Соблазны бытия Винченци Пенни
– Послушайте, так мы зайдем в тупик, – сказал Бой, которого начинали раздражать семейные раскаяния. – Здесь никто не виноват, за исключением Селии. Она годами аккуратно записывала жуткие вещи. Но я парень простой и не люблю долгих умствований. Вариантов у нас всего два: мы либо платим Паттерсону денежки, либо не платим. Он очень сердит и неуравновешен. Дневники дали ему власть, и Чарли не терпится ее применить. Лично я заплатил бы ему этот миллион, но здесь не мне решать.
– Он действительно неуравновешен, – согласилась Адель. – Знаю, вы сейчас ополчитесь на меня за мои слова, но мне его где-то жаль. Он ведь тоже настрадался, и ему было очень тяжело. Думаю, он искренне любил Барти.
– Делл, да как ты можешь говорить такие вещи?
– Я помню его лицо во время службы по Барти. Лицо человека, убитого горем. А ведь он действительно возился с Дженной, как с родной дочкой. Никто из нас даже не поблагодарил его за заботу.
– Делл, разыгрывать страдальца он умеет, – сказал Кайл. – Но я тебе скажу другое. Женившись на Барти, Чарли пожил всласть. Он наслаждался комфортом ее домов в Саут-Лодже и Нью-Йорке, покупал лодки, домики в горах, дорогие наряды, машины. За ее счет он открыл свой дурацкий бизнес.
– Ну и что, Кайл? – почти шепотом спросила Адель. – Думаешь, я об этом не знаю? Но я знаю и другое: когда человек очень несчастен и очень зол, ему не слишком помогут наряды и машины.
Семья удивленно смотрела на Адель. Джейми разглядывал свои руки, а Кайл сердито вперился глазами в пустую рюмку.
– Нам понятно, на чьей ты стороне, – нарушил молчание Джайлз. – Тогда поторопись вручить ему деньги. Обними, утешь. Может, он немного снизит цену. И обязательно предложи ему навестить психоаналитика.
Адель молчала. Она даже не вытирала слезы, струившиеся по ее лицу.
– Джайлз, это жестоко! – не выдержала Венеция, вступившись за сестру. – Делл не выгораживает Чарли. Она пытается понять, что толкнуло его на жуткий поступок. И она права: мы не очень-то скрывали свое высокомерное отношение к нему.
– И ты туда же, – поморщился Бой. – Да он просто жулик.
– И ловкий, самоуверенный мошенник, – добавил Кайл. – Боюсь, вы не знаете и половины его художеств.
Теперь все смотрели на Кайла.
– Каких художеств? – спросил Джайлз.
И Кайл стал рассказывать.
Кейр вышел из «Реформа» и теперь стоял, вглядываясь в туман. Состояние у него было более чем странное. Однажды в детстве они с отцом провели целый день в Блэкпуле и, естественно, не обошли стороной и «Биг Диппер» – местный парк аттракционов. Оттуда он выходил с ощущением, что земля перевернулась вверх тормашками; совершенно не понимая, где находится, испытывал полную растерянность.
Сейчас, похоже, земля вторично перевернулась вверх тормашками. До разговора с Себастьяном Кейр был полностью, непробиваемо уверен, что Элспет интересуют лишь собственные амбиции и успех, а он занимает в ее сознании одно из последних мест. Его уход она считала мелким неудобством, а точнее, большим удобством, поскольку теперь могла полностью распоряжаться своей жизнью. Это задевало Кейра куда глубже, чем ее роман с Маркусом Форрестом. И вдруг он узнаёт – Кейр не сомневался в правдивости услышанного, – что Эслпет была бы только рада, если бы Селия отдала ему все свои акции. Получалось, он напридумывал себе черт знает что, поверил в это и едва ли не зубами держался за свои предубеждения.
Кейр вдруг понял, что по-прежнему любит Элспет. Любит очень сильно. Ему захотелось увидеть ее. Немедленно, невзирая на поздний час. Он просто обязан увидеть ее.
– Так вы можете выплатить ему миллион долларов? – спросил Джайлз.
– В фонде Дженны есть такая сумма?
– Да, – ответил Джейми.
– А это не оставит ее… ни с чем? – осторожно и с явным беспокойством спросил Кит.
– Ни в коем случае.
– Мы хотим знать правду. Если денег в фонде недостаточно, нам придется их искать самим. Хотя бы какую-то часть. Иначе это будет крайне несправедливо по отношению к Дженне. Получается, мы заставляем ее заплатить за наши… беды.
– Кит! – не выдержал Джайлз. – Это уже слишком.
– Я так не считаю. Публикация дневников ударила бы по нам гораздо сильнее, чем по Дженне. Ей в Нью-Йорке ничего не угрожает. Она, уж если на то пошло, – Эллиотт, а не Литтон. Это едва ли проблема Дженны…
– Что? И какую же проблему вы не считаете моей?
В дверях гостиной стояла улыбающаяся Дженна. Любопытство на ее лице соседствовало с легкой тревогой.
Такси понадобилось больше получаса, чтобы с Брук-стрит доехать до Альберт-Бридж-роуд. Элспет мысленно подгоняла машину, пытаясь отвечать на поцелуи Маркуса и нарочито сильно волнуясь по поводу тумана и оставленных дома детей.
– Я тебе очень, очень благодарна, – сказала она, когда машина подъехала к дому. – Я бы пригласила тебя зайти, но, боюсь, миссис Уилсон это неправильно истолкует. Думаю, тебе на этом же такси лучше вернуться в отель. Спокойной ночи, Маркус, и спасибо тебе за все. Позвони мне завтра.
– Обязательно позвоню.
Элспет скрылась за входной дверью. Маркус только сейчас заметил, что она забыла в салоне машины свою меховую накидку. Что ж, вполне уместный повод зайти и вручить ей забытую вещь. Вполне возможно, это было сделано умышленно.
Маркус попросил водителя обождать и побежал к двери. В это время к дому с другой стороны подъехало второе такси, в котором сидел Кейр. Он успел увидеть силуэт высокого, модно одетого мужчины, торопливо идущего к двери. Увидеть и узнать.
Первым нашелся Бой, наиболее искусный лжец.
– А мы говорили, что тебе, должно быть, трудно, когда твоя семья обитает по обе стороны Атлантики. Ты не знаешь, к какой части принадлежишь. А Кит сказал, что в этом нет никакой проблемы. Скорее преимущество.
Взрослые замолчали. Дженна посмотрела на каждого из сидящих:
– Вы говорили совсем не о том. Не знаю о чем, но только не об этом.
Джейми понял, что Бой дал маху.
– Да, Дженна. Прости за этот маленький обман. Мы говорили о твоих деньгах. И говорили, что они не являются проблемой. Хотя, насколько я знаю, ты думаешь по-другому.
Дженна поочередно посмотрела на каждого из сидящих, пытаясь понять, о чем же на самом деле они вели разговор.
– Почему вы вдруг заговорили о моих деньгах сейчас? Да еще в таком составе? Я не понимаю.
– Люди всегда говорят о деньгах в такие дни, как этот, – суровым тоном произнес Себастьян. – Деньги – один из отвратительных побочных продуктов смерти.
– Да, но при чем тут мои деньги? И какое отношение они имеют к смерти Селии? Или она оставила мне какую-то сумму? Себастьян, я думала, вы давно уехали домой, – добавила она.
– Оставила, – сказала Венеция, ухватившись за соломинку. Тем более что это было правдой. – Сумма весьма скромная. А еще Селия просила отдать тебе одно из своих жемчужных ожерелий. Она считала, что оно тебе понравится.
Дженна радостно улыбнулась:
– В самом деле? Ой, как здорово! Селия была так добра ко мне. И еще жемчужное ожерелье! Это вообще потрясающе. Мне не терпится его примерить. Ну ладно, я пошла. Мы там танцуем. Надеюсь, мы не слишком шумим?
– Ничуть, – заверил ее Бой. – Тебе ведь что-то понадобилось внизу, правда?
– Я спустилась за лимонадом. Нам от танцев стало жарко и захотелось пить.
– Я сделаю вам большой кувшин и принесу, – быстро предложила Венеция. – Кстати, Люси пора ложиться спать. Она моложе вас.
– Не надо ее загонять в постель. Ей так хорошо с нами. Не беспокойтесь, мы ведем себя вполне прилично. А лимонад я сделаю сама. Не буду мешать вашему разговору. Вечер сегодня просто потрясающий.
Дженна отправилась на кухню, быстро сделала лимонад, взяла стаканы и специально прошла мимо гостиной с подносом.
– Не засиживайтесь. Присоединяйтесь к нам, – улыбаясь, сказала она.
Потом, убедившись, что взрослые успокоились, Дженна снова улыбнулась и плотно закрыла дверь гостиной. Она не торопилась возвращаться к танцующим, а пошла на первый этаж, в кабинет Боя, где стоял телефон. Недаром она была дочерью Лоренса Эллиотта. Когда надо, она могла и обмануть. А еще она великолепно умела распознавать вранье.
Кейр расплатился с водителем и пошел в туман. Он не знал, куда идет. Сейчас главное – просто идти. Удаляться от этого места, от Маркуса и Элспет. Он шел не останавливаясь. Перейдя мост, Кейр зигзагами двинулся по Челси, сворачивая то налево, то направо. Ему даже хотелось заблудиться, чтобы заставить мозг подумать о чем-то другом.
Заблудиться в эту ночь было несложно. Туман искажал расстояние и путал направление. Через полчаса желание Кейра исполнилось: он заблудился. Он не понимал, куда его занесло. Одни улицы были широкими, другие узкими. Ему казалось, что он находится возле собора Свяого Якова, но уже через пару минут он думал, что приближается к Букингемскому дворцу. Вслед за этим возникало уже совсем абсурдное ощущение: он где-то неподалеку от площади Гайд-Парк-корнер. Туман был не только густым, но и холодным. Кейр окоченел. Он не ощущал ни рук, ни ног. У него промерзло все тело. Удивительно, как его заледеневшие ноги еще двигались. Похоже, у него начинал замерзать и мозг. С помощью действующих извилин Кейр решил продолжить свою прогулку по Лондону. Если понадобится – всю ночь. Только ни о чем не думать и ничего не вспоминать. В особенности – Маркуса Форреста, спешащего к чужим дверям.
– Добрый вечер, миссис Хардвик. Это Дженна. Извините, что беспокою вас так поздно, но мне очень нужно поговорить с мистером Паттерсоном. Возможно, он спит. Я знаю, ему нездоровится, но у меня к нему очень важный разговор… Да, спасибо. Я подожду.
Она ждала, потягивая лимонад со льдом и от волнения постукивая ногой по полу. Только бы Бой не вошел!
– Извини, Дженна, но мистера Паттерсона в его комнате нет.
– Нет в комнате? Может, он сидит в одной из гостиных? В большой или в этой… как ее… в утренней. Вам несложно посмотреть и там?
– Мистера Паттерсона там нет, – с сожалением ответила миссис Хардвик.
– Может быть, он поехал к врачу? Днем он жаловался на ужасную головную боль.
– Не знаю, Дженна. Я давно его не видела. Если куда и ушел, я не слышала.
– О’кей. Тогда, пожалуйста, когда он вернется, попросите его позвонить. А еще лучше – оставьте ему записку. Вы же, наверное, скоро ляжете спать. Я сейчас в доме миссис Уорвик… Нет, они не будут против. Спасибо, миссис Хардвик.
Дженна осторожно открыла дверь. В гостиной было тихо. Она быстро поднялась наверх, поставила поднос с лимонадом и стаканами на пол. Затем, сунув голову в комнату, где танцевали, поманила Кэти. Та очень неохотно прервала свой танец с Фергалом и вышла.
– Чего тебе?
– Когда ты говорила с Чарли, откуда он звонил?
– Как откуда? Из дома Адели.
– Ты уверена? Он сам сказал тебе, откуда звонит?
– Кажется, нет. Только говорил, что скверно себя чувствует и сейчас снова ляжет. А где ему еще быть?
– Этого я не знаю. Я туда звонила. Судя по словам миссис Хардвик, его там не было весь вечер. Меня это настораживает.
– Выбрось из головы, – усмехнулась Кэти. – Что моему папочке сделается? Он уже большой, в няньках не нуждается. Может, вышел воздухом подышать, завернул в бар… Кстати, где лимонад? А, вижу. Пошли танцевать. Здесь так весело, и никто не шикает.
– Идем, – согласилась Дженна.
Алан Стюарт замечательно провел вечер. Они с друзьями славно посидели в одном из баров Сохо и крепко выпили. В субботу их друг станет женатым человеком, а сегодня у них был мальчишник. В последний раз Алан видел жениха сидящим на тротуаре Уиндмилл-стрит. Тот держал пустую бутылку из-под шампанского и воображал, что это гитара. Аккомпанируя себе на бутылке, он пел «Помада на твоем воротнике». Может, надо было остаться с ним? Нет. Там было еще двое ребят. Если бы Алан остался, они бы снова отправились пить. Правда, все плохо держались на ногах, но мальчишник бывает у человека раз в жизни. А Алану надо домой. До Пекхема далеко. На его мотоцикле и при таком тумане он туда не скоро доберется.
Покачиваясь, Алан махнул друзьям, завел мотор и поехал в сторону Пиккадилли.
Чарли решил, что засиделся в «Савое». Он отлично пообедал. Скоро он станет богатым, так почему бы не угостить себя роскошным обедом? Сейчас он хотел спать. Ему нужно многое обдумать и выслушать гору словесной чепухи. Сегодня он предусмотрительно ограничил себя в выпивке. Выпить всласть он успеет и потом, когда вернется в Нью-Йорк и никто не будет мозолить ему глаза.
Взяв портплед, Чарли вышел из отеля. Фонари едва желтели сквозь туман. И как назло, ни одного такси.
Он ни в чем не виноват. Алан без конца повторял эти слова, сидя в коридоре травматологического отделения больницы и ожидая, когда его позовут на перевязку руки. Ничего серьезного: сильный порез – и только. А вот парню, которого он сбил, крупно не повезло. Того куда-то повезли на «скорой». Алан ни в чем не виноват. Парень появился у него перед самым носом. Сошел с тротуара на проезжую часть. И где? На Гайд-Парк-корнер! Шел, ничего не замечая. Конечно, в таком тумане мало что увидишь. Но Алан ехал с включенной фарой и задним сигналом. Ехал довольно медленно. Пусть он и выпил сегодня. Но ведь не настолько, чтобы руки руль не держали и он не понимал своих действий. Еще и дорога обледенела, тоже приятного мало. Он сразу затормозил, а чертов мотоцикл завихлял по скользкой дороге из стороны в сторону. Тут уж он никак не мог объехать того парня. Алан почувствовал удар. Тяжелый удар. И глухой стук. А потом крик. Этот стук вместе с криком он не забудет до конца жизни. И снова тишина.
С тем парнем все будет в порядке. Обязательно будет. Ведь Алан его не убил и не покалечил… А если убил? Вдруг? Боже мой, какая жуть…
Глава 49
Все-таки надо им сообщить. Он не хотел волновать девчонок. А они будут волноваться, когда узнают, что на Чейни-уок его нет. Пожалуй, надо позвонить Эллиотту и сказать, что он заночует в «Савое», а утром вернется в дом Адели. Пусть успокоит Кэти и Дженну. Но туман, этот гнусный, коварный лондонский туман… Такая погода может затянуться на несколько дней. Вдруг его завтрашний рейс отложат? Ну и что? Небольшое неудобство… Очень даже большое неудобство, если подумать. И ни одного такси. Нужно возвращаться в «Савой».
Уорвикам он звонил уже не из будки, а из своего номера.
Решение нашел не кто иной, как Джайлз. Удивительно простое решение.
– Время идет, а мы топчемся на месте, – зевая, сказал Бой. – Что мы миндальничаем с этим жуликом? Нужно просто заявить в полицию. Пусть его арестуют. Достаточно того, что он совершил кражу со взломом. Нужно усыпить его бдительность. Пусть поверит, что мы приняли его условия и готовы играть по его правилам. Почему бы нам не избрать такой вариант?
– Потому что вся эта история сразу же получит нежелательную огласку, – ответил ему Джейми. – Он лишь обрадуется, если сцапают его прямо в доме или, еще хуже, по пути в аэропорт. Сразу набегут газетчики и раструбят о существовании скандальных дневников. Одно это вываляет нас в грязи. А Чарли наверняка выпустят под залог, и тогда одному Богу известно, что еще он натворит.
Вот тогда Джайлз и высказал свое мнение, удивившее даже его самого.
– Я вдруг понял простую вещь. Чарли не сможет продать дневники.
– Это почему же?
– Мы напрасно волновались. Глупо с нашей стороны. Особенно с нашей. Мы упустили из виду очень важный факт.
– Какой еще факт? – спросил Бой.
– Ни одна газета не сможет опубликовать мамины дневники. Это нарушение закона об авторских правах. Право на публикацию принадлежит автору дневников. Тут нечего обсуждать.
– Ты прав, – поддержал брата Кит. – Совершенно прав. И почему мы об этом не подумали? Поддались панике. Джайлз, ты просто гений. Пусть Чарли лезет из кожи. Скоро он сам будет не рад своей авантюре.
Слова Джайлза их успокоили. Но ненадолго. На каких-нибудь пару минут.
– Возможно, это правильное решение, – сказала Адель.
– Оно правильное без всяких «возможно».
– Хорошо. Но неужели вы всерьез думаете, что этим все закончится? – Адель была бледной. Она дрожала, готовая в любой момент заплакать.
– Конечно закончится. Тут проще простого. Никто не согласится опубликовать дневники.
– И что с того? По-вашему, это конец всей истории?
– Естественно. Успокойся, Адель. Нельзя же так. У тебя того и гляди истерика начнется.
– Постойте, – подал голос Себастьян. – Адель в чем-то права. Запрет на публикацию не остановит Паттерсона. Никто не запретит ему молоть языком. Встречаться с людьми самого разного толка. А ушлый журналист сможет сделать на этом сенсационную статью. И никого не будет интересовать, основана ли она на фактах или на домыслах. Или вы не знаете, как делаются подобные статьи? Газетчик вставит в нужных местах безотказные фразы вроде «на основании сведений, полученных из достоверного источника» или «как рассказывал близкий друг семьи». Статью в двести пятьдесят слов никто не сочтет посягательством на авторские права. Добавьте к этому обилие иллюстраций. Семейные фотографии. Прежде всего фото Селии.
– Черт побери, – пробормотал Джайлз.
– Представьте себе эти двести пятьдесят слов, – дрожащим голосом подхватила Адель. – Думаете, в них мало вместится? Очень много. Вся личная жизнь каждого из нас, со всеми интимными подробностями… окажется вывернутой наизнанку… Я вообще не представляю, как я это выдержу. – Адель вскочила и заходила по комнате. Лицо ее было мокрым от слез.
Венеция обняла сестру за плечи, пытаясь успокоить:
– Делл, ты преувеличиваешь. Все не так уж и плохо.
– Нет, это не просто плохо. Это ужасно. Чудовищно!
– Боюсь, Адель права, – сказал Джайлз. – Мало того, что пострадает репутация всех нас. «Литтонс» не выдержит нового скандала. Нам вполне хватило прежнего. Мне до сих пор снится вся эта гнусная шумиха вокруг «Оленьей горы».
Все снова замолчали. Паника, владевшая ими, была почти осязаемой.
– Можно прибегнуть к такой мере, как судебный запрет, – сказал Кайл. – Это его остановит. Он будет связан по рукам и ногам.
По гостиной пронесся вздох облегчения.
– Конечно. – Бой даже просиял. – Конечно остановит. Это наш ответ на его нахрап. Кайл, ты просто умница. Ну почему мы забыли о такой действенной мере? Столько времени напрасно потеряли. Теперь я могу позвонить в полицию?
– Погоди, Бой, – остановил его Себастьян. – Десять минут погоды не сделают. Давайте подумаем о предложении Кайла. Добиться судебного запрета не так-то легко. Вам необходимо представить судье очень веские доводы для принятия решения о запрете. Объяснить, что публикация поставит под удар репутацию членов семьи и репутацию издательства.
– Себастьян, я не впервые слышу о судебных запретах, – сказал Джайлз, начиная раздражаться. – В свое время мне приходилось этим заниматься. Конечно, процедура не из простых. Но мы могли бы добиться судебного запрета. Особенно учитывая, что Чарли украл эти несчастные дневники.
– Что нам необходимо сделать? – спросил Бой.
– Нужно вместе с вашим адвокатом пойти к судье и дать письменное показание. Если судья встанет на вашу сторону, все остальное будет достаточно просто. Но вам сначала нужно склонить его на свою сторону.
– Значит, прежде всего нужно переговорить с нашим адвокатом?
– Да.
– Тогда надо ему сейчас же и позвонить, – сказал Кит.
– Это немного чересчур, – заметила Венеция.
– Венеция, вся эта история «слишком чересчур».
– Не думаю, что мы должны действовать немедленно, – подытожил Джайлз. – Час уже поздний. Паттерсон считает, что мы у него в кулаке. Предпринимать что-либо он не станет. Туман парализовал половину страны. Разговор с юристами отложим до утра. Времени нам хватит.
– А как насчет его ареста? – спросил Кит.
– По-моему, это было бы излишне жестоко, – сказала Адель. – Для девочек. Вы только представьте: они просыпаются и видят, как Чарли уводят в наручниках.
– Адель, ты опять…
– Думаю, Адель права, – снова вступился за нее Себастьян. – Если его можно остановить судебным запретом, это и чище, и не так травмирует. Я имею в виду всех.
– Но мы не знаем наверняка.
– Если у нас не получится с судебным запретом, то и арест еще не гарантия, что Чарли угомонится. Я согласен с Аделью. И потом, грубый арест в ее доме… Мне это ненавистно. Давайте пока уповать на силу закона.
Первой телефонный звонок услышала Дженна. Она ждала звонка Чарли и все время прислушивалась. Когда телефон зазвонил, она опрометью бросилась в кабинет Боя и схватила трубку. Успела!
– Алло! – негромко произнесла она, радуясь, что перехватила звонок.
– Алло! Кто это?
Черт! Бой тоже слышал звонок и снял трубку на параллельном аппарате в коридоре. Голос у него был встревоженный.
– Бой, все в порядке. Это мне звонят. Извини.
– Дженна? Черт побери, кто это тебе звонит на ночь глядя?
– Это… друг.
– Друг?
– Да. Еще раз прошу меня извинить. Я ему сегодня звонила и дала ваш номер. Я с ним встречалась… вчера вечером. Я знаю, в Англии так не принято.
– Надеюсь, в Америке тоже. Согласись, это немножко через край, когда незнакомый нам человек звонит тебе в такое время. Скоро полночь, между прочим. Объясни это своему другу. Надеюсь, у него хватит такта немедленно повесить трубку?
– Да. Конечно. Я быстро.
Дженна ждала. Бой отключился.
– Чарли? Тебя куда занесло? – почти шепотом спросила она.
Элспет играла с детьми в прятки, только в очень странные прятки. Тот, кто прятался, брал с собой колокольчик и должен был звонить, пока его не найдут. На этот раз колокольчик находился у Сесилии. Она отчаянно звонила, однако Элспет никак не удавалось найти дочь. Мешал туман. Элспет начинала волноваться, а колокольчик все звонил и звонил… Она проснулась и села на постели. Телефон? В такое время? Светящийся циферблат будильника показывал два часа ночи. Что могло приключиться среди ночи?
Она выбралась из постели и, дрожа от холода, бросилась в коридор. Ну почему Кейр так противился установке параллельного аппарата в спальне? Чертов консерватор!
– Алло!
– Миссис Браун? Миссис Элспет Браун?
– Да.
– Миссис Браун, простите, что беспокою вас в такое время. Вам звонят из больницы Святого Антония на Олд-Бромптон-роуд. Простите, что вынуждена сообщать вам тяжелую весть, но к нам доставили вашего мужа. Его сбил мотоцикл…
Около трех часов ночи над Ла-Маншем подул сильный ветер. К половине четвертого он достиг окраин Лондона и понесся над Темзой, разрывая туман в клочья и унося их на запад. К пяти часам воздух практически очистился от тумана, и город снова обрел зрение. Дженна почти не смыкала глаз, вглядываясь в темное окно своей комнаты. Едва только поднявшийся ветер пошевелил занавески, она спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Теперь из него были видны уличные фонари и река. Пора!
Элспет мерила шагами спальню. Туман делал ее пленницей. Она знала: сейчас ей никто не поможет: ни родители, ни даже Маркус. Она без конца пила чай. Она сумела договориться с соседкой, чтобы та посидела с детьми. Она обзванивала лондонские таксопарки, слушая длинные гудки. Ну хотя бы один номер отозвался! Элспет страшило, что Кейр может умереть один, без нее, так и не узнав, что она любит его. Она мысленно заключала сделку с Богом. Если все окончится благополучно, она бросит работу и будет обходить «Литтонс» стороной, она вернется в Глазго, в ту жуткую квартиру, она родит еще шестерых детей… За окном зашелестели голые ветви деревьев. Ветер! Элспет выглянула в окно. Ей была видна не только улица, но и парк. Пора!
Дженна знала: выйдя из дому, нужно повернуть налево. А дальше… дальше как повезет. Она надеялась поймать такси, но машин вообще не было. Город избавился от тумана, однако продолжал спать. Дженна шла дальше. Главное – не удаляться от реки. Тогда она точно не заблудится. Она как бы из любопытства спросила Лукаса, где находится «Савой». Он объяснил, что отель стоит на набережной Виктории, ближе к Сити. Значит, она идет правильно. Просто путь может оказаться длиннее, чем она думала.
Элспет решила идти пешком. Если ей попадется такси, остаток дороги она проделает на машине. Но Бромптон-роуд – это не слишком далеко. За полчаса можно дойти. Добежать – еще быстрее. И она почти бежала.
Чарли Паттерсон проснулся очень рано. Спал он отвратительно. Ничего удивительного. Это чудо, что он вообще заснул. Он встал, раздвинул портьеры и выглянул в окно. Половина шестого. Туман рассеялся. Полностью. Он видел огни барж и буксиров, проплывающих по Темзе, слышал шум случайной машины, несущейся по пустой набережной. Слава богу, он сможет улететь сегодня.
Чарли решил не возвращаться на Чейни-уок. Все необходимое было при нем: дневники, бумажник, билет на самолет и паспорт. Девчонки знали, что дела заставляют его вернуться в Нью-Йорк раньше времени. Волноваться они не будут. Нужно поскорее добраться до аэропорта. Там безопаснее. Возможно, он даже сумеет обменять билет на более ранний рейс. Никогда не знаешь, какой сюрприз преподнесет тебе судьба. Вдруг этих Литтонов дернет обратиться в полицию? Вероятность мала, но она существует.
Да, так он и сделает. Как можно раньше свалит из отеля и поедет в аэропорт. Он позвонил и заказал себе завтрак. Чарли очень быстро привык к богатой жизни. Затем он отправился в ванную.
– Доброе утро. Чем я могу вам помочь?
Судя по тону дежурной отделения скорой помощи, она не очень-то была настроена на помощь.
– Я миссис Браун. Элспет Браун.
– И что?
– Я жена Кейра Брауна.
– И что?
– Мой муж находится у вас. Его привезли ночью. Мне звонили.
– Здесь вашего мужа никак не может быть. Это отделение скорой помощи. Он либо ушел сам, либо его куда-то поместили.
– Он никак не мог уйти, – сказала Элспет. Слова дежурной были словно пощечина, вырвавшая ее из забытья. – Пожалуйста, подскажите, куда его перевели? В какую палату?
– Как, вы сказали, его фамилия?
– Браун. Кейр Браун.
– У нас полным-полно Браунов, – сердито сообщила дежурная, как будто Элспет была виновата, что у ее мужа столь распространенная фамилия.
Палец дежурной пополз вниз по списку и наконец остановился. Она молча посмотрела на Элспет. «Умер, – подумала Элспет. – Я опоздала. Безнадежно опоздала. Кейр мертв».
– Вы, случайно, не заблудились, юная леди?
К ней шел полицейский. В шлеме и тяжелых сапогах он производил весьма пугающее впечатление.
– Нет. Я не заблудилась. Спасибо, со мной все в порядке.
– И куда же вы направляетесь одна?
– Я? Просто гуляю.
– Странное время вы избрали для прогулки. Еще и шести часов нет. А может, вы откуда-то сбежали?
– Нет, что вы! Честное слово, я ниоткуда не сбегала. Я надеялась поймать такси, но…
– В такое время суток их крайне мало. Насколько могу судить по вашему выговору, вы из Америки?
– Да. Оттуда.
– И какой пункт назначения вашей прогулки?
– Отель «Савой».
– «Савой»? Это почти рядом. Но вы сделали крюк.
– Да? Надо же.
Этого Дженна боялась больше всего. Добравшись до Парламент-сквер, она сразу узнала площадь. Оттуда она пошла по направлению к Уайтхоллу, удалившись от реки. Теперь она не знала, как опять выйти на набережную.
– Эта улица выведет вас на Трафальгарскую площадь. Там поверните направо, пройдите немного по Стрэнду, и окажетесь рядом с «Савоем».
– Ой, спасибо. Огромное вам спасибо!
Дженна улыбнулась полицейскому, но тот не торопился уходить. Он почему-то довольно сурово глядел на нее и хмурился:
– А что вам понадобилось в «Савое»?
– Там остановился мой отчим.
– Да? А что же это он отпустил вас гулять в такую рань?
– Он… он не знает, что я шла к нему. Мы еще вчера договаривались встретиться, но туман, сами знаете. Я остановилась у наших друзей. В смысле, родственников.
– Так у друзей или у родственников?
– Ну… в общем, у тех и у других.
– М-да. Сомневаюсь, что позволю вам и дальше гулять впотьмах.
– Но мне обязательно нужно увидеться с отчимом. Это очень важно.
– Гулять в такое время… не слишком безопасно. Кстати, сколько вам лет?
– Шест… Семнадцать, – не моргнув глазом соврала Дженна.
– В таком случае я Дед-Мороз. Кстати, а где ваша мама?
– Она… она погибла, – угрюмо ответила Дженна и заплакала.
Чарли лежал в ванне и раздумывал о будущем. Будущее рисовалось ему вполне счастливым, но не без проблем. До сих пор он о них не думал. Не до того было. Его дипломатическим отношениям с попечителями, скорее всего, пришел конец. Дженна – девчонка решительная и после случившегося сама будет настаивать, чтобы его лишили опекунства. Возможно, ему даже придется уехать из Нью-Йорка и перебраться, скажем… хотя бы на Западное побережье, где он все начнет сначала. Дженна быстро взрослеет. Вскоре пойдет в колледж. Она очень самостоятельная. Гораздо самостоятельнее Кэти. Она не будет в нем нуждаться. Дженна вообще ни в ком особо не нуждается. Эта мысль ему не понравилась, но так оно и было. И потом, вокруг хватает Литтонов, Миллеров, Эллиоттов. Они о ней позаботятся. Ей будет хорошо. Но будет ли?
В дверь номера постучали. У Чарли свело живот. Кому он понадобился в шесть часов утра?
Он выбрался из ванны… Всего-навсего утренняя газета, подсунутая под дверь. Как и должно быть в хорошем отеле. Тем не менее он почувствовал, что нервничает. Пусть и немного, но нервничает. Куда-то исчезло его вчерашнее ледяное спокойствие. За ночь они ведь могли что-нибудь придумать. Надо составить план действий. Мало ли что они придумали? Пожалуй, стоит отменить завтрак. Заплатить за номер, убраться из отеля, сесть в такси – и прямиком в аэропорт. А там постараться поменять билет на ближайший рейс.
Так он и сделает.
– Ну вот, нашла. Но вам туда нельзя. Во всяком случае, сейчас.
Элспет облизала пересохшие губы. Значит, он… в морге. Конечно, сейчас ее туда не пустят. Не позволят увидеть труп, еще недавно бывший Кейром.
– Он в мужской палате хирургического отделения.
Читать бесплатно другие книги:
