Свободный полет одинокой блондинки Тополь Эдуард

– Ну! – сказал Вячеслав. – Вот скотина! Хотя, конечно, зачем ему тебе передавать, что на тебя заявки со всей Европы? Дурак он, что ли? Значит, так, подруга! – И Вячеслав решительно развернул машину. – Почтальон отменяется! Мы едем в наше бюро, тебе на роду написано выйти замуж за миллионера! И скажи спасибо, что ты меня встретила…

Хозяйка бракопосреднического бюро «Женихи из Европы» оказалась удивительно похожей на знаменитую актрису Ларису Удовиченко, а ее квартира на Качалова, где располагалось бюро, выглядела как реклама евроремонтов в журналах «Домовой» и «Космополитен». В рабочем кабинете компьютер постоянно включен на прием электронной почты, стеллажи с альбомами и каталогами, ящики-вертушки с картотекой, два телефона, факс-машина, сигареты «Давидофф» и импортные журналы на журнальном столике, а на стенах фотографии хозяйки в обнимку с Чаком Норрисом, Дональдом Трампом, Филиппом Киркоровым и Владимиром Жириновским.

Открыв раздвижную, во всю стену, дверь гардероба, она снимала с вешалок одно платье за другим, цепким взглядом примеряла их на Алену и говорила:

– За кого ты замуж выходила? За почтальона? Вот это примерь… Нет, ты вообще соображаешь, где ты живешь? Ты посмотри на себя! Тебе, если похудеть, знаешь какая цена в Европе! А ты тут себя заживо хоронить собралась…

– Ну почему хоронить? – вяло возражала Алена.

– А потому! Отсюда сваливать нужно, пока есть возможность!.. Нет, это тебе не очень, примерь вот это… – И хозяйка бросила Алене другое платье, с молнией во всю спину. – Но имей в виду: на тебя есть спрос, пока тебе восемнадцать, у меня на тебя одиннадцать заявок было! Только спрос этот не вечен, учти! Еще год-два и – все! Новые девочки каждый год, как грибы, подрастают и гонят нас с базара… Дай я тебе молнию застегну. Да, это платье тебе как раз, переходим к обуви. Попробуй эти сапоги, они итальянские… А в России… Ты думаешь, я тут не пыталась честно жить и работать? Но эти козлы – что раньше, при Софье Власьевне, что теперь – одно и то же. Он тебя берет на работу, но с одним условием: «У меня командировки, вам придется со мной ездить»! То есть спать с ним за зарплату секретутки. И в модельном бизнесе то же самое, и в кино, и где хочешь. Уж сколько нас, красивых, имеют – никого не имеют! И выходит, что у нас есть только три способа жизни: проституция, спонсор и муж. Но проституция и спонсор – это когда они нас имеют, а муж – это когда мы их имеем. Все, эти сапоги твои, носи на здоровье. Только вот здесь распишись, в контракте…

– А что это?

– Да формальность: если я тебя выдам замуж за миллионера, вы с ним мне чуть-чуть на старость отсыплете. Вот здесь распишись и здесь…

– А можно я почитаю?

– Нет, это по-английски.

– Ничего, я понимаю.

– Ладно, потом подпишешь. – Хозяйка отняла у Алены трехстраничный, с убористым английским текстом контракт. – Тебя, собственно, какие страны интересуют?

– В каком смысле?

– Ну, жениха тебе где искать? Ты где хочешь жить?

– Ну, где? – затруднилась Алена. – Ну, в Париже, я французский знаю.

– Хороший город. А еще где?

– Ну, в Испании красиво, конечно…

Хозяйка подошла к столу с компьютером, постучала по клавишам кийборда, и на экране возникли стоп-кадры из того видеописьма женихам, которое Алена записала в Твери.

– Вот, – сказала хозяйка, – видишь твой файл? А вот на тебя заявки по электронной почте, смотри: Уругвай, США, Норвегия, Греция, Италия, даже Япония! Я на тебя уже какой месяц работаю! Значит, записываю: предпочтительная страна – Франция, город – Париж. Запасной вариант: Испания… – Телефонный звонок оторвал ее от компьютера, она послушала и сказала в трубку: – Ясно, уже едем! – И повернулась к Алене: – Собирайся! Поехали!

– Куда?

– На показ, жених приехал! Живо! Let’s go!

– А как же контракт?

– Потом подпишешь! Поехали!

* * *

– Личное счастье, чтоб ты знала, просто так на голову никому не падает, – говорила хозяйка, ведя свой «форд-таурус» по Крымскому мосту в сторону Замоскворечья. – Его искать надо, и надо еще уметь искать! А мы умеем, у нас столько благодарностей от клиенток! Я же по всей стране работаю, у меня операторы даже до Камчатки добрались! Ты мексиканские сериалы смотришь?

– Ну, иногда…

– Ну вот! Мексика – это вообще сказка! Пальмы, солнце, а мужчины – с ума сойти! И курорты – Акапулько, Канкун, звездануться можно! Я в Канкуне на дельфинах плавала, ей-богу! И Америка рядом – Калифорния, Лас-Вегас! Ты Альфонсо помнишь? Ну, из сериала. Который на Клавдии женился, красавец такой, с усами – помнишь? Я тебе точно такого нашла! Богатый, одинокий и – мексиканец! Натуральный! Полный отпад!

– Но ведь мы про Париж говорили…

– Да, говорили. Но Париж, честно говоря, уже не то! Туда столько арабов понаехало – оттуда теперь сами французы бегут. И кроме того, в Париже что? Летом жара, как в Москве, даже хуже. А зимой слякоть – вот такая же, как здесь. А в Мексике – климат! Не сравнить! – За Крымским мостом она развернула свой «форд» и подкатила к гостинице «Балчуг». – Пошли!

Оставив машину на стоянке, они, как цапли, поскакали в своих сапожках по киселю снежной слякоти к парадному входу гостиницы. Хозяйка на ходу говорила:

– Ну! Разве это страна для красивых женщин? Нет, в Мексику, в Мексику нужно драпать! Пока берут! – И, войдя в теплый и роскошный, отделанный белым мрамором и бронзой, вестибюль отеля, воскликнула: – Вот! Вот как должны жить красивые женщины! А вот и переводчица твоего жениха! Привет, Стелла! – Она щечками коснулась щечек подошедшей переводчицы и представила ей Алену: – Вот моя принцесса! Только, пожалуйста, дорогуша: нам первое место! Ты понимаешь: я соответствую.

Стелла утвердительно кивнула и позвала двух юных девушек, скромно сидевших в вестибюле на краешке кожаного дивана:

– Пойдемте, девушки.

Девушки встали. Это были явные провинциалки – в москвошвеевских суконных пальто колоколом и в ботиках с белыми разводами от соли и грязи.

Хозяйка бюро издали оглядела их уничижительным взглядом и негромко сказала Алене:

– Эти не пройдут. Все, Алена, бери свой шанс! И помни: нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим! Ни пуха!

– К черту! – улыбнулась Алена и пошла за Стеллой.

Стелла, молодая и не по годам деловая брюнетка в строгом костюме, подвела к лифту Алену и двух ее конкуренток. Девушки явно нервничали и ревниво поглядывали на Алену. В лифте перед зеркалом одна из них, маленькая, сняла шапку, расстегнула свое жуткое пальто и вдруг оказалась русской красоткой с обертки шоколада «Аленка» – васильковые глазки, нежное личико, тонкая шейка и длинные, замечательные русые волосы, уложенные, правда, каким-то нелепым «каре». Вторая девочка была казанской татаркой и тоже с какой-то ужасной провинциальной прической «халой», сделанной, конечно, специально для встречи с заморским женихом.

– Знакомьтесь, девочки, – сказала Стелла в лифте. – Олеся из Питера, Дина из Казани, Алена – ты откуда?

– Тверь, – сказала Алена.

Девушки снова ревниво оглядели друг друга в зеркалах кабины лифта.

– Запомните, – сказала Стелла, – его зовут синьор Карлос Мигель де Талавера Страдо. Так и обращаться, ясно?

Алена и девушки кивнули.

– И еще. В вашем распоряжении час, потом придут следующие. Поэтому никаких вольностей себе не позволять, пить только один дринк, еду не заказывать. А то некоторые приходят как в ресторан. Он этого не любит.

В коридоре, по дороге к номеру, девушки вообще замандражировали, а татарку Дину даже дрожь пробила.

– Ой… – сказала она, стуча зубами. – Й-й-я боюсь…

Олеся молча перекрестилась.

Алена, расстегнув свой кожух-полушубок, одернула на себе платье, задирающееся на бедрах.

Стелла придирчиво осмотрела всех троих, поправила на Алене шарфик, сказала всем «Ни пуха! С Богом!» и постучалась в дверь. Из номера мужской голос ответил что-то по-испански. Стелла открыла дверь, за дверью была большая прихожая номера-люкс. Зеркала, паркетный пол, красивые бра, вишневое дерево каких-то полочек для обуви, стенной шкаф для верхней одежды, раскладная подставка для чемодана.

– Раздевайтесь, – сказала девушкам Стелла. – Вешайте сюда.

Девушки быстро сбросили свои пальто, сунули их в стенной шкаф и стали перед зеркалом поправлять косметику. Без пальто Олеся оказалась крохотной куколкой в дешевом платье и нелепых ботах. А Дина – плоскогрудой, без шеи, и ноги далеко не прямые. Почувствовав свое превосходство, Алена снова одернула платье, задирающееся на бедрах, объемы которых явно превосходили объем зауженной юбки.

– Всё, всё! – торопила Стелла. – Пошли. Он ждет.

Но, шагнув к гостиной, Олеся и Дина замялись: под ногами был чистейший до янтарного блеска паркет, а у них на ногах – боты и тяжелые сапоги с белой каймой на носках.

– Туфли надо брать с собой, – сказала Стелла.

– Кабы были туфли… – заметила Дина.

– Снимайте обувь! Не в этих же тракторах по паркету!

Олеся и Дина стали покорно разуваться, неловко присев на подставку для чемодана. Стелла поглядела на модные итальянские сапоги Алены:

– Ты можешь так…

Толстые колготки Дины оказались с дыркой на носке, она поспешно стянула их с себя и сунула в голенище сапога, оставшись вообще босой.

Стелла фыркнула и с индифферентным лицом пошла вперед.

Девушки, стараясь ступать как можно легче, робко пошли за ней.

Синьор Карлос Мигель де Талавера Страдо картинно стоял у окна с видом на Кремль. Он оказался обрюзгшим толстяком лет пятидесяти, с широким и безусым бабьим лицом и с какой-то странной, пятнами, пигментацией кожи. Но мексиканский колорит тоже присутствовал – на нем были джинсы, широкий кожаный пояс с серебряной пряжкой, желтый летний пиджак и расстегнутая почти до пояса клетчатая рубашка-апаш. На седой волосатой груди – золотая цепь с бляхой, изображающей солнце, а на ногах – ковбойские тупоносые ботинки на высоких каблуках.

– Вот, синьор, еще три девочки, – сказала ему Стелла по-испански.

Синьор, выдержав паузу, медленно пошел через роскошь своего дорогого люкса прямо на девушек. Остановился в трех шагах от них и стал не спеша, с головы до ног, осматривать сначала Олесю…

(Олеся зарделась до корней волос, опустила глаза, ухватилась ладошками за свои пылающие щеки.)

Потом Дину…

(Дина не оробела, но спрятала одну – грязную – ногу за другую…)

Затем Алену.

Алена, имевшая опыт выступлений в ночном клубе, ответила на его взгляд легкой полуулыбкой.

Карлос Мигель еще раз осмотрел ее сверху вниз и снизу вверх. Потом повернулся, сел-разлегся в кресле, положил ноги в ботинках на журнальный столик и сказал что-то Стелле по-испански, но с таким акцентом, что Алена, частично освоившая испанский в марбельской тюрьме, не поняла ни слова.

– Вы можете сесть на диван, – перевела Стелла девушкам.

Они – все трое – сели на краешек дивана. Олеся негромко выдохнула:

– Боже, какой урод! Я счас умру…

Стелла зыркнула на нее строгими темными глазами, а синьор Карлос Мигель де Талавера Страдо, закрыв глаза, заговорил по-испански – монотонно и с каким-то снисходительно-брезгливым выражением на лице. Стелла заученно переводила:

– Он благодарит вас за приезд. Иногородние получат компенсацию за проездные билеты в оба конца. Россия ему нравится, несмотря на ужасные морозы. Он богатый человек, у него трехэтажный дом недалеко от границы с американским штатом Техас…

Карлос Мигель открыл глаза и, глядя на Алену, продолжал словно только для нее. А Стелла переводила:

– …У него своя нефтяная скважина, которая приносит большой доход. Его жена не будет работать, всю домашнюю работу у него делает прислуга. Он холост уже восемь лет, у него не может быть детей, но с сексом у него все в порядке. Его жена будет иметь машину «мерседес», скаковую лошадь, кредитные карточки, членство в фитнесс-клубе и полную медицинскую страховку, включая дантиста. А если кто-то думает, что, поехав с ним в Мексику, сможет сбежать потом в Америку, как сделала два года назад одна болгарка, то про это нужно забыть, это уже невозможно и будет оговорено в брачном контракте.

Карлос Мигель снова откинулся в кресле и продолжил, закрыв глаза.

– Какие будут обязанности у его жены? – переводила Стелла. – Секс не меньше трех раз в неделю, включая оральный. Завтрак и обед обязательно совместный, ужин – по желанию…

Она еще что-то говорила, но Алена уже не слышала ее. Она смотрела на этого Карлоса, на его надменное бабье лицо, пигментные пятна на лбу, седые волосы на груди, выпирающий над ремнем живот, толстые пальцы с перстнями… И вдруг… Вдруг Алене послышалась мелодия из французского фильма «Мужчина и женщина», и она увидела, как под эту прекрасную романтическую музыку этот толстый, тяжелый старик Карлос Мигель де Талавера Страдо прессует ее в постели… мнет своими лапами ее грудь и бедра…

Ну, милочка! – возмутилась хозяйка брачного бюро, когда Алена явилась к ней за своим платьем и валенками. – На вас не угодишь! Если тебе уже и Мексика не подходит!..

– Я хочу уехать домой. Вот ваше платье…

– Спокойно! Куда-куда, а в Тверь ты всегда успеешь. Что ты у меня просила? Францию? Я тебе Швейцарию нашла, это рядом, но еще лучше! Мужик – супер! Бизнесмен! Ведет дела с Россией, по-русски говорит, как мы с тобой, держит постоянно люкс в «Космосе» и летает туда-сюда, будешь с ним кататься из Женевы в Москву и обратно! Я бы за него сама вышла, но он хочет не старше двадцати. Идиот!.. Только имей в виду: весь этот наш русский гонор выкинь из головы! Ни Брюс Уиллис, ни даже этот француз – как его? в рыжем ботинке – сюда за невестами не приедут, на них и там девок хватает. Сюда едут другие, поскольку мы тут, спасибо нашим мужчинам, живем в полном дерьме. Но если ты решила, что жизнь дороже звона кремлевских курантов, то какое имеет значение – толстый у тебя будет муж или худой? Конец у них у всех один – инфаркт. И тогда ты – наследница, а такая овчинка стоит выделки!

И, сидя за столом с компьютером, она протянула Алене выползший из факс-машины лист бумаги с фотографией Алены и размашистой надписью «YES!!!» сбоку от нее:

– Ну что? Берешь Швейцарию?

Алена, поколебавшись, взяла эту бумагу, на ней был адрес гостиницы «Космос» и время ее визита к мсье Гюнтеру Шерру – 19.00.

В 19.00 охранники «Космоса» с нагрудными бирками «Секьюрити» остановили Алену.

– Вы к кому?

– К Гюнтеру Шерру из Швейцарии, номер 1237.

Они оглядели ее с головы до ног.

– Паспорт.

Алена подала им свой паспорт.

Они полистали его.

– Так, московской регистрации нет…

– Ну и что?

– А то, что не полагается без регистрации, вот что!

– А может, я завтра из Москвы уеду…

Охранник усмехнулся:

– И далеко?

– Ага! – с вызовом сказала Алена. – В Швейцарию.

– Ну-ну… – Он отдал ей паспорт и отступил, пропуская в гостиницу. – Попутного ветра.

Алена вошла в гостиницу. Здесь, в вестибюле, была обычная суета приезжих среднего достатка – мелкие бизнесмены, командированные, небогатые иностранцы. Да и уровень интерьера на два порядка ниже «Балчуга». Хотя гуляли тут и явно дорогие московские девочки – «откалиброванные» сытым образом жизни, валютными клиентами и местной «крышей».

Выстояв очередь к лифту, Алена поднялась на двенадцатый этаж, подошла к двери с табличкой «1237». Нужно собраться, изготовиться к бою. Она размяла плечи, как учил делать Марксен Владиленович перед выходом на сцену, набрала воздуха, «надела» лицо безмятежной юности и – постучала.

Мужской голос ответил издалека, но громко:

– Виходите! Виходите!

Алена озадаченно заколебалась – входить или уходить? Потом неуверенно открыла дверь.

Номер выглядел совершенно не по-гостиничному, а скорее как обжитая квартира богатого холостяка. Тигровая шкура на полу, нижний свет от торшеров, бар на колесиках с массой иностранных бутылок, кресло-качалка, два дивана углом со стопками цветных журналов, стол с какой-то вазой и остатками недавнего ужина с выпивкой, на стенах зеркало и картины с обнаженными пышными красотками прошлых веков. Включенный телевизор с программой Cи-эн-эн, но без звука, вместо него звучал магнитофон с негромким джазом.

С минуту в комнате никого не было, потом Гюнтер выскочил из ванной с переносным телефоном в руке, по которому он говорил с кем-то по-немецки. Он был среднего роста, плотный, но не толстый – с фигурой, сохранившей память о юношеских занятиях боксом или борьбой. На нем был спортивный костюм, тапочки на босу ногу, на плече – банное полотенце. Но главным в этом немце была его голова – круглая, как шар, и абсолютно лысая. Махнув Алене на вешалку, диван и бар на колесиках, он тут же убежал обратно, громыхая в трубку своим немецким.

Алена сняла полушубок, повесила на вешалку в прихожей и посмотрела на себя в зеркало. Платье снова пришлось одернуть на бедрах, ох уж эти бедра!.. Но самое главное, не смотреть на его лысину. Сколько ему лет – 40, 45?

– О! Ошен карашо! Ошен!.. – прозвучало у нее за спиной.

Алена оглянулась.

Гюнтер, оказывается, уже давно стоял в гостиной и смотрел, как она приводит себя в порядок.

Ты ошен красивый девошка! Русский красавец! Мой имья Гюнтер, твой имья Альона, я знаю. Я лублу твой имья. Садис суда, на диван. Что ты выпиваеш? Водка? Джин? Шнапс?

Алена села на край дивана.

– Сок, если можно.

– Сок – нелзя! – Гюнтер выдержал паузу и засмеялся: – Шутка! – Он налил в бокал апельсиновый сок и добавил бренди. – Сок можно, но немношко с алкоголь. Ошен вкусно, называется «манки милк», как это по-русски?

– Обезьянье молоко, – перевела Алена.

– Обези… Нет, сказат не можно! – Он засмеялся и чокнулся с ее бокалом. – За здоровье!

Алена отпила чуть-чуть.

Гюнтер запротестовал:

– Нет! Так пит не можно! Нужно пит по-русски – до дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

Алена, принужденно улыбнувшись, выпила.

Гюнтер зааплодировал.

– Зер гут! Ешо рас! – И он налил себе и Алене, распевая: – Ешо рас, ешо рас, ешо многа-многа рас! – Чокнулся с Аленой и выпил. – За здоровье!

Но Алена не стала пить.

– Нужно пит! Пей до дна! – стал требовать Гюнтер.

– Не нужно, – сказала Алена.

Гюнтер отставил свой бокал.

– Карашо. Русский девошка – ошен упрямый, я знаю. Русский девошка лубит пет, гаварит, смотрет звезд на небо. Германский мужчин не такой. Мы лубим работат, работат, работат и – много секс. Много! Видиш, как я живу? Я ошен карашо живу, имей много денги. Я могу купит этот отел, я иметь три такой отел в Швейцария. Потому што я много работат, много! Русский не лубит работат, русский не может делат кароший секс…

Телефонный звонок в другой комнате прервал этот монолог.

– Пей. Я бистро… – сказал Гюнтер, нажал какую-то кнопку на пульте дистанционного управления телевизором и убежал в другую комнату, возможно, спальню.

По экрану телевизора побежали полосы не то перемотки кассеты, не то ракорда.

Алена протянула руку, взяла с дивана ближайший журнал, открыла. Порно, которое она увидела, было чудовищно даже для бывшей стриптизерши ночного клуба «Монте-Карло». Она испуганно захлопнула журнал, но потом, после паузы, медленно открыла снова. И стала листать, рассматривая иллюстрации то с ужасом на лице, то с отвращением, то с любопытством, то снова с отвращением… А подняв глаза на включившийся звук телевизора, увидела то же самое и на экране, только в движении и под музыку…

Тут вошел Гюнтер – в одних алых плавках, туго обтягивающих увесистый пах. Взяв свой бокал и бутылку с бренди, подсел к Алене на диван.

Карашо! Русский девошка лубит сначала много гаварит, мы будем много гаварит. Почему все молодой русский девошка ехат в Европа? Потому што русский мужчин не может делат кароший секс, русский мужчин – капут! А молодой девошка нушно секс, много секс! Пей до дна, я буду делат кароший секс, много секс. – И он распустил молнию на спине у Алены.

Алена отшатнулась:

– Стоп! В чем дело?

Но Гюнтер уже ловким и отработанным движением стягивал платье с ее плеч.

– Give me a kiss! [2]– И, схватив ее одной рукой за затылок, а второй за грудь, полез целоваться. – Give me a kiss! Я тебья хочу…

Алена, мыча и дрыгая ногами, вдруг ощутила, что не может вырваться, что хватка у этого немца действительно нерусская, стальная.

А Гюнтер уже налег на нее всем телом, повалил на диван, придавил своим весом и впился мокрым ртом в ее губы…

Но тут руки Алены, слепо шаря в воздухе, нащупали на столике бутылку бренди… скользнули к горлышку этой бутылки… привычно ухватили ее и… давно, еще в Долгих Криках, отработанным ударом Алена со всей силы стукнула немца по темени.

Он обмяк и свалился с дивана.

Алена, на ходу застегивая платье, бросилась к двери.

Хозяйка бюро «Женихи из Европы» не впустила ее в свою квартиру, а просто вышвырнула за дверь свадебное платье и валенки. Алена подобрала их, подумала, потом вызвала кабину лифта, переоделась в этой кабине и бросила под дверь хозяйки ее платье на молнии и итальянские сапоги.

33

Зимой московские вокзалы забиты не столько пассажирами, сколько беженцами, переселенцами и бомжами. К ночи тут уже яблоку негде упасть: люди спят на лавках, на подоконниках, на полу, на чемоданах. Скулят и ревут дети, кто-то скандалит из-за места, кто-то уговаривает проститутку «за так», а кто-то – за кагор. Радио жестяным голосом объявляет прибытия поездов и посадки на экспрессы в Мурманск, Санкт-Петербург, Вильнюс…

Отчаявшись уговорить проводников бесплатно довезти ее до Твери, Алена подстерегла в зале ожидания какой-то только что освободившийся закуток в углу, пристроилась на полу, вытянула ноги и устало закрыла глаза…

Но каждые два часа – милицейский обход. Едва милиционеры появляются в одном конце зала, как опытные обитатели вокзалов тихо поднимаются со своих теплых мест и без спешки, с видом деловых пассажиров гуськом тянутся к выходам, перемещаются на соседние вокзалы – Казанский или Ярославский.

Алена, однако, не знала этих уловок, она спала. Милиционеры, делая обход, проверяли у пассажиров паспорта и билеты и приближались к ней. Наконец один из ментов подошел к Алене, пошевелил ее носком ботинка.

– Подъем! Документы!

Алена села, сонно встряхнула головой.

– Паспорт! Билет!

Алена порылась в кармане своего кожуха и протянула паспорт.

– А билет?

– Билет я еще не купила.

– Так, билета нет. Пошли.

– Куда?

– Встали! Встали! – Мент подтолкнул ее ботинком. – В отделение!

– Почему? Это же зал ожидания! Я тут жду…

– Уже дождалась! Пошли!

А что? – поднялась Алена. – Я не имею права?

– Иди-иди! Там разберутся, что ты имеешь. – И, сунув ее паспорт в карман, мент пошел в сторону правого выхода на перрон.

Алена поневоле двинулась за ним.

А там, у прохода, уже стояла группка таких же, как Алена, задержанных. Всех их, гуртом, милиционеры повели в сторону перрона, но перед самым выходом остановили у двери с табличкой «Линейноеотделениемилиции».

В отделении дежурный старлей, сидя за столом и держа сигарету в уголке рта, небрежно, с прищуром от дыма, пролистал Аленин паспорт.

– Ну что? Московской прописки нет, регистрации тоже нет. И билета нет. Нарушение режима пребывания в Москве. На первый раз штраф триста рублей.

– У меня нет денег, – сказала Алена.

– У всех нет денег, а все живут, – философски заметил старлей. – Посидишь в «обезьяннике» – найдутся.

– Отпустите меня. Мне негде их взять. Я домой уеду.

– Выходит, все-таки есть на билет?

– Нет, я зайцем уеду.

– А за безбилетный проезд знаешь какой штраф? Короче, у нас тут все просто и по закону: или за решетку, или… – он кивнул на телефон, – звони, пусть тебе привезут деньги.

– Мне некому звонить.

– Ничего. Посидишь – найдется. – И старлей приказал дежурному: – Сашок, отведи ее. Следующий!

34

«Обезьянник», то есть, простите, КПЗ, – это вам не Испания! Маленькая и глухая бетонная комната без окон, без коек, без лавок – без ничего. Только в двери «намордник» – плексигласовая форточка, через которую дежурный видит задержанных.

На полу, на бетоне – подложив под себя что можно (газеты, шапки, платки или пальто) – впритык сидели и лежали двадцать, если не больше, девчонок от 15 до 25 лет. Холодно, КПЗ почти не отапливается, девочки группками жались друг к другу, изо ртов шел пар.

– Ты чья? – спросили у Алены.

– В каком смысле? – переспросила она.

– Ну, с какой точки?

– Да она не наша. Вы что, не видите ее ногти, что ли? Кто из наших такие ногти носит?

Алена рефлекторно спрятала свои ногти, давно забывшие о маникюре.

Они поинтересовались:

– А закурить не дашь?

– Я не курю.

Тут они разом потеряли к ней интерес, и она, помявшись, села на свободный пятачок пола, прислушалась к негромкому разговору двух девочек слева от себя.

– Мужики все козлы, все поголовно, – негромко говорила подружке худенькая блондинка лет восемнадцати. – Меня недавно такой приличный парень взял – при галстуке, в очках! А завез за Окружную дорогу, и там меня вся деревня по кругу пустила – из дома в дом! До утра…

– Всего-то! – усмехнулась молодая татарка справа от них. – Меня летом на Украину увезли…

Клацнула, откинувшись, плексигласовая форточка, в «обезьянник» заглянул дежурный:

– Собинова, на допрос или полы мыть?

В другом конце камеры синеглазая шатенка демонстративно плюнула на пол:

– Тьфу на твои полы! Буду я руки портить?!

– Значит, на допрос, – ухмыльнулся дежурный. – Вставай! На второй этаж.

Синеглазая Собинова поднялась.

– Гуд бай, девочки! Считайте меня коммунисткой.

Дежурный открыл скрипучую дверь, и Собинова вышла.

– Держись! – сказала ей вслед татарка и продолжила, когда за Собиновой закрылась дверь: – Да… вот я и говорю. Меня летом на Украину завезли и месяц в сарае держали, по три гривны всему поселку продавали. А потом залили в горло бутыль самогона, вывезли на шоссе и бросили. Я в Москву три недели добиралась. С шоферами на фурах.

Алена изумленно слушала этот совершенно обыденный рассказ. Потом перевела взгляд на другую группу, справа. Там была своя история, похлеще. Яркая зеленоглазая брюнетка не старше двадцати оттянула лифчик и показала глубокие шрамы на груди.

Видали? Я в «Метелице» работала, и такая пруха была – за полгода на квартиру собрала, хотела ребенка из Тулы сюда перевезти. У меня сыну пять лет, и такой мальчик сладкий!.. И что? Месяц назад приезжаю утром домой от клиента, открываю ключом квартиру, и тут меня хватают четыре бандита. Затолкали в комнату, привязали к батарее парового отопления и стали пытать, где деньги прячу. Ногами били, сигаретами жгли – я молчала. Но когда стали грудь резать, все отдала. А потом узнала: в Москве, оказывается, новая банда появилась, выслеживают наших ходовых девочек и грабят. Я же не могу на них в милицию заявить…

Снова со скрипом открылась дверь, и в камеру вошла Собинова – шатаясь и чуть не падая. Девушки подхватили ее, опустили на пол.

– Понятно… – протянула татарка. – Сколько же их тебя… допрашивали?

Восемь… – еле слышно отозвалась Собинова.

Страницы: «« ... 4567891011 »»

Читать бесплатно другие книги:

Кроме официальных культов и вероучений, а также верований простонародья, в Индии самой древней религ...
То, что в этом можно преуспеть без особых профессиональных навыков – миф. И, к счастью, все больше ...
В данной книге автор попытался показать обычные вещи под нестандартным углом зрения, систематизирова...
Полковник ФСБ Виктор Логинов срочно направлен в Крым с задачей разыскать и нейтрализовать предателя ...
Предателями не рождаются, ими становятся. Иногда не по своей воле. Эксперт по антитеррору Виктор Лог...
Чрезвычайное происшествие на Черноморском флоте – захвачена российская субмарина с ядерным вооружени...