Соблазны бытия Винченци Пенни
Это было ужасно. Если бы не Маркус, она бы думала, что стала совсем фригидной. Впрочем, не совсем так. Иногда, лежа в темноте и чувствуя холод и враждебность, исходящие от спины Кейра, она вдруг ощущала прилив желания. Оно бывало настолько сильным, что вызывало физическую боль. Если преодолеть их отчужденность в постели, возможно, им удалось бы исправить и все остальное. Иногда Элспет пробовала коснуться Кейра рукой, ожидая его ответа. Она даже целовала его холодную, злую спину, прижималась к нему, но все напрасно. Кейр лежал как бревно. Он даже ни разу не шевельнулся, хотя явно не спал. И тогда она отворачивалась и беззвучно плакала, пока не засыпала, а проснувшись, испытывала еще большую злость и холодность.
В тот день Элспет было совсем скверно. Она особо остро чувствовала свое одиночество. И потому, когда приехавший в Лондон Маркус позвонил ей и пригласил на ланч, добавив, что соскучился и ждет не дождется, когда увидит ее, это было подобно теплому солнечному лучу, упавшему на стылую землю. У Элспет язык не повернулся сказать, что все их встречи остались в прошлом, равно как и их отношения. Она не предприняла даже слабой попытки отказаться. Наоборот, сказала, что с удовольствием придет, поскольку тоже по нему соскучилась. Собираясь, Элспет оправдывалась перед собой тем, что, возможно, сумеет все сказать Маркусу, глядя ему в глаза.
Покормив детей, миссис Уилсон одела их и собралась вести на прогулку в парк Баттерси, как вдруг зазвонил телефон. Миссис Уилсон решила игнорировать звонок. Зато Сесилия, полюбившая с недавних пор разговоры по телефону, подбежала к аппарату и сняла трубку:
– Алло?
– Здравствуй, моя дорогая. Это Нони.
– Здравствуй, Нони. Приходи к нам. Вместе пойдем гулять.
– Я бы рада, но сейчас не могу. А твоя мамочка дома?
– Нет. Только Уилсон.
Сесилия почему-то называла свою няню просто Уилсон, отсекая «миссис». Наверное, так ей было проще. Никто из взрослых не возражал, включая и саму миссис Уилсон. Однако Кейр считал, что подобное обращение попахивает снобизмом.
– А ты можешь позвать Уилсон?
Телефон всегда заставлял миссис Уилсон нервничать. До того как начать работать у Браунов, она великолепно обходилась без телефона. Взяв трубку, она рявкнула:
– Алло!
– Добрый день, миссис Уилсон. Это Нони. Нони Либерман. Скажите, пожалуйста, когда миссис Браун вернется?
Миссис Уилсон несколько раз видела Нони и чрезмерно восторгалась ее красивыми нарядами и известностью, считая, что в этом Нони переплюнула даже Селию. Услышав, кто звонит, миссис Уилсон даже присела в реверансе.
– К чаю вернется! – снова крикнула миссис Уилсон, так и не научившись говорить по телефону нормальным голосом.
– Вы передадите ей, чтобы сразу мне позвонила?
– Сейчас запишу.
Миссис Уилсон очень медленно, печатными буквами записала послание для хозяйки.
– И передайте ей, что я видела ее в «Рице» вместе с очаровательным мистером Форрестом.
– С каким мистером?
– С мистером Форрестом. Этого записывать не надо. Слышите, миссис Уилсон? Лучше не стоит. Передайте ей на словах. Большое вам спасибо. Всего доброго.
Миссис Уилсон записала и вторую половину послания. Мало ли, вдруг это окажется важным? Очень многое из того, что просили передать миссис Браун, оказывалось очень важным. А когда запишешь, уже не забудешь.
Звонок лорда Ардена застал Венецию за составлением осеннего графика публикаций. Эту работу она делала для Маркуса Форреста. Когда секретарша сообщила, кто звонит, Венеция удивилась. До этого он никогда не звонил ей на работу.
– Привет, Банни. Как поживаете?
– Я вполне хорошо. А вот…
Венеция слушала, поначалу еще ворочая в мозгу цифры издательского бюджета… Через пять минут, бледная – от этого ее глаза казались еще больше, – она вошла в кабинет Джайлза. Тот недовольно поднял голову и проворчал, что его вечно отрывают от работы.
– Сейчас твоя работа – не самое главное.
Венеция зашла и к Кейру, сообщив ему, куда и зачем едет.
– Обязательно возьми с собой Элспет. Позвони ей, пусть подъезжает.
Кейр позвонил домой и услышал, что Элспет еще не вернулась.
– Откуда не вернулась, миссис Уилсон? Я думал, она работает дома.
Миссис Уилсон похвалила себя за предусмотрительность. Правильно, что она записала и вторую половину сообщения Нони. Вот теперь понадобилась.
– Нет, мистер Браун. Она в «Рице». Там у нее ланч с… погодите, сейчас посмотрю… с мистером Форрестом.
– Нет, Маркус, это не шутка. Я действительно считаю, что нам стоит прекратить отношения. Все было на редкость замечательно. Я наслаждалась каждой минутой наших встреч. Но… у меня сейчас очень трудная жизнь. С Кейром творится что-то немыслимое. Поэтому…
– Моя дорогая Элспет, я сразу догадался, в чем причина. Я думал, что таким образом мне удалось уговорить тебя… сдаться мне.
Элспет рассмеялась. Она обожала умение Маркуса заканчивать фразы самым неожиданным и нелепым образом. Она решила сполна насладиться их встречей, а все остальное сказать в следующий раз.
– Это тебе я обязан бессонницей, – признался он, улыбаясь ей. – Каждую ночь я прекрасно засыпал, считая твои разносторонние таланты. Скромность не позволяет мне назвать их число. Особенно здесь, где мы не одни. Но уверяю: список получился внушительный. А теперь – ешь, пока еда не остыла. Или тревоги отбивают у тебя аппетит?
Элспет засмеялась и сказала, что ничуть. Рядом с Маркусом ей делалось намного спокойнее. Покачивая рюмкой, она рассказывала ему об этом и успела дойти до середины, как вдруг, подняв глаза, увидела стоящего перед их столиком Кейра.
Она думала, что он ее ударит, но этого не случилось. Она готовилась к вспышке его гнева, но гнева тоже не было. Лицо Кейра осунулось. Голосом, полным горя, он сообщил Элспет, что Селия находится в больнице, где ей все утро делали операцию по удалению части правого легкого, пораженного раком. Размер пораженных раком тканей оказался намного обширнее, чем предполагал хирург. Селия по-прежнему остается в бессознательном состоянии, и хотя она запретила лорду Ардену рассказывать кому-либо об операции, хирург посоветовал ему незамедлительно оповестить родных.
Глава 40
Чарли настоял, что полетит вместе с ней. Дженна была ему только благодарна, хотя на словах продолжала сопротивляться. Она говорила, что Иззи великолепно о ней позаботится. Но Чарли не сдавался. Он помнил несостоявшийся полет Дженны на Рождество и ее панический страх перед самолетом и не хотел повторения.
– Обещаю, я не стану тебе обузой. Буду держаться в стороне, пока тебе не понадоблюсь.
– Чарли, ты не можешь стать мне обузой. И вообще, это здорово, – сказала Дженна, слабо улыбнувшись.
Печальная новость больно ударила по Дженне. Пусть она плохо знала Селию, но ведь ее маме та была почти как мать. А ей, получается, как бабушка. дна из тех людей, кто имел непосредственное отношение к небогатой личной истории Дженны.
Селия успела сыграть в ее жизни очень важную роль. Единственная из английских Литтонов, кто был на свадьбе мамы и Чарли. Дженна помнила, как поддержала ее Селия, когда мамы не стало, показав пример удивительного мужества и силы. Этот пример не померк и по сей день. Дженну восхищало то, как личная история Селии переплеталась с историей «Литтонс». Напряженная работа, настоящие битвы за издательство, потрясающее умение сохранить его в годы двух мировых войн. За что бы ни бралась Селия, она всегда достигала успеха. Это касалось и работы, и семьи. И теперь, судя по всему, она покинет этот мир. Покинет семью, «Литтонс» и тех, кто ее любил.
– Почему она не сказала нам, что больна? – спросила Дженна.
Одной рукой она цеплялась за руку Чарли, другой впилась в Иззи. Пока самолет набирал высоту, ее зубы громко стучали. Дженне не хотелось говорить, но нужно же чем-то себя отвлечь от страха и холодной тошноты, наполнявшей ее изнутри.
– Такое не в правилах Селии, – ответила Иззи. – Ей было ненавистно говорить о подобных вещах. Сколько я помню ее, она никогда не болела, терпеть не могла разговоров о болезнях, поскольку считала это проявлением слабости. Она всегда хмурилась, если кто-нибудь говорил, что устал. Селия не признавала права на усталость.
– Моя мама была такой же, – сказала Дженна. – Хотя настоящего родства у нее с Селией не было. Как все это странно!
Дженна выпустила руку Чарли, но никак не могла расстаться с рукой Иззи.
– Ну вот, мне получше. Кажется, самолет набрал высоту… О чем мы говорили? Вспомнила. Наверное, моя мама что-то взяла от Селии. Как-никак с детства жила в ее доме. У меня такое чувство, что мне снится гадкий сон. Все повторяется.
– Я тебя понимаю, Дженна, – вздохнула Иззи. – Очень хорошо понимаю. И очень сочувствую.
– Надеюсь, мы успеем. Сумеем с ней попрощаться. С мамой я так и не попрощалась.
Иззи посмотрела на девочку, понимая бесполезность слов.
– Мы обязательно успеем, – только и могла сказать она Дженне.
Ник и Майк пришли их проводить. Ник порывался лететь вместе с Иззи, но она чувствовала все нежелательные моменты этого замысла. Без него ей будет легче совладать с собой и помочь отцу, для которого грядущее горе чудовищно велико.
– Ну, раз ты так говоришь, – неохотно отступил Ник. – Я бы очень хотел попрощаться с леди Селией.
– Я сделаю это за нас обоих.
– Как это грустно! Она была величайшей из леди, которых я встречал.
– Она была единственной леди, встретившейся на твоем пути, – сказал Майк.
– Ты не имеешь права так говорить. Не обижай мою любимую, – без тени шутки бросил ему Ник. – До свидания, принцесса. Я люблю тебя. Если сможешь, позвони. И старайся почаще смотреть на звезды.
Прощаясь с Ником, Иззи вдруг заплакала и никак не могла успокоиться. Слезы мешали ей видеть его скорбное лицо. Но она обязана взять себя руки. Хотя бы ради Дженны. Ради бедной маленькой Дженны.
Венеция и Адель сидели в комнате ожидания. Рядом, взявшись за руки, снова став маленькими девочками перед лицом величайшего кризиса их взрослой жизни. Они говорили на своем языке, понятном только им.
– Не думала…
– Может, нам…
– Давай спросим…
– Он вряд ли…
– Откуда ты знаешь…
Их разговор продолжался, испытывая терпение Джайлза на прочность. Он крутил и крутил в мозгу одну и ту же мысль: почему они не догадались сразу? Сразу, едва услышав о ее решении отойти от дел? Тем более что все они знали о ее болезни. Наверное, такая причина казалась им слишком очевидной, чтобы принимать ее всерьез. А может, все думали, что, будь положение настолько серьезным, она бы обязательно им сказала, дабы упредить превратное понимание и не давать пищи для слухов?
Зря они не были тогда более внимательны к ней и не постарались понять ее. Впрочем, мать всегда было трудно понять.
Приехали Кит и Клементайн. Кит сидел неподвижно, держа руку жены, и разжал пальцы всего один раз, когда она, неожиданно побледнев, спешно покинула комнату ожидания. Через некоторое время она вернулась, уже не такая бледная. Никто не спрашивал о причинах, пока Клементайн сама не сообщила Венеции, что беременна. Венеция радостно улыбнулась:
– Нужно обязательно рассказать маме. Она будет невероятно рада.
Она тут же замолчала, осознав, что у них вообще может не быть шанса рассказать Селии о чем-либо.
Себастьян сидел в углу. Молчаливый, неподвижный, склонившийся над книгой. Каждый раз, когда дверь открывалась, он со страхом поднимал глаза и, увидев, что это не врач и не медсестра, возвращался к чтению. За все время Себастьян не произнес ни слова, лишь поздоровался с приехавшими Китом и Клементайн. «Как он это перенесет?» – глядя на него, думала Адель.
В комнате ожидания сидел и лорд Арден – бледный, но достаточно спокойный. Он учтиво здоровался с каждым, кто появлялся. Со стороны могло показаться, словно это были гости, приглашенные на чай.
«Она не может умереть. Не может, не может, не может». Эту мысль Элспет повторяла как заклинание, и абсурдно, по-детски, верила: пока слова продолжают звучать внутри ее, Селия останется с ними. В мире живых, где ее любят и где она очень нужна. Элспет не представляла себе жизни без бабушки. Нет, такого просто не может быть, поскольку это уже не жизнь, а дурной сон, кошмарный и абсолютно нереальный.
Элспет сидела рядом с Кейром, держа его за руку. Точнее, цепляясь. Она не выпускала его руку с тех самых пор, как Кейр сообщил ей страшную новость, встав перед их столиком в «Рице». И вся роскошь зала, вся обильная позолота вдруг показались ей нелепыми. Краешком сознания Элспет отметила, что Кейр совсем не удивлен, увидев ее за одним столом с Маркусом Форрестом. Кейр наверняка догадывался, что она делит с американцем не только столик в ресторане. Шок, горе и страх вымели и выдули всю боль, злость и непонимание прошедших месяцев. Элспет знала: возмездие будет потом, не может не быть. Однако сейчас ситуация сама по себе была слишком трагической, чтобы усугублять ее семейными сценами.
Вместе с Кейром они поехали в больницу. Кажется, час был весьма поздний, однако Элспет не ощущала ни усталости, ни голода. Ее захлестывал целый шквал эмоций, порожденных страхом. Элспет то и дело встречалась глазами с матерью. Они улыбались друг другу, но ничего не говорили, если не считать пары фраз, брошенных в самом начале. Диалог Венеции с Аделью тоже прекратился. Все сидели молча. Тишина в комнате ожидания была такой же абсолютной, как и страх.
Никто из братьев и сестер Элспет в больницу не приехал. Это было не то место и не те события, где можно терпеть шумный выводок Уорвиков. Здесь они просто свели бы всех с ума.
Отца тоже не было. Бой поехал в аэропорт встречать Иззи и Дженну, прилетавших вечерним рейсом. «Селия должна дожить хотя бы до их появления здесь», – думала Элспет. Обязательно должна. Нельзя лишать их возможности попрощаться с нею.
Дверь в комнату ожидания снова отворилась, и туда вошел мистер Кадоган, хирург. На нем уже не было белого халата. Никто не шевельнулся и не произнес ни слова. Только Себастьян стал медленно подниматься со стула. Его лицо было совсем осунувшимся.
– Итак, – произнес Кадоган, позволяя себе немыслимое: он улыбнулся. – Хорошая новость. Во всяком случае, получше прежних. Она пришла в сознание. Весьма подвижна, насколько это возможно в пределах кровати. Просила пустить к ней родных и даже…
Врача удивляло, что на уставших, переволновавшихся родных Селии это не произвело никакого впечатлении. Селия умела опрокидывать большинство прогнозов и брать верх над большинством ситуаций, включая и смерть.
– А нам можно… Я хотела спросить, нам можно ее увидеть? – дрожащим голосом спросила Венеция.
– Совсем недолго. И только ближайшим родственникам. Как вы понимаете, при таких операциях невозможно давать никаких гарантий. И… – хирург драматично вздохнул, чтобы у собравшихся не возникало иллюзий, будто все худшее уже позади, – не следует забывать, что в правом легком больной еще остались участки, пораженные раком. Удалить сразу все очаги опухоли мы не могли. Боялись за ее состояние. Но через какое-то время леди Арден будет вне опасности. Лорд Арден, если желаете, можете пройти со мной.
Лорд Арден виновато, словно извиняясь, оглядел собравшихся. Адель легонько подтолкнула его:
– Идите, Банни. Передайте ей нашу любовь.
Себастьян высказался от лица всех. Он протяжно вздохнул и вдруг широко и весело улыбнулся:
– Старая ведьма!
Близняшек пустили к Селии совсем ненадолго. Затем в палату прошли Джайлз и Кит. Селия действительно была на удивление подвижной и говорила, что непременно хочет видеть всех. Медсестра ей этого не позволила, сказав, что на сегодня с нее достаточно визитов. Возможно, завтра.
Собравшихся попросили разъехаться по домам.
– Вы все живете неподалеку, – сказал хирург. – Если что-то случится, мы вам сразу же сообщим.
Напряженное ожидание, как то часто бывает, особенно при сравнительно благоприятном исходе, вылилось в нервный спад. Собравшиеся без возражений покидали комнату ожиданий.
Только лорд Арден и Себастьян заявили, что останутся здесь, наотрез отказавшись возвращаться домой. Элспет уходила с неохотой. Ее к бабушке не пустили. Она смотрела на обоих мужчин и думала о том, как странно свела их судьба. Они оставались нести свою вахту без враждебности друг к другу и даже без ревности. Просто они оба выразили одинаковое желание: ни при каких обстоятельствах не покидать Селию. Они не хотели, чтобы, случись такое, она умирала одна. Каждый продолжал выполнять свой долг: один – долг мужа, другой – возлюбленного. Выполнять надлежащим образом и до конца.
Было решено, что Иззи, Дженна и Чарли заночуют в доме Уорвиков на Беркли-сквер. Иззи ужасала перспектива провести ночь одной в отцовском доме, а Дженна не хотела с ней расставаться.
– У нас более чем достаточно места. Переночуете здесь, – сказала им Венеция. – А если… если вдруг придется срочно приехать на Уимпол-стрит, отсюда мы доберемся за считаные минуты. Адель, дорогая, ты тоже останешься у нас?
– Конечно, – кивнула Адель.
– Дженна, а у меня для тебя кое-что есть, – сообщила ей Венеция.
– Для меня?
Дженна сидела полусонная, утомленная не только долгим перелетом, но и своими мыслями, полными страха и печали. Она снова держала Чарли за руку, хотя в просторной гостиной Уорвиков ей ничего не могло угрожать. Чарли пил виски, Дженна с Иззи – горячий шоколад.
– Наверное, тебе сейчас вообще ни есть, ни пить не хочется, – сказала Дженне Венеция, принимая от экономки поднос с кружками. – Но горячий шоколад – это лучшее в мире успокоительное. Иззи тоже не помешает выпить. Берите кружки.
– Дженна, не упрямься, – сказала ей Иззи. – Она всегда заставляла меня пить горячий шоколад и очень сердилась, если я отказывалась.
Дженне действительно не хотелось пить. Ей хотелось немедленно отправиться в больницу и увидеть Селию. Она из вежливости сделала маленький глоток и вдруг почувствовала, что густая сладкая жидкость действительно действует успокаивающе.
– А ты уверена, что нам сейчас не надо ехать в больницу? – допытывалась она у Венеции.
– Более чем. Я только что туда звонила. Ей немного лучше. Она уснула. Такое состояние может продолжаться не один день. Там дежурят Себастьян и лорд Арден. Я тебе говорю: если понадобится, мы мигом там будем.
– Отец знает, что я здесь? – спросила Иззи.
– Да, разумеется. А теперь, Дженна, то, о чем я говорила. Селия просила передать это тебе. Когда они с лордом Арденом уезжали в больницу, она ему сказала об этом. На случай, если с ней… – голос Венеции дрогнул, – что-то случится. Селия говорила, что это очень важно. Лорд Арден вспомнил не сразу, но без промедления распорядился, чтобы просьбу Селии выполнили.
– И что она просила мне передать?
– Шкатулку для драгоценностей. Твоя мама забыла ее в отеле, когда… Прости, дорогая. Прости меня, Дженна. Иди ко мне… Плачь, не стесняйся. Это помогает. Ну какая же я дура! Совсем забыла.
Венеция была не похожа на себя. Дженна помнила ее всегда такой спокойной, уверенной, всегда говорящей и поступающей правильно.
Дженне кое-как удалось остановить поток слез и даже улыбнуться:
– Все нормально. Я очень хочу получить шкатулку. Просто у меня… Ну, сама понимаешь. Я возьму ее и рассмотрю… у себя в комнате.
– Конечно. Бери и иди к себе. Чарли, хотите еще виски?
– С удовольствием.
Себастьян взглянул на лорда Ардена и впервые за несколько молчаливых часов заговорил:
– Надеюсь, вы не возражаете против… моего присутствия здесь.
Лорд Арден, который дремал, привалившись к стене, прищурился, глядя на Себастьяна, но тут же сел прямо. Английское происхождение и хорошие манеры, веками шлифовавшиеся в его роду, не позволили бы ему ответить иначе, чем он ответил.
– Ничуть. Мой дорогой друг, да и как я могу возражать?
– Очень легко, – сказал Себастьян, награждая его улыбкой. – Я бы возражал.
– Нет, что вы, – улыбнулся ему лорд Арден.
Они продолжали свое бдение: два влюбленных старика, со странным миролюбием относящиеся друг к другу.
Спустя час, когда Чарли уже собирался лечь спать, в дверь отведенной ему комнаты постучали.
– Входите.
– Это я. – Дженна была чем-то взбудоражена. – Чарли, я из-за шкатулки. Мне ее никак не открыть, а я очень хочу посмотреть, что внутри.
– Дай мне шкатулку. Попробую открыть.
Чарли взял шкатулку и надавил крышку. Шкатулка оказалась крепко запертой. На редкость крепко для столь маленькой шкатулки.
– И ключа нет? – (Дженна покачала головой.) – А шпилька у тебя есть?
– Шпилька? Скажешь тоже! Зачем мне шпильки? И зачем шпилька тебе?
– Ты же женщина. Шпильки – типично женские штучки. Может, у Иззи есть? У нее длинные волосы.
У Иззи шпильки действительно были, причем много. Сейчас она закалывала ими свои роскошные волосы, собираясь принять ванну.
Дженна выпросила у нее шпильку и отнесла Чарли.
– А теперь я тебе покажу, зачем мне шпилька.
Он засунул шпильку в замочную скважину шкатулки. Дженна стояла и, затаив дыхание, наблюдала за действиями Чарли. Где-то через минуту замок шкатулки щелкнул и крышка легко открылась.
– Чарли, где ты научился таким фокусам? – спросила завороженная Дженна.
– Это один из полезных навыков, которые я приобрел в своей школе.
– В твоей школе?
– Да. Ну вот, дорогая, я выполнил твою просьбу. Ты довольна?
– Спасибо тебе, Чарли. Очень довольна. Я посмотрю шкатулку у себя. Ты не возражаешь?
– Ничуть. Спокойной ночи.
Лорд Арден и Себастьян оба дремали, когда в комнату ожидания вошла медсестра:
– Лорд Арден, ваша жена хочет видеть вас.
То, что муж больной сидел здесь, было в порядке вещей. Но что здесь делал другой мужчина, она не понимала.
– Меня? Вы уверены, что меня?
Вопрос показался медсестре невероятно странным.
– Да. Уверена, – твердо ответила она.
Лорд Арден прошел в палату. Селия только что проснулась после долгого сна. Голова оставалась тяжелой – сказывалось воздействие морфина и других обезболивающих препаратов, которые ей вводили. Тем не менее она сумела улыбнуться мужу.
– Привет, Банни, – сказала она, беря его за руку.
– Привет, моя дорогая. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да. Прекрасно.
Даже в заторможенном состоянии она улыбнулась нелепости его вопроса.
– Говорят, ты быстро оправляешься после операции.
– Приятно слышать. Банни, я хотела поблагодарить тебя. За все.
– Меня? Что такого особенного я сделал?
– Не скромничай, Банни. – Она снова улыбнулась. Улыбка получилась слабой. – Ты очень много сделал. Начнем с того, что ты возился со мной.
– Не так уж много и возился. И могу со всей правдивостью сказать: это было удовольствием.
– Сомневаюсь. – Селия еще раз улыбнулась. Она хотела взять мужа за руку, но не сумела. – Прости. Сонливое состояние еще не прошло. Дженна прилетела?
– Да. Она у Венеции.
– Ты ей отдал…
– Конечно. Все как и должно быть. Утром, когда ты проснешься, она уже будет здесь.
Селия кивнула и сделала над собой большое усилие, прогоняя дрему.
– Я и сейчас не сплю.
– Конечно, дорогая. Ты разговариваешь со мной.
Ее глаза закрылись. Лорд Арден решил, что Селия уснула, как вдруг она спросила:
– А Себастьян?
– Сидит в комнате ожидания. Позвать?
– Ты не станешь возражать?
Этот разговор тяготил лорда Ардена, и он даже обрадовался возможности выполнить ее просьбу.
– Ни в коем случае. Только постарайся не сбежать, пока я за ним хожу.
– Постараюсь.
Медсестра категорически не хотела пускать Себастьяна в палату:
– Посещение разрешили только близким родственникам.
Лорд Арден с грустью посмотрел на нее:
– Смею вас уверить, юная леди, что этот джентльмен ближе нашей больной, чем кто-либо из самых близких ее родственников. Проявите милосердие и позвольте ему войти. Для леди Арден это будет лучшим лекарством. Не беспокойтесь. Если старшая медсестра начнет возражать, я с ней сам поговорю.
Очень сомневаясь, правильно ли она поступает, медсестра повела Себастьяна в палату.
Селия полулежала, упираясь спиной в несколько подушек. Заслышав шаги, она открыла глаза и улыбнулась:
– Себастьян…
– Здравствуй, Селия, – сказал он, целуя ей руку.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросила она.
– Очень даже нормально. А ты?
– Тоже. Я люблю тебя, Себастьян.
– И я люблю тебя, Селия.
– Я хотела тебе это сказать.
Слова она произносила без своей привычной четкости, но глаза ее оставались такими же живыми и лучистыми.
– Я рад, что ты мне это сказала.
– Мне грех жаловаться на судьбу. Я ведь очень счастливая, правда?
– Да. Очень.
– Как замечательно, что у Клемми будет ребенок.
– Я тоже очень обрадовался.
– Знаешь, у меня есть все, чего я хотела. Кроме «Литтонс».
Себастьян шумно вздохнул.
– Она должна была бы вернуть нам издательство. Я ждала от нее этого.
– Знаю, дорогая.
– «Литтонс» должен был снова стать нашим. Должен.
Селия сильно разволновалась. Себастьян погладил ее по щеке:
– Ты права. Должен. Возможно, она и собиралась это сделать и совсем не ожидала, что… все так кончится.
– Да. Боже, как это печально!
По щекам Селии скатились две слезинки. Себастьян смотрел на нее, удивляясь почти бумажной тонкости кожи ее лица, испещренной сетью тоненьких линий. Он очень давно не видел Селию без всякой косметики. Протянув руку, он осторожно отер ее слезинки:
– Не плачь, дорогая.
– Прости. – Селия замолчала, но через некоторое время прошептала: – Как грустно!
Себастьян сел возле кровати, глядя на уснувшую Селию. Вскоре пришла медсестра и выпроводила его из палаты.
Читать бесплатно другие книги:
