У судьбы другое имя Литвиновы Анна и Сергей

Валя со вздохом вернула наряд обратно в шкаф. Не будет она выделываться. Шелковые темно-синие брючки и белый топик – тоже очень нарядно, а главное, к месту. И обуться можно в туфли на плоском ходу.

Начальница попросила ее приехать как можно раньше, и по пути в особняк Валя угодила в субботнюю дачную «пробку». Сновала меж скромных машин (почти в каждой на задней полочке – коробки с рассадой) и удивлялась: чем столь мил людям дачный уют? Ладно Мария Первая – круглый год живет за городом, иногда, в охотку, возится с цветами, а все прочие хозяйственные вопросы решает прислуга. Но ютиться на шести сотках? И посещать их лишь по выходным? Туда – плетешься, обратно – тоже. И там целый день гнешь спину в огороде. Хорош отдых!

Сама она никогда о даче даже не думала. Жаркими летними днями и в парке хорошо. Или в кинотеатре с кондиционером.

Валя снисходительно взглянула на потного доходягу за рулем старого «москвичонка». Все окна распахнуты, рядом восседает недовольная дама (по виду теща), на заднем сиденье усталая жена воюет с орущими детьми. И, конечно, рассада. Семейное, блин, счастье…

Но людям нравится – шоссе забито под завязку.

И тут вдруг Валентину осенило: гостей в доме певицы ожидается пятьдесят человек. Даже если все – семейные пары, минимум двадцать пять машин будет. А куда их размещать? Во двор не больше десяти влезет, и то если хозяйские тюльпаны помять. Ну, еще пяток можно выстроить у забора. Вот в Голливуде на приемах всегда специальный человек присутствует, парковщик, который отгоняет автомобили гостей на стоянку. Однако в их поселке стоянки никакой нет.

Надо будет прямо с порога Марию Первую озадачить. Только бы на певицу сегодня сплин не напал. А то с ней бывает, всегда некстати: «Ах, я выше всей вашей муравьиной суеты…»

Но повезло: хозяйка была настроена по-деловому. Встретила ее босиком, в майке и джинсовых шортиках, открывавших неплохие ноги. Весело проинформировала:

– Я итоговую ревизию стульев провожу.

Мебель Мария Первая вместе с Валей заказали по Интернету, и доставить ее должны были вчера вечером.

– А где именинник?

– В кабинете.

Валя бережно поставила на козетку коробку, где в мягких стружках покоилась бутылка с «антикварным» вином.

Мария бросила равнодушный взгляд на нее, махнула рукой в недра дома:

– Я в гостиной специальный стол для подарков поставила. Положи туда.

То есть хозяин даже и не узнает, кто ему старинное вино презентовал? А Валя-то старалась: ездила в магазинчик на другой край Москвы, долго обсуждала с продавцом, что будет эффектней – напиток возраста именинника или чтобы он был разлит в бутылки именно в год его рождения.

«Нет уж, дудки! Сама ему подарю», – решила про себя Валентина.

А до поры, чтоб не нервировать хозяйку, покорно водрузила свой подарок на общий стол. И спросила Марию:

– Вы продумали, куда гости будут свои машины ставить?

– Конечно, – отмахнулась она, – кто первый приедет, у нас. Остальные – у соседей. Договорилась уже.

«И чего было ныть: „Я, когда многолюдный прием, всегда теряюсь“, – усмехнулась про себя Валя. – Может ведь все организовать, когда захочет! И меня наверняка позвала не для помощи, а для понтов. Будет всем гостям эдак небрежненько представлять: „Мой пресс-секретарь“. Или вообще: „Моя секретарша“. М-да…»

Настроение у Вали испортилось. Еще вспомнила, как Кешка плакал, не хотел ее отпускать.

А Мария Первая – наоборот, счастливая, будто день рождения не у мужа, а у нее самой. Причем только восемнадцать исполнилось.

Улыбается, щебечет:

– Ко мне сейчас косметолог приедет. А потом парикмахер. Платье я сегодня решила надеть в деревенском стиле: до колен, с цветочками!

«Хороша бы я была рядом с ней – в своем вечернем!» – похвалила себя за выбор туалета Валя.

И тоном вышколенной служанки произнесла:

– А мне чем заняться?

– Как чем? – вскинула брови певица. – Народу постороннего полный дом – распоряжайся всеми. И следи, чтоб серебряные ложечки не воровали!

Расхохоталась и упорхнула на второй этаж.

Хороша задача: командовать и следить. Только осуществить ее сложно.

Валентина заглянула на кухню: трое поваров у плиты, и еще двое овощи нарезают, все явно при деле. В столовой хмурые женщины в одинаковых форменных платьях накрывают на стол. Девушка сунулась к ним:

– Салфеток хватает?

– Мы свои привезли, – сквозь зубы ответила одна из сотрудниц.

А менеджер, вертлявый юноша, заверил:

– Да вы не волнуйтесь, мы свое дело знаем! Точно к пяти стол будет накрыт, все блюда готовы.

Обычно, когда к самой гости приходили, Валя проверяла, хватит ли на всех тапочек. Но здесь, у богатеев, переобуваться не просят. И свежие полотенца в туалете вешать не надо: в диспенсере – одноразовые салфетки, горничные позаботились. Интересно, кто-нибудь цветы имениннику подарит? В ее кругах, если к мужчине в гости идут, такими вещами себе голову не морочат, но олигарху наверняка презентуют какой-нибудь специально созданный флористом «букет для джентльмена». Надо на всякий случай вазы приготовить.

Валя достала несколько емкостей, наполнила их водой, водрузила на стол для подарков. И тут из столовой донесся звон упавшей посуды… и сразу же яростный рык:

– Ка-ррова!

Вошла и увидела: пожилая, лет к шестидесяти, женщина с трудом наклоняется, чтобы поднять с пола вилку. А холеный молодой человек нависает над ней и тявкает наглой собачкой:

– Откуда у тебя руки растут? Уволю к черту!

Валя перехватила взгляд несчастной женщины: породистое лицо, умные глаза. Явно она когда-то уважаемым специалистом была. Врачом. Научным сотрудником. Институтским преподавателем. А на старости лет приходится быть на чужих банкетах прислугой…

Девушка решительно двинулась к ним со словами:

– Ничего страшного не случилось.

Менеджер метнул на нее досадливый взгляд, но разнос прекратил. Сухо велел своей подчиненной:

– Вымой и принеси обратно.

А когда та отошла, принялся жаловаться:

– Набрали одних старух… Еле шевелятся. Да еще и каждая с гонором, слова ей не скажи!

– Взяли бы молодых, – пожала плечами Валентина.

– Да кто ж пойдет на нашу зарплату? – развел руками шустряк. – Одни узбечки звонят.

– А чем плохи узбечки? – удивилась девушка.

– Моя б воля – только их бы и брал, – кивнул молодой человек. – Исполнительны и неприхотливы. Да заказчики не хотят. Требуют: чтоб весь персонал – славянской внешности. Брезгуют.

– Сложная у вас работа, – равнодушно посочувствовала Валя.

– И не говорите! – охотно откликнулся собеседник.

И коршуном бросился на новую жертву – женщину тоже интеллигентного вида и сильно в летах:

– Куда, куда ты нож ложишь, деревня? Сколько учил: маленький, для закусок, ближе к тарелке!

«Сам ты натуральный колхоз!» – едва не вырвалось у Валентины.

До того ей вдруг жаль стало пожилых, когда-то успешных в своих профессиях женщин, что отданы сейчас во власть юного безграмотного хама…

Резко повернулась и вышла из столовой: хваткий менеджер здесь и без ее помощи справится.

В гостиной застала хозяина, господина Шепелева. Тот как раз подле стола для подарков стоял.

И Валя, мгновенно позабыв недавнюю грусть, ринулась к нему:

– Здравствуйте! С днем рождения! Здоровья, счастья, любви! – Протянула ему свою коробку: – Здесь вино того же года рождения, что и вы!

Похоже, переборщила с напором – олигарх явно опешил. Мельком взглянул на этикетку, что украшала коробку с подарком. С еле уловимым презрением в голосе пробормотал:

– О, Массандра… Спасибо, э…

По лицу пробежала тень – мужчина явно забыл ее имя.

– Валя, – подсказала девушка.

– Да, Валя. Я как раз хотел вам кое-что сказать… Пожалуйста, больше не надо, – брови мужчины сдвинулись к переносице, в голосе зазвучала сталь, – предлагать моей жене поездок на необитаемый остров.

Вот дикарь! Нашел, о чем в собственный день рождения говорить! Но поддержать беседу придется.

И Валентина вкрадчиво произнесла:

– Но почему вы не хотите, чтобы Мария поехала? Для пиара полезно чрезвычайно. Многие большие деньги платят, чтоб попасть. И как сразу популярность возрастет! Артистка Макарова после «Жестоких игр», например…

Шепелев перебил:

– Нам с женой популярности хватает.

«Нам с женой…» Ты-то здесь при чем?» – возмутилась про себя девушка.

– И уезжать из дома дольше, чем на три дня, моя супруга не будет, – твердо закончил олигарх.

Вот мерзкая личность! Как его Мария терпит? Неужели только из-за денег? Но ведь и сама хорошо зарабатывает. Концерт в ночном клубе – десять тысяч долларов чистыми. Да и с дисков непиратских проценты капают.

Или она мужу кредит до сих пор выплачивает – за тот самый первый альбом, что записали на его деньги?

«Все равно Марию подбивать буду, чтоб взбунтовалась, – решила про себя Валя. – Хватит уже той сидеть в золотой клетке! Да и Шепелева надо позлить…»

Девушку глубоко задело, что богач столь равнодушно воспринял ее презент.

Она взглянула на часы: скоро гости начнут съезжаться, и тетеньки из службы кетеринга мечутся совсем уж лихорадочно, будто молодые. А хозяйка до сих пор прихорашивается. Поневоле позавидуешь. Сама Валя, когда гостей к себе домой приглашает, к их приходу всегда с ног от усталости уже валится. Пока чистоту наведешь, еды наготовишь, на стол накроешь… Уже не веселиться хочется, а спокойно отдохнуть на диване. Тут же мечта любой женщины: свалила всю подготовку на чужие плечи и являешься перед гостями прекрасная, точно королева.

Мария Первая выпорхнула из своего будуара – хорошенькая, свеженькая, очень юная. Волосы – будто сами собою вьются, и румянец совершенно естественный. Бросилась к Валентине:

– Беги быстрей на второй этаж. Я договорилась: тебе тоже лицо нарисуют.

Сама Валя решила, что едет практически на работу, а потому накрасилась утром минимально. И сейчас стала отнекиваться:

– Да ладно, зачем…

Однако певица подтолкнула ее в спину:

– Иди, иди. Тебя и косметолог, и парикмахер – оба ждут.

Упираться дальше было бы глупо. И Валя, пока спешила наверх, в хозяйские покои, растроганно подумала: «Нормальная она баба, Мария…»

На втором этаже особняка Шепелева Валентина прежде не бывала. Поднялась по лестнице и растерялась: куда идти? В просторный холл выходят несколько дверей. Все затворены. Начнешь наугад открывать – и вломишься еще прямиком во владения злюки-мужа. Или его кабинет выше, на третьем этаже?

Девушка осторожно заглянула в первую из комнат. Спальня. Просторная, светлая, шторы сдвинуты, окно распахнуто. На туалетном столике небрежно разбросаны, лучатся солнечными искрами драгоценности. Очень в стиле Марии Первой: вывалить свои сокровища, выбрать одно-два, а остальные даже обратно в шкатулку не засунуть, не то что в сейф.

«Может, ей и нужен именно педантичный, даже нудный муж. Чтоб без контроля совсем в разнос не пошла», – мелькнуло у Вали.

Затворила дверь, проверила следующую из комнат: библиотека. Странное сочетание строгих рядов книг и уютного, в светлых оборках, диванчика. На стеклянном столике рядом с ним – беспорядочная груда журналов, чашечка с недопитым кофе, конфетные обертки. Певица явно успела здесь побывать после традиционного отъезда прислуги в пятницу.

И опять никого.

Очередная комната – с плазменным телевизором на стене и музыкальным центром в углу – тоже хранила следы посещения Марии Первой (банановая шкурка и недопитый бокал на столе) и была пуста.

Лишь в четвертой (то была по виду гардеробная) Валя обнаружила двух похожих на женщин мужчин.

– Сонечка? – фальшиво улыбнулся ей первый.

– Валечка, – в тон ему откликнулась она.

– Ну, Машенькина помощница? – уточнил второй.

– Она самая.

– Машенька попросила вас в красавицу превратить, – оповестил первый. И немедленно заявил: – Вам длинные волосы не идут, давайте подстрижемся.

А его приятель начал вторить:

– И тени синие – неправильный цвет. Ваши глаза надо лиловым оттенять. Сейчас я вам смоки айс нарисую…

Валентина опасливо взглянула на сладкую парочку. И твердо произнесла:

– Стричься я не хочу, только укладку сделайте, если можно. И смоки айс тоже не надо.

Визажист с парикмахером переглянулись.

– Скучна, как и все пресс-секретари, – вынес приговор цирюльник.

А косметолог внимательно ее осмотрел и укоризненно произнес:

– Вы хотя бы дома за лицом ухаживаете?

– Почти нет. Мне некогда, ребенок маленький, – отмахнулась Валя.

– И очень зря. Подтяжки потом дороже обойдутся, – пригвоздил ухоженный, с накрашенными ресничками мужчина.

Интересно, они с Марией Первой в подобном же тоне разговаривают? Или общаются с клиентами исключительно по ранжиру?

Но все равно приятно, когда над тобой двое специалистов, явно высококлассных, увлеченно колдуют. И они пусть не в красавицу, но в очень привлекательную особу ее превратили.

Когда Валя вновь спустилась на первый этаж, оказалось, что в доме уже полно гостей, а новые все прибывают и прибывают. Шепелев с видом мученика встречал их в дверях, Мария Первая со счастливым лицом порхала по гостиной. Стол уже завален подарками, и вазы, что приготовила Валентина, пригодились – все цветами заполнены. Тетки из службы кетеринга разносили шампанское, из кухни долетали интригующие ароматы. Народ при деле – одни веселятся, другие обслуживают. А чем заняться лично ей – опять непонятно.

Валя взяла с подноса бокал шампанского (подавальщица, кажется, удивилась, что ее тоже допустили к общему торжеству) и опустилась на одинокую банкетку. Принялась разглядывать публику. Поздороваться не с кем. Даже музыкантов, с которыми Мария Первая выступает, не позвали (хотя та всегда говорила: «Ребята – члены моей семьи»). Пара лиц, правда, смутно знакомы – наверное, по телевизору видела. Но явно не звезды и не журналисты – чиновники или бизнесмены. И почти всем здесь далеко за сорок. Да еще и при женах – примерно у половины молодящиеся ровесницы, остальные привели с собой красоток-моделек.

«М-да… Где же ты, мой одинокий, завидный холостяк?!» – хмыкнула про себя Валя.

Залпом допила шампанское и двинулась к Марии Первой. Осторожно растолкала толпу, коснулась локтя:

– Помощь нужна?

– Ой, Валька! – обрадовалась певица. – Да красивая какая!

От Марии Первой уже изрядно попахивало, причем не шампанским – явно успела коньячку хватануть.

Она втащила девушку в круг из нескольких человек, принялась представлять:

– Познакомьтесь! Валентина – мой пресс-секретарь, правая рука и вообще незане… незаменимый человек!

Язык у певицы слегка заплетался.

Валя кивнула в ответ на равнодушные приветствия окружающих и решительно вытащила певицу из толпы, шепнула той на ушко:

– Извините, что лезу… Вы со спиртным не переборщили?

Мария Первая панибратски потрепала ее по плечу.

– Ох, моя скучная Валька… – усмехнулась и подмигнула: – Да расслабься ты! Сегодня можно, я разрешаю. – Пойдем, у меня в студии коньяк припрятан…

Совсем набралась. Да что с ней такое? Всегда ведь – особенно при муже – держала себя в руках. А тут буквально за час, пока Валя отсутствовала, умудрилась до кондиции дойти.

Студия находилась в правом крыле дома, в подвале. «Пойти, что ли, туда, – задумалась Валя, – и заначку ее перепрятать?» Но за столом ведь тоже спиртное подадут. В том числе и коньяк.

– Вы чем-то расстроены? – мягко спросила Валентина.

– С чего ты взяла? – Певица расхохоталась. – Наоборот, я счастлива! Счастлива, как никогда! Сейчас еще выпьем с тобой и вместе поедем на необу… необи… необитаемый остров!

Нужно было срочно что-то делать.

Когда в ее собственной компании кто-то из девчонок перебирал, Валя всегда к ее спутнику бежала и просила присмотреть за подругой. Вариант в случае с Марией Первой совершенно неподходящий. Придется самой…

И она подхватила певицу под руку. Приказала:

– Пошли в вашу студию!

А там вместо коньяка заварила Марии крепкого чая (благо, здесь своя маленькая кухонька имелась). Та пыталась протестовать, однако Валя проявила твердость:

– Сами мне сказали: все контролировать. Вот и не мешайте. Вам еще целый вечер гостей развлекать, а вы в таком состоянии!

Певица хмуро буркнула:

– Да плевать мне на его гостей!

М-да… Похоже, разругалась она со своим ненаглядным в пух. Неужели из-за злосчастного острова?

И Валентина твердо произнесла:

– Плевать не плевать, а пить вы сегодня больше не будете. Нам с вами совершенно не надо, чтобы по Москве сплетни пошли, что у Шепелева жена – алкоголичка. Для всех вы – Мария Первая, идеальная и недосягаемая. А проводите гостей – тогда и делайте, что хотите.

Девушка решительно вылила злосчастный коньяк в раковину.

– «Курвуазье»! Десятилетний! – жалобно пискнула певица.

Однако на Валентину взглянула даже с уважением. Пробормотала:

– Я смотрю, на тебя положиться можно.

– Вы сомневались? – улыбнулась пресс-секретарь.

А Мария (действие алкоголя понемногу начало проходить) посмотрела на золотые часики и деловито произнесла:

– Ладно. Я уже в порядке. Пойдем.

И далее весь вечер вела себя идеально. За столом – по глоточку потягивала шампанское, шутила, улыбалась, смеялась чужим шуткам.

Валентина со своего самого дальнего столика с удовольствием наблюдала за подопечной.

…После горячего народ потребовал передышки. Кто-то отправился во двор, иные курили в каминной. Женщины из службы кетеринга, еле передвигая ноги, собирали со столов посуду и приборы, менеджер в хамском тоне их подгонял (сам ни единой грязной тарелки на кухню не отнес). Именинник повел группу гостей на третий этаж – показывать свою коллекцию охотничьего оружия. А Вале больше всего на свете хотелось сбежать домой. И по Кешке она соскучилась, и бабушка будет ворчать. Может, отпроситься у работодательницы? Тем более что вытрезвлять ее больше не надо – та явно взяла себя в руки.

Валя заглянула в гостиную, откуда раздавались взрывы смеха. Ага, Мария Первая царит. Наверное, анекдоты рассказывает. Когда в ударе, у нее очень смешно выходит.

Девушка начала тихонько подбираться поближе к певице, но тут в толпе раздался голос:

– Мария Николаевна! Спойте!

И остальные подхватили:

– Пожалуйста! Мы очень вас просим!

– Нет, нет, я сегодня не в голосе, – начала отмахиваться певица. И пошутила: – И вообще я только под фонограмму пою!

Но глазами уже искала инструмент. Что ж, придется помогать.

Валя подошла поближе и спросила:

– Что сыграть? «Осенний дождь»?

То была, она знала, самая любимая песня Марии из репертуара. Благодаря ей певица и стала известной – в девяносто каком-то лохматом году.

Однако Мария решительно помотала головой:

– Нет, не хочу.

На секунду задумалась и вдруг озадачила:

– А ты «Рябину» знаешь?

– Чего? – опешила Валя.

– Ну, классика. «Что стоишь, качаясь…» – досадливо объяснила певица.

– Когда-то играла… – неуверенно произнесла девушка.

В музыкальной школе Валя училась исключительно по настоянию родителей. Она тогда и подумать не могла, что полученные знания когда-нибудь ей пригодятся.

– Тогда вперед! – приказала звезда. И властно бросила в толпу: – Сейчас, подождите. Дайте настроиться.

Выждала, пока Валя вспомнит аккорды. Быстро выбрали подходящую тональность. И Мария нежно, прочувственно начала:

Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…

«Голос вроде обычный, но до чего цепляет!» – пронеслось у Валентины.

Она искоса поглядывала на певицу: ведь ничего, ничего та не делает. Просто склонила слегка голову, прижала правую руку к груди и поет. Но люди кругом замерли – очарованные, ошеломленные.

И из других комнат подтягиваются. Муж тоже тут как тут. Но у него лицо – непроницаемое.

А Мария будто о собственной неудавшейся жизни говорит. Лучшей подружке, по секрету:

И Валя в очередной раз подумала: цены себе Мария Первая не знает. Нельзя оставлять ее в покое. Надо шевелить, тянуть. Не то до пенсии будет в ночных клубах прозябать.

Она взяла последний аккорд. Голос певицы замер – показалось, что где-то высоко, под потолком.

Раздался гром аплодисментов.

Однако Мария, прежде чем поклониться публике, улыбнулась Вале:

– Спасибо!

И лишь потом, усталая и счастливая, начала выслушивать восторги и комплименты. Но твердо заявила, что петь больше не будет.

А когда внимание к ее персоне несколько ослабло, шепнула Вале:

– Прикрой меня на полчасика… Пойду прилягу.

– Опять коньяк? – строго спросила девушка.

– Нет-нет, что ты! – поспешно ответила Мария. И виновато добавила: – Просто устала. Ты же знаешь: я после каждого концерта почти болею…

«Ладно. Если и выпьет – уже не страшно, вечер к закату идет», – решила Валентина.

Проводила взглядом певицу – та действительно отправилась не в другое крыло, не в студию, а вверх по лестнице. Видно, в свою спальню.

А к Вале один из гостей подкатил, улыбчивый толстячок. Спросил с придыханием:

– Вы, наверное, консерваторию заканчивали?

– Нет, только музыкальную школу, – разочаровала его девушка.

– Наверняка с отличием! – Дядечка явно вознамерился к ней подкадриться.

Но тут подошел Шепелев – и кавалера будто ветром сдуло. А олигарх хмуро спросил:

– Где Мария?

– Сейчас придет.

– Я задал вопрос: где Мария? – ожег девушку ледяной взгляд именинника.

Валя пожала плечами:

– Она пошла немного отдохнуть.

– Куда?

– Понятия не имею. В спальню, наверное.

Бизнесмен резко отвернулся и двинул к лестнице. Сейчас, видимо, опять супруги ругаться будут…

Однако певица спустилась минут через двадцать в самом радужном настроении.