Эра героев. Антимаг Шкирич Анатолий
– Жаль, что со всей этой кутерьмой мы ни на шаг не приблизились к нашей цели, – вздохнул Александр. Еще совсем недавно он хотел завязать со всеми опасностями, но везение и успех умеют окрылять. – Губернатор мертв, значит, его двойник и есть наш клиент.
– Давайте переждем ночь и попробуем еще разок, вдруг они уже все позабудут, – фыркнул Сол. – Валить надо отсюда, пока за нас не принялись основательно! И хватит с меня этих безмагических земель. Тут, если череп треснет или опять с башни скинут, то кости обратно не срастутся. Вот добудем остальные вещички, можно и сюда вернуться.
– Все согласны с Солом? – спросила Эллис.
– С каких это пор у нас демократия? – буркнул Мидас. – Да все равно куда, лишь бы там в меня не стреляли, не тыкали мечами и не пытались съесть. Хотя так будет уже везде. Меня ведь только что могли пристрелить! И кто дернул меня из дома вылезти, – добавил толстяк уже почти неслышно.
– То ли еще будет! – хмыкнул Сол, лишь подкрепив темные мысли Мидаса.
«А куда подевался лжегубернатор-маг? – Бросать неоконченное дело не хотелось. – Решил свалить? Как-то не по-приключенчески».
Салон кареты озарился красными и бордовыми бликами, словно экипаж оказался посреди лесного пожара. Выглянув в окно, Александр понял, что практически так оно и есть. Впереди на дороге вздымалась стена бушующего пламени, в которое словно влили цистерну бензина, заставив взмыть вверх, а не лизать утрамбованную дорогу.
«Сглазил. Накаркал. Накликал».
Альберт натянул вожжи, но четверка сама остановилась как вкопанная. Почуяв раскаленный воздух и запах гари, лошади заржали и подались назад. Но за каретой уже вздыбилась вторая огненная стена. По бокам аллеи шелестела плотная живая изгородь, и экипаж оказалась в западне.
Альберт, вновь надевший маскарадную маску, не торопясь, слез с козел. Смысла оставаться в явно не огнеупорной карете не было, так что Александр открыл дверцу и тоже вышел на дорогу.
На фоне бушующего пламени показался темный силуэт. Сквозь огонь спокойно брел пожилой толстяк: точная копия трупа из склепа, но явно поживее – он держал в правой руке посох из светящихся белых кристаллов.
– Господин губернатор, – улыбнулся Альберт, делая шаг к чародею. – А я уже начал беспокоиться, не случилось ли с вами чего.
Подняв руку, маг указал перед собой, и утоптанная земля аллеи мгновенно обратились в воспаривший столб пыли. Камни посоха мигнули, их сияние чуть ослабло.
«У барона пара пистолетов в рукавах, да и у меня еще будет время на один выстрел. Справимся или нет?» – Александр отряхнул волосы от осыпавшейся грязи.
– Намек понял, ваше сиятельство, – усмехнулся барон. – Вижу, коллеги из жрецов не пожалели эфира для своего друга.
– Где тело? – не обращая внимания на болтовню Альберта, бросил маг.
– Оно нужно, чтобы поддерживать новый облик? Понимаю. Но его здесь нет. Если вы меня убьете, то никогда и не отыщете.
Маг молча приподнял посох, вокруг которого начали вращаться огненные вихри.
«Я, может, еще и успел бы прыгнуть в заросли. Но надо прикрыть Эллис и остальных».
– Только не надо спешить, – Альберт просительно сложил ладони. Рукава с потайными пистолетами почти всегда были направлены в лицо чародея. – У меня есть для вас встречное предложение, – подождав, барон продолжил: – Я тайный советник ее высочества принцессы Изабеллы и могу говорить от ее имени.
– Это еще кто? – шепнул Александр вышедшему из экипажа скелету.
– Дочка императора этого клочка континента.
– Скажи Эллис и Мидасу, чтобы бежали в другую сторону, если что.
Костяк насмешливо скрежетнул зубами, но в голосе мертвяка Александр, кажется, впервые услышал уважительные нотки:
– Не волнуйся, они вышли с другой стороны кареты и готовы сматывать удочки.
– Вы уже не настолько молоды, чтобы в очередной раз бросать все и переезжать, – тем временем продолжал Альберт. – Все будет по-прежнему. Останетесь губернатором и будете исполнять свои обязанности, с чем неплохо справлялись эти два года. От нас вы будете получать каждый месяц по небольшому клочку плоти своего предшественника, чтобы, скажем так, держать себя в форме. Вы продолжите тесные контакты со жречеством, местной аристократией и, как я подозреваю, с братом ее величества. Будете все так же устраивать тайные встречи и обеспечивать заговорщиков кровом и едой. И будете присутствовать на этих собраниях.
– Что же предлагает взамен твоя принцесса? – бесстрастно спросил чародей.
Барон чуть поморщился, но продолжил, как ни в чем не бывало:
– Вы будете сообщать ее высочеству обо всех известных намерениях вышеназванных лиц. Станете нашими ушами и глазами. Ничего исполнять самому не придется. Лишь наблюдать и время от времени оставлять краткие послания.
Чародей задумчиво перебирал пальцами посох, по древку которого ритмично прокатывались волны света.
«Сейчас все решится. Стрелять в голову. Второго шанса не будет точно, а может, нет и первого».
Маг кивнул, и пылающие преграды на дороге втянулись в землю. Александр почувствовал, как сердце забилось сильнее, но не стал вытирать вспотевший лоб. Осторожно пятясь и не сводя глаз с мага, Альберт направился обратно к карете.
– Мы свяжемся с вами на неделе, – раскланялся барон напоследок.
– А в качестве подтверждения сотрудничества нам нужна ваша личная вещь, – Александр выступил вперед.
«Все же я должен вернуться домой. Все было ради этого».
– Подойдет любая безделушка. Чтобы ее высочество убедилась, что вы тот, за кого себя выдаете.
Маг посмотрел на него так, словно только сейчас заметил существование еще одного человечка. Александр перехватил и вопросительный взгляд Альберта.
– Было бы неплохо получить, скажем, одно из ваших колец, – тем не менее добавил барон.
Чародей усмехнулся, стянул с указательного пальца массивный перстень и швырнул на дорогу. Альберт подхватил подкатившуюся к его ноге печатку и протянул Александру.
– Теперь мы в расчете. Если бы не ты, тот вервольф в библиотеке мог бы за мной увязаться. Пришлось бы потом блох выводить, – тихо шепнул барон и подмигнул.
«Зато понятно, почему нас так легко отпустили из резиденции, – подумал Александр, забираясь в экипаж. – Боссу хотелось разобраться с нами без всяких стражей. Да еще и труп губернатора. Это ведь не мыльная опера, чтобы все поверили в брата-близнеца».
Экипаж остановился в порту. Грузчики по утреннему холодку разгружали прибывшие корабли, торговцы бранились с первыми покупателями, повозки и груженые телеги поскрипывали несмазанными осями. Неумолкающий гул как будто и не стихал на ночь.
– Вам лучше быстрее сесть на корабль и уплыть подальше, – сказал на прощание Альберт. Прохожие косились на маскарадную маску и ливрею слуги барона. Правда, и сам Александр, и его товарищи собирали урожай заинтересованных взглядов: порванная одежда, исцарапанная кираса и усталый, всклокоченный вид. – Чародей может и припомнить, кто стянул его сокровище. Меня он не тронет, а вот за вас никто ему и слова не скажет.
Сол и Мидас, захватив скудные пожитки из гостиницы, уже скрылись в толпе. Они должны были найти попутный и доступный по стоимости корабль.
– Спасибо за помощь, может, еще встретимся когда-нибудь, – протянула руку барону на прощание Эллис.
– Не думаю, миледи, – Альберт поцеловал ее пальцы, не обращая внимания на грязь. – Даже если так и случится, то вы меня не узнаете, – барон прикоснулся к маске.
– Прощайте, – кивнул ему Александр.
– И вам счастливого пути и удачи в ваших поисках, – барон наклонился ближе и тихо произнес: – И постарайтесь не потерять то, что уже нашли.
Александр с минуту смотрел вслед катившему среди людей и повозок экипажу, пока тот не скрылся за портовыми зданиями.
– Ну что, пошли? – спросила Эллис.
– Куда бы не завела нас эта дорога? – Он задумчиво посмотрел вдаль.
– Пффф, – фыркнула девушка. – Кончай говорить заумно, а то эта самая дорога вместе с ворчанием Мидаса и насмешками Сола превратится в сплошной кошмар.
Она взяла его под руку и склонила голову на плечо. Впереди их ждал захватывающий круиз на быстроходном паруснике навстречу опасностям и приключениям. Ну или неделя качки в пропахшем грогом трюме кособокой шхуны.
«А вот опасности впереди точно будут», – но это уже не пугало.
Замок Красной Скалы
Цок-цок – постукивали подкованные каблуки по каменным плитам. Звук легко разносился по пустому коридору, отзываясь вдалеке эхом. Цок-цок – человек в белом фраке и высоком цилиндре без труда исполнил пируэт. Напевая себе под нос незамысловатую песенку, он, пританцовывая, шел по коридору. Двери он прошел насквозь, не затрудняя себя открытием створок.
Обширный зал – и повсюду песок. Крупинки лежали плотно одна к другой, покрывая весь пол тончайшим слоем. Весь, кроме небольшого изображения в центре зала. Глаз с треугольным зрачком.
Человек, в котором кое-кто узнал бы Клермента, пританцовывая, пошел вперед. Потревоженные песчинки через мгновение затягивали следы, точно занимая отведенное им место. Дойдя до изображения глаза, Клермент остановился и перестал напевать. В руках из воздуха соткалась трость из черного дерева с серебряным набалдашником в виде глаза.
– Скучно, скучно, скучно, – закатив глаза, произнес Клермент. Трость выполнила несколько стремительных оборотов, проходя попеременно между всеми пальцами. – Ну и времена настали. Где зрелища?! – Последние слова чародей прокричал. Но зал ответил тишиной. – Так я и знал. Все молчат.
Клермент подбросил трость кверху. Снял цилиндр и вытащил из него кролика. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга, потом чародей со вздохом усадил зверька обратно в недра шляпы и покопался там еще. На свет вместо кролика явилась запыленная бутылка. Удовлетворенно ворча, Клермент зубами выдрал пробку и выплюнул ее на песок, где она и исчезла. Из запрокинутой бутылки в горло чародея упало несколько капель янтарной жидкости.
– Тьфу ты, уже и это разучились делать, – скривился Клермент и выбросил бутылку прочь. После чего водрузил цилиндр на голову и протянул руку. Секунд десять ничего не происходило. – Не, ну трость-то отдайте!
В ладонь упала трость.
– Придется развлекаться самому, – Клермент с силой вонзил черное древко в пол. Песок по всей комнате взлетел вверх, сформировав вокруг чародея вращающуюся песчаную сферу.
– Как там звали этого… субъекта? – пробормотал Клермент, копаясь в кармане фрака.
На мгновение показалась колода гадальных карт с глазом на рубашке, потом мелькнула кожаная плетка и надкусанный пряник. Наконец чародей вытащил потертую записную книжку. Открытая страница раскаталась в многометровый рулон. Клермент недолго перебирал ленту, всматриваясь в размашистый почерк.
– Ах, да! Александр. Покажи все о нем.
Поверхность сферы покрылась символами и изображениями из песчинок. Буквально через секунду картинка сменилась, но Клермент уже нетерпеливо постукивал туфлей.
– Ни богов… ни артефактов… вообще пустые карманы, – чародей обрадованно хмыкнул. – Какая прелесть. Будет забавно. А теперь покажи, почему на него плохо действует магия.
Сфера осталась неподвижной, кроме совсем небольшого участка. Клермент всмотрелся в изображение, удивленно приподняв бровь:
– Вера? В то, что эфира вообще не существует? Изумительно. Я даже начинаю сомневаться в собственном существовании, встретившись с таким ярым опровержением, – чародей показушно ощупал себя. – Надеюсь, до конца своего путешествия он не успеет поверить в наш мир. Иначе вселенная может заставить поверить его в собственную смерть.
По щелчку песчаная сфера рассыпалась по полу. Клермент направился к выходу из зала, покручивая в пальцах трость.
– Надеюсь, в Ардасе еще не все билеты проданы на финал. Пропустить такое представление было бы истинной неудачей.
Ардас. Резиденция бургграфа
Взглянув на хмурое лицо Луи Матарини, полковник Отто Шваймс задумался, когда бургграф в последний раз нормально спал. Видимо, как и сам полковник, с месяц назад. Тогда было спокойное время: всего-то пара крупных ограблений, забастовка гномов-ремесленников и рухнувший рудник.
– Сударь, что вы скажете об этом предмете? – Бургграф указал на лежавший в тарелке скомканный кусочек бумаги и, сцепив пальцы, стал исподлобья наблюдать за полковником.
Шваймс осторожно развернул записку. «Будьте осторожны, сегодня на вас может упасть ящик с апельсинами», – прочел полковник на заляпанной крошками бумажке.
«Не требование выкупа, не шантаж и не объявление нам войны, – подумал Отто Шваймс. – Дело принимает серьезный оборот».
– Печенье с предсказаниями? – предположил полковник и вопросительно взглянул на бургграфа.
– Великолепно! – С довольным видом Луи Матарини откинулся в кресле. – Бессмыслица, которая сбывалась, только если написано что-то вроде «когда уроните бутерброд, он упадет маслом вниз». А теперь у меня клерк лежит в больнице с травмой головы.
– В окрестностях Ардаса продолжает повышаться энергетический фон, – выложил единственные известные ему факты полковник. Причем Отто Шваймс не сомневался, что бургграфу известно намного больше. – По данным городской стражи, предсказания гадалок стали сбываться на двести пятьдесят процентов чаще, фокусникам начали удаваться сложные иллюзии, а на вечерней службе жрец Таргота случайно превратил воду в фонтане в вино.
– И каковы последствия превращения? – заинтересовался Матарини.
– Три перелома, десяток выбитых челюстей, один случай почти полного утопления и разгромленная площадь, – перечислил полковник. – А еще прошение о его аресте от гильдии виноделов.
– А какой марки вино? – задумчиво спросил бургграф.
– Дешевое и кислое, но сами знаете, когда бесплатно не только наливают, но можно даже искупаться…
– Ерунда. Вынесем ему предупреждение в наказание за мелкое хулиганство, – решил Матарини. – Но если ему приспичит обратить воду в коньяк, то арестуйте и доставьте в мою резиденцию.
– В академии магов отличный результат на экзамене по телекинезу: план по успешной сдаче выполнен на сто пять процентов, – прочитал очередное донесение Шваймс.
– Сто пять?
– Эмм… – Полковник внимательно перечитал записку. – Уборщик, заметавший следы неудачного чародейства на экзамене, случайно заставил левитировать лавку. Магистры засчитали ему экзамен за второй курс обучения.
– Этот город, словно склад пиротехники, куда запустили сумасшедшего с факелом, – усмехнулся Матарини. – И скоро здесь воцарится хаос, когда каждый идиот сможет запустить в давнего обидчика шаровой молнией. Подготовьте городскую стражу и мобилизуйте гильдейское ополчение. Если будут возражать, напомни им, что у меня найдется пухлая папка на каждую шишку в Ардасе. Остается надеяться, что алхимики не найдут способ делать из свинца золото, которое будет существовать дольше часа, иначе это будет настоящим концом света.
– Эмм… – замялся полковник. – Вообще-то они вчера создали пробную партию, которая продержалась сутки.
– О, боги…
Аль-Хали. Халифат.
Южное побережье Узкого моря
Огромный зал, облицованный мрамором. Прохлада от взметающихся к потолку фонтанов по углам. Спешили по делам, удивленно осматривались или орали друг на друга всевозможные люди, нелюди и уже не люди.
Александр протиснулся мимо группки низкорослых бородачей с огромными баулами и поспешил к выходу вслед за товарищами. Перед проемом врат к ним, в сопровождении двух стражей в белых тюрбанах и со знаками полномочий в виде сабель, подбежал, радостно улыбаясь, мужичок в обнимку с кипой бумаг. Цепкий взгляд пробежался по потрепанной одежде и минимуму багажа, навешивая ценники и суммируя итог. Улыбка чиновника сменилась кислым безразличием, когда в калькуляторе не высветилось даже трехзначной суммы в золотых монетах.
– Незарегистрированный провоз крупного оружия, алхимических зелий и магических артефактов запрещен, – для формы заявил таможенник. Затем чиновник повернулся к Солу: – Древних археологических ценностей тоже.
– Я свежевыкопанный, – радостно пояснил мертвяк.
– Мы просто туристы, – приветливо улыбнулась чиновнику Эллис. – У нас ничего нет.
– Если что-то потребуется, у нас богатый выбор товаров на базарах, – поведал таможенник, черкая в бумагах. – Добро пожаловать в Аль-Хали!
Почувствовав приобретенным на службе внутренним локатором крупную добычу, чиновник устремился к парочке богато одетых вельмож.
– Сведения о следующем смертельно опасном приключении теряются на границе пустыни Кархари и гор, – напомнила Эллис, двинувшись к выходу.
– Говорят, в здешних городах больше верблюдов, чем жителей, везде один песок, а водой торгуют, как золотом, – хмуро поведал Мидас. – А в пустыне если упадет кактус, то задавит парочку скорпионов, ядовитых пауков и змей, а за ним окажется разбойник с ловчим арканом для рабов.
– Зато не придется скучать, добираясь до гор, – и Александр потрепал толстяка по плечу.
Настроение у него было отличное: несмотря на все препятствия, путешествие близилось к концу. И потому каждый день становился все ярче и увлекательней, ведь потом его снова ждали серые будни обычной жизни.
«Это был тот отпуск, который я так давно откладывал. Вроде рискованного тура куда-нибудь в Африку. Но отпуск тем и хорош, что имеет свойство заканчиваться».
После приятного холодка массивного здания уличный жар буквально валил с ног. Воздух дрожал от зноя, повсюду буйно росла ухоженная зелень, трепетали на легком ветерке пальмы. Вода струилась везде: в уличных арыках и акведуках, украшенных барельефами фонтанах и бассейнах. Александр начал подозревать, что если бы не тени от растительности и насыщенный брызгами воздух, то песок в этом пекле начал бы превращаться в стекло.
– А вот и бедуины уже пошли, – Мидас указал на стоявшего в тени деревьев верблюда и худощавого человечка в чалме. – Сейчас узнаем дорогу.
– О сын пустыни! – Толстяк начал бурно жестикулировать и громко орать, дабы лучше донести смысл своих слов. – Как поживает твое племя и твои верблюды? Надеюсь, дождей было много и кактусы дозрели? Не подскажешь ли нам, как пройти к постоялому двору? Ну такому месту, где люди отдыхают, э-э, много палаток, оазис, да?
– Шайтан побери этих туристов, – сплюнул абориген. – Хотя что взять с варваров? Может, у меня два высших образования и пустыню я видел только в магическом зеркале? А может, верблюда я держу, чтобы мой друг смог его нарисовать? – Местный житель махнул в сторону, где перед мольбертом сидел еще один загорелый парень.
Александр с товарищами поспешили уйти от сыплющего ругательствами горожанина, вокруг которого начала собираться заинтересованная толпа туристов.
– Денег у нас немного, а нам нужно попасть на противоположный край пустыни, – совершил открытие скелет. – Есть идеи?
– Одна есть, – Эллис показала на пестрый плакат.
«Ты ищешь место и время для подвигов? Нужны большие деньги? Ты желаешь вернуться в родной город (клан, племя, род, стаю), овеянный славой и богатый? Вступай в доблестные ряды Халифского Иностранного Легиона! И все девушки (парни, верблюды) будут твоими! Поторопись, количество мест ограниченно!» – прочел Александр надпись чуть ниже изображения потрясавшего клинком воителя по колено в золоте.
– Соваться в пустыню – гиблое дело, – пояснила свой план девушка. – А так у нас будут необходимые полномочия, вооружение, а если повезет, нас туда и довезут, – Эллис косо посмотрела на свою команду. – И, на ваше счастье, они берут даже калек и сумасшедших.
– Едва ли нам дадут просто лежать на гамаках под пальмами, – усомнился Александр.
– О, нехватка кадров вызвана как раз бурным отдыхом, – ухмыльнулся Сол. – Бег по песчаному пляжу без воды, ныряние в камни от летящих стрел и богатый животный мир, жаждущий с тобой познакомиться. Но нам все равно пришлось бы все это испытать, так что сделаем это за деньги!
– А когда мы дезертируем, за нами будет гоняться еще и Иностранный Легион, – проворчал Мидас.
– Да какая разница: одним больше, одним меньше, – и Александр потопал за Эллис и скелетом в указанном направлении.
– Для тебя-то никакой, – услышал он за спиной шепот Мидаса. Но толстяк все же двинулся следом.
Мрачный адъютант проводил их в комнату на первом этаже величественного здания. Под картой Халифата разместился стол, за которым громоздился пожилой вояка. Некогда офицер явно походил на борца-тяжеловеса, но после долгой кабинетной работы валики жирка на его животе одерживали сокрушительную победу. На одном из стульев возле входа посапывал древний старичок в потрепанном халате с облезлой палкой на коленях.
– Ну что, сынки и сударыня, надумали записаться в наш славный легион? – Вояка с радостью отодвинул подальше кипу бумаг. Подскочивший адъютант успел перехватить несколько падавших листков и встал за спиной командира. – Я майор Имра Текели.
– Нам наскучила серая повседневность в родных краях, вот мы и решили…
Удар ладони по столешнице, от которого бумаги подскочили на пару сантиметров, прервал Эллис.
«Для полного эффекта еще бы чернильницу опрокинуть. Жаль, что ее нет».
– Мне без разницы, кем вы были в прошлой жизни, легион принимает всех, но лжи в глаза я не потерплю! – рявкнул майор. Затем продолжил спокойнее: – Так что рассказывайте все начистоту или убирайтесь отсюда.
– Нами очень заинтересовался Орден, – честно ответил Александр.
Правда иногда сильнее всякой лжи. А сейчас он чувствовал, что перед ним честный и прямой вояка.
– Никогда не любил этих гадов, – рыкнул Имра. – Оружие они делают первостатейное, но от их бредовых идей уши сворачиваются. Немало славных солдат они извели. Но тут их указы, что пустое дуновение. Так что не робей, своих людей я не отдаю.
Храп со стула усилился, и на пол из разжавшихся морщинистых пальцев свалился посох, но старик так и не проснулся.
– Отец! – громко, но мягко окликнул деда майор. – Наша шарашка скоро закрывается, и это нелучшее место для пожилого господина.
– Я Мустафа ибн Хата, великий маг! – вдруг привстал старик. Дряхлая рука инстинктивно пошарила вокруг в поисках привычного древка, но вместо него схватила черенок стоявшей возле стула метлы. – Никто не смеет выгонять из дома дипломированного мага Академии!
Старик потряс руками, и это выглядело бы внушительно, если б чародей держал свой посох вместо помела. Майор внимательно выслушал мага и произнес с уважением в голосе:
– Мустафа-бей, а зачем вы пришли сюда?
– Кто? Я? А, да, – старик, слегка покачиваясь, недолго подумал, поглаживая жидкую бородку. Затем похлопал по карманам халата, вытащил старый платок, мешочек и, наконец, нашел скомканный лист бумаги. Шевеля губами, чародей прочел свои записи: – Точно, точно. Я собираюсь вступить в Иностранный Легион!
Александр подозрительно присмотрелся к старику. За время недолгого знакомства с чародеями он привык ждать всего наихудшего.
«Хотя и не стоит стричь всех под одну гребенку».
– Ты уверен, отец? – с сомнением произнес Имра. – В почтенном возрасте лучше играть в шахматы, обсуждать политику и решать споры домочадцев.
– Я уверен в этом так же, как в том, что меня зовут Мустафа, – стукнул метлой по земле маг. – Наступила пора пожить в свое удовольствие, ради золота и девушек, – замявшись, старик проговорил слишком громким шепотом: – Если вспомню, зачем они нужны.
– Саар, – негромко обратился майор к адъютанту. – У нас есть ограничение по максимальному возрасту?
– Триста лет, господин.
– Хм, – Текели окинул взором старика, – тогда он успел вовремя. Новобранец! Вы приняты в ряды Халифского Иностранного Легиона! Приходите к казармам и вы отправитесь за подвигами! – Старик-волшебник отсалютовал помелом и вышел. – Саар, догони Мустафу-бея, отдай ему вон тот посох и спроси, не затруднит ли господина вернуть нашу метлу. Насчет вас. Сходите к интенданту и получите снаряжение. Но – совет опытного солдата – если есть деньги, посетите базар и купите себе собственное обмундирование. Острый клинок и сумевшая выстрелить пищаль помогут вам продлить жизнь.
– Нам бы поскорее оказаться подальше от города, сэр, – хмыкнул скелет.
– Бывает, что и пустыня кажется прохладным оазисом, – понимающе кивнул Имра Текели. – Хорошо. Вечером приходите к казармам, мы как раз посылаем очередной транспорт. Поедете на нем. Свободны.
В лабиринте подвальных помещений они с трудом нашли интенданта. Покопавшись, заведующий складом вытащил легкие проржавевшие шлемы и несколько затупившихся сабель. Александр приподнял один клинок. Судя по числу зазубрин на лезвии, рачительные хозяева решили вместо свалки отдать саблю на переделку в пилу.
– Вы раскопали древний курган и решили поделиться самыми ценными находками? – ехидно вопросил Сол.
– Сколько мы пустыню кровью и железом ни удобряли, так ничего и не выросло, – флегматично заметил интендант. – Так что зачем переводить зря добрую сталь? Продержитесь месяц, тогда предоставим вам на выбор: жалованье или хорошую экипировку.
– И многие берут снаряжение? – поинтересовался Мидас.
– А все, кто хочет выжить до следующей получки. Если что не устраивает, так базар через пару кварталов.
«Были бы у нас средства, – Александр сгреб потрепанное обмундирование в свой мешок. – Может, хоть выйдет загнать сборщикам металлолома».
Поднявшись наверх, они остановились перед ярким проемом ворот, сулившим гарантированный солнечный удар.
– Предлагаю разойтись, походить по городу, докупить необходимое и заодно разузнать полезное, – хмуро произнесла Эллис. – К полезным вещам не относятся цены на алкоголь и девочек в квартале красных фонарей!
– Мы будем немы и слепы к искушениям, аки монахи-отшельники, – смиренно произнес Сол.
– Это те, что держат полные подвалы вина и совращают прислужниц? – поинтересовался Мидас.
– Вот ваша доля оставшегося золота, увидимся вечером, – повернувшись, девушка удалилась по тенистой аллее.
– Как говорится в Святом Писании, лучше отведать искушение, а потом отвергнуть его, чем всю жизнь ходить без грехов. Кто в бар? – спросил скелет, посмотрев вслед Эллис.
– Ты еще спрашиваешь? – улыбнулся Александр. – Впереди пустыня! Надо заранее наверстать все тяготы пути.
– Думаю, он здесь называется какой-нибудь чайханой, – немного оживился и Мидас.
– Название сути не меняет.
«Когда я там, у себя, в последний раз проводил время в хорошей компании? С теми, с кем меня связывало нечто большее, чем пустые разговоры о победах хоккейной сборной, о работе или девушках? – Александр рассмеялся очередной шутке Сола. – Пора менять свою жизнь».
Мидас устало брел посреди толпы по узкому проходу между рядами бескрайнего базара. Пинта легкого эля выветрилась из головы, и теперь его донимала жара, горластые торговцы, толкучка покупателей и невыносимое амбре тысяч запахов.
«Надо не забыть купить и то, и это… как же все оказалось сложно, – толстяк отмахнулся от назойливого продавца ковров, попытавшегося увести его за руку в лавку. – Да что я вообще мог знать?»
Никогда не упускай возможности. Напыщенная фраза, за которую все пытаются уцепиться.
«А иногда лучше просто отмахнуться, – по проходу загрохотала груженая тележка, расталкивая покупателей по сторонам. – Ведь как-то я жил раньше. Мог бы продолжать».
Жара. Кисти рук в проклятых перчатках жутко потели. Решившись, Мидас стянул металлическую варежку и с неимоверным облегчением помахал пальцами.
– Вай, господин, смотри какая слива! – И Мидас инстинктивно перехватил кинутый фрукт.
«Проклятие», – синева кожицы начала уступать блеску золотого металла, и люди вокруг завороженно уставились на магический трюк.
– Господин, вообще-то это моя слива, – первым опомнился продавец в тюрбане. – Ты испортил такой плод! Но я сегодня добр и не стану звать стражу, если господин вернет мне мою сливу.
Мидас с безразличием протянул продавцу золотой булыжник. Торговец в тюрбане помедлил, а затем жадно схватил свалившееся богатство.
– Все равно рассыплется через час, – грустно хмыкнул толстяк. – Это всего лишь проклятие.
– Вай, как плохо, – лучший день торговца померк. – Но какое же это проклятие, сагиб? Ты хоть это умеешь! Другие же ничего. Хотел бы я быть на твоем месте.
Продавец, тем не менее, бережно спрятал золотую сливу в карман. А Мидас неуверенно двинулся дальше, прячась от пристальных взглядов прохожих. Но скрыться можно не от всех.
Ардас
Окосевший паренек громогласно рыгнул, опустил на столешницу пустую кружку и по замысловатой траектории поплелся к выходу из кабака. За ним увязалась еще пара таких же долговязых и тощих юнцов. Паренька звали Барц, и сегодня у него был траурный день: год назад эти бесталанные сволочи отчислили его из Академии.
Эти надутые от спеси индюки вспоминали о прогулах и нелестных отзывах преподавателей. А ведь он был единственным настоящим талантом среди неудачников и ботаников! Нет, он знал настоящую причину: они просто боялись за свои места в будущем. Но ничего, он уже нашел пару полезных старых книг в лавке старьевщика. И теперь он, Клод и Забис, его знакомые, также вылетевшие из Академии, уже полгода в подвале его дома сами изучают магию. Им не нужны эти старикашки, не умеющие ничего, кроме дрянных фокусов.
Совершенно внезапно, с неделю назад, у них стали получаться первые заклинания, и Барц буквально чувствовал, как энергия эфира начинает течь по венам. Порой он еле сдерживался, чтобы не залепить огнем в те сочувствующие и наглые рожи, что он видел каждый день.
«Найди, наконец, работу и перестань целыми днями околачиваться в подвалах с этой шушерой», – требовали родители, не понимая его истинного предназначения.
Выйдя на улицу, Барц завернул за угол и был вынужден тут же размазаться по исписанной руганью штукатурке, чтобы не попасть под ноги желтокожему здоровяку.
– Смотри куда прешь, молокосос! – рыкнул увалень и потопал дальше.
Барц посмотрел на кислые рожи корешей и на бугристую от мускулов спину, словно говорившую: «Ну давай, только пискни!» Быть может, пора уже заявить о себе.
Паренек поднял скрученные от напряжения пальцы и вперил взгляд в уходящего бугая.
– Хорошо, Джо, поведай нам, с чего это в казармы стражи приковылял господин Розенкранс и накатал жалобу? В которой, цитирую, значится: «Этот мерзкий гражданин крикнул мне вслед „чтоб у тебя ноги отсохли“, после чего я упал на тротуар».
Капрал городской стражи старался держаться подветренной стороны, но профессиональный запах Хромого Джо, квалифицированного нищего с полувековым стажем и образованием попрошайки, был плотнее воздуха и не обращал внимания на такую мелочь, как ветерок.
– Сей господин харкнул на мое рабочее место! – прохрипел Хромой Джо.
– То есть налицо была попытка счистить вековые отложения мусора с помощью плевка? – Сама идея об аресте нищего воняла хуже протухшей рыбы, а уж попрошайка воспринял бы тюрьму как бесплатный санаторий. Но ради галочки в бумажках капрал был вынужден провести расследование.
– Это нарушение моего вероисповедания! Я поселился в этом уединенном месте, не моюсь, не стригусь и питаюсь одними акридами в ожидании просветления, – заявил нищий, чье отшельничество проходило на одной из самых оживленных улиц Ардаса, а уединение было достигнуто благодаря убойному радиусу действия вони.
– Да, теперь я вижу, что это была явная антирелигиозная выходка с его стороны, – с радостью согласился капрал.
С соседней улицы донеслись крики и грохот, а затем, провожаемое взглядами патруля, мимо прокатилось горящее колесо телеги.
– Не смею отвлекать стражу от выполнения их долга, – осклабился Хромой Джо.
Кованые ворота резиденции Ордена в Ардасе – скорее укрепленного форта, чем посольства, – распахнулись, открывая дорогу дюжине солдат.
Пятеро в тяжелых черных латах, испещренных гравировкой, скрывавшей защитные магосхемы, встали по периметру отряда. На каждой руке воителей висела полутораметровая бронированная пластина. Стоило солдатам свести руки, и половинки щита соединились, укрывая пехотинцев за непробиваемой преградой и позволяя при этом вести стрельбу из прорезей чуть ниже верхней кромки. А для противоборства эфиру броню латников покрывали тусклые кристаллы осция, настроенные на поглощение магической энергии.
За щитоносцами выстроились стрелки в легких кольчугах с тяжелыми винтовками, а по сторонам группы скользнули двое разведчиков в темных кожаных костюмах с металлическими нитями поверху.
По кивку глухого шлема командира отряд развернулся и двинулся быстрым маршем по улице в сторону поднимавшегося над крышами дыма.
Случайная стрела сверкнула в воздухе и бессильно отлетела от сиреневого сияния перед Барцем. Оглянувшись, паренек заметил, как поморщился Забис, поддерживавший заклятие барьера. Еще никогда колдовство не давалось им так легко. Лихо закрученный огненный шар исчез в темном проеме, где прятался невидимый стрелок, и Барц не без гордости увидел вырвавшиеся из окна язычки пламени.
– Не пора ли нам слинять? – дрожащим голосом промямлил Клод. Барц поморщился: приятелю всегда недоставало упорства и смелости, да и что взять с неумехи? – Когда ты поджег того бугая, это уже было неправильно, а теперь и дом загорелся.
– Ну хорошо, трус, – высокомерно фыркнул Барц. Он держался вызывающе, но на самом деле все больше трезвел и все сильнее начинал беспокоиться. Он был рад, что Клод первым заговорил о бегстве.
Барц двинулся к перекрестку, намереваясь затеряться в бесконечном лабиринте улочек прежде, чем прибудет стража, но путь к отступлению преградили двое латников с огромными щитами. С другой стороны на улицу вышли еще три воина и несколько стрелков с винтовками. Парень потерянно уставился на эмблему белой рукояти меча с шестерней и пентаграммой.
– Барц, мы попали, – прошептал Забис. – Это же орденские солдаты.
– Сам вижу, не слепой, – огрызнулся Барц. – Держи барьер, а я что-нибудь придумаю. Мы хотим переговоров! – крикнул он латникам.
– Переговоры с тобой, маговское отродье? – прогремел щитоносец. – Сейчас ты увидишь, как у нас с колдунами разговаривают!
Из воздуха, оставив на горле Барца багровую царапину, возникла полоска стального клинка, а позади парня соткалась фигура в черной коже. Весь мир мгновенно съежился до того мизерного расстояния, что отделяло его кадык от острого лезвия. Боясь даже сглотнуть, Барц застыл, чувствуя, как подгибаются колени.