Отпусти браткам грехи Колычев Владимир
– Митек будет, Жора, Юрик своих подтянет, – спрогнозировал Тема. – Стремно будет, если без нас начнут…
Против таких аргументов Гарик был бессилен…
На танцы собирались, как на войну. Цепи, кастеты, ножи. Это с каратистами можно было драться без железа, а с «новыми» без него все равно что на медведя со связанными руками выходить.
Парк меж двух оврагов – разрушенные тротуары, загаженные скамейки, останки карусели. Одноэтажный клуб – обшарпанный, с пыльными стеклами и просевшей шиферной крышей. За ним танцплощадка, обнесенная высоким забором из сетки-рабицы. Пьяные диск-жокеи, загнанная в грохочущие колонки Сиси Кэч, настороженные стайки танцующих девиц. Парни стоят или сидят, курят, грызут семечки, поглядывая на чужую половину круга. Но пока враждующие стороны в клетке, драка маловероятна. Разве что кто-то затронет кого-то, вспыхнет ссора, последует цепная реакция. Но если «старые» и «новые» собрались по разные стороны вне танцплощадки, значит, уже точно что-то затевается, значит, будет жарко, если вдруг не наскочат полицаи…
Дискотека в самом разгаре. Гарик, Митек, Юрик, Жора, за ними толпа. И «новые» собрали своих. Напряжение нарастает, но пока еще нет искры, которая приведет к взрыву. «Новые» проиграли автогонку, им и начинать, но Жук не спешит, выжидает.
А музыка гремит, а девушки танцуют…
– Смотри, какая краля! – Степа толкнул Гарика в плечо, показал на симпатичную девчонку с маленьким бюстом, но крупным задом.
– И что?
– Да так…
Им сейчас не до баб. Вот-вот начнется…
– Смотри!.. – снова встрепенулся Степа.
Но Гарик даже не повернул голову в сторону, куда он показывал рукой. Зато сам он увидел девчонку, которая показалась ему знакомой. Совсем еще девочка… Это была Марина, дочь Инги. Ее-то сюда каким ветром занесло? Рядом с ней такая же малолетка. Ритка из дома, где она жила вместе с матерью.
Волосы у Марины распущены, губы накрашены, вместо дурацкого платья нарядная блузка и джинсы, из которых она уже выросла. Впрочем, с босоножками на голую ступню они смотрелись очень даже ничего… Сейчас она выглядела получше, чем днем, но несуразность в ее облике осталась. Эти чересчур большие глаза, эта бухенвальдская худоба и неуклюжая нескладность. К тому же танцевала Марина не очень. Ноги у нее сами по себе слишком длинные, и каблук непомерно высокий, не удивительно, что девчонка споткнулась.
Пытаясь удержать равновесие, она случайно толкнула модную блондинку с химической завивкой. Казалось бы, что здесь такого, но пострадавшая девица не снесла оскорбления, толкнула Марину в ответ, впихнув тем самым в свой круг. Девчонка не удержалась на ногах и упала бы, если бы ее в свою очередь не толкнула подруга блондинки…
Ритка испугалась, попятилась к выходу. А кроме нее, и некому было заступиться за Марину. А блондинка со своими подругами вошла в раж. Девчонку бы и дальше пинали как мяч по кругу, если бы не Гарик.
Тротуарная дорожка, ведущая к воротам танцплощадки, была своего рода разделительной линией между враждующими группировками. Рвани к ней Гарик, «новые» бы устремились к нему, началась бы заварушка, виновником которой могли бы признать его. Он поступил проще: перепрыгнул через высокий, но уже хорошо изученный забор, спрыгнул на пустующую скамейку, подскочил к блондинке, одной рукой оттолкнул ее, а другой поймал падающую на него Марину.
– Ты что творишь, сука?
Блондинка была из «новых», и ей не стоило объяснять, кто такой Гарик. С женщинами он, как правило, не воевал, но сейчас вполне мог влепить ей пощечину. Она это поняла, поэтому, что-то жалко пролепетав себе под нос, ретировалась.
Но цепная реакция уже началась.
– Наших бьют!
Враждующие толпы с ревом надвинулись одна на другую, пространство вдоль тротуарной дорожки вмиг превратилось в поле боя. И только в клетке относительно спокойно, но вывести Марину оттуда Гарик не мог. И оставить ее в одиночестве тоже нельзя, мало ли что у бешеной блондинки на уме.
Он не растерялся, затащил девчонку на эстраду, взял за грудки «нейтрального» диск-жокея.
– Если с ней что-то случится, убью!
Парень испуганно закивал.
– И включай хеви-метал! – устремившись к воротам, на ходу бросил он.
Диск-жокей сменил пластинку. Динамики взрыдали под напором «Адских колоколов».
Неистовство AC/DC перекинулось не только на Гарика, но и на толпу, из которой вывалились два молодчика. Оттолкнув контролершу на входе в клетку, они ринулись на него. У одного железный прут, у другого – обрезок трубы. Но и Гарик уже намотал на руку звонкую собачью цепь.
Он не занимался в секции бокса, не участвовал в спортивных спаррингах каратистов, не знал, чем отличается вольная борьба от классической. Его стихией была уличная драка. Здесь было все: и бокс, и карате, и борьба. Грубая, жестокая и совершенно лишенная всякого изящества смесь…
«Новых» было двое, но у Гарика было преимущество перед ними. Мандраж не мешал ему соображать, не тормозил движения. А противник побаивался его, в их натиске не хватало уверенности. Пока первый парень замахивался прутом, Гарик успел хлестнуть его цепью по лицу. Звон металла, всплеск рассекаемой плоти, хруст сломанных зубов.
Под обрезок трубы Гарик подставил руку. Она была защищена намотанной на нее курткой, но все равно было больно. Зато у противника открыто лицо… Он не видел, как парень валится с ног, размазывая по щекам кровь из сломанного носа. Он шел вперед, вгрызался в толпу. Его друзья и соратники должны видеть его, чувствовать его локоть…
Гарик едва устоял на ногах, когда кто-то из толпы перетянул его цепью по шее. Ответил и сокрушил обидчика. Сердце учащенно забилось, когда в руках очередного ненавистника мелькнул нож. Это уже чересчур; видно, градус побоища достиг точки кипения. Если так дальше пойдет, без трупов не обойтись. Нож он выбил цепью, но самого наглеца достать не смог: хлипкая трель милицейского звонка стала для того поводом, чтобы задать стрекача. Его примеру последовали другие, но схватка все равно продолжалась. И только два пистолетных выстрела окончательно разогнали толпу.
Гарик отбросил цепь, вытер кровь с лица. Он никого не трогал, он здесь совершенно случайно… Но ментов нигде не было. Только один человек идет к нему. Капитан Шишов. В форме, с портупеей. Один на льдине… Если братва сейчас поймет, что тревога почти что ложная, его могут смешать с грязью, еще и пистолет отберут…
Шишов был не совсем один. Он шел широким шагом, а за ним семенила Инга. Уж не за дочкой ли пришла?
– Серегин, что здесь такое? – осмотревшись, грозно спросил капитан.
– А что, шел мимо, смотрю, толпа…
– Ну и кому ты врешь?
– Марина где? – чуть ли не умоляюще глянула на него Инга.
– Так из-за нее все и началось…
– Ну ты совсем оборзел! – еще больше возмутился Шишов.
– Да нет, из-за Марины все…
– Из-за нее, из-за нее! – поддакнул появившийся Тема. – Ее мочалы из нового пинать стали, а Гарик вступился…
– Ты не тренди, ты за ней сходи, – подтолкнул его Гарик. – На эстраде она.
Но Марина уже сама бежала к матери.
А толпа за спиной Гарика все сгущалась. И разбежавшиеся было «новые» снова собираются. Один полицай в поле не воин, его всего лишь побаиваются, и сильная искра может воспламенить потушенный, но еще тлеющий костер.
– Вы бы, товарищ капитан, шли отсюда, – посоветовал Шишову Гарик. – Неспокойно здесь…
– Уведешь своих – уйду! – огрызнулся участковый.
– А ты кто такой, чтобы командовать? – угрожающе пробасил Косой.
– Жора, не надо! – попридержал его Гарик. – Это нормальный мент…
– Во-первых, я не мент! – вскинулся капитан. – А во-вторых…
Инга не дала ему договорить. Одной рукой она прижимала к себе насмерть перепуганную дочь, а другой дергала участкового за рукав.
– Пойдем отсюда. Пойдем!
Наконец-то до Шишова дошло, что ему здесь не место.
– Ну ладно! – С декларативной бравадой он сунул пистолет в кобуру, застегнул ее.
И только тогда ушел, увлекая за собой Ингу и Марину.
Как и ожидал Гарик, драка вспыхнула снова, но до ножей дело не дошло. Вой милицейских сирен сбил накал, а сами фараоны разогнали толпу. На этот раз Гарик не стал испытывать на прочность свою выдержку и ретировался вместе со всеми.
Глава 4
Гарик с шиком подъехал к дому. С гусиным шипением стравился воздух из тормозной системы, машина остановилась, плавно покачнувшись на рессорах. Наконец-то у него есть «свой» грузовик. Не новый, но вполне приличный «ЗиЛ» с фургоном для перевозки мебели.
Теперь он работает на автобазе на полную ставку, и не слесарем, а водителем. Сначала ему исполнилось восемнадцать лет, затем состоялся приказ о переводе на новую должность, и только через два месяца после этого он получил машину. Осень на дворе, бабье лето уже на исходе, холодать начинает. Но не так страшны грядущие дожди, как осенний приказ о призыве на воинскую службу. Степу забреют, Миху, и останется Гарик без них. Его в армию не берут, плоскостопие у него, на «белый билет» это пока не тянет, но есть отсрочка на время лечения. Но только дурак в призывном возрасте от такого диагноза избавиться может.
Гарик выпрыгнул из машины, в охотку потянулся. Настроение хоть куда. Скоро на межобластные соревнования поедет, глядишь, заметят, на республиканское первенство пригласят. А это уже уровень…
Домой он на пару минут заскочил, сестра просила отвезти ее с Даниилкой в поликлинику. Сейчас она выйдет, и они поедут… Но из подъезда вышла Инга. Короткое изящное каре, помолодевшее и посвежевшее лицо, накрашенные глаза и губы. Шелковый платок вокруг длинной шеи, плечи расправленные, грудь вперед. Модное шерстяное платье крепового цвета, облегающее, длиной повыше колена. Элегантная сумочка, полусапожки на каблуке. Мажорная одухотворенность во взгляде, походка легкая, грациозная… Она выглядела еще краше, чем тогда, в ночь их первой встречи.
Она жила в доме неподалеку, но за последние три месяца Гарик видел ее всего несколько раз. Невзрачная и потухшая, серая рабочая лошадка. Но вот Инга снова расцвела, и не ночным, а более пышным дневным цветом.
– Привет! – оторопело поздоровался с ней Гарик. – Ты что, переехала?
– Нет, у подруги была, – ответила она сухо и даже неприязненно.
– А что за парад?
Она даже попыталась обойти его, чтобы продолжить путь, но Гарик пресек попытку.
– Тебе какая разница?
– Большая. Нам бы встретиться, поговорить по-людски…
– Знаю, о чем ты хочешь поговорить, – занозисто усмехнулась она. – Поверь, я в эти игры не играю… Я замуж выхожу.
– Замуж?!.. За кого?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Правильно, потому что не замечаешь меня. Не видишь, как я живу…
– Да, но я почти здесь не бываю…
Это походило на правду. Еще в июле мать продала гараж, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Гарик со своим багги окончательно перебрался в мастерские автоклуба, там и пропадал в свободное от работы время. Но ведь все-таки он бывал дома, иногда видел «серую» Ингу. Видел, но не реагировал на нее… Зато возбудился сейчас, когда она снова превратилась в жар-птицу.
– Бываешь. Но не замечаешь, – поджав губы, она мотнула головой.
– Замечаю.
– Да, но я тебе не нужна. И это хорошо.
– Нужна.
– Найди себе хорошую девушку, мой тебе совет.
– Не хочу. С тобой хочу.
– Это не ты говоришь. Это белок в тебе играет. А мне состоявшийся мужчина нужен… Извини…
Гарик увидел выходящую из подъезда Настю и не стал удерживать Ингу. Она пошла к своему дому, а он стоял, глядя ей вслед. Красивая баба. Как можно такую упустить?
Он помог Насте сесть в машину, сам забрался на свое место.
– Ты чего на Ингу заглядываешься? – с интересом спросила сестра.
– Ты ее знаешь?
– Здрасте. Она же с Ольгой в паркетном цеху работает… К ней домой иногда заходит, и я там бываю, чай пьем, сплетничаем…
– И я ничего не знаю.
– А что ты должен знать?
– Что она про меня говорит?
– Кто, Ольга?
– При чем здесь Ольга? Инга!
– Ничего. А что она про тебя может говорить?
– Ну, – замялся Гарик. – Мало ли что.
– Ах, ну да, ты же у нас первый парень на деревне!.. А она красивая, да. Вроде бы невзрачная, но если распушит перья… А распушилась, потому что замуж выходит.
– За кого?
– За нашего участкового. За Шишова.
Гарик ничего не сказал, но так сильно сжал баранку руля, что побелели костяшки пальцев.
Может, и права была Инга, может, белок в нем играет. В любом случае, любви нет… Но ведь она ему нравится, он хочет закончить однажды начатое. А Шишов, подлый полицай, обошел его на повороте. Разве ж такое прощается?…
Пашка Жук, Ленька Чук, с ними еще пацаны из нового микрорайона. Идут цепью, в руке у Пашки монтировка. А он один, его друзья еще не подошли…
– Здорово, Гарик!
Пашка первым подал ему руку, за ним Ленька, Серега, Макс… Вражда между районами не прекратилась, нет-нет иногда вспыхивали драки на дискотеке, на пустырях, но Гарик этим больше не страдал, и Пашке с Ленькой надоело кулаками махать. У них теперь одна команда – автоспортивная. Соперничество, конечно, осталось, но выяснение отношений происходит исключительно на треке. А когда против другой команды соревнуются, так идут вперед одним строем, плечом к плечу. Гарик помнит, как однажды у него сломался багги, а Пашка остался на ходу. Так он изорался на радостях, когда тот пришел к финишу первым.
Спасибо дяде Косте. Сумел он сплотить уличных и к тому же враждующих пацанов в крепкую команду. И дело свое вывел на новый уровень. Эпоха мелкой кустарщины прошла, теперь машины строились в мастерской клуба, а моторы и все остальное поступало сюда не со свалки, а из Тольяттинского автозавода. Это уже были настоящие багги, скоростные, мощные, высокого уровня. На таких и за границей можно побеждать… И Гарик будет побеждать. Ведь его не забирают в армию, в его карьере не будет простоя. А пилот он хороший; сам дядя Костя говорит, что у него талант…
– Что ты там соображаешь? – спросил Пашка, с интересом глядя на разобранную коробку передач.
– Да так, шестерня шалит…
На самом деле Гарик совершенствовал свой аппарат. Один умный человек объяснил ему, как можно переключать скорости, не выжимая сцепления. Оказывается, такое возможно, но необходимо было поставить специальный ограничитель, чтобы двигатель не перекрутило… Надо будет, он поделится этим секретом с Пашкой, но уже после того, как испытает его на себе. А то ведь и облажаться можно…
– А мы покатаемся чуток, – сказал Пашка. – Пока Костяныча нет…
– Кстати, а где он?
Гарику нужно было уточнить пару моментов у тренера, но его не было с утра. Вечер уже, стемнело, а его все нет и нет.
– Как где? На свадьбе гуляет.
– У кого?
– Ну это, у Шишова…
Шишова в клубе знали хорошо. Валерий Семенович сдружился с дядей Костей, но вовсе не для того, чтобы самому затем участвовать в соревнованиях. Хотя против того, чтобы проехать разок-другой по кругу, он никогда не возражал. Он пытался через спорт воздействовать на «старых» и «новых». И надо сказать, он много сделал для того, чтобы враги стали друзьями, по крайней мере, в масштабе клуба. В принципе, он был классным мужиком и нравился всем, в том числе и Гарику. Но…
– А он женится, да? – насупился Гарик.
– Ну да, – удивленно посмотрел на него Пашка.
– И я ничего не знаю…
– Так у нас гульба идет, в нашем районе, в столовке столы накрыты. Машины были, с ленточками, все такое. Сам видел… А тебе знать зачем?
– Да надо…
Он не знал, что у Шишова сегодня свадьба, зато был в курсе, на ком он женится. Инга замуж выходит. Инга… Она уже в годах, ей нужно устраивать свою жизнь. Но Гарик почему-то думал, что любит она его, а не Шишова. И она ему нравится. К тому же справедливость не восстановлена, ведь он так и не закончил начатое…
Паша и Ленька забрали свои машины, уехали. А потом появились Степа, Тема и Миха. С добычей. Трехлитровая банка пива и бутылка водки.
– Это, Костяныча сегодня не будет, – осторожно сказал Степа. – А нам с Михой через неделю в армию…
Он знал, что Гарик может разозлиться. Спиртное в мастерской – все равно что женщина в багги… Но сейчас ему остро хотелось выпить.
Пиво с водкой под курево и без закуски… Гарик захмелел. И даже не стал возражать, когда Степа сел в машину и отправился за самогоном. Приговорили еще литр на четверых. А первач крепкий, градусов шестьдесят. Гарик осилил и это, но набрался изрядно.
Но голова все же соображала, и с ног не валило. Зато отказали тормоза. Степан снова собрался повторить заход на самогонную точку, но Гарик вытолкал его из машины, сам сел за руль.
Ночь, темнота, тряская дорога… Асфальт, огни высотных домов. Фонари перед широким приземистым крыльцом общепитовской столовой. Машины, нарядные люди, в здании играет музыка. Свадьба.
Гарик был в спецовке, лицо и шея в мазуте, но на него никто не косился – как будто так и надо. Свадьба в самом разгаре, народ простой, и все навеселе… Большой зал, столы по кругу. Казенной водки уже нет, но разбавленный спирт и самогон льются рекой. Люди поют и пляшут. Эх-ух-опа!
Гарик сел на край стола, сдвинув с лавки какую-то толстую девку.
– О! Гарик! Привет!
Это была Тонька. В праздничном платье, но как всегда под рыбным запашком… Гарик молча потянулся к бутылке, но Тонька его опередила.
– Можно я за тобой поухаживаю?
Сама налила ему, выпила вместе с ним… Обидно. Ее пригласили на свадьбу, а его нет.
– Скучно, – сказала Тонька. – Никого из наших нет. Один взросляк… Мужики нажрались, пристают. Нужны они мне!..
Гарик ухмыльнулся. Как будто кто-то спрашивал у нее, нужны ей мужики или нет… Если бы правда приставали, не было бы ее сейчас здесь. Она же всем дает. Он знал эту столовую, здесь полно подсобных помещений, где можно уединиться. Поздно уже, повара наверняка давно ничего не готовят, разошлись…
Шишов сидел во главе стола и о чем-то увлеченно – похоже, на пьяную голову – говорил с дядей Костей. Что-то друг другу доказывают, энергично жестикулируют. Место невесты свободно, а сама Инга в центре внимания пляшущей публики. Не было на ней фаты и пышного подвенечного платья, но все равно выглядела она на все сто. Моложавая, стройная, задорная. И, конечно же, пьяная. То с одним кавалером закружит, то с другим. Но посматривает на мужа – сигнализирует, что эту ночь проведет с ним, а не с кем-то другим…
– А невесту знаешь? – спросил у Тоньки Гарик.
– Да так. Она с матерью работает…
Инга годилась в матери не только ей, но и ему самому. Но мысль об этом лишь усиливала и без того необузданное влечение. И хмель в голове подстегивал к авантюре.
– Пошли!
Он хлопнул Тоньку по плечу, поднялся, увлекая ее за собой. Обогнул раздаточную стойку с пустующей кассовой кабинкой. Вместе они прошли в большой зал, заставленный паровыми котлами и разделочными столами. Здесь было темно и пусто. Но Гарику этого было мало. Он подошел к двери в подсобное помещение, толкнул. Закрыто. Следующая дверь. Тоже мимо. Зато поддалась третья дверь. Просторная комната, в окно которой светил уличный фонарь, стены в кафеле, длинный стол из нержавейки, огромный пень, посыпанный солью, рукомойник с раковиной…
– Ух ты, как клево!
Тонька расстегнула «молнию» на боку, скрестив руки, взялась за подол платья.
– Уймись! – осадил ее Гарик.
Не для того он пришел сюда, чтобы любиться с ней. Не настолько много выпил, чтобы опуститься до такого.
– Потом, – чтобы задобрить ее, пообещал он.
– Когда?
– С невестой поговорю, а потом тобой займусь.
– С невестой?
– Да. Пойдешь к ней, скажешь, что поговорить надо, сюда приведешь…
– Э-э, а она пойдет?
– Сделай так, чтобы пришла…
Тонька покладисто кивнула и ушла. Вернулась минут через десять, и не одна.
– Куда ты меня ведешь?
Сначала он услышал голос Инги, а потом увидел ее саму. В разделочной было достаточно светло, чтобы любоваться ею.
– Гарик? – удивленно и с веселинкой в глазах протянула она.
Он махнул рукой, отсылая Тоньку. Та вышла, тихонько закрыла за собой дверь.
– Вот, пришел тебя поздравить.
– Поздравляй! – с шальной улыбкой пожала она плечами.
– Поздравлю…
Гарик медленно приблизился к ней, но стремительно обнял ее руками за талию, притянул к себе.
– Что ты делаешь?
Она возмущалась, но не сопротивлялась. И даже не попыталась оттолкнуть его, когда он оторвал ее от пола и посадил на стол.
– Так нельзя…
Она была пьяна, от нее пахло водкой. И была так же разнузданна, как в ту их первую ночь. А он в отличие от того раза был на высоте.
– А если очень хочется?
– Очень-очень?
Она откинула голову назад, позволила ему поднять свои ноги…
– Сильней не бывает…
– Может, не надо?
На глупый вопрос у него был немой, но проникновенный ответ. Инга зажмурилась и плотно сжала губы, сдерживая рвущийся наружу стон…
Все было кончено, когда в помещение вдруг ворвался Шишов. Инга сидела на столе; ноги плотно сомкнуты, глаза лишь слегка приоткрыты, в пальцах дымится сигарета. Завидев мужа, она изобразила беспечную радость.
– Валера!
– Что ты здесь делаешь? – взревел он.
– Ой, извини!..
Она протянула руку к раковине, выбросила в нее сигарету, которая тут же с шипением потухла.
– Ой, здесь же люди работают…
– Какие люди? Ты чего комедию ломаешь?… Что вы здесь делаете?
– Я сама Гарика попросила, чтобы он меня сигаретой угостил. Ты же не разрешаешь, пришлось втайне. Место вот нашли, чтобы покурить… А ты что подумал?
– Что я подумал?
Сжимая кулаки, Шишов подошел к ней, глянул на ее платье.
– Почему ты в мазуте? – спросил он.
И, не дожидаясь ответа, повернулся к Гарику.
– Зачем ты это сделал, парень? – обозленно и с осуждением спросил он.
– Да как ты мог такое подумать! – взвилась Инга.
Соскочив со стола, она неосторожно приблизилась к мужу. Возможно, он и не думал ее бить. Возможно, он собирался ударить Гарика, поэтому и поднял руку. Но, так или иначе, Инга нарвалась на его кулак. Из разбитого носа брызнула кровь.
Гарик чувствовал себя виноватым и, возможно, не ответил бы на удар Шишова. Но его перемкнуло, когда он увидел, как Инга размазывает кровь по лицу. Он не хотел этого, но…
Шишов не смог выдержать его коронный удар головой. Закрыв лицо руками, осел на пол.
– Да что ж ты, гад, наделал?
Инга первой осудила его. Сначала оскорбила словом. А потом и влепила пощечину.
– Валера, Валера…
Причитая, она достала из кармана его костюма платок, намочила его под краном. О своем разбитом носе она уже и не помнила, хлопотала над мужем, как заботливая наседка над своим выводком.
Гарик озадаченно почесал затылок. И зачем ему все это? Ведь не любил он Ингу; действительно, белок в нем играл. Получил свое, и не нужна она ему больше. А жизнь ей, возможно, разрушил…
Глава 5
Гарик безрадостно смотрел на дальнобойный «КамАЗ», к которому подвел его начальник автоколонны.
– Машина не совсем новая, три года в эксплуатации, но я не думаю, что ты будешь возражать… Или не нравится?
Геннадий Павлович, или Ген Планыч, как называли его за глаза, недоуменно смотрел на Гарика. По его мнению, он должен был плясать на радостях. Еще и год не проработал парень, а его уже ставят на дальний рейс.
Гарик и правда был рад такому событию. Но память о чужой свадьбе омрачала праздник.
– Да нет, нравится…
Он уже собирался сесть в машину, когда к гаражу подъехал милицейский «уазик» с бездействующими маячками на крыше. Из него вышли два человека – один милиционер в форме, другой в штатском. Гарик догадался, зачем они к нему идут.
– Ты Серегин? – грозно спросил «штатский».
– Я, – холодея, кивнул Гарик.
– Тогда поехали…
Читать бесплатно другие книги:
