Пасынки судьбы Рой Олег
В углу, скорчившись, сидела худенькая черноволосая девушка примерно ее лет, в дешевеньких джинсах, линялой футболке и резиновых перчатках по локоть.
«Видимо, она моет в кухне посуду», – догадалась Настя. Подойдя к девушке, она осторожно тронула ее за руку.
– Ты чего? Что случилось?
– Ничего. – Та всхлипнула и отвернулась.
Настя присела рядом и обняла ее за плечи.
– Ну что такое? Скажи мне, не бойся. Вдруг я сумею тебе помочь…
– Да ничего, правда ничего… – Посудомойка попыталась вытереть лицо локтем, но у нее ничего не получилось, мешали перчатки. – Просто я посмотрела на этот праздник… На всю эту красоту… роскошь… наряды и украшения… и мне вдруг стало так жалко себя, так обидно, что у меня никогда-никогда этого не будет…
– Только-то? – рассмеялась Настя, как смеются взрослые над наивными словами детей. – Да разве же это горе?
– Да, вам легко говорить, – шмыгнула носом девушка. – У вас вон какое платье, и туфли, и часы… И сумочка… Сразу видно – вы богатая и счастливая, у вас много денег…
– Милая, если бы деньги делали человека счастливым, – вздохнула Настя.
– Ну да… Вы так говорите потому, что они у вас есть. А мне даже жить негде…
– Знаешь что? – Настя расстегнула свою сумочку и решительно вынула оставшиеся купюры. – Вот возьми. Это тебе. С Новым годом!
– Да что вы? – ахнула та.
– Бери, говорю, пока дают. Мне они все равно уже не нужны. Боюсь, никакие деньги уже не смогут вернуть того, кого я сегодня потеряла…
– Вы шутите? Или вы сумасшедшая? – Глаза девушки округлились от удивления.
– Я не сумасшедшая, – горько усмехнулась Настя. – Я фея. А ты сегодня будешь Золушкой. Ну что же, прощай, Золушка, мне пора, скоро пробьет полночь.
И, быстро поднявшись на ноги, Настя продолжила свой путь к выходу.
Номерок от гардероба, где висела ее шубка, остался у художника. Настя не стала обращаться к нему, лишь подумала с минуту и, как была в легком платье, выскочила на мороз и побежала в туфельках по снегу. На улице было полно народу. Движение машин было перекрыто, и сотни, а может быть, и тысячи гуляющих под праздничные фейерверки и музыку, звучавшую с огромных рекламных экранов, веселились в ожидании момента, когда куранты на Красной площади пробьют полночь. С трудом пробираясь сквозь толпу, девушка пересекла Манежную площадь, не обращая внимания на крики и подначивания гуляк, то и дело обращавшихся к хорошенькой девушке, выскочившей на мороз в одном вечернем платье. Впрочем, как ни странно, но холодно ей не было. Беспокоило только одно: вход в здание Исторического музея наверняка закрыт – как же она туда попадет?
Но, к ее величайшему удивлению, тяжелая дверь подалась. И ни при входе, ни внутри самого здания Настю никто не остановил. Она беспрепятственно поднялась наверх, в правую башню, миновала пустую приемную, на одном дыхании взлетела по лестнице и подошла к заветной двери с табличкой «Директор». Сама не зная зачем, посветила на нее фонариком и увидела, как надпись на глазах преобразилась.
«Стиратель», – прочитала Настя в свете луча и толкнула дверь.
За резным старинным столом сидел лысоватый пожилой человек и раскладывал на компьютере пасьянс.
– Вы Стиратель? – спросила девушка, хотя сразу узнала в нем того, кого видела во сне. Только костюм другой.
– Я Стиратель, – кивнул он и в свою очередь поинтересовался: – А вы, очевидно, Настя?
Она не стала отвечать, подошла прямо к столу и встала напротив чиновника.
– Где мой ангел-хранитель? – крикнула она. – Что вы с ним сделали? Он еще жив?
– Жив, – спокойно отвечал человек в кресле, не отрываясь от пасьянса. – И относительно благополучен. Бегает, ищет тот самый фонарик, который сейчас у вас в руках. Надеюсь, вы мне его отдадите? Я имею в виду фонарик.
– Ни за что! – Настя сжала вещицу обеими руками. – Я вам его не отдам! Ни фонарик, ни Апреля!
– Я так и думал… Ну что же, тогда садитесь, поговорим. – Стиратель кивнул на удобное кресло прямо напротив. – Хотите коньяку? Хороший коньяк, настоящий армянский.
– Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию же минуту вернули моего хранителя!
Она говорила очень громко и взволнованно, собеседник же отвечал тихо и на удивление спокойно:
– Не думаю, что я в состоянии это сделать. В настоящий момент его вопрос решается Наверху. Что-то долго решается… Впрочем, это можно понять. Очень уж ситуация… нестандартная. Потерянный фонарик… А теперь еще и вы. К тому, что ангелы-хранители приходят просить за свои подшефные души, мы уже привыкли. Но вот чтобы наоборот… Это что-то новенькое. Вы что же, полюбили его? Впрочем, можете не отвечать, это и так понятно…
Казалось, он рассуждал сам с собой, точно девушки и не было в комнате.
– Конечно, когда ангел-хранитель любит свою подшефную душу, как никакому земному существу не дано любить своего возлюбленного или возлюбленную, это нормально. Так и должно быть. Но тут речь идет уже о совсем другой любви…
– Что вы такое говорите! – машинально возмутилась Настя, а про себя подумала: «А ведь он прав!.. Я ведь и правда люблю Апреля! Не Иннокентия – а Апреля!»
– Знаете, – вдруг доверительно заговорил чиновник, поворачиваясь к ней. – Видимо, когда там, Наверху, создавали этот мир, то думали, что ангелы будут влиять на людей, делать их лучше и чище. А получилось все наоборот. Люди стали влиять на ангелов. И ангелы стали больше похожи на людей, чем сами люди. И вот что я вам скажу – не всегда это плохо. Люди ведь в конечном счете более могущественны, чем ангелы. У них больше свободы и больше возможностей.
Девушка не выдержала.
– Знаете, я пришла сюда не для того, чтобы слушать, как вы тут философствуете! – возмутилась она. – Вы сказали, что мой хранитель еще жив, что он здесь, на Земле. Это так?
– Пока да, – невозмутимо ответил чиновник. – Пока его вопрос еще не решен. Но его могут отозвать на Небо с минуты на минуту. Или сразу стереть.
Настя вскочила:
– И вы так спокойно об этом говорите? Как вам не стыдно! В вас же нет ничего человеческого!
– А это вы зря, – поморщился Стиратель. – Я, может быть, не совсем обыкновенный, но тоже человек. Когда-то и я был ангелом, но обстоятельства сложились так, что… Впрочем, как я понимаю, у вас сейчас нет ни времени, ни желания торчать здесь и слушать мои россказни. И правильно. Лучше идите к своему любимому и побудьте с ним, пока Наверху решается его судьба.
– Блин, да я только этого и хочу! Но вы все никак мне не говорите, где он!..
Чиновник удивленно посмотрел на нее из-под очков.
– Милая девушка, разве вы еще не поняли, что назначение ангела в том, чтобы быть все время рядом с человеком, которого он охраняет? В эту самую минуту он как раз ищет вас. Вернитесь на то место, где вы виделись в последний раз, и вы наверняка его там найдете.
И добавил вслед уже исчезавшей в дверях Насте:
– А фонарик все-таки спрячьте… От греха подальше.
Конечно, Настя даже не догадывалась о том, что стоило ей уйти, как в кабинете Стирателя тотчас появилась другая женщина. Она подошла к сидевшему за столом чиновнику и с неожиданной нежностью погладила его по лысой голове.
– Ты молодец, – с чувством проговорила Секретарь. – Ты начал все правильно. Продолжай в том же духе.
Бывший ангел посмотрел на нее снизу вверх и вдруг произнес почти жалобно:
– Ты так думаешь? А я вот, признаюсь, совсем не уверен, что поступаю так, как нужно… Может быть, зря я тебя послушался? Вдруг Наверху все-таки узнают о моем проступке, ну об этих деньгах, которые я дал Апрелю…
– Ну и что? – отвечала женщина.
– Как – ну и что? – изумился Стиратель. – Я же тогда вылечу с должности за злостное нарушение Правил!
– Ну и что? – снова повторила она.
– Как же ты не понимаешь? – Он начал закипать. – Ведь меня ни за что не пустят обратно на Небо! И что тогда?
– Ты останешься на Земле, – отвечала она спокойно. – Здесь, со мной.
– Но что я тут буду делать? Люди не примут меня! Я, бывший ангел, не смогу жить с ними, как человек!
– Почему же не примут? Ведь я тебя приняла и полюбила. А насчет должности ты не беспокойся – на Земле масса бюрократической работы, похожей на твою… Не сомневаюсь, ты найдешь здесь свое место.
Ласково произнеся это, она кинула взгляд на большие старинные часы, которые поддерживали бронзовые грации, и тихо подтолкнула Стирателя в спину:
– Нам пора! Зови всех. Полночь приближается!..
Глава тринадцатая,
в которой вся история заканчивается самым неожиданным образом
До полуночи оставалось менее получаса, когда в ресторан вошли последние припозднившиеся гости – элегантная пара явно уже не первой молодости. И хотя зал был переполнен, для них каким-то удивительным, чтобы не сказать – чудесным образом нашелся удобный столик на двоих. Оставив в гардеробе верхнюю одежду, гости чинно прошествовали на отведенное им место.
– Волнуешься? – негромко спросила Секретарь и сжала локоть Стирателя.
– Ничуть не бывало! – отвечал тот. – И не с такими задачами справлялись!
– А я, честно сказать, за тебя волнуюсь, – призналась она.
– Ты мне не доверяешь? – нахмурился он.
– Что ты, что ты! – заверила Секретарь. – В тебе я нисколько не сомневаюсь. Но эти Темные силы настолько коварны!.. Я боюсь, что эта твоя бывшая что-то задумала и в последний момент все-таки отнимет тебя у меня. Я этого не переживу!
– Перестань! – проговорил Стиратель. – Уж поверь, что теперь никто меня у тебя не отнимет… – Он галантно поцеловал ее руку. – У нас все готово?
– Да, все происходит по плану. Наши все предупреждены… А вон, смотри, идет эта девочка. – Секретарь показала на Настю, которая вошла в зал почти следом за ними и теперь рассеянно оглядывалась по сторонам, будто кого-то искала. – Бедная, расстроена-то как…
– Настя, я здесь, на месте, разве ты меня не видишь? – окликнул ее Иннокентий. – Ну можно ли пропадать так надолго? Я уже места себе не нахожу от волнения. Как ты? Все ли в порядке?..
– Нет, – отвечала девушка, машинально садясь за столик. – То есть да. Почти…
– Я только одного не могу понять, – говорил тем временем Стиратель своей спутнице. – Почему ты вдруг так резко переменилась ко мне? Ты же не обращала на меня никакого внимания, относилась лишь как к начальнику, не больше?
– Это я не обращала внимания? – возмутилась Секретарь. – Я относилась только как к начальнику? Извини, это ты не обращал на меня внимания и видел во мне только подчиненную! Ну а я… Не буду же я гоняться за мужчиной? В моем-то возрасте? Даже за таким симпатичным, как ты…
– Ну что ты такое говоришь! – отвечал Стиратель. – Что у тебя за возраст!.. Особенно по сравнению с моим…
– Настя, полночь приближается, – настойчиво проговорил Иннокентий, крепко взяв девушку за руку. – Ты обещала мне подписать документ до того, как часы пробьют двенадцать, а времени осталось совсем мало. Идем скорее!
– Подожди. – Она попыталась высвободить руку, но он держал ее очень крепко. – Не сейчас, давай попозже…
– Откладывать уже нельзя. – В голосе художника появился металл.
Девушка взглянула в его глаза, и ей вдруг стало страшно. Во взгляде Комова больше не было ни тепла, ни нежности. Они стали холодными и абсолютно пустыми. Настя точно глядела в бездну, и эта бездна неудержимо засасывала ее. Такое чувство испытывает человек, который стоит на огромной высоте и смотрит вниз – ему вдруг начинает казаться, что некая неодолимая сила влечет его туда, заставляя прыгнуть…
«И что это я уперлась? – закрутилось в ее голове. – Я ведь действительно обещала ему… Обещания надо выполнять. Что такого случится, если мы на минутку поднимемся в номер, быстро подпишем бумагу и тотчас вернемся обратно? Как раз к бою курантов поспеем!»
Она уже хотела послушаться собственных мыслей, но тут очень явственно, так, точно Апрель был рядом, словно прозвучали его слова: «Слушай свое сердце!»
Настя встрепенулась и опять попыталась высвободить руку:
– Я не хочу сейчас… Пусти! Ну, пусти же, мне больно!
Девушка оглянулась в поисках помощи – и эта помощь неожиданно пришла.
– Друзья мои! – звонко и весело сказала в микрофон Снегурочка. – Старый год уходит от нас с каждой минутой. Давайте же оставим в нем все наши печали и обиды! Улыбнитесь друг другу и пригласите на последний в уходящем году танец того или ту, кто вам дорог!
Зазвучала медленная музыка.
– Пора, – шепнула Секретарь и легонько подтолкнула Стирателя.
– Сам знаю, – тоже вполголоса отвечал бывший ангел и направился в сторону столика, за которым сидели Настя, Комов и Дама. Секретарь украдкой перекрестила его вслед.
– Пойдем потанцуем! – с очаровательной улыбкой обратилась Настя к художнику. – Нельзя же отказываться от такого приглашения!
– Что? – Он снова посмотрел куда-то в сторону и потом нехотя проговорил: – Ну, хорошо, только один танец.
Они поднялись и направились в сторону танцпола, но столик их не опустел – за ним оставалась Дама. Именно к ней и подошел бывший ангел. Она увидела его, но даже не повернула головы.
– Ну здравствуй, что ли, еще раз… – пробормотал Стиратель.
– А-а… Пришел все-таки… – торжествующе улыбнулась Дама, делая вид, что только сейчас его заметила. – Ну? И что ты хочешь сказать?
– Да хочу пригласить тебя танцевать. Давай тряхнем стариной!..
Она удивленно поглядела на него.
– Что ты задумал?
– Да ничего, – обезоруживающе улыбнулся бывший ангел Ираэль. – Просто решил вспомнить молодость. Или ты забыла, как мы с тобой отплясывали в добрые старые времена?
– Ну ладно, – согласилась Дама, поднимаясь со своего места. – Но учти, если это какая-то уловка с твоей стороны… Тебе не поздоровится!
– Да что ты все время меня в чем-то подозреваешь? – Взгляд Стирателя был чист и бесхитростен, как у невинного младенца. – Пойдем танцевать, а заодно и поговорим. Нам ведь есть что обсудить…
Танцевала эта пара действительно великолепно – жаль, что далеко не все присутствующие могли насладиться этим зрелищем. Они начали от стены, но потом, выделывая сложные па, постепенно стали продвигаться вперед, в центр зала.
– А ты, я вижу, и правда не разучился танцевать! – похохатывала Дама. – Интересно, с кем ты тренировался все эти годы?
– Второй такой партнерши, как ты, не найти нигде, – отвечал Стиратель, сделав незаметный жест за ее спиной.
– Не прошло и ста лет, как ты это понял… Постой! Что это?
Танцующую пару внезапно окружили ангелы. Их было много, очень много – десятки, сотни, а может, и тысячи. Кто-то уже находился в зале, остальные появлялись, как из-под земли, слетались, проникая сквозь двери окна и стены, и для тех, кто мог это слышать, зал наполнился шорохом их крыльев, настолько громким, что он заглушил льющуюся из динамиков музыку.
Дьяволица громко выругалась, но было уже поздно. Ангелы окружили их плотным кольцом и по знаку Секретаря одновременно вынули из сумочек свои фонарики. Яркие серебристые лучи со всех сторон указывали на ту, которая когда-то была одной из них.
– Ах ты!.. – закричала было она, но голос ее перешел в шипение.
В этот миг все гости ресторана увидели странную картину. Посреди танца в центре зала вдруг вспыхнул ослепительный серебристый свет, и в его лучах возникла невесть откуда взявшаяся пара – очень стильно и респектабельно выглядевшие мужчина и женщина. В свете фонариков бывший ангел Ираэль приобрел свой прежний облик, и теперь ни полноты, ни лысины не было и в помине. Ничто не мешало ему двигаться, и танцевали они великолепно. И вдруг пара внезапно остановилась, дама в черно-алом одеянии закричала – и исчезла. Затем серебристый свет потух – не стало видно и кавалера. А на полу, в том месте, где это происходило, остался лежать кроваво-красный палантин.
Потрясенные увиденным, гости громко зааплодировали.
– Йо, круто! Прикольная голограмма! – сказал Денис Буряк обращаясь к хозяину ресторана.
– Вы не говорили, что будут спецэффекты! – вторила ему настырная журналистка Илона.
Хозяин, сам донельзя удивленный, только наклонил голову – мол, знай наших – и показал большой палец двум молодым парням, отвечавшим на празднике за освещение.
– Слушай, что это было? – спросил один из них у другого. – Целое действо!
– Дык, один из сюрпризов, наверное, – отвечал тот. – А нас забыли предупредить… Слушай, а ты заметил, что тетка, перед тем как исчезнуть, превратилась в скелет?
– Не, проглядел, жалко… Ладно, давай-ка лучше свет врубать – вот-вот полночь пробьет.
Стиратель, к которому вернулся его привычный облик, прошествовал к своему столику. По дороге никто не обращал на него внимания, но Секретарь тотчас кинулась ему на шею.
– Ты был на высоте! Все прошло отлично. Ты молодец! Мы теперь спасены.
– Я в этом не уверен, – отвечал он, кашлянув. – Чем больше я об этом обо всем думаю, тем большие сомнения меня гложут… Нам же строжайше запрещено Правилами уничтожать конкурентов – разве что в порядке самообороны. Теперь из-за подобного прецедента может начаться война между Светом и Тьмой! Как я об этом не подумал?!
– Так это и была в какой-то мере самооборона! – горячо заверила Секретарь. – Она же первая начала.
– А все ты… – бормотал чиновник. – Научилась, понимаешь, у этих мальчишек, у Апреля с Озорником, и меня сбила с пути истинного…
– Да ты не волнуйся! – убеждала его спутница. – Не начнется никакой войны. Это ведь ваше внутреннее дело! Не забывай, что она тоже когда-то была ангелом. Так что получается – ты просто сделал работу за предшественника. Устранил, можно сказать, его погрешности. Ведь, по-хорошему, он должен был ее стереть еще сто лет назад. Так и скажешь начальству в случае чего…
– Ох, не знаю… – никак не мог успокоиться чиновник. – И как еще эти наши фокусы воспримут там, Наверху?!
Ничего этого Настя, конечно, слышать не могла. Она не узнала Стирателя, не поняла, кто была та Дама, которая танцевала с ним, и куда она вдруг делась. Впрочем, долго размышлять на эту тему девушка не стала, у нее хватало своих забот. Апрель все не появлялся, а тут еще и Комов повел себя как-то очень странно.
Едва только появились ангелы с фонариками, художник вдруг пробормотал, что ему нехорошо, и, не закончив танца, вернулся за столик. Не сел, а буквально упал на стул, уронил голову на руки и сидел так несколько минут. Настя даже забеспокоилась:
– Иннокентий, что с тобой? Тебе плохо? Может, вызвать врача?
– А? Что? – Комов поглядел на нее мутным взором человека, которого внезапно разбудили посреди глубокого сна. – Ах да, Настя…
– Что случилось? – затормошила она его. – Что с тобой?
– Я сам не знаю… Не могу понять. Голова гудит, кружится, ноги подкашиваются… Как будто я… Даже не знаю, с чем сравнить… Как в невесомости… Хотя я никогда не был в невесомости…
– Послушай, я скажу официанту, чтобы вызвали «неотложку!» – решила девушка.
– Нет. Не нужно. – Он погладил ее по руке, но в этом движении больше не было ни грамма той сексуальной энергетики, от которой раньше ее сразу бросало в дрожь. Просто дружеское прикосновение, благодарность за участие.
– Я лучше поеду домой, – сказал Иннокентий, помолчав.
– На Арбат? – уточнила Настя.
Художник покачал головой:
– Нет, не на Арбат. И не на Рублевку. И не в Испанию. Знаешь, я вдруг понял, что хочу увидеть бабушкин дом – тот, о котором я тебе говорил, помнишь? Тот, что на моих ранних картинах. У пруда с ивой…
– Послушай, ты уверен… что с тобой все в порядке?
– Да, теперь я точно это знаю. – Он поднялся на ноги и улыбнулся какой-то несвойственной ему ранее светлой улыбкой. – И еще одно. Я должен извиниться перед тобой, Настя. Огромное спасибо тебе за сегодняшний вечер, но… будет лучше, если мы больше не станем с тобой встречаться. Останемся просто хорошими друзьями. Ты чудесная юная девушка и обязательно встретишь того, кто больше будет тебе подходить – и по возрасту, и по душевным качествам… А я… я не тот человек. Не обижайся на меня, ладно? Если хочешь, могу сейчас проводить тебя домой. А не хочешь – оставайся здесь до конца праздника, а утром позвони Альберту. В твоем телефоне есть его номер. Он отвезет тебя, куда ты скажешь.
– Я сейчас верну тебе твой телефон! – Настя полезла в сумочку.
Комов остановил ее, удержав за руку.
– Ты что? Хочешь меня обидеть? И не думай даже! Все, что я тебе подарил, принадлежит тебе, и только тебе. Правду говорит восточная пословица: я получил взамен много больше. Прощай, и спасибо тебе за все.
Он поцеловал девушку в щеку и удалился – высокий, статный, красивый и элегантный, провожаемый восхищенными взглядами многих женщин.
Настя тоже поглядела ему вслед и не поверила своим глазам. В дверях, растерянно озираясь, стоял Апрель. Они с Комовым разминулись буквально на несколько секунд. Тут же напрочь забыв о художнике, девушка со всех ног бросилась к Апрелю.
– Ты вернулся?!!
– Увы, ненадолго, – отвечал ее хранитель. – Это просто временная отсрочка. Я потерял одну важную вещь и искал ее повсюду, где только был сегодня, но так и не нашел… Мой фонарик. Ты, случайно, не знаешь, где он может быть?
– Понятия не имею! – замотала головой девушка, нащупывая свою сумочку и на всякий случай пряча ее подальше за спину.
Ангел подозрительно взглянул на нее, но она тотчас указала ему на большой светящийся экран, висевший на стене над наряженной елкой. Там как раз закончилось выступление президента на фоне Кремля, поздравлявшего россиян с Новым годом.
– Смотри, по телевизору уже показывают часы на Спасской башне! Через несколько мгновений наступит Новый год.
Ангел побледнел.
– В полночь истекает мой срок… Меня не станет… Настя, пока я не исчез, я должен поговорить с тобой и сказать тебе нечто важ… Ой, прости. Опять эта дурацкие слова… В общем… Не знаю, как выразиться… Вообще-то, я не имею права этого говорить, но… Настя, я люблю тебя!..
– И я тебя люблю, Апрель! – Девушка всем телом прижалась к нему. – Я это давным-давно поняла, уже почти целый час назад! Не уходи, пожалуйста! Не покидай меня!
– Извини, это не в моих силах… – отвечал ангел. – Держи меня за руку. Когда я исчезну, пусть с тобой останется тепло моей руки. Навсегда…
Большая стрелка часов чуть вздрогнула и переместилась еще на одно деление. Прозвучал мелодичный перезвон. Снегурочка что-то крикнула, и в шумном зале вдруг наступила тишина.
«Бом! Бом! Бом!» – зазвенели куранты.
Сжимая ладонь своего возлюбленного и не отрывая от него взгляда, девушка мысленно считала удары часов. Три, четыре, пять… Только бы это мгновение продлилось подольше, только бы он не исчезал… Восемь, девять, десять… Ну почему же, почему так быстро?! Одиннадцать, двенадцать. Все… Конец.
Вокруг все разом зашумели, задвигали стульями, зазвенели бокалами, заорали: «Ура! С Новым годом! С новым счастьем!» А девушка и ангел продолжали смотреть друг на друга.
– Ты еще здесь, со мной, – говорил ее взгляд.
– Да, – мысленно отвечал он, и она понимала его без слов. – Я сам не могу объяснить, что происходит и почему я еще здесь…
К ним подошел официант и легонько дотронулся до плеча Апреля.
– Извините, молодой человек, что я вас прерываю, но у нас не принято находиться в верхней одежде. Будьте любезны, отдайте мне свое пальто, я сейчас принесу вам номерок.
Апрель не сразу его понял, а Настя изумленно вытаращила глаза:
– Вы что?! Его видите?!!
– Ну конечно же! – растерялся официант. – Разумеется, вижу. Мы, в отличие от гостей, праздник не отмечаем… Я трезв и все вижу. Или это была шутка?
Она не успела ответить. К ним, смеясь, подбежала Снегурочка, схватила Настю и Апреля за руки и потащила на танцпол.
– Хватит любоваться друг на друга! – объявила она. – Успеете еще наглядеться, когда праздник закончится. А сейчас самое время веселиться! Все в хоровод!
Когда Настя и тот, кто еще совсем недавно был ангелом Апрелем, покидали ресторан, за окнами уже светало. Праздник закончился. Цветные огни в зале потухли, измученные официанты торопливо убирали посуду и возвращали на место сдвинутые в разгар веселья столы и стулья. Весь пол был усеян конфетти, серпантином и обрывками мишуры, нарядная елка вдруг стала казаться блеклой и потускневшей. Охрипший Дед Мороз и Снегурочка со смазавшимся на лице макияжем провожали усталых и порядком захмелевших гостей.
– Знаешь, я вот все думаю… – тихо говорила девушка, сжимая ладонь своего возлюбленного. – Я ведь вела себя просто ужасно! Была такой капризной, черствой, эгоистичной… И глупой. Ничегошеньки не понимала!.. Как же ты смог полюбить меня – такую?
Ее сопровождающий только улыбался:
– Не забывай, я ведь был твоим ангелом-хранителем. И кому, как не мне, было знать, какая ты на самом деле?
В гардеробе Настя, словно что-то вспомнив, раскрыла свою сумочку, вынула из нее какой-то небольшой предмет и с улыбкой показала своему спутнику. Это был маленький серебристый фонарик, который теперь уже не горел и выглядел просто изящной декоративной безделушкой.
– Так вот он где! – ахнул бывший ангел, забирая вещицу у нее из рук. – Значит, ты…
Он не договорил, замолкнув на полуслове. Настя кивнула и уткнулась лицом в его плечо.
– Какой симпатичный сувенир! – заметила проходившая мимо журналистка Илона. – Я видела такой в ЦУМе, на первом этаже, но сдуру не купила, а теперь так жалею…
И щелкнула на прощание фотоаппаратом, запечатлев разглядывающую фонарик парочку.
– Ну вот, теперь тебя можно фотографировать! – счастливо рассмеялась Настя, вытряхивая из длинных волос любимого яркий кружок конфетти.
Молодые люди оделись и, взявшись за руки, направились к выходу.
– До свидания! – вежливо распрощался с ними служащий ресторана. – Надеюсь, вам у нас понравилось?
– Очень! – хором ответили Настя и бывший ангел и, переглянувшись, снова засмеялись. – Это была самая классная новогодняя ночь!
– А ведь это и правда был лучший Новый год в моей жизни, – заметила Настя, когда они вышли из ресторана. – Чудесный, как в сказке!
– Знаешь, – отвечал ей со счастливой улыбкой Апрель. – По-моему, сказка для нас с тобой еще только начинается.
– Ну нет, – покачала головой девушка. – Сказка кончилась, и теперь начинается жизнь. Лично я просто понятия не имею, что нам теперь делать. У нас с тобой нет ничего – ни денег, ни дома, ни прописки… Да что там прописки, у тебя и паспорта-то нет! И даже имени!..
– И пусть! У нас есть самое главное – любовь! Мы вместе, и мы рядом – что еще нужно?
– Так-то оно так, но…
– Эй, погодите минутку! – раздался вдруг у них за спиной веселый голос. – По-моему, вы что-то забыли… То есть кого-то. В смысле – меня.
– Озорник, дружище! – ахнул Апрель. – Ты снова здесь!
– Ну а где ж мне быть, – отвечал тот с напускной серьезностью. – Только я теперь никакой не дружище, а хранитель новой души, некоего молодого человека по имени Алексей Сергеевич.
– Поздравляю! – снова в один голос проговорили влюбленные.
– Да поздравлять-то особенно не с чем, – хмурился Озорник. – Подопечный мне достался непростой. Биография у него странная… А еще он упертый как ишак, моралист и жуткий зануда. Да я вам сейчас его покажу, сами увидите!
Он опустил руку в карман джинсов, вытащил оттуда новенький паспорт и раскрыл его на странице с фотографией. Настя громко ахнула. Со снимка на нее смотрело лицо ее возлюбленного.
«Апрель Алексей Сергеевич», – прочитала она, не веря своим глазам.
– Фамилию тебе решили оставить прежнюю, – пояснил Озорник. – Во избежание путаницы. А мне, как вы уже, наверное, поняли, поручили охранять твою душу.
– Какую же душу? – недоуменно пробормотал Апрель. – У ангелов нет души!
Озорник воровато оглянулся по сторонам и прошептал:
– Вообще-то, это страшная тайна… Мне не разрешили тебе это рассказывать. По правде сказать, мне и присутствовать-то на том заседании, где об этом говорилось, не разрешили, но я подслушивал… В общем, так. – Он еще раз оглянулся. – Оказывается, душа-то у тебя всегда была… Никто не знает, как так могло получиться. На Земле сказали бы – мутация. Наверное, и впрямь люди и ангелы так долго существуют вместе, что стали очень похожи друг на друга…
– А я-то голову ломаю, почему я тебя вижу, – засмеялась Настя.
– А в этом нет никакой твоей заслуги! – тут же парировал Озорник. – Это я сам так устроил. Ты скоро перестанешь меня видеть.
– А я? – с некоторым беспокойством спросил Апрель.
– Может, и ты перестанешь – как только нагрешишь. Так что забирай скорее свои документы, пока этого не случилось, а то мало ли чего от вас, людей, ожидать, как говорит наш друг Стиратель!
Все трое радостно засмеялись.
– А хороший он придумал выход из положения, – заметил Апрель. – Признаться, я не ожидал от него такого шага…
– Ха! – воскликнул Озорник. – Можно подумать, это он придумал!
– Только не говори, что это ты, – улыбалась Настя.
– А кто же? – начал было Озорник, но стушевался. – Ладно, буду откровенен. Не все придумал я. Я догадался только пойти к Секретарю, отправился к ней сразу от художника, помнишь, Апрель? А с фонариками и устранением Дамы – это ее идея. Правда, мы же ей ее подсказали, твоим, Настя, «бенефисом». Так что моих заслуг умалять не надо. Помнишь, Настя, как ты бегала к Стирателю в одном платьице и туфельках по снегу? Это ведь я не дал тебе замерзнуть, я же и дверь в музей открыл. Можешь, кстати, сказать мне спасибо!
– Спасибо! – хором поблагодарили его Апрель и Настя. И снова все засмеялись.
Читать бесплатно другие книги:
