей.

— Похоже, что так. Я мог бы использовать тебя как лазутчика, чтобы тайно проникать во вражеский лагерь и незаметно покидать его.

Эриния укоризненно посмотрела на него:

— Сначала нужно договориться, кого именно считать врагом.

Рахман оставил без внимания ее колкость и вошел в воду.

— Все еще холодная.

Девушка рассмеялась и стала брызгать в него водой.

— Большой и сильный воин — что значит прохладная вода для такого неистового бойца?

Рахман нырнул в глубину и потянул девушку за собой. Эриния оттолкнулась ногой и выскользнула из его рук, весело смеясь, пока добиралась до края пруда.

— Я даже умею плавать рядом с рыбой, которая крупнее тебя.

Рахман отбросил назад волосы, облепившие лицо.

— Есть что-нибудь, чего ты не умеешь делать? — Он поплыл к ней, но остановился, прежде чем их тела соприкоснулись. — В чем бы еще мы могли посостязаться, где у меня оставался бы хоть малейший шанс на победу?

— Ты наверняка стреляешь лучше, чем я. Хотя отец поручил обучать меня своему лучшему лучнику. Ты ведь пару раз сталкивался с Тараджином?

Он внимательно рассматривал ее, и Эриния порадовалась, что предусмотрительно сняла подвеску своей матери, иначе она была бы видна сквозь влажную ткань. И наверняка Рахман стал бы приставать с расспросами. Он медленно придвинулся ближе, и девушка застыла, ощутив прикосновение его тела. Глаза ее расширились, и он опустил ресницы.

— Я хочу обнять тебя, — сказал он глухим голосом.

Не колеблясь, она теснее прижалась к нему и обвила руками его плечи. Солнце отражалось в воде, птицы щебетали в листве деревьев, и их тела слились в тесном объятии. Затем он завладел ее ртом, и девушка застонала от желания.

Рахман оторвался от ее губ.

— Я и не думал, что такое может случиться. — Он прижался к ней щекой. — Или думал? Я уже не знаю.

Эриния отвела влажную прядь волос с его лица.

— Почему это происходит, когда мы вместе? — Она отодвинулась от него. — Или это случается каждый раз, когда ты с женщиной? Может ли хоть одна женщина устоять перед тобой?

Он попытался сдержать смех.

— Раньше такие встречались, попадаются и теперь. — Внезапно он стал серьезным. — Но я никогда не хотел ни одну женщину так, как хочу тебя. — Он убрал ее волосы с шеи и запечатлел там горячий поцелуй. — Полагаю, ты знаешь, о чем я говорю.

Эриния положила голову ему на плечо, а он крепко обвил руками ее тонкую талию.

— Мы с тобой враги, — тихо сказала она, напоминая себе о разделяющей их пропасти. — Этого ты не можешь отрицать.

Ладонь его осторожно передвинулась к ее груди, и она задохнулась от новизны ощущений — словно горячий мед растекался по ее жилам.

— Нет, не враги, милая зеленоглазка! Я уверен, что боги специально создали тебя для меня.

Эриния подняла к нему лицо, приоткрыв губы:

— Если бы это было так!

Все преграды рухнули! Рахман притянул ее к себе, прислонив спиной к каменному краю водоема, и прижался к ней бедрами. Его твердая плоть коснулась ее, и девушка обмякла в его руках. Он дотронулся губами до ее уха… Эриния вздрогнула.

— Пожалуйста, перестань меня мучить, — взмолилась она.

Эриния откинула назад голову, и он принялся целовать ее шею.

— Только слово, Эриния, и я…

Она подняла голову, и какое-то время они пристально смотрели в глаза друг другу. Видя, какая страсть пылает в ее взгляде, Рахман пытался угадать, о чем она думает. Когда она оттолкнула его, упершись руками в грудь, он сразу же отпустил ее и молча наблюдал, как она ловко выбралась из воды.

— Меня тревожат чувства, которые ты во мне возбуждаешь, — сказала она, оставаясь к нему спиной. — Понять не могу, почему именно ты пробуждаешь во мне эту острую жажду. Боги иногда проявляют необыкновенную жестокость.

— Эриния! Ты не можешь отрицать — нас необыкновенно влечет друг к другу. Ни ты, ни я не в состоянии объяснить, почему это происходит. Если мы отдадимся друг другу, это будет прекраснее всего, что ты только можешь себе вообразить.

Девушка резко повернулась к нему, ее черные волосы вихрем прокатились по плечам.

— Ты уже испытывал это с другой женщиной?