Три цвета одного убийства Март Михаил

1

Этот человек не выглядел напуганным. Впрочем, в таком состоянии людей трудно напугать. Степан Александрович хорошо выпил, но старался выглядеть трезвым. У него это получалось, и действовал он адекватно сложившейся ситуации: обнаружив труп соседа, первым делом вызвал полицию.

Оперативно-следственная группа приехала быстро. Возглавлял ее опытный следователь прокуратуры подполковник Денис Иванович Трубецкой. На его счету числилось более полусотни уголовных дел, и большинство относилось к категории особо опасных преступлений. Правда, времена славы отгремели. Сейчас Трубецкому перевалило за пятьдесят, и он уже не участвовал в операциях по захвату. В статусе следователя по особо важным делам его перевели из МУРа в Следственный комитет. Теперь он передавал эстафету молодым сообразительным ребятам. Таким, как капитан Вася Шувалов. Он пришел в розыск после юридического института, и его тут же включили в группу Трубецкого, чтобы он, как говорится, понял службу. Прокуратуру представляла Тоня Чайка. Молоденькая, хорошенькая и очень трудолюбивая. Она уже трижды принимала участие в работе с подполковником Трубецким, и весьма успешно. Они хорошо дополняли друг друга. Девушка страстно отстаивала свою позицию, а Денис Иванович никогда с ней не спорил, давая полную свободу. Но если Тоня попадала в тупик, доходчиво разъяснял ей ее ошибки. На замечания она не обижалась, а впитывала их в себя, как губка воду. В конце концов Антонину закрепили в бригаде, чему она очень обрадовалась.

В криминальную группу также входили два Вити. Чтобы их не путать, одного называли старший, второго – младший. Солидный и очень полный Витя-старший был далеко уже не мальчик, но определить возраст по его женственному лицу было весьма непросто. И голос у майора звучал очень высоко. По этой причине он был единственным, кто всегда носил полицейскую форму. Она придавала ему мужества. Витя-старший считался одним из лучших экспертов-криминалистов. Знал много, говорил мало. Стеснялся собственного фальцета.

Витя-младший, а ему стукнуло уже тридцать, служил медэкспертом. В институт судебной медицины пришел после ординатуры. Трупы вскрывал со студенческих лет. Дело стало привычным. По диагностике даже диссертацию защитил. Что называется, фанат своего дела. В бригаду подполковника Трубецкого сам напросился. Так или иначе, подполковник занимался случаями насильственной смерти.

В итоге получилась не команда, а мощный кулак. За последние три года – ни одного промаха, ни одного незаконченного дела, сданного в архив. Все преступники осуждены.

Знал бы убийца, с кем ему придется соперничать, не решился бы на опрометчивый поступок.

Итак, что мы имеем?

Просторная трехкомнатная квартира на седьмом этаже престижной кирпичной высотки в центре города. На безупречно блестящем паркете лежал мужчина лет сорока с окровавленным черепом, под головой натекла лужа крови. Лежал на спине, с открытыми глазами. Он был мертв. Рядом – тяжелая статуэтка из зеленого камня в виде женщины с завязанными глазами, с мечом в одной руке и весами в другой. Символ правосудия. На подставке осталась кровь. В метре от трупа, под столом, валялся мобильный телефон. О столе отдельный разговор. Мужчина лежал в дорогом красивом костюме, галстуке, белоснежной рубашке. В общем, при полном параде.

Стол был накрыт на двоих: на белой скатерти две тарелки, два бокала с недопитым французским вином, бутылка «Шардоне», ваза с цветами, приборы, закуска, фрукты и ключи от машины.

В общих чертах картина понятная. Каждый видел ее по-своему, но не торопился высказываться. В этой компании любила рассуждать только Тоня, потому что не боялась ошибаться. Картина преступления выглядела слишком очевидной, а это лишь настораживало. Драка и убийство на бытовой почве. Но в таких местах не случаются пьяные разборки.

– К кухонной плите давно никто не подходил, – тихо сказал Трубецкой. – Да и не думаю, что хозяин отлично готовил. Надо бы выяснить, в каком ресторане он заказывал вырезку с кровью и салаты.

Подполковник ни к кому конкретно не обращался. Его ребята сами разберутся, кто займется подобной мелочью. Найти телефон ресторана или визитку нетрудно. Не в поручении дело. Подполковник хотел сказать, что встреча была запланирована и к ней готовились, если был сделан предварительный заказ в ресторане. Стол накрывался для леди, а не для уличной шлюхи. И эта коробочка из-под кольца. На ней стояло золотое тиснение фирмы «Лазурит», а эта компания торгует очень дорогими побрякушками. Кольца в коробочке не оказалось. Значит, подарок был принят. Кем? До ответа на этот вопрос еще далеко. Или же совсем близко.

– В ванной комнате забит воздуховод, – заговорила Антонина. – В воздухе витает аромат французских духов «Каприз». Если он все еще не выветрился, то женщина пробыла там не меньше пяти минут.

Витя-старший добавил:

– Руки мыла. Она запачкала их кровью. В раковине остались капли.

Скорее всего, так и было. Но пора бы освободить свидетеля – он мешал работе, и Трубецкой обратился к нему:

– Как вас занесло в эту квартиру, Степан Александрович?

– Моя квартира дальше по коридору. Я шел от лифта… – Сосед сидел на стуле возле двери, чтобы не топтать, и всячески старался выглядеть трезвым, а потому и говорил чуть ли не по слогам, будто с глухими, умеющими читать по губам. – Дверь Владика была приоткрыта. В квартире горел свет. Вот я и зашел. Он был уже мертв. Не знаю почему, но я глянул на часы. Половина третьего ночи. Я вышел из квартиры и позвонил вам. Остался ждать в коридоре. У нас дурацкая система. Выходишь из лифта в коридор. Он длинный. На этаже шесть квартир. По три с каждой стороны. Моя квартира последняя. Вообще-то все это на кино походит, если не знать деталей. Всегда и везде люди находят трупы в квартирах, где непременно открыта дверь. Так проще. Не нужно тратить время на вызов слесаря, взлом и тому подобное. Проще постучать, и дверь сама откроется. Замызганный штамп. Но Владика не нашли бы. Может, через месяц или два. У него окна открыты – запаха никто не учуял бы.

Подполковник посмотрел на окна. Вся стена была прикрыта шелковыми занавесками. Он подошел и раздвинул их. Огромные окна и впрямь были распахнуты. На улице даже ночью стояла жара.

– Как вы догадались?

– Очень просто. Дверь сквозняком приоткрыло. И потом, занавески шевелятся. Я к тому, что Владика здесь никто не искал бы. Этого адреса никто не знает, кроме его любовниц. Но они сюда не приходят без приглашения. Он никогда не приводил в дом одну и ту же женщину дважды. Каждый роман длился не больше одной ночи. А его жена, как он мне говорил, об этой квартире ничего не знает. В доме нет собственных квартир. Все они сдаются внаем. Живут здесь такие, как я. Те, кто ушел из семьи, оставив свои дома детям и женам. Временное прибежище для состоятельных людей. Владик снимал квартиру для интимных встреч. О ней даже его друзья не знали. Мы с ним познакомились возле лифта. Я поднимался, а он провожал очередную пассию. Очевидно, она ему не дала, и он расстроился. А я нес в руках пару бутылок водки. Он мне сказал: «Может, поделитесь? Я заплачу». А мне тоже не хотелось пить в одиночку. Так мы и просидели до утра. Полтора литра уговорили. Он не держал в квартире крепких напитков. Только фирменное вино для женщин, которое сам никогда не пил.

– Вы начали говорить что-то о двери, – перебил его Трубецкой.

– Да. Замки у нас смешные. Вы не можете захлопнуть дверь. Замок пружинит и не срабатывает. Надо повернуть ручку, прижать дверь, только потом отпустить ручку, тогда она закроется. А так ничего не выйдет. Хлопайте сколько хотите, она будет лишь отскакивать. Убийца об этом не знал и, думаю, торопился. Одно могу сказать. Владик – чистейшей воды интеллигент. У таких людей врагов нет. И быть не может. Ему попалась не та женщина. Промахнулся. Скорее всего, она его обчистила. С этой целью и пришла. У него всегда полно денег в карманах. Я предполагал, что его похождения добром не кончатся. Женщины страшнее мужчин, хитрее и коварнее. А Владик был обычным бабником.

– Спасибо за ваши комментарии, – кивнул подполковник. – Пожалуй, нам стоит поработать, а с вами мы побеседуем завтра.

Сосед поднял руки, словно хотел кого-то остановить:

– Все, исчезаю. Всегда рад помочь.

Он встал со стула и его немного качнуло. Выдержав паузу, он быстро направился к входной двери, которая все еще оставалась приоткрытой.

После его ухода Тоня подошла к двери и осмотрела замок. Потом вышла в коридор и с размаху попыталась захлопнуть дверь, но та ударилась язычком замка о косяк, но не захлопнулась.

– А он прав, – обронил капитан Шувалов.

– Нет, не прав, – резко произнесла Антонина. – На язычке замка не было никаких повреждений. Сейчас я хлопнула дверью, и появились царапины. Убийца умышленно не закрыл дверь. Он хотел, чтобы труп нашли. Может, не так быстро, но нашли.

– Вероятно, так, – сказал Витя-младший. – Убили парня между двенадцатью и часом ночи. Мы приехали в три пятнадцать. Его ударили по затылку два раза подряд. Он тут же упал. Кровь даже не попала ему на костюм. Но раны не были смертельными. Силенок не хватило. Убийца не ушел. Он еще находился в квартире какое-то время. Возможно, мыл руки в ванной. А когда вышел, услышал стон. Вот тут он его добил. Третий удар пришелся в левый висок. Он-то и стал смертельным. После первых двух ударов хозяин упал носом в ковер. Сейчас он лежит на спине. Его перевернули и нанесли последний удар. Не исключено, что он сам перевернулся, но встать не смог. Такое возможно в состоянии болевого шока.

– Почему ты думаешь, что третий удар, смертельный, нанесли позже, а не сразу? – спросила Тоня.

– У трупа не может возникнуть гематома. У него на голове я нащупал две шишки возле ссадин. Они опухли. Трупы опухолями не страдают. Значит, после первых двух ударов он был еще жив. Третьим ударом в висок его добили. И произошло это спустя минут семь-десять.

– Добили мужика, – хмыкнул подполковник. – Значит, убийство умышленное, а не случайное. – Он перевел взгляд на толстяка.

– Ну, а ты что скажешь, старший?

– Начнем с карманов убитого. В бумажнике лежат две кредитные карточки, а должно быть три. Вот листок с кодами от трех карточек. Он их не запоминал, а потому записал. Если одну из карточек сперли, то с нее уже успели снять деньги. По коду мы банк не определим. Утверждать не берусь. В бумажнике более двух тысяч долларов. Деньги не тронуты. Визитные карточки, паспорт, права, документы на «Мерседес». Ключи от машины лежат на столе, а сама она стоит во дворе. Ее тоже следует осмотреть. Нашего подопечного зовут Владлен Евгеньевич Зверев. Он живет на Чистых прудах. Женат. Штамп в паспорте говорит нам, что Зверев расписался три года назад. Жену зовут Гликерия Андреевна Бестужева. Что касается телефона, найденного под столом, то в нем набраны четыре цифры. Восемь, девять, один, шесть. То есть он хотел кому-то позвонить. Цифры нам ни о чем не говорят, кроме того, что он хотел связаться с абонентом МТС. В памяти телефона хранится около двухсот номеров. Странно, у мужчины свидание, а он кому-то звонит. Именно в этот момент он получает удар по голове статуэткой. Падает, телефон выпадает из рук и катится под стол. Из его визитки мы можем понять следующее: Владлен Евгеньевич Зверев являлся генеральным директором рекламного агентства «Сфера». Добавлю от себя: «Сфера» ворочает миллиардами. Они скупили половину московских площадей на размещение рекламы на сумму более шестидесяти миллиардов рублей. Это я в газетах вычитал. На визитке есть адрес их офиса.

– Убийца ждал удобного момента, – предположил капитан Шувалов. – Как только Владлен взялся за телефон, так палач схватился за статуэтку.

– Меня другое беспокоит, – пожал плечами криминалист. – Убийца очень странно себя вел. Если убийство спланировано и продумано, то надо запастись оружием, а не рассчитывать на что попало. Острый нож или бритва в нашем случае идеальное средство. Мотив мне тоже непонятен. Грабитель взял бы сам бумажник, а не копался в нем. Дело не в ограблении. Грабеж надо было имитировать для отвода глаз. И вот что интересно. Если убийца не убежал сразу, а еще и руки помыл, то почему он стер свои отпечатки со статуэтки – орудии убийства и оставил их на бокале с вином? Дилетантство.

– А если убийство совершено в качестве самозащиты? – предположила Антонина Чайка. – Женщина не хотела его убивать, но он ее вынудил. Вот почему она пришла без оружия.

– Некоторые основания так думать есть, – согласился криминалист. – Но в эту минуту он звонил по телефону, а вовсе не стягивал с нее юбку. За это я ручаюсь. И потом, при самозащите достаточно вырубить нападавшего. Он упал и потерял сознание. Убегай. Нет. Она его добила, а потом еще и руки помыла, и пальчики стерла с орудия убийства. Как ни банально выглядит картина, даже если мы эту дамочку найдем, доказательств у нас нет. Ничего, кроме косвенных улик. Если верить соседу, врагов у жертвы не было. Речь может идти о конкурентах. Торги рекламными площадями проходили меньше недели назад. Зверев обошел всех и занял лучшие площади. Возможно, его захотели убрать. Зная его слабости, наняли эффектную женщину. Такое не исключено. Но ее поведение необъяснимо. Или мы чего-то не понимаем. Инициалы женщины А.К.

– Даже так? – прищурился Трубецкой. – Колись, старший, что унюхал.

– У девушки шрам на большом пальце правой руки. Примерно в полтора сантиметра длиной. Скорее всего, старый порез. На бокале он отчетливо виден. Мне даже лупа не понадобилась. Это она сидела с хозяином за столом и пила вино. А в дальнем углу комнаты на журнальном столике лежит раскрытая папка с эскизами. Восемь цветных рисунков по рекламной тематике, подписанных А. К. Она дизайнер или художница. Не знаю, как это у них называется. Тот же пальчик есть на всех эскизах. Четко зафиксированный. Хватала листы, не высохшие от краски.

– Возможно, Владлен воспользовался поводом, – задумчиво протянул Трубецкой. – Он заманил девушку, чтобы обсудить ее дизайнерские способности. Она привезла ему свои работы для оценки. А он приготовил ей сюрприз. Вино, накрытый стол, цветы.

– Не делайте из нее наивную дуру, – усмехнулась Тоня. – Деловые отношения решают в кабинетах офиса. Если мужик приглашает тебя на квартиру, то понятно, что у него на уме. Увидев накрытый стол, она все поняла. Значит, она ему понравилась. И что? Надо радоваться. Рекламные дизайнеры получают большие деньги за свой труд. А стать любовницей генерального директора никто не откажется, если от этого зависит твоя карьера. Мало того, он ей колечко подарил не из дешевых. И она его приняла. Убить такого человека – это срубить сук, на котором сидишь. Переспать с мужиком для современной женщины не проблема. На дворе двадцать первый век.

– Факты говорят о другом, Тонечка, – вмешался Вася Шувалов. – Перед нами труп. Стол накрыт на двоих. В раковине кровь, а в ванной все еще витает запах духов. Я о другом подумал. Нет сомнений, что мы найдем загадочную А. К. Она нам подтвердит свое присутствие в этой квартире. Да, была. Мило общались, а потом ушла. Примерно в полночь. А Владлен остался в квартире. И что дальше? Суд потребует от нас доказательства, а у нас только косвенные улики. Свидетелей мы не найдем. Шторы были задернуты, и из дома напротив никто ничего не видел. Консьержки внизу нет. Кодовый замок не проблема. Соседние квартиры пустуют. Мы их уже проверяли. Наш пьяненький свидетель вернулся к шапочному разбору спустя два часа после смерти. Чистый глухарь. Нам ничего не светит.

– Хватит каркать, – возмутилась Тоня.

– Делаем следующее, – подал голос подполковник. – Младший вызывает труповозку и едет в морг. Старший и Тоня идут осматривать машину. Вася, наведайся в дом напротив. Найди место, с которого есть обзор окон Зверева. Шторы могли задернуть после смерти хозяина. Ну, а я навещу молодую вдову. И заберите папку с эскизами. Думаю, эти рисунки видел не только Зверев.

Приказы в бригаде не обсуждались, но по лицу Трубецкого все понимали, что дело начинает пробуксовывать уже на начальном этапе.

2

Подполковник Трубецкой приехал по адресу, указанному в паспорте убитого. Богатый дом в престижном жилом комплексе, на воротах охрана. Сыщика с его удостоверением пропустили без вопросов, но на звонки в квартиру никто не ответил. Телефон тоже молчал. Трубецкой достал мобильник убитого и просмотрел все его телефонные соединения за последний день жизни. Чаще остальных он связывался с человеком по фамилии Меловани. Долго не отвечали, наконец хозяин взял трубку и ответил раздраженным сонным голосом:

– Дай мне поспать, Владик. У нас весь день впереди.

На аппарате Меловани высветился номер, с которого ему звонили.

– К сожалению, это не Владик. С ним произошло несчастье. Моя фамилия Трубецкой, я представитель Следственного комитета. Стою возле дверей квартиры господина Зверева. Но мне не открывают. Я должен поговорить с его женой.

На другом конце линии пауза затянулась.

– Алло! Вы меня поняли?

– Да, я вас понял. Жена Владлена живет на даче. Они редко появляются в московской квартире. Но адрес я вам дать не могу. Вы же можете сказать, что угодно.

– Тогда дайте свой адрес. Начнем с вас.

– Жилой комплекс «Золотые ключи» на Юго-Западе. Ночью пробок нет. Я живу в шестом подъезде. Пятый этаж, тридцать седьмая квартира.

– Договорились.

Следователь сел в машину и помчался на Юго-Запад. По ходу дела он хотел исключить Меловани из числа подозреваемых.

На территорию жилого комплекса можно было попасть только через ворота – высоченный забор опоясывал весь жилой массив, который хорошо освещался со всех сторон. И тут ходили охранники с собаками. Подполковник подъехал к охранной будке у ворот и застал там троих дежурных. Он предъявил удостоверение.

– Шестой подъезд, квартира тридцать семь. Меловани. Меня интересует, когда этот человек приехал домой. Вы люди не болтливые, как я догадался, но и я человек упрямый. Могу вызвать вас по повестке. Результат тот же, но время потеряно.

Один из охранников взял журнал со стола и открыл его. Пробежав глазами по строчкам, сказал:

– В двадцать три пятнадцать машина Ираклия Георгиевича въехала на территорию. Больше он не выезжал. И не выходил.

– Другим путем уйти можно?

– Нет, – ответ прозвучал твердо.

Других вопросов Трубецкой задавать не стал. С такими людьми трудно разговаривать, он это сразу понял. Жильцы платят им зарплату, никто не хочет терять работу из-за собственной болтливости. Трубецкой отправился к Меловани, человеку, о котором он ничего не знал.

Дверь ему открыл высокий стройный грузин с серыми глазами. Костюм, галстук, выбритое лицо и очень подозрительный взгляд. Подполковник показал ему удостоверение. Взгляд смягчился. Ночного посетителя пригласили в комнату, больше похожую на антикварный магазин. Человек нарочито показывал свою состоятельность. На первый взгляд тут хранилось не менее тысячи предметов из хрусталя, бронзы, фарфора, серебра, если не брать в расчет стены, увешанные картинами в резных массивных багетах.

– Что случилось с Владленом? – спросил Меловани.

– Жестоко убит. Но это не обсуждается. Убийство произошло в съемной квартире на Фрунзенской набережной.

– А как вы туда попали?

Вопрос показался следователю странным. Смерть знакомого Меловани не удивила. Его интересовало другое.

– Вы знаете, о какой квартире идет речь?

– Я знаю. Другие не знают. Эту квартиру нашел для Владлена я. Когда-то ее арендовал мой хороший знакомый из Грузии, и мы бывали с Владленом у него в гостях. Потом друг вернулся на родину, а его место занял Зверев. Он пользуется этой квартирой больше трех лет.

– Вы забыли о тех женщинах, которые бывали в том доме. Они же помнят адрес. За три года их собралось немало.

– Я вашу версию отрицаю. Владлен умел расставаться с женщинами. Прирожденная галантность. Он не рвал отношений, а незаметно отходил в сторону, и никто из партнерш Владлена не держал на него зла. К тому же это были светские дамы, а не уличные шлюхи. Как правило, замужние и не терпящие скандалов. Я бы исключил женщин из списка подозреваемых. Тем более что речь идет о зверском убийстве, если вам верить.

– Кого же вы подозреваете? – наивно спросил Трубецкой.

– Трудно сказать. Наша фирма имеет много врагов. Как-то Владлен мне сказал: «Я сдохну в сточной канаве. Мне упадет кирпич на голову». Предчувствие его не обмануло. Однако он шел напролом. Сумасшедший азарт в работе не давал ему покоя. Работу он называл ипподромом, где делают ставки. Его ставки приносили лучшие результаты. Невероятное чутье. Он никогда не ошибался. Я работаю с ним пять лет. Мы партнеры. Но я никогда с ним не спорил. Наташа тоже не спорила. Мы лишь кивали.

– Кто такая Наташа?

Меловани медлил с ответом, наконец произнес:

– Сделаем так. Я вас отвезу к ним на дачу. Не будем терять времени. Поговорим по дороге. Кира должна знать о случившемся. Правда, она не ждет Владика. Если он не возвращается до двенадцати, то ждать бессмысленно. Она ложится спать.

Они спустились на лифте в подземный гараж. Шикарный «Бентли» был под стать хозяину. Сели в машину и выехали во двор. Начинало светать.

– Как жена реагирует на ночные похождения мужа? – поинтересовался Трубецкой.

– Терпимо. Они женаты три года. Поначалу она раздражалась, потом смирилась. Владлен трудоголик. Нередко ночует в офисе. Кира не верила. Пару раз приезжала ночью и заставала его на месте. Он же во всем везунок. А сейчас его звонки просто автоматически переадресуются на мобильный. Она об этом знает. Но он не сидит в своем кабинете безвылазно. У него всегда находится оправдание. Такого ловкача за хвост не поймаешь. Кира перестала ему звонить. Пришел – хорошо, не пришел – черт с ним.

– Она знает адрес квартиры на Фрунзенской?

– Никто не знает, кроме меня. Этот адрес даже вслух не произносится. Владик называет этот дом «фазендой». Если он произносит это слово, то я знаю, где его искать.

– Вы хотели рассказать о Наташе, Ираклий Георгиевич.

– Нет. Это вы хотели, чтобы я рассказал. Мне и Наташе принадлежит пятьдесят процентов акций, Владлену – вторая половина. Я коммерческий директор, Наталья Павловна Загорская – главный дизайнер. Каждый из нас тянет свою лямку. Мы друг без друга как без рук, тем более теперь, когда получили львиную долю рекламных площадей. Работы – непочатый край. Потеря Владика равна потере рынка. Это как опору выбить из-под колеса телеги, стоящей на холме под уклоном. Ее понесет вниз под откос, и она развалится. Конкуренты это понимают. Мы с Наташей не удержим такую махину. Причем каждый из нас вложил все деньги в бизнес. А значит, нас ждет крах. Полное разорение.

– Понятно. Смерть Зверева вам не нужна. Что думаете о конкурентах?

– Кипят от злости, – хмыкнул Меловани. – Но способ устранения Зверева слишком примитивен. Очевидное убийство с табличкой-указателем. Эти люди так не работают. Через два дня Владлен собирался лететь в Питер. У него свой самолет. Можно было устроить взрыв в воздухе. Экспертиза затянулась бы на год или дольше. А через год новые торги. Такой способ устранения недоказуем, чист и эффективен. И соответствует размаху конкурентов. А кирпичи и перочинные ножи – это для шпаны. Мы не исключали такой вариант, и Владлен хотел ехать в Питер на машине. Но и автокатастрофы у нас не редкость. «Волков бояться – в лес не ходить!» – так рассуждал покойный. Видите ли, я скептик. Всегда жду подвоха. Поэтому не очень удивился случившемуся. Но только не таким образом. Глупая, примитивная и наивная смерть, постигшая гениального менеджера и очень осторожного человека на ровном месте. Я не испуган и не растерян. Я возмущен!

Минут пять они ехали молча. По всей вероятности, до Меловани еще не дошла суть трагедии. Он не видел трупа и слышал лишь слова, звучавшие впустую. Они его не затронули. Возможно, Меловани был человеком словоохотливым, поэтому отвечал на вопросы, которые ему еще не задали. Но возможно, таким образом выражалось его волнение. Люди, в нервном напряжении болтающие без умолку, не редкость.

Трубецкой не мог позволить себе выражать собственные чувства. Чем меньше он понимал, тем более непроницаемым становилось его лицо. Прошло уже два часа с того времени, как он окунулся в случившееся, а у него до сих пор не сложилось своего мнения. Он плавал в невесомости. Редкое состояние для сыщика его уровня, но факт есть факт. И в чем-то Меловани прав. Бизнесменов такого уровня не убивают примитивным образом. Если только Зверева не убили по трагической случайности. И такая версия имела право на существование. Хватаешься даже за соломинку, если нет почвы под ногами. Трубецкой поймал себя на мысли, будто готов подозревать кого угодно в совершении злодеяния, и все потому, что не имел ни малейшей зацепки. Преступник всегда оставляет следы, но отпечатки на бокале и альбом с эскизами – это косвенные улики. На них обвинение не построишь. Запах духов тоже к делу не приложишь. А на орудии убийства отпечатков нет.

Дом стоял на отшибе в лесном массиве. Отдельная дорога, ночь, тишина. Из города можно проехать незамеченным. Смелая женщина жена Зверева, если не боится жить одна в таком месте. Калитка с очень сложным замком оказалась открытой. Причем Меловани об этом знал. Он не стал звонить, а толкнул ее, и она отворилась.

– К чему такой высокий забор, если двери нараспашку? – задал вопрос следователь.

– Забор тоже не помеха. Достаточно веревки с крюком, чтобы на него взобраться. Но в дом вы не войдете. Стекла в окнах пуленепробиваемые, двери не выбиваемые, и есть сигнализация. У станции, в трех километрах отсюда, находится отделение полиции. Они за пять минут приедут. Им за это хорошо платят. К тому же дом напичкан электроникой. Но я не вникал в подробности. Английская поговорка «Мой дом – моя крепость» здесь действует в полной мере.

Они направились по аллее к дому, минуя клумбы и кусты с экзотическими цветами.

– Кто унаследует долю погибшего генерального директора?

– Жена. Гликерия Андреевна Бестужева. Но она предпочитает, чтобы ее называли Кирой. В рекламном бизнесе она ничего не смыслит. Все проблемы свалятся на нас с Наташей. А мы эту гору дел вряд ли сумеем поднять.

– Она может продать свою долю?

– Глупо. Кира получит деньги, но не такие большие, как можно себе представить. Двух лет хватит, чтобы отбить их при грамотной работе. Мы с Наташей не купим. У нас денег нет. А конкурентам она продавать не станет. Ее муж всю жизнь с ними воевал. Такой шаг равен предательству. И потом, она сама по себе женщина не из бедных. У нее под контролем аукционные дома, где торгуют картинами известных живописцев. А там гуляют миллионы долларов.

Дом был выстроен в стиле усадьбы девятнадцатого века. Вот только окна выглядели громадными, а простенки между ними – узкими. Стекла похожи на зеркала, но с медным отливом: вы видите в них свое отражение, и ничего больше. Зато с обратной стороны видно все. Такие Трубецкому уже встречались.

В дверь пришлось звонить. Открыла элегантная женщина лет тридцати. На ней был шелковый приталенный халат до пола василькового цвета, который очень подходил к ее синим глазам и темно-каштановым густым волосам до плеч. Вряд ли ее подняли с постели. Похоже, она еще не ложилась. Фигура изящная. Черты лица неправильные, если разглядывать их по отдельности: нос крупный, губы пухлые – но все вместе очень хорошо сочеталось. Такая женщина, если привыкнуть к ее необычности, могла свести с ума. Подполковник был брошенным мужем и вот уже пять лет жил бобылем. Он умел ценить женские прелести. В первую минуту Трубецкой подумал, что изменять такой женщине – глупо. Но в отличие от Зверева он не был избалован вниманием слабого пола.

– Извини, Кира, за поздний, точнее, ранний визит, но у нас крупные неприятности. Как видишь, я не один. Со мной Денис Иванович Трубецкой, следователь по особо важным делам.

«Надо же, – подумал Трубецкой, – мельком видел удостоверение и все запомнил».

– Что-то произошло с моим мужем? – спросила она низким хрипловатым голосом, совершенно не подходящим к ее нежной внешности.

– Да, сегодня ночью его убили.

Женщина вздрогнула.

– Пожалуй, нам лучше войти, – обронил Меловани.

Кира побледнела еще больше и машинально посторонилась.

Они вошли в огромный холл с колоннами по центру и мягкой мебелью, обшитой бежевой кожей. Хозяйка присела на диван, а гости устроились в креслах. Стало понятно, что в комнаты их не пригласят – не то время и не те новости, чтобы разгуливать по апартаментам.

– Как это случилось? – тихо спросила Кира.

– Позднее вам все объяснят. Это случилось около часа ночи на съемной квартире. Дверь была приоткрытой, и вашего мужа обнаружил сосед, возвращавшийся домой. Убийцу он не застал, – внятно объяснил следователь, видя растерянность женщины. – Утром мы откроем уголовное дело. Пока нам ничего не известно. Вам придется приехать на опознание.

– Догадываюсь. О какой квартире идет речь? – спросила Кира.

– Мы лишь знаем, что в этом доме нет собственных квартир. Жилплощадь сдается в аренду. Детали уточняются. Пока я не готов дать вам прямые ответы на ваши вопросы. В промежутке от двенадцати до двух ночи вы были дома?

– Я выезжала только днем. Около десяти утра. Ездила на рынок. Днем спала, потому ночью не могла заснуть. Смотрела кино, вплоть до вашего прихода. До двух трепалась по телефону с подругами. Убедительного алиби у меня нет. Вас именно это интересует? Владик звонил мне часов в семь вечера. Сказал, чтобы я не ждала его к ужину. Больше мне добавить нечего.

– Для справки. Я приехал сообщить вам о происшествии, а не проверять ваше алиби.

– Понятно. Вас интересовала моя реакция, которую по телефону не увидишь. Спасибо. Я хотела бы остаться одна.

Трубецкой и Меловани встали. Знакомство состоялось.

На дворе уже щебетали птички. Рождался новый день, который не всем было суждено увидеть.

3

Машина Владлена Евгеньевича Зверева была тщательно осмотрена Антониной Чайкой и Витей-старшим. В бардачке они нашли ценник от кольца, который был сорван с предполагаемого подарка. На нем значились название магазина и артикул товара. Удачной находкой оказался и счет из ресторана «Купель вкуса». Заказ соответствовал тому, что они видели на столе в квартире. А еще в бардачке лежали ключи, вероятно от дверных замков, и разная мелочь, в том числе гарантийный талон фирмы «Контроль-сервис» с перечислением непонятной аппаратуры. Но главное – на нем стоял адрес мастерской. Правда, о талоне тут же забыли, когда увидели нож. Даже не нож, а скорее всего кинжал с длинным обоюдоострым лезвием и наборной ручкой из цветных пластиковых колец.

– Осторожно, Тоня. Эта игрушка серьезная и очень острая, – предупредил криминалист. – Лезвие двадцать один сантиметр.

– На глаз определил? – хмыкнула Тоня.

– Стандарт. Такими ножами пользуются криминальные авторитеты. Это произведение искусства очень дорогое, делалось на заказ. Я знаю только трех мастеров, способных выточить такое чудо из обычного напильника. Один мастер уже умер. Другой живет в колонии – безвылазно: ему постоянно накидывают срок. Руководство колонии закрывает глаза на деяния Левши, они сами пользуются его услугами и достают для него материалы, потом его продукцию перепродают. Такой нож равен орденской награде. Если у тебя в руках увидят такую штуку, к тебе никто не подойдет. Но такие ножи на практике уже давно не встречались. О третьем мастере я ничего не знаю – он живет под хорошим прикрытием. Ясно только, что школа у них одна и они знакомы.

– Тут лежат перчатки из лайки. Я думаю, что он их надевал перед тем, как хвататься за нож, – предположила Тоня.

– И без всякого стеснения. Перчатки автомобильные. Некоторые пижоны такие надевают, прежде чем взяться за руль. Машина полуспортивного типа. Мощная тачка.

Они заглянули в багажник. Его содержимое насторожило их еще больше: две лопаты – одна совковая, вторая штыковая – и кайло. Больше в багажнике ничего не было.

– Большой. Тут свободно поместится человек. Даже два, – задумчиво протянула Тоня.

– Все логично, – согласился Виктор. – Нож, лес, яма, труп, могила, заложенная дерном. Но можно ли себе представить богатейшего человека Москвы в роли примитивного убийцы? Молод, красив, талантлив, удачлив. Чего ему не хватало?

– Мы ничего о нем не знаем, Витенька. Чужая душа – потемки. Я не думаю, что он убивал всех своих женщин. Только очень настойчивых, которые пытались его шантажировать. Достаточно убить одного человека и не попасть в руки правосудия. Остальные уже не в счет. Убийство становится механическим упражнением. Но мы можем рассмотреть и другую версию. Есть некто, желающий отомстить Владлену Звереву. Ну, скажем, месть на бытовой почве. Зверев жену увел у хорошего знакомого или подругу. Этот человек тоже не глуп. Готовился. Выжидал. Возможно, даже и статуэтку из нефрита Звереву подарил. Она же олицетворение правосудия. Важно то, что если Зверева убила не та женщина, которая была в его квартире, то убийцей мог быть кто угодно. Но знакомый убитого. Надо же понимать, что Зверев сам открыл ему дверь. Замки не взламывали. Не исключено, что убийца вел за Зверевым охоту не один месяц и успел все продумать. Женщина в квартире была, но ушла. Приходит убийца. Ему открывают. Дальше сценарий может выглядеть по-разному, результат один. Труп. И вот этот убийца подбрасывает в машину Зверева нож и лопаты. Это намек. Ищите в земле.

– У тебя прекрасная фантазия, Тонечка. Но я верю только фактам. Машину надо изучать, а не осматривать. Отправим ее на обследование. В твоей тезе есть одна промашка. Чтобы подбросить улики в машину, ее надо открыть. А это тебе не «Жигули».

– Ключи он взял у трупа, а потом отнес обратно и бросил их на стол. Тут есть еще одна деталь. В машине не осталось запаха духов. А он должен быть, если Зверев привез девушку. В салоне нет вентиляции. Скорее всего, подруга Владлена приехала самостоятельно. А значит, она знала адрес. Возможно, бывала здесь раньше.

Витя-старший улыбался. В глазах девушки горел огонек азарта. Она всегда до последнего отстаивала свою позицию. Вся суть сводилась к спору. Только в споре рождается истина. Если версию Тони разбомбить в пух и прах, на ее месте тут же появится новая, да такая, от которой голова закружится. Не зря Чайку за глаза называли Агатой Кристи.

– Как говорил Козьма Прутков: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану!» Не обижайся, дорогуша. В одном ты права. Перчатки подбросили, либо Зверев надевал их только при женщинах, чтобы круче выглядеть. Но только не сегодня. На руле и рычаге переключения передач есть отчетливые следы пальчиков. А вот дверные ручки требуют особого внимания. Может, кто-то, кроме Владлена, открывал машину. Угонщик – вряд ли. Кому нужен двухместный «Мерседес», да еще ярко-красный? Его за версту видно. В машине есть еще одна особенность. Сиденья обтянуты целлофановыми чехлами. Таких я еще не видел. Они легко снимаются.

– Надо вызывать эвакуатор, – холодно сказала Тоня. – Колдуй над машиной, а я схожу в ресторан и ювелирный. Встретимся после обеда в кабинете шефа.

– И не забудь про гарантийный талон, – добавил старший.

На том и порешили. Старший был слишком прагматичным мужиком. Спорить с ним не интересно. Другое дело – Вася Шувалов, тот заводился с пол-оборота. Но сегодня их с Тоней разделили. В любом случае им повезло. Машина была забита уликами, чего не скажешь о квартире.

Капитана Шувалова тоже поджидал сюрприз. Окна подъезда, в который он вошел, выходили на окна квартиры Владлена Зверева, но были чуть выше, а потому просматривался даже пол. Это место могло быть идеальным для наблюдения, если только на окнах Владлена были раздвинуты шторы. Расстояние между домами составляло не более двадцати метров. И еще одна немаловажная деталь: на площадке возле окна подъезда не горел свет. Плафон с лампочкой находился прямо над окном. Шувалов вскочил на подоконник и уже потянулся к лампочке, но вовремя остановился. Трогать ничего нельзя, нужны перчатки. Они лежали в кармане. В квартире убитого все работали в перчатках – стандартная процедура. Капитан надел их и после этого дотянулся до лампочки. Как он и предполагал, она была вывернута на несколько оборотов. Свет зажегся. Вот тут капитан замер. Человек, выкрутивший лампочку, тоже вставал на подоконник. Значит, должны остаться его следы. Василий посмотрел себе под ноги и увидел на подоконнике черный круглый предмет. Он едва не раздавил его. Капитан спрыгнул на кафельный пол. Кругляшок оказался достаточно большим и был не чем иным, как крышкой от объектива «Canon». Подобные объективы стоят бешеных денег. Не каждый репортер позволит себе такую роскошь. Капитан осмотрел все вокруг. На подоконнике остались только его следы, но разводы пыли говорили о том, что плоскость протирали, очевидно, платком. Аккуратный дядя, но окурки после себя оставил. Василий их убрал в целлофановый пакетик. Четыре «бычка» от сигарет «Наша марка». Дешевые крепкие сигареты. Вряд ли фотографом была женщина. А еще нужно быть очень высоким, чтобы достать до плафона. Василию при росте метр восемьдесят восемь и то пришлось тянуться. Он вновь взобрался на подоконник и открутил лампочку на два оборота. Свет погас. Надо выждать, пока она остынет. Шувалов едва не обжег себе руки даже через перчатки. Значит, и фотограф имел перчатки? А почему нет? Человек приходит на задание подготовленным. Капитан вывернул лампочку и сунул ее в карман.

Окна подъезда располагались на площадке между этажами. Один пролет лестницы вел на восьмой этаж, другой – на девятый. Капитан видел только левую квартиру на восьмом этаже. Соседнюю, которая располагалась по центру, закрывала шахта лифта. Вася набрался наглости, спустился и позвонил. Шел пятый час утра. Скорее всего, его пошлют к черту. Странно, но не послали.

Не спрашивая, кто там, дверь открыла девушка. На ней, кроме прозрачной комбинации, ничего не было. Фигурка хорошая, такой можно гордиться.

– Ты кто? – спросила она, плохо понимая, что происходит, и от нее пахнуло спиртным.

– Меня Василием зовут. Я опер из убойного отдела. Извини за беспокойство, но дело срочное.

– Мне только тебя не хватало. Говори, чего хочешь?

– Ты во сколько домой вернулась?

– А хрен его знает. Поздно.

Вероятно, она еще не протрезвела. Ее немного покачивало, и она не отпускала дверную ручку – какая-никакая, но опора.

– Человека на лестничной площадке у окна видела?

– Только силуэт. Свет не горел. Он даже не повернулся в мою сторону. Я подумала, что Колька решил помириться и обогнал меня. Но у Кольки нет клетчатого пиджака. И потом, Колька не курит.

– А как ты разглядела пиджак?

– Не знаю. Может, и показалось. Но у моего начальника похожий. Он его из Милана привез.

– Может, твой начальник и приходил?

– Нет. Тот шибздик, а этот высокий и плечистый. У нас таких соседей нет. Думаю, он за своей женой следил.

– Вот даже как. С чего ты взяла?

– Иди сюда.

Девушка направилась на кухню. Капитан – за ней. У окна стоял холодильник. Она подошла к нему. Против света все ее формы просматривались еще лучше. Василию пришлось взять себя в руки.

– Видишь окна напротив? Три кряду с бежевыми шторами. Я за пивом полезла в холодильник и увидела женщину в короткой кожаной юбочке и такой же жилетке. Классный костюмчик, все формы облегает. Она расхаживала по комнате, а мужик сидел за столом и слушал ее.

– Ты, кроме костюмчика, что-нибудь еще запомнила?

– Нет. Но этот тип все время таскает к себе баб. Все эффектные.

– Значит, шторы были распахнуты?

– Еще бы! В такую жару. Вот я и подумала, что мужик в пиджаке наблюдает за ними. На улице темно, а в окнах яркий свет горел. Голубки видны как на ладони. Я взяла пиво и пошла в спальню. Это все.

– Ты одна живешь?

– С отцом и матерью. Они отдыхают в Хургаде. Скоро вернутся, и моя лафа кончится.

– А почему своего Кольку в гости не пригласила? – спросил Шувалов.

– Его пригласи, а потом хрен выгонишь. Да еще сопрет чего-нибудь. Таких в дом не приглашают.

– Как тебя зовут?

– Олеся. Ну да хватит с тебя. Я еще поспать должна. Мне во вторую смену на работу идти.

– Где работаешь?

– В ЦУМе. В отделе женской одежды на втором этаже. Хочешь зайти?

– Вероятно. Если возникнут вопросы. Ладно. Не буду надоедать.

– Ишь, какой сознательный. – Она рассмеялась и направилась в одну из комнат.

Шувалову не хотелось уходить, но он ушел. В этой девчонке было что-то магическое, она притягивала. Но по пьянке всякое случается. Пользоваться моментом Вася не хотел, хотя и никуда не торопился.

Антонина Чайка была первой и единственной покупательницей, как только открылся ювелирный магазин. К сожалению, вместо покупок она предъявила удостоверение Следственного комитета, а потом ценник на колечко. Продавщица оказалась опытной и достаточно любезной.

– Это колечко из каталога, и я вам могу его показать.

Она принесла цветной буклет в несколько страниц и нашла нужное кольцо.

– Вот оно. Белое золото и натуральный рубин из Бирмы весом в 4.47 карата. Оно стоит пять тысяч долларов. Я знаю, кто его купил. Это постоянный клиент Владлен Евгеньевич Зверев. У него есть наша карточка, и он пользуется скидками.

– Вы можете найти копию его чека?

– Конечно. Он был у нас позавчера и оплатил товар кредитной карточкой. На чеке есть номер кредитки.

Девушка долго копалась в папке, но все же нашла чек.

– Подождите. Я сделаю вам ксерокопию. Чек отдать не могу.

Она опять отошла. Тоня долго рассматривала изящное колечко на картинке, но ей больше нравилось другое, более богатое на вид, но стоящее дешевле. Когда продавщица вернулась, Тоня спросила:

– Он выбирал товар по каталогу?

– Нет. Каталог он даже не смотрел. Он сказал, что хочет сделать подарок Овну, и спросил, какой камень подходит этому знаку Зодиака? Я поинтересовалась у него, какого числа родилась его дама. Он сказал, пятнадцатого. Люди, родившиеся с двенадцатого по двадцатое апреля, находятся под влиянием Венеры. Им подходят сапфир, гранат, алмаз и рубин. У нас как раз было кольцо с рубином из последней коллекции. Он его тут же купил. Шестнадцатый размер. Колечко редкой красоты. Бирма поставляет на рынок лучшие рубины. Вот, собственно, и все. Я поздравила его с удачной покупкой, и он ушел.

– Большое спасибо за информацию.

Тоня забрала с собой каталог и тут же ушла. В первую очередь она позвонила в отдел идентификации и попросила пробить номер платежной карточки с чека, а потом поехала в мастерскую фирмы «Контроль-сервис» с найденным в машине гарантийным талоном.

Результатами своей работы девушка осталась довольна: у загадочной гостьи покойного шрам на большом пальце; вероятно, ее инициалы состоят из букв А.К.; теперь к этому можно добавить ее день рождения – 15 апреля и размер кольца – шестнадцатый, а главное, образец кольца; коробка от украшения осталась на столе – значит, девушка надела кольцо. И еще – Зверев знал ее не первый день, если смог определить размер кольца. А день рождения он мог узнать из личного дела. Почему бы не предположить, что они вместе работают?

Эта идея ей понравилась. Тоня позвонила своему шефу и доложила о важных новостях.

Трубецкой внимательно выслушал ее и добавил:

– Это еще не все. Васе тоже удалось кое-что узнать. Девушка была одета в короткую обтягивающую юбочку и жилетку. К сожалению, он не знает цвета. Но узнает. Об остальном поговорим в кабинете.

– Хорошо. Мне еще надо заехать в ресторан, проверить счет. Меню совпадает.

По адресу, обозначенному на гарантийном талоне, располагался сервис-центр некоей фирмы. Чем они занимаются, Тоня так и не смогла понять, пока ее не сопроводили к главному инженеру.

– Майор Чайка из Следственного комитета, – ознакомившись с грозным удостоверением, представил Тоню сотрудник фирмы.

Главный инженер, солидный, с посеребренными висками мужчина, сначала приподнял брови, потом встал из-за стола, подошел к девушке и поцеловал ей руку. Она даже растерялась. Так ее еще никто не встречал.

– Если честно, я не понимаю, куда попала. Убит человек, при нем найден гарантийный талон вашей фирмы. Нас интересует все, что касается убитого. Идет следствие. Я пришла к вам за консультацией.

Элегантный мужчина выслушал ее и предложил присесть.

– Сделаю, что смогу. Талон у вас?

Тоня передала ему квитанцию. Он ее просмотрел, потом сел за свой стол, кому-то позвонил и начал копаться в компьютере. Девушка терпеливо ждала. Наконец хозяин кабинета заговорил:

– Мы установили в доме господина Зверева систему видеонаблюдения. Сейчас придет бригадир команды настройщиков и расскажет подробности. Судя по схеме, работа проведена сложная. Надо сказать, что первую аппаратуру мы устанавливали у него три года назад. На этот раз проводилось полное обновление. Техника такого рода не стоит на месте. Камеры установлены в шести комнатах, по две на каждую, и на крыльце. Как я понимаю, речь идет о большом загородном доме. Тринадцатый километр Минского шоссе, поселок Заречье. Централизованный узел расположен в подвале. Туда идут все коммуникации. Там установлен сервер. Широкоугольные камеры встроены в стены. Вы их не увидите. Запись производится на объемные жесткие диски. Если вы переходите из комнаты в комнату, камеры автоматически включаются и выключаются в зависимости от того, где вы находитесь. Они срабатывают от датчиков движения. Тонкости объяснять не имеет смысла. Я вам только голову заморочу. Такое удовольствие дорого стоит. Частные лица редко позволяют себе подобную роскошь. Могу высказать свое мнение, если оно вас интересует.